Сменная одежда Чун валялась по всей комнате – девушка была крайне неопрятной в этом плане. На автомате я принялась собирать разбросанную одежду. Встряхнула ее, аккуратно сложила и открыла небольшой деревянный сундучок, в котором умещались все скудные пожитки Чун. Девушка хранила там два своих сменных наряда, ленты и гребни. Ничего дорогостоящего у нее, разумеется, не было, поэтому, когда мне на глаза попалась нефритовая норигэ, – подвеска из кисточек, которая была в ходу у корейских женщин, – то я сначала даже глазам своим не поверила.
Украшение было явно дорогим и казалось, что у него должна быть вторая половинка, как у инь и ян. Я порылась в сундуке, но кроме письма, лент и скромных заколок для волос не нашла ничего. В надежде, что письмо может быть от брата, я раскрыла его и, прочитав первую строчку, ахнула.
Моя дорогая госпожа Мей!
Обращаться так к вам неприлично, но сейчас я хочу отбросить правила и сказать то, что у меня на душе. Вы стали мне другом и, надеюсь, я вам тоже. Хотелось бы мне рассказать вам больше о себе, но я не могла.
Та легенда, которую я предложила вам для рассказа императору, была выдумкой лишь отчасти.
Мы с братом родились в богатой семье государственного чиновника, но из-за того, что наш дед оказался преданным сторонником династии Юань, всю нашу семью уничтожили. Мы с братом чудом спаслись и вынуждены были скрываться всю оставшуюся жизнь.
В какой-то момент мы разлучились, а встретились только спустя много лет. Меня продали в рабство, и если бы не принц Чжу Ди, кто знает, что бы со мной стало. Я всегда была и буду ему за это благодарна и даже простила его причастность к смерти моей подруги. Я миролюбивый человек и всегда всех прощаю, но только не императорскую семью.
Моя подруга погибла от слов императора Юньвэня и от рук императора Юаньчжана, и простить им это я не смогла. Скорее всего, меня скоро раскроют и отправят на пытки, но я не жалею о том, что сделала. Я всего лишь хотела восстановить справедливость и отомстить за подругу.
Спасибо вам, госпожа, что были со мной рядом. Благодаря вам я ненадолго почувствовала, будто моя подруга снова со мной.
Что бы вы ни пообещали принцу Чжу Ди, сделайте это поскорее и бегите из Запретного города. Будучи втянутой в дворцовые интриги, одна вы не протяните здесь и года.
С надеждой на лучшее,
ваша преданная Чунхуа.
До этого момента я думала, что уже не заплачу, но после прочтения письма слезы вновь полились из моих глаз. Мне было так паршиво на душе, что хотелось выть, но я не могла себе этого позволить – стены в комнате были слишком тонкие. Поэтому я плотно закрыла рот руками и горько плакала, сидя на полу рядом с сундуком Чун.
Что произошло с ее подругой? Эту девушку тоже отправили на пытки без всяких разбирательств? Чун не была предательницей. Она ведь не сделала ничего, за что с ней можно было бы так поступить. Она, как и я, шпионила за императорской семьей и передавала сведения принцу. Почему ее так безжалостно пытали, что она вскоре скончалась? Почему брат не попытался спасти ее?
Этой ночью я так и не уснула. Лежа на своем футоне, я сжимала в руках норигэ Чун и думала о случившимся. Смерть подруги все еще не укладывалась у меня в голове, хоть я уже полностью в нее поверила. Мне постоянно казалось, что Чун в любой момент войдет в нашу комнату, улыбнется мне, предложит чаю и расскажет очередную занимательную историю.
Помню, когда мама разошлась с отцом и забрала меня в Россию, я испытывала подобные чувства. Я ощущала невероятную пустоту внутри себя, будто меня лишили чего-то важного, нужного, привычного. Мне отчаянно хотелось вернуть это, но я не могла. Спасли меня постоянные звонки отца, его веселый голос и частые приезды. Однако Чун мертва, и ни позвонить, ни приехать ко мне она не может…
Следующий день я провела, завернувшись в футон с головой. Ко мне несколько раз ломился евнух Бо, кричал что-то про приказ императора, но я даже не пошевелилась. Плевать, пусть хоть дверь выламывают, я никуда не пойду и никому не отвечу.
Ближе к вечеру пришла соседская служанка и сказала, что оставила перед дверью поднос с едой. Тут очень ответственно относились к приему пищи, потому что если ты будешь плохо питаться, то не сможешь хорошо служить императорской семье.
Есть мне не хотелось, но служанку я поблагодарила тихим, бесцветным голосом, которого сама немного испугалась.
С наступлением ночи сон снова не пришел ко мне. Глаза слезились и болели – так обычно бывало, когда я долго сидела за ноутбуком или не спала больше суток. Тело отчего-то начало ныть и болеть, словно по мне танк проехал. Голова была чугунной – казалось, что она вот-вот лопнет от наплыва ненужных, непонятных и склизких мыслей. Чтобы избавиться от них, я прислушалась к тихому пению птиц за окном, а когда оно стихло, попыталась уловить порывы ветра.
Когда по черепичной крыше забарабанил дождь, я облегченно вздохнула – этот звук всегда помогал мне уснуть. Сосредоточившись на звуке падающих капель, я закрыла глаза и попыталась думать лишь о дожде, слиться с ним, мысленно повторяя его звучание.
Через некоторое время все мысли ушли. Дождь усилился, громко барабаня по крыше, и начал походить на голос принца. С каждым разом я все отчетливей слышала, как он говорит мне:
– Убей его, убей его, убей…
Помотав головой, я перевернулась на другой бок и снова попыталась сосредоточиться на шуме дождя.
– Она умерла из-за него. Убей его, убей его. Вернись домой, вернись домой, вернись…
Я резко села и всмотрелась в непроглядную темноту за приоткрытым окном. А если меня тоже сочтут предателем? Если за мной придет стража и утащит в пыточную камеру? Сомневаюсь, что Чжу Ди спасет меня. Чун он не спас. Полагать, что я что-то для него значу, очень глупо. Я всего лишь один из его шпионов. Сколько во дворце таких, как мы с Чун? А скольких уже поймали и казнили?
– Просто убей его. И все твои проблемы будут решены, – шептал дождь голосом Чжу Ди.
– Да, – ответила я в пустоту комнаты. – Да.
Я хочу домой. Что в этом плохого?
Что плохого, если я убью того, кто убил мою подругу? Око за око, зуб за зуб. Он все равно скоро умрет. Годом раньше, годом позже, – какая разница?
Нашарив свою сумку, я выудила из нее небольшой канцелярский нож, который всегда носила при себе с тех пор, как оказалась в Запретном городе, однако в последнее время я перестала брать его с собой, потому что чувствовала, что с императором я в безопасности.
– Как глупо, – сказала я каким-то чужим, незнакомым голосом.
На ватных ногах подошла к двери и распахнула ее. Не чувствуя колючих и холодных капель, которые усердно били по мне, я двинулась к Дворцу Небесной Чистоты с твердым намерением перерезать императору горло.
***
Крепко сжимая в мокрой руке нож, я обогнула императорский дворец и, проскользнув тенью мимо уставших и вымокших охранников, юркнула в сад. Под таким дождем шансы остаться незаметной были высокими, но я не стала рисковать и пытаться войти во дворец через двери.
В одно солнечное и теплое утро Юньвэнь и Фанг гуляли со мной по императорскому саду и вспоминали, как в детстве сбегали ночью через окна, которые располагались относительно невысоко от земли. Я приучила императора каждую ночь открывать окна и впускать в помещение свежий воздух с благой целью. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я воспользуюсь этим, чтобы убить его.
Что ж, человек весьма изменчивое существо.
Северная часть дворца со стороны сада почти полностью состояла из веранды, перилла которой помогут мне влезть в окно.
Дождь лил со страшной силой. Я выбежала из комнаты с распущенными волосами, и теперь мокрые пряди липли к лицу, попадали в глаза и не давали сосредоточиться на моей цели. Взяв нож в зубы, я забралась на скользкие перилла и медленно подтянулась к открытому окну. Мокрые волосы лезли в глаза, а намокшая одежда была тяжелой и тянула меня вниз, но я не сдавалась. Поставила обе ноги на стену, подтянулась и чуть не соскользнула вниз, но вовремя удержалась. Скинула скользкие туфли и, оставшись босиком, успешно влезла в окно.
В темной комнате стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом дождя. Я подождала, пока глаза привыкнут к темноте, старательно изучила каждый угол покоев императора, надеясь, что вездесущего Фанга здесь нет.
Прислушавшись, уловила лишь одно мерное дыхание, доносящиеся со стороны постели.
«А говорил, что без меня не может спать», – подумала я, сжимая в правой руке нож.
Лжец. Самый большой и наглый лжец из всех, кого я здесь встречала.
Успокоив дыхание, я осторожно шагнула к постели императора. Капли воды стекали с меня и ударялись об пол так громко, что я была уверена – Юньвэнь вот-вот проснется. От волнения тело бросило в жар, и холод от мокрой одежды перестал ощущаться.
Я подошла к императору так близко, что могла уже видеть очертания его лица. Он спал в неестественной для меня позе: на спине, со сложенными вдоль тела руками. Одеяло прикрывало мальчишку лишь до груди, оголяя шею, плечи и руки.
Застыв над императором, я раздумывала, как лучше нанести удар. В фильмах обычно горло либо перерезали одним плавным движением, либо втыкали нож в артерию.
Ресницы императора затрепетали, и я застыла, не дыша. Сосчитала до десяти, успокоилась и, заметив на шее мальчишки слабый пульс, бесшумно выдохнула, нацелилась и замахнулась.
В этот момент Юньвэнь открыл глаза и пристально уставился на меня.
– Ну же, – хрипло сказал он. – Чего ждешь? Бей.
От неожиданности я одеревенела. Все мысли в голове разом исчезли, а рука с ножом предательски дрогнула.
– Я не виню тебя, – продолжил Юньвэнь, не сводя с меня взгляда. – Я причинил тебе боль, прости.
– Ты убил моего единственного друга здесь, – всхлипнув, сказала я дрожащим голосом.
– Я знаю, мне нет прощения.
– Даже смертью ты не искупишь того, что сделал! – сквозь слезы прорычала я. – Твоя ложь злит меня не меньше, чем смерть Чун…
– Я рад, что умру от твоей руки, – прошептал Юньвэнь, прикрыв глаза. – Лучше пусть это будешь ты, чем какая-то придворная крыса.
Слезы обильно катились из моих глаз, затуманивая взгляд. Несколько попало в рот, и их горький вкус словно растекся по всему моему телу, попав даже в душу. Внутри, под грудной клеткой, что-то сжалось, словно от испуга. Дышать стало тяжело, руки налились свинцом.
«Сейчас или никогда», – подумала я.
Замахнулась повыше, целясь прямо в пульсирующую вену на шее императора и…
…не смогла ударить.
Весь запал куда-то разом ушел, а с ним и огонь в моем теле. Я снова ощутила холод, меня забил озноб. Глядя на закрывшего глаза Юньвэня, который спокойно ждал моего удара, я медленно начала опускать нож.
– Я… – едва слышно шепнула я, но меня вдруг перебили.
Тень справа вдруг ожила и подлетела ко мне. Я и пискнуть не успела, как меня схватили и вывернули мне руки за спину. Нож выпал и стукнулся об пол. Юньвэнь открыл глаза и резко поднялся.
– Она хотела убить вас! – рявкнул Фанг, больно сдавив мои запястья.
Я зашипела и попыталась лягнуть его, но телохранитель ловко увернулся.
– Откуда ты здесь взялся? – хрипло спросил Юньвэнь, неуклюже поднявшись с постели. – Я же отправил тебя отдыхать.
– Серьезно? – удивленно спросил Фанг. – Вас пытались убить, а вам интересно, как я тут оказался?
– Меня больше заботит сейчас то, что ты ослушался моего приказа.
– Моя обязанность – защищать тебя ценой своей жизни! Я имею право ослушаться твоих приказов, если на кону твоя жизнь!
В подтверждение своих слов Фанг кивнул в мою сторону. Оба уставились на меня, а потом Юньвэнь вдруг сказал:
– Отпусти ее.
– Что? – взревел Фанг. – Ты совсем рехнулся? Она хотела всадить тебе нож в глотку!
– У нее есть на то причины.
– Она – убийца!
– Еще нет.
– Она действовала по приказу Чжу Ди. Она его шпионка, как и ее служанка! Она…
– Замолчи Фанг, – устало поморщился император. – Отпусти ее и пусть она завершит то, что начала.
Даже в темноте я заметила, как лицо Фанга побагровело от злости. Его корежило так, что казалось, будто он вот-вот взорвется.
Громко зарычав, Фанг развернулся и потащил меня к выходу из покоев. Понимая, что мне несдобровать, я всеми силами начала вырываться и пытаться стукнуть Фанга ногой или головой, но все было тщетно.
– Куда ты? – крикнул Юньвэнь.
Фанг молчал.
– Куда ты ее ведешь? Отвечай! Что ты задумал?!
– Прочистить ей мозги правдой, – отозвался Фанг, захлопнув за собой тяжелые резные двери.
– Отпусти меня, сволочь! – пискнула я, пытаясь извернуться и укусить его за руку.
– Стерегите императора. Никого не впускайте и не выпускайте, – борясь со мной, отдал приказ Фанг непонятно откуда взявшимся Лунсину и Ичиро.
Оба парня кивнули и сочувственно взглянули на меня. За дверью послышался непонятный вопль императора. Судя по звукам снизу и сверху, он барабанил по дверям руками и ногами. Кажется, мне удалось даже различить некоторые слова: «говорить», «нельзя», «ей» и «знать».
– Куда ты меня тащишь? – спросила я, когда мы покинули дворец. Я все еще не оставляла попыток вырваться из рук Фанга, поэтому телохранитель шел довольно медленно, тратя силы и свое внимание на брыкающуюся меня.
– Куда надо.
– Я не хочу в темницу! – заорала я. – И на пытки не хочу!
– А куда ты хочешь? На свободу? – усмехнулся Фанг.
Почувствовав, что он слегка ослабил хватку, я резко дернулась, и смогла вытащить левую руку, однако Фанг сразу же перехватил меня и, снова заломив мои руки назад, стиснул меня в медвежьих тисках.
– Сволочь, – плюнула я ему в лицо.
Промолчав, телохранитель снял со лба повязку, перевязал ею мои руки и, подхватив меня, перекинул через плечо как мешок с картошкой.
– Ай! – сдавленно воскликнула я, когда мой живот столкнулся с его каменным плечом.
Теперь Фангу было куда удобнее, и, развив приличную скорость, он быстро добрался до места своего назначения – казарм.
Несколько воинов, стоящих на страже, приветствовали телохранителя кивком головы и даже не спросили, что за груз он приволок в казармы.
– Ты будешь меня здесь пытать? – тихо спросила я, когда Фанг вошел в теплую и тускло освещённую комнатку со спартанской обстановкой.
– Явно не рисовым вином поить, – отозвался он, снимая меня со своего плеча и усаживая на пол, к стене.
– Лучше убей меня, – буркнула я, извиваясь в тщетной попытке развязать узел на руках.
Фанг поморщился, подошел к простому глиняному чайнику и, попив прямо через носик, сказал:
– Если я тебя убью, Юн с меня три шкуры сдерет.
– Тебе не страшно, ты каменный, – фыркнула я.
– А потом перестанет мне доверять.
Печальная улыбка отразилась на лице Фанга, и это выбило меня из колеи.
– Из тебя плохой актер, – сказала я, пытаясь оттянуть момент пыток. – Возьми пару уроков у своего императора.
Выражение лица Фанга вновь стало каменным.
– Он не играет. По крайней мере, с теми, кого любит.
– Хватит мне тут сказки рассказывать, – сказала я, демонстративно закатив глаза к потолку. – Этот гад обвел меня вокруг пальца своей наигранно-добродушной мордой, а потом убил мою подругу!
– А ты все это время служила Чжу Ди! – парировал Фанг.
Слово «служила» вызвало во мне приступ тошноты.
– Я была вынуждена выполнять его требования. И они были безобидными, – зачем-то оправдалась я.
– До тех пор, пока он не приказал тебе убить Юна, – едко заметил Фанг.
– Он убил Чун! Я имела право отомстить! – рявкнула я.
Фанг приблизился ко мне, опустился на пол и внимательно всмотрелся в мое лицо. То, как он изучающе меня разглядывал, вызвало во мне раздражение. Захотелось плюнуть ему в глаз или сказать что-нибудь обидное, но вдруг Фанг отстранился и усмехнулся.
– Что? – грубо спросила я.
– Возможно, ты сильно злишься, пылаешь от отчаяния, боли и обиды, но ты бы не смогла убить человека. Теперь я это вижу, – сказал Фанг. – Видимо, Юн это понял, поэтому не испугался тебя. Или же он совсем свихнулся из-за своей влюбленности.
– Что за чушь ты говоришь? – скривилась я. Что он там увидел во мне? Светлую ци? Чистую душу?
– Ты убивала человека?
– Причем тут это?
– Убивала или нет?
– Нет.
Фанг довольно усмехнулся, я же продолжала непонимающе на него таращиться.
– Это уже пытки начались? – поинтересовалась я. – Если они будут такими, я быстро свихнусь, так и не сказав тебе ничего важного.
– А мне от тебя ничего и не надо, – ответил Фанг. – Это я тебе буду рассказывать кое-что очень и очень важное, а ты будешь внимательно слушать и заполнять пробелы.
Глава 29
Фанг с самого начала знал, что присутствие Мей во дворце до добра не доведет. Он бы с радостью отдал ей мешок серебра и указал бы на выход из Запретного города, но Юн вдруг взял и по уши влюбился в эту странную девчонку. Несмотря на то, что она помогла императору во время очередного приступа головной боли, Фанг все равно не доверял ей, и правильно делал.
– Что ты можешь рассказать мне такого, что я не знаю? – фыркнула девчонка, пытаясь незаметно развязать узлы на своих руках.
Фанг прекрасно видел, как она старается отвлечь его разговорами, чтобы он потерял бдительность, однако эти путы девчонке развязать не получится. Ни у кого этого еще не получилось.
– Не стоит мнить себя всезнающей, – сказал Фанг. – Ты и половины правды не знаешь.
– В войне у каждой стороны своя правда, – выдала Мей далеко не глупую мысль.
– Ты не враг Юну.
– Зато он мне – да!
– Он спас тебе жизнь в степи.
– Именно из-за него я и оказалась в опасности!
– Он искренне полагал, что там на вас не нападут. И я тоже так думал, – нехотя признал Фанг.
До сих пор он не мог простить себе той ошибки. Юн чуть не погиб из-за того, что их план оказался далеко неидеальным.
– Индюк тоже думал и в суп попал, – услышал он уже знакомое выражение.
Юн слишком много перенял от этой девчонки, слишком к ней привязался. Ну почему именно она, а не какая-то порядочная молодая госпожа?!
Возможно, во время отбора невест Юну приглянется кто-то еще, однако вероятность этого ничтожно мала. Император плохо сходится с незнакомцами, особенно если они женского пола. Он всегда предпочитал пышным празднествам скудные посиделки с Фангом и Минчжу, а поле Цюань он вообще начал обходить женщин стороной. Удивительно, как Мей смогла так привлечь его внимание.
Девчонка громко чихнула, и Фанг вздрогнул. Мысли заставили его ненадолго отрешиться от реальности, а времени у него было мало. Наверняка Юн уже спешил сюда, пылая от злости, а значит, Фанг должен спешить.
– Слушай меня внимательно, повторять все это я не буду, – начал он, понизив голос. – Мы знали, что ты шпионка Чжу Ди. Как и твоя служанка, ты добывала для него сведения, поэтому и пришла во дворец и приблизилась к императору.
Глаза Мей округлились. Она даже перестала пытаться развязать руки и замерла, уставившись на Фанга.
– Тогда почему вы меня не схватили? – тихо спросила она.
– Потому что Юн запретил. Верил, что у тебя были на то причины. Выгораживал тебя даже когда выяснилось, что напитки, которые ты ему подавала, были отравлены. Этот осел твердо верил, что ты к этому не причастна. Чуть копыта не откинул из-за тебя. А потом…
– Подожди, – вдруг перебила его Мей. – Что значит «отравлены»?
А вот теперь самое сложное. То, во что она, разумеется, сразу не поверит. То, что Юн строго настрого запретил ей рассказывать.
– Чунхуа уже некоторое время подряд добавляла в отвары и чаи императора яд. Юн и до этого чувствовал себя нехорошо из-за усталости, но когда яд в его организме начал накапливаться, то физические изменения стали предельно заметными. Мы проверили всю его еду и поняли, в чем был яд.
Фанг просунул руку за пазуху и достал из внутреннего кармана сверток с доказательством. Развернув его, он протянул руку и продемонстрировал Мей два потемневших серебряных шарика.
– Они были в его утреннем чае. Видишь, как потемнели. Это значит, что…
– …в нем был яд, – закончила за него Мей.
Фанг кивнул и убрал сверток обратно. По лицу девушки было видно, что она размышляет. Две складочки обозначились на ее гладкой коже между бровей. Юн мог часами говорить о ее коже: ему очень нравился ее запах и цвет – кремово-розовый, не свойственный местным жителям. Она явно была рождена не здесь. Об этом говорили ее манера поведения, речь, цвет волос и глаз.
Кто же ты, странная девушка?..
– Разумеется, все подозрения пали на тебя, – продолжил Фанг. – Однако Юн упрямо твердил, что ты не виновата. Мы послали Ланьлина следить за тобой, и он вскоре сообщил нам, что яд в напитки добавляет твоя служанка. Позже мы выследили тебя и Чунхуа на встрече с Чжу Ди, и когда я предложил схватить вас с поличным, знаешь, что сделал Юн?
Девушка озадаченно помотала головой.
– Показал мне язык, словно ему три года! Тоже мне император! – усмехнулся Фанг.
Не дождавшись от девушки никаких комментариев, он продолжил:
– Юн до последнего не хотел трогать ни тебя, ни твою служанку. Выпивал яд из твоих рук, а затем, когда вы с Чунхуа уходили, принимал противоядие. От этого, разумеется, ему не становилось лучше, и в один прекрасный момент он зашелся в страшном кровавом кашле.
Глаза девчонки стали еще больше. Только сейчас Фанг заметил, насколько они у нее были красными и больными. Наверно, как и Юн, она не спала все эти ночи, терзаемая болью утраты и обиды.
– Чунхуа была в этот момент с ним. Она не позвала слуг на помощь, а вдруг накинулась на Юна и принялась душить. Когда я влетел в покои и оттащил ее от императора, она была совершенно безумной и все повторяла, что должна убить Юна, чтобы какая-то погибшая из-за него девушка смогла обрести покой. Верить в это или нет – дело твое. Я сказал правду. Однако…
– А ну пропустите меня! Я ваш император!
Дверь резко открылась и в комнату, злой как бес, влетел Юньвэнь.
– Даже не думай ничего ей рассказывать! – завопил он, весь красный от злости.
– Сначала халат запахни, – устало сказал Фанг. – Не пристало императору ходить по двору в исподнем.
От возмущения и злости у Юна даже зубы скрипнули. Казалось, что он сейчас лопнет, как спелая хурма.
– Что ты ей сказал?!
– Все.
Юньвэнь взбесился еще больше. Фанг думал, что краснее уже стать нельзя, но теперь он понял, что страшно ошибался на сей счет.
Подлетев к Фангу, Юн схватил его за шиворот и грубо встряхнул.
– Ты совсем обнаглел? – зашипел он, глядя на своего телохранителя покрасневшими глазами. – Новая должность так тебя опьянила, что ты перестал мне подчиняться? Я же велел тебе ничего ей не говорить!
– Тогда бы она ненавидела тебя всю свою жизнь!
– И пусть! Лишь бы только не знала, что ее подруга оказалась убийцей!
– Замолчите!!!
Громкий крик Мей отрезвил обоих. Юн и Фанг замерли и повернули головы к девушке. Кажется, только сейчас оба заметили, как ужасно она выглядит: промокшая, дрожащая, с покрасневшими глазами, в которых застыли слезы.
– Х-хватит р-ругаться, – заикаясь, произнесла она.
– Ох, Мей, – прошептал Юн и кинулся к девушке.
Он снял с себя халат и накинул его на плечи Мей, заботливая укутывая ее в свои богатые шелка. Девушка чихнула и задрожала еще сильнее.
– Ей нужна горячая ванна, – сказал Фанг. – Она босая ходила под дождем. Может заболеть.
Собственно, ему было глубоко плевать на девушку, но сердце его друга целиком и полностью принадлежало ей. Поэтому Фанг и дал Мей второй шанс, исключительно ради Юна. Если она поверит его словам и перестанет желать его другу смерти, то Фанг смирится с ее присутствием. Ну а если нет, то он приложит все силы, чтобы от нее избавиться.