– Господин, простите, но тут гости уже пришли, – окликнул меня маг, – один из них очень важен, – намекнул он.
– Иду, – ответил я.
Эльфийка надулась, недовольная таким финалом. Я быстро надел штаны и поспешил в тронный зал, едва вспомнив про корону. Атрикарм протянул мне терновый венец перед самым входом в парадный зал.
– Что настолько не могло ждать? – недовольно спросил я.
– Помните, я говорил про странное письмо из тюрьмы? Я позвал их, – предупредил маг, открывая дубовые двери, – утверждают, что привели принца Светлого леса, – я уставился на своего помощника. – Да, ваша светлость, кажется это Нарониэль.
Распахнув двери, вошёл в тронный зал, шаги разносило эхо в два голоса. В последнее время я и сам не узнавал это место, таким огромным оно стало, а уж потолки и вовсе ушли вверх на невообразимую высоту, венчаясь причудливыми арками. Сев на трон, подал знак придворным, в дальнем конце тронной поторопили визитеров, позволив подойти ближе.
Ко мне шли трое. Первой, загораживая собой остальных, шла азагурша. Высокая, крепкая, она сжимала клинок в жилистой руке и уверенно шагала вперёд так, будто сама была тут хозяйкой. Черные волосы, отброшенные за плечи, открывали уродливый шрам, что пересек лицо крест-накрест ото лба до скул, красота явно её не заботила. Гвардейская кожаная амуниция говорила о боевом прошлом, женщина определенно была воином.
За ней шли эльфы: совсем молодой, белокурый и белокожий, с тонкими чертами лица. Я и без всяких рун узнал в нем его отца – Визаальта. Это определено был его старший сын, что бежал из Светлого города пару месяцев назад. Когда я перевел взгляд на третьего визитера, тут же почувствовал злость – это был мой старый нянька, Сабат. Тот самый маг, из-за которого я не успел когда-то прикончить бесполезного братца, я сжал зубы, сдерживая недовольство, старику было запрещено здесь находиться, и всё-таки он явился. Старик и мальчишка глубоко поклонились, драконья же лишь слегка кивнула, пренебрегая всякими правилами приличия.
– Приветствую вас, Теллиарон Серый король, – отозвался мальчишка, склонив голову в поклоне.
– Приветствую, – коротко отозвался я, Атрикарм склонился надо мной, шепотом предложив на всякий случай открыть руны, я отказался. – Что привело вас в Теллирос?
– Я Нароньэль из Светлого леса, ваш племянник. Как вы знаете, мой брат убил Визаальта Мирного, вашего брата и моего отца. Сейчас Антариэль, мой младший брат, незаконно захватил белый трон. – Несмело лепетал принц, явно волнуясь.
Азагурша буравила меня желтыми глазами, от её взгляда становилось неуютно, мне никогда не нравились глаза драконьих. Принц замолчал, подбирая слова. Сабат, взглянув на воспитанника, не выдержал.
– Ваше Высочество, вы ведь помните меня? Я растил вас с колыбели, – дребезжал старик, я хмыкнул, предпочитая дать гостю выговорится, а уж потом отправить к палачу. – Я растил обоих сыновей Визаальта, как и вас. И могу сказать точно, что Антариэль на троне – это страшно. Для всех, и для Серого города в том числе. Нароньэль же напротив, видят боги, станет хорошим правителем и мужем для вашей прекрасной дочери, – прозрачно намекнул старик.
При последних его словах Нарониэль удивленно посмотрел на няньку, хлопая голубыми глазами, похоже, о женитьбе его никто не предупреждал.
– Такие предложения не делают с наскока, – заметил я, выдержав паузу заставил поволноваться всю троицу, – но мысль хорошая. Однако пусть моя дочь сама решает, кто из принцев достоин её руки, – я подал знак магу, тот быстро отправился за Маниэ. – А пока могу предложить вам остаться в моём доме.
– Вы несказанно добры, король, как я и думал, – ответил Сабат, низко кланяясь.
В зал вошла Маниэль – распущенные черные волосы, синее платье, что делало глаза еще ярче, моя дочь выросла красавицей. И хоть она старалась не поднимать взгляд, я заметил, что она все-таки посмотрела на принца, и улыбнулся про себя.
– Атрикарм, сопроводи мою дочь и принца Нарониэля по замку, покажи ему виды города, – распорядился я.
Принц взглянул на азагуршу так, словно боялся расстаться, она лишь кивнула на прощанье, сразу отвернувшись ко мне.
«Только бы он не оказался трусливой собачонкой, как его папаша, – подумал я, провожая их взглядом».
Как только дверь за дочерью закрылась, я сменил тон:
– Сабат, если ты думаешь, что я что-то забыл, то ты ошибаешься, – бросил я, буравя взглядом старика. – И не строй из себя святость, если принц не понравится Маниэль, я его как собаку вышвырну.
– Да, король Теллиарон, вы вправе это сделать, – согласился старик, твердо выдерживая мой взгляд, – но про его брата я тоже не шутил. К тому же, Нарон мягок, а я уж поверьте, как никто знаю, что на самом деле хочет Серый король, – наши глаза схлестнулись в молчаливом поединке.
Мерзкий старик пытался мной манипулировать, то, что я хотел Светлый лес до сих пор он каким-то образом узнал, а может просто блефовал. Подумав так, я тут же расслабился.
– Ваша спутница останется здесь? – перевел разговор я в другое русло, чтобы не показать, как слова няньки меня задели.
– Нет, – ответил старик, – ей обещали отплатить за нас золотом или эльфийским мечом.
– Наёмница? – спросил я, обратившись к желтоглазой.
– Допустим, – не слишком-то вежливо отозвалась она.
– Отплачу, если мне понадобится ваш принц, так что жди, допустим наемница, – улыбаясь, ответил я.
Женщина вперила в меня не самый добрый взгляд, ну и гордячка. Хотя, такое поведение можно было вполне списать на неграмотность и отсутствие воспитания, в Гурии это была не редкость.
Мои слуги проводили визитеров в северное крыло замка, выделив покои каждому и получив от меня строгий приказ – докладывать о каждом вдохе принца и Сабата.
Я желал Светлый лес. Отчаянно и жадно, даже когда Теллирос вырос в большой город, я не смог оставить эту мечту. Мне снилось, время от времени, что я еду на золотом олене по Светлому лесу, утопая в солнечном свете и после этого я просыпался утром с улыбкой. Да и заполучить оба государства, теперь было легче легкого! Нас разделял только Зарнатх и клочок Амутгата, объединив усилия и деньги обоих земель мы запросто потесним гоблинов и орков, освободив себе небольшой путь по суше. К тому же, если Нарониэль действительно окажется мягким, я без труда буду владеть обоими государствами. От перспектив кружилась голова: плодородные тихарийские поля, выход в богатое Царское море…
Оставалось лишь дать время моим слухачам узнать, каков этот принц и подойдет ли он на роль ставленника. Маниэ же сделает всё, что я скажу и сейчас, и оказавшись на белом троне.
Я подумал о старом няньке, возможно, стоит и его принять поближе, чтобы иметь ещё одного человека в Светлом лесу. Подумав так, велел послать за Сабатом и решил сам показать ему Теллирос.
Маг, казалось, ничуть не изменился. Он был ровно таким же седым и старым, что и во времена моего детства. Оседлав медведя, я направил животное по городу, рядом со мной ехал Сабат.
– Спасибо, что пригласили меня прогуляться по Теллиросу, я столько слышал о вашем городе, – благодарил старик, рассматривая всё вокруг.
– Это наша первая лекарня, совсем маленькая и убогая, но раньше мы только и выживали, благодаря её работе, – пояснял я, указывая на одноэтажное здание, – а там, где шпили, стоит новая. Там ежедневно трудятся три сотни горожан, – не без гордости, сказал я.
Мы шли дальше, я рассказывал почти про каждое строение, что попадалось на пути, сам удивляясь, как хорошо знаю город. Даже обычные дома я помнил, когда были построены. Те, что из серого грубого камня – через пару лет после рождения Теллироса, те девять добротных домов, что кучно стоят рядом, от первой сделки с гоблинами, а те, что получше и стоят по плану застройки ровно и аккуратно уже были за счёт мечей.
Сабат расхваливал меня не хуже льстивых девок, что пытались разделить моё ложе, я лишь улыбался про себя, выслушивая оды и размышляя, когда начать разговор со стариком насчёт принца.
Вечером, слухачи донесли о Нароне немного, но все услышанное радовало: тихий, застенчивый и почти не разговаривает. С радостными мечтами я уснул, проснувшись на рассвете от лязга оружие. Мои окна выходили в сад, звуки доносились именно оттуда. Выглянув в окно, разглядел азагуршу, желтоглазая тренировала принца, я наблюдал за ними с любопытством, ничто не могло сказать о человеке так полно, как умение обращаться с мечом. Принц был ловок, увертлив, он отлично уворачивался от выпадов наёмницы, но вот в атаку шёл слабо, предпочитая лишь держать оборону. В этом он был похож на отца, Визаальта народ называл Мирным, для меня же подобные прозвища говорили лишь о мягкотелости и слабой воле.
– Принц, вы что, боитесь напасть на неё как следует? – громко прокомментировал я их бой. – Или не умеете?
Дерущиеся остановились, уставившись на меня, юноша соображал, чтобы ответить, он нервничал, мои слова его задели. Азагурша нашлась сразу же:
– Так сами попробуйте, или меч потеряли? – они с принцем позволили себе легкий смешок – до чего же наглая девка.
– Если хотите проваляться пару дней перерождаясь, дело ваше, – парировал я, – сейчас спущусь.
И хоть спозаранку браться за оружие не очень-то хотелось, нахалку надо было поставить на место, да и Нарониэлю будет полезно увидеть, с кем он имеет дело. Быстро набросив одежду, взял меч, что покоился на постаменте в спальне так давно, что уже покрылся пылью. Я быстро спустился в сад. Желтоглазая осклабилась в предвкушении развлечения, обнажила меч и сделала круг, не спуская с меня глаз.
– Король не надел латы, – насмешливо бросила она.
Я улыбнулся, такое глупое бесстрашие не могло не смешить. Сделав выпад, она легко увернулась от ответного, вновь направив клинок на меня. Солнце играло на стали клинка так же ярко, как в безумных желтых глазах. Драконья смеялась, делая легкие выпады, словно играла со мной.
– Высочество что-то там говорил о нападении как следует? – задевала меня азагурша, – забыли, как это делается? – я пустил остриё вперёд и как только змеиная отклонилась вправо, резко сменил направление сбив нахалку подножкой.
Тут же вскочив на ноги, противница бросилась на меня, ударив по мечу, отбила мою руку в сторону и ударила ногой в грудь, я закашлялся, едва успев отбить боковую атаку. А девка была неплоха! Мы сцепились в бою, более яростном, чем я ожидал, мечи звенели, ударяя друг друга, ни один из нас не уступал другому:
– Папа! – вдруг раздался голос Маниэ, она выскочила в сад, испуганная звоном, я отвлекся всего на миг, как тут же оказался на земле.
Надо мной стояла азагурша, черные волосы растрепал ветер, грудь её учащенно вздымалась, лишь секундой позже я заметил клинок, что холодил мою шею:
– Бить в спину не честно, – заметил я, глядя в жёлтые глаза.
– Мои противники не слыхали о чести и часто жрали проигравших, – улыбнулась она.
– Папа, что здесь происходит? – Маниэль протянула мне руку и принялась заботливо отряхивать одежду.
– Мы просто тренировались, – ответил я и дочь покачала головой. – Пойдемте лучше завтракать, я очень голоден, – предложил я и строгий взгляд дочери смягчился.
Мы повернули в сторону дворца, я позволил Маниэ и принцу отдалиться, драконья осталась стоять на месте, очевидно решив, что приглашение её не касается.
– Не голодны? – поинтересовался я, глядя как она очищает клинок кусочком кожи, похоже, гвардейская выправка въелась в её натуру.
– Ваше Величество…
– Теллиарон, – поправил я.
– Теллиарон, – задумчиво произнесла она, будто пробуя моё имя на вкус, – вот это вот всё, – женщина обвела рукой вокруг, – я здесь не к месту, – ответила она, опять вернувшись к своему занятия, сосредоточенно начищая сталь.
Я взглянул на неё: грубая броня исцарапанная и подпорченная в сватках, криво остриженные волосы, скорее всего наспех обрезаны мечом, руки, что ловко управлялись с клинком и теперь не находили покоя, в сотый раз шлифуя одно и то же место. А вокруг прекрасный осенний сад с мелкой плиткой на земле, цветами, фонтаном, птицами и ажурными скамейками. Неожиданно я ощутил себя на её месте:
– Сегодня выдам Сабату деньги, пусть расплатиться с вами, – сказал я, азагурша вскинула на меня внимательный взгляд.
В утреннем солнце глаза и чешуйчатый узор на её лице казались золотыми, совсем как драконьи яйца, что грелись в моей кузнице у огня. Черные волосы и кожа, чуть тронутая бронзой, женщина была красива, я с удивлением это отметил, никогда прежде не глядя на драконьих девок с этой мыслью. Она тоже смотрела на меня, пожалуй, чересчур долго:
– Спасибо, – ответила она, поспешив отвернуться.
Выдав награду Сабату, отправился к себе.
В ту ночь в объятиях Нарсезы я вдруг вспомнил азагуршу.
ГЛАВА 25. ВАГАРДА, ТЕЛЛИРОС. НА ПРОЩАНЬЕ
В Теллирос нас отправили следующим утром, да ещё и на повозке, я, блаженно растянувшись на лавке хвалила Сабата за смекалку. Сразу по прибытию в Серый город нам выдали пергамент и перо, долго не думая, маг написал письмо прямо королю. Пронырливый гоблин же написал какой-то родне и уже через час смылся, мы же просидели до вечера.
Удивленный стражник звякнул ключами и отворил дверь камеры. К нам вошел гвардеец в серебряных начищенных латах и белом плаще, этакие щёголи точно не ходили по тюрьмам каждый день.
– Его высочество согласен уделить вам пару минут, – оповестил красавчик, указывая нам на выход.
Долго уговаривать не пришлось и мы поторопились прочь.
Теллирос имел широкие улицы, мощенные серым камнем, добротные дома тут были считай у каждого, каменные двух и трехэтажные, повсюду ютились лавчонки с товарами, на улице пахло свежими булками. Оглядывала прохожих с интересом, большинство – остроухие, скромно одетые, но далеко не в лохмотьях. Были здесь и гоблины, что продавали барахло прямо со своих тележек, кое-где встретились пару орков и людей. Единственно, азагуров здесь не было ни одного и по пути к серому замку мы так и не встретили желтоглазых, кажется, нашего брата тут не жаловали.
Стражник в белом плаще восседал на лошади и вел нас под гору, за нами шли ещё двое охранников. Город уходил вверх постепенно, в самом его основании возвышались горы, непрерывной цепью мелькая за крышами. Замок, к которому мы шли, был удивительным. Высоченные тонкие шпили протыкали небо, украшая фасад, дальше, за башнями замок уходил в саму гору, чьи-то умелые руки вырубили дворец прямо в скале, заботливо украсили арками, изразцами и ажурными окнами. В заходящем солнце дворец и вовсе выглядел внушительно.
Глазея по сторонам, мы прошли сначала сквозь ворота, после через добрый десяток дверей и наконец, остановились в тронной зале. Серебряный трон с острыми, взлетающими вверх, краями пустовал. Нас оставили почти у самого порога, не позволяя подойти ближе, гвардеец о чем-то переговорился с высоким рыжеволосым магом, что караулил у трона неизвестно кого, маг кивнул и вышел. За троном имелась дубовая дверь с изразцами, вскоре за ней послышались шаги, створки распахнулись и к нам вышел сам король. Он сделал знак охране, нам разрешили подойти ближе, в зале были столь высокие потолки, что годились для а капельного13 пения на день Солнцестояния, шаги эхом стучали по полу, я чувствовала себя неловко. Расправив плечи, отбросила робость и зашагала увереннее, так, как учили в гвардии. На троне, облаченный в черные одежды и украшенный терновой короной из серебра, восседал смуглокожий остроухий с чёрными, смоляными волосами. Я никогда раньше таких смуглых остроухих не видела, странно было что это вообще эльф.
Он был не молод, цепкие карие глаза следили за нами от самого входа, пробегая то по мне, то по старику. Но внимательнее всего король смотрел на Нарона. В десятке-другом шагов от трона, нам приказали остановиться, остроухие сразу принялись низко кланяться, я же не желала склонять свою спину, лишь слегка кивнув.
Маг ткнул принца локтем, Нарониэль торопливо заговорил, он сильно нервничал, от чего речь стала торопливой и сбивчивой. С едва скрываемой насмешкой и каким-то странным ликованием на него смотрел король, в глазах его плясами лукавые огни, он выслушивал принца, едва ли не растягиваясь в улыбке. Кажется, король и вовсе не особенно вслушивался в слова Нарона. Видя, что высокомерный хозяин дворца молчит, старик взял слово, вдруг сообщив, что был нянькой и этому королю.
«Так вот почему Сабат так интересовался у гоблина про Теллиарона Серого, – подумала я».
И тут старик упомянул о дочери серого короля, Нарон побледнел, глаза его растерянно посмотрели на меня: старик так и не удосужился предупредить принца об условиях помощи от Теллироса. Я кивнула в ответ, мол, всё хорошо, принц, так и надо и поспешила отвернуться от голубых глаз, что не желали меня покидать. Король подозвал своего мага и вскоре тот привёл в тронный зал принцессу: юная, тонкая, синеглазая и белокожая, девушка была очень красива. Я уставилась на свои ботинки, не в силах видеть эту смазливую принцессу, что так и пялилась на Нарона, вскоре молодых эльфов увели, вопреки крику разума, мне было крайне неприятно смотреть на них, идущих так близко друг к другу.
Как только дверь за принцем и принцессой захлопнулась, Теллиарон Серый резко сменил тон, показав свою истинную личину:
– Сабат, если ты думаешь, что я что-то забыл, то ты ошибаешься, – резко отозвался король, карие глаза пилили дыру в собеседнике. – И не строй из себя святость, если принц не понравится Маниэль, я его как собаку вышвырну.
От этих слов разозлилась и я. Старик тоже был зол, желваки сжались под морщинистой кожей, но ответил он спокойно:
– Да, король Теллиарон, вы вправе это сделать. Но про его брата я тоже не шутил. К тому же, Нарон мягок, а я уж поверьте, как никто знаю, что на самом деле хочет Серый король, – не знаю, уж про что они говорили, но Серый король взбесился, злобно глядя на мага.
Но тут же о чем-то подумав, он напустил на себя весёлый вид:
– Ваша спутница останется здесь? – вдруг спросил он, обратившись ко мне.
– Нет, – ответил Сабат, – ей обещали отплатить за нас золотом или эльфийским мечом.
– Наёмница? – насмешливо спросил король.
– Допустим, – сквозь зубы ответила я, этот вальяжный тон всё меньше мне нравился.
– Отплачу, если мне понадобится ваш принц, так что жди, допустим наёмница, – улыбнулся наглый тип.
Я со злостью посмотрела на короля, ну и сволочь! Я тащила сюда его зятя два месяца по всему Дарону! Но мой взгляд встретила лишь мерзкая улыбочка на довольной смуглой роже, он прекрасно знал, что мы примем любые его условия. Нам было великодушно позволено остаться до тех пор, пока смазливая принцесса не решит судьбу Нарониэля и вообще всех нас. А пока каждому выделили комнату, на здоровенной кровати с пышными подушками и рядом бархатных штор меня ожидало платье, поморщившись, сбросила тряпку на кресло, не хватало мне ещё носить вещи остроухих лишь бы не оскорблять глаза короля и его придворных. За ширмой ждала служанка, наполняя горячую ванну. В принципе, тут можно было и погостить.
Отмывшись как на первую присягу, я все-таки переоделась в чистое платье и доверила служанке отстирать мою форму. Бархатная тряпка облегала талию, а разрез едва прикрывал груди, я сразу вспомнила дом Гризо и с недовольством отвернулась от зеркала.
За окном совсем стемнело, служанка принесла мне ужин и выстиранную форму. Гулять по замку нам никто не позволял, было разрешено пользоваться только садом, а ночью туда идти не хотелось. Отправив девушку, я уже собралась спать, как в дверь постучали. На пороге стоял Нарониэль, оглядевшись по сторонам, впустила принца:
– Тебе не стоит ко мне бегать, – сказала я, – за тобой должны следить, ты пока ещё не понравился новой родне.
– Никакая они мне не родня! – воскликнул Нарониэль, – и кто вообще сказал, что я хочу жениться? Да еще и на этой пустоголовой неженке?
– Ох, принц, – вздохнула я, плюхнувшись на атласную кушетку, – тебя никто не спросит, разве ты не понимаешь?
Наши глаза встретились, Нарон был растерян и подавлен.
– Ты очень красивая в этом платье, – вдруг сказал он и я улыбнулась, из его уст это звучало так мило, – и вообще ты красивая, всегда.
– Спасибо, – ответила я, – может и принцессе стоит оставить пару шрамов? – мы коротко рассмеялись.
Принц подошел ближе и сел рядом, его ладонь накрыла мою, сердце застучало быстрее, он придвинулся ещё ближе, так, что тепло его тела стало ощутимым. Я смотрела в серые глаза, ощущая, что утопаю. Нарониэль поддался вперёд для поцелуя, обжигающая волна всколыхнула тело, замерев трепетом в груди:
– Нет, хватит, – прошептала я, отстранившись, – уходи!
– Но ты же сама этого не хочешь! – противился эльф, пытаясь вновь коснуться меня.
– Да какая разница, чего я хочу? – воскликнула я, оттолкнув его руки.
– Виги, – прошептал он, глядя в мои глаза, – давай сбежим вместе, сегодня же.
Я закусила губу и отвернулась, от этих слов хотелось выть.
– Нарон, ты будущий король, – подбирая слова, ответила из-за спины, лишь бы не смотреть в эти глаза снова. – Всё что было между нами – мелочь, всё пройдет, поверь я знаю, как лечит время. И дай принцессе шанс, она твоя пара.
– Не говори так! – выкрикнул Нарон, – или ты сама не хочешь этого? Посмотри мне в глаза и скажи! – он схватил меня за плечи и заставил взглянуть на него.
– Я не хочу, принц, – еле выжала я.
Эльф растерянно смотрел на меня, стараясь найти другой ответ, а после разжал руки и отправился прочь. Когда дверь захлопнулась, тихо добавила:
– Я не хочу, принц, не хочу портить тебе жизнь.
***
Не находила себе покоя всю ночь. Мягкое ложе душило периной, жаркое одеяло давило грудь, я ворочалась, вставала и вновь ложилась. Но сон так и не пришел, с первыми лучами солнца я надела привычную амуницию и поспешила в сад, чтобы размяться. Неистово хотелось бежать отсюда, прямо сейчас перемахнуть через каменный забор и лететь без оглядки подальше, но я не могла позволить себе потерять деньги за работу. Собрав ветки, расставила, воткнув в землю и вооружившись клинком начала бой, и хоть такая тренировка была сотню раз бесполезной в реальном бою, получилось отвлечься.
– Потренируешь меня? – Нарониэль подкрался из-за спины так тихо, что я вздрогнула.
– Бери меч, – всё же тренировка с ним была веселее рубки палок.
Мы скрестили мечи, принц радовался, как дитя, моему вниманию. Не спуская с меня глаз, улыбался и пропускал выпады, он до сих пор не отказался от дурной идеи. Вдруг откуда-то сверху раздался голос:
– Принц, вы что, боитесь напасть на неё как следует? Или не умеете? – на балконе стоял Серый король.
Нарон открыл было рот, надеюсь, желая использовать одно из моих словечек, но промолчал и осекся. Я улыбнулась, проткнуть или хотя бы поцарапать этого нахала было бы приятно:
– Так сами попробуйте, или меч потеряли? – спросила я, Нарон хмыкнул, мы тихо засмеялись.
Король поменялся в лице, к таким ответам Высочество точно не привык:
– Если хотите проваляться пару дней перерождаясь, дело ваше, –крикнул он, – сейчас спущусь.
Через минуту остроухий выскочил в сад, по взъерошенным волосам было заметно, что в спешке он даже не стал тщательно причесываться и зализывать волосы, как обычно носили ушастые. Я посмеивалась, глядя на этого зазнайку, ох как должно быть его задели мои слова. Выставив клинок, сделала мягкий круг по саду, присматриваясь к сопернику:
– Король не надел латы, – съехидничала я, ушастый улыбнулся, приняв вызов.
Сделала выпад, эльф быстро отбил его, на этот раз я напала быстрее.
– Высочество что-то там говорил о нападении как следует? – язвила я, – забыли, как это делается?
Эльф купился, бросившись в атаку, я увернулась как он вдруг резко сменил ход и ударил ногой мне под колено, сбив с ног. Вскочив на ноги, я разозлилась и бросилась на короля, слабый блокирующий приём и я ударила его ногой прямо в грудь, противник закашлялся, а я тут же бросилась в атаку.
Гад рубил мечом по острию, игнорируя мои попытки отбить атаки плоскостью и сохранить свой гвардейский меч, королю, с клинком эльфийской стали бояться было нечего, острия он не жалел. Приходилось отскакивать и беречь меч, теперь и король разозлился, поединок грозил скоро перейти из тренировочного в настоящий.
– Папа! – вдруг раздался голос, принцесса бежала к отцу через весь сад.
Эльф отвлёкся, тут же получив подножку, рухнул на землю, я с улыбкой осмотрела заносчивого противника, шея которого теперь была во власти моего клинка:
– Бить в спину не честно, – заметил он с легкой улыбочкой.
– Мои противники не слыхали о чести и часто жрали проигравших, – парировала я.
– Папа, что здесь происходит? – принцесса зло осмотрела меня и поспешила поднять отца.
– Мы просто тренировались, – оправдывался король, до чего же ушастые были неженками. – Пойдемте лучше завтракать, я очень голоден, – предложил король разволновавшейся дочурке.
Они отправились во дворец, король предусмотрительно отстал от дочери и Нарона, давая им быть вместе подольше и исподтишка за ними наблюдая. Этот брак он желал, а значит скоро мне заплатят. Выудив из кармашка кусок замши, принялась натирать клинок, лезвию здорово досталось от битвы «острие в острие» с эльфийским клинком.
– Не голодны? – вдруг окликнул меня Серый король.
Не хватало мне ещё смотреть за царским столом, как смазливая принцесса пялится на Нарониэля:
– Ваше Величество, – начала я, думая, как бы сказать помягче.
– Теллиарон, – поправил он.
– Теллиарон, – ответила я, немного задумавшись, – вот это вот всё, – обвела рукой сад, – я здесь не к месту.
Король посмотрел на меня, впервые за нашу встречу в его глазах не было насмешки, он наблюдал, как я шлифую клинок, поднимал взгляд выше, на обнаженные предплечья, на мои доспехи, лицо. Неожиданно он сказал:
– Сегодня выдам Сабату деньги, пусть расплатится с вами, – я посмотрела на него удивленно, с чего вдруг такое сочувствие?
Карие глаза были глубокими и твердо-спокойными, передо мной был сильный воин, пусть и тщеславный. Он тоже смотрел на меня, взгляд то и дело опускался на мои губы, молчание затянулось:
– Спасибо, – поблагодарила я и поспешила отвернуться.
Молча король развернулся и пошел в сторону замка. Не верилось, что мое путешествие подошло к концу.
Я решила ничего не говорить Нарониэлю, мы должны были расстаться просто, пусть лучше так. Я обязана была быть жёстче, ещё тогда, когда со мной говорил Сабат, но не смогла. Так хотя бы теперь я должна была поступить правильно и оставить юношу в покое, теперь его ждала жизнь, для которой он родился. Со мной же его не ждало ничего. Собрав вещи в небольшой узел, я была готова.
Коротко постучавшись, за мной пришёл Сабат:
– Я провожу тебя из города, – предупредил он.
– Спасибо, – поблагодарила я, забирая скромные пожитки.
Крытая бричка ожидала нас прямо у дворца, усевшись, поехали молча. Я смотрела в окно и старалась не думать лишнего.
– Ты попрощалась с Нарониэлем? – спросил старик.
– Нет, – ответила я.
– Вот и хорошо, – согласился старик, и немного помолчав, добавил, – вот только что вы делали в твоей комнате вчера вечером?
Я развернулась, чтобы взглянуть в белесые глаза как вдруг боль пронзила грудь:
– Я тебя предупреждал держаться подальше, – сверкнул глазами Сабат, я удивленно взглянула вниз, в груди по рукоять торчал кинжал. – И будет тебе отплачено золотом или эльфийским клинком. Мой кинжал как раз эльфийский, – процитировал он и рванул острие из груди.
Бричка остановилась, я рухнула на пол, хватая воздух ртом, пыталась вдохнуть, кровь хлестала, заливая доспехи, текла ручьем на пол. Дверь отворилась, стражники вытащили меня, швырнув на землю.
Последнее, что я запомнила была толстая решётка, лязгнувшая за спиной.
ГЛАВА 26. АРАКОС, МАДИС. АЛАЯ МАНТИЯ
Три года спустя.
Четверо. Их было четверо. Сначала крошечные, меньше кошки, слабые, медленные, с хрупкими косточками. Они ворочали желтыми глазами, постоянно мёрзли, приходилось без конца поддерживать костер, таскать тайком под мантией в подземелья дрова и не спать ночами, чтобы они не замёрзли. Чуть позже догадался принести им собаку, они грелись возле неё, а через неделю сожрали. И тогда под полами мантии я стал носить в подземелье мясо.
Когда аппетит их стал неуёмнее, они чуть было не съели меня, хитро заранее отрезав путь в обоих тоннелях, тогда я решился сказать Мазирису. Его Высочество пришёл в дикий восторг, змеенышей перенесли прямо во дворец и кормили круглыми сутками, они ели и росли, росли и ели. Ломали стены, жгли мебель, кусали придворных. Малыши жили в покоях пока не доросли до размеров лошади и все-таки съели пажа и двух стражников. Тогда драконов закрыли там, где содержались ещё их предки – подземелья Мадиса теперь снова стали опасны.
Теперь я не боялся, что о нашей тайне узнают соседи, драконы вымахали за шесть месяцев сначала до грифона, а ещё через два года были крупнее пяти грифов, взятых вместе. А уж какими твари были смышлеными! То и дело в подземельях пропадали кормильцы или стражники: змеи обманывали, притворялись больными и ранеными, караулили у стен и потолков, а потом в одно мгновение разрывали глупца на кусочки, жадно пожирая. Иногда драконы от скуки дрались друг с другом, потому пришлось разделить тоннели, чтобы сохранить их в целости до самого взросления. Вскоре заходить в эти пещеры стало слишком опасно, тварей теперь кормили из-за стальных решеток. Змеи одичали и перестали выходит на свет, лишь по луже крови на полу от предыдущей кормежки можно было понять, что тоннель не пустует.
Два коротких стука, затем один долгий, вновь два коротких, дверь открылась, стражник осмотрел процессию, пропуская внутрь. Мы с королем и свитой пришли на кормление, сегодня драконов ожидает пир и испытание.
В летописях упоминалось о взрослении змеев, у всяких оно происходило по-разному и в разное время, но как только змей переходил в зрелую пору шкуру его не мог пробить ни один клинок, а зубы разрывали дюймовый кусок стали, только тогда дракону даровали имя и ошейник воли. Прошло три года с чудной ночи, когда чешуйчатая скорлупа треснула в свете пламени, теперь пришла пора назвать существ, что принесут Магикону славу.
– Всё готово? – спросил Мазирис, вздрагивая от возбуждения.
Глаза короля блестели, он находился в нетерпении. Стражник кивнул, указывая рукой в правый коридор.
За решеткой темницы тряслись от страха четверо приговоренных, оруженосцы торопливо застегивали последние части тяжелой амуниции, вылитой специально для сегодняшнего дня.
– Вам выпала великая честь, – оповестил заключенных я, они уставились на меня из-под тяжелых забрал, словно запуганные зверьки. – Впервые за сотни лет вы узрите живого змея, – я подал знак оруженосцам, в руках первого заключенного оказался клинок лучшей эльфийской стали. – Вам уготована великая честь, помните это пред лицом смерти.