Топить в огне бушующем печали. Том 1

007

Название поста показалось Сюань Цзи смутно знакомым, и он вспомнил, что уже читал его на борту самолета, но пока пролистывал страницу форума до конца, запись исчезла.

Пин Цяньжу от природы разговаривала очень тихо, и поэтому, опасаясь, что Сюань Цзи ее не услышит, она, несмотря на обжигающе ледяной воздух, подошла поближе и блеющим голоском зачитала текст поста. В конце девушка добавила:

– Автор заходила еще раз, но пост снова удалили практически сразу после публикации. В восстановленном тексте примерно следующее: она плохая мать, ребенок ничем с ней не делится, ничего не рассказывает, поэтому ей приходится рыться в его вещах, пока он в школе. И пока рылась, как раз нашла в дневнике странные символы. Сначала он писал их обычной шариковой ручкой, и она не придавала им значения, но с некоторых пор символов становилось все больше и больше, а вчера мать обнаружила, что они начертаны кровью и вся тетрадь исписана ими. Одновременно поведение ее сына становилось все более странным, поэтому она даже сфотографировала эти символы… Я… Ой!

Пин Цяньжу вдруг почувствовала железистый запах и тепло над верхней губой. Она поднесла руку к носу и обнаружила, что у нее пошла кровь – это слизистая носоглотки повредилась на холоде. Пин Цяньжу действительно не могла приблизиться к начальнику и показать найденное, поэтому она опустилась на колени и с силой толкнула ноутбук, вот только он, проскользив по льду, сковавшему пол, уехал далеко за спину Сюань Цзи.

Тот еще не успел толком обернуться, чтобы поглядеть на фото, а Шэн Линъюань уже опередил его. Разбирая написанное, древний демон еле слышно зачитывал жертвенные письмена, словно проговаривал их про себя. Вскоре он умолк и шумно вздохнул.

– Очень интересно.

– Что такое? – Пин Цяньжу не разобрала его бормотаний, но ей хватило и одного голоса демона, чтобы почувствовать себя маленьким зверьком, столкнувшимся с хищником. Девушка задрожала от страха и поспешила спросить: – Это… он сказал? Он говорящий? Он проклял меня? Или это просто слова?

Сюань Цзи сквозь зубы ответил:

– Передай старине Сяо: демон говорит, что тут кровью написано «Помогите!».

От этих новостей у Сяо Чжэна волосы встали дыбом.

– Разыщите мальчика! Передайте приказ Региональному оперативному отделу: нужно взять ребенка под контроль, разрешаю использовать любые средства! Быстро!

Если так называемая Жертва тысячи жизней – не образное выражение и за один только месяц нужно убить целую тысячу, то в день должны погибать никак не меньше тридцати человек. Да при таком числе даже скотобойни менее эффективны!

Опять же, вся эта тысяча должна умереть не своей смертью, так что вряд ли убийца подкрадывался к каждой жертве лично. Тем более что такой всплеск насильственных смертей и пропавших без вести за короткий промежуток времени и в маленьком масштабе неизбежно привлечет внимание местной полиции или других служб. Жертвы должны уходить незаметно, а их смерть – выглядеть максимально естественно, чтобы ее могли списать на несчастный случай или суицид. То есть причина смерти не должна вызывать лишних подозрений. Тогда самые подходящие способы убийства – это проклятие, отравление или подселение паразита. А как провернуть то, другое или третье – не проблема, шанс всегда подвернется.

Например, убийца выбирает цель в крупном транспортном узле, где-нибудь на вокзале или в международном аэропорту, и «помечает» ее. С этой секунды для жертвы стартует обратный отсчет. Она садится в самолет или поезд, но смерть настигает ее гораздо позже, в любой точке земного шара. Или же убийца каким-то образом управляет поведением жертвы, определяя не только дату смерти, но и причину. Также не исключено, что перед смертью выбранный человек каким-то образом становится сообщником убийцы и делает следующими жертвами тех, кто оказался рядом.

Но как бы ни была слаба жертва, а все равно сопротивляется до последнего. Изменившийся до неузнаваемости мальчик подчинился чужой воле и регулярно оставлял жертвенные письмена, но также составлял из кровавых знаков призывы о помощи, надеясь, что его заметят.

– Всем работникам исследовательского института, а также сотрудникам Отдела реставрации древних рукописей, Хранилища и Спецмедцентра! Срочно примите запрос! – взревел Сяо Чжэн. – Предоставьте мне перечень всех известных способов контролировать мысли и действия живых людей посредством темных искусств!

Довольно скоро в ответ посыпались справки и консультации:

– Директор Сяо, отравление можно исключить! Яды, способные провоцировать у жертвы галлюцинации и повышать ее внушаемость, действительно существуют, однако они не могут удерживать контроль в течение длительного времени. Также посредством яда невозможно заставить отравленного записывать тексты такого объема, подобные вещества нам неизвестны.

– Боюсь, проклятием тоже ничего не добьешься. Существует несколько малоизвестных талисманов и заклинаний, но те используются для контроля над мелкими животными. Человеческая нервная система устроена гораздо сложнее, на ней такое воздействие не сработает. Мы просмотрели все источники за последние две тысячи лет и не нашли даже упоминаний о чем-то подобном.

– Директор Сяо, разрешите доложить! Учебно-тренировочный центр Оперативного отдела сообщает, что в бою умения линии физических и психических сил имеют преимущественно вспомогательное значение. Нужно быть самым настоящим гением, чтобы полностью подчинить себе другого человека, но даже в таком случае требуется близкий контакт, а подчинение длится весьма недолго. Соответственно, удаленное воздействие или влияние на протяжении долгого времени невозможны. Замечу, что весь процесс требует огромных энергетических затрат, и куда вероятнее смерть потенциального убийцы от инсульта, чем гибель жертвы вследствие применения способности.

– Начальник Сяо, просим подождать еще немного. Сотрудники Хранилища сейчас поднимают все документы по запросу «паразитизм»…

– Определено местонахождение автора поста!

В девять тридцать пять вечера Бюро наконец-то установило личность автора странного поста и где она проживает. Это была мать-одиночка, ее сын учился во втором классе первой ступени средней школы. Оба нашлись в районе Дунчуань, и на место выехал весь Региональный оперативный отдел.

– Директор Сяо, всего существует тридцать видов опасных паразитов, в основном это аномальные растения. Однако они не могут мыслить и после заражения только высасывают без остатка питательные вещества из организма хозяина, пока от него не останется лишь пустая оболочка. Выпив все соки, такие растения отправляются на поиски новых жертв. Единственный паразит, подходящий под ваши условия, это особого рода бабочка…

– Нашла! – воскликнула Пин Цяньжу. Как и следовало ожидать, она не за красивые глаза считалась лучшим техническим специалистом в Отделе ликвидации последствий. Не переставая дрожать от страха, Пин Цяньжу во всей полноте продемонстрировала свои выдающиеся аналитические способности и талант к поиску информации. Через планшет она подключилась к внутренней сети Бюро и за короткий срок успела перерыть весь архив. – Это особого рода бабочка, полностью она называется Цзинхуа Шуйюэ, но мы зовем ее просто Зеркальной бабочкой. Ее яйца очень похожи на кунжутные семечки, и если человек случайно проглотит хоть одно, то, оказавшись в теле человека, за двадцать четыре часа она достигнет зрелости, станет полноценным паразитом и начнет выделять особый секрет, с помощью которого бабочка полностью берет под контроль человеческую нервную систему. Как только бабочка начинает паразитировать, она становится невидимой, ее невозможно обнаружить никакими техническими средствами. Однако если сделать зараженному функциональную МРТ, на снимке отчетливо проявится повышенная активность миндалевидного тела^[2]. Другие данные укажут на то, что головной мозг зараженного остается в сознании, но порождаемые им нервные импульсы не передаются на периферию. Зеркальная бабочка не обладает собственным интеллектом, но у нее в высшей степени развита способность к мимикрии. В качестве модели поведения она использует окружающих и, контролируя тело человека, таким образом ведет себя «нормально». После смерти мозга зараженного бабочка полностью заменяет его мозг и так может жить и размножаться очень долго, вплоть до того, что даже за несколько десятков лет близкие не догадаются, что с зараженным что-то случилось… Разве это не ужасно – в бессилии осознавать, что твое тело контролирует кто-то другой?

Зараженный такой бабочкой человек все понимает, но он – все равно что заключенный, только тюрьмой выступает его собственное тело. Пострадавший может все чувствовать и наблюдать, однако он не в силах предотвратить собственную гибель. Для носителя паразита отложенная смерть куда хуже, чем медленное угасание от хронической болезни: полная беспомощность не просто удручает, но и отнимает всякую надежду, ведь окружающие из-за мимикрии бабочки даже не замечают состояние пострадавшего.

Дело в том, что ежедневные труды и заботы людей составляют легко воспроизводимую рутину, ведь каждый (сознательно или нет) говорит и делает одно и то же. Носители паразитов-бабочек все так же ходят на работу, учебу, общаются с родственниками, и даже самые близкие, прожившие с человеком бок о бок многие годы, не замечают, что с его телом или поведением что-то не так. Вот и получается, что родственники и друзья приходят, перекидываются парочкой ни к чему не обязывающих слов с коварной бабочкой и уходят, вполне удовлетворенные.

Иными словами, если у мальчика в голове все-таки обнаружится Зеркальная бабочка, получится так, что из всей тысячи обреченных на заклание лишь один смог привлечь внимание близких. То есть что-то поняла и почувствовала только «яжемать», зацикленная на контроле чудачка.

* * *

Десять часов вечера. Дунчуань.

С десяток неприметных черных внедорожников окружили жилой дом типичной постройки. Вскоре из них один за другим высыпали оперативники, разделились на несколько групп, вошли в дом и поднялись наверх.

Тем временем в гостиной самой типичной квартиры встревоженная мать сидела с ноутбуком на коленях и в таком состоянии, что уже готова бежать куда угодно и к кому угодно. Она судорожно искала контакты мастера-даоса или какого-нибудь монаха; в другой вкладке ее браузера была открыта корзина онлайн-маркета, забитая всяким барахлом с надписями «Просветление» («Кайгуан») и «Изгнание зла» («Бисе»). Ее сын, от чьего поведения у нее волосы вставали дыбом, в тот час сидел в своей комнате. Дверь туда была приоткрыта, и через щель любой мог наблюдать типичного подростка в наушниках, который делает уроки, не вылезая из игры, запущенной на смартфоне. Самый обычный ребенок, все как у всех.

Сгорбившись, несчастная женщина то и дело заламывала руки. Знакомые, родные и близкие твердили ей, что все в порядке, сын просто взялся за ум, стал как все, но именно это ее и беспокоило. Нет, вызывало животный ужас, знакомый лишь матерям, кто полжизни провел в симбиотической связи со своим ребенком. Матерям-истеричкам.

Тут в дверь позвонили. Женщина встала и подошла к порогу. Руки ее заметно дрожали.

– Кто это? Кто там?

– Добрый вечер, проверка показаний счетчиков водоснабжения. Управляющая компания вчера вывешивала объявление.

– А-а… Входите.

Сперва она насторожилась, так как не видела никаких объявлений, но быстро успокоилась, поскольку прикинула, что за последние дни была такой дерганной и невнимательной, что могла и пропустить. Но, приоткрыв дверь, она наткнулась не на одного служащего, а на целую толпу незнакомцев. При виде оперативников в сером, женщина ужасно перепугалась и скорее на инстинктах попыталась быстро захлопнуть дверь, но ей не дали: один из людей ловко придержал полотно одной рукой, а второй схватил женщину за шею и крепко сжал. Распахнув дверь, он приставил палец к губам и одним жестом велел не кричать:

– Тс-с-с.

Почувствовав лед пальцев на горле, женщина отшатнулась, прикрыла шею руками и тут обнаружила, что не может издать ни звука!

Ступая тихо, как кошки, люди в сером проскользнули внутрь. Но у мальчика в наушниках как будто были глаза и уши на спине: только люди в сером ворвались в комнату, как он подскочил и бросился бежать без оглядки.

– Цель хочет выпрыгнуть в окно!

Женщина завизжала – у них же восьмой этаж!

Но мальчик все равно выпрыгнул. За спиной у него что-то блеснуло. Что-то, напоминающее полупрозрачные крылья огромной бабочки. Унося его ввысь, в ночное небо, они слабо светились в темноте.

Но вдруг из ниоткуда возник вихрь и накрыл мальчика с крыльями. Из засады на крыше выскочили три человека в сером и прыгнули вниз. Буквально из воздуха они вытащили большую сеть и плотно спеленали беглеца.

* * *

Десять часов пятнадцать минут.

– Директор Сяо, докладываю. Цель взята под контроль. Подросток четырнадцати лет, мальчик. Согласно результатам обследования, заражен Зеркальной бабочкой. Запрашиваю у Главного управления дальнейшие указания.

Сяо Чжэн не успел ответить на запрос, так как к нему в большой спешке подбежал сотрудник Центрального координационного штаба и, приблизившись, торопливо зашептал на ухо:

– Директор Сяо, у нас чрезвычайная ситуация! Разрешите доложить.

– Докладывай.

– Когда сотрудники Хранилища подняли всю информацию касаемо Зеркальных бабочек, случайно обнаружилось, что в Центральном хранилище особо опасных объектов на минус двенадцатом этаже число контейнеров с яйцами Зеркальных бабочек не сходится с записями, не хватает одного контейнера!

Сяо Чжэн не поверил своим ушам. Вскинув голову, он переспросил:

– Повтори-ка, что ты сейчас сказал?

– Защитное магическое построение на минус двенадцатом этаже имеется, оно нигде не нарушено. Никаких следов взлома мы тоже не наблюдаем. В Хранилище и сами не знают, почему одного контейнера не хватает…

– В Центральном хранилище находятся объекты сугубо первого класса опасности, инвентаризация там, согласно регламенту, должна проводиться ежедневно. Чем вообще занимаются сотрудники Хранилища? Это же преступная халатность!

Лицо Сяо Чжэна перекосило от гнева. Заметив это, его подчиненный из Центрального координационного штаба судорожно сглотнул, не решаясь подать голос.

– Всех сотрудников Хранилища – изолировать! Каждого проверить тщательно, по очереди! – едва справившись с гневом, резко приказал Сяо Чжэн. Разбираться еще и с Хранилищем у него не было ни сил, ни времени. Отдав приказ, он процедил: – Соедините меня с сотрудниками Отдела ликвидации последствий, отправленными на место происшествия.

Через несколько минут в чиюаньской больнице Пин Цяньжу получила вызов и, держа мобильный в руке, поспешила позвать Сюань Цзи:

– Начальник, это директор Сяо! Он спрашивает, знаете ли вы, как обезвредить Цзинхуа Шуйюэ, эту Зеркальную бабочку?

– Цзинхуа Шуйюэ… – повторил за Пин Цяньжу Шэн Линъюань, скопировав в точности и тон, и сами слова на путунхуа. Вдруг он заметил изображение Зеркальной бабочки на экране планшета девушки и злорадно рассмеялся. – Ах да, бабочка с человеческим ликом… Плохи ваши дела, ведь бабочку с человеческим ликом весьма трудно одолеть.

Сюань Цзи покосился на картинку с Зеркальной бабочкой. В этот раз справочник «Записки о тысяче демонов» не стал тупить и вовремя выдал справку: «Почувствовав угрозу, бабочка с человеческим ликом переменится к своему хозяину и станет подобна огню, что уничтожает и яшму, и камень. Сия бабочка не терпит холода и, лишь ударят морозы, впадает в спячку».

– Заморозьте ее! – воскликнул Сюань Цзи.

– Чушь! – возмутился Сяо Чжэн из динамика телефона. – Сначала необходимо обезвредить бабочку, а уж потом заниматься криохирургией. К тому же на одну только подготовку к операции уйдет где-то день. Ты в курсе, который час? Где я тебе лишний день возьму?

По-видимому, Шэн Линъюань сумел разобрать пару фраз на слух. Не чувствуя никаких затруднений и никуда не торопясь, он решил вмешаться в переговоры оперативников и штаба. К тому времени Шэн Линъюань заметно переменился: прежде серые губы и уголки глаз окрасились в кроваво-алый, но краска ничуть не добавила ему живости – скорее наоборот. Этот алый походил на киноварь, растертую по белой бумаге, и чем ярче алели глаза и губы нефритового мужчины, тем более жутким он казался. Все эти признаки намекали, что обряд жертвоприношения должен завершиться уже вот-вот.

– Не скажу, что дело ваше гиблое, и дам вам совет. Как известно, последняя жертва должна быть принесена в полночь. Если заклание случится не в срок, тому, кто свершает обряд, никак не позавидуешь. Раз уж жертва в ваших руках и вы не можете ее спасти, то почему бы просто не убить ее до наступления полуночи?

– Это кто там болтает? – поинтересовался Сяо Чжэн. – Демон-мо, вызванный Темным жертвоприношением? Что он говорит?

– Он говорит… – медленно начал Сюань Цзи, разомкнув веки; его красивые «глаза феникса» затуманились из-за водяного пара, но в зрачках по-прежнему мерцали огоньки зарождающегося пламени. – Он говорит, ты должен до полуночи схватить заклинателя. Того, кто затеял обряд жертвоприношения.

– Директор Сяо! – подхватил кто-то. – Мальчик, в чей мозг забралась бабочка, начал выводить жертвенные письмена шестнадцать дней назад, значит, он должен был заразиться где-то на день раньше. Как мы выяснили, накануне он целые сутки провел в компьютерном клубе. Мы только что получили записи с камер этого заведения и нашли подозреваемого!

Сяо Чжэн тут же метнулся к экрану, чтобы рассмотреть присланный размытый кадр: камера захватила какого-то усатого мужчину с сигаретой в зубах.

– Это же…

– Да, один из пострадавших в ущелье Чиюань, руководитель туристической группы.

При этих словах Пин Цяньжу охнула и в испуге зажала себе рот.

– Их же перевели в уездную больницу! Какой ужас! Госпожа Би! С ними же госпожа Би!

Шэн Линъюань бросил многозначительный взгляд на Пин Цяньжу, после чего посмотрел на клубящийся густой туман за окном. Уголки глаз древнего демона лукаво изогнулись.

– Еще четверть часа, маленький демон-яо. После я уже не смогу быть милосердным, как бы ты мне ни приглянулся.

От его заявления Сюань Цзи опешил. Так ведь еще десять с чем-то, с чего бы через четверть часа? И вдруг он понял, где ошибся. В Китае за полночь стали считать двенадцать часов ночи совсем недавно, и то из-за влияния западного времяисчисления. В древности час цзы, первый большой час суток, с которых они и начинались, наступал в одиннадцать вечера!

008

– Послушай меня, толстушка, выйди-ка на улицу и оповести оперативников, – первым делом распорядился Сюань Цзи.

На это Пин Цяньжу бесхитростно ответила:

– Директор Сяо уже всех оповестил, не беспокойтесь. Сейчас Оперативный отдел Чиюань подчиняется непосредственно Главному управлению.

Сюань Цзи в раздражении закатил глаза.

Если за оставшиеся пятнадцать минут Сяо Чжэн со своими никчемными подчиненными не схватит зачинщика жертвоприношения, на передовой станет так опасно, что даже просто находиться рядом с могучим демоном будет чистым самоубийством – все равно что засесть рядом с бомбой, готовой взорваться с минуты на минуту. Главным в приказе Сюань Цзи было «выйди на улицу», а не «оповести». Он специально дал Пин Цяньжу хоть какое-нибудь задание, чтобы спровадить ее под благовидным предлогом и избежать сопливой драмы в духе: «Скорее уходи! – Нет, я не могу тебя бросить!»; занятая хоть чем-то, она могла бы не мучиться совестью. Будь девчонка посообразительнее, она бы давно послушалась приказа и куда-нибудь смылась.

Но мало того, что Пин Цяньжу осталась глуха к намекам и не поняла добрые намерения начальника, так еще вовсю переживала за судьбу Би Чуньшэн, оставшейся с подозреваемым! Обхватив себя руками, Пин Цяньжу все бубнила и бубнила, пытаясь успокоиться:

– Госпожа Би работает уже тридцать лет… Сперва она служила в Оперативном отделе, а потом, когда вышла на пенсию, перевелась к нам… с ней ничего не случится, с ее-то богатым опытом… Спокойно, спокойно, мы победим…

Прислушавшись к ее бубнежу, Сюань Цзи рассердился: тоже мне «спокойно»! Умеет же современная молодежь все испортить!

Отчаявшемуся Сюань Цзи было уже не до такта, поэтому он рявкнул:

– Я же тебе сказал: уходи, не путайся у меня под ногами!

– Дире… – начала было Пин Цяньжу.

– Заткнись и проваливай! Это приказ!

Его крик обидел и немного напугал Пин Цяньжу. Из-за робости она не посмела возражать начальнику, так что ей ничего не оставалось, кроме как, низко опустив голову и обняв планшет, засеменить вон. Скоро она скрылась за поворотом лестницы.

Густой белый туман, клубящийся на улице, уже стал просачиваться сквозь двери и разбитые окна. Когда он с шелестом переползал через осколки, торчащие в рамах, стекло чуть подрагивало и тихо звенело. Постепенно этот звон заглушил шаги Пин Цяньжу.

* * *

Тем временем туристы-нелегалы, проникшие в ущелье Чиюань, ехали в микроавтобусе. Получив приказ отступить, юный стажер Ли, оперативник Регионального отдела, сразу бросился помогать с эвакуацией. И так вышло, что он вместе с Би Чуньшэн сопровождал туристов в новый пункт временного размещения, расположенный в ближайшей уездной больнице. Согласно протоколу, за пойманными туристами должны были понаблюдать еще эту ночь, чтобы Отдел ликвидации последствий убедился, что в их памяти не осталось ничего лишнего.

Ход машины был ровным, поэтому стажер Ли, сидевший на переднем сиденье, задремал. И когда у него зазвонил телефон, он принял вызов, не размыкая глаз.

Позади него все туристы уже спали вповалку, и только вечно энергичная Би Чуньшэн по-прежнему бодро вязала. Она уже заканчивала второй рукав, так что еще немного – и свитер будет готов.

Стажер Ли провел ладонями по лицу, протер глаза и сфокусировался на номере вызова.

– Алло? Командир, я вас слушаю… Мы уже подъезжаем к пункту временного размещения, скоро будем…

Командир группы перебил его:

– Слушай меня внимательно, стажер Ли, и сохраняй спокойствие…

На это юный оперативник закрыл рот и крепче прижал телефон к уху. Получив указания начальства, он вздрогнул. Теперь сна у него не было ни в одном глазу.

По встречной полосе, мазнув по микроавтобусу светом фар, пронесся автомобиль. Сжимая мобильный в руке, стажер Ли напряженно вглядывался в зеркало заднего вида. Бледный свет фар выхватил из темноты чьи-то глаза. Спустя секунду стало ясно, что это проснулся усатый мужчина, руководитель заблудившейся группы туристов. Его взгляд встретился со взглядом юного Ли. Рядом с усатым мужчиной сидела Би Чуньшэн и самозабвенно считала петли – она ничего не замечала.

Ли прошиб ледяной пот. Командир даже через трубку уловил, что новобранец нервничает, поэтому досказал, понизив голос:

– Только не выдавай нас. Веди себя как обычно. Больницу уже оповестили, наши люди сидят в засаде прямо у входа. Не суетись и не привлекай внимания. Нельзя «вспугнуть змею».

Стажер Ли прикусил кончик языка и постарался ответить как ни в чем не бывало:

– Есть, командир! Не волнуйтесь.

К сожалению, в курс молодого бойца не входят уроки актерского мастерства, так что, не успев толком выйти на сцену и сыграть свою роль, стажер Ли с ходу начал безбожно фальшивить: тон его стал заметно напряженным и скачущим, голос – неестественно высоким, а под конец и вовсе начал ломаться. Да уж, тут не притворишься…

Наконец Би Чуньшэн подняла голову, глянула на него мельком и участливо спросила:

– Юный Ли, ты там не простыл?

Так вышло, что юный Ли еще не до конца прошел стажировку и успел проработать на Бюро всего ничего, но ему уже крупно не повезло. Сперва его чуть не хватанул могучий демон, а затем он оказался в одной машине с подозреваемым в особо тяжком преступлении. От такого стресса у Ли икры свело судорогой, так что на вопрос Би Чуньшэн он так скривился в улыбке, что лучше бы заплакал.

– Ай-яй, – покачала головой Би Чуньшэн и прищелкнула языком. – Вот видишь! Говорила же, закрой окно. Но нет, зачем слушать старших… Тебя что, продуло? Эх вы, дети-дети, совсем старших не слушаете, а потом горе одно, никакой радости, – пошла журить молодого коллегу Би Чуньшэн, словно старая тетушка. – Как доставим этих, сразу же отправляйся домой. Кстати, долго еще ехать?

Не переставая чесать языком, Би Чуньшэн выразительно распахнула глаза и послала юному Ли через зеркало заднего вида весьма говорящий взгляд. Она поняла, что здесь дело нечисто! От этого намека у стажера Ли душа ушла в пятки.

– Совсем чуть-чуть, – ответил он старшей коллеге, кашлянул, прочищая горло, и вернулся к разговору с командиром, висящим на линии: – Остался один перекресток, я уже вижу здание…

– Буквально пару рядов не успела, – вздохнула Би Чуньшэн. Лицо ее оставалось совершенно непроницаемым. Она принялась неспешно собирать пряжу и будить туристов. – Просыпаемся! Скоро уже приедем.

Затем она отыскала в кармане влажные салфетки и раздала по одной каждому:

– Чтобы прогнать сон, лучше всего протереть лицо. И не простудитесь!

Десять часов пятьдесят две минуты.

– Осторожно, выходите помедленнее, – Би Чуньшэн с деловитым видом встала и помогла опереться на себя девушке со сломанной ногой – той было тяжелее всех, потому что она с трудом могла самостоятельно передвигаться. – Пострадавшие с серьезными травмами идут первыми! Юный Ли, помоги девушке выйти, придержи ее.

Однако мышцы Ли свело аж до боли, и он, стиснув зубы, сам едва переставлял ноги. Поэтому девушку он не вывел, а выдернул из микроавтобуса.

– Ай! – шарахнулась от него та. – Ты что творишь?! Полегче!

– Полегче, – веско повторила за ней Би Чуньшэн, глянула на стажера Ли поверх очков и с намеком добавила: – Не суетись.

Сама Би Чуньшэн принялась хлопотать, как бы всем пострадавшим выйти из автобуса. Случайно или нет, но всякий раз, помогая кому-нибудь, она будто бы преграждала дорогу усачу. Краем глаза стажер Ли заметил, как их медленно окружает группа оперативников в штатском.

Наконец Би Чуньшэн помогла выйти последнему человеку и тут будто бы впервые заметила усача.

– Ах, а вы почему еще тут? Скорей выходите.

С этими словами она спрыгнула с подножки, всем видом показывая, что пропускает усача.

Оперативники подошли совсем близко…

Но вдруг усач что-то заподозрил. Бросив злобный взгляд на Би Чуньшэн, он накинулся на нее, схватил за шею мертвой хваткой и подтащил эту хрупкую тетушку обратно к машине.

– Не приближайтесь!

– Стоять!

Очки Би Чуньшэн слетели с носа. Чтобы хоть как-то удержаться на ногах, ей пришлось подняться на цыпочки и запрокинуть голову. Вид у усача был озверевший, чуть ли не хищный. На шее стали проступать жертвенные письмена.

Было десять часов пятьдесят шесть минут.

Усач приподнял Би Чуньшэн и прикрыл ею, как щитом, себе шею, голову, грудь и живот. Теперь за тетушкой виднелся лишь горящий безумием глаз.

Ситуация быстро зашла в тупик.

– Я задушу ее… задушу! Только посмейте! Только посмейте… – усач говорил невнятно, торопливо, и щеки его беспорядочно дергались как при начале эпилептического припадка. Только он все тащил и тащил Би Чуньшэн к машине. Та отчаянно сопротивлялась и даже открыла было рот, однако сказать ничего не успела – усач резко пережал ей горло, не позволяя вырваться ни единому звуку. Би Чуньшэн начала задыхаться: лицо ее побурело, ноги, оторванные от земли, судорожно задергались.

Усач прорычал:

– Знаю, что у тебя за «особая» способность! Молчи! Молчи!

– Задействовать снайперов? – спросил кто-то из оперативников.

– Не выйдет. Мы не сможем проложить траекторию, он прикрывается заложницей.

– Но ведь мифриловые пули самонаводящиеся? И огибают обычных людей? – торопливо уточнил стажер Ли.

– Обычных! До тебя что, до сих пор не дошло, что эта штабная – тоже «особенная»? Для мифриловой пули между ними нет никакой разницы!

Десять часов пятьдесят шесть минут пятьдесят девять секунд…

Десять часов пятьдесят семь минут.

Каждая секунда была на счету, каждая могла стать роковой…

Пятьдесят семь минут десять секунд…

* * *

Пятьдесят семь минут двадцать секунд…

– Директор Сяо, командир оперативной группы на месте происшествия запрашивает указания: да или…

На вопрос Сяо Чжэн так нахмурился, что его брови низко нависли над веками.

– Или… или… – стараясь сформулировать вопрос, оперативник так заикался, что был не в силах его закончить. Впрочем, не только Сяо Чжэн, но и вообще все в зале заседания Главного управления понимали, о чем идет речь. Что хуже: пожертвовать рядовым сотрудником на пенсии или допустить безумный ритуал Темного жертвоприношения?

В зале заседания Главного управления Бюро ярко горел свет. Все взоры были обращены на Сяо Чжэна. Все начальники и командиры, где бы они ни находились (в том числе на другом конце провода), напряженно ждали его команды. Каждому хотелось, чтобы стратегически мыслил только Сяо Чжэн, принимал решение единолично, а их вообще не приплетал. В то же время они прекрасно понимали: «когда заяц погиб – и лиса горюет». Никто из вышестоящих не решался пренебречь нижестоящим, поскольку случается, что, побывав на верхах, вдруг оказываешься внизу, и тогда уже тобой могут пренебречь.

Десять часов пятьдесят восемь минут пятьдесят секунд…

– Директор Сяо, осталась одна минута!

Под конец Сяо Чжэн смирился с неизбежным.

Истинная цель Темного жертвоприношения неизвестна, и кто знает, насколько разрушителен приход жэньмо – касательно него Отдел реставрации древних рукописей так и не смог предоставить версию, заслуживающую доверия. Подлинность всех этих пугающих слухов и легенд, выросших вокруг фрески, сомнительна. Вдобавок неизвестно, действительно ли Жертва тысячи жизней требует тысячу убитых или это всего лишь фигура речи. Но уже уготованный в жертву четырнадцатилетний мальчик реален, заражен Зеркальной бабочкой, которая контролирует его мозг, и если не остановить человека, запустившего ритуал, то через минуту мальчик погибнет на глазах у всего Бюро.

– Обеспечьте максимально возможную безопасность заложницы, – бросил Сяо Чжэн и поймал себя на том, как сухо это прозвучало. Неужели у него такой равнодушный тон? Неужели он сам настолько равнодушен? Но думать было некогда, Сяо Чжэн по всей форме отдал распоряжение: – Приказываю немедленно и любой ценой ликвидировать подозреваемого.

* * *

Тем временем в чиюаньской больнице Шэн Линъюань вскинул голову и посмотрел на темное небо. Он словно бы почуял в воздухе приближение полуночи. Ни с того ни с сего древний демон спросил у Сюань Цзи:

– Ты из ведомства Цинпин?

– Ведомства Цинпин нет уже семьсот лет как, – насторожившись, заметил Сюань Цзи и задал встречный вопрос: – Так ты знаешь про ведомство Цинпин? Сам же говорил, что ничего не помнишь.

Шэн Линъюань задумался, взгляд его стал далеким и туманным, словно он принялся без спешки перебирать смутные, едва уловимые воспоминания, пытаясь разыскать среди них что-то важное. В своей задумчивости Шэн Линъюань совсем походил на человека, но стоило древнему демону моргнуть, как это обманчивое впечатление пропало без следа. Вдобавок он лениво рассмеялся и сказал: