Братьев такой оборот событий не обрадовал.
– Ты что совсем не уразумеешь? – непривычно было видеть Олега столь злым и хмурым. – Синяки сойдут и всё забудется, а за нарушения закона о запрете дуэлей могут снять голову, если, разумеется, ты не потеряешь её раньше.
Экипаж вёз их в тайное место за городом, где была назначена дуэль.
– Стоит отказаться, – поддержал брата Константин. – Только благородную шпагу марать.
– Я отступлю лишь в том случае, если вы сейчас лишите меня жизни, – зло бросил Алексей. За время пути речи братьев успели ему знатно надоесть.
– Дурень, – фыркнул Олег.
На небосклоне, среди россыпи звезд сияла полная луна, пробуждая в Алексее, что – то от матушки.
– Опасаешься, что один секундант не в силах будет унести тебя? – усмехнулся ректорский сын, завидев Алексея с братьями.
– Тем, кого придется уносить – будешь ты, – дерзко ответил юноша, и был прав.
Братья ушли первыми, оставив скорчившегося сына ректора и его бледного секунданта, зажимающего рану друга. Алексей предполагал, что с восходом солнца у него начнутся проблемы, но нисколько не жалел о содеянным. Он поступил правильно, защитив честь семьи.
Пришлось отдать извозчику кругленькую сумму, чтобы он никому не проболтался куда возил молодых господ. И хотя все следы их маленького путешествия были заметены, Константин всё равно был не спокоен, предполагая, что ректорский сын расскажет о случившимся своему родителю.
Как стало ясно чуть позже, его суждения были ложными. Конечно, ректор пытался выяснить кто ранил его сына, но общественной огласке данное дело не придал, опасаясь последствий совершенной чадом глупости. Тот вернулся в университет лишь через месяц, бледный, но несколько довольный.
Алексей же, пока не представлял сможет ли выяснить что ректор, или нет, с внутренним трепетом открывал каждое письмо из дома, боясь найти там выговор от матушки, и раздумывал уйти из университета самому, пока его не выгнали. Время шло, но ничего таково Алексей так и не получил.
За то матушка написала ему то, что, признаться, немного его огорчило. О том, что Семёна выгнали из пансионата она, писала с неприкрытой насмешкой. Затем пришло письмо от батюшки, с той же новостью, но в нём звучало разочарования.
Больше других предметов в университете, Алексею нравились занятия по фехтованию. Он мог денно и нощно махать шпагой, отвергая воду и еду, но к сожалению, это было невозможно, и он сам старался продлевать время своих занятий как мог, часто приходя в специально отведенный для этого зал после остальных занятий, и проводя там все выходные. Алексей жалел, что не может пойти в военные. Из всего старого дворянства, военную службу могли себе позволить только Багровы.
Остальные дети дворян восхищались:
– Вот это силища, – говорили они. – Я вот и без дополнительных занятий по фехтованию отстаю по учебе, а ты всё успеваешь. Ну, идеал…
Они просто не знали, что если бы не Константин, то Алексея уже давно бы выставили за порог университета из – за ужасных отметок и равнодушного отношения к учёбе.
Но и были те, кто фыркали:
– Что с таких возьмёшь, им всё на блюдечки принесли.
И Алексей таких на дух не переносил. Потому что судили они в основном по себе. Все эти Сорокины, Комисаровы, Рябцовы, Грачевские. Распутная шайка, кичащаяся своим происхождением. Не желающему скрывать свою неприязнь Алексею, Тимофей Белов (прилежный в философских учениях князь, частенько составляющий братьям Орловым компанию) говорил:
– Не трать сил, гнильё всегда остается гнильём.
Игнорировать его правоту было просто невозможно.
Вскоре университет покинул Олег, довольный и чувствующий дуновение бесконтрольной свободы.
– Прошу, – говорил ему Константин. – Оставь уже бедного сына ректора и прекрати его злить. Если батюшка узнает о твоих проделках, он снимет с тебя шкуру. Саша не станет тебе покровительствовать.
– Если вы будете держать рот на замке, то никто, ни о чем не узнает, – отмахнулся Олег.
Алексей тяжело вздохнул, вторя Константину, и махнул рукой, пусть делает всё что хочет, лишь бы честь семьи не пострадала. Переубедить старшего брата было невозможно. Домой Олег возвращался в одиночку.
Братья получили предложения от Иона Пунцова, на которое старшие позволили ответить положительно:
– Не желаете ли вы погостить в нашей усадьбе?
И Алексей согласился за двоих, Константину было всё равно. Находилась усадьба Румянцевых не так уж и далеко от столицы. По меркам старого дворянства очень даже близко, всего три часа в пути на карете, которую граф отправил за сыном и его друзьями. Всего их ехала четверо: братья Орловы, Тимофей Белов и сам Ион Пунцов. Тогда Алексей предвкушал охоту и ежедневное фехтование, но как обычно происходит, наши ожидание разбиваются о суровую реальность.
У Алексея была матушка, множество сестёр, и тётушек. Но видимо, чем – то они отличались от девы, которую он увидел в усадьбе Румянцевых.
– Анна Васильевна Пунцова, – представилась она, скрывая за мягкой улыбкой последующие беды.
В усадьбе Пунцовых друзей сына приняли тепло, Алексею даже показалось несколько заискивающе.
– Я слышал, что вы любите собак, – начла диалог граф Пунцов, когда вёл друзей сына к псарне. Обращался он в основном к Орловым.
Алексею было интересно узнать, каких собак используют семьи нового дворянства. Он убеждал себя, что многого ожидать не стоило, но всё же надеялся на что – то более интересное, чем обычные гончие.
– Самые быстрые во всей империи, – гордо заявил граф Пунцов, поглаживая белого кабеля.
Алексей не удержал презрительного смешка, но видимо Тимофею Белову собаки пришлись по душе.
– Вот бы проверить их в деле, – сказал он, азартно блеснув глазами.
– Да хоть завтра, – обрадовался граф произведенному впечатлению.
Возможно, в имении князей Беловых, Тимофей и был хорошим охотником, но в имении Пунцовых его азартный блеск быстро потух, не сумев выдержать конкуренции Алексея. Тот гнал зверя, чуть ли не обгоняя собак. Лошадь храпела и была в мыле, но наездник этого не замечал, проходясь хлыстом по гнедым бокам.
Кабан таранил своим телом коряги и ветви, чувствуя, что эта погоня закончиться для него не лучшим образом. Страх заставлял животное быстрее перебирать копытами. Но все старания были в пустую. Алексей на ходу зарядил ружье, просыпав половину пороха, и чуть не слетел с лошади, когда прогремел выстрел. Ружье неудобно лежало в непривыкшей к оружию руке. Боясь упустить зверя Алексей вновь зарядил ружье. В этот раз всё удалось. Прогремел выстрел, дикая свинья завизжала и завалилась, вспарываю землю бивнями.
– Вот это чудо, – хвалил Алексея граф Пунцов, скрывая некую зависть. – Да вы прирожденный охотник.
Ион завистливо цыкнул, признавая чужой успех.
– Это лишь баловство… – начал было Алексей, но получил от Константина тычок под рёбра и вспомнил, где находится. – Я часто сопровождаю батюшку на охоте.
– Да, – с уважением покачал головой граф Пунцов. – Ваш батюшка знает толк в этом деле.
– Поохотились сегодня на славу, – сказал Тимофей нарочито радостно. – Считаю, что стоит повторить.
Но сколько бы они не ходили на зверя, Алексея никто так и не превзошёл. Вскоре от вылазок в лес отказался Константин, а затем так и не взявший желанного первенства Тимофей. И на охоту Алексей ездил только со старшим Пунцовым.
В один из вечером, когда молодая поросль заняла беседку в саду, чтобы сыграть в дурака, к ним присоединилась Анна, и Алексей сразу почувствовал неуловимые изменения. Она присела между Тимофеем и Константином, аккуратно подобрав юбки. Смущенный взгляд и зарумянившиеся ланиты были предназначены для отпрыска рода Беловых.
Ион, перемешивающий карты, усмехнулся поведению сестры, но промолчал.
– Вы решили сыграть с нами? – лукаво спросил Тимофей, блеснув карими глазами.
– Ну, что Вы, – кокетливо ответила Анна. – Маменька не разрешает мне таким заниматься.
– Хорошая у Вас маменька, – покивал светлой головой Тимофей.
Сложившаяся ситуация отдавалась приторностью на языке Алексея, и он сплюнул, разрушая всю атмосферу.
– Раздавай, – сказал он Иону.
И до конца игры, юные сердца лишь робко переглядывались.
– Ах, друзья, кажется я влюблен, – признался Тимофей, когда они лишь университетской кампанией отправились на реку, позаимствовав из погреба графа Пунцова бутылку вина.
– Это не новость, – махнул рукой Ион.
– Нет, вы не понимаете, – настаивал на своем Тимофей. – Я так влюблен, что готов петь ей, словно соловей.
– Я уже устал тебя слушать, – буркнул Алексей.
– Моё сердце пылает. Я готов взять её в жены.
Друзья застыли, пораженные признанием. Шедший впереди Ион так резко обернулся, что чуть не выронил с трудом добытую бутылку.
– Не разбрасывайся словами, – хмуро сказал он.
– Я честен. По утру письмо с этой вестью отправилось к матушке. Я уверен, она одобрит моё решение, – заверил Тимофей.
Ион не долго раздумывая, пожал другу руку в знак скорого родства.
Письмо от графини пришло не скоро, видимо ей потребовалось время, чтобы все осмыслить. Но как только оно было вскрыто, то тут же заставило воспарившую в своих мечтах Анну, спуститься на землю, и умыться горькими слезами.
Вдовствующая княгиня писала: «Твоя женитьба дело важное и продуманное. Невеста благородных кровей давно подобрана тебе в пару…». Женщина была непреклонна и велела сыну больше не думать о таких глупостях.
– Значит, – Ион сжимал руки в кулаки, – ты отрекаешься от своих прежних слов.
– Хочешь, чтобы я пошёл наперекор собственной семье? – Тимофей был растерян, но старался скрыть это за гневом.
– Не горячитесь, – вмешался Константин, опасаясь, что ссору в гостиной может услышать, кто – нибудь из домашних, и дела примут более серьёзный оборот, чем потасовка юнцов. – Ведь можно всё спокойно обсудить.
– Отвечай, – ноздри Иона раздулись, как у рассерженного быка. – Ты обещал взять мою сестру в жёны?
– Да, – нехотя выдавил Тимофей, чувствуя, как попадается на крючок.
– Ты будешь держать своё слово?
Повисла напряженная тишина. Ответ был очевиден и прост, но обе стороны всё же хранили молчание, словно ожидая, будто устраивающий всех ответ найдется сам собой. И пока буря не разразилась ещё больше, Константин вступил между юношами, чья дружба вот – вот должна была рухнуть.
– Господа, – официально обратился он к ним, – позвольте мне высказать своё мнение, как стороннему человеку, – в ответ прозвучала тишина, и Константин расценил её, как согласие. – Я считаю, что мы пока юны, в следствии чего не можем властвовать над своей судьбой. Ион, послушай, если сейчас граф Пунцов запретит тебе брать в жёны понравившуюся особу, то тебе ничего не останется, как согласиться.
– Невозможно, -хмыкнул Ион. – Меня учили другому.
– Считаешь, что ты благороднее меня? – взвился Тимофей. Гордость, находящегося здесь единственного будущего князя, была ущемлена. – Хотите дуэли? – Алексей видел, как тот колеблется, произнося этот вызов.
– Давайте не будем впадать в крайности, – повысил голос Константин, чтобы не дать согласию сорваться с губ Иона. – Никто из вас силы не имеет. Оставим это на суд старших, а время покажет. Всё может измениться, – с намеком сказал он, покосившись на Тимофея.
Тот кивнул и ещё не враги, но уже и не друзья пожали друг другу руки в знак примирения. После этого Тимофей в усадьбе Пунцовых не задержался, уехал на следующий же день, пока Анна махала ему белым платком вслед.
Вскоре и братья Орловы покинули Пунцовых, не в силах выдержать того напряжения, которое вызвал кратковременный роман Анны Васильевны и Тимофея Белова.
Казалось бы, конфликт был сглажен и забыт. Ион и Тимофей всё так же вместе ходили на учёбу, пусть не с тем же пылом, как раньше, но делились друг с другом мыслями, и Алексей чувствовал, что всё налаживается. Как оказалась позже, его глаз был недостаточно зорок.
Он считал Анну Васильевну Пунцову, существом хрупким, поэтому никак не ожидал за час до отбоя получить от неё записку. Столь мужественный поступок так его поразил, что, не задумываясь ни о чем, он сразу же отправился на встречу с ней, не забыв растолкать Константина. С рассветом Алексей понял, что сожаления минувшей ночи будут преследовать его всю жизнь.
Если говорить о семье, то братья старались максимально присутствовать на всех значимых мероприятиях. Правда свадьбу Анастасии Краевской они пропустили, за то побывали на бракосочетаниях и Фёдора, и Надежды, принося им самые лучшие пожелания. И как было бы прекрасно, если бы их присутствия требовали лишь радостные мероприятия, но к концу второго курса, когда экзамены были уже на носу, братьям пришлось покинуть столицу и забросить учебники. Граф Орлов, а в след за ним и графина покинули земной мир и направились к небесным вратам.
Явление это было вполне обычным, подстерегающего каждого в определенный момент жизненного пути. Кого-то раньше, кого-то позже. Но это осознание не спасает оставшихся от тяжкого бремени скорби и оставленного, ушедшим, вороха воспоминаний.
Алексей даже был рад, что они так быстро покинули поместье и вернулись к обучению. Но на Константина было страшно взглянуть, он потерял аппетит, подолгу, о чем – то думал и так ему опостылела учёба, что пару экзаменов пришлось сдавать повторно.
Возмущало и кипятило кровь Алексея не только отданное в угоду учёбе лето, но и поступок Александра. Он растворился в ночи никому ничего не сказав. Увильнул от обязанностей и отрёкся от семьи. Алексей всё же надеялся, когда – нибудь встретить старшего брата и указать ему на то место, где он допустил ошибку.
Когда листва на деревьях понемногу начала менять цвет спешно пришлось вернуться домой. Константин был бледен, как мел, его вечно сомневающуюся натуру терзали разногласия.
– Стоит ли, вообще, ехать? – вопрошал он. – Всё так быстро, и неожиданно, и…
Алексей хлопнул его по плечу.
– Разве Владимир сможет спокойно войти в небесные врата, если ты не придёшь проститься с ним, – он чувствовал дрожь брата.
– Ты прав, ты прав, – вздохнул Константин. – Я лишь страшусь, того, что ждёт нас дальше. Смерть Владимира была так нелепа… – он зажмуримся, и мотнул головой. – Не будем об этом. Проводим его с почестями, – Константин говорил больше для себя, пытаясь успокоиться.
– Вот это да, вот, это правильно, – поддержал его Алексей, и уже вечером они подъезжали к имению Орловых.
Рваные тучи плыли по небу, пытаясь соединиться в одно хмурое одеяло. Ветер обдувал карету со всех сторон, предвещая дождь, но тот так и не начинался. Встречать студентов вышли матушка и тётушка Алёна в траурных одеждах. Они не снимали черного убранства с минувшего мая.
– Где батюшка? – удивился Алексей. Теперь он был единственным хозяином дома, который был обязан встречать всех приезжающих.
– Он не появится ещё долго, – махнула рукой матушка.
– Он разгоняет тучи, – восторженно провозгласил Семён, вбегая в зеленую гостиную. Мальчишка ухватил старшего брата за руку и потянул за собой. – Пойдём, батюшка с Петей, там, внизу.
– Оставь, – вмешалась вдруг помрачневшая лицом матушка. – Что он там не видел?
И под её грозным взглядом Семён отступил.
– Отдохни с дороги, – ласково обратилась тётушка Мария к сыну. – Завтра такой возможности не преставится.
Матушка была права, это был последний спокойный вечер в жизни Алексея. Проводив Владимира в последний путь, они с Константином даже не успели тронуться в обратном направлении, как пришлось хоронить ещё одного брата.
Алексей уважал чужие тайны и секреты, считая, что подслушивать дело недостойное, но в этот вечер, перед похоронами Фёдора, он не смог остаться в стороне, когда случайно услышал, о чём шепчутся Надежда и Олег. Все внутри него вскипело, и он ворвался в тускло освещенную янтарную гостиную.
Брат и сестра замолчали.
– Как это понимать? – возмутился Алексей, спокойствию Олега. – И ты до сих пор ничего не предпринял?
– Что ты предлагаешь? Спустить гончих с поводка и обыскать каждый уголок столицы, наводя смуту? – нахмурился Олег.
Алексей в бессильном гневе опустился в кресло, признавая правоту брата.
– Безнаказанным не уйдёт никто, – пообещал Олег. – Но нужно сделать всё тихо и не заметно, как бы случайно…
– И как долго ты будешь вести эту игру? – прервал брата Алексей.
– Не злись, – Надежда ласково дотронулась до его руки. – Олег прав. Если истина разнесётся по всей столице, людской закон возьмёт вверх, и мы уже ничего не сможем сделать.
Алексей проглотил ругательства.
– Но просто ждать… – скрипнул он зубами.
– Твоё рвение похвально, – строго сказал Олег. – Я обещаю, что не оставлю вас с Костей в стороне, но воздержись от столь резких выпадов в неизвестно чью сторону. Начнём взымать плату, только, когда я разузнаю всё об убийце.
Олег требовательно посмотрел на Алексея и тот кивнул. Он был готов задействовать весь свой ограниченный запас терпения, лишь бы вернуть с лихвой все страдания своих близких, тому мерзавцу, что сбил на карете Фёдора.
А по столице тем временем ползли самые фантастические подробности гибели брата.
– Хорошо, что Клара с Любочкой в нашем имении и не может этого слышать, – порадовался Константин.
Алексей молча согласился. Самой, казалось бы, правдивой версией был несчастный случай. Оступился и упал в канал, ударившись головой. Неаккуратность Фёдора, поглощенного горем. Но эта версия, как самая обычная и не впечатляющая, не получила должного распространения. Всем больше нравилась версия с убийством, и каждый готов был приплести к ней всё более и более потрясающие разум подробности: козни завистников, отвергнутый Кларой ухажёр, решивший устранить соперника, а может это был душегуб, выбравший Фёдора своей первой жертвой, или (эта версия была самой востребованной) ему отомстил колдун, или ведьма, за своих уничтоженных собратьев.
По возвращению в университет, Алексей сразу заявил, что будет награждать тумаками любого, кто осмелиться рядом с ним заговорить об этой нелепице. На удивление, желающих не нашлось. Даже раздражающая кампания, во главе с будущим князем Рябцовым, притихла и не затевала ссор.
Как – то после утомительного дня занятий, когда Алексей уже хотел взяться за шпагу, чтобы голову покинули все тревоги, их с Константином у дверей университета перехватил полицмейстер. Мужчина лет сорока с бледным лицом и затуманенным взглядом.
Алексей сразу понял, что ему нужно и пренебрежительно хмыкнул.
– Поздно же вы спохватились, – тут же выразил он своё недовольство.
– Прошу вас, судари, помочь следствию, – полицмейстера недовольство Алексея нисколько не тронуло.
– Конечно, – вперёд выступил Константин. – Мы поведаем вам всё, что знаем.
Новость о загадочной смерти дворянина (свидетелей случившегося так и не нашли), да ещё из такой известной семьи, не могла пройти мимо Полицмейстерской Канцелярии. Тут же было возбуждено делопроизводство, и вот, единственный полицмейстер ходил и опрашивал всех, кого только мог, потому что Тайная Канцелярия от этого дела отказалась. Долга вся эта игра не продлилась, и уже через две недели дело закрыли, списав все грехи на, какого-то бедолагу.
Алексея это и злило, и радовало одновременно. Ну, что за остолопы служат в Полицмейстерской Канцелярии, сокрушался он. Кому только доверяют охрану города?
– Какая же всё-таки фикция, – хмыкнул Алексей, листая папку с делопроизводством по случаю кончины Фёдора Орлова.
Константин караулил за дверью кабинета главного следователя. Впервые практика была столь интересна Алексею.
Он досадовал на обман, но в то же время теперь никто не помешает Орловым сполна взыскать с преступников. Помимо этого, ещё одно событие принесло ему облегчение – сын купца Сорокина оставил образования и покинул университет. На одну недостойную персону стало меньше.
От Олега всё ещё не было никаких вестей, на письма братьев, он отвечал короткими записками с просьбой подождать ещё немного.
– С меня довольно, – заявил Алексей, ступая по Берёзовой Роще, обдуваемый октябрьским ветром.
Константин шёл рядом, разглядывая пеструю листву под ногами. Для прелестной картины не хватало солнца, но то было надежно спрятано за облаками.
– Я уверен, Олег делает всё возможное, – примирительно сказал Константин.
– Но недостаточно, – возразил Алексей. – Делопроизводство закрыли месяц назад, а эти порождения бездны всё ещё живут себе преспокойно. Мне надоело ждать неизвестно чего.
– Ну, что ты хочешь? – не выдержал Константин. – Пойдешь к тому каналу и сразу всё узнаешь? Или будем колдовать? В последнее время нашей семье не достает неприятностей.
– Неприятности нам только от других, – стоял на своём Алексей. – Сделаем всё, как просил Олег: незаметно и тихо.
Алексей вынул из – за пазухи папку, и удивленный Константин, тревожно огляделся по сторонам.
– Ты же обещал только посмотреть, – зашептал он, грозно надвинувшись на брата.
– Никто его не хватится, – заверил Алексей, словно он каждый день выносил дела из Полицмейстерской Канцелярии.
Константин мучительно простонал:
– Верни. Наша добрая репутация станет прахом, если тебя поймают.
– Не о том ты беспокоишься, – хмыкнул Алексей, заведя руку с делом за спину. – Что твоей душе ближе: собственная честь или правосудие ради брата?
Повисла давящая тишина, в которой отчетливо был слышен обреченный вздох Константина.
– Покажи мне дело, – опустил он плечи. Зашуршали редкие страницы. – Зачем ты только его взял. Здесь ведь совсем ничего полезного.
Внимательно просматривающий папку Александр был с ним не согласен.
– Будто они действительно хотели разобраться, – сказал он, пролистывая первые несколько страниц. – А затем стали лепить, какую – то несуразицу.
После сведений о том, что на место, где обнаружили вздувшийся труп Фёдора, его принесло течением откуда – то со стороны Птицыно.
– Какая чушь, – фыркнул Алексей. – Трофим довёз его до дома. Что Фёдору делать в Птицыно?
– Возможно, он не сам туда пришел, – предположил Константин. – Там по близости нет трактиров?
Алексей пожал плечами.
– Стоит поспрашивать.
После наступления комендантского часа, братья дождались пока последний полуночник в общей комнате заснёт, и выскользнули из общежития, скрываемые ночными тенями.
– Какое безрассудство, – ворчал Константин, и умоляюще просил брата. – Воздержись от дуэлей.
– Ты принимаешь меня за не умеющего держать себя в руках мальчишку? – оскорбился Алексей.
– Тише, – зашипел Константин. – В окне воспитателя ещё горит свеча.
Тени вокруг стали плотнее, и две фигуры поспешили удалиться от территории общежития.
Предположения Константина оказалось ошибочным. Места рядом с границей района Птицыно редко видели прохожих даже днём, не то, что ночью. А уж будь тут трактир, то его хозяин, разорился бы в первый же месяц работы. Рядом с Чёрным мостом было пустынно и тихо, только ветер донёс перезвон бубенцов, в нескольких улицах проезжала повозка с гуляками.
Этот звон проник в голову Константина, и словно пробудил его ото сна.
– Много ли ямщиков берут заказы по ночам?
Алексей задумался:
– Предположим, я часто просаживаю деньги в трактирах, гуляя допоздна. Где мне найти извозчика в такой час?
Вдруг хмурое лицо Алексея озарилось.
– Ямская служба.
Константин одобрительно закивал.
– Но скажут ли они нам, что – нибудь, – засомневался он.
– Приплатим, – сказал Алексей. – Нет в Империи службы, с которой нельзя договориться за деньги.
И он был совершенно прав.
– Ямщиков, ездящих по ночам не так уж и много, – распинался начальник ямской службы, понадежней запрятав кошель с последними деньгами студентов. После этого у него кончились все вопросы. – Сейчас, сейчас…
Из небрежно разбросанных бумажек на столе, он выудил список, оформленный кривым подчерком и замаранный кляксами.
– Вот. Здесь все ямщики, которые ездят по ночам.
Константин быстрым движением сунул список за пазуху.
– Благодарим, – приподнял он треуголку.
– И помните, – добавил Алексей. – Вы обещали нам молчание.
Он угрожающе надвинулся на начальника ямской службы, заставляя того вжать голову в плечи.
– Разумеется, господа, – нервно закивал начальник. – Я своё слово держу.
Правда, он забыл обозначить, что держит он своё слово до тех пор, пока в руки ему не попадет кошель потяжелее.
Когда Олег позвал братьев к себе, те поначалу недоумевали, а затем сбылись их худшие предположения – он всё узнал.
– Я просил вас быть осторожнее, а вы обрушились, словно дождь в кузнеце, – отчитывал их Олег, когда братья пришли к нему одним октябрьским вечером.
– Но мы смогли выяснить, что один из ямщиков пропал, как раз месяц назад, – стоял на своем Алексей.
– Мне это известно, – осадил его Олег. – И личность извозчика мне тоже известна, – добавил он, видя, что Алексей хочет ему возразить.
– Ты солгал нам, – возмутился Алексей. – Ты обещал не оставлять нас в стороне.
– Я и не оставлял, – заметил Олег, – просто выяснил всё чуть раньше вас. В данный момент, я не могу сам найти и допросить его…
Глаза Алексея вспыхнули от негодования.
– Дождитесь праздничных выходных, – осадил Олег братьев. – Ямщик сейчас в имении Кириваткиных, навестите его, когда все вокруг будут заняты и суетливы. Доберетесь туда на перекладных. Если он действительно тот, кто нам нужен, не марайте руки сами, шепните пару слов Кириваткиным.
– Так бы сразу и сказал, – фыркнул Алексей.
– Я говорю для тех, кто умеет слушать, – последнее слово осталось за Олегом.
Весть о свадьбе Веры пришла неожиданно и подействовала на братьев отрезвляюще, словно в их комнату, наполненную постоянными думами и предположениями, постучался мир, который они оставили. В первые мгновения они даже не могли понять, кто взял в жёны их сестру, и только затем догадались, что это мог быть только один мужчина – Герман Золотарёв.
Было решено провести свадьбу в конце декабря, до праздника освобождения, чтобы не омрачать память предков, что было очень удобно, потому что выходных, которые давались студентам университета на эти выходные, братья ждали с нетерпением.
На свадьбе Веры и Германа, Алексей не танцевал, в отличии от Константина, которого вдохновила Надежда. В бальной зале дома Золотарёвых было ужасно шумно, и вообще, он зря тратил время. Юноша думал так до тех пор, пока его внимание не привлекла одна из парочек, притаившаяся в нише за шёлковыми портьерами с завязями из золотой нити. И не было бы ему никакого дело до этих, слившихся в одно целое людей, если бы он не узнал в женщине тётушку Алёну.
Её глаза сверкали россыпью огней, а щёки так пылали, что вряд ли всё дело было в румянах. Алексею странно было видеть обычно, чем – то удручённую тётушку Алёну столь пышущей жизнью.
– Погляди-ка, – выцепил Алексей Константина. – Кто там рядом с тётушкой?
На лице Константина отразилось удивление, которое возможно ранее было на лице самого Алексея.
– Персона мне не знакома, – нахмурился Константин.
– Стоит сказать Олегу, – решил Алексей.
– Подожди. Это её дело. Постыдно в чужую жизнь лезть.
Константин убедился, что брат ничего не собирается предпринимать и вновь пригласил одну из многих здесь присутствующих румяных девиц на танец. Атмосфера праздника благотворно на него влияла.
То ли в насмешку, то ли наоборот чувствуя, что Алексей наконец – то переходит к решительным действиям, солнце выглянуло из – за облаков. По случаю дня освобождения от тирании колдунов занятие в университете отменили. На улицах гулял и веселился народ. Ярмарка в праздничный день – раздолье для ремесленников.
Из – за снующих на улице людей, экипаж двигался медленно, особенно, когда проезжала мимо площади Свободы. Алексей хорошо рассмотрел эшафот, ранними цветами и лентами. Насмешка – считали просвещённые. Символ мира – благоговейно говорили люди.
Долго Алексей смотреть на это не мог и предпочёл отвернуться к другому окну, где один из ремесленников настойчиво предлагал купить расписные плошки.
В деревне, которая находилась в имении Кириваткиных были свои гулянья, и никто не обратил внимания на двух пришлых юношей в мужицких платьях. Темноты дожидаться не стали, разбогатевший ямщик и так гулял не просыхая, словно стремясь поскорее растратить накопленное. К вечеру гулянье бы приняло обороты и от напившегося до поросячьего визга ямщика, братья ничего бы не добились.
Они дождались, когда уже подвыпивший ямщик по нужде покинет собутыльников, и пока Константин наблюдал за остальными, Алексей последовал за ним. Затолкать нетвёрдо стоящего на ногах мужика в, пустующей на время дня, коровник было не трудно. Гораздо труднее было от него чего – то добиться. Только после того, как Алексей окунул его головой в чан с водой дело двинулась с места.
Ямщик годами наблюдал за благородными господами, и пусть Алексей был в простой рубахе, а не в расшитом золотой нитью камзоле, но сила и стать его выдали.
– Припоминаю, припоминаю, – тараторил ямщик, спешно пятясь назад. – Но я не причастен. Крест даю, не причастен. Смилуйтесь сударь. Не губил никого. Это они. Всё они…
– Кто? – Алексей щёлкнул хлыстом, сорванным со стены коровника.
– Молодые господа. Я только правил повозкой, – любезно заговорил ямщик, наткнувшись на стену.
– Назови мне имена!
Полу мрак загона вновь вспорол хлыст.
– Рябцов. Молодой Рябцов. Смилуйтесь, Ваша светлость, больше имен не ведаю…
Вдруг за дверью загона послышались голоса. Алексей затих, и не успел предупредить ямщика, чтобы он молчал, как тот вскочил, оттолкнул его в сторону, и бросился к двери, вопя о помощи.
Но стоило двери открыться, пропуская свежий апрельский воздух и солнечные лучи, как вой мужика прервался. Огромный чёрный пёс навалился на него сверху, зажав человеческое горло в горячей пасти.
Алексей увидел Дмитрия Кириваткина и Константина.
– Он что – нибудь сказал? – спросил брат.
– Достаточно, – ответил Алексей.
Повинуясь кивку хозяина, зверь сомкнул челюсти. Мужик попытался оттолкнуть пса, но тот был сильнее. Он выпучил глаза и открыл рот в крике, но из горла вышли только бульканья и кровавые пузыри.
– К чему подобное? – скривился Константин.
– Отвести душу, – блаженно вздохнул Дмитрий, наблюдая, как его любимый питомец разрывает жертву. – Все эти поздравления, которые я успел раздать крестьянам в честь этого варварского праздника ужасно сказались на моём душевном здоровье.
Константин отвернулся, его лицо стремительно теряло краски.
– Не забудьте сказать в деревне, что видели, как его, – кивнул Дмитрий на разорванное тело, – задрали собаки.
Так они и сделали. Дальнейших визгов, шумихи и разбирательств, братья не застали. Только разыграв целый спектакль с испуганными крестьянами (к тому времени Дмитрий и его пёс уже покинули деревню), они отправились в обратный путь.
Дальше приходилось действовать так, как скажет Олег. Константин настаивал, чтобы они сами ничего не предпринимали. То, что случилось в имении Кириваткиных братьями не обсуждалось. Но Алексей знал, Константину это не нравилось.