Нескончаемые поминки

Глава восьмая

Вдруг раздался странный звук – только через пару минут, когда звук повторился, Ксения Петровна поняла, что это Катя сзывает гостей в гостиную гонгом. Догадаются ли они в чем дело? Но, может, хоть выглянут из своих дверей. Ксения подождала, но никакого оживления внизу не услышала. Надо, наверное, все же действовать старым дедовским методом: обходить все комнаты и звать к столу. И вообще надо бы кому-то из поминающих передать бразды правления: какое вообще-то говоря, она имеет отношение к умершему и к этому печальному мероприятию.

Ксения переоделась в приготовленные с вечера черные брюки и темно-синюю кофточку, вышла из комнаты и услышала, как Катя и Василий уже стучат в двери комнат левого крыла, приглашая гостей к столу.

Большой стол в гостиной был накрыт и украшен замечательно – красиво и уместно, с финским минимализмом. Возле каждого места на столе стояла табличка с изящно выведенным латиницей именем. Все расселись на предложенные места, только стул Натальи Иосифовны оставался пустым.

–– А где Наталья? – спросила Виктория у отца.

–– Не знаю, – чуть замявшись ответил Николай Иванович, – я проснулся, а ее не было в комнате. Я подумал, он пошла пройтись.

–– Пройтись? – с удивлением воскликнула Катя. – в такую бурю? Да ее сразу в море сдует.

–-Да, действительно вряд ли она на улице. Но, может где-то в доме сидит читает или прилегла где.

Предположения Николая Ивановича звучали одно другого нелепей.

–– А вчера вечером вы ее видели? – cпросила Ксения Петровна.

–– Я уже ложился, а она сказала, что хочет пройтись, у нее голова болела. Она ушла, я заснул и не слышал, как она вернулась. А сегодня проснулся, а ее уже нет в кровати. Но я не очень удивился – она ранняя пташка и любит по утрам побыть одна, помедитировать. Давайте начнем без нее, она подойдет потом, с ней это бывает.

Бывает, но не на поминках же, – подумала про себя Ксения, но возражать не стала, а сказала: «Не знаю, хорошо ли это начинать день с рюмки, но у нас день особенный, да и время уже не такое раннее – почти одиннадцать, так что давайте начнем. Передаю бразды правления Вам, Николай Иванович, как старшему за этим столом и самому близкому покойному человеку».

Райво и Лемпи бесшумно подошли сзади к каждому и налили мужчинам, водки, а женщинам красного вина. Виктория от вина отказалась и попросила себе тоже налить водки, Ксения последовала ее примеру.

Демченко встал и сказал: «Друзья, давайте помянем моего покойного брата Леонида Веретенникова. Он был хороший специалист и добрый человек. Мир его праху».

Все выпили, не чокаясь. По щекам Светланы вдруг градом покатились крупные слезы, но она быстро вытерла их салфеткой и наклонилась над тарелкой.

Ксения Петровна, опрокинув в себя маленькую, почти игрушечную стопку и закусив красной рыбой холодного копчения, подумала, что тост не похож на братский, скорее так бы начальник про усопшего подчиненного сказал. Дежурные формулы – ничего персонального и ничего теплого, да к тому же «специалист» сначала, а «человек» уж потом.

Какое-то время все жевали в тишине, а официанты наполняли рюмки и бокалы. Увидев, что родственники не проявляют инициативы, встал Митя и начал довольно долго и нескладно говорить о научных достижениях покойного, о том, каким прекрасным он был руководителем грантовой группы. Потом принялся вдруг объяснять задачи их проекта, начал сыпать терминами, совсем растерялся и запутался.

«Давайте выпьем в память Леонида Николаевича. Пусть земля ему будет пухом, – пришла на выручку Ксения, заметив, что Виктория и Светлана выпили, не дождавшись, когда Митя доберется до конца своей сбивчивой речи.

Все снова принялись жевать.

Странные какие поминки подумала Ксения, а Васька вдруг разорвал тишину вопросом: «А где все-таки Наталья Иосифовна? Давайте ее поищем и позовем к столу».

–– Да, да, – поднялась изо стола Катя. – Вы сидите, мы с Васей посмотрим – не знаю, где она может быть. Разве что задремала в свободной гостевой. Я пойду загляну туда. А ты, Вася, проверь все помещения в цокольном этаже на всякий случай. Хотя там все утро Райво с Лемпи были на кухне, я их спрашивала, они Наталью Иосифовну не видели.

–– А вы сидите, сидите, вспоминайте Леонида Ивановича, – остановила Екатерина Митю, который тоже поднялся со стула.

Вася с Катей ушли и за столом опять установилась неловкая тишина. Валерий методично постукивал вилкой по краю тарелки, и этот звук раздражал Ксению безмерно.

Через полчаса Катя с Василием вернулись без Натальи Иосифовны.

Спросив разрешение у гостей, они поднялись на второй этаж и проверили все гостевые комнаты, Васька заглянул даже в шкафы и под кровати. Натальи нигде не было.

К Кате подошла Лемпи, что-то сказала тихо сквозь маску.

–-Лемпи спрашивает, подавать ли горячее? Наверное попозже, да?

Не услышав возражений, Катя ответила Лемпи по-фински и присела на свой стул.

–– Что же мы будем делать, где искать Наталью Иосифовну?

Она бросила взгляд за окно, где продолжала бушевать буря и ветер гнул огромные деревья, как молодые саженцы, а море бесновалось.

–-Не могла же она в такую погоду уйти погулять. А если решилась на экстремальную прогулку, как мы сейчас пойдем ее искать – ведь таким ветром запросто может в море снести!

–– Давайте найдем какую-нибудь фигню, ну типа веревку, я привяжу ее к себе и во дворе посмотрю, а какой-нибудь чел меня подстрахует, – вызвался Васька.

–-Еще чего не хватало, никуда тебя не отпущу, – почти закричала Екатерина. – Но, может быть, Митя или Валерий согласятся на такое?

«Я пас» – угрюмо сказал молчавший до сих пор Валерий. Видно было, что и Митя совсем не горит желанием болтаться на веревке посреди шторма. Но он вздохнул и сказал: «Ну хорошо, давайте я попробую, ведь человек пропал, не кошелек потерялся…»

–– Я сейчас внизу в кладовке веревку почекаю. Хотя, сорян, у меня в комнате есть моток хорошей веревки, айн момент! – Васька взбежал по лестнице, возбужденный от предстоящего приключения. Через несколько минут сверху раздался крик: «Мама, бабушка, Митя, идите сюда!» Все встали изо стола, а Катя с Ксенией, отталкивая друг друга, поспешили вверх по лестнице.

Васька стоял в своей комнате, прижавшись лбом к оконному стеклу.

–– Мам, баб, смотрите, что это там внизу!

Ксения с Катей прильнули к стеклу. Площадка заднего двора была выложена гранитными плитами. Сейчас по ним катались оборванные ветки, шишки, какой-то принесенный ветром из недалекого леса мусор и даже невесть откуда взявшаяся женская туфля.

Приглядевшись, они заметили, что среди этого хаоса лежало что-то, похожее на манекен или тряпичную куклу. Одна нога куклы была обута, а другая – босая. Ветер растрепал волосы – нет никакой не кукле, конечно, – надо наконец решиться назвать вещи своими именами.

На гранитной плите заднего двора безусловно лежала Наталья.

–– Кажется, она шевелится – с надеждой сказала Катя.

–– Нет, Катюша, это ветер, – ответила Ксения.

–– Баб, она что, она это, она мертвая что ли? – наконец решился выговорить Васька.

–-Похоже, да.

Глава девятая

Они спустились по лестнице, у подножия которой уже толпились все гости, кроме Валерия, который продолжал сидеть и постукивать вилкой по тарелке.

–– Нам кажется, что Наталья Иосифовна лежит на заднем дворе и с ней не все в порядке. Митя, оденьте вот этот мой плащ. Вася, где веревка?

Васька быстро взбежал опять по лестнице и вернулся с мотком. Митю обмотали веревкой, завязали на всякий случай три узла, приоткрыли дверь на задний двор, и он попробовал идти в сторону лежащей на гранитной плите женщины. Ветер сбивал его с ног, веревка в руках Виктории, Васи и Катерины, которые держались за нее как в игре по перетягиванию каната, натянулась. Ксения ухватилась за свободный конец четвертой. Поняв, что идти в полный рост не удается, Митя встал на четвереньки и пополз. Отпускайте потихоньку веревку, – скомандовала Виктория, – а то мы его назад тащим. Митя дополз до тела и попытался, подхватив под мышки, тащить его за собой. Веревка то натягивалась, то прогибалась на ветру, прорезиненный плащ трещал и раздувался, но толку было мало.

–– Я могу памагат, – послышался голос за спиной Ксении. Райво, со спущенной на подбородок маской, стоял за ее спиной, застегивая куртку. Он взялся двумя руками за веревку и, согнувшись в три погибели и перебирая по веревке руками, добрался до Мити. Они подхватили тело под мышки с двух сторон и потащили волоком к двери. С тяжелым грузом двигаться было тяжело, зато ветер уже не сбивал их с ног. Спустя минут семь, они кое-как затащили свою ношу в дом. Виктория быстро захлопнула дверь и теперь все сгрудились в коридоре и с ужасом смотрели на то, что лежало у их ног и еще недавно было пухленькой блондинкой с затейливой аккуратной прической. Светлый спортивный костюм был грязен, кофта задралась, пока тащили тело, и образовавшемся проеме было видно что-то красно-синее, не похожее на женскую плоть. Левая нога была странно, неестественно вывернута, как будто вставлена не в тот паз. Волосы на правом виске слиплись в какой-то грязно-красный комок, зато с правой стороны белые космы вздыбились, перепутались и закрывали почти все лицо.

Первой опомнилась Катя и закричала: «Васька, не смотри!» Но этот материнская попытка избавить ребенка от страшного зрелища была явно запоздалой. Васька смотрел на тело, как завороженный. Впрочем, как и остальные, – все просто замерли в растерянном оцепенении.

Ксения почувствовала на своем плече руку, которая грубо отодвигала ее в сторону. Обернувшись, она увидела, что это Николай Иванович. Демченко несколько минут смотрел на то, что еще недавно было его молодой женой, потом резко повернулся и пошаркал назад к лестнице Ксении было видно, как он, поднявшись в гостиную, подошел к столу, не садясь, налил себе в винный бокал водки и залпом выпил.

–– Что нам теперь делать? – спросила Света, которая стояла, прижимаясь к стене и обхватив себя руками.

–– Надо, наверное, убедиться, что она мертва, – робко предположила Катя.

–-Да ты что, мам, сомневаешься что ли, да она мертвее мертвого, – возразил Васька

–-Давайте ее в пустую кладовую перетащим пока.

–– Нет, – почти закричал Митя, – вероятно, не имевший желания снова прикасаться к телу.

–– Надо, наверное, вызвать полицию? – спросила Виктория.

–-Надо бы, да только как ее вызовешь, связи никакой, – заметила Катя.

Ксения Петровна поняла, что в данный момент она в этом коридоре самая старшая и (тут надо было бы поставить знак вопроса) мудрая.

–– Слушайте, давайте ее чем-нибудь накроем и оставим тут. Через этот выход никто не ходит, да сейчас вообще на улицу никто не пойдет. А когда буря успокоится, мы позвоним в полицию, то есть, Катерина позвонит и спросит, что нам нужно делать.

Митя снял с себя Ксенин плащ и накрыл им тело. Катя сказала: «Нет, погоди! Тут где-то на диване плед лежал, сейчас принесу». Через пару минут она вернулась, убрала куртку и аккуратно, даже нежно укрыла тело пледом в веселую пеструю клеточку.

Все, как стояли гурьбой, так дружной компанией и ушли из подвала, поднялись в гостиную и сели на свои места.

Неслышными шагами к столу приблизились Раймо и Лемпи, наполнили бокалы и стопки.

–– Ну что, давайте и Наталью помянем – не очень уверено произнесла Катя.

Все выпили молча.

–– А что с ней вообще случилось-то? – задал наивный «детский» вопрос Васька.

–– Да, отец, что с ней случилось? Она из окна вашей комнаты выпала что ли? – спросила Виктория.

–– Нет, не из нашей комнаты, я же не глухой в конце концов, хоть и не молод, – ответил Демченко – не мог бы не услышать, как Наталья открывает окно и падает.

–– «Фонарик!» – -вскричал Васька! Может, она в «Фонарик» пошла, ну там на звезды – позырить –и кирдык – выпала.

–– Что значит выпала? – спросила Виктория. – что она трехлетняя девочка что ли?

–– А что же? Сама бросилась вниз что ли? Или кто-то того… помог? – спросил Васька

–– Слушайте, давайте не будем делать скороспелых выводов, – урезонила Ксения Петровна. – Давайте сначала сходим в «Фонарик» на крышу. Мы с Катей сходим, вы сидите, Николай Иванович! Примите наши соболезнования, – наконец догадалась сказать Ксения.

–– Да, –спасибо, – впечатление было такое, что Николай Иванович еще не осознал, что именно произошло, и пребывал в какой-то прострации.

Глава десятая

Катя, сопровождаемая Васей, поднялась в надстройку на крыше. Она действительно напоминала формой фонарик с застекленными окнами, глядящими на все четыре стороны. В комнатенке был только очень небольшой стол и большая подзорная труба на треноге. Три окна были закрыты на задвижку, а четвертое, выходящее во двор, было просто плотно захлопнуто и дрожало под напором ветра.

Комнатка была пуста и девственно чиста, только под одной из треножьих ног что-то белело. Катя наклонилась и подняла вырванный из тетради листок, точнее половину листка, на котором большими буквами, стремящимися вправо и вниз, было выведено «Я больше не могу, не могу, не могу! Сил нет так жить!».

Поднявшаяся вслед за дочерью и внуком наверх Ксения, потянула листок из рук Кати, которая стояла неподвижно, уставившись в этот клочок бумаги.

–-Баб, че, она самоубилась что ли? Крипово, блин! – прошептал Васька.

–– Не знаю, Вася, вообще-то, наверное, нам тут лучше ничего не трогать. Как только кончится буря, вызовем полицию.

–– Да мы тут везде своих отпечатков наставили, – сказала пришедшая в себя Катя, – И тело дружно впятером таскали.

Ксения внимательно посмотрела на листок в своей руке. Такое впечатление, что он был вырван из какой-то тетради. Она подошла поближе к окну, закрыв его на щеколду, и вгляделась при белесом свете в бумажку. Ей показалось, что на верхнем край листа виднелись какие-то следы – возможно, нижняя часть букв предыдущей строки.

–– Мама, вот зачем ты окно-то закрыла, если «важно все сохранить для полиции в неприкосновенности»?

–– Ну а вдруг все-таки ветром его раскроет и все тут расхерачит к чертовой матери. Ну то есть, все тут перевернет, – поправилась Ксения, увидев удивленно-одобрительный взгляд внука. – Пойдемте вниз!

–-Баб, подожди, там что-то еще на полу в угол закатилось. – Вася наклонился и поднял небольшой черный предмет, немного похожий по форме на тюбик губной помады, но подлинее, сантиметров двенадцати. Предмет заканчивался серебристым зубчатым носиком, а на боку была тоже серебристая полоска, по которой шла надпись Valera +

–-Баб, мам, это че за фигня? – спросил Васька.

Катя забрала из его рук находку и положила в карман. – Потом разберемся, сейчас надо идти, нас люди ждут!

В гостиной за накрытым столом сидели Виктория и Валерий и о чем-то разговаривали, Ксения сказала бы, что ругались, если можно ругаться почти шепотом. Увидев входящих, Валерий встал и пошел к лестнице, шаркая ногами так же, как отец.

Подошел Райво, опять надевший маску, и начал собирать полупустые тарелки. В доме было сумрачно, странно тихо и пусто.

Ксения Петровна, глядя на бесшумно передвигающегося официанта, подумала о том, что было что-то, что зацепило ее сознание в те минуты, когда Райво помогал тащить тело Натальи. Что-то показалось ей странным и важным. Тогда ее сознание зацепилось за это краешком, а потом она отвлеклась на более важные дела. Но что-то там было, связанное именно с Райво. Что именно? Но сколько она не тужилась, напрягая память, вспомнить не удавалось.

–– Нашли что-то наверху? – спросила Виктория. Она оттуда упала?

–– Да, вероятнее всего оттуда и, возможно, не упала, а бросилась. Вы не знаете почерка Натальи Иосифовны?

–-Нет, откуда же. Да и как можно чей-то почерк сейчас видеть и знать, кто сейчас от руки-то пишет?

Точно, подумала Ксения, сейчас все печатают на компьютере, «давят на клаву», – вспомнился ей уже архаический фразеологизм раннекомпьютерной эры.

А рукой что сейчас пишут, кроме предсмертных записок? И письма, и открытки теперь электронные. Не дневники ведут, а блоги…

–– А где все остальные? –перевела разговор на другое Катя.

–– Отец к себе пошел, Светлана тоже наверх поднялась. А почему вы думаете, что Наталья сама бросилась?

–-Да выпасть-то из окна случайно, кажется, можно, только, если пьян или там высунулся и голова закружилась.

–– Или, если кто-то помог, – снова высказал свое предположение Вася.

–– Тьфу на тебя, Василий! – воскликнула Катя. И потом, мы вот что нашли, – она протянула Виктории бумажку.

–-«Не могу, не могу, не могу», – прочитала Виктория. – А кто может-то!? – вдруг произнесла она раздельно и горько.

–-Вика, а Вы хорошо Наталью знали, как думаете, какие у нее могли быть мотивы, чтобы покончить с собой? – спросила Ксения.

–-Да практически совсем не знала. Первая жена отца, мать Валерия, трагически погибла много лет назад, с моей матерью отец довольно быстро расстался, у нее потом большие проблемы были. Ну да что теперь-то скрывать – она наркоманила, от передоза и умерла, Я почти все детство с бабушкой жила, с маминой мамой. А на Наталье он женился не так давно, года три назад, она его аспирантка, кажется была.

–– То есть вы не были дружной семьей, извините, конечно, за вопрос.

–-Не были, вообще никакой семьей не были.

–-А почему тогда…

–– Почему мы на поминках здесь? Так с Леонидом-то мы все общались, я даже дружила, можно сказать. Он нам с бабой Маней помогал всегда. Знаете, я, пожалуй, тоже пойду к себе. Как-то муторно на душе, кусок в горло не лезет.

–– Хорошо, мы позже все же постараемся собрать всех к обеду или уже к ужину. Надо ведь и Наталью теперь помянуть и вообще поговорить о том, как нам всем быть дальше.

–-Ладно, я приду, когда позовете, – сказала Виктория и пошла наверх.

–-Мама, я скажу ребятам, чтобы не разогревали горячее. Ты иди тоже в свою комнату и Ваську прихвати. Я к вам потом поднимусь, нам надо, наверное, посоветоваться что нам теперь делать.

Глава одиннадцатая

Минут через десять Катя поднялась в комнату матери. Ксения сидела за столом и изучала записку Натальи, Вася безуспешно терзал мобильник и на молчаливый вопрос Кати, отрицательно покачал головой – Нет связи, никакой.

–– Значит и полицию мы пока вызвать не можем. Сидим тут на острове, от всего мира отрезанные и с трупом самоубийцы в коридоре, – вздохнула Катя.

–– Знаешь, – задумчиво произнесла Ксения, а, может, Василий был не так уж неправ, заподозрив, что ей кто-то помог выпасть из окна.

–– С чего ты взяла? Ведь у нас есть предсмертная записка.

–– Да, но чем больше я на нее смотрю, тем страннее она мне кажется. Посмотри, тут какие-то следы чернил наверху, как будто на листке сверху уже был какой-то текст, а эту часть страницы просто вырвали – с подходящими словами. Не читали о таком в детективах что ли?

–– Мама, ну какие к черту, чернила, у нас что XIX век? И откуда могли вырвать такой текст?

–– Ну да, не чернила, конечно, следы от надписи шариковой ручкой, такой же, какой записка написана. И текст могли вырвать, например, из дневника или ежедневника. Некоторые люди все-таки до сих пор ведут дневники в тетради, а не на компьютере

–– Баб, мам, слушайте, а на нее ведь вчера уже, это, покушались, – встрял в разговор Васька. – Помните баба с горшком вечером чуть меня не рипнула? А Наталья-то рядом стояла. Вдруг эту бабу хотели –того—прямо ей на башню?! Я ведь точно помню, что фазер ее каким-то раствором на «пьедестале» клеил. Рил ток. Не могла эта тетка сама по себе херануться.

Ксения хотела было сказать, чтобы Василий попридержал свою бурную фантазию, но вдруг вспомнила, как ночью, после того как Наталья ушла в коридор, ей послышались шаги в гостиной. У нее тогда в голове зашевелилась очередная цитата «в кроваво-красном плаще с белым подбоем шаркающей кавалерийской походкой…» Походка была действительно шаркающая, Ксения вспомнила это довольно отчетливо. Как у Николая Ивановича… Или как у Валерия…

Она рассказала о том, что вспомнила, дочери и внуку, и Катя тут же решила идти к Демченкам, старшему и младшему, и спросить – не разгуливали ли они ночью в гостиной, и, если разгуливали, то с какой целью

–– Ма, ты че, шизанулась? – Василий даже схватил мать за локоть – думаешь один из них скажет – да, это я поперся вслед за Натальей наверх и метанул ее из окна. Давайте, пиплы, вяжите меня!

–– Господи, – простонала Катя – во что мы влипли! Сидим тут и рассуждаем об убийцах, самоубийствах, трупах.

–– Да, и при этом заперты тут на острове без связи и без помощи, прямо, как в «Десяти негритятах» Агаты Кристи, – добавила Ксения.

–– Да их уж политкорректно ренеймели, теперь называется «И никого не стало» – уточнил Василий. – А нас-то на острове аккурат десять, как у старушки Агаты.

–– Как десять? – удивилась Катя.

–– Да вот так, ты посчитай. Васька, шевеля губами, начал загибать пальцы: нас трое, Демченков трое, Митя, Светлана –это восемь. И еще Райво и Лемпи. Десять. Ништяк!

–– Нет, не десять, а одиннадцать, ты забыл Наталью покойную посчитать – возразила Ксения, – ну вернее, сейчас-то уже десять

–-А фигурки негритят в доме есть? Может пойдем пересчитаем, фрагнули уже одного?

–– Вася, нашел время для шуток, мы же сейчас не сериал смотрим и не в какие-то квесты играем. Бедная Наталья Иосифовна на самом деле разбила себе голову., – укорила внука бабушка.

–– И че делать? – спросил Васька. – Можно, типа, собрать всех в гостиной, задержать их там и обыскать комнаты Николая Ивановича и Валерия.

–– И что же мы там надеемся найти? – Язвительно спросила Катерина – Письмо с признанием? Да и как мы удержим их в гостиной? Кто будет держать? Ты их к стульям привяжешь что ли? И они, разумеется, преспокойно дадут тебе это сделать, как бы не так. Нет, ничего мы сделать не можем, надо придерживаться версии самоубийства, а когда наконец кончится буря и приедет полиция, мы можем поделиться нашими подозрениями, хотя не думаю, что финские полицейские воспримут наши детективные потуги серьезно.

–– Хотя вот этот Валерий он какой-то совсем странный, угрюмый, всегда молчит, вилкой по тарелке нервно колотит – от такого всего можно ожидать. Он кто вообще, ты о нем что-то знаешь, Катя, кроме того, что он сын Демченко и племянник Веретенникова? – спросила Ксения.

–– Да что-то Игорь говорил – кажется, он менеджер что ли или бухгалтер в какой-то совместной русско-немецкой или русско-польской… Нет, не помню точно, но в какой-то русско-иностранной фирме. Что-то они туда-сюда возят, то издают, то ли продают.. А, вот что вспомнила – они в этой фирме вместе с Натальей работают! Она там директором что ли. Точно, Игорь говорил. И еще как-то там Николай к этой фирме причастен, то ли деньгами, то ли связями – ни черта толком не помню, все так быстро организовывалось. Да и на кой было всю эту информацию в голове держать, мы же думали они на нашей даче помянут Леонида и уплывут из нашей жизни на следующий день. Не все ли равно, что их фирма покупает или продает. Я с ней сотрудничать не собиралась.

–– Мам, смотри, – с азартом вмешался Василий – они, наверное, какие-то темные делишки там проворачивали и Валерий Иосифовну вниз башкой спровадил, чтоб молчала. Или бабло не поделили. Видите и мотив есть, и возможность, и баба Ксеня шаги его слышала ночью – все сходится!

–– Замолкни уж, майор Эркюль Пронин!

––Сорян, че за Пронин? Причем здесь какой-то Пронин!

–– Да был такая детективная серия в советское время про бравого майора Пронина, Правда еще больше анекдоты о нем были известны.

–– А Эркюль? А, это из Кристи, из Агаты?

–– Точно, хоть это ты знаешь.

–– А с какого хренасика я должен какого-то вашего замшелого совкового майора -то знать!

–– Читать надо больше или хотя бы вообще читать!

–-Мама, перестань, нашла время для просвещения и воспитания! А в том, что Вася говорит, есть резон. Как бы нам побольше обо всем этом узнать и о фирме, и о Наталье.

–– Ну это элементарно, Ватсон! – Вася вызывающе посмотрел на бабушку, мол, и мы читали кое-чего! – сейчас погуглю, наверняка нароем!

Василий открыл ноутбук. – Черт, а Интернета-то нет! Мы же тут как в каменном веке на острове. Будем, наверное, информацию в бутылке в море бросать. Ну или там голубями почтовыми.

–– Здесь нет голубей, только чайки! – зачем-то возразила на Васин бред Ксения Петровна. – Да и их в такую бурю не видно- не слышно.

–– Значит надо за Валерием следить, или – вот! – че-нибудь ему наплести, заманить, а в это время его комнату обыскать, – Васька никак не мог выйти из роли супердетектива.

–– Никого мы никуда заманивать не будем. Если предположить, что Валерий убийца – настоящий убийца, Вася, – дело не в кино и не в компьютерной игре происходит! – то он может быть опасен. Если человек разрешил себе один раз убить, что его остановит в другой раз?!

–-Знаете, давайте соберем всех за столом, лучше, если все будут вместе и на глазах друг у друга.