– Друг, честно, я ничего плохого ей не делал. – Этот вопрос застал меня в ступор. Говорить, что мы с ней виделись, я не рискнул. – Я просто хотел поздороваться, а она как – то странно отреагировала. – Конечно, я соврал. Я хотел «не просто поздороваться». Но эти слова смягчили оскал Сашиного брата.
– Знаком с ней значит? – Наводящим тоном спросил он.
– Ну так, пересекались пару раз. – Я почувствовал, что моя физиономия в безопасности. – Не сказал бы, что мы знакомы. Я даже не знал, что у неё есть дочь. – Мысль о том, что мне сегодня не прилетит, меня немного подбодрила.
– Ну, как видишь, есть. Если хочешь спросить, где отец дочери, то скажу так: нет его, и не нужен. – Намекая на то, что мне не стоит к ней подкатывать, сказал Сашин брат.
– Я и не думал. – Соврал я. – Просто поздоровался, но она панику словила. Я не успел понять, что произошло.
– У неё небольшие сдвиги по фазе. Биполярное расстройство личности. Бывают припадки. После работы, уставшая. Ей тяжело даётся с кем – то общаться после рабочего дня. – Я заметил, как его это гложет.
– Оу, я не знал. – Я не совсем понял, что этот диагноз значит и как на него реагировать, но нужно было что – то спросить. – А как она работает в таком состоянии? – Это лучшее, что я смог придумать.
– Ну она же не совсем овощ, хоть и в социуме ей тяжело. Да и работа у неё несложная, справляется.
– Понял. Ладно, извини, что так вышло, я не хотел. Если получится, извинись перед ней за меня. Не хотел напугать.
Мы пожали друг другу руки, его рукопожатие было весьма крепким. Я понял, что узнать что – то еще мне не светит, и пошел домой. Мысли путались. Как реагировать на то, что я узнал от Сашиного брата, непонятно. Что мне теперь делать, ведь она мне так сильно нравится.
Глава 10.
Зависимость.
Я лежал на полу своей комнаты и тихо стонал. В голове крутилось только осознание своей ничтожности и полное разочарование от отсутствия смысла к жизни. Появлялись воспоминания, которые были полны ужасающими образами. Всё, что я видел раньше, было страшное и тёмное. ВСЁ: люди, интерьеры квартир, улицы, картины, пейзажи. Даже небо всегда было тёмное, даже солнце, ведь я постоянно прятался от него за тёмными солнцезащитными очками. Метафорический угнетающий ужас. Жизнь была не созидательной и восполняющейся, а разрушительной и грязной. Люди вокруг были спичками, которые сгорали и оставляли небольшой ожог на пальцах. Отношения с ними были требовательными и ищущими выгоду.
Кровь сгущалась в венах как громовые тучи на небе, слёзы лились из глаз холодными ручьями, голова горела огромным, пульсирующим пожаром, кости трещали как сухое, старое дерево, глаза выпрыгивали из орбит. Да, Я употребил. Сколько точно, не знаю, потому что «этого» было очень много. Началось всё с пары шотов ягермейстера в баре, по дороге домой я выпил всего две банки пива, потому что по пути было всего два круглосуточных магазина, в которых можно было купить алкоголь в столь позднее время. Казалось бы, началось всё весьма безобидно, но поздний звонок Барону обозначил моё сегодняшнее состояние, потому что после быстрой встречи с ним я ушёл с «полными карманами». Там были какие – то таблетки, которые, как мне сказал Барон, успокоят меня и настроят на «нужный» лад. Нужен ли мне был этот «лад»? Очевидно, другого я не видел. Около подъезда своего дома я выкурил несколько косяков, довольно забористых. Тут надо было бы остановиться, и я надеялся, что так и будет, ведь дома меня остановит мама, вызовет скорую и меня благополучно увезут в наркодиспансер. Так себе развитие событий, но оно явно лучше, чем то, в которое я, в итоге, попал. Увы, но мама не услышала, как я открывал дверь и демонстративно шумел в коридоре. А ведь всё могло закончиться, если бы этот план сработал. Но в тот день у мамы был очень крепкий сон, или же смирение. В своей комнате я уже набирал в шприц «гремучую смесь», сваренную в ложке, а тупая игла без какого – либо зазора залезла в мою слабо проглядывающуюся вену. В этот момент я не испытывал абсолютно ничего. Если раньше осознание предстоящей эйфории сопровождалось тревожностью, сейчас же её не было совсем. Все свои переживания я потратил на мысли о том, что с Сашей мне не светит, не получится у нас счастливого будущего. Я – наркоман, она – психически не здорова. Да уж, отличная пара. Не сказал бы, что меня сильно напугал Сашин диагноз. Скорее наоборот, заинтересовал ещё больше. А вот то, что я не смогу отдаться ей в полной мере, которого требует её психическое состояние, пошатнуло моё восприятие возможного нормального будущего. Мне нужно оставить Сашу в покое, не вклиниваться в её жизнь. Ей будет лучше без меня. Так моя гордыня победила любовь, как бы странно это не звучало. Я принял решение за нас обоих. Сейчас же это уже не важно. Я чувствую, как кровь плещется в венах, но сердце стучит с меньшей силой, чем обычно. Конечности перестают слушаться. Перед глазами туман, я не могу разглядеть свою комнату. Странно. Темнота, кромешная темнота…
Глава 11.
– Доктор, ну что там? Есть хорошие новости? – Кто это говорит??
– Сейчас ещё рано что – то утверждать. Хорошо, что вы быстро отреагировали и вызвали скорую помощь. Сейчас мы делаем всё, что в наших силах. У него был инсульт, мы поддерживаем его организм как можем. Ещё у него была остановка сердца и клиническая смерть, но врачи скорой помощи смогли нормализовать его состояние. Остаётся только надеяться и ждать. Но, если вас интересует мое мнение, то он выкарабкается. «Такие» как он весьма живучие, сколько раз я его уже обследовал, сами знаете.
– Спасибо, доктор. Спасибо огромное! – Я понял, это мама говорит с врачом сквозь слёзы. Аромат её парфюма я ни с чем не перепутаю, и учую в любом состоянии.
Хм, значит я не умер еще? Странно, я же вмазал всю дозу, а Барон сказал, что это почти смертельно. Обманул? Нет, он не обманывает. Значит, это «почти» сработало. Интересно, а хотел ли я, чтобы смертельная доза сработала? Осознавал ли, что эта «Инъекция» будет последней? Или же я просто снова испытывал силу своего организма? Что – то не припомню, чтобы я искренне хотел умереть. Жить, на самом деле, классно. Даже учитывая все последние обстоятельства, которые со мной приключились. Ну что, пора снова приходить в нормальное состояние?
На самом деле, я даже не почувствовал, что был мёртв какое – то время. Как – будто просто спал, очень крепко. И всё, ничего больше не ощущал. Хотел говорить, но не мог. Вот это ужаснуло, но ненадолго. От силы два дня у меня ушло на то, чтобы организм пришёл в дееспособное состояние. Даже безболезненно. Видать, что – то забористое мне заливают через капельницу. Боли никакой не было. Интересно, а мне дадут парочку упаковок этого чудо – лекарства с собой домой, чтоб я мог продолжать баловаться с иглой в вене, только уже не с хмурым? И чего все так боятся этого инсульта, он же безболезненный. Вот перелом открытый, это очень больно. Помню, мне как – то сломали руку в двух местах, кость торчала наружу. Вот это было действительно больно.
Говорить по началу было трудно, да я особо не старался. Мама сидела около койки целыми днями, и от этого мне было спокойно. Начал вставать потихоньку, тоже хорошо. В общем, говорить нечего. Восстановился очень быстро. А вот врачи так не считали, не хотели меня отпускать из – под присмотра. Я мало что понимаю в врачебном деле, хоть и был постоянным клиентом больничной палаты, тем не менее рассказывать нечего. Лечение – нудная тягомотина. Больше меня удивляло видеть маму каждый день, и как она меняется. В первые дни она не показывала никаких эмоций, просто каменное лицо. Хотя за ним я мог разглядеть всю боль, какую она испытывала. Возможно, там, так же глубоко, был и гнев. Более чем уверен, что был. Гнев на меня, что я так нелепо прожигаю свой физический ресурс. Гнев на себя, что не смогла воспитать во мне ненависть к такому образу жизни, от которого скончался отец. Да, я не рассказывал, но папа мой помер молодым, от передоза. Мужик был сильный физически, но слабый духовно. Так мама отзывалась о нем. Я вот вовсе его не помню. Мне уже лет больше, чем ему, значит я выиграл в этой смертельной гонке. Да и не был я таким сильным торчком, как могли сказать обо мне посторонние люди. Просто получал удовольствие от жизни. А если это кому – то не нравится, то это его дело, не моё. Видать инсульт что – то сломал в моей голове, потому что на его кануне я был убежден, что я наркоман. А сейчас нет, убеждение сломалось. Повернуло в другую сторону. Я выжил, значит смертельные дозы для меня не смертельны, значит я сильнее. И какой тогда смысл мне продолжать испытывать себя на устойчивость к препаратам, если я теперь знаю, что они не могут меня убить?
Погоревав примерно неделю, мама успокоилась. Она всё равно приходила каждый день навещать меня, но это уже были автоматические визиты, с каждым днём становившиеся все короче и короче. Просто забота на автомате, она же мать, это её неотъемлемое право. Хотя я говорил, чтоб она перестала приходить меня навещать, чтоб мы успели соскучиться друг по другу до моей выписки. На самом деле, я не хотел соскучиться. Было тяжело видеть её осуждающий взгляд каждый день, а сбежать от него было некуда. Я сам виноват в том, что оказался на больничной койке, я сам довёл себя до этого состояния. Именно эти слова рисовались в маминых глазах, но она их не озвучивала. Возможно, если бы она говорила мне такое, ей было бы легче. Но, ей всегда было тяжело озвучивать свои мысли. Настрадавшаяся набожная женщина. Ну а чё, Бог велел страдать, вот мы и страдаем от своей закрытости и веры.
Так я провалялся в больнице две недели, смотря в потолок. Скучное занятие, но меня это не тревожило. Наоборот, я начал получать удовольствие от своего официального безделья. Мне даже показалось, что я нормальный пациент, и ко мне нормально относятся. Но, это было не так. По крайней мере, если бы не мама, меня бы закрыли в наркологии и даже лечить не стали. Но мама договорилась с усатым доктором, чтобы меня определили в неврологическое отделение. Что только не делают связи и определённая сумма в конверте в наших широтах, можно даже и сына наркомана отмазать. Такая бюрократия мне по душе, особенно когда не я в ней ответственный.
Дни моего пребывания в больнице шли долго, организм со временем восстанавливался. Я уже было подумал, что всё, я полностью здоров и могу со спокойной душой вылезать из оков больничной палаты, но врачи говорили иначе. Осмотр, осмотр, таблетки, опять осмотр. Рутина. В один из дней мама пришла удивленно взволнованная. Сначала я не придал этому значения, но она сидела на стуле и молча смотрела на меня с ехидной улыбкой. Через какое – то время это стало меня напрягать, но начинать диалог первым не хотел. Я же знаю, что, если её что – то интересует, она не будет стесняться в допросах. Так и произошло:
– Сынок, а ты ничего не хочешь мне рассказать? – Всё с той же улыбкой спросила мама.
– Хм, дай подумать. Я недавно был мёртв, но никто из почивших родственников так и не явился. Хочешь расстрою тебя? Либо им всем похер на меня, либо загробного мира не существует. – Явно она не это хотела услышать, но я задел её набожность.
– Не говори глупости! – Мама перекрестилась. – Я не это хотела услышать.
– Мам, если я начну рассказывать тебе о всех своих секретах, мы с тобой поменяемся местами. А я не буду так часто навещать тебя в больнице. – Усмехнувшись, ответил Я.
– Упаси Господь твою душу грешную. – Мама перекрестилась еще раз. – Есть один момент, который меня сегодня положительно удивил.
– Хм, положительно? Неужели? – Я был весь во внимании.
– Сегодня, когда я заходила в отделение, на регистратуре встретила девушку. Она спрашивала, в какой палате ты лежишь. – Тут она прервала свое повествование, надеясь, что я дам комментарий.
– Продолжай! – Тут я совсем ничего не понял.
– А чего продолжать? Это ты мне расскажи, кто это.
– Пока не понимаю. – Я солгал, потому что догадка у меня появилась.
– Знаешь, что самое странное. Я вот всё думаю о тебе, как ты живёшь, чем занимаешься. Постоянно плачу по тебе. За последние годы про тебя не было хороших вестей. Может, что – то хорошее всё – таки есть? Что это за девушка? – У мамы дрожал голос.
– Мам, давай не начинай. – Неужели меня задели её слова?
– А девушка то красивая, тебе подходит. – Мама заулыбалась.
– Хм, что за девушка? – Догадки, ох уж эти догадки.
– Хорошенькая, милая. А с ней девочка маленькая. – Мамина улыбка растянулась до ушей.
– Чего? Саша? Серьёзно? – Я не поверил своим словам.
– Саша, значит. Да, так она мне представилась. – Улыбка, ох уж эта улыбка.
– Что? Вы общались? – Наверно, в тот момент я сильно покраснел.
– Не то, чтобы общались. Ну ты сам представь, какая – то девушка интересуется на стойке регистрации про моего сыночка. Конечно, мне будет интересно, что ей нужно.
– И что она хотела? – Неужели это действительно была Саша.
– Хотела тебя навестить, но побоялась заходить в палату. Вот, стоит там, всё решиться не может.
– Что? Она сейчас здесь? – У меня будто поднялось давление.
– Была тут, поди посмотри.
Я не поверил, что это вообще возможно. Неужели Саша пришла навестить меня? Я встал с койки и вышел в коридор. Людей было много, так как приёмные часы были в разгаре. Я стал искать глазами Сашу, но не смог найти. Но мама не могла меня обмануть, потому что ничего не знала про Сашу. Я не рассказывал ей, что влюбился в девушку, что виделся с ней. А то, что караулил её у подъезда, я бы точно не рассказал. Поэтому мама не могла знать про Сашу, а значит говорила правду. Но в коридоре её не было. Мама вышла за мной, вероятно, хотела увидеть трогательную любовную картину, но её не было.
– Что, ушла уже, не дождалась? – Разочарованно спросила мама.
– Не знаю, не могу её найти. – Разочарованно ответил Я.
– Давай узнаем на стойке регистрации.
Мама подошла к медсестре за стойкой, любезно поинтересовалась и получила ответ. Как она неторопливо шла ко мне обратно, я весь измучился.
– Сказали, ушла.
– Просто ушла? – Я расстроился.
– Да. Схватила девочку под руку и быстро ушла. Расскажешь, кто это был? – Вежливо спросила мама.
– Ты же общалась с ней. Лучше это ты мне расскажи, кто это был. – С грустной покорностью ответил я.
– Представилась Сашей. Сказала, что твоя знакомая, хотела тебя навестить. Видно, что очень волновалась.
– Ну пусть так и будет, добавить нечего.
– Игорь, ты, как всегда, немногословен.
– Ладно, мам. Пойду я прилягу. Спасибо, что пришла.
Мы обнялись с мамой и попрощались. Мне нужно было побыть одному и понять, что произошло. Саша решила меня навестить, неужели? Как она решилась, ей не наплевать на меня? Надо же. Я взял пачку сигарет и пошёл к выходу, чтобы покурить. Спускался по лестнице я медленно, то ли от бессилия, потому что находиться постоянно в лежачем положении не придаёт сил, то ли от того, что торопиться мне некуда, ведь развлечений в больнице не так уж и много. На крыльце не было никого. Неужели все резко бросили убивать себя посредствам курения? Я курил в своем одиночестве, и думал, что будет со мной дальше. Что ещё со мной должно произойти, чтобы ресурс моего организма закончился. Возможно, надо перестать себя испытывать, найти Сашу, смириться с её психическим состоянием, связать жизнь с ней. На самом деле, я этого очень хотел. Плевать на всё, что предстоит. Жить моментом, наслаждаться. Как сейчас. Я курю вкусные сигареты, получаю никотиновое удовольствие, остальное неважно. Есть потребности, желания и мечты. Буду жить в направлении их исполнения.