Наконец – то я дома. Можно принять нормальный душ, поесть хорошей еды. Ну, откровенно говоря, в больнице я тоже хорошо питался, потому что мама каждый день приносила еду из дома. Это уж к слову. В больнице всё хуже, нежели чем дома, даже домашняя еда. Состояние мое было стабильное, как говорили врачи. Я же не замечал каких – то побочных эффектов от своего заболевания от слова совсем. Ну реально, всё как на собаке заживает. Интересно, вообще существует ли что – то, что сможет меня убить? Может я бессмертный? Ну а что, вечность прошла, а я всё жив. А, если человек физически может умереть только один раз, можно ли считать, что моя недавняя клиническая смерть потратила мой «один раз», и теперь я точно бессмертный?

Всё же испытывать себя на прочность интересно, но становится страшно. Пора полностью завязывать с беззаботностью. Наркотики – это ужасная вещь. Ужасно интересная, ужасно разрушающая. Наверно, стоит найти какую – то работу на первое время, начать учиться, получить интересную специальность, потом уже устроиться куда – то в весомое место. Нужно съехать от мамы, начать самостоятельную жизнь. И, конечно, надо пригласить в эту жизнь Сашу. Одному будет тоскливо. Отличный план, будем придерживаться именно его. И начну с того, что расскажу Саше о нём. Очевидно, я ей не безразличен, зачем же она тогда приходила навещать меня в больнице?!

Мысль о том, что Саша приходила навещать меня в больницу, не давала мне покоя. Очень хотелось увидеть её, поговорить. Конечно, я очень сильно хотел оправдаться перед ней, будто виноват во всех смертных грехах. Надо же, как всё сложилось в моей голове. Мы с Сашей виделись два раза, один из которых закончился тем, что она, испугавшись, убежала от меня, а во – второй я довел её до панической атаки. Тем не менее я решил, что нам предстоит долгая и счастливая жизнь, даже не узнав её мнение по этому поводу. Воображение и амбиции у меня сильные.

Время приближалось к семи вечера, как раз в это время Саша возвращается с работы. Мне показалось, что в этот раз у меня получится с ней поговорить, что она рада будет видеть меня в полном здравии. Я накинул куртку, вышел на улицу и пошёл к тому самому дому. Тревожности не было совсем. Я был уверен, что она меня ждет. Мы, как два упертых маленьких ребенка, которые пытаются сделать шаг навстречу к друг другу, но очень боятся невзаимности, поэтому шаги эти какие – то маленькие. Скорее даже, мы просто топчемся на месте, думая о том, что вот сейчас я рванусь, но так и не решаемся. Я же теперь не боялся, что мне не ответят взаимностью, я не рассматривал такой вариант вовсе. Этого просто не может быть, поэтому я иду к её подъезду и буду ждать, когда она придёт с работы. Как только она меня увидит, она улыбнётся своей восхитительной улыбкой, побежит в мою сторону, её густые вьющиеся волосы растреплются на ветру. Мы будем стоять друг на против друга и смотреть в глаза. Будут ли слова, не знаю. Нужно ли?

Я уже почти опаздывал к тому времени, когда Саша возвращается с работы, поэтому ускорил шаг. Я бежал так быстро, что не успел докурить вторую сигарету. И вот я стою на том же месте, где ждал Сашу в прошлый раз. Тот же тихий типичный двор, те же дети играют на той же детской площадке. Хотел отыскать глазами Киру, дочку Саши, но не смог её заметить. Может, она и была где – то в толпе, но видел я её всего лишь один раз, поэтому не смог запомнить, как она выглядит. В целом, мне было даже на руку, если Сашина дочь находится где – то подальше, например дома, ведь, в таком случае, она не будет отвлекать свою маму, когда мы будем страстно обсуждать наши чувства. Такое лучше детям не видеть.

Я простоял около получаса в одиночестве, но Саша так и не появилась. Возможно, она задерживается, но проглядеть её я точно не мог. Всё моё внимание было направлено на её подъезд, поэтому, как только бы она показалась в поле зрения, я бы точно её заметил. Но её не было. Прошёл ещё час, и мне пришлось смириться с тем, что Сашу я сегодня не увижу. Да, видимо удача сегодня не на моей стороне. Оно и понятно, судьба мне уже многое простила, поэтому сейчас, очевидно, придётся помучаться. Мама бы сказала, что так меня наказывает Бог, ведь я тот ещё грешник. Да уж, видимо мне придётся ещё долго искупать свои грехи. С этими мыслями я побрёл в сторону дома. Но завтра я приду сюда ещё раз, обязательно.

Так прошёл ещё один день, а за ним ещё один, а за ним ещё. Сашу я так и не встретил. Как жаль, что у меня нет её номера телефона. Можно было бы просто позвонить ей и договориться о встрече, а не караулить её у подъезда днями напролёт. Хотя, так наша с ней история становилась более романтичной, и эта мысль меня подпитывала. За эти дни, в которые я терпеливо ждал Сашу у подъезда, я успел проанализировать свои психическое состояние, вкус, эмоциональность. Я понял, что мне более близки трагедии, так как в детстве мне нравилось читать грустные рассказы. Любовь между мужчиной и женщиной, конечно, не котировалась в юном восприятии литературы, а вот «Белый Бим Черное Ухо» я читал взахлеб. Может, даже, со слезами на глазах. Грустно, очень. От того и было интересно. Вот и сейчас, ощущая трагичность от нашей труднодосягаемой встречи с Сашей на душе становилось тепло от проживаемой романтики. А вот комедии я никогда не любил, особенно американские. Тупой туалетный юмор, никакого смысла. Честно говоря, советские комедии меня тоже не впечатляли.

Так я ходил около Сашиного дома чуть больше недели, но встретить свою любовь мне так и не удалось. Но, в один из дней я заприметил того самого огромного мужика, который являлся Сашиным братом. Не помню, как его зовут, вероятно, мы даже не представлялись друг другу. Но вид у него был весьма потрёпанный. Какой – то обросший, небритый, одежда помятая и грязная. Образ был неприятен, и мне показалось, что у этого человека произошло что – то неприятное. А так как это был прямой родственник Саши, мне пришлось насторожиться и попробовать с ним поговорить. Я проследовал за ним, стараясь не показываться ему на глаза. Очевидно, ему было далеко не до меня, так как его дорога привела к магазину, из которого он вышел с очень «звонким» пакетом. Я ломал голову, как с ним заговорить, но он сделал мне одолжение, и, заметив меня, обратился ко мне сам:

– Здорова! Есть закурить? – Хриплым сухим голосом спросил Сашин брат.

– О, привет! Да, конечно, держи! – Я протянул ему пачку сигарет.

– Вот это спасибо! – Еле как выдавив из себя ответил он. – А я же знаю тебя, ты же кореш Бароновский.

– Не такой уж и кореш, просто на одном районе живём! – Со смущением от того, что мне в друзья набивают барыгу, ответил я.

– Ну да, все вы торчки ему не друзья, когда не ломает! – С усмешкой ответил он.

– Я не торчок, мы же с тобой это уже обсуждали. Помнишь? – Намекая на нашу встречу, когда я довёл Сашу до панички, ответил я.

– Когда это мы с тобой пересекались? Не помню.

– Я с сестрой твоей знаком, мы как – то около дома вашего пересекались.

– Да, помню. Саша так про тебя ничего и не рассказала, ебнутая.

– А ты чего такой помятый? – Мне было это не очень интересно, но диалог с ним прекращать нельзя было ни в коем случае. Я должен был узнать, где Саша.

– Маму поминаю. Померла она. А я всё пью. – Грусть вместе со слезами расплылись по его глазам.

– Соболезную. А Саша как? – Интерес во мне преобладал гораздо больше, нежели чем сочувствие. Мне было важно узнать, где Саша.

– Да че Саша! Она же прибитая психичка. Как узнала о смерти матери, так сама истерику закатила, чуть с окна не выпрыгнула. Я церемониться с ней не буду, не могу. Позвонил врачам, они её в дурку и увезли. Пусть сами мучаются, их работа! Мне это в хуй не упёрлось! – Выдохнув, ответил этот ублюдок. Как же я возненавидел его в тот момент.

– Да уж, трагедия! – Я старался говорить спокойно, но внутри меня всё кипело. – А как же дочка Саши?

– Соц. Работник пришёл, забрал. Она у матери на попечении была. У Саши ведь диагноз.

– Ладно, друг! – Никакой он мне не друг, урод конченный! – Держись давай! – Говорить ему о своем отношении к нему я не стал, ведь получать по лицу в мои планы на сегодня не входило.

– Дай мне ещё сигарету! – Бесцеремонно сказал Сашин брат.

– Да, держи! – Я достал из пачки сигарету и протянул ему. – А в какую больницу то сестру увезли? – Надеясь получить ответ спросил я.

– У нас в городе много мест, куда ёбнутых увозят? – Грубо ответил он.

– Ну ладно, пойду я.

Мы разошлись с ним по разные стороны, хотя я не знал, куда идти. Главное не с ним в одном направлении. Ублюдок, топит свое «горе» в вине, пока его бедная сестрёнка взаперти в психдиспансере. Действительно, в нашем небольшом городке отделение для психически нездоровых людей было одно, поэтому вопрос с моей стороны о месте нынешнего расположения Саши был неуместен, но уточнить было нужно. Так я понял, что зря караулил все эти дни Сашу у подъезда, ведь она там и не могла оказаться. И всё же меня абсолютно не смутило то, что Саша «больная на голову». За такую красоту ей это можно было простить. Да и ситуация весьма трагическая. Смерть мамы – это же ужасно. Не хочу даже представлять, как бы я такое пережил. Хотя, возможно, мне это предстоит. Тем более с наркотиками я завязал и мне предстоит прожить долгую жизнь. Ох, как тяжело.

Навестить Сашу не получится, ведь в психиатрическое отделение пускают только близких людей. Хотя, можно сказать, что я её муж и меня пропустят, только бы не просили паспорт. Да, надо придумать план, как я смогу к ней попасть. Надо же, наши отношения строятся на том, что мы пытаемся навестить друг друга в больнице. Больные люди!

Глава 13.

Два дня я слонялся вокруг психдиспансера, хотя понимал, что Сашу я не увижу. Интересные чувства я испытывал, не знаю, как точно их описать. Я был одновременно очень окрылён освобождённой радостью, и в то же время был встревожен приближающейся неизведанностью. Саша, она вроде совсем рядом, но одновременно и очень далеко. Может она вообще далеко от своего сознания, тупо овощ. Хотя, местное отделение для «шизиков» не выделяется грамотным лечением. Это больше сборный пункт для алкашей, которые словили белочку, отходосных наркоманов и сумасшедших бабок. Но, среди всего этого дерьма есть одна роза, которая, я надеюсь, не запачкается в такой почве. Думаю, у нас получится с ней сдерживать её приступы. Может, есть нужные таблетки, и плевать, если они дорого стоят. Я буду стараться. Эти мысли заставили меня начать искать работу. Как такого образования у меня не было. Я закончил одиннадцать классов, и даже поступил в универ на менеджмент. Спустя год неявки на пары меня всё – таки отчислили, и я даже не старался закрыть хвосты. Сейчас же я искал работу, которая не требует высшего образования. Получается, что я особо то ничего делать не умел, поэтому пошел в один из ближайших к дому баров, чтобы узнать, есть ли у них свободные вакансии. Как мне повезло, когда мне предложили работу бармена. Стажировка продлилась всего два дня, и я вышел в смену. Хорошая работа. Наливаешь пиво с крана, общаешься с отребьем, забираешь чаевые. Жить можно!

Так я прожил неделю нормальной жизни. Ходил по ночам на работу, днём отсыпался. Идея, как мне навестить Сашу, так и не пришла. Ладно, будем ждать. В один из дней в бар залетел мой давний знакомый Барон. Было видно, что он не ожидал меня видеть, и, возможно, даже обрадовался. Мы разговорились с ним, поделились последними новостями. Его удивило то, что я смог пережить инсульт, и весьма быстро восстановился. Я не винил его в своей несостоявшейся смерти, хотя он был её прямым посредником. Но, его дело маленькое, просто продать губительное вещество. Употреблять он меня не заставлял. Барон рассказал мне, что Сида нашли в квартире с вспоротыми венами, когда я лежал в больнице. Какой ужас, это же сколько он там провалялся. Наверняка, трупный аромат в этой квартире уже никогда не выветрится. Как я сыграл удивление и грусть по почившему товарищу. Да за такую актёрскую игру мне полагается Оскар. На самом деле, я был рад, что Сида нашли в тот момент, когда я лежал в больнице. Всё – таки я был первым, кто увидел его мёртвым, и страх о возможной связи между его смертью и мной в глазах правоохранительных органов меня не отпускал. Мало ли, найдут мои отпечатки пальцев, или та бабка, с которой я пересёкся в подъезде, когда в панике выбегал из квартиры Сида, даст показания, что видела меня. Но, раз этого не произошло, значит я в безопасности. Так же Барон рассказал мне, что Сашиного брата закрыли в СИЗО, потому что он по пьяни проломил какому – то бедолаге с нашего района голову. Он был одним из тех бывших скинов, которые пинали таких, как я. Тем не менее, он тоже был не против побаловаться препаратами. Сочувствия к этому ублюдку не было совсем. Эта весть меня даже порадовала, потому что я не мог представить, как Саша сможет ужиться с ним в одной квартире, когда её выпишут из больницы. Теперь и эта проблема была решена.

Барон не поверил мне до конца, что жизнь моя перевернулась в противоположную сторону. У нас на районе было много примеров, когда такие же ребята, как мы, не задумывающиеся о завтрашнем дне, выходили из реанимации и продолжали употреблять. Наркоманы – слабые люди, зависимые. Практически ничего не может заставить наркомана бросить наркотики, кроме него самого. Я для себя решил, что это больше не мой путь, и только так можно бросить. Но Барон не поверил, и мне захотелось доказать ему уверенность своего решения. Он пригласил меня на тусовку, примерно такую же, какие проходили дома у Сида. Но теперь у моей бывшей компании появилось новое пристанище – квартира какого-то новенького торчка. Лично я его не знал, но Барон обещал нас познакомить. Не сказал бы, что я горел желанием такому знакомству, но, почему – то мне хотелось доказать Барону, что нам больше не по пути. А, возможно, я сам был не до конца уверен в бесповоротности своего решения, а тут такой шанс удостовериться и не закатать рукав. Поэтому я согласился прийти на завтрашнюю тусовку, чтобы встретиться с соблазном с глазу на глаз, и отказать ему. Завтрашний день должен был стать жирной точкой в моей беззаботной жизни, и началом новой, осознанной и чистой. Вообще, жизнь начала налаживаться. Очевидно, вселенная дала мне второй шанс. Конечно, она сделала это весьма жестоко по отношению к другим людям, но они это заслуживали. А я уже отмучился. Теперь для меня наступила белая полоса.