Когда Сергей добрался до штаба, было всего без четверти час. Не тратя времени даром, он сразу направился в кабинет Губина.
Николай Александрович сидел за своим столом и о чем-то беседовал с Кириллом, который, по своему обыкновению, стоял, прислонившись спиной к стене.
Как только Сергей открыл дверь, оба мужчины обернулись к нему.
– О, Донцов, ты уже здесь… – произнес Губин, поднимаясь из-за стола, – Жаль, что тебе пришлось напрасно ехать в такую даль. Нам только что сообщили – сегодня прибывают федералы. Теперь поиском секты займутся они. Так что можешь отдыхать, да и завтра, первую половину дня точно. Если не произойдет ничего экстраординарного. В конце концов, у тебя отпуск.
– Да, брат, отдохни пару дней. – хмыкнув себе в усы, поддержал друга Кирилл. – Нам всем уже нужен отдых.
Сергей переступил с ноги на ногу, растеряно глядя на старших коллег. Сейчас ему стало ясно – Тотский был прав: спасти мальчика уже не удастся и все с этим смирились.
– Ладно, спасибо. Тогда я пойду. – понурившись, он повернул обратно в коридор и тут вдруг увидел Киру, выходящую из председательского кабинета.
Донцов замер, ощутив, как болезненно сжалось сердце. Он совсем не ожидал встретить ее здесь, но сразу понял, зачем она приходила.
Сегодня Кира казалась особенно красивой, и буквально сияла от счастья. Заметив друга, она немедленно к нему подбежала.
– Привет, Сереж! – радостно воскликнула девушка и тотчас повисла у него на шее, – Поздравь меня! Я прошла собеседование!
– Поздравляю… – осторожно отставив ее от себя, пробормотал Донцов, одновременно ощущая, как к лицу прилила кровь.
Но девушка, казалось, не замечала его смущения.
– Послезавтра мы уже улетаем в Венецию! Я буду танцевать на настоящем балу! – Кира схватила его ладони и закружила, изображая вальс, – Я дала Али кое-что, она тебе потом покажет!
Она широко улыбнулась, открыто, совсем по-детски, и продолжила все с тем же восторгом:
– А еще я все, все буду снимать на камеру, вот-такусенькую! Стас обещал мне ее подарить. А когда мы вернемся, то покажем вам, как все было! И конечно привезем гору подарков, обещаю!
Сергей молча слушал ее щебетание, смотрел в искрящиеся счастьем чуть раскосые зеленые глаза и чувствовал, как с каждой секундой душу все сильнее охватывает ноющая тоска. Он уже понимал, что ускоряется не только отъезд в Европу, но и превращение Киры в неживую куклу, застывший во времени кадр.
– Кира, а ты уверена, что Стас тебя любит? – тихо произнес он, – Я же просил тебя подумать, помнишь?
– Помню. – она вдруг отпустила его руки и сделала шаг назад, словно смутившись своей безудержной радости, – Я уже подумала, Сереж.
Девушка перестала улыбаться и вдруг очень серьезно посмотрела ему в глаза.
– Он выбрал меня, понимаешь? – с невыразимым словами восхищением прошептала она, – Из десятков сотен других женщин, во всех городах и за все долгие годы, именно меня. Разве это не любовь?
Не найдя, что ответить, Сергей опустил взгляд.
– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива… – понурившись, совсем тихо пояснил он.
В ответ на губах Киры возникла светлая улыбка.
– Я уже счастлива. – искренне призналась она, вновь заглядывая ему в глаза, – И даже если завтра все это закончится, как сон. Я проснусь, а Стаса рядом не окажется, я все равно буду знать, что в моей жизни было настоящее счастье. Пусть совсем недолго, но зато самое, самое настоящее!
Донцов даже опешил. Он никак не ожидал от нее настолько серьезного признания, и больше не знал, что сказать.
В этот момент из соседнего кабинета вышли Губин и Симонов. Заметив хорошенькую девушку, оба мужчины как-то приосанились, и подошли к ним.
– А что это за рыжая лисичка забралась в наш курятник? – улыбнувшись незнакомке, спросил Кирилл.
– Это Кира Киримова – моя подруга. – охотно представил ее Донцов. – А это Кирилл Симонов и Николай Александрович Губин.
Девушка приветливо улыбнулась новым знакомым.
– Вы коллеги Стаса? Я очень рада вас, наконец, увидеть!
– Так это невеста Тотского! – с улыбкой пояснил Губин, – Ну, хотя бы теперь мы будем знать кому нам на него жаловаться.
Девушка рассмеялась и откинула со лба выбившуюся медную прядку.
– Ты Кира, а я Кирилл, может это знак свыше? – подойдя к ней ближе, с хитрой улыбкой спросил Симонов, и неожиданно взял за руку.
Кира снова ответила на улыбку, но уже не так приветливо, и осторожно высвободила ладонь из грубых пальцев мужчины.
– Мне уже пора бежать, еще много дел. – поспешно пояснила она и, попрощавшись, упорхнула к выходу.
– Хотел увести у Стаса невесту? – дружески усмехнувшись, пошутил Губин.
– А почему бы и нет? – проводив взглядом хрупкую фигурку девушки, с ноткой сарказма ответил Кирилл.
Затем оба мужчины, продолжая шутить между собой, тоже направились к выходу, и Сергей пошел вслед за ними. Но не успел он выйти из здания, как сзади его окликнул мягкий женский голос:
– Сережа, подождите. Зайдите, пожалуйста, ко мне .
Когда Донцов вошел в председательский кабинет, Юлия Григорьевна уже налила кофе в две маленькие чашки.
Пододвинув одну из них в сторону подчиненного, она жестом предложила ему сесть.
Сергей покорно опустился на стул, он чувствовал, что председатель хочет сказать ему что-то важное, ее карие глаза казались сейчас особенно серьезными.
– Я должна поблагодарить вас, за помощь и понимание. – мягко произнесла она, – Вы ведь знаете, Сережа, о том, что произошло ночью? О казни двоих вампиров на пустыре.
– Знаю. Стас мне сказал. – подтвердил Донцов. – Но я не понял, за что вы благодарите.
– Он мог оказаться на их месте, и все еще может. – женщина на миг опустила взгляд, – И хотя мы знаем, что Миша вынес из штаба деньги, сейчас, я все же могу полностью доверять только вам. Никому нельзя говорить, где находится Станислав, его жизнь в серьезной опасности.
Сергей нахмурился.
– Послушайте, но я не понимаю, почему вы считаете, что мне можно доверять больше чем остальным? – смущенно спросил он. – Ведь я очень часто с вами не соглашался, даже спорил, и вполне мог бы оказаться предателем.
– Нет, Сережа, вы не могли бы. – с теплой улыбкой возразила женщина и, сцепив замком пальцы, взглянула ему прямо в глаза. – Понимаете, грань между Добром и Злом, порой, очень тонка и многие со временем просто перестают ее различать. Особенно если убеждены, что стоят на пути к некой высокой цели. Но иногда, очень редко, встречаются люди, в душе которых с рождения заложены четкие координаты, позволяющие всегда выбирать верный путь, различая даже самую тончайшую грань между Добром и Злом. И вы, Сережа, как раз и есть один из таких людей.
Донцов отвел взгляд, ощутив нахлынувшее смущение. Он не знал что ответить, но чувствовал приливший к щекам жар.
– Вы подписали разрешение на обращение Киры? – наконец, после минутного молчания, спросил он.
– Да. – спокойно ответила Юлия Григорьевна. – Хотя, вы и так это знаете.
– Знаю. – обреченно подтвердил Донцов. – Мне пора.
Он встал и, повернувшись, направился к выходу.
– Берегите себя, Сережа. – произнесла ему вслед председатель. – И еще раз, спасибо.
Спустя полчаса Сергей вышел из метро на станции «Киевская». Он даже не понял, как добрался до дома Алисы. Казалось, ноги сами двигались независимо от его воли. Возможно, сейчас ему было просто необходимо побыть рядом с любимой девушкой. Забыть о проблемах и тревогах неприятного дня.
К счастью Аля оказалась дома. Но когда она открыла дверь, Сергей невольно замер на пороге, не в силах оторвать от нее взгляд.
На его невесте было ярко-красное шелковое платье, с открытыми плечами, едва доходившее до середины бедра. Сразу становилось понятно, что вещь очень дорогая, и сама она позволить себе такую не могла.
Донцов нахмурился, но Аля тут же заметила его реакцию и поспешила все объяснить:
– Это Кирино платье! Она подарила мне его и еще, короче иди за мной! – девушка схватила жениха за руку и увлекла в спальню. Там, на кровати пестрым ковром были раскиданы самые разные предметы женского гардероба. Платья, блузки, брюки, юбки и даже белье, а на полу сгрудилось еще пару десятков обувных коробок. Можно было подумать, что хозяйка комнаты ограбила модный бутик.
– Послезавтра Кира со Стасом улетает в Венецию, – со счастливой улыбкой пояснила Аля, – Она подарила мне почти всю свою одежду, сказала, что Стас купит там новую. Кира хотела отдать и его вещи тебе, но у вас совершенно разный размер.
Донцов скрыл облегченный вздох за смешком.
– Ну, да, я же не дрыщ, как некоторые, – шутливо подтвердил он. Хотя на самом деле было приятно сознавать, что хоть в чем-то удалось превзойти Тотского.
– Да, ты у меня настоящий богатырь! – с улыбкой подтвердила девушка, а затем вдруг повернулась к телевизору и включила видеоплеер. – Вот, посмотри на эту красоту! Кира специально брала уроки бальных танцев для исторического бала в Венеции. Здесь репетиция их вальса.
Сергей взглянул на экран и невольно замер. Большой зал, много света. Зазвучали первые ноты, и в кадре появилась Кира в великолепном белом платье с огненными лентами в тон ее волосам. Пышный подол и обнаженные плечи подчеркивали хрупкость девичий фигурки, а тонкую шею украшало рубиновое колье. Затем в кадр вошел Тотский в белоснежном фраке с красной гвоздикой в петлице. Он коротко кивнул, грациозно подал руку партнерше и танец начался.
Зрелище действительно завораживало, два одинаково изящных силуэта кружились в вальсе, идеальные, почти как фарфоровые фигурки на маминой старинной музыкальной шкатулке.
Вдруг Кира оступилась, подвернув высокий каблук, припала на колено, засмеялась. Весело, живо и в тоже время смущенно. Но безупречный партнер с улыбкой подал ей руку, и помог подняться, чтобы вновь закружить в бесконечном, идеальном вальсе.
Сергей отвернулся от экрана и взглянул на невесту, Аля как раз пыталась расстегнуть молнию на спине.
– Помоги, пожалуйста, – мягко попросила она, – Хочу померить другое платье, вон то – медовое.
Он шагнул к девушке и, протянув руку, коснулся ее обнаженной спины. Молния легко поддалась, кожа на ощупь была такой нежной, мелодия вальса звучала все быстрей. Не в силах сдержать внезапно овладевшее им желание, Сергей подхватил Алю на руки и смахнул с кровати ворох разноцветных платьев.
Она не пыталась его остановить, доверившись и робко отвечая на поцелуи. Он из-за всех сил старался быть нежным, так как меньше всего хотел обидеть свою милую хрупкую девочку. Аля дрожала в его руках, большие серые глаза блестели от слез, но в то же время в них читалась благодарность.
Когда все закончилось, он крепко прижал ее к себе, стремясь утешить и приласкать. Она доверчиво прильнула к его груди, и они лежали так еще несколько минут, наслаждаясь теплом объятий. А вальс все продолжал, и продолжал звучать.
Позже, сидя в поезде метрополитена на пути домой, Сергей думал о случившемся. С одной стороны, он чувствовал себя виноватым, ведь они с Алей мечтали подождать до свадьбы, соблюсти все традиции. Но, с другой стороны, теперь он особенно остро ощущал насколько дорога ему эта удивительная нежная девушка, фактически уже жена.
Домой Сергей вернулся без четверти четыре во вполне добром расположении духа. К этому времени он уже успел нагулять аппетит, а потому, когда из кухни донесся божественный аромат маминой жареной курочки, его желудок предательски заурчал.
– Мам, я дома! – крикнул он и рванулся мыть руки, но дверь в ванную оказалась заперта, хотя шума воды внутри слышно не было.
Сразу вспомнив, что у них гостит «пианист из Питера», Сергей побрел мыть руки на кухню.
– Ну, как вы тут без меня? – чмокнув мать в щеку, спросил он.
– Даже не знаю, – растеряно пожаловалась Надежда Петровна, – Я пришла сорок минут назад, Станислав был уже в ванной, и вот, до сих пор там. Обед почти готов, можно уже на стол подавать.
– Ясно. Сейчас я его вытащу! – усмехнувшись, пообещал Сергей и пошел обратно к ванной.
– Стас, выходи! – решительно постучав в дверь, потребовал он.
– Что тебе, сотрудник? – раздался изнутри недовольный голос Тотского.
– Хватит мокнуть, не дома! – с наигранной строгостью буркнул Сергей, – Выходи, а то курицы не получишь.
– Ах, ну раз курицы, тогда конечно, – с иронией отозвался вампир и до Сергея донесся всплеск проливающейся на пол воды.
Спустя минуту Стас вышел из ванной, вытирая волосы махровым полотенцем, и направился в хозяйскую спальню. Вскоре оттуда донесся шум мощного фена.
Мрачно вздохнув, Донцов зашел в ванную комнату, чтобы поскорее вытереть пол, пока соседи снизу не ощутили всю прелесть текущего потолка.
В ванной царил беспорядок, точнее не совсем. Если не считать солидную лужу, это было больше похоже на захват территории превосходящими силами противника.
Вся полочка перед зеркалом была заставлена незнакомыми флаконами, тюбиками и баночками. Здесь были: шариковый дезодорант, гель для бритья, лосьон после бритья, шампунь, бальзам, гель для тела, маска для волос, соль для ванны и еще множество совершенно непонятных предметов, о назначении которых можно было только догадываться. Бритвы, щеточки, щипчики и пилочки разных форм. Становилось очевидно: когда утром Стас сказал что у него «все с собой» это вовсе не являлось простой фигурой речи.
Обед удался на славу, к ароматной курочке Надежда Петровна присовокупила поджаренную картошку с грибами собственной сборки, домашнюю кабачковую икру и прохладный квас.
Сергей даже достал из холодильника бутылочку, припасенную для подобных случаев, но мама бросила на него строгий взгляд и заявила тоном не терпящим возражений:
– Только по одной, за встречу, тебе еще на дачу ехать.
– На дачу? – Донцов едва не поперхнулся жареным грибом, – Сегодня?
– Конечно, – ничуть не смутившись, подтвердила Надежда Петровна, – Как раз чая попьете и поедите. За сегодняшний вечер и завтрашнее утро успеешь поднять забор. Ну, знаешь, на заднем дворе, за кабачками. А то секция одна совсем завалилась, нельзя так оставлять.
Закончив «зачитывать приговор», она перевела взгляд на гостя и приветливо улыбнулась:
– А вы, Станислав, как раз отдохнете, воздухом подышите, воздух у нас там потрясающий!
– Благодарю, с удовольствием съезжу с Сергеем. – с невероятной ловкостью расправляясь с куриной ножкой при помощи ножа и вилки, поддержал ее Тотский, – У меня и машина в распоряжении, выдали в Москве для служебных нужд.
Донцов нахмурился и сердито взглянул на вампира.
– Договорились, вот ты как раз мне и поможешь. – с мстительным злорадством заявил он.
– Сереж, ты что говоришь то? Думай сначала! – строго глянув на сына, возмутилась Надежда Петровна, – Ему нельзя! Руки нужно беречь. Он же пианист!
Стоило отдать Стасу должное, собирать свои вещи он умел даже быстрее, чем их раскладывать. Спустя полчаса будущие дачники уже были готовы к выходу из квартиры, но Надежда Петровна неожиданно остановила гостя.
– Станислав, но вы же обещали мне сыграть на пианино… – она взглянула на Тотского с такой мольбой, что даже Сергею захотелось попросить его исполнить обещанное.
Однако уговаривать "пианиста" вовсе не пришлось. Стас галантно кивнул хозяйке и, заняв место за инструментом, открыл крышку.
– Надеюсь, госпожа Донцова, вы не будите против «Лунной сонаты» Бетховена? – мило улыбнувшись, произнес он.
– Конечно же, нет! – с неподдельным восторгом воскликнула счастливая женщина и, встав по правую руку от гостя, приготовилась слушать.
Тотский секунду помедлил, затем мягко опустил пальцы на клавиши, прикрыл глаза и заиграл.
Сергей всегда считал, что ему на ухо в детстве наступил медведь, да еще и сплясал там Камаринского. Но, несмотря на это, он все же замер, завороженный чистотой мелодии, рождающейся под тонкими пальцами вампира. Стас играл долго, минут пять, не отрывая рук от инструмента и не поднимая век. Надежда Петровна слушала, затаив дыхание, затем достала из кармана передника носовой платок и промокнула подступившие к глазам слезы.
– Господи! Это было прекрасно! – с чувством призналась она, когда мелодия, наконец, перестала звучать.
– Благодарю, – с учтивой улыбкой, произнес Тотский и, опустив крышку пианино, поднялся с табурета.
– Позвольте я вас обниму! – внезапно попросила растроганная женщина и, не дожидаясь ответа, заключила гостя в крепкие объятия. – Бедный мой мальчик, какой же вы худенький!
Стас явно опешил от такой фамильярности, и Сергей не смог сдержать улыбки, наблюдая за его растерянной физиономией.
А спустя десять минут они уже сидели в серебристом «VOLVO», стремительно мчащимся прочь из Москвы.
Дача семьи Донцовых находилась в двадцати километрах от МКАД по Горьковскому шоссе. Дорога обещала быть недолгой, особенно учитывая тот факт, что Тотский постоянно гнал машину с превышением скорости.
Когда они выехали на шоссе, Сергей хотел все же рассказать товарищу о происшествии в штабе. Хотя догадывался, что судьба денег Каспиана и причастность к делу работника архива, скорее всего, теперь не представляет для вампира ни малейшего интереса. Ведь послезавтра он уже будет в Европе.
Автомобиль пролетел мимо очередного городка, за которым виднелись трубы каких-то заводов, и Сергей вдруг вспомнил о чем хотел спросить своего бессмертного спутника.
– Григорий Петренко. Там – в штабе, когда ты узнал о его гибели. Я не увидел злорадства. – Серьезно начал он. – Разве летом ты не хотел убить его моими руками?
Тотский пожал плечами и скептически усмехнулся, казалось этот вопрос нисколько его не смутил:
– Наверное хотел, – подумав секунду, ответил он. – Но лишь до того момента, как нашел его и увидел.
– Ты простил его, когда увидел? – не понял Донцов.
– Нет, не простил. – Стас вновь усмехнулся, но скорее с сарказмом, – Я просто понял, что смерть стала бы для него избавлением. Никогда прежде я не встречал вампира, ведущего столь убогую жизнь.
– Ты о его службе на заводе? – нахмурившись, уточнил Сергей. – Петренко зарабатывал так, как умел, не у всех же есть образование или связи…
Он намеренно выделил интонацией последнее слово и многозначительно хмыкнул.
– Да нет, я говорю не о профессии. – оставив без внимания выпад в свой адрес, возразил Стас. – Петренко потерял рассудок, он решил отказаться от человеческой крови, а потому постоянно испытывал слабость и не мог использовать дар. Он намерено избавился от своих сил.
– А разве вы можете жить без человеческой крови? – искренне удивился Сергей, – Я думал, она вам необходима.
– Это и нельзя назвать жизнью, – с отвращением возразил Стас, – Так, жалкое существование. Кровь животных способна на время облегчить состояние, но лишь на одну сотую долю.
Услышав ответ, Донцов вспомнил, что Юлия Григорьевна уже рассказывала ему, как в тюрьмах заключенным-вампирам намеренно не позволяют принимать человеческую кровь, дабы они ослабели и не могли использовать сверхъестественные способности.
– Но тогда зачем Петренко добровольно пошел на такое? – непонимающе пробормотал он.
Тотский саркастически усмехнулся.
– Не поверишь, бывший красный командир хотел снова стать человеком. Обычным смертным. Я же сказал, что он лишился рассудка.
Сергей нахмурился. Ему вдруг стало искренне жаль Петренко, чья мечта была такой простой и в то же время несбыточной.
– По твоей логике желание быть человеком равно безумию? – мрачно спросил он.
– Естественно, если ты уже обрел бессмертие, – уверенно подтвердил Стас. – Только безумец добровольно откажется от дара и шанса на вечную жизнь.
Донцов ничего не ответил и уставился в затемненное окно.
Солнце еще ярко светило с чистого, пронзительно-голубого неба. По обе стороны дороги все чаще начинали встречаться поля и перелески. Ехать оставалось недолго.
– Ты знаешь, это Михаил Наркевич был осведомителем «Воинов Света». – наконец, не выдержав затянувшейся паузы, сказал Сергей. – Он с самого первого дня сообщал сектантам все наши планы и подкинул письмо в парке. А ведь, я ни за что бы его не заподозрил.
Стас слегка приподнял идеальные брови и усмехнулся.
– Вот как? Забавно. – он ловко достал сигарету одной рукой и добавил с ноткой презрения: – Хотя, в целом я не удивлен. Михаил Наркевич из тех, кто всегда готов попасть под влияние чужого авторитета. Жалкий слабый человечишка.
Сергей снова нахмурился.
– Вообще-то, Михаила тоже можно понять. – подумав, возразил он, – Ведь его родителей убили, и он имел все причины ненавидеть вампиров.
– Ну как же, разумеется! – с иронией подтвердил Тотский. – Человека можно понять всегда. А что бы ты сказал, если бы на его месте оказался один из нас? Впрочем, это и так ясно.
Донцов не нашел что ответить, а Стас раскурил сигарету и жадно затянулся.
– А ты можешь понять, что значит веками скрываться, оставаясь в тени цивилизации? – вновь заговорил он. – Человечество всегда вело с нами не объявленную войну, безжалостно истребляя любого неосторожного вампира. И д’ Бре постоянно живут под землей не потому что хотят чувствовать превосходство перед людьми, а из-за страха, что те их просто уничтожат. Ты никогда не задумывался почему у Каспиана нет отца, матери или братьев? Все они погибли еще несколько веков назад, пав жертвами французских мракоборцев. Та же участь постигла семью моей матери и клан Пототских, который полностью стерли с лица земли не пощадив ни детей, ни младенцев. И такой геноцид явление повсеместное.
Сергей почувствовал, как кровь прилила к лицу, но все же попробовал возразить:
– Но ведь теперь все иначе. – решительно заявил он, – Никто не имеет права, просто так, безнаказанно убить вампира. Это тоже считается преступлением.
Тотский скептически изогнул бровь и усмехнулся.
– Да, формально это так. Но в реальности ситуация такова, что для убийцы вампира всегда найдется оправдание, как же, ведь бедняга «боролся со Злом». – он раздраженно вдавил в пепельницу недокуренную сигарету. – Этот мир принадлежит вам, а мы вынуждены жить под постоянным контролем, практически не имея никаких прав. И я убежден, что если современному «цивилизованному» человечеству вдруг стало бы известно о нашем существовании, шанс выжить для любого вампира равнялся бы нулю. Людям вообще свойственно бояться и ненавидеть тех, кто на них не похож. Это практически инстинкт, и так будет всегда.
– Нет, неправда! – искренне возмутился Донцов. – Не все люди одинаковые. Я, например, никогда не сделал бы ничего подобного.
Тотский бросил на него испытующий взгляд и грустно улыбнулся.
– Что ж, возможно, убийство детей не в твоем духе. Но ты же был готов пустить мне в сердце серебреную пулю в тот момент, когда я был абсолютно беззащитен, руководствуясь лишь тем соображением, что твоей невесте не следует знать о существовании нашей расы. Разве не так?
Сергей вздрогнул и вновь почувствовал, как жар подступил к щекам.
– И как давно ты об этом знаешь? – смущенно спросил он.
– С того вечера в штабе, когда мы ждали первого визита Каспиана. – спокойно ответил вампир.
Донцов понимал, что ему нечего сказать в свое оправдание и потому, отвернувшись от собеседника, вновь уставился в затемненное окно. Ведь выходило, что в тот момент, когда Стас выдернул его из-под колес стремительно несущегося поезда, он знал, что совсем недавно этот человек собирался хладнокровно лишить его жизни.
Ощущая вину перед напарником, Сергей чувствовал, что тот раздражает его сейчас сильнее чем когда-либо прежде. Настроение сделалось совсем скверным.
Тотский же, напротив, казался вполне довольным исходом беседы, он включил авто магнитолу и вытащил из кармана плоский раскладной телефон. Небрежно придерживая руль одной рукой, вампир нажал пальцем какую-то кнопку, и серебристая крышка мобильника открылась с мелодичным звоном. Почти совсем не глядя на дорогу, он принялся увлеченно пиликать клавишами дорогой игрушки, заставляя Сергея не на шутку опасаться за свою жизнь.
Вскоре стрелка спидометра перевалила за двести, и хотя Донцов в ужасе замирал каждый раз когда автомобиль со свистом проносился мимо очередного огромного грузовика, гордость так и не позволила ему попросить Стаса соблюдать хотя бы элементарную осторожность.
К участку номер «18 а» по «Сиреневой» улице «VOLVO» подъехал к половине шестого вечера. Солнце постепенно начинало клониться к закату, свежий ветер срывал с кленов и щедро разбрасывал золото листьев, а молодые грачи с криками кружили над поселком.
Когда они вышли из машины, Стас окинул взглядом скромные владения Донцовых и обреченно вздохнул.
– Да, сотрудник, здесь одной починкой забора ничего не исправить. – с грустной иронией заключил он, – Проще все снести и отстроить заново. Так что, давай лучше будем праздно дышать свежим воздухом, как советовала милейшая Надежда Петровна.
– Просто отнеси сумки в дом и занимайся чем хочешь. – сердито огрызнулся Сергей, – А мне нужно чинить забор пока не стемнело, а то "милейшая Надежда Петровна" потом голову оторвет.
– Так и быть, отнесу. – снисходительно согласился Стас и, подняв в обеих руках почти все сумки, понес их к дому с такой легкостью, словно они были пусты.
«Идеальная профессия для вампира – грузчик» – усмехнувшись, заключил про себя Сергей, взял последний пакет и пошел вслед за ним.
Войдя на маленькую трассу, Тотский опустил свою ношу, потер покрасневшие ладони и, заглянув в избу, брезгливо поморщился.
– Да, дом немного отсырел. – заметив его реакцию, обиженно признал Донцов. – Зато летом в нем никогда не бывает жарко.
Стас многозначительно закатил глаза, вновь вздохнул и, достав сигарету, вышел на улицу.
«Пижон хренов» – плюхнув пакет на стул, мысленно выругался Сергей, затем включил немедленно начавший дребезжать холодильник, закинул в него продукты и отправился осматривать фронт работ.
Состояние забора на заднем дворе действительно оказалось совсем плачевным. Одна секция вовсе повалилась на землю, другие две накренились под острым углом вместе с изрядно прогнившим столбиком. Работа предстояла не из легких, особенно учитывая опасную близость грядки с мамиными любимыми кабачками.
Донцов решил начать с малого, и сперва восстановить, то, что, по его мнению, еще можно было спасти. Поплевав на ладони, он как следует уперся ногами в землю и всем весом навалился на столб, пытаясь придать ему вертикальное положение.
– Послушай, сотрудник, – раздался за его спиной насмешливый голос Тотского, – А ты никогда не задумывался над утверждением: «каждый должен заниматься своим делом»?
Донцов покосился через плечо: вампир с любопытством наблюдал за его потугами, не прекращая играть с навороченным телефоном.
– Кстати, тебе Кира привет передает, и советует не надрываться. – все так же насмешливо улыбаясь, сообщил он.
– Вместо того чтоб издеваться, лучше бы помог! – огрызнулся красный от злости и напряжения Сергей.
– Что ж, если ты просишь… – захлопнув крышку телефона, неожиданно согласился Стас.
Донцов даже бросил столб и обернулся, желая убедиться в достоверности его слов, но вампир уже садился в машину.
«Дождешься от него помощи, как же!» – возмутился про себя Сергей, проводив мрачным взглядом быстро удаляющийся серебристый «VOLVO». Теперь он остался один на один со злосчастным забором, настроение испортилось окончательно.
«Вот ведь пижон! С его-то силой все секции можно было за минуту поднять». – вновь взявшись за дело, продолжал мысленно негодовать Донцов, – «Маникюр испортить боится, «пианист» хренов! Отправить бы его в армию на два года, желательно в стройбат, и лишить человеческой крови. Посмотрел бы я, как бы он тогда выпендривался!».
Он с удовольствием представил обритого под-ноль Стаса в перепачканной грязью форме, с лопатой в руках, и в эту секунду раздался угрожающий треск.
Не выдержав нагрузки, изгнившая слега сломалась сразу в двух местах. Забор рухнул на землю по обе стороны от Сергея, а в его руках остался лишь одинокий покосившийся столбик.
Стас вернулся примерно минут через сорок и вышел из машины с двумя большими пакетами доверху набитыми всякой снедью. В одном из них Сергей заметил целую упаковку отличного немецкого пива и его настроение заметно улучшилось.
– Бросай свой сизифов труд, сотрудник, и иди греть угли. – вручив напарнику упаковку угля и поджег, с веселой улыбкой распорядился Тотский. – Будем есть мясо и пить вино, как и положено приличным дачникам. Что же касается твоего "пациента", он умер, реанимация невозможна, давай просто его помянем.
С этими словами вампир многозначительно взглянул на рухнувший забор и вновь усмехнулся.
Спустя четверть часа они уже сидели у новенького мангала, где шкварча жарилось ароматное мясо.
Донцов пил пиво и следил за процессом, часто переворачивая решетку, а Стас расположился рядом в раскладном кресле и, глядя на угли, потягивал из одноразового бокала дорогое красное вино. Обстановка невольно располагала к дружеской беседе, и все разногласия отошли на второй план.
– Эта дача досталась маме от моей бабушки, – Сергей все же счел необходимым объяснить ветхость дома. – Мы ее почти не перестраивали, стоит пока и хорошо.
– А твой отец? Почему его нет? – неожиданно серьезно спросил вампир. – Или он уже…?
– Не знаю, я его даже не помню. – невольно нехмурившись, отозвался Донцов. – Он бросил нас почти сразу после моего рождения. Мать даже на алименты подавать не стала. Да и мне ничего от него не нужно.
– Ясно. Прости. – Тотский вздохнул и неожиданно достал из нагрудного кармана свой медальон. – Так и не отнес к ювелиру, все время что-то отвлекало.
При этих словах он бережно коснулся перебитого звена цепочки.
– Мама подарила мне ее на двадцатилетие, редкое плетение, новую покупать не хочу. – открыв крышку медальона, Стас с неподдельной нежностью взглянул на портрет матери.
– Расскажи мне о ней. – нерешительно попросил Сергей. – Какой она была?
Тотский задумчиво улыбнулся, в его глазах отразилась смесь грусти и восхищения.
– Она была безупречна, самая прекрасная женщина на Земле. В год, когда мама подарила мне второе рождение, мы стали так похожи, что люди принимали нас за брата и сестру близнецов.
Донцов не смог сдержать улыбки.
– Да, Стас, скромность определенно не твоя сильная сторона. – дружелюбно заметил он, а затем спросил: – Но разве не глава клана должен был обращать всех своих сыновей? Как вообще вышло, что вы с матерью не жили с кланом?
Тотский вновь посмотрел на портрет, его взгляд стал очень теплым и в то же время печальным, очевидно им овладели воспоминания.
– Нет, мама всегда оставалась верна брачной клятве, – с ноткой сожаления возразил он, – Младшая дочь главы клана д’ Морне, она прибыла из Франции, чтобы связать судьбу с мрачным Казимиром Пототским ради соблюдения чистоты крови.
При упоминании об отце в голосе Стаса явственно прозвучала неприязнь, выдержав паузу, он продолжил:
– Не думаю, что мама любила его, что его вообще можно было любить, но все же она оставалась с ним до конца, не нарушая данного слова.