Она активно двигала руками, в ее голосе звучала страсть. А я улыбался как дурак и просто наслаждался Ею.
***
Через два дня я позвал Ее на пикник в парке, который находился неподалеку от моего дома. Я любил делать Ей сюрпризы ровно так же, как любил видеть ее улыбку. Помню, как мы собрали огромную корзину еды, лавандовый плед и направились к месту, которое я приметил незадолго до этого. Мы долго смеялись, поглощали пищу так, будто это наша последняя трапеза в жизни. Потом Она достала из своей маленькой сумочки краски и небольшой блокнотик, где она рисовала акварелью. Это был ее маленький секрет, о котором даже я не знал до этих самых пор.
–Живопись помогает мне расслабиться- пояснила Она- запечатлеть памятные моменты.
Она была первой девушкой и в принципе человеком, который предпочитал запечатлеть момент не на фотокамеру, а на холст бумаги. Она тщательно вырисовывала так называемый натюрморт [плед, а на нем кучу еды] предварительно красиво разложив всё. Так же она попросила, чтобы моя рука тоже заходила в кадр. Я хочу, чтобы и ты был на этом рисунке.
Я просидел так около часа, но ни разу не пожаловался на неудобную позу. Да, я не чувствовал руку и половину ноги, но это всё так было не важно. Я смотрел, как Она старательно выводит линии. Летний ветерок перебирал ее локоны, шлейф летнего голубого сарафана слегка поднимался в воздух. В этой девушке всё было идеально. Порой я думал о том, что Она сошла с какой-то сказки и вовсе нереальна.
Но даже, если это действительно какой-то сон, то я не хочу просыпаться.
Никогда.
***
Она стала часто сопровождать меня на различного рода мероприятиях. Для Неё это было все в новинку, поэтому по началу я чертовски переживал о том, комфортно ли Ей. Я слышал неуверенность в ее первоначальных ответах, но Она никогда открыто не проявляла нежелания идти со мной на бизнес встречи или мероприятия. Позже Она и вовсе начала лихо поддерживать разговоры, знакомиться первой, а также немножко разбираться в различных бизнес воронках.
В один вечер я снова взял Её с собой, но на этот раз вечер не удался. Всё мероприятие Она держалась поодаль, уверенно разговаривала с моими бизнес-партнерами, а улыбка не сходила с Её лица. Я прекрасно помню, что в тот вечер ее волнистые каштановые волосы красиво спадали ей на плечи, а ее фигуру подчеркивало белое платье, которое делало Её еще более привлекательной. Под конец мероприятия Она отлучилась в уборную на пару минут, оставив меня в компании моего давнего партнера. Какое-то время мы славно болтали, но в один момент, когда времени с ее ухода прошло слишком много, я повернул голову вправо и увидел как один мужчина лет тридцати распускает руки в сторону Её. Ни один человек не обращал на это внимания. Внутри меня всё закипело. Кулак машинально сжался, и я, ничего не сказав собеседнику, быстрым шагом направился к Ней, расталкивая каждого, кто хоть как-то мешал моему движению.
Подойдя к нему, я нанес мощный удар, от которого тот упал. В тот момент я не видел никого, кроме него. Я не знал этого мужчину, но мне хотелось врезать ему еще раз, и вид раскровавленного носа меня только подбадривал. Но тут мой взгляд упал на Неё. Она была в ужасе. Я знал, что сейчас Ей нужно было мое внимание. Я подошел к Ней, спросив все ли хорошо. Услышав утвердительный ответ, я поцеловал Её в лоб. Только сейчас увидел, что на нас смотрели все без исключения.
–Охрана разберется с ним – сказал я, взяв Её за талию, и повел к выходу.
Пожалуй, на этом вечер должен был закончиться.
***
Случилась наша 5-дневная поездка в домик, который находился в самой гуще леса. Её ночные воображения так вдохновили меня, что я решил устроить Ей сюрприз и подарить эту поездку, чтобы картинки в ее голове превратились в реальность и стали потом счастливыми воспоминаниями.
Она открылась мне с другой стороны за эти несколько коротких, но таких прекрасных дней. Еще никогда я не видел Её такой забавной, нежной и в каких-то моментах до жути пугливой. Как-то мы сидели в обнимку у костра на заднем дворе и смотрели на звезды. Вдруг Она услышала какой-то звук в кустах и прижалась ко мне так, будто оттуда сейчас выбежит огромный медведь и растерзает ее на части. Она подталкивала меня, чтобы я посмотрел, что там. И спасибо тебе большое, любимая, что направляла меня на самую смерть. Однако в кустах я не увидел никакого страшного зверя. Там был лишь маленький кролик, жадно поедающий травку. Я разразился смехом. Ох, как же много Она дулась на меня за то, что я подшучивал и смеялся над ней. Я помню, как Она пыталась рыбачить. Помню, что поймала большую рыбу. Помню, как по-детски она радовалась этому и помню, как по-детски расстроилась, когда упустила ее. За эти несколько дней я влюбился в эту девушку совершенно по-новому. Глядя на Неё, когда та копошилась на кухне, занимаясь приготовлением ужина, я понимал, что эта девушка – моё всё: моя опора, моя вера, моя жизнь и моя любовь.
Я много снимал Её. У меня до сих пор сохранились эти видеокадры. Самые теплые кадры, что у меня когда-либо были.
Её грудь за эти дни превратилась в мою постоянную подушку. Я частенько ложился на нее, уставший после тяжелого дня, а Она перебирала мои волосы и изредка целовала меня в лоб, не произнося ни слова.
***
Я играл одну из Её любимых мелодий, как Она сообщила мне, что у нас будет ребенок. По началу, я подумал, что мне послышалось. Будто ветер просвистел у меня под ухом. Но это была правда.
Как только я увидел Её в том душном и пропитанном алкоголем и сигаретами баром, я сразу понял, что хочу, чтобы имена эта женщина подарила мне ребенка. Она не знает этого, но я много раз придавался мыслям о том, как же будет выглядеть наш ребенок. Я всегда хотел, чтобы у него были Её глаза. Её прелестные глаза, глядя в которые, мир начинает играть новыми красками.
Я закружил Её и еще долго не мог отпустить.
***
Начался самый ужасный период- токсикоз. Всё это время я не отходил от Неё и всегда был готов помочь Ей. Конечно, работа не отменяла себя, но не считая ее, я был рядом с Ней абсолютно всегда. Её тошнило практически от всего. Мы долго не могли найти то, от чего бы её не тошнило так сильно и лишь спустя какое-то время эта пища нашлась – булгур с копченостями. Все месяцы мы были в предвкушении чуда. Радость так и бурлила в нас. Я разговаривал с нашим еще не рожденным малышом каждый вечер. Рассказывал ему, как прошел мой день или то, как мы с мамой сильно ждем его появления на свет. По возможности я ходил на каждый прием к врачу с Ней. Будь это простая сдача анализов или же узи. У нас все протекало гладко. Малыш развивался как надо.
Помню, как Она светилась от счастья. В то же время Она стала более женственной. Материнский инстинкт начал проявляться с большей силой и стал более заметен. Она также стала безумно эмоциональной. Она могла найти, над чем поплакать, даже читая обычный гороскоп на неделю или смотря новости. Стало очень интересно наблюдать за тем, как Она и ее эмоциональное состояние меняются прямо на глазах.
Наступил такой срок беременности, когда мы уже могли узнать пол ребенка. Она не хотела устраивать из этого какой-то праздник и что-то в роде вечеринки. Она просто хотела сразу же у врача узнать пол ребенка, а дома отметить это событие с родными и близкими. Даже не знаю, кто кого потащил на очередное судьбоносное узи, но то, что мы оба тряслись от предвкушения, было определенно точно. Я держал ее за руку, пока наш доктор делала осмотр плода. Я пытался сам разглядеть, что есть где, но для меня это казалось чем-то нереальным. В отличие от меня, Она быстро ориентировалась и могла определить, где нога, а где рука.
Ожидание было нестепримым. Стрелки на часах тикали сильнее и громче обычного. Комната будто сужалась, вот как сильно мне хотелось узнать пол моего ребенка. Для меня никогда это не было принципиальным, но всё-таки я любил быть в курсе всего и быть готовым. Поэтому я задал вопрос, а точнее выкрикнул его.
Через пару секунд я услышал ответ.
–У вас будет мальчик.
Это был ответ, который перевернул мой мир. У меня будет сын.
***
Через две недели после того, как мы определились с именем для малыша, случилось то, что поломало жизни каждого из нас. В особенности Её. Мне всегда будет тяжело вспоминать этот период, сколько времени бы не прошло с тех пор.
На пятом месяце беременности мы потеряли ребенка. Мы потеряли сына. Мы потеряли Хью.
Она разбудила меня где-то в два часа ночи. В ее голосе я слышал ужасающий страх. Она звала меня по имени. Я протер глаза и увидел, что Она стоит передо мной, истекая кровью. В ту же секунду я почувствовал, как мое сердце забилось так, будто сейчас перестанет работать. Меня кинуло в холодный пот, ведь я понимал, что это значит. Она не знала, что делать. Её охватил шок и испуг, который читался в ее круглых глазах. Я быстро вскочил с кровати и взял ее за дрожащие руки, которые также были в крови.
–Всё будет хорошо. Не бойся – хотя сам я боялся так, как никогда в жизни.
Я быстро накинул на Неё пальто, взял на руки, усадил в машину, и мы поехали в ближайшую больницу. Я гнал так сильно, как только мог. В тот момент мне было плевать на всё, кроме Неё и нашего ребенка.
У нее началась паника. Дыхание стало быстрым и тяжелым. Слезы струились по ее лицу. Черт, как же я хотел хоть как-то помочь Ей, но не мог. Я чувствовал себя ужасно негодным.
В ту ночь мы потеряли Хью.
В ту ночь в нашей жизни начался ад.
***
Если я еще хоть немного сумел сохранить здравый смысл и рассудок, то по Ней это происшествие ударило катастрофически сильно. Мне никогда не понять, каково это, когда мать теряет своего ребенка. Никогда. Она не спала ночами, ведь ее постоянно мучили кошмары, от которых Она просыпалась в холодном поту. Она практически не ела. Я силой заставлял ее съесть хоть что-то, но Она погрузилась в глубокую депрессию. Мне было также тяжело, но я понимал, что если и я с головой окунусь в траур и печаль, то Она совсем пропадет. Ей нужен был кто-то, кто будет следить за Ней и ее состоянием. Это помогало мне найти в себе силы жить дальше. Ради Неё.
Она совершенно позабыла о себе. Счастье, даже самое мимолетное, ушло из ее жизни. Я понимал, что мне не стоит веселить ее. Это пройдет. Я просто должен быть рядом с Ней до тех пор, пока ей не станет лучше. Я боялся, как эта утрата скажется на Ней. Не перевернет ли она ее сознание и не сделает обезумевшей.
Она плакала. Много. Её слезы для меня настоящая пытка. Моя любимая женщина проходит через ужаснейший этап, который я не пожелаю пройти ни одной женщине на свете.
Порой мне удавалось увидеть самую печальную картину, образ которой спустя многие года стоит у меня в голове. Я увидел, как Она стоит в нашей спальне. Волосы ее небрежно спадают вниз, а худоба заметна даже под легким шелковым халатом. В руках Она держала те самые ползунки, что мы купили тогда – в те времена, когда были дико счастливы в ожидании нашего маленького Хью. Она медленно поднесла их к лицу и, закрыв глаза, сделала глубокий вдох, а после поднесла их к груди. Слезы медленно и тихо стекали вниз по щекам. Моё сердце разрывалось на части, когда я видел это. Я подошел к Ней тихо, чтобы не напугать и обнял за плечи.
Я не знал, что говорить. Да и помогут ли слова утешения женщине, что потеряла своего первого ребенка? Поэтому мы, молча, стояли, соединившись в объятия, объединенные общим горем и общей утратой.
***
Лишь на пятый месяц после случившегося Она начала возвращаться к жизни. Маленькими, но верными шагами Она стала оживать. Я помню, как впервые за долгое время увидел улыбку на Её лице, а позже я услышал и смех. Тот дивный и заразительный смех, коим Она имела счастье обладать, и который я так сильно любил и по которому так сильно скучал. Я помню этот день прекрасно. Я вернулся поздно вечером с работы домой и первое, что услышал, был ее смех. Я тихо прошел на звук и увидел Её. Она смотрела какую-то тупую комедию, укутавшись в плед, и улыбалась. В тот момент я осознал, что мы на верном пути исцеления.
Позже ее лицо начало приобретать багрянец. Она вновь стала следить за собой, стала больше разговаривать со мной и делиться новостями. Я ничего не говорил Ей, а лишь молча наблюдал за такой долгожданной картиной.
Любовь всей моей жизни начала расцветать.
В день, когда Она сама предложила сходить на выставку знаменитого художника импрессиониста, я окончательно убедился в том, что Она начала жить.
Моя малышка вернулась ко мне.
***
Она собирала меня на очень важное мероприятие, где сотни людей сумеют лицезреть мой новый проект, который, я надеюсь, перевернет этот мир с ног на голову, и даже не подозревала о том, что я собираюсь сделать Ей предложение.
Эта мысль посетила меня еще тогда, когда я узнал, что Она беременна. Ведь с ребенком мы становились уже полноценной семьей. Но я предпочел не торопить события, поэтому не побежал за кольцом в тот же день, как узнал о том, что стану отцом. Мы были безумно счастливы в моменте, думая лишь о нашем малыше. Но потом произошло то, что перевернуло наши жизни. Перевернуло в плохую сторону. Я прекрасно понимал, что сейчас не время. Нужно восстановиться после горя. Она показала мне, какой сильной женщиной является. У меня не было сомнений в том, что именно эту женщину хочу видеть в качестве своей жены. В качестве той, с кем проведу все свои оставшиеся дни.
Хоть от успеха моего проекта и зависело мое дальнейшее будущее, больше всего я переживал за то, как пройдет предложение руки и сердца и не облажаюсь ли я.
Момент настал. Мой проект удостоился громких аплодисментов. Все присутствующие смотрели лишь на меня, в то время как для меня в зале существовала лишь одна Она. Сейчас или никогда – сказал я себе, помогая собраться с духом, и позвал Её на сцену. Конечно же, Она не понимала, что происходит. Мы не обговаривали то, что я вызову Её к себе. Моё тело с трудом меня слушалось, но я старался, как только мог не показывать своего волнения и вести себя непринужденно.
Произнесенная речь о том, каким прекрасным человеком является Она, и что мой проект мог никогда не увидеть свет, если бы не Она, и вот я уже стою на одном колене с букетом пионов в одной руке и коробочкой с кольцом с драгоценным камнем в другой.
–Лилиан Джейкобс, ты будешь моей женой?
Она стояла вся ошеломленная от неожиданности моих слов. На Её лице была смесь улыбки и шока. То выражение лица, по которому было сложно понять, что человек чувствует внутри в данную минуту. Наступило самое страшное-ожидание. Ожидание ответа. Сказать, что я боялся получить отказ, это ничего не сказать, ибо эта была девушка всей моей жизни.
Но вдруг Она начала торопливо кивать головой. На Её лице проявились слезы. Это были слезы счастья.
–Да! – ответила Она.
Я быстрым движением надел ей кольцо на палец и, встав на ноги, начал кружить так, как никогда раньше.
***
На этот же дивный вечер у меня был запланирован сюрприз-ужин на крыше высотки для нас двоих. Казалось бы, все в этот вечер было лишь для нас: луна светила ярко загадочно голубым оттенком, на небе было видно множество звезд.
После мероприятия мы быстро сели в машину с радостными возгласами у нас за спинами и поехали туда, где все уже давно ожидало нас.
–Куда мы едем? – спросила Она с детской радостью.
И правда, в тот вечер мы были по особенному счастливы. По-особенному любимы друг другом. С особым трепетом относились друг к другу. Я смотрел на Неё по-другому. Эта девушка теперь моя невеста. Для меня это многое значило.
–Это сюрприз – ответил я, целуя ее руку, – тебе понравится.
Машина за машиной пролетали мимо нас, пейзаж сменялся один за другим. Минуты шли вперед, но что оставалось неизменным, так это то, что я по-прежнему сильно сжимал ее руку, а Она по-прежнему поглаживала меня по затылку.
Когда мы добрались до места, я не стал завязывать Ей глаза, ибо идти было очень далеко, и впереди было множество ступенек. Лучше моя любовь сразу увидит всё, чем останется без ног.
Я чувствовал Её громкое дыхание. Чувствовал, как от волнения Она сжимает мою руку все сильнее. Каждые две минуты Она целовала меня в щеку и говорила о том, как счастлива со мной. Эти слова были для меня самыми ценными, ибо я делал все, чтобы Она была счастлива. Счастлива со мной.
Небольшой белый деревянный стол, на котором были свечи, белое вино, нарезка самых различных сортов сыра и ветчины, уже ждал нас. Вся эта атмосфера жутко напоминала Париж и его колоритом. Как-нибудь я отвезу Её в город любви, и мы будем ужинать на фоне Эйфелевой башни, слушая живое исполнение французского джаза.
От Неё пахло жизнью. В этот вечер как-то по-особенному сладок был этот запах. Её бархатная оливковая кожа переливалась при лунном свете. Улыбка сверкала и озаряла теплом все вокруг. Звезды никогда не казались так близки и так ярки. Каждое созвездие представало перед нами.
–Видишь эту звезду?– спросил я, указывая на ту, что светила ярко-розовым светом.
–Да, она прекрасна.
–И теперь она твоя.
Она посмотрела на меня с огромным недоумением. Из внутреннего кармана пиджака я достал официальный документ, в котором подтверждалось, что эта звезда теперь принадлежала Ей одной.
В тот вечер, казалось, только три вещи светили ярче всего: Её глаза, кольцо на пальце и звезда, что теперь отныне и навсегда носила имя моей возлюбленной.
***
Казалось, такие отношения, как у нас с Лилиан, всегда считались обреченными на счастливый конец, когда двое людей женятся и умирают в один день. Но сказки на то и считаются сказками, потому что так не бывает. По крайней мере, не в нашем случае.
В последнее время ссоры по разным пустякам съедали нас обоих. Я чувствовал себя так, будто из меня выкачали всю жизненную энергию. После этого я не чувствовал ровным счетом ничего. А самое главное- я не чувствовал той великой любви, что чувствовал к Ней все это время. И чем дольше мы ссорились, тем больше я терял то, что принадлежало мне. Я терял Её. Как сейчас помню, как я сидел у догорающего камина [символично, не правда ли?] и думал о том, что не чувствую того, что чувствовал даже день назад. Сам не понимая как, но я потерял то, что думал, не потеряю никогда. В какой-то момент Она стала безразлична мне. Я не корю себя за то, что чувствовал тогда. Оглядываясь назад, я понимаю, что Она была моей настоящей любовью. Несмотря ни на что.
Вероятнее всего, это был лишь тот самый третий этап в отношениях, о котором кичатся все в нынешнем мире. Кто-то скажет, что нам надо было просто сесть и поговорить как взрослые люди, высказать всё, что мы чувствуем и быть рядом друг для друга. Мы пробовали. Много раз. Но, то ли мы разучились слышать друг друга, то ли это было что-то иное, но каждый наш разговор заканчивался ссорой. Однако через какое-то время я вновь ощутил ту любовь к Ней, которая до сих пор живет во мне. Но я не мог вернуться к Ней, так как появилось то, что просто не давало мне права испортить ее жизнь еще раз. Моя болезнь.
THE BREAKING POINT
В полночь мне пришло в голову решение расстаться с Ней. С девушкой, которую я люблю больше всего на свете.
Я принял это решение не потому, что разлюбил Её или полюбил другую. Нет. На это есть одна причина, которая известна лишь мне самому.
Следующим утром Она пришла ко мне с улыбкой на лице. На Ней были обычные джинсы и белая рубашка. Моя рубашка, которая уже по праву стала и ее. Я сидел на диване и не смел смотреть на нее, ибо один взгляд в ее глаза заставил бы меня передумать. Так будет лучше в первую очередь для Неё – говорил я себе.
Она поцеловала меня в лоб, присела на корточки, пытаясь заглянуть в мои глаза, и спросила: «Что случилось?». Я ответил, что больше так не могу. Не могу мучить не себя, не Её. Я принял решение расстаться и на этом точка.
В воздухе повисло напряжение и тишина. Боже, какой же я урод. Я не смел посмотреть ей в глаза, но знал, что они сейчас полны боли и слез.
Она молча встала и начала ходить по комнате, набирая скорость. Я знал, что в ее сердце зарождается другое чувство- гнев. Атмосфера накалилась до предела. Крик и разбитая ваза- именно так она справлялась с болью.
Она попросила меня посмотреть ей в глаза и сказать, что я ее не люблю. Это было то, чего я боялся больше всего. До этого момента я ни разу не посмел взглянуть на нее. Собрав волю в кулак и запихнув свои чувства куда подальше, я встал и подошел к ней. Тушь растеклась по щекам. Зеленые глаза стали еще ярче. В эту секунду мне ужасно хотелось поцеловать и обнять Её, сказав, что я люблю Её больше жизни, несмотря на многочисленные ссоры и якобы потухающие чувства. Мы пережили слишком многое вместе, чтобы я вот так вот с Ней поступил.
–Я не люблю тебя – сказал я.
Услышав слова, которые, как я уверен, пронзили ее сердце, венка на ее лбу дрогнула. Она кивнула и вытерла щеки.
–Прощай, Уолтер – сказала она и, хлопнув дверью, ушла из моей жизни навсегда.
Я сижу в комнате в полной тишине. Слышно лишь тиканье часов.
Голова опущена, руки скрещены в замке.
Я проклинаю себя за то, как поступил с Ней, но у меня не было выбора. Я сделал так, как считаю это нужным.
Люблю ли я ее? – Чертовски.
Порой жизнь чересчур сложна, и не все идет так, как должно было идти по плану, который ты создал в своей голове.
Я видел ее в своём будущем так же отчетливо, как видела Она меня.
Я знаю, что сломал её. Сделал больно и разбил сердце на тысячу кусочков.
Я посмотрел в сторону и увидел ее белый платочек, что был на Ней в тот день, когда мы встретились в автомастерской. Он лежал в самом углу зеленого бархатного дивана. Я взял его в руки, приподнес к носу и почувствовал ЕЕ. Воспоминания ненароком всплыли в моем воображении. Всё помнилось слишком ярко. Каждая деталь.
Наш мозг ценит то, что поистине значимо для него. Значит вся наша история с Ней, каждый день, каждая ссора и радостный момент значимы для меня.
***
Где-то через год после нашего расставания у меня нашли опухоль мозга. Прогнозы были неутешительными – мне давали еще года два жизни. Болезнь прогрессировала с бешеной скоростью, и ничего нельзя было поделать. Я лишь молился. Молился Богу, чтобы пожить как можно дольше, увидеть Её еще раз. Хоть даже мельком. Моментами я бредил, особенно по ночам. Но в какой-то степени я любил эти моменты, ибо в них Она являлась мне как ангел, который присматривал за мной и говорил, что я достаточно сильный, чтобы выкарапкаться.
Какое-то время я жил в Швейцарии и проходил лечение в одном из санаториев. Именно там моё сознание и восприятие этого мира поделилось на до и после. Я стал больше ценить то, что имею и то, что имел ранее.
Сейчас спустя 7 лет после расставания болезнь спала и практически не тревожит меня. Доктор даже поговаривает о том, что опухоль исчезла совсем, но я в это не верю, как бы мне не хотелось. Ибо я знаю, что она может в любой момент начать снова развиваться. Поэтому я и не могу снова причинить Ей боль этим. Снова быть с Ней, зная, что если моя опухоль вновь начнет набирать обороты, то Она вновь будет страдать по моей же вине. Да и вряд ли Она до сих пор любит меня. Каждый нормальный человек спустя столь долгое время уже начинает жить дальше, забывая прошлое.
Я не жду от вас понимания, но я надеюсь хотя бы на то, что вы не осудите мен за моё решение моей молодости. В тот момент я считал, что так будет лучше для нас обоих. В первую очередь для Неё самой.
Можно бесконечно думать о всех вариантах развития нашей истории со словами «а если бы», но суть в том, что мы никогда не узнаем, как бы получилось, прими история другой оборот.
Лилиан и так потеряла ребенка. Я не хотел, чтобы ей пришлось оплакивать еще и смерть любимого мужчины.
[Но это не история моей болезни, и как я справлялся с ней. Эта история нашей любви. Вечной и всеобъемлющей.]
***
Дни проходили, но мне не становилось легче.
Я превратился в зомби, который лишь существует, но внутри он мертв. Работа ушла на последний план, как и всё в этом мире. Кроме Неё. Она завладела моим умом и разумом, и я был бессилен перед ее чарами.
Кошмары вновь обрели место в моих сновидениях. То, чего я так боялся, вернулось. Но лишь Она могла заставить их исчезнуть. В те моменты, когда Она была рядом со мной, я чувствовал себя в спокойствии и безопасности.
Практически каждый день я приходил к ее дому, чтобы уловить ее силуэт в окнах ее квартиры. Но все было тщетно. Каждый раз там была полная темнота. И это в сотый раз напоминало мне о том, что она исчезла для меня в этой темноте.
Однако спустя месяц после нашей последней встречи я вновь пришел к ее квартире, и на этот раз мне нескончаемо повезло. Тусклый, едва заметный свет горел в окне ее спальни. Я почувствовал, что этот тусклый огонек значит намного больше. Это значит, что девушка, которую я люблю больше всего на свете и которой я так безжалостно разбил сердце, вновь начинает оживать.
Я умолял Бога о том, чтобы хотя бы на долю секунды увидеть Её. И о Боже, произошло чудо! Я увидел Её. Увидел, как где-то вдали комнаты Она накинула на себя халат и вновь исчезла. Этого хватило, чтобы в груди вновь закололо так, будто пырнули ножом несколько сотен раз.
***
Сладкий чай еще никогда не был так пресен.
Мои попытки заглушить боль сигаретами увенчивались многочисленными провалами. Больше ничего не помогало мне убежать от той боли, которую я сам же породил.
Рука каждый удобный случай тянулась к телефону, но каждый раз я сдерживал себя и убирал телефон подальше от глаз.
Если я и мог не видеть Её в настоящем мире, то мысли о ней не покидали мою голову. Всё. Абсолютно всё напоминало мне о ней.
Иной раз, выйдя поздно вечером на балкон своей квартиры и посмотрев на звезды, в моем сознании снова вспыхнул яркий образ той самой ночи, когда мы [а если быть точнее Она] с замиранием сердца наблюдали за звездопадом. В тот день мое настроение было самым паршивым. Я не хотел никого видеть, но Её это не остановило. Она постучалась ко мне в ночи и встретила меня с самой широкой и яркой улыбкой, что только может быть. Еще я практически сразу же увидел на небе ту самую звезду, что отныне озаряла мою жизнь. Звезду, которая носила Её имя.
–Я заварю чай с мятой, и тебе сразу же полегчает. Вот увидишь – говорила Она, ставя чайник.
А я наблюдал за Ней. Просто и тихо наблюдал.
Позже мы вышли на балкон.
Она радовалась как ребенок. Её голова постоянно смотрела вверх. А она все радостно восклицала «еще одна. Еще одна. Ты успел загадать желание?»
Сказать честно. За все то время я успел поймать взглядом лишь одну звезду. Все это время я смотрел на ту самую женщину, что стала для меня главной звездой в моей жизни.
–Успел – ответил я, не отрывая глаз от ее лица.
***
В один пасмурный [в прямом и переносном значении] день один наш общий друг сообщил мне о смерти ее отца. Каждый раз, когда мы приезжали к ее родителям, Джеймс всегда относился ко мне как к своему сыну, а я, в свою очередь, был полон уважения к этому человеку, который внес неумолимый вклад в развитие и становление моей любимой женщины.
Она была невероятно близка со своим отцом, поэтому я знал, что эту утрату Она переживает нелегко.
Мне безумно хотелось позвонить Ей. Один раз я практически это сделал, но в последний момент откинул телефон подальше, ибо понимал, что мой звонок сделает ей лишь больнее. Ей станет больнее от моего появления. Но все же я пришел на похороны. Конечно же я не подходил близко, тем более к Ней, а наблюдал со стороны, спрятавшись за деревом. Мне едва удалось разглядеть Её сквозь толпу, но лица я все же не видел. На Ней были надеты солнечные очки, а волосы были собраны в аккуратный низкий пучок. Я знал, что ей не хватает поддержки. Я слишком хорошо выучил Её, чтобы не заметить этого. Мне тоже было больно смотреть на Неё. Будто мое сердце было охвачено сотнями тысяч острых цветков роз, но ничего с этим поделать я не мог.
Я дождался, пока все люди уйдут, и подошел к свежей могиле, положив одну красную розу со словами: «Нам будет вас очень не хватать, Джеймс. Спасибо за такую прекрасную дочь.»