Сергей направил дуло пистолета в грудь вампира и невольно взглянул ему в лицо. Веки Стаса дрогнули, а в тени длинных ресниц блеснула слеза. Казалось, он вот-вот очнется.
Матюгнувшись с досады, Донцов убрал пистолет обратно в кобуру. Это была настоящая катастрофа, теперь ему придется все рассказать Але.
Девушки были на кухне. Когда Сергей вошел, он сразу почувствовал резкий запах валерьяны. Аля сидела на диване, обнимая за плечи вздрагивающую от рыданий подругу, тщетно пытаясь ее успокоить. Сергей медленно подошел и, взяв попавшуюся ему на глаза бутылку шотландского виски, сел за стол напротив девушек. Аля бросила на него несчастный взгляд, было видно, что ей хочется вскочить, крепко прижаться к его груди и расплакаться, но она не может оставить сейчас Киру одну.
– Ты уже позвонил в милицию? – робко спросила девушка.
Донцов не ответил, вместо этого налил себе полный бокал виски и, осушив его одним глотком, тяжело вздохнул. Затем он посмотрел в огромные серые глаза невесты и нерешительно начал:
– То, что я сейчас скажу может показаться бредом, однако максимум через час вы убедитесь, что я не сумасшедший и говорю правду. – он вновь наполнил свой бокал и сделал большой глоток.
Аля с испугом смотрела на него, а Кира, казалось, вообще не реагирует на происходящее. Сергей набрал в грудь побольше воздуха и продолжил:
– Дело в том, что Станислав Тотский необычный человек, он принадлежит к другому виду. А если быть точным, он вообще не человек.
– Как это «не человек»? – растерянно прошептала Аля.
Кира тоже подняла голову, и ее полные слез чуть раскосые зеленые глаза теперь пристально смотрели на Сергея. Он отвел взгляд и, немного помедлив, добавил:
– Короче говоря, Тотский бессмертен. Ну, то есть, конечно, не совсем, но обычная пуля его не убьет. Он может погибнуть лишь от серебряной пули, и то если она попадет точно в сердце, ну или если кто-то отделит ему голову. В остальных случаях его организм способен полностью регенерировать. И еще: такие, как он ежедневно должны получать хоть немного свежей крови, причем желательно человеческой, без этого они погибнут. Мы привыкли называть таких существ вампирами.
Сергей замолчал и осторожно взглянул на девушек.
Аля сидела словно оцепенев и взирала на него с неподдельным страхом, Кира же, напротив, казалась сосредоточенной и слушала очень внимательно. Когда Сергей закончил, она вытерла ладонью слезы, безжалостно размазывая по щекам потекшую тушь, и пристально посмотрела ему в глаза.
– Ты хочешь сказать, что Стас не умер? – ее голос дрогнул.
– Да, вернее он сейчас оживает. – мрачно ответил Сергей.
Кира неожиданно вскочила с дивана и метнулась к кухонному столу. Открыв ящик, она порывисто схватила большой острый нож, и крепко сжав его рукоять, бросилась в спальню. Сергей тут же последовал за ней. Кира решительно распахнула дверь и устремилась к кровати на которой лежал Стас.
Донцов застыл на пороге, пораженный увиденным. Регенерация завершилась: рана на груди вампира полностью исчезла, хотя его лицо еще оставалось мертвенно бледным. Лежа все в той же позе, он дрожал от слабости и с трудом смог приоткрыть глаза, но стало ясно: сознание к нему уже вернулось.
Судорожно всхлипнув, Кира нагнулась над кроватью и занесла нож. Сергей вздрогнул, но девушка неожиданно полоснула себя по запястью и плотно прижала парез к бледным губам вампира, тонкая струйка крови потекла на подушку. Тотский поднял на нее взгляд и, глядя в глаза, сделал первый глоток, затем еще и еще. У Сергея подкатил ком горлу, он невольно поморщился от отвращения. Тем временем Стас уже отвел руку Киры от своих губ, после чего приподнялся и, обняв ее, притянул к себе. Донцов снова вздрогнул, на миг ему показалось, что сейчас вампир вонзит клыки в шею девушки, но Кира и Стас уже целовались.
Поспешно отвернувшись, Сергей увидел Алю, стоявшую за его спиной, она с ужасом и изумлением взирала на перепачканных в крови влюбленных. Обняв за плечи, он вывел ее из спальни и прикрыл за собой дверь.
В этот вечер Донцов рассказал Али все, что произошло с ним за последние три года. Рассказал о том, как однажды в темной подворотне ему спасли жизнь трое сотрудников ОБНВ, рассказал, как, узнав правду, сам согласился работать в организации, рассказал все, умолчав лишь о деле «Ангела Смерти».
Аля слушала, не перебивая, но как только он закончил, тихо попросила:
– Сережа, пожалуйста, давай уедем отсюда, прямо сейчас. Мне страшно, я не хочу оставаться здесь на ночь.
Он вздохнул и сел возле нее на кровать, затем бережно взял руку девушки и, глядя в ее большие испуганные глаза, тихо сказал:
– Понимаешь, Аля, далеко не все вампиры убийцы, большинство из них вполне законопослушные граждане и Тотский принадлежит к их числу. Он уже сорок лет работает на организацию и поэтому ему иногда разрешено использовать свои способности для личных нужд. В общем, тебе не нужно его бояться.
– Значит, ты полностью ему доверяешь? – с сомнением спросила девушка.
Донцов снова вздохнул и отвел взгляд.
– Полностью доверять нельзя никому кроме себя, но я уверен, что для нас с тобой Стас точно не опасен, так что тебе действительно нечего боятся. – мягко ответил он и добавил: – Завтра утром мы спокойно уедем, а сейчас тебе нужно как следует отдохнуть.
– Хорошо, – неохотно согласилась девушка, – но обещай, что ты все время будешь рядом, я не смогу спать одна.
– Конечно. – Сергей нежно ей улыбнулся. – Ты ложись на кровать, а я посплю на диване. И запомни: со мной тебе нечего боятся. Обещаю.
Он ободряюще сжал ее худенькую ручку и, испытал облегчение, получив в ответ робкую улыбку.
Когда они легли, Аля быстро заснула. В ночной тишине Сергей мог слышать ее ровное дыхание. Сам он еще долго ворочался с боку на бок, вспоминая страшные события прошедшего дня, но, в конце концов, усталость взяла свое, и ему тоже удалось забыться сном.
Утром Донцов проснулся от того что кто-то громко стучал в дверь спальни. Он сел на диване и протер глаза, из-за двери раздался звонкий голос Киры:
– Сони, вставайте, яичница остывает!
Нащупав на тумбочке телефон, Сергей посмотрел на часы: было уже половина двенадцатого утра. И тут он заметил Алю: она сидела на своей кровати уже полностью одетая и причесанная. Увидев, что он проснулся, девушка очень обрадовалась.
– Доброе утро. – ее личико осветила смущенная улыбка.
– Доброе. – ответил Сергей, взъерошив свои короткие волосы. Это движение отозвалось болью в висках, выпитая вчера бутылка виски давала о себе знать.
– Я ждала, когда ты проснешься, мне не хотелось выходить из комнаты одной, – честно призналась девушка.
– А, понятно. – пробормотал Сергей, стараясь не обращать внимания на головную боль. – Ну, пойдем вместе.
Они вышли в коридор, Донцов проводил Алю до ванной комнаты и, пропустив вперед, прислонился к стене. С кухни доносился запах яичницы с ветчиной и жареного хлеба.
Он осторожно заглянул в аркообразную дверь: Кира стояла у плиты, старательно выкладывая на тарелку поджаристую глазунью. Увидев его, она радостно улыбнулась.
– Ну что, встали, наконец? – ее голос звучал особенно весело.
Сергей кивнул и снова потер висок.
– А, похмельный синдром, – понимающе кивнула она и, порывшись в одном из ящиков стола, достала упаковку быстрорастворимого аспирина. – Вот держи, это помогает. Если бы сейчас была ночь, Стас бы в миг тебя вылечил, а так довольствуйся таблетками и холодным пивом.
Она снова повернулась к своей яичнице.
Сергей бросил две таблетки в стакан и, наблюдая за тем, как они с шипением растворяются в воде, задумчиво спросил:
– А кстати, где Стас?
– Он наверху, в ванне отмокает, – охотно ответила Кира.
– Значит он уже полностью оправился? – удивился Сергей.
– Сексотерапия творит чудеса! – задорно улыбнувшись, ответила девушка.
– Кто бы сомневался… – пробормотал Донцов и, выпив залпом противное лекарство, направился обратно к ванной комнате, которая уже освободилась.
Когда он вернулся на кухню, обе подруги молча сидели за столом, было ясно, разговор у них не клеился, в воздухе повисло напряжение. Сергей пододвинул себе стул и, сев рядом с Алей, ободряюще коснулся ее руки. Кира встала из-за стола и направилась к стоящей на буфете сверкающей кофеварке. И тут Донцов увидел Стаса: он бодро спускался со второго этажа, застегивая на ходу верхние пуговицы рубашки, еще влажные, а от того более вьющиеся волосы, свободно спадали на плечи.
Сергей был поражен: от вчерашнего происшествия не осталось и следа, вампир выглядел так же безупречно, как и всегда.
– Доброе утро, господин Дракула. – с улыбкой поприветствовала его Кира. – Ваш кофе уже готов.
Она подошла к Стасу и нежно обвила его шею руками.
– Доброе утро, Мина. – с невозмутимым видом поддержал он ее шутку и, обняв за талию, поцеловал в губы.
Аля с опаской покосилась на безмятежного вампира и поближе придвинулась к Сергею. Тотский тут же заметил ее взгляд и, оставив Киру, подчеркнуто вежливо обратился к гостям:
– Я искренне прошу у вас прощения, друзья, за то, что заставил пережить столь неприятные минуты. И особенно у вас, Алиса, поверьте, я совсем не ожидал этого покушения. Мне очень жаль.
Аля ничего не ответила, лишь смущенно опустила глаза, а Сергей бросил на Тотского мрачный взгляд и возмущенно подумал: «Ну конечно, теперь ему жаль».
Трапеза прошла почти в полном молчании, терпя болезненную пульсацию в висках, Донцов с трудом проглотил пару кусков яичницы, в то время как хозяин дома прикончил не меньше трех порций. Наблюдая за тем, как Стас с аппетитом поглощает очередной ломтик бекона, трудно было поверить, что всего несколько часов назад он был фактически мертв.
После завтрака, когда Кира с Алей отошли отнести в мойку посуду, они остались одни и Донцов решил задать вампиру давно назревший вопрос:
– Слушай, а ты не догадываешься, кто мог тебя убить?
– Честно говоря, догадываюсь. – отставив в сторону свою маленькую фарфоровую чашку, Стас вздохнул и откинулся на спинку стула. – Я убежден, что это дело рук господина Кабанова, в определенных кругах больше известного как «Кабан». Недавно я выиграл у него довольно крупную сумму, он почему-то очень обиделся и сразу захотел меня убить. Но неожиданно у него возникло острое желание отправиться вместе со своими «товарищами по бизнесу» в путешествие по рекам Сибири. Я решил, что такое приключение охладит его пыл и отвлечет от мрачных мыслей, но, как видно, ошибся.
– Да уж, «ошибся». – сердито буркнул Сергей. – А ты не подумал, что из-за твоей «ошибки» могли пострадать другие, например Кира?
Как не странно Стас не стал возражать, напротив, изобразил самое искреннее раскаяние, даже опустил взгляд.
– Да сотрудник, ты абсолютно прав – это моя вина. Но согласись, я уже жестоко поплатился за свое легкомыслие, ведь умирать, пусть даже на время, крайне неприятно. – с грустной иронией признался он.
Донцов смерил вампира мрачным взглядом, однако смягчился и спросил скорее озабочено, чем сурово:
– Ладно, и что ты намерен теперь делать? Ведь после «смерти» возвращаться в Москву тебе нельзя.
– Ну, с этой проблемой я как-нибудь разберусь. – спокойно ответил Стас. – И на этот раз окончательно.
Сергей нахмурился.
– Что значит «окончательно»? Ты собираешься убить Кабанова? – с тревогой спросил он.
– Нет, что ты, я не намерен опускаться до его уровня. – Тотский саркастически усмехнулся. – У меня другие методы, так что можешь не волноваться.
– Ну-ну… – недоверчиво пробормотал Сергей и взял с тарелки остывший бекон.
После уборки посуды, девушки, общение у которых снова наладилось, отправились собирать вещи, пора было возвращаться в Москву. Сергей вышел покурить на террасу и увидел стоящего у окна Стаса. Он курил, прислонившись спиной к широко открытой раме, и задумчиво смотрел в сад. Донцов подошел и, встав рядом, достал из кармана найденный золотой медальон.
– Я должен тебе кое-что вернуть. – сказал он, протягивая его владельцу. – Он выпал в спальне, когда ты был… без сознания. Цепочка порвалась.
Стас повернулся к нему и бережно взял свою реликвию.
– Спасибо. – негромко поблагодарил он.
Сергей вдруг заметил, что на мгновение Тотский стал казаться старше, словно в его глазах отразилось прожитое столетие.
– Знаешь, я его открывал. – немного помедлив, признался он, и затем спросил: – Эта женщина, с портрета, ты любил ее?
Открыв медальон, Стас едва заметно улыбнулся.
– О да, я любил ее. Элен д’ Морне занимала в моей жизни поистине особое место, когда-то я почти год проползал перед ней на коленях. – он с грустью взглянул на портрет и добавил: – Она называла меня «Станис», на французский манер, и все говорили, что я очень на нее похож.
Донцов удивленно уставился на собеседника, теперь он понял, кого напомнила ему эта утонченная аристократка.
– Ты хочешь сказать, что она твоя мать?
– Браво, сотрудник, ты как всегда догадлив. – ответил Стас и, закрыв медальон, убрал его в нагрудный карман.
– Она была очень красивая. – смущенно заметил Сергей.
Помолчав пару секунд, Тотский неожиданно продолжил разговор:
– Мама принадлежала к древнему аристократическому роду потомственных вампиров Франции. Она была последней женой моего отца, а я был ее первым и единственным сыном. Мама понимала меня без слов, безмерно любила и, именно она подарила мне второе рождение. – он замолчал, вновь устремив задумчивый взгляд в сад.
– Она тоже погибла, вместе со всей твоей семьей? – с искренним сочувствием спросил Сергей.
– Да. – тихо ответил Стас.
– А ты? Как тебе удалось тогда спастись?
Вампир едва заметно вздохнул и опустил взгляд.
– Когда это случилось, я давно уже не жил в замке. Пока люди истребляли мой клан, я проводил время в варшавском борделе, в обществе обольстительной китаянки и ее опиума. Такая вот жестокая ирония… – печально улыбнувшись, ответил он.
Когда серебристый «FERARI» уже стремительно летел по залитой солнцем трассе, Сергей все еще продолжал вспоминать прекрасное юное лицо женщины из медальона. Ему казалось удивительным, что на момент ее гибели Стасу было уже двадцать два года, должно быть они с матерью смотрелись тогда ровесниками. Представляя изящную белокурую даму с пронзительно-голубыми глазами, Донцов невольно задумался, смог ли бы он сам поднять руку на такое прекрасное существо. Ответ был очевиден. Ведь женщины не состояли в ордене «Рыцарей Милосердия», а значит Элен д’ Морне, скорее всего, не была убийцей. Несмотря на это ее уничтожили, так же безжалостно, как и всех остальных, включая еще смертных детей. Подобная "борьба со злом" показалась ему неоправданно жестокой, уничтожение целого клана скорее походило на геноцид.
Они ехали уже минут пятнадцать, Сергей сидел на заднем сидении, молча глядя в затемненное окно. Аля дремала, доверчиво прислонившись к его плечу, а Кира сидела рядом с Тотским и снова слушала своих «Мертвых дельфинов».
Когда зазвучала очередная песня она повернулась к возлюбленному и неожиданно серьезно произнесла:
– Знаешь, мне кажется, что Ацаламов поет это про тебя.
Стас ничего не ответил, лишь слегка улыбнулся, а Сергей невольно прислушался к словам песни:
Снег, сможет меня согреть
Ты помоги ему
Душу мою отпеть
Здесь некому будет,
Сном белым к тебе приду,
В мысли твои войду,
Там для себя приют найду.
На моей луне я всегда один,
Разожгу костер, посижу в тени.
На моей луне пропадаю я,
Сам себе король, сам себе судья. 2
Сергею было видно, как восхищенно блестят живые зеленые глаза девушки. Она действительно любила это странное бессмертное существо, даже не подозревая, что в его юном теле может скрываться сложная неведомая ей душа.
«А есть ли вообще у вампира душа? – неожиданно задумал он. – Или это только память, хранящая в себе прожитые столетия? Способен ли Стас чувствовать и любить так, как эта двадцатилетняя девочка, возможно готовая отдать ему всю свою кровь? Или Кира, для него, всего лишь "частица нового времени", с которым необходимо установить связь?»
На этот вопрос Сергей не знал ответа.
Тем временем песня продолжала звучать:
Блеск, этих волшебных глаз,
Околдовал меня,
Будто бы в первый раз, я их понимаю.
Смерть я обниму рукой,
И только с ней одной
Я поделюсь своей мечтой.
На моей луне я всегда один,
Разожгу костер, посижу в тени.
На моей луне пропадаю я,
Сам себе король, сам себе судья.
Глава 2
Клан
В среду утром Сергей проснулся довольно поздно и вовсе не спешил вставать, а это могло означать только одно: ОТПУСК! Почти четыре недели долгожданной свободы.
Он сладко потянулся, расправил плечи, и тут обнаружил, что у него на груди поверх одеяла маленьким пушистым клубочком свернулся Толян. Почувствовав, что хозяин, наконец, пробудился, котенок поднял голову и, вылупив на Сергея большие зеленые глаза, цапнул его по носу легкой когтистой лапкой. Донцов улыбнулся, бережно взял малыша и, сев на кровати, положил его себе на колени, на что Толян отозвался громким мурлыканьем.
Аля подарила ему этого котенка всего неделю назад, но он уже успел к нему привязаться. И, несмотря на то, что мама предлагала назвать его Мурзиком или на худой конец Васькой, Сергей решительно взял инициативу в свои руки и дал будущему коту гордое имя Толян, в честь любимого героя сериала.
Утро выдалось пасмурным и, судя по всему, прохладным, Донцов быстро натянул старые джинсы и тут ощутил, что с кухни доносится божественный аромат свежевыпеченных блинчиков:
«Как хорошо, что мама, наконец, вернулась с дачи!» – с улыбкой подумал он и отправился умываться.
Мама Сергея – Надежда Петровна Донцова была женщиной трудолюбивой и энергичной. Уже тридцать лет она работала в школе учителем биологии, а лето всегда проводила на даче за выращиванием разного рода цветов и плодоовощных культур. Свой маленький участок в дачном поселке Надежда Петровна покидала неохотно, но каждый год, возвращаясь в Москву к первому сентября, она решительно принималась за откармливание «исхудавшего и одичавшего» без материнской заботы отпрыска.
Как только Сергей вошел на кухню и, чмокнув маму в щечку, уселся за стол, перед ним немедленно оказалась полная тарелка горячих блинчиков и вазочка с малиновым варением домашнего приготовления.
– Доброе утро, Сереженька, – ласково проворковала Надежда Петровна, садясь напротив сына, – Ешь скорей, пока горячие.
Сергей за обе щеки принялся уплетать вкуснейшие блинчики, густо намазанные душистым варением, постепенно начиная ощущать себя совершенно счастливым. И тут Надежда Петровна вдруг изрекла:
– Ешь-ешь, сынок, набирайся сил, а то у нас на даче забор совсем развалился, надо бы починить.
Услышав это, Донцов подавился очередным блинчиком и громко закашлял: перспектива провести весь отпуск за починкой безнадежно развалившегося забора сразу повергла его в уныние.
– Хорошо, Мам, вот только отосплюсь денечка три и сразу поеду, – предпринял он робкую попытку отсрочить неизбежное, но она с треском провалилась.
– А чего тянуть, поезжай завтра, там, на свежем воздухе и отоспишься. – решительно возразила ему мать.
Сергей понял, что участь его решена и, безропотно подчинившись, принялся доедать свой завтрак.
Внезапно из спальни донесся звонок мобильника, поднявшись из-за стола, Донцов поспешил ответить:
– Але. – невесело буркнул он в трубку.
В ответ раздался бодрый голос Губина:
– Привет, Донцов, ты, что еще спишь?
Сергей насторожился, такая интонация начальника обычно предвещала срочный вызов в штаб.
– Нет, я уже встал. – торопливо ответил он. – А что, что-то случилось?
– Ну, можно сказать – да. – подтвердил Губин. – У нас тут сложилась крайне нестандартная ситуация, и Юлия Григорьевна дала мне распоряжение собрать сегодня в штабе всех старших сотрудников.
– С каких это пор я стал старшим сотрудником? – искренне удивился Сергей.
– Ты пока еще им не стал, но возможно скоро станешь, если конечно научишься выполнять приказы без лишних расспросов. – усмехнулся Николай Александрович, а затем добавил: – Юлия Григорьевна просила, чтобы ты был обязательно, так что ждем тебя в штабе не позже чем через час. Не задерживайся.
Губин повесил трубку.
– Кто это звонил? – спросила с кухни Надежда Петровна, надевая передник.
– Меня срочно на работу вызывают. – объяснил Донцов и принялся спешно одеваться, ощущая на себе недовольный взгляд матери.
– Какая еще такая работа! – возмутилась она. – У тебя же отпуск только начался! Совсем обнаглели, пусть только попробуют не заплатить сверхурочные, бесплатно ты работать не обязан, так им и скажи!
– Да, да мама, конечно, скажу. – Сергей застегнул куртку и, поцеловав мать, закрыл за собой дверь. Его настроение резко улучшилось, ведь теперь ремонт забора откладывался на неопределенный срок.
В половине первого дня народу в метро было уже немного, Донцов зашел в вагон и, усевшись на пустую скамью, развернул свежую газету. Он машинально просматривал криминальную хронику, как вдруг взгляд остановился на одной небольшой заметке, в которой мелькнула знакомая фамилия. Сергей стал читать:
Странное ограбление банка «Кабанов и ко»
«Во вторник тринадцатого сентября было совершено дерзкое ограбление банка «Кабанов и Ко» принадлежащего крупному предпринимателю Илье Кабанову. Трое вооруженных мужчин в масках ворвались в здание и, взяв в заложники охранника, попытались скрыться с похищенными деньгами. Однако, в результате оперативных действий сотрудников милиции все преступники были задержаны, а заложник благополучно освобожден. Каково же было удивление оперативников, когда выяснилось, что грабителями оказались начальник охраны самого директора банка и двое его телохранителей (все трое ранее судимы). На допросе преступники вели себя странно: они утверждали, что ограбить банк работодателя их заставила некая сверхъестественная сила. Однако наш корреспондент полагает, что преступление, возможно, связанно с попыткой ухода от налогов.»
Самое же удивительное в этом деле то, что накануне ограбления сам Илья Кабанов был в срочном порядке доставлен в институт имени Сербского с приступом острого психического расстройства.
По словам его домработницы, Кабанов, находясь в собственном особняке, открыл хаотичную стрельбу из боевого оружия, а затем пытался выпрыгнуть из окна третьего этажа, в страхе крича, что его преследуют призраки. Ведется следствие.
Прочтя до конца, Донцов невольно усмехнулся. И хотя он, разумеется, не мог одобрить незаконное самоуправство вампира, отказать Стасу в элегантности решения проблемы было нельзя.
Сорок минут спустя Сергей добрался до станции метро «Домодедовская» и вышел на улицу. Погода совсем испортилась, в лицо дул холодный осенний ветер, несущий в себе мелкие капли дождя, а небо затянули свинцовые тучи. Донцов вздохнул, поднял капюшон куртки и, ссутулившись, быстро зашагал по направлению к штабу.
Подойдя к небольшому приземистому зданию, он обошел его с тыла и, поднявшись по ступенькам, потянул на себя тяжелую дверь с табличкой: «ОБЩЕСТВО С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ «РАССВЕТ».
Тугая пружина доводчика неохотно поддалась, и Сергей вошел в штаб. Не успел он сделать и пару шагов, как за его спиной раздался низкий хрипловатый голос:
– Здорово, Серый.
Донцов обернулся и увидел, что вслед за ним вошел Кирилл Симонов. На нем, как обычно, были потертые джинсы и глухой черный свитер с воротом, поднятым до самого бородатого подбородка. Мужественное волевое лицо за лето потемнело от загара, а в прищуре проницательных глаз читалась дружеская ирония.
– Рад тебя видеть, брат. – произнес он, протягивая Сергею руку.
Рука Симонова была мозолистой и сильной, как впрочем, наверное, у всех археологов. Донцов крепко ее пожал, не торопясь выпускать. Ведь этот суровый с виду человек был для него больше чем просто сослуживец, наставник или даже друг. Три года назад Кирилл Симонов спас ему жизнь, в последнюю секунду защитив от безумной вампирши.
– Привет Кирилл. Я тоже очень рад тебя видеть. – искренне улыбнувшись, ответил Сергей, а затем спросил: – Ты случаем не знаешь, зачем нас согнали?
– Нет. – пожав плечами, ответил Симонов. – Утром мне позвонил Николай, сказал, что сложилась «нестандартная ситуация» и велел срочно явиться в штаб. Это все.
– Да уж, негусто. – невесело согласился Сергей.
– Не горюй, брат, сейчас все узнаем. – ободрил его Кирилл, и быстро зашагал к кабинету Губина.
Когда Донцов вслед за товарищем вошел в помещение, то сразу заметил двух незнакомых мужчин. Один был уже пожилой лысоватый брюнет в костюме тройке и щегольском кашне, второй напротив совсем молодой сутулый парень в нелепом коричневом пиджаке и круглых очках с толстыми стеклами. Сидевший за своим столом Николай Александрович оторвал взгляд от бумаг:
– Кирилл, Сергей, заходите. Вы как раз вовремя.
Поздоровавшись с начальником, Донцов прошел вглубь кабинета и сел на свободный стул напротив незнакомцев, а Симонов просто встал рядом с ним, прислонившись спиной к стене.
– Вот, знакомьтесь, – вновь заговорил Губин, указывая на нескладного очкарика и щеголеватого брюнета, – Это наши коллеги из архива – Михаил Наркевич и профессор Рудольф Борисович Арбатов специалист по истории и философии религиозных культов.
Владелец нескладного пиджака, оказавшийся Михаилом Наркевичем, суетливо вскочил на ноги, чтобы пожать коллегам руки, а профессор Арбатов лишь чуть заметно кивнул. Между тем Губин продолжал их представлять:
– А это Кирилл Симонов, мой старший помощник и друг, один из лучших наших оперативников, и Сергей Донцов младший оперативный сотрудник, еще молодой, но очень перспективный.
Сергей и раньше знал о существовании Архива ОБНВ, но ему еще ни разу не приходилось сталкиваться с его работниками, поэтому они вызвали у него живой интерес. Похоже, у Михаила Наркевича такой же живой интерес вызывали в свою очередь оперативники. Он жадно разглядывал их сквозь толстые стекла очков и в его маленьких прищуренных глазках светился неподдельный восторг.
Закончив представлять присутствующих, Николай Александрович откашлялся и, приняв серьезный вид, произнес:
– Как я уже сообщил, сегодня вам всем по телефону, мы собрались здесь по крайне нестандартной причине. Дело в том, что за последние пару месяцев в Москве и области были незаконно ликвидированы несколько состоящих у нас на учете вампиров. Все они убиты одним и тем же способом: их сначала застрелили, а затем обезглавили острым посеребренным предметом, предположительно саблей или мечем. После убийства на груди всех жертв был вырезан крест особой формы. Исходя из этого, мы с Юлией Григорьевной пришли к выводу, что эти преступления дело рук каких-то религиозных фанатиков.
– Вы хотите сказать, – удивился Сергей, – что собрали нас здесь, потому что кто-то решил пришибить парочку кровососов? Да флаг им в руки, чем меньше вампиров, тем меньше у нас проблем.
Симонов одобрительно хмыкнул, а Губин нахмурился и покачал головой:
– Ты знаешь, как называется наша организация? – строго спросил он.
Не догадываясь к чему клонит начальник, Донцов выпалил не задумываясь:
– Конечно – ОБНВ.
Но заместитель председателя не удовлетворился таким ответом и уточнил еще более строго:
– А ты помнишь, как расшифровывается эта аббревиатура?
– Общество борьбы с нелегальным вампиризмом. – потупившись, ответил Сергей.
– Верно, Донцов. Так, к твоему сведению, все убитые вампиры были полностью легальными, законопослушными гражданами. Вот смотри, это последняя жертва. – Губин пододвинул к Сергею раскрытую тонкую папку, с фотографии на первой станице смотрело приятное интеллигентное лицо молодого мужчины с темными волосами.
– Это Виктор Владимирович Струганов тысяча девятьсот девятого года рождения, обращен в тысяча девятьсот сорок первом году. Герой Великой отечественной войны, по образованию врач-хирург. Последние годы работал в седьмой градской больнице в отделении детской травматологии. Ни в каких нарушениях ни разу замечен не был. Женат, имеет двоих детей: двенадцати и восьми лет. Его жена обычная смертная, Струганов подавал прошение о ее обращении, но так и не получил разрешения. Его заявление висит в очереди еще с девяносто шестого года.
В то утро Виктор Владимирович возвращался с ночной смены, убийцы застрелили его у собственного подъезда, а затем отсекли голову.
Закончив, Губин мрачно взглянул на подчиненных и захлопнул папку.
Сергей почувствовал себя виноватым и, желая поскорее сменить тему, осторожно спросил:
– Значит, не каждый вампир имеет право обратить свою жену и детей?
– Чтобы кого-то обратить любой вампир должен сначала получить разрешение председателя местного отделения ОБНВ, в противном случае обращение будет считаться нелегальным, а это сурово карается законом. – поучительным тоном ответил Николай Александрович и добавил: – Стыдно такое не знать, Донцов.
Ощутив, как кровь прилила к щекам, Сергей виновато опустил взгляд.
«Значит, Стас блефовал, говоря о своем «законном праве», – разозлившись на собственную нерадивость, подумал он. – «Или наглый вампир просто уверен, что Юлия Григорьевна не сможет ему отказать?»
– Все ясно, – с иронической усмешкой, нарушил повисшую паузу Симонов, – Ты хочешь сказать, Николай, что собрал нас для того, чтобы найти молодцев убивших этого вампира-Айболита?
– Это не совсем так. – терпеливо возразил Губин. – Наша задача немного сложнее, но все подробности чуть позже, необходимо дождаться еще одного нашего коллегу, он, к сожалению, часто опаздывает, когда встречи назначаются днем. Так что, предлагаю пока выпить по чашечке кофе.
Когда все уже переместились в комнату отдыха, а Губин поставил на стол закипевший электрочайник, к Сергею подсел Наркевич. Наклонившись к нему так близко, что явственно ощущалось нездоровое дыхание, парень принялся торопливо его расспрашивать:
– Скажите, Сергей, а вы когда-нибудь убивали вампира?
– Я трижды участвовал в ликвидации. – сдержанно ответил Донцов.
– А вам доводилось обезглавливать тело? Вы отрезали вампиру голову? – на этот раз в голосе парня прозвучало восторженное волнение.
– Нет. – сердито буркнул Сергей и бросил на собеседника мрачный взгляд.
Почувствовав его раздражение, Наркевич сразу как-то съежился и, наклонившись к своей чашке, принялся шумно прихлебывать остывший кофе. Донцов откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. От такого соседства его в буквальном смысле начинало мутить. Сбоку раздался негромкий голос Симонова:
– Коллеги из архива, порой, могут вывести из себя, но они никогда не раздражали меня так, как этот напыщенный кровососущий пижон, возомнивший, что вправе заставлять людей себя ждать.
Сергей усмехнулся такому емкому определению. Он был, в общем, согласен с мнением старшего товарища, однако, нужно было отдать Стасу должное: Михаил Наркевич казался куда более неприятным собеседником.