Папа умер, как только я родился. Я и он в семье были кареглазыми, а мама с сестрой – голубоглазые. Также в детстве я не обладал стройным телом, отсюда и кличка "карий пончик".

"Мы жили втроём и были счастливы, до того момента, как ты заболела'', – тяжёло вздохнув, я погрузился в воспоминания.

Лейкемия – вот, что моей сестре диагностировали, когда мне было одиннадцать. Бедная мама, она столько искала эти деньги на операцию. У всех занимала, и в итоге она собрала больше половины. Поэтому я попросил у Риты, ещё с третьего класса я любил эту самовлюблённую девушку небольшого роста с блестящими карими глазами. Она всегда ходила с распущенными волосами. Волосы у неё тёмно-каштановые. Тогда они были не очень длинными. Я постоянно наблюдал за ней и восхищался. Мои руки покрывались как будто льдом, как только я очередной раз видел её в школьном коридоре. Её улыбка, её смех – как же я любил это. Её высокомерие мне тоже нравилось. Я влюбился в неё. Но понимал, что не достоин этой прекрасной девочки. Мне было очень тяжело решиться попросить у неё денег.

"В тот день, когда я пришёл к тебе в больницу утром, ты спала, а потом тебе стало плохо, тебе было трудно дышать. В тот момент я осознал, что могу потерять тебя'', – тихо проговорил я, закрыв глаза. – "В школе намечались танцы. Я решил попросить оставшуюся сумму у Риты. Я знал, что у неё папа – бизнесмен, продаёт машины. Но, когда я пригласил её на танец, она отказала. При других обстоятельствах, я бы очень расстроился, ведь она мне отказала, а я так мечтал, чтобы она тоже ко мне проявила интерес. Но тогда, в этот чёртов день, мне было не до этого. Я думал только о тебе, Нина. Поэтому после танцев я снова подошёл к ней. Но Рита надо мною поиздевалась. Она насмехалась над тем, что ты скоро умрёшь. Рита просто взяла и жестоко поступила со мною, унизив меня. А ведь ты дружила с ней, пока не перестала ходить в школу. Вы были в параллельных классах. Один раз она даже тебя приглашала к себе домой. Но Рита так поступила. Вот тогда то я и решился ответить ей тем же.

Помню, как я был в бешенстве, когда врач сказал, что без полной суммы не будет делать операцию. И вскоре ты умерла, так неожиданно это произошло. Жизнь твоя оборвалась, а я остался без сестры, без тебя, Нин. Я даже хотел покончить с собой, но меня беспокоило, что станет с мамой, если она потеряет ещё и сына. Поэтому я решил остаться в этом мире, помогать маме и свести счёты с Маргаритой. Тогда я сказал себе, что отсутствие денег больше не будет проблемой в нашей семье. И как только мы переехали в Санкт-Петербург, я устроился на работу официантом, а после, когда я чуть повзрослел, и спасибо тете, которая с детства учила меня готовить, я стал отличным молодым семнадцатилетним поваром на заказ и одновременно подрабатывал в двух других местах: по ночам чинил машины. Со всеми этими переживаниями и стремлениями, я похудел и поэтому начал ходить на курсы бокса, а после участвовал в боях, где получал очень крупную сумму денег. Мама была против этого всего, но она не смогла остановить меня. Поднакопив денег и снова переехав в Москву, я открыл собственный ресторан и взял автомобиль в кредит. Рестораном сейчас управляет моя мама. Он небольшой, но денег нам хватает. После окончания школы я планирую начать свой бизнес и открыть ресторан побольше.

Однако, все эти годы, я не забывал её. Я следил за ней, и честно, когда впервые после нескольких лет я увидел её, она не изменилась, она была всё той же блестящей стервой. И сейчас, наконец, я её поймал и держу уже долгое время у себя, но она сама виновата во всём этом. Я хочу, чтоб ей было больно. Чтоб она тоже ощутила всё то плохое, что чувствовал я", – всё это мысленно проговорив у могилы сестры, я попрощался и покинул пределы кладбища.

***

Рита

Я всю ночь не могла сомкнуть глаз, думая, что будет завтра, что меня ждёт? Слёзы не переставали литься, я рыдала и рыдала, уткнувшись в подушку, чтоб меня не услышали.

Пусть убьют меня, но только не трогают его. Ведь он – самое дорогое в моей жизни. Без него… Не могу даже просто подумать об этом. Богдан – моя частичка счастья, моё желание, моя опора и моя жизнь. Если есть у меня будущее, то там должен быть мой любимый. Ведь я просто не смогу без него.

Под утро я всё-таки заснула, а когда встала, то обнаружила письмо и маленькую коробку перед собой, которые лежали на второй подушке, и два бутерброда с сыром, а также стакан молока на подносе.

Я долго не решаюсь его открывать, ведь кто знает, что там написано и меня очень пугала эта неизвестность.

Открыв его и прочитав, я облегчённо вздыхаю. Но я понимаю: это пока так. Ведь там написано с самого простого задания, а какое же будет сложное?

Но эти мысли я быстро прогоняю прочь, думая, а что Григорий получит, когда я выполню это задание? Удовлетворение?

Начнём с самого простого.

Первое задание: съешь еду, а после я хочу, чтоб ты подстригла свои любимые волосы под каре. Помнишь Ульяну, как ты отрезала ей волосы? Думаешь, что она почувствовала? Но ты не расстраивайся, ведь это всего лишь волосы.

В коробке ты найдёшь ножницы. Если используешь эти ножницы в других целях, Богдан умрёт. Но ты умная девочка, я думаю ты не станешь этого делать, не так ли?

Григорий.

Я быстро проглотнула всю еду, настолько мне было тошно от неё и взяла ножницы.

Григорий

Я смотрел через камеру, как она резала их, свои блестящие коричневые волосы, не проявив никаких эмоций, просто взяв ножницы и быстро отрезав их. Поэтому я разозлился и решил дать ей следующее задание таким.

Рита

Молодец, с первым заданием ты справилась и знаешь, тебе так больше идёт. На очереди второе. Жди завтрашнего дня.

Григорий.

Ждать. Последнее время я только и делаю, что жду. А этот урод там развлекается. Честно сказать, сейчас мне полностью наплевать на эти чёртовы волосы и как я выгляжу. Да, несколько дней назад я думала о них, часто ходила в салон, даже пила таблетки, чтоб волосы росли быстрей и были пышнее. Но сейчас всё изменилось. Я изменилась. И какая речь может идти о дурацких волосах, если от них зависит жизнь любимого мне человека?

Глава восьмая. Конец игры. Конец всему

День спустя.

Соскучилась?

Начинается физическая боль.

Твоё следующее задание: прижги левую руку сигаретой.

Даю один час на его выполнение.

Все необходимые предметы найдёшь в коробочке.

Григорий.

Я несколько раз перечитывала письмо, думая, что мне показалось. Но нет. Слова, написанные там, остались такими же. Это было правдой.

Что? О боже! Он издевается? Ему нравится видеть как я страдаю. Что же делать? Мне кажется, это адски больно. Я должна сама себе прижечь руку, но я ужасно боюсь этого. Но давай же, Рит, ты обязана это сделать. Другого выхода нет. Господи, почему ты мне не поможешь?

В коробке лежали сигарета и зажигалка. Ужас. Чёрт, чёрт, чёрт. Я боюсь, очень сильно боюсь. И не хочу, чтоб он видел мою боль, не хочу доставлять ему такое удовольствие. Надо сделать это быстро.

Я быстро стянула простынь с кровати, сделала еле как зубами дырку в ней и, порвав кусок ткани, чтоб закрыть себе рот, зажгла сигарету. Даже думала покурить, но не стала. Это было невыносимо больно, но я сделала это. Когда я прижгла себе руку, я почувствовала ужасное покалывание. Моя кожа сильно потрескалась, образовав маленькую вмятину. Несмотря на то, что это было только на одном месте, мне показалось, что множество огненных игл воткнулось в каждую часть моего организма. Я закричала. Хорошо, что во рту был кусок ткани, не пропустивший звук. Я чувствовала его пристальный взгляд. Чувствовала, как в другой комнате он сидит и смотрит в камеру, улыбаясь и мерзки смеясь. И это было самое ужасное и противное ощущение. Оно было хуже, чем боль. Хотелось лучше быстрей умереть. Я резко случайно дотронулась до ожога, чем вызвала новую волну боли. Казалось, на моей руке лазили насекомые, вонзая в меня свои острые зубы. Потом моя рука неожиданно онемела. "Наконец-то боль закончилась'', – подумала я. Но даже до сих пор не могу успокоиться, не могу забыть того, что чувствовала. Я не смогу больше стерпеть такую боль. Если бы не Богдан, я бы убила себя. Когда думала об этом, не думала, что эти слова скоро сбудутся.

Григорий

– Да что такое со мной, ты урод, слышишь, ты урод, – кричал я на своё отражение в зеркале, затем разбил его.

Она так сильно плакала, только недавно успокоилась. Зачем я пошёл на это. Ей было больно, чёрт возьми.

– О чём я, чёрт побери, думал, когда давал такое задание? Я… – кричал я.

Мне хотелось испытать тоже самое. Я взял сигарету друга и прижёг себе левую руку. Я испытал в этот миг, кроме ужасной боли, огромную ненависть к себе. Боль помогла немного успокоиться. Но, как только она прошла, мне стало ещё хуже прежнего. Отчаяние и злоба охватили меня.

– Успокойся, что ты делаешь? – прибежал на мой крик Дмитрий.

– Я монстр? – спросил я у него, повысив голос.

– Успокойся.

– Я монстр, да?

– Нет, ты не монстр, – спокойно ответил он.

– Я позволил ей испытать это, – показал я на свою руку. – Ты слышишь? Я позволил ей испытать это. Что мне делать?

"Ты убил свою любовь", – кричало моё подсознание.

– Отпусти её.

– Я не могу, – заорал я, хоть и безумно хотел этого.

– Верни ей Богдана.

– Что?

– Она всё это делает ради Богдана, так? Так оставь же ты её в покое. Хватит, закончи на этом.

– Но… я не могу.

– А что ты хочешь? Заставить её страдать, убив его? – изогнув бровь, твёрдо произнёс Дима, а потом продолжил. – Подумай ещё, а главное успокойся. Я твой друг, я поддержу любое твоё решение.

Рита

Второе задание было трудное, но и его я выполнила успешно, оставив небольшой след на теле. На очереди третье задание. Теперь мне кажется, что Григорий болен. Ему нужна помощь психиатра. Я бы его простила, если бы он мстил только мне. Но после всего, что он сделал с родными, я его ненавижу, хочу, чтоб ему дали пожизненное. В противном случае, я его убью.

Григорий

– Ты решил?

– Да, – сухо проговорил я. – Отдай его ей и это тоже, – сунул я ему коробку.

– Что там?

– Можешь оставить меня одного, – проигнорировал я его вопрос.

– Хорошо, как знаешь.

Я устал, она устала, поэтому я решил покончить со всем этим. Будь, что будет.

Рита

Убей себя, сама выбери как.

Но я бы выбрал, чтобы ты истекла кровью.

Григорий.

В коробке лежал пистолет, лезвие и флакончик с ядом. Теперь ничего нельзя изменить. Сначала папа, потом мама, а теперь и я. Богдана он не отпустит. Или же отпустит? А если его уже и нет в живых? О нет! Только не это! Он жив, я знаю. Если бы он умер, я бы точно это почувствовала. Ведь так? Во что превратилась моя жизнь. Мне кажется, я уже ничего не понимала. Нужно закончить успешно его игру. И, быть может, Богдана отпустят?

"Это последнее и, к сожалению, единственное, что я могу сейчас для тебя сделать'', – мысленно прошептала я. И сердцем я почувствовала, что мои слова Богдан услышал. По крайней мере, я хочу верить в это. И я верю.

Господи, на что я иду? Я выполню это. Жаль только, что не смогу забрать Григория с собой. А так сильно хочется этого. Ведь получается, что ему сойдёт всё с рук.

Я должна убить себя, другого выхода у меня нет. Я бы предпочла застрелиться, но я не буду исполнять его последнюю просьбу ко мне, он не увидит мою кровь. Яд. Вот что я выберу.

Интересно, каково это умереть? И что я бы сделала, если бы осталась жива? Смогла бы я быть хорошей мамой для своих детей? Думаю, смогла бы… Смогла бы я вообще жить после всего пережитого? Как бы я жила без родителей? Без Богдана? Думаю, мне не суждено это узнать. Я умру совсем ещё юной, но умру ради любимого.

Руки тряслись, когда я рассматривала маленький оранжевый флакончик с ядом. Я почувствовала огромную пустоту и разочарование в жизни, как только приняла его. На вкус яд был каким-то горьковатым и одновременно похожим на молоко. В этот момент я возненавидела молоко всей душой. Я выпила яд не сразу. Всё происходило медленно. С каждым глотком я осознавала, что моя жизнь угасает. С каждым вливанием этой ужасной жидкости в рот, я вспоминала все самые лучшие моменты, которые были в моей жизни и говорила слова каждому, кто мне дорог.

Глоток. Папа, если бы ты был рядом, ты бы не допустил, чтобы такое случилось с твоей дочерью.

Глоток. Я скучаю по тебе, мам. Мне искренне жаль, что из-за меня ты тоже покинула этот мир.

Глоток. Простите все, кому я причинила вред. Простите. Какой же я глупой и бессердечной была. Простите…

Глоток. Солнце. Как хочется увидеть тебя в последний раз. Господи, надеюсь я попаду в рай. Прости меня за все мои деяния, направленные на людей, которых ты создал. Защити Богдана, прошу тебя… Защити…

Глоток. Богдан, прощай. Не сдавайся, прошу тебя. Живи! Слышишь? Только не сдавайся…

Яд подействовал не сразу. Я выпила его, и только через полчаса у меня сильно заболела голова. Начали закрываться глаза. Я их пыталась открыть, но с каждым разом мне становилось делать это всё труднее и труднее. Но я всё равно не сдавалась. Мне было очень страшно закрывать глаза. Но это произошло. В этот момент я захотела только одно: обнять Богдана так сильно, как никогда. И на секунду, буквально на секунду, перед тем как всё исчезло, мне показалось, что я почувствовала его мягкое прикосновение к моей щеке. А затем всё закончилось. Жизнь закончилась. Наступила тьма.