К десяти вечера Василий собрался, прихватив с собой пару мышеловок, подумал и, сам не зная почему, взял початую бутылку и молоток, сложив всё в сумку. Задерживаться у соседки он не собирался, в «барабашек» не верил, но на душе было как-то неспокойно.
Бабуля в стареньком халатике открыла дверь, проводив «спасателя» на кухню. Вася по-хозяйски сел за стол:
– Ты, баб Маш, иди в комнату, спать ложись и ничего не бойся. Я буду уходить, дверь захлопну, а пока посижу, покараулю.
Соседка кивнула и пошла потихоньку. Он посмотрел вслед её печально сгорбившейся спине, расстроился и, окинув взглядом чисто убранную кухню, загрустил:
– Да, пока моя Мариша была рядом, в доме тоже был порядок…
Махнув рукой, достал из сумки бутылку. Поставив её на стол, нахмурился и пристроил рядом молоток ― на всякий случай.
Просто так сидеть было скучно, но он не стал включать телевизор. Всё должно быть честно, а то ведь можно и не услышать, как эта проклятая мышь шуршит. Василий расставил мышеловки, разложив в них приманку. Оставшийся кусок сыра положил на стол и снова сел ждать. Посмотрев на бутылку «беленькой» с остатками сыра в пакете, подумал, что этому натюрморту явно не хватает стакана, и поднялся, чтобы поискать его в буфете…
Вот тут-то и началось ― сначала хлопнула одна дверца шкафчика наверху, к ней присоединилась вторая, и они дружно устроили жидкие аплодисменты. Потом забрякали подвески на пластиковом «под хрусталь» бра на стене, словно по комнате пробежался игривый ветерок. В довершение всему подпрыгнула, громко звякнув, крышка на кастрюле.