Предчувствие беды

«Нет», – не слыша его, всё так же мотала она головой, не в силах поднять руки и стереть слёзы. А потом вздрогнула, испуганно вскинула руки, и Рэд увидел перед собой палача. Он одним движением накинул на него петлю.

–– Не смотри, – сказал Рэд, перебивая звук шагов палача к рычагу. – Не смотри.

Рычаг лязгнул, и грохнувшая в ушах кровь заглушила женский визг. Рэд напрягся, всеми силами стараясь не дать зверю спасти ему жизнь, полностью воплотившись. Лишь чуть-чуть усилить шею, чтобы не сломалась. Лишь чуть-чуть притупить жажду воздуха, чтобы не задохнуться. Рэд дёрнулся от боли и ожидаемо затих.

Долго болтаться на верёвках им не дали, одним движением срезали каждый труп, они повалились на каменную площадку, как мешки. Рэд с трудом заставил себя не прошипеть сквозь зубы и не лягнуться, когда его ноги обхватили петлёй и поволокли за виселицу. Раздались женские крики. Едва-едва приоткрыв глаза, Рэд увидел через ресницы босые женские ноги, из-под юбок, и одну из этих юбок узнал. Несколько дней назад он схватил этот обтрёпанный подол в кулак и задрал его на Агнессе, играя в охотника и жертву. А сейчас ей не хватает сил приподнять юбку. Она наступила на неё, споткнулась, но палач схватил Агнессу за локоть и втянул на площадку виселицы. Рэд закрыл глаза, мысленно хваля полудурка обвинителя с его тягучей манерой чтения вслух. Ему должно хватить времени… Должно хватить.

Повешенных протащили через площадь и сбросили в яму одного на другого. Рэд на самом дне ямы вцепился зубами в своё предплечье, чтобы подавить вопль боли, и позволил зверю, наконец, взять верх. Рёбра будто протыкали волной жара пушистую шкуру, на подкашивающихся лапах, куница, будто чумная, выскочила из ямы и бросилась к виселице. Пусть он не такой огромный, как лесной волк, но вцепиться в ногу этому палачу – любителю дёргать за рычаг – он сможет.

С трудом разбирая перед собой дорогу от боли, Рэд вернулся на площадь и запрыгнул на бочку, с которой мог прыгнуть прямо на спину палачу. Агнессе накинули петлю на шею, а дурак обвинитель переместился к концу листа с приговором. И тут из здания тюрьмы во двор, как бурная река, вылилась толпа народу. С десяток человек, кто-то в форме, кто-то в обычной, но богатой одежде.

–– Именем закона Северного графства требуем остановить казнь!

Все изумлённо замолчали, Рэд завертел головой, перепрыгивая взглядом с одного на другого и подумал, уж не привиделось ли ему это от боли? Но нет. Полисмены подошли к обвинителю и протянули ему бумагу. Агнесса с петлёй на шее заметалась из стороны в сторону, но палач её сильно дёрнул за руку. Рэд бросил на него яростный взгляд и перепрыгнул с бочки на деревянную площадку.

–– Что ж, думаю, тут всё по закону. Вам повезло, господа, еще минута, и суд вашего графства был бы крайне разочарован. И которая из этих мерзавок ваша?

Несколько разодетых суровых мужчин подошли к краю площадки, где стояла Агнесса, и уставились на неё, как на рынке. Да какого черта происходит?!

–– По поручению суда Северного графства и графа Мортэна, леди Мортэн должна быть доставлена на место казни по предыдущему решению суда.

Обвинитель распорядился, и палач стянул с Агнессы петлю, а потом потянул за руку к краю площадки, чтобы передать на руки господам. Рэд видел, как глаза её наполнялись животным ужасом, ведьму крупно затрясло. Она хотела закричать, захрипела, вырвалась. Но господа её тут же скрутили и, быстрее, чем кто-то успел понять, что произошло, увели. Они исчезли с площади так же быстро, как и появились. Изумлённый Рэд так и остался сидеть мелким зверьком на краю виселицы.

***

Рикон с криком вскочил на кровати. Одеяло краем попало на лицо и лорду показалось, что он задыхается. Рывком отшвырнув одеяло на пол, Рикон попытался отдышаться, прислонив руку к груди. Пальцы запутались в длинной цепочке, на которой висел клык, лорд его раздраженно отбросил в сторону. Всё ему сейчас мешало дышать. Хотелось сделать глубокий вдох и глотнуть воды. Лорд с трудом дрожащими руками смог налить себе воды в стакан из прикроватного графина, и тут же выпил всё до дна. Из окна, который Томас оставил открытым на ночь, долетал ветер вместе с запахами леса и земли, но дышать этим не хотелось. Рикон встал и хлопком его закрыл, даже не взглянув на мрачные, высоченные деревья, ветками тянущиеся прямо в спальню. Чертов дом, чертово поместье… Лорд сел на кровать, свободнее выдохнув. Здесь настолько серо и уныло, что Рикону даже сны снились дикие, безумные. Страшные. Еще и имя графа Мортэна впуталось в эти тяжелые, вязкие видения. Наверное, слишком много Рикон думал о предстоящем приёме по случаю помолвки. Это было даже смешно… какое ему дело до незнакомых людей? Но сколько бы он ни пытался, не мог перестать думать об Агате и её женихе. Тем более, что граф Артур и в самом деле прислал приглашение на бал, подписанное им и графом Мортэном. Что ж… сегодняшний вечер обещал быть интересным. Куда интереснее, чем ужасные тёмные вечера в полумёртвом Рысьем углу.

Глава 7. Чужой подарок

На праздник всех приглашали к пяти часам пополудни. У Рикона было время подготовиться и придумать, как преподнести убогий подарок – лучшее из того, что Томас сумел достать во Фроке – невнятную брошь с огромным пошлым камнем. Явиться с таким подарком еще хуже, чем явиться вообще без него. Но ему хотелось сделать подарок леди Агате и графу Артуру.

–– Это невозможно, Нелли… – постучал Рикон ложечкой о край чашки с чаем, и на это нянюшка обратила внимания больше, чем на его жалобу.

–– Рамки приличия и обстоятельства позволяют вам в какой-то мере пренебречь этой традицией. Вы только что приехали, а приглашение было так неожиданно…

Рикон сердито выдохнул, бросил салфетку на стол и, поблагодарив всех за обед, собрался уйти, когда Нелли добавила:

–– В крайнем случае, вы можете преподнести юной леди книгу. Этот подарок примирит ваше чувство прекрасного и желание остаться в рамках приличий. У лорда Эдгара здесь осталась прекрасная библиотека, думаю, вы могли бы там найти какой-нибудь том, достойный благовоспитанной леди.

Библиотека?.. В ней он еще ни разу не был, обойти такой большой дом за день было невозможно. Управляющий графа Артура любезно подготовил для них спальни, кухню, столовую и общую гостиную. Остальные комнаты всё еще стояли укрытые белыми простынями, будто призраками. Рикон не мог привыкнуть к стылому, нежилому духу этих комнат и никуда дальше столовой не выходил. Но мысль о библиотеке показалась ему разумной и даже интересной. Рикон поднялся по прямой, покрытой черным ковром, лестнице и вытесанным из камня перилами, и оказался перед дверью в библиотеку. Она оказалась огромной, высотой в два этажа. Дверь, в которую вошел Рикон, вела на узкий переход с балюстрадой. Он тянулся каменным поясом вдоль книжных полок. Лорд с удивлением отметил, что библиотека круглой формы. Как такое могло быть возможно для такого угловатого, будто высеченного огромным топором, дома? Вниз от балюстрады с двух сторон спускались две неприятно узкие лестницы. Но кроме них то тут, то там стояли прислонённые к полкам длинные деревянные стремянки. Рикон спустился и сдёрнул с них белые, запылённые простыни, и ему показалось, что вместе с пылью, он ощутил присутствие отца. Наверняка он сам расставлял эти лестницы. Добирался по ним до важных книг…

По плечам лорда пробежала дрожь. Он провёл пальцами по книжному ряду и вдруг понял, что один из них не выступает корешками, а будто бы нарисован на доске. Рикон постучал пальцами и глухой звук подтвердил его догадку. Невероятно! Его отец невероятен! Проследив пальцами по граням доски, Рикон не нашел никакого замка, или крючка, поэтому просто нажал, и доска со скрипом, но чуть отошла. С трудом, но лорду удалось вытащить её и открыть небольшое пространство, похожее на секретер, прямо внутри книжного стеллажа. К сожалению, тайный секретер был совсем пустым, только у дальней стенки виднелось засохшее тёмное пятно. Будто кто-то неловко перевернул чернильницу. Даже жаль, что здесь ничего не оказалось…

Рикон задумчиво потёр пальцами пятно, попытавшись представить, как отец его здесь оставил. Провел пальцами по боковым стенкам и в самом углу нащупал небольшой рычажок. Он под пальцем опустился вниз и полка съехала назад, открыв еще одну – узкую и небольшую. Рикону пришлось наклониться, чтобы получше её рассмотреть. Потайная полка! Надо же! И что же отец там хранил?.. Лорд осмотрел её всю, но ничего не обнаружил. И только когда точно так же провёл по ней ладонями, почувствовал под пальцами крошечное колечко. Какой-то еще один потайной замок? Рикон на него нажал, но ничего не получилось. А потом подцепил ногтями и вытянул. Колечко оказалось замком цепочки с круглым медальоном. На его верхней части была изображена луна, по которой стекали капли воды. Она лишь наполовину показывалась из-за края кулона, будто только-только выходила из облаков.

Рикон покрутил медальон на ладони: странная простенькая вещица, зачем её прятать в такое место? Он еще раз оглядел потайной шкафчик и увидел, что между ящиками сбоку виднелся белый бумажный уголок. Свёрнутый вдове листок бумаги, который зацепился за нешкуренную боковину ящика. Затаив дыхание, он взял лист и понял, что это письмо. Рикон бы его не стал вскрывать, если бы не имя адресата: «Эмма Реттор», Эмма!

«Надеюсь, Артур меня не проклянёт. Мне не оставалось выбора, кроме как согласиться на твои условия. Эмма, ты жестокая ведьма, но, думаю, ты прекрасно знаешь об этом. Только прошу – куда бы ты ни решила сбежать, где бы ты ни оказалась с этой кучей денег – не передумай по своему обыкновению. Иначе я убью тебя. Как бы далеко ты не сбежала, я найду и убью тебя. Клянусь. Если только с ним что-нибудь случится…».

Рикон с удивлением пробежал эти несколько строк глазами, а потом еще раз. Да, они были написаны отцовской рукой, но никак не верилось, что отец может писать в таких выражениях. Кого отец так хотел защитить? Его? И что между ними могло случиться, чтобы писать такие письма? Что это за женщина? А Артур?.. Неужели речь идёт о графе Артуре?.. Он совершенно точно дал понять, что со страшим лордом Дэнеттом они были знакомы и, может быть, даже приятельствовали. Рикон прекрасно знал, что его матушку, умершую в родах, звали Кэтрин, и никакого другого женского имени от отца он никогда не слышал. Кроме того раза… Может, это её медальон? Но цепочка у него была совсем короткая, будто детская. Глубоко вдохнув, Рикон огляделся, бросив взгляд вверх, в высоченный каменный свод потолка, почерневшего от времени и запустения. Но ни эти стены, ни книги, ни высокие стремянки ему не ответили.

Единственная, у кого можно что-то узнать, была Нелли, но Рикон решил не тревожить моральные устои пожилой нянюшки чтением чужих писем. Спрятав лист бумаги и медальон в карман, он вернул полочку и деревянную планку на место.

–– Удалось ли вам найти что-нибудь подходящее? – спросила Нелли, когда юный лорд прошел из библиотеки мимо её кресла в гостиной.

–– Нет, – мотнул головой Рикон. – Придётся подарить эту нелепость и опозориться на всю жизнь, – хмуро сказал лорд, потирая ладони. Они будто горели от прикосновения к отцовской тайне. Хотелось поскорее её разгадать, но времени не оставалось.

Томас уже подготовил великолепный черный смокинг и белоснежную сорочку для предстоящего вечера. В гардеробной он начищал до блеска ботинки, когда Рикон вернулся в спальню. Он плотно прикрыл дверь сначала в свою комнату, потом в гардеробную, а потом сел в кресло у окна, еще раз достав из кармана письмо и медальон. Никаких новых смыслов в письме не появилось, а вот медальон под солнечными лучами заиграл мягким, серебристым цветом. Он будто бы светился по кругу, и едва выползающая из-за края луна утопала в этом свете так, что каплю слёз было не видно, будто не было никаких слёз.

Медальон Рикону очень нравился, он был простой и сложный одновременно. Такой можно было бы подарить загадочной дикарке, он пошел бы ей куда больше драгоценной броши. Вот только цепочка слишком короткая… Задумавшись, лорд окинул взглядом комнату, сомневаясь. Разве можно подарить незнакомой девушке вещицу, которую спрятал его отец?.. Но если бы отец хотел, он бы забрал её с собой, а не оставил. Кивнув самому себе, Рикон мельком глянул на тумбочку, и глаза его расширились. На тумбе, за кувшином с водой лежала тонкая, голубая лента, выпавшая из прически Агаты. Рикон рывком поднялся, сделал несколько шагов и взял её в руки. Нежно голубая, шелковая лента, она прекрасно подошла бы к такому серебристому кулону. Рикон расстегнул цепочку и заменил её на ленту, кулон сразу стал очень милым и девичьим. Сжав его в ладони, лорд улыбнулся, чувствуя, как по душе его поднимается тепло и разливается по щекам.

–– Томас! – громко позвал Рикон, чтобы скрыть неожиданную улыбку и смущение. – Самое время одеваться.

Лучшее общество Фрока и ближайших поместий собралось в большом, подсвеченном огнями поместье графа Мортэна. У него был большой, ухоженный дом из светло-розового камня, до окон второго этажа увитый плющом. От крыльца двумя крыльями раскинулся яблоневый сад, вся земля которого была усеяна опавшими яблоками. То тут, то там стояли наполненные ими доверху корзины и вазы с цветами – сухие и хрупкие оранжевые сердечки на тонких стеблях. Терпко пахло яблоками, травой и едва уловимым дымком зажженных факелов.

Слуга распахнул дверцу экипажа, и лорд Рикон вышел на мощеную дорожку, стукнув о камни концом трости. Лёгкий вечерний плащ колыхнулся у него, лорд поправил шляпу, и глянул на дом. Из его больших, подсвеченных мягким желтым светом окон доносилась легкая музыка и разговоры. По сравнению с его Рысьем угодьем, больше похожим на каменный утёс, он казался сказочно-игрушечным. Очень подходящим для юной леди.

Развернув плечи, лорд прошелся по дорожке и, сунув пригласительное письмо дворецкому, вошел в дом. Томас у него тут же принял плащ, шляпу и трость, а сам Рикон прошел вперёд и остановился в дверях, когда слуга громко объявил:

–– Его Сиятельство, лорд Рикон Эдгар Дэннет.

Те, кто ближе стояли, обернулись на Его Сиятельство, оценивающе уставившись на смокинг по последней моде, тщательно уложенные тёмные, слегка волнистые волосы и лицо молодого гостя. Рикон обвёл их спокойным взглядом и слегка кивнул в ответ тому, кто кивнул первым. Тут же откуда-то сбоку раздался уже знакомый голос графа Артура.

–– Лорд Рикон! Прошу, прошу! Господа! Позвольте представить вам, не побоюсь этого слова, друга нашей семьи, сына почившего лорда Эдгара Дэнетта – господин Рикон Дэннет. Очень рад, очень рад, – проговорил граф уже лично Рикону, когда подошел к нему ближе и по-отечески взял под локоть. – Очень рад, что вы решили нас посетить. Позвольте же вас познакомить с присутствующими…

Рикон тревожно посмотрел на графа Артура, боясь, как бы с ним чего не вышло. Но граф был очень активен. Очень живо и доброжелательно взял лорда под локоть и повёл его в самую гущу гостей, состоящую из представительных господ и разодетых дам. Было приятно ощущать себя в центре внимания, так что молодой лорд улыбчиво всем кивал, и отвечал на вопросы.

В какой-то момент граф подвёл Рикона к крупному и круглому, как часы на городской башне, мужчине. Он был одет в мундир городского чиновника, но бокал с напитком в руке строгость мундира разбавлял. Артур шепнул, что это никто иной, как глава городской управы.

–– Господин Гудтьер, позвольте представить!..

–– Что же, тот самый молодой господин? – спросил он, улыбаясь и глядя на лорда. – Тот самый юноша, который переполошил мне всё женское население? Моя Лидия только и щебечет о прекрасном молодом человеке, все шляпки перемерила, – рассмеялся господин Гудтьер, не замечая, как Рикону и Артуру стало неловко за такую откровенность. Рикон попытался прервать его в стиле: «ну что вы…», но чиновник не унимался, пока на руке его не повисла молоденькая девица.

–– Папочка! Ты уже познакомился с лордом Риконом! Ничего себе, как ты успел, мой папочка самый лучший! – вскрикнула она, обдав всех сладковатым запахом духов и волнами лёгкой шали, наброшенной на плечи и скрывающей декольте. В одно мгновение она порхнула от отца к лорду и вцепилась уже в его локоть, оттеснив пышным платьем графа Артура. Тот только мягко рассмеялся, от чего Рикону стало еще более неловко. Захотелось сказать что-нибудь в своё оправдание, хотя ничего неприличного он не сделал.

–– Лорд Рикон поэт, – серьёзно сказала девица, кивнув отцу, а потом прильнула к Рикону и доверительным полушепотом спросила уже у него, – после нашей встречи вы не писали каких-нибудь стихов?..

И только после этой фразы Рикон в облаке воздушных юбок и шали признал ту самую девицу с золотым пером. С тёмно-каштановыми волосами, пряди которых на свету играли разными оттенками медного и бордового. У неё были очень живые светло-серые, постоянно будто-удивлённо распахнутые глаза. На площади Фрока она показалась ему невероятно милой птичкой, а сейчас он не мог отделаться от единственной мысли: какая развязная девица!.. Но оставить её, вырвав руку из цепкого захвата, Рикон не мог, потому они плавно двигались по залу под щебет Лидии. Граф Артур куда-то испарился, и как бы лорд ни оглядывался, найти в толпе его не мог, пока вдруг не примолкла музыка. Распахнулись высокие белые двери, пожилой слуга вышел на середину прохода и громко представил:

–– Их милости граф Леонард Ричард Мортэн, граф Артур Реттор и леди Агата Реттор.

Все тут же обернулись, уставившись на вошедших. Рикон сделал несколько шагов в сторону, чтобы через просвет между спинами собравшихся увидеть этого невероятного графа Мортэна, но взгляд его упал на Агату. Она была в светло-кремовом платье с аккуратной цветочной вышивкой по подолу и рукам. Тяжелые волосы её убрали назад, подхватив красивой заколкой, перекликающейся с вышивкой на платье. Она спокойно стояла между отцом и женихом, без интереса блуждая взглядом по толпе.

–– Ой, надо же, какой он старый! Сколько это ему, лет тридцать пять? – горячо шепнула Лидия прямо в ухо Рикону, и он, наконец, очнулся. Отведя взгляд от Агаты в сторону, он наткнулся на очень высокого, плечистого мужчину. Мужчина был выше Артура на целую голову и покровительственно возвышался над всеми. Казалось, что со своей резкой линией подбородка и плеч, граф Леонард был высечен из куска льда. Таким же ледяным и прозрачно-проницательным был взгляд его серых глаз, по которым невозможно было ничего понять, сколько бы Рикон в него не вглядывался. Единственное, что он в эту минуту осознал кристально ясно: невесте такого человека дарить кулон с небольшую монету на ленте не стоит.