– Не дрейфь, никакой отвар тебе не понадобится. – с улыбкой заверил он. – Через пару часов уже будешь отмокать в ванне целый и невредимый.
Тотский бросил на него благодарный взгляд, улыбнулся и, снова поправив ворот плаща, бодро зашагал по направлению к парку. Сергей облегченно вздохнул и поспешил вслед за ним.
Поначалу Стас шел так быстро, что от него трудно было не отстать. Но чем ближе они подходили к назначенному сектантами месту, тем напряженнее становилась его осанка и медленней шаг. Наконец, пришло время расстаться, дальше вампир должен был идти один.
– Ну, что, готов? – ободряюще взглянув на напарника, спросил Сергей.
Тотский кивнул, сделал пару неуверенных шагов, затем остановился и обернулся к товарищу.
– Постарайся не опоздать, сотрудник, я рассчитываю пожить еще пару-тройку веков. – он попытался изобразить насмешливую улыбку, но она вышла несколько нервной.
– Все будет хорошо. – твердо заверил его Донцов. – Мы вытащим тебя, еще до того, как ты успеешь проснуться.
– Надеюсь, что так и будет. – иронически усмехнувшись, заметил Стас. – Мне как раз не помешает хорошо выспаться.
В очередной раз поправив ворот плаща, он повернулся и решительно зашагал по направлению к башне «Руине».
– Удачи. – искренне пожелал Сергей, уверенный, что вампир расслышал его слова даже, несмотря на сильный шум ветра и дождь, начинающий часто стучать по палой листве.
Донцов видел как стройная фигура Тотского, казавшаяся издали совсем маленькой, медленно двигалась между деревьев. Видел, как внезапно вздрогнув, она качнулась вбок и была тут же подхвачена двумя более крупными силуэтами. Все прошло точно по плану и, развернувшись назад, Сергей быстро пошел обратно к машине.
– Все. Стас в руках сектантов. – возбужденно сообщил он другу, плюхнувшись на водительское сиденье серебристого «VOLVO». – Можно звонить Юлии Григорьевне!
– Уже сделано, брат. – усмехнувшись в усы, ответил Кирилл. – Слышал бы ты ее голос, когда я сообщил кто у нас сегодня за «живца». Уверен, через десять минут на ногах будет не только выездная бригада федералов, но и весь московский ОМОН со спецназом. Лишь бы только с головы бесценного консультанта не упал ни один волосок.
– Вот и отлично. – удовлетворенно улыбнулся Сергей. – Теперь что? Будем ждать приезда бригады здесь?
– Еще чего не хватало! – вновь хмыкнув, возмутился Симонов. – И отдать им всю славу? У нас же машина Тотского на ходу. Давай сядем парням на хвост. Только держи дистанцию, чтоб не спалили.
Идея друга Донцову сразу понравилась, он и сам сильно нервничал, а потому сидеть на месте ему было до крайности тяжело. С пол оборота заведя двигатель, он рванул с места, желая поскорее нагнать машину сектантов.
Сигнал датчика слежения равномерно пикал на экране в руках Кирилла и Сергей видел, что все быстрее приближается к цели. Вскоре оказалось, что Стаса перевозят на грязной зеленой «Ниве» с областными номерами.
– Запиши номер. – попросил он Симонова. – И сообщи уже группе захвата направление.
– Да, подожди, успеем! – возбужденно отмахнулся Симонов. – Давай сначала проследим, куда они точно едут. Неужели тебе не хочется первому добраться до их базы?
Сергею хотелось, а потому он кивнул и немного прибавил газу.
Несколько минут спустя они въехали на территорию коломенской области. Донцов держал приличную дистанцию, ведь он не боялся потерять «Ниву» из вида. Наконец, машина сектантов въехала в город и, миновав железнодорожную станцию, свернула в жилой сектор.
Донцов притормозил, сейчас нельзя было спешить. Преступники могли заметить слежку, а потому ехать за ними дальше было опасно.
– Давай сделаем так. – обратился Сергей к другу. – Я пойду за ними с прибором, а ты звони Юлии Григорьевне: пусть бригада уже выезжает сюда. Я пока пробегусь, разузнаю точный адрес дома, куда они перенесут Стаса. Окей?
– Конечно, брат, иди. Только будь начеку. – согласился Симонов и, взяв мобильный телефон, принялся набирать номер председателя.
Донцов быстро шел под дождем, но совсем не чувствовал холода. Его сердце билось все чаще в азартном возбуждении, какое обычно возникает от предвкушения близкой победы.
И вот, он заметил знакомую зеленую «Ниву». Она была припаркована возле очень странного, стоящего на отшибе дома. Это было довольно большое бревенчатое сооружение квадратной формы, водруженное на непропорционально высокий фундамент.
Сергей осторожно обошел дом по периметру и, укрывшись за густыми кустами шиповника, достал свой мобильник. Нужно было позвонить Кириллу и сообщить точный адрес. Он уже представлял, как бригада скорой вынесет из дома несчастного ребенка. Как прекрасная Амели кинется благодарить его за спасение брата. Как спустя время, Стас очнется в машине и заявит, что ему срочно требуется «расслабиться». Донцов улыбнулся, потянувшись нажать кнопку вызова, и в ту же секунду затылок пронзила резкая боль. Потеряв равновесие, он рухнул на раскисшую от дождя землю, и все вокруг погрузилось во тьму.
* * *
Сгустившиеся свинцовые тучи погрузили сад в промозглый полумрак. Казалось, что все вокруг уже замерло в сырой тишине, приготовившись к началу затяжного осеннего дождя. Юдифь зябко поежилась, поднялась на высокое крыльцо штаба и привычным движением утопила кнопку звонка.
Несколько секунд спустя дверь открыл Ной, и по-военному четко произнес положенное приветствие. Но Юдифь не была настроена тратить время на бессмысленные разговоры и, не ответив ему ни слова, быстро вошла в дом.
Оказавшись в гостиной, женщина без посторонней помощи подняла тяжелую крышку люка и спустилась в подвал. Сейчас она совсем не чувствовала в себе Света, лишь только тоскливую муть вины и болезненную обиду на неумолимо жестокий, безжалостный мир. Ее душу терзали сомнения: что если «дьявольская печать» на теле их маленького пленника на самом деле просто неразвившийся брат-близнец? Ведь подобные аномалии, бывает, случаются и у людей. Мысль о том, что рядом в одной из сырых камер заперт искалеченный, обреченный на смерть ребенок, не давала покоя, заставляя болезненно сжиматься сердце. Пробуждала греховные подозрения, и горькое разочарование в самой себе. Юдифь понимала, что уже ничем не может ему помочь и в ее душе все сильнее нарастал гнев.
Из камеры для допросов ей навстречу вышел Давид. Завидев Юдифь, громила по своему обыкновению тупо заулыбался:
– Здравствуй, Сестра, – радостно пробубнил он, – Мы только что приволокли нового упыря. Учитель придет позже, он передал, ты можешь начать допрос, но велел не убивать демона до его прихода.
Это известие пришлось как нельзя кстати. Внезапно представившаяся возможность выместить гнев на одной из проклятых Тварей показалась Юдифь благословлением:
– Хорошо, я преступлю к допросу немедленно. – холодно ответила она парню и шагнула к двери.
– Ну ладно, ты тогда начинай, а я скоро приду. Мне по нужде надо, этот ведь все ровно еще в отключке. – снова расплывшись в тупой улыбке, сообщил Давид и побрел к лестнице.
Юдифь ничего не ответила и, открыв дверь, решительно вошла в камеру для допросов.
Там, к свисающим с потолка цепям был прикован худой мужчина с длинными золотистыми волосами, Давид уже успел сорвать с него рубашку, остатки которой бесформенным комком валялись на полу. Пленник не двигался, он безвольно висел на цепях: ноги в тяжелых кандалах подогнуты, голова опущена, сознание к нему явно еще не вернулось.
По своему обыкновению Юдифь подошла ближе, чтобы лучше его рассмотреть.
Светлая кожа, хрупкое сложение, на первый взгляд он казался совсем юным, но слегка вьющиеся локоны почти скрывали лицо. Юдифь сразу почувствовала, что в нем есть нечто особенное, отчего-то ее охватило волнение. Помедлив секунду, она протянула руку, отвела назад несколько шелковистых прядей, и невольно опешила. Лицо юноши-демона оказалось удивительно красивым, настолько, что скорее могло бы принадлежать ангелу. Аристократически тонкие черты, благородная бледность, он даже напомнил ей принца из любимого в детстве фильма-сказки. Юдифь сама не заметила, как подошла еще ближе, не в силах оторвать глаз от его лица. Казалось, юноша просто спит, под сомкнутыми веками покоились тени длинных ресниц, побледневшие губы слегка приоткрылись. Бесчувственный пленник выглядел почти невинным, и лишь дерзкий изгиб бровей мешал этому впечатлению.
Юдифь ощутила смятение. Она не могла понять, как человек, обладающий столь совершенной, изысканной красотой, без всяких сомнений дарованной самим Создателем, мог добровольно обратиться к тьме.
«Нет. Этого просто не может быть». – внимательно разглядывая юношу, размышляла она. – «Скорее всего, какая-то жестокая Тварь специально решила осквернить лучшее творение Господа, насильно обратив его в свою веру».
Юдифь медленно обошла вокруг пленника, скользнула взглядом по ногам, обнаженной спине, шее, тонким запястьям и вновь вернулась к лицу. У юноши была невероятно чистая гладкая кожа: ни одной родинки, ни татуировки, ни шрама, и только на предплечьях видны едва различимые золотистые волоски. Определенно при жизни он принадлежал к высшему обществу, да и сейчас не бедствовал, дорогая обувь и брюки были тому подтверждением. Она замечала каждую деталь, ей хотелось досконально изучить его тело, слишком хрупкое для взрослого мужчины, но отчего-то невероятно притягательное. Наконец, не в силах устоять перед искушением, Юдифь осторожно коснулась плеча юноши. На ощупь его кожа оказалась теплой, удивительно нежной и слегка бархатистой. Она опустила руку чуть ниже: подмышечная впадина была гладко выбрита, обоняние уловило тонкий аромат дорогого парфюма.
Нахмурившись, Юдифь опустила руку и отступила на шаг. На теле демона не обнаружилось ни малейшего изъяна. Безупречная ухоженность во всем, от бровей до кончиков тонких пальцев. Стало очевидно, что еще будучи смертным, он уделял повышенное внимание своей наружности.
«Нет, этот безупречный денди, все же не невинная жертва». – мысленно заключила она. – «Скорее всего, его погубило тщеславие. И подобно Дориану Грею Уайльда он добровольно продал душу Дьяволу, чтобы навечно сохранить молодость и красоту».
Юдифь захотелось узнать, сколько лет прошло с тех пор, как этот юноша отказался от Божьей благодати и превратился в кровожадного демона. Она вновь заглянула ему в лицо, стремясь выискать хотя бы тень порока, но в этот миг веки пленника дрогнули, и он открыл глаза.
Потрясенная увиденным, Юдифь невольно отпрянула назад и отвернулась. Его глаза были лазурно-голубыми с сапфировыми искорками вокруг зрачка. Такого она никак не могла предположить: очнувшийся демон оказался потомственным сыном тьмы.
Теперь ей стало ясно, почему Учитель приказал не убивать этого пленника до своего прихода. Он надеялся получить подробные сведенья о численности и месте проживания его клана. Юдифь вдруг сильно захотелось покинуть камеру, но ей был отдан приказ. Подавив в себе греховную слабость, она решительно повернулась к прикованному демону.
Он уже стоял ровно, а не висел на цепях, и тоже внимательно смотрел на нее. Их взгляды встретились, и к своему удивлению, Юдифь не увидела в его глазах ненависти.
– Как твое имя? – холодно отчеканила она привычный вопрос.
Юноша выпрямился, при этом слегка пошатнувшись, галантно кивнул и ответил:
– Граф Станислав Казимир Тотский, к вашим услугам. – его голос оказался очень приятным, но в нем улавливалась легкая ирония. – А как ваше имя, прекрасная мадемуазель?
Юдифь сдвинула брови, ответ пленника вновь вызвал у нее смятение. Он явно был еще ослаблен ядом, но говорил с ней так, словно находился на светском приеме, а не в камере пыток.
– Откуда ты родом, демон? – сурово спросила она, стараясь не показать эмоций.
Юноша поднял руки чуть выше и попытался переступить с ноги на ногу, очевидно стараясь принять более удобную позу.
– Боюсь, кандалы не способствуют ведению светской беседы, но если вам столь интересна моя скромная биография, извольте. Я родился в Польше, в северо-западной части страны, близь городка Быдув. – он обаятельно улыбнулся и, глядя ей прямо в глаза, добавил с оттенком легкого флирта: – Полагаю, я могу задать встречный вопрос? Признаюсь, польщен столь ярким сравнением, но все же, очаровательная незнакомка, позвольте полюбопытствовать, почему вы называете меня «демон»?
Внезапно кровь прилила к щекам, а сердце ускорило ритм, заставив Юдифь растеряться. В лазурно-голубых глазах пленника было нечто такое, что не давало отвести от них взгляд. Словно лишившись воли, она любовалась ими, как драгоценным камнем, находя все новые грани. Юноша тоже продолжал смотреть ей в глаза, и она вдруг явственно ощутила, что ему не место в этой ужасной камере. Однако минуту спустя ей все же удалось вспомнить о долге и найти в себе силы справиться с нахлынувшими эмоциями.
– Вопросы здесь задаю я. – грубо одернула она пленника и, окончательно взяв себя в руки, продолжила допрос: – Где сейчас находятся остальные члены твоего клана? Нам известно, что, такие, как ты не живут в одиночку.
– Мне очень жаль вас разочаровывать, мадмуазель, но боюсь, я представляю собой редкое исключение. – печально улыбнувшись, возразил юноша. – Моего клана уже давно не существует. Его уничтожили.
Он на миг опустил длинные ресницы, а затем вновь заглянул ей в глаза, словно проникая в самую душу. Юдифь замерла, ощущая, как все сильнее учащается пульс, ладони вдруг стали влажными, дыхание перехватило. Она знала, что демон лжет, ведь никто из них добровольно не выдает свои семьи. А это означало, что ей, как обычно, придется применить пытку. Она не могла понять почему, но при этой мысли ее сердце сжалось. Юдифь не хотела видеть, как это прекрасное лицо исказит боль. Впервые ей отчаянно не хотелось заставлять Тварь страдать. Она просто не могла его ненавидеть.
И в этот момент внутри что-то сломалось: одна половина ее души начала съеживаться и медленно отходить на второй план. Теперь она снова чувствовала себя Татьяной, обычной женщиной, готовой заботится и любить, но долг перед Братством, все равно, оставался важнее личных желаний.
– Послушай, – дрогнувшим голосом обратилась она к пленнику, – Ты должен сказать мне правду, в противном случае я буду вынуждена прибегнуть к пытке. Ты понимаешь?
Юноша вновь пошатнулся, но благодаря цепям сумел сохранить равновесие.
– Я сказал правду. – печально ответил он, не отводя взгляда. – В этом мире у меня больше никого не осталось.
Татьяна почувствовала как предательски защипало в глазах. Душу одновременно захлестнули сострадание, нежность и непреодолимое влечение. Непривычные и совершенно неуместные чувства. Умом она понимала, что их прекрасный пленник далек от ее идеала мужчины, но тело почему-то буквально дрожало, сгорая от желания. Ничего подобного с ней не случалось никогда прежде.
– Таня, какое милое, доброе имя… – неожиданно, нежно прошептал юноша, затем обвел взглядом всю ее фигуру и, остановившись на запястьях, сдвинул идеальные брови. – Кто посмел сделать такое? Ты сильная, смелая женщина, настоящая амазонка. Никто не имеет права унижать тебя и причинять боль. Ты не должна никому подчиняться. Дай волю своим чувствам, делай лишь то, что хочешь сама.
На губах пленника появилась мягкая улыбка, его взгляд завораживал, а голос звучал так пленительно, что это невозможно было выносить. Поддавшись желанию, Татьяна шагнула к нему и, протянув руку, провела пальцами по гладкой щеке.
– Освободи меня, Тяня, пожалуйста, – все также нежно попросил юноша, – Ты же сама этого хочешь. Я исполню любое твое желание…
Он шагнул к ней навстречу, цепи громко звякнули, ударившись одна об другую, Татьяна вздрогнула и словно очнулась от сна.
Поспешно отпрянув от демона, она отвернулась и провела ладонью по лицу, словно снимая морок. Сейчас ее сердце билось так часто, что готово было вырваться из груди, в охваченной смятением душе происходила борьба.
– Ты лжешь мне, Тварь. – наконец, с болью в голосе заявила она. – Раз не желаешь добровольно признаться, придется испытать боль.
Шагнув к столу, Татьяна окинула взглядом знакомые инструменты, но так и не решилась взять в руки плеть. Она вдруг поняла, что не сможет планомерно пытать того, кого отчего-то так хотелось любить и защищать. Но отступать было нельзя, на ней лежала ответственность, результата нужно добиться любой ценой. Стиснув зубы, Татьяна включила газовую горелку, затем неуверенно взяла серебряный крест и поднесла к огню. Сердце все еще бешено колотилось, замирая при одной мысли, о том, что ей придется сейчас сделать. Она знала, еще минута и раскаленный металл коснется нежной кожи юноши, заставив его закричать. Рука предательски дрогнула, в горле встал ком, к глазам подступили слезы. Лишь с огромным усилием разуму удавалось обуздать чувства.
Судорожно сжимая деревянную рукоять креста, Татьяна повернулась к пленнику. Но не успела сделать и шага, как он вновь пристально взглянул ей в глаза.
– Таня, не нужно этого делать. Ты ведь сама не хочешь причинять мне боль. – лазурно-голубые глаза демона приковывали взгляд. Его голос звучал совсем мягко, почти ласково. Он буквально завораживал, заставляя забыть обо всех тревогах и погрузиться в мечты.
Окончательно поддавшись этому волшебному чувству, Татьяна опустила крест обратно на стол и погасила горелку. У нее возникло непреодолимое желание освободить ноги юноши от тяжелых стальных кандалов, растянуть наручники и немедленно вывести его из подземной тюрьмы. Но как только она отвела взгляд от лазурно-голубых глаз и потянулась за ключами, ее сознание вновь прояснилось.
«Это гипноз! Потомственный демон сильнее своих собратьев! – пронеслась в голове жуткая догадка, –Здесь: под землей, вдали от солнечного света, к нему частично вернулся дар влиять не человеческое сознание. Теперь ясно, что со мной происходит! Но боятся нечего, нужно просто включить ультрафиолетовую лампу, специально установленную Учителем, и наваждение исчезнет само собой».
Не глядя на пленника, Татьяна рванулась к выключателю и поспешно подняла рычажок вверх: комнату озарил мерцающий белый свет.
Юноша тотчас вздрогнул и болезненно зажмурился, а на светлой коже выступили быстро растущие розоватые пятна. Татьяна знала, что имитация солнечного света лишает Тварей способности подавлять человеческую волю. Но их пленник, очевидно, еще находился под воздействием попавшего в кровь яда, и поэтому ультрафиолетовые лучи причиняли ему вред.
Татьяна видела, как тонкие пальцы юноши судорожно сжались в кулаки, и ее сердце снова кольнула неуместная жалость. Пленник громко застонал, едва ожоги начали разрастаться. Сразу стало понятно, что он совсем не умеет переносить боль.
Безуспешно стараясь хоть как-то заслонить лицо от обжигающего света, юноша приоткрыл слезящиеся глаза и, взглянув на нее, принялся умолять:
– Таня, прошу, прекрати это. Выключи лампу. Я не причиню тебе вреда. Клянусь! Пожалуйста! Мне больно! – на последних словах его голос сорвался на крик, в нем уже звучало отчаяние.
Не раздумывая более ни секунды, она быстрым движением повернула вниз рычажок выключателя.
«Господи, почему я это делаю?» – мысленно спросила себя Юдифь.
«Потому что я не вижу в нем зла». – уверенно ответила Татьяна.
В этот момент дверь внезапно открылась, и в камеру вошел сам Учитель. На нем была длинная ритуальная мантия, а лицо скрывала маска. За ним шел Давид, толкающий перед собой крепкого молодого парня со связанными за спиной руками и заклеенным ртом. Татьяна сразу поняла, что это человек.
– Юдифь. Ты уже начала допрос? – каким-то незнакомым низким голосом, обратился к ней глава Братства.
– Да, Учитель. – Татьяна почтительно склонила голову. – Демон сказал, что его имя Станислав Казимир Тотский. Он утверждает, что граф, родом из Польши, а его клан уже давно уничтожен.
– Спасибо, Сестра, теперь оставь нас. – холодно распорядился Учитель. – Дальше допрос буду проводить я сам.
Татьяна покорно кивнула, но прежде чем направиться к выходу, в последний раз взглянула на прикованного юношу. Он был очень бледен и тяжело дышал, на длинных ресницах блестели слезы. Их взгляды снова встретились, и в прекрасных лазурных глазах пленника отразилась мольба.
Скрепя сердце, Татьяна вышла из камеры и осторожно прикрыла за собой дверь.
Глава 9
Обитель «Священного братства»
Первым из пяти чувств к Сергею вернулся слух. Он услышал, как где-то рядом звучат приглушенные мужские голоса, затем открыл глаза, но ничего не увидел. Вокруг была абсолютно непроглядная тьма. Донцов ощутил запах пыльной ткани и догадался, что ему на голову надели нечто вроде мешка.
Лежать на холодном полу было крайне неудобно, он попытался пошевелиться – движение немедленно отозвалось болью в затылке и тошнотой. Спустя еще пару секунд Сергей обнаружил, что его руки связаны за спиной, а рот заклеен широкой полоской скотча. Зато ноги оказались свободны, но это вряд ли могло существенно облегчить положение.
Собравшись с силами, он все же сел, привалившись спиной к холодной влажной стене, и постарался трезво оценить ситуацию.
Было очевидно, что когда он наблюдал за домом, кто-то из сектантов заметил слежку и, подкравшись сзади, оглушил его одним точным ударом.
«Но почему они сразу меня не убили?» – мысленно спросил себя Сергей.
Ответ был ему неизвестен, но стало ясно: положение сложилось незавидное. Собрав волю в кулак, он попытался встать на ноги, однако шум в ушах и тошнота не дали довершить задуманное.
Еще несколько минут без движения и дурнота отступила. Донцов не знал, сколько всего времени провел в этом каменном мешке, но подозревал, что прошло значительно больше часа. Нужно было срочно что-то предпринять, ведь Стасу, скорее всего, приходилось сейчас куда хуже. При мысли о том, что сектанты уже могли сделать с напарником, его вновь замутило.
В этот момент где-то рядом раздались тяжелые шаги и скрип открывающейся двери. Сергей напрягся, а в следующий миг чьи-то сильные руки схватили его за плечи и рывком поставили на ноги. Еще секунда и с головы сорвали мешок. Он зажмурился, привыкая к яркому электрическому свету, в голове зашумело с удвоенной силой, к горлу подкатил ком.
Наконец, тошнота утихла, открыв глаза, Сергей увидел, что перед ним стоит здоровенный коротко-стриженый парень примерно его лет. Тупо улыбнувшись, громила взял его за плечо и, толкая перед собой, вывел в узкий коридор с очень низким дощатым потолком.
Донцов не знал, куда его ведут, но ничего хорошего от этой прогулки не ждал. Единственное на что он еще надеялся, это то, что Кирилл успел сообщить федералом местонахождение секты. И помощь прибудет к ним до того, как «Воины Света» расправятся со своими пленниками.
Тем временем конвоир довел Сергея до конца коридора и рывком заставил повернуть за угол. Там, перед закрытой дверью, их ждал высокий широкоплечий мужчина, одетый в белую мантию и скрывающую лицо матерчатую маску с прорезями для глаз, на подобие той, что насилии члены легендарного ку-клукс-клана.
Громила почтительно поклонился мужчине в маске и открыл перед ним сварную железную дверь.
Все втроем они вошли в небольшое помещение с неоштукатуренными бетонными стенами и низким дощатым потолком. Только теперь Сергей догадался, что находится в подвале того самого странного дома. Но тут его ждало небольшое облегчение.
Посреди комнаты стоял бледный полураздетый Стас: его поднятые над головой руки были прикованы к свисающим с потолка цепям, а ноги обездвижены чем-то вроде стальных колодок. Он тяжело дышал, словно только что пережил сильное потрясение. На груди и плечах кожа местами покраснела и шелушилась, как от солнечного ожога, но в остальном вампир был цел. Стало ясно, что сектанты еще не успели причинить ему серьезного вреда. Однако медальона на нем уже не было.
У противоположенной стены рядом с деревянным столом, на котором лежали устрашающие орудия пыток, стояла высокая статная женщина. Красивое волевое лицо, волосы стянуты в тугой хвост, не по-женски мускулистые руки украшены татуировкой, на запястьях свежие синяки. На вид ей было не больше двадцати пяти и, судя по всему, здесь для нее отводилась роль палача.
При виде мужчины в белом, она тоже почтительно склонила голову.
– Юдифь. Ты уже начала допрос? – низким глухим голосом спросил он.
– Да, учитель. – покорно ответила женщина-палач. – Демон сказал, что его имя Станислав Казимир Тотский. Он утверждает, что граф, родом из Польши, а его клан уже давно уничтожен.
– Спасибо, сестра, теперь оставь нас. Дальше допрос буду проводить я сам. – холодно распорядился человек в маске.
Сквозь шум в ушах звуки различались нечетко, так что Сергею приходилось напрягаться, чтобы разобрать все слова. Однако голос мужчины все же показался ему смутно знакомым.
Тем временем женщина со странным именем «Юдифь» направилась к выходу, напоследок взглянув на прикованного к цепям Стаса. Пока Сергей смотрел в ее сторону, стриженый громила неожиданно резко сорвал с его губ скотч. Кожу обожгла боль, но дышать стало легче.
Когда дверь за женщиной-палачом закрылась, человек в маске повернулся к громиле и снисходительно произнес:
– Иди, Давид, посиди пока в щитовой, отдохни, когда понадобишься, я тебя позову.
На этот раз его голос прозвучал более естественно. Шум в ушах начинал постепенно рассеиваться.
– Да, учитель! – с готовностью подчинился громила и тотчас исчез за еще одной маленькой дверью, расположенной справа от стола.
Теперь в комнате они остались втроем. Сергей застыл, пристально глядя на человека в маске, сейчас он был почти уверен, что узнал голос.
«Господи, как же я сразу не понял… – мысленно упрекнул себя Донцов, – Губин не был осведомителем «Воинов Света». Он был их организатором!»
Это неожиданное открытие повергло его в шок.
– Николай Александрович, – с трудом выдохнул он, – Как же вы могли?
– Нет, сотрудник, это не Губин. – нервно облизав пересохшие губы, возразил Стас.
Глава секты обернулся в его сторону и угрожающе сжал кулаки.
– Ты сразу учуял кто я, конечно, ведь у вас – упырей волчий нюх. – с неприкрытым отвращением процедил он и сорвал с лица маску.
Сергей обмер, его тотчас бросило в жар, к горлу подкатил ком. Он даже моргнул, не в силах поверить своим глазам: перед ним стоял Кирилл Симонов.
Заметив реакцию друга, Кирилл пристально взглянул в его расширенные от изумления глаза и покачал головой.
– Да, признаться честно, я не хотел, чтобы наша первая встреча в этом доме оказалась такой. – он невесело улыбнулся. – Но ты проявил слишком много тупого энтузиазма и просто не оставил мне выбора. Прости, брат. Надеюсь, я не сильно тебя приложил?
Сказав это, Симонов протянул руку, чтобы хлопнуть Сергея по плечу, но тот отшатнулся:
– Кирилл?! Господи, почему? Зачем ты это делаешь?! – потрясенно глядя на друга, проговорил он.
Такое не могло привидеться даже в самом безумном кошмаре, на мгновение у Донцова вновь потемнело в глазах, он качнулся вбок, но все же устоял на ногах. Сейчас ему действительно хотелось, чтобы все происходящие оказалось лишь дурным сном. Но он не спал, и боль в затылке была тому весомым доказательством.
Симонов сдвинул густые черные брови и мрачно вздохнул.
– Зачем? Что ж, пожалуй, это верный вопрос. И я тебе отвечу. – сейчас его голос звучал очень серьезно. Заложив руки за спину, он прошел к противоположной стене, присел на край жуткого стола и вновь взглянул на Сергея. – Помнишь, что ты сказал при нашей первой встрече, когда твоего друга детства растерзала обезумившая кровососка?
Донцов молчал, он вдруг почувствовал, что веревка, стягивающая его запястья, немного ослабла, и теперь пытался незаметно освободить руки.
– Так вот, – не дождавшись ответа, продолжил Симонов. – Ты спросил, почему мы не остановили ее заранее, если все знали. Почему не предотвратили убийство. Вот, чтобы больше никогда не слышать таких вопросов, я и делаю свое дело. Понимаешь?
Сергей помрачнел и плотнее прижался к стене, все еще продолжая ослаблять узел. Он был настолько шокирован происходящим, что даже не мог до конца осознать весь ужас их положения.
– Но ведь ты и так служил в ОБНВ. – спустя минуту, непонимающе возразил он. – Боролся с опасными для общества преступниками, участвовал в ликвидациях. Для чего тебе понадобилось убивать ни в чем неповинных вампиров?
Услышав эти слова, Кирилл изобразил глубокое удивление.
– Ты сам-то хоть понял, что сказал? – презрительно хмыкнув, переспросил он. – Невинных вампиров не существует, запомни. Все они, рано или поздно, начинают приносить людям зло. Ведь тебе отлично известно, на что они способны. Разве нет?
– Но среди ваших жертв были абсолютно добропорядочные граждане. – вновь решительно возразил Сергей. – Такие, как Виктор Струганов. Он работал детским хирургом, у него была смертная жена и двое малолетних детей! Неужели ты думаешь, что он тоже мог стать убийцей?
– Разумеется, мог. – без тени сомнения подтвердил Симонов. – Ты ведь знаешь, что ему отказали в прошении обратить жену. Представь, что бы было, когда она постарела или, вдруг умерла от какой-нибудь болезни. Кто мог дать гарантию, что Струганов не сошел бы с ума и не начал резать пациентов прямо на операционном столе? Или не открыл бы охоту на сотрудников ОБНВ, «отнявших у него любовь»? Ведь ты знаешь, что упыри частенько съезжают с катушек, не в силах принять свое бессмертие. Представь, сколько могло бы погибнуть людей, прежде чем ОБНВ сумело бы его найти и ликвидировать.
– Но как можно казнить человека за несовершенные преступления? – потрясенно спросил Сергей.
– Во-первых, брат, они не люди. – Симонов харкнул и сплюнул себе под ноги. – Разве Юлия Григорьевна не делилась с тобой своей теорией происхождения этих тварей?
Донцов отрицательно качнул головой, ощущая, как веревка все легче поддается его усилиям.
Кирилл же расценил его напряженное выражение по-своему и удовлетворенно продолжил:
– Что ж, в таком случае рад сообщить: твари не имеют с людьми ничего общего. Много тысячелетий назад их далекие предки прибыли к нам из космоса и, подобно паразитам, распространились по всей Земле. Сначала они разительно отличались от тех существ, которых мы знаем теперь. Твари были уродливы, абсолютно не выносили солнечного света и, подобно крысам, покидали свои укрытия лишь по ночам. Но постепенно они ассимилировались, смешавшись с нашей расой. И всего пару тысячелетий спустя им удалось неплохо адаптироваться к новой среде обитания. Десятки сотен лет твари использовали свои способности против людей, внушая им разного рода страхи, дабы облегчить свое существование. Легенды о грозных богах, драконах, злых колдунах, волках-оборотнях и прочей нечисти, все это иллюзии внушенные ими нашим предкам. Таким способом они порой обретали над людьми неограниченную власть. Власть, основанную на страхе. В Египте, Ассирии и некоторых других древних государствах им удавалось править веками. Однако, – он вдруг взял со стола большой нож и повернулся к прикованному Стасу, – У них не достает одного важного фермента, находящегося в человеческой крови, плюс осталась аллергия на ультрафиолетовые лучи и серебро, которого, надо полагать, не было на их «далекой родине».