Мир без границ

– Да, разумеется. Там все есть. И где поспать, и помыться, и еда, даже та, какую не нужно разогревать. Так, что вам у нас понравится.

Все приближались к главному входу, как вдруг Любовь и Катя резко остановились, устремив взгляд куда-то вперед.

– Там человек? – Растерянно Катя спросила.

– Он бежит в нашу сторону? – Женщина не торопилась выходить на улицу, и тому было объяснение. Все четверо на самом деле увидели человека. Мужчина быстро бежал в их сторону, точнее он убегал от стаи разъяренных псов, нагоняющих его все быстрей и быстрей.

– Собаки! – Закричала Вика. Она быстро сообразила и кинулась к входным дверям, приоткрыв ее так, что бы мужчина успел заметить ее. Никита кинулся к ларькам с мелочью и возник уже с металлической палкой.

– Ты куда вздумал?! – Закричала строго мама, в своей манере.

– Он не успеет!

И Никита был прав. Мужчина повалился на асфальт, а псы, окружив его стали кидаться на него пытаясь загрызть. Мужчина отбивался, он старался не подпустить к себе животных.

– Один ты не справишься! – Любовь невесть откуда взяла то чем была способна отбиться и выскочила вместе с парнем на улицу, под крики Вики.

Три огромных пса пытались растерзать мужчину. Тот в свою очередь, как мог, отбивался от псов ногами и закрывая опасные места руками. Левая штанина уже была разодрана и из ноги сочилась кровь, рукава куртки так же частично порваны.

Люба кинулась первой, ударив одного пса по хребтине. Два остальных, увлеченные раздиранием одежды бедняги, не сразу обратили внимание на кричащую женщину. Что за псы такие? Они ничего не боялись, ни криков, ни палок. Женщина еще громче закричала и еще раз замахнулась на псов, лишь на кротчайший миг, отогнав всех троих. Этого хватило, что бы мужчина быстро поднялся и кинулся прочь с Любой к зданию.

– Никита? – Ничего не понимала женщина. Куда он делся?

Они совсем немного вырвали удачи из пасти зверей, потому, как у самого входа мужчина опять рухнул наземь, сваленный одним из псов. Люба кричала, она била и махала хлипкой палой, но ничего не получалось.

– Не лезь!!! – Завопила мать, когда краем глаза заметила, что Вика вздумала выбраться из укрытия. Не хватало еще растяпы Вики здесь.

Один из псов вцепился в деревянную палку зубами и принялся трясти ее, словно пытаясь вырвать из рук женщины. Остальные два продолжали кидаться на истекающего кровью мужчину.

Казалось спасение рядом, только собрать всю волю в кулак и укрыться за стеклянной дверью. Но каждый раз псы оказывались проворней. И ничто не брало их пока два выстрела, оглушающим гулом прогремели в воздухе.

Глава 11. Выжившие.

Все замерли от неожиданного грохота оружия.

С визгами три пса кинулись прочь, поджав хвосты.

Люба еще для удачи кинула в одного из псов палкой, но кажется, парочки выстрелов было достаточным аргументом, что бы проваливать восвояси.

Переводя дыхание, женщина обернулась на стоявшего, в паре метров от них Никиту, с возведенной рукой вверх. В руке у него был пистолет.

– Пистолет? – Переводя дыхание Любовь.

– Откуда у тебя оружие? – Испуганно Вика. Девочка выскочила на улицу. Глаза у нее были огромными.

– Дяди, – Никита опустил спокойно руку и взглянул на пистолет. – У него много оружия, понятия не имею для чего.

– Ты умеешь им пользоваться? – Вика продолжала испуганно смотреть на парня. То, что сейчас она узнала, ее впечатлило, и немного напугало. В голове даже закралась мысли, а так ли мил и добр этот парень, как кажется.

– Дядя научил, не знаю, говорит, всякое пригодится. Он в последнее время через, чур, беспокоился за мою безопасность. Я, честно говоря, не люблю оружие, как и он. Честно, у него его много, целая комната, но никогда не видел, как он стрелял в тире. Даже учил меня не он, а его приятель…

– Понятно, – пробормотала мама. Женщина обернулась на все еще сидевшего на асфальте мужчину.

Он был достаточно молод, не больше тридцати, где-то. Люба подметила, что ростом он высокий, как она, примерно. Подтянут, можно сказать спортивный, что странно. Это ему не особо помогло увернуться от псов. Он был темноволосый, глаза черные, как ночь. Достаточно привлекателен.

– Как вы? – Спросила женщина поднимающегося с асфальта человека.

– Если бы не вы, наверно был бы мертв. – Голос у него приятный, бархатистый. Чувствовалась нотка уверенности в голосе. Даже взгляд пронзал до костей, своей твердостью.

– Вы ранены? – Испуганно Вика, указывая на истекающую кровью голень.

– Там, есть аптечка, – Никита указал обратно на здание.

– Ну, что же, поездка, я так понимаю, отменяется пока. Пойдемте, как вас там? – Спросила Любовь.

– Виктор…

– Виктор. Раз есть аптечка, посмотрим на все ваши увечья. А ты, – она обернулась на Никиту, – спрячь эту волыну куда-нибудь, вон, как Катька перепугалась.

И, правда, Катя единственная, кто не вышел на улицу, продолжая стоять за стеклом с выпученными от страха глазами.

Когда все вошли в здание, Вика приблизилась к испуганной девушке.

– Ты как? – Спросила она.

– А что это за штука? – Растерянно Катя спросила, уставившись на пистолет. – Она так громко бабахнула! Она специально, что бы собак отгонять?

Все в недоумении взглянули на девушку.

– Кать, ты чего, это пистолет, – осилив улыбку, Вика.

– Ты, что никогда не видела пистолет? – Удивилась Люба.

– Нет.

– Это оружие, – спокойно ответил Виктор, – им можно убить человека, – после чего, прихрамывая вошел внутрь здания.

– Ох, Катя, Катя. – Уже входя в кабинет Оскара Петровича, вздохнула Любовь, – тебя послушать, так ты, всю жизнь проторчала в собственной квартире. Как так можно не знать, что такое пистолет?

– Я его никогда не видела, честно. Нет, эта штука мне знакома, но вот для чего она и, что ею можно убить человека! А что такое убить?

– Навсегда убить, понимаешь, так, что человек никогда не будет дышать, труп, мертвец! – Вика сама толком не осознавала смерть. Она и не видела покойников. Лишь в кино и сериалах. Но то все было не по настоящему, искусственно, что ли. Горе смерти ей не приходилось познавать.

Виктор прошел к дивану и с тяжестью опустился на него. Никита заглянул в гардеробную, вернувшись с аптечкой.

Люба со знанием дела, оголила окровавленную ногу, осмотрев рану. К счастью та оказалась не глубокой и почти не кровила.

– Сюда бы Пашеньку не помешало бы, он у меня врач, если кто не знал.

– Не врач, а преподает в меде, – поправила Вика, сложив недовольно руки на груди. Опять женщина начинала петь дифирамбы своему любимому сыночку.

– А, скажи мне на милость, с чего бы это он решил пойти в мед? – Продолжая обрабатывать рану, женщина. – Не по моей прихоти, а мне на радость. Я, скажем так, хотела поступить в мед, еще девчонкой, но из-за болезни отца не поступила. Пашка знал об этом и с детства говорил мне, что вырастет и станет врачом, ради меня. Я не верила ему, дети чего только не наболтают в порыве любви. А он не соврал, вырос и поступил. Лучший на курсе, красный диплом, единственный!

Виктор наблюдал, как женщина занималась его раной, ни разу не скривившись и не побоявшись. Любовь и правда отлично справлялась с плевой задачей.

– Вы, я погляжу, тоже хорошо справляетесь, уверен, из вас вышел хороший врач.

– Курсы сестринского, всего-то делов. – Когда женщина закончила она принялась дальше осматривать мужчину. Он стянул изодранную куртку, рубашку.

– Вот же твари, – пробормотала Люба, – всего изрешетили.

Рука была немного повреждена и содран бок, видимо при падении. А так в целом ничего серьезного.

– Откуда взялись эти псины? – Удивилась Вика. – За все время ни одной собаки не встретилось, а тут как из воздуха взялись.

– Я сам не пойму, до этого ни одной живой души, а сегодня… – Ответил Виктор.

– Может, вместе с птицами вернулись? – Предположила Катя. – А кстати, вы откуда? – Девушка сидела за столом, изредка поглядывая на увечья мужчины. Она до сих пор была испугана.

– Я живу в доме, на набережной, очнулся как-то утром, а вокруг тихо.

– Дай те угадаю, никого, вокруг тишина и выбраться из квартиры нельзя? – Вика улыбнулась, вот только улыбка эта не приносила ей радость. – А потом туман, после которого вы все-таки выбрались наружу?

Виктор внимательно посмотрел на Вику, кивнув.

– Да, ни семьи, ни соседей. Обошел все вокруг и никого не увидел, пока не наткнулся на собак. А потом вы…

– Еще один не знающий ничего, – пробормотала Люба, закончив с мужчиной. Она поднялась на ноги и осмотрела достаточно рельефный торс Виктора. – Ты бы это, прикрылся, что ли, а то моя непутевая дочь еще пади впечатлится.

– Там в гардеробной есть чистая одежда, вода и… – Никита был не особо разговорчив. Он был расстроен. Поездка опят откладывалась, а это значило, что он еще не скоро узнает, где дядя.

Виктор не торопливо поднялся на ноги и прошел в гардеробную.

– Так странно – собаки. Откуда они появились? – Все еще не укладывалось в голове у Вики. На первый взгляд, появление незнакомца было для девочки неожиданным и странным. Даже встреча с Катей не вызывала столько вопросов, как этот странный человек. Что-то Вику отталкивало в нем, напрягало.

– Какая разница, – пробормотала мама, – как и птицы из воздуха образовались.

– Я не дура и прекрасно знаю, что в городе только в нашем районе бездомных псов на каждом шагу бегает, а в городе, ну пусть и меньше, но все равно одного два пса по пути мы бы встретили. А тут, что странно, птиц уйма видели, а собаки толь три и то напавшие на него. – Упорствовала Вика. Она по какой-то причине отказывалась верить в очередное совпадение. Она чувствовала здесь подвох, странность, называйте, как хотите. Но определенно, здесь было, что-то не то.

– Может они были, а мы не обратили на это внимание, – предположила Катя. Девочка понемногу успокаивалась. Паника и испуг на ее лице растворялся.

– Да сдались тебе эти псы! Что, хочешь сказать, этот парень их нарочно натравил на себя? И для чего, скажи мне на милость? – Мама рассмеялась.

– Да причем тут это, просто странно как-то…

– Вика, уймись. – Женщина отвернулась от дочери, взглянув на Никиту. Парень продолжал задумчиво сидеть за письменным столом. Паранойя дочери ее волновала гораздо меньше, чем этот парень.

– Ты не переживай, мы обязательно прокатимся туда, – успокаивала Любовь Никиту. – Зато смотри, мы нашли еще человека, а это значит, что есть остальные, а может и твой дядя сидит где-то и ждет тебя.

– Не ждет, – Виктор появился в кабинете приодетый в брюки и рубашку. Чистый, опрятный.

– Что значит, не ждет? – Никита уставился на мужчину. Он заметно напрягся.

– А, по-вашему, здесь есть кто-то еще, кроме нас? – Спокойно заговорил Виктор, застегивая рубашку. Он обвел каждого пристальным взглядом. – Город пуст. Кроме нас здесь больше никого нет.

– Откуда, стесняюсь спросить, такая информация? – Насторожилась Любовь.

– В первый день, когда я проснулся, я не встретил ни одной живой души. Все исчезли. Потом, после спада тумана я смог выбраться из квартиры и обошел весь район, насколько это было возможно. Никого, и дальше шаг за шагом. Лишь вы. Сдается мне мы единственные здесь выжившие…

Вика вздрогнула.

– Выжившие? По-вашему что стало с остальными? – Спросила она. – Они…

– Их здесь нет, и никогда не было.

– Бред, этот город не может быть пустым. – Вика не соглашалась с таким предположением. Как это никогда не было? Этот город всегда был полон людей, сотнями и тысячами жизней. – Здесь все напоминает о том, что люди были. Просто они ушли, а мы по какой-то причине остались. Вот и все. Мы не выжившие, мы жертвы обстоятельств. Все живы, все здоровы. Моя семья не погибла! Они все уехали и с ними все хорошо и с дядей Никиты и с вашими родными и Катиными! Слышите, все живы! – Протестовала Вика. Она отказывалась, она и слышать ничего не хотела о том, что ее родные и близкие пострадали. Она готова смириться со всем бредом и аномалиями, но со смертью родных, никогда.

Виктор промолчал, лишь как будто усмехнулся. Девочке показалось, что его даже позабавило то, как она реагировала на всего лишь предположения мужчины.

Вика опустилась на диван, схватившись за голову. Да к тому же в животе заурчало. В последнее время она слишком часто стала страдать от голода и головной боли. Может банальный стресс.

– Надо подкрепиться, – погладив урчавший живот Люба. – А потом двинемся в путь. – Женщина взглянула на Виктора. – Мы собираемся съездить в загородный дом и проверить дядю Никиты. Ты как с нами?

Виктор молча кивнул.

– Его все равно там нет. Но раз вы хотите. Правда, я бы на вашем месте не отправлялся в путь сейчас, скоро на город опустится туман и мы застрянем по среди дороги.

– Откуда вам знать? – Поинтересовался Никита.

– А вы, что же не заметили закономерность. Здесь не наступает ночь, здесь вместо ночи туман. Время движется быстро, взгляните на часы, сейчас вечер, а всего пару часов назад был день. Вы, что не обратили на это внимание?

Все взглянули на электронные часы табло, висевшие над телевизором. Мужчина был прав, часы отсчитывали уже седьмой час. А каких-то пару часов назад было обеденное время.

– Как в школе, помнишь, Никит?

Никита сверился с наручными часами и серьезно посмотрел на остальных.

– Ночь не наступает, вместо нее приходит туман, густой и плотный. А как только он спадает, здесь, что-то меняется. После первого мой район изменился. Я помню, что до тумана во дворе был маленький скверик, который после тумана образовался магазин. Это смешно, сколько жил там, всегда был магазин, сквер был раньше.

– Прям, как с вашей с папой сиренью и моей комнатой! – Воскликнула Вика.

– Когда случился второй туман, я смог выбраться из района, а после появились животные. Туман это шоры, они ограничивают нам движение, но когда туман исчезает, мир меняется, становится более привычным нашему восприятию.

– И что будет, дальше? Что случится после следующей завесы? – Спросила Катя.

Виктор отрицательно закачал головой. На это он ответа не знал.

***

Все сидели в маленьком кафе, поедая гамбургеры, пирожки. Люба, как обычно вставила свои три копейки, протестуя против разграбления кафешки, но когда Никита уверил ее, что дядя возместит убытки, сразу перестала возмущаться.

– И так, как только туман спадет, мы отправимся в путь! – Заявила она, – Никита, как там с топливом?

– Полный бак, пока. Но скоро придется где-то искать бензин. В гараже дома было пару канистр, это все.

– Хорошо. Давай на чистоту, если сложится так и мы не найдем твоего дядю, что будем делать потом? – Люба, если честно уже давно смирилась с мыслью, что Оскара Петровича нет в городе, как и с остальных. В чем-то Виктор был прав.

Никита вздохнул, задумавшись.

– Можно попытать счастье дальше, выбраться за город, добраться до другого населенного пункта.

– А если и там никого? – Спросила Катя.

– Не может так быть, – буркнула Вика. – Что, по-твоему, вся планета пустая? Бред полный.

– Не удивлюсь, – кивнула мама.

– Не удивлюсь? Ма! Это же наша семья! Куда, по-твоему, вся планета делать? Что отправились в путешествие по космосу? Испарились? Растворились?

– Уймись, я не меньше тебя хочу узнать правду. Но, увы, я, как и ты остаюсь без ответов. И что бы сидеть ныть и спорить, лучше давайте хоть что-то предпримем.

– Я же говорю здесь нет никого. – Виктор единственный, кто не ел. Он пил холодный чай и поглядывал в окна кафетерия. Почему он был настолько спокоен и невозмутим? Разве его не пугало то, что вокруг происходило?

– Допустим ты прав и здесь ни кого. Куда-то же они могли деться? – Спросила Люба.

– Не знаю, мне кажется, их не было вовсе.

Вика схватилась за голову, продолжая протестовать. Нет и не было. Тогда от чего же они есть и существуют? Что с ними не так?

– Таня сказала, что мне все это снится, что я стрессую, а вы моя фантазия. Может она права и мне нужно постараться, хорошенько внушить и все вы все исчезните и этот мир. – Вика прикрыла глаза. – Можно я сейчас открою глаза и вы все исчезните, ну или хотя бы я проснусь. Разборки с Нестеровой куда интересней, чем это все.

– Ага, а я бы не отказалась увидеть дом, суету, кучу дел. Пашку. – Мама улыбнулась.

Вика резко открыла глаза, фыркнув. И тут Пашка встрял.

– Ох, вот если он сейчас появится, я его поколочу! – Процедила Вика. – А остальных ты, что не желаешь увидеть?

Мама удивленно уставилась на дочь.

– Вечно твой Пашенька то, Пашенька это. Мой Пашенька такой хороший, он в меде лучший, единственный на курсе отличник, его педагоги в зад целуют, его работа золота, единственный кто работает. Он так хорош, так хорош! А мы, стало быть, ничто, пыль? – Возмутилась Вика. – Между прочим, мы тоже твои дети. Сережу ты, что не любишь? Да он оболтус, но не от того ли он так натыкается на неприятности, что хочет выделиться и угодить тебе. Но в силу того, что неудачник, не получается. А Антон? Он, между прочим, получил в прошлом году кубок, его команда, крае заняла первое место по волейболу! В нашем районе уважаемый пацан!       А Таня, неужели ты не можешь гордиться тем, что у Паши такая красивая жена. Она его любит, обожает. Таня ни разу не перечила тебе и за глаза не оскорбила. Она тебя любит!

– А ты? Ты тоже, скажешь, ангел воплоти? И Миша? – Взгляд матери становился суровее и суровее.

– Миша старается, он так старается, а ты даже его ласковым словом не одарила!

– Все сказала? – Спокойно Любовь.

Все молча наблюдали за перепалкой Вики мамы. Никто не смел даже слова проронить.

Вика резко вскочила на ноги, покинув кафе.

Мама ее не слышала, она была уверена в том, что она не восприняла дочь и Вика не достучалась до нее. Хотя какая разница, здесь все не имеет значение. Если бы она смогла открыть глаза матери, там, она проснется и ничего не вспомнит.

Вика села на ступеньки лестницы и тихо заплакала. Она устала, нервы сдавали, и этот крик души был ее первым звоночком. Ей больше всего на свете хотелось прекратить мучения и вырваться из кошмара навсегда.

За спиной послышались шаги, кто-то приблизился к ней. Это была мама.

Она тяжело вздохнула, опустившись рядом.

– Мне сейчас было больно услышать от тебя, что ты меня считаешь тираном и неблагодарной. По-твоему я не люблю вас, в какой-то мере даже ненавижу?

Вика захлюпала носом еще сильней, уткнувшись лицом в колени.

– Когда ты вырастешь, ты обязательно меня поймешь.

– Никогда, – пробурчала Вика.

– Поймешь, обязательно поймешь, когда станешь матерью.

– Я не стану матерью. Дети маленькие вонючие говнюки!

– Нет, я конечно, догадывалась, что у тебя детство застряло в одном месте, но, что бы ты при этом перестала взрослеть, – женщина улыбнулась. – Поверь мне, детство быстро кончится и придет момент твоего взросления.

– Я и так взрослею, вон как выросла.

– Выросла, да, но твой разум еще детский. А знаешь почему? В твоей жизни еще не случалось ничего. Не было боли, горя, предательства. Ты не испытывала ничего этого. Ты даже не влюблялась. Скажешь Колосов это любовь?

Вика подняла голову, удивившись, что мама знала про парня.

– Нет, это глупость, настоящая любовь она другая. А это, детская глупость, которая в твоей жизни случится еще не раз. Хочешь знать, любила ли я? Я испытывала и испытываю это чувство, по сей день. Я сильно любила своих родителей, когда отца не стало, я впервые ощутила пустоту, боль, горе, утрату. Когда сестра уехали, я испытала предательство, по крайне мере мне так казалось, что они меня предали и долго дулась на них, прям, как ты на меня. А потом осознала, что у каждого из нас должен быть свой путь. Встретив папу, я полюбила его, а он очень любит меня.

– Вы даже не целуетесь и не обнимаетесь. Ты постоянно кричишь на него!

– А когда мы наедине, по твоему я, что ору на него? Нет, мы много разговариваем, мы обнимаемся и находим момент для душевной близости. Мы ведь не малолетки, какие обжиматься на каждом шагу.

– А мы?

Мама вздохнула, внимательно посмотрев на дочь.

– Паша первенец, долгожданный ребенок в семье. Разумеется, я люблю его, как самого старшего, первого сына. Ты вот дуешься на то, что он любимчик, он не любимчик, это не правда. Просто Паша единственный кто видел весь мой путь, он всегда был рядом, он помогает. Мы с ним много говорим. Когда встал вопрос о его работе после института, он мог пойти учиться дальше, или устроиться в больницу, но у нас были тогда финансовые трудности, и Паша не пошел учиться дальше, как хотел, а выбрал преподавание, где он имел кучу свободного времени и финансовую поддержку. Увы, ординатура в то время шла в разрез с тем, что бы помочь нам всем. Когда родился Сережа, если бы ты знала, как папа тогда был счастлив, что второй сын похож на него. Он пылинки с него сдувал, холил и лелеял. Наверно по этой причине он вырос таким непутевым. Но ты знаешь, недавно Сережа сел и сообщил нам всем, что ему очень нравится учиться и куратор его хвалит. Я тогда купила ему его любимый торт, и он втихаря сьел его в гараже. Антон, кстати, я помню и его кубок на почетном месте, стоит в школьном музее. А все его грамоты я храню в своей коробке с очень важными вещами. Да он хулиган, но если я не буду бороться с его крутым нравом, он зазнается. Вчера он подошел ко мне и со слезами на глазах просил прощения за драку. Он даже у Миши попросил прощения, пообещав прокатить его на мотоцикле на выходных. Правда с Сережей он так и не помирился. Дурни. Так, что не говори мне, что я не люблю своих детей, ты не имеешь право так говорить.

Вика шмыгнула носом, посмотрев на маму.

– То, что ты не видишь, не значит, что этого нет. – Женщина приобняла дочь, поцеловав ее в макушку.

Вика вновь зарыдала, горько и громко.

– Ну, развела тут море. Что опять не так?

– Все! Завтра я проснусь, и этого разговора не станет, как мне тогда быть?

Женщина рассмеялась. Она поднялась со ступенек и подняла дочь, продолжая обнимать.

– Просто помни о том, что я не тиран, помни то, что внутри я переживаю за каждого из вас. И тогда, поверь, ты изменишь свое мнение, и я почувствую это. Думаешь, мне будет приятно знать то, что мой ребенок считает меня злодейкой! Родную мать!

Вика пристыдилась. А ведь правда, все это время она думала именно так.

– Ма, я, – Вика отстранилась от мамы, взглянув на нее. Лицо матери сияло добротой и теплом. Оно было таким красивым. А Вика почему-то никогда не обращала внимание на то, что мама у нее была очень красивой. Высокой, стройной, длинные черные волосы, темные глаза, идеальные черты лица.

– Ох, Вика, Вика. – Рассмеялась мама.

Женщина обернулась за спину дочери, взгляд ее застыл на месте. Улыбка с лица спала, а выражение приобрело испуганный вид.

– Что за чертовщина? – Выругалась она.

Вика обернулась, утерев с лица слезы. Женщины стояли у лестницы. Светлая из белого кафеля, она была залита солнечным светом, падающим с окон. Но сейчас все изменилось. Точнее то где они стояли было совсем не лестница. Точнее отдаленно напоминало то, где они минуту назад были. Белоснежные ступеньки уходили вниз к нижним этажам и плавно сворачивали налево. Но теперь эта самая лестница резко обрывалась на пол пути. Словно кто-то не дорисовал половина картины. Прямо у подножья простиралась черная бездна. Глубокая, необъятная бездна пустоты.

– Что это? – Они развернулись обратно к кафе. А вместо этого оказались в совершенно другом месте. В холле первого этажа.

– Начинается, – Вика задрожала, крепко схватив маму за руку.