Сергей снова помрачнел, осознавая безосновательность своих подозрений.
– Допустим, что это так. – с сомнением пробормотал он. – Но тогда объясни мне, заодно, зачем тебе понадобилось, вопреки закону, кусать проституток? Ведь ты вполне можешь позволить себе приобрести донорскую кровь.
На этот раз Тотский не стал ничего отрицать.
– Да, сотрудник, не спорю, ты прав. Это мая слабость. – со вздохом признал он и, сделав последнюю затяжку, выбросил бычок в пепельницу. – Но я надеюсь, ты не стал бы винить кого-то в том, что он предпочитает свежий бифштекс из парной телятины мороженому суррогату.
Вампир вновь мечтательно улыбнулся:
– И потом эти девушки отдавали мне свою кровь добровольно, в обмен на щедрое вознаграждение и мое приятное общество. В итоге все оставались довольны. Так что, обвинить меня можно лишь формально.
Донцов встал и принялся нервно ходить по комнате. Ему было досадно сознавать, что почти все выдвинутые им обвинения оказались совершенно беспочвенными.
– Предположим, я не стану сообщать начальству о твоем нарушении и закрою глаза на хранящиеся у тебя незаконные вещества. – снова обратился он к Тотскому. – Но ответь мне на последний вопрос: зачем тебе столько фальшивых паспортов? Как не крути, но такая коллекция наводит на подозрения.
Стас на минуту задумался, в затуманенных глазах отразилась грусть. Затем он вновь вздохнул и печально ответил:
– А ты когда-нибудь жил под тотальным контролем? Представляешь, каково это, день ото дня отчитываться перед кем-то за каждый свой шаг? Жизнь перестает радовать, краски меркнут, и единственным желанием остается получить хотя бы глоток свободы. Впрочем, человеку – хозяину мира этого не понять.
Донцов смущенно взъерошил свои короткие волосы, ему вдруг сделалось действительно стыдно.
– Знаешь, мне, правда жаль, что Нику удалось убедить меня в твоей виновности. – негромко пробормотал он.
– В этом нет ничего удивительного. – философски заметил вампир. – Человека всегда легко убедить в том, в чем он сам желает убедиться.
Сергей виновато опустил взгляд и снова присел на соседнее кресло.
– Я не стану сообщать начальству о твоей связи с Лилей. – искренне пообещал он.
– Что ж, спасибо, сотрудник. – примирительно улыбнувшись, поблагодарил Тотский и с грустью добавил: – Девочку очень жаль, но мне действительно крайне не хотелось бы теперь огорчать Юлию.
Донцов уже хотел уйти, оставив вампира дальше наслаждаться музыкой и наркотическими грезами, как вдруг заметил, что повязка на его ноге потемнела от крови.
– Стас, ты в порядке? – настороженно спросил он.
Тотский поймал его взгляд и осторожно закатал порванную штанину. Кожа вокруг повязки покраснела, кровь не останавливалась, очевидно, «царапина» не спешила затягиваться.
На лице вампира отразилась растерянность, мешенная с отвращением.
– В лаборатории я сразу залил рану лидокаином и ввел себе солидную дозу морфина, чтобы снять боль. – с ужасом глядя на свою ногу, признался он. – Думал, посижу немного, и все пройдет, как и всегда. Ведь прежде мне не "посчастливилось" испытать на себе действие серебряных пуль.
Стас улыбнулся, но улыбка вышла несколько нервной.
Донцов нахмурился, он все сильнее чувствовал себя виноватым, а потому хотел помочь.
– Ты ведь собирался уйти, чтобы достать крови? – слегка смущенно уточнил он.
– Полагаю, это бы помогло. – задумчиво подтвердил Стас. – Ведь, если ты помнишь, мой бедный брат получил несколько серебряных пуль, но все же довольно быстро поправился. Тем более, сегодня я еще не принимал свою дозу.
Сергей секунду поколебался, а затем спросил:
– А сколько конкретно тебе нужно?
– Примерно грамм двести – двести-пятьдесят. – Тотский рассеяно пожал плечами, – Честно признаться, я никогда не отмерял точную дозировку.
Он вновь улыбнулся, но на этот раз куда более естественно.
Окончательно приняв решение, Сергей достал из кармана острый перочинный нож и зажигалку. Затем он закатал рукав рубашки и, продезинфицировав лезвие, напряг мышцу.
Одно резкое движение и нож рассек кожу немного выше запястья, из пореза тотчас полилась кровь.
– Вот, пей. – буркнул он и протянул руку внимательно наблюдавшему за ним вампиру.
Дважды предлагать не пришлось. Стас, не раздумывая, схватил его за запястье и прижал рану к кубам.
Сергей отвернулся, чтобы не видеть как, прикрыв глаза, вампир жадно глотает его кровь. Потребовалось собрать все силы, чтобы преодолеть подступившую тошноту. Порез ныл и пульсировал, но отвращение которое Донцов испытывал в этот момент было куда сильнее боли.
Спустя пару минут, Тотский выпустил его руку и, достав платок, вытер запачканные кровью губы.
Прижимая к ране влажную одноразовую салфетку, Сергей с удивлением наблюдал, как вокруг повязки на ноге вампира быстро спадает покраснение, да и заметно побледневшее лицо Стаса почти мгновенно приобрело естественный цвет.
Спустя минуту, Тотский первым нарушил неловкое молчание:
– Благодарю. – негромко произнес он. – Я очень тебе признателен.
– Не за что. – скрыв за усмешкой смущение и чувствуя, что краснеет, Сергей поднялся с кресла. – Нам ведь ни к чему хромой консультант.
Когда Донцов вернулся в председательский кабинет, Кирилл как раз заканчивал приводить его в порядок. Трупа Ника на полу не оказалось, очевидно, он уже покоился в морге лаборатории, а пятна крови были тщательно смыты. Теперь о страшных событиях напоминали лишь пулевые отверстия в одной из стен.
Заметив товарища, Кирилл повернулся к нему, поставил швабру и удивленно спросил:
– Что с рукой?
– Да так, порезался, ерунда, – не глядя другу в глаза, пробормотал Сергей и направился за аптечкой. Рану хотелось поскорее обработать.
Брови Симонова поползли вверх.
– Да ладно?! Ты серьезно, брат? – он искривил губы в гримасе отвращения. – Тебе самому-то не противно?
Донцов почувствовал, как к щекам с новой силой прилила кровь.
– Противно конечно, но что поделать? – пробормотал он, обильно заливая парез йодом. Рану начало сильно жечь так, что ему пришлось стиснуть зубы и даже на секунду зажмуриться.
– Например, не поить упыря своей кровью? – скептически хмыкнув, предположил Симонов.
– Из-за нашей ошибки Стас едва не погиб, нужно же было хоть как-то загладить вину. – Переведя дыхание, смущенно пояснил Донцов.
Кирилл снова хмыкнул и изобразил жестом тошноту, ясно давая понять, что он думает о подобном проявлении благородства.
Юлия Григорьевна и Николай Александрович прибыли в штаб вместе и, как только Сергей увидел их лица, сразу понял, что разговор предстоит серьезный.
– Вы что творите?! – прямо с порога накинулся на них Губин, – Как можно было не распознать вампира? Вы что не видели его при дневном свете?! Ладно, еще Донцов, но ты то, Кирилл! Опытный же сотрудник!
Сергей стоял молча, виновато опустив взгляд, а Симонов попытался оправдаться:
– Твареныш хорошо маскировался, его было не отличить от человека. И, потом, – он сурово сдвинул брови, – В его обвинениях в адрес Тотского оказалась и доля правды.
– Кстати, где Стас? – словно пропустив последние слова товарища мимо ушей, спросил Губин.
– Он в комнате отдыха сидит, я велел ему вас дождаться. – мрачно пояснил Кирилл.
– Станислав еще здесь? – Юлия Григорьевна вопросительно взглянула на провинившихся сотрудников, затем нажала кнопку селекторной связи и учтиво произнесла:
– Стас, будьте добры, пройдите в мой кабинет.
Тотский появился в дверях спустя всего пару секунд. На его ноге уже не было никакой повязки, как и следа ранения, а кровь с кожи он, очевидно, смыл. Однако порванная штанина, окровавленные рубашка и брюки позволяли догадаться о случившемся.
– Добрый день. – галантно кивнув, поздоровался с начальством вампир.
Брови Юлии Григорьевны поползли вверх.
– Боже мой, почему вы в таком виде? – окинув Стаса взволнованным взглядом, спросила она. – Вы не ранены?
– Был ранен, но все уже позади. – придав лицу выражение мужественного благородства, ответил Стас, затем бросил злой взгляд в сторону Симонова и добавил: – Прошу прощения, что вынужден предстать перед вами в столь плачевном виде, но мне не позволили покинуть штаб до вашего прибытия, а потому я не имел возможности переодеться.
– В каком смысле "не позволили"? – поразилась председатель, вновь строго взглянув на подчиненных.
– Кирилл Симонов угрожал мне оружием, если быть точным. – охотно пояснил вампир. – Если бы не помощь Сергея, я до сих пор страдал бы от полученного ранения.
– А он хранил наркотики, фальшивые паспорта и пил кровь у той самой погибшей проститутки! – не остался в долгу Кирилл. – Его место в тюрьме!
– Довольно! – резко прервала подчененного Юлия Григорьевна. – Ведете себя, как мальчишки. Кидаетесь друг на друга с кулаками, а потом ябедничаете старшим. И все это вместо того, чтобы заниматься вашими прямыми обязанностями.
Мережко перевела взгляд на Тотского и заговорила намного мягче:
– Станислав, я приношу вам извинения за своих сотрудников. Сейчас же отправляйтесь домой, приведите себя в порядок и найдите возможность, как можно скорее сообщить Каспиану о случившемся. Только, прошу, соблюдайте максимальную осторожность. Теперь очевидно, что Стела Сен-Клод представляет для вас серьезную угрозу. Ступайте же.
Коротко кивнув в знак почтения, Тотский вышел из кабинета, а Юлия Григорьевна вновь обратилась к Симонову:
– Кирилл, скажите, как? Как вам пришло в голову задерживать Станислава? Тем более после того, как стало ясно, кем являлся мнимый кузен Сережи. – в ее голосе явственно звучало осуждение. – Запомните раз и навсегда: он ваш коллега, и я не потерплю предвзятого к нему отношения.
Темные глаза Симонова внезапно блеснули гневом.
– «Предвзятого отношения»?! – он все же не смог сдержаться. – Вы что, меня не слышали? Тотский систематически пил кровь проституток, он буквально кладет на закон! Или для вас законы лишь пустой звук?!
– Вы переходите все границы, Кирилл. – с угрожающей холодностью одернула его председатель. – Еще одно подобное замечание и я буду вынуждена вас отстранить.
Сергей заметил, как Губин, стоявший чуть позади начальницы, жестами умоляет друга замолчать.
– Прошу прощения, Юлия Григорьевна, сорвался. – Симонов слегка склонил голову, его голос сделался совсем мрачным. – Сегодня был на редкость поганый день. Еще и дома беда. Матери совсем плохо.
Мережко тотчас смягчилась.
– Мне очень жаль, Кирилл, может, я чем-то смогу вам помочь? Устрою ее в ЦКБ, у меня там хорошие связи.
– Нет, спасибо. – Кирилл печально покачал головой. – Единственное, что я могу сейчас для нее сделать, это быть рядом. Так часто, насколько это возможно.
Председатель вздохнула, было видно, что она искренне ему сочувствует.
– Хорошо, Кирилл, мы постараемся вас поддержать. А сейчас давайте немного отдохнем, выпьем кофе и продолжим совещание через двадцать минут.
Предложение Мережко все подчиненные восприняли с энтузиазмом. Сергей был рад, что неприятный разговор позади, воспользовавшись свободной минутой, он поспешил выйти на улицу, чтобы спокойно покурить.
День клонился к вечеру, но оставался по-прежнему ясным. С кленов медленно слетали золотистые и оранжевые листья, ярко пестрящие в бликах предзакатного солнца.
Сергей наклонился к урне, чтобы выкинуть бычок и его взгляд случайно скользнул по окну председательского кабинета. Там была Юлия Григорьевна. Она стояла, облокотившись руками об подоконник, и задумчиво наблюдала за падением красочных листьев.
Донцов вспомнил, как всего несколько минут назад эта женщина воспользовалась своей властью, чтобы навсегда закрыть поднятую Кириллом тему. Создавалось впечатление, что она вообще не придала никакого значения обвинениям в адрес Тотского. Либо Юлия Григорьевна давно знала о тайной слабости своего внештатного сотрудника, либо просто не сочла его нарушение существенным.
И при этом председатель осталась полностью в своем праве.
Сергей вдруг вспомнил рассуждения Ника о том, что только Тотскому было выгодно, чтобы Юлия Мережко не стала вампиром. Конечно, он был в чем-то прав, но сейчас Донцов неожиданно понял, что именно сама Юлия решилась соблюсти эту выгоду.
Стас хотел поделиться с ней своим бессмертием, возможно, даже любил ее, но Мережко сделала иной выбор.
Донцов с трудом представлял, какой силы должна быть любовь женщины, чтобы она смогла похоронить свои чувства ради счастья любимого.
Юлия Григорьевна, очевидно, хорошо понимала, насколько опасной или безрадостной станет жизнь ее бессмертного возлюбленного, если она перестанет быть человеком.
Она пожертвовала своим собственным счастьем, чтобы подарить Стасу хотя бы часть утраченной свободы. Обеспечить ему достойную жизнь, права и все возможные привилегии сроком на пятьдесят лет.
Задумавшись, Сергей не сразу услышал донесшиеся из коридора голоса. Судя по всему, Губин и Симонов тоже решили выкурить по сигарете на свежем воздухе.
– Идея на самом деле отличная. – сказал Николай Александрович, должно быть, отвечая на поставленный вопрос. – Но я боюсь, осуществить ее нам не удастся. Хотя я все же попробую.
– Попробуй, брат. – серьезно попросил Кирилл. – Сейчас это единственный способ спасти мальчишку.
Донцову было чрезвычайно интересно, о каком способе идет речь, но спрашивать он не стал, догадываясь, что скоро сам все узнает.
После перерыва они снова вернулись в председательский кабинет.
Юлия Григорьевна окинула подчиненных приветливым взглядом и улыбнулась.
– У меня есть хорошая новость, – заняв место за своим столом, объявила она: – В министерстве мне обещали выделить людей для обнаружения и задержания секты «Воинов Света». Так что, скоро у нас появиться подкрепление.
– Это конечно круто, только боюсь, пацан не доживет до их помощи. – мрачно усмехнувшись, заметил Кирилл. – Мы с Николаем поговорили и пришли к выводу, что семья Сен-Клод находится в сговоре с сектой «Воинов». Скорее всего, когда Николя-Симон пропал в городе, его как раз и захватили в плен члены секты. На допросе он молчать не стал и, возможно, пообещал за свое освобождение сдать им Каспиана.
– Да, это бы все объяснило. – поддержал друга Губин. – В особенности тот факт, что «Воины» точно знали, где и когда будет находиться мальчик, а также смогли подложить посылку в нужное место, чтобы ее нашли слуги д’ Бре. Да и сам Каспиан считал, что о местонахождении его сына проболтался именно Николя-Симон.
– Короче, пацаненка сдали свои же упыри и все наши планы по его спасению они тотчас передавали сектантам. – Симонов мрачно хмыкнул. – Теперь у мальчишки шансов выжить не больше чем у цыпленка в змеином гнезде.
Председатель тяжело вздохнула, и покачала головой.
– Что ж, все это очень нехорошо. Но у нас все равно нет теперь другого выхода. Остается только ждать помощи, и надеяться на удачу. На чудо, если хотите.
– Или мы могли бы все же попробовать предпринять решительные меры. – серьезно возразил Губин.
– О чем вы, Коля? – Юлия Григорьевна удивленно приподняла брови, – Если у вас есть предложение, мы все будем рады его услышать.
Губин быстро глянул на Кирилла, затем вздохнул и произнес:
– Мы смогли бы обнаружить логово этих «Воинов», если бы кто-то из наших сотрудников проник туда.
– Каким же образом? – председатель испытующе смотрела на своего заместителя.
Губин плеснул в стакан немного воды из графина и, сделав глоток, продолжил:
– «Воины света» сразу убивают вампиров, таких как Струганов и Петренко. Но, как мы уже поняли, Николя-Симон Сен-Клод попал к ним в плен живым, потому что они хотели сначала выведать у него информацию о его клане. Так вот.
Губин явно нервничал, это было заметно невооруженным глазом.
– Мы могли бы закупить самую современную технику слежения на те средства, которые выделил Каспиан. Могли бы, снабдить нашего сотрудника скрытым жучком и отправить в логово секты. Естественно, опергруппа ждала бы наготове. Чтобы выехать сразу, как пленника доставят в их тайный штаб. – он на секунду запнулся, а затем закончил: – Я говорю о Стасе. Ведь он единственный потомственный вампир в Москве, не считая д’ Бре.
Все время пока Губин говорил, лицо председателя оставалось совершенно спокойным, но еще до того, как он закончил мысль, ее глаза стали неприятно холодными, а взгляд строгим, даже суровым.
– Я правильно поняла, вы хотите предложить нашему сотруднику пойти на смертельный риск? – в ее голосе сквозил лед, – Но ради чего ему это делать? Станислав не согласится рисковать жизнью ради клана д’ Бре. И это вполне естественно.
Губин замялся, но затем, очевидно решившись, все же возразил:
– Не совсем правильно поняли, я хотел не предложить ему, а приказать. Ведь только так мы смогли бы спасти еще смертного ребенка. Как вы сами сказали прежде, фактически человека.
Юлия Григорьевна поставила локти на стол и, сцепив замком пальцы рук, пристально взглянула в глаза заместителя.
– Вы отдаете себе отчет, что если хоть что-то пойдет не так, если возникнет малейшая неполадка со связью, или произойдет еще что-то непредвиденное, мы уже ничем не сможем помочь нашему сотруднику?
Губин не выдержал и отвел взгляд.
– Я отдаю, но все равно считаю, мы могли бы рискнуть. – негромко произнес он, – Ради спасения ребенка, могли.
– Нет. – решительно отрезала председатель. – Никаких приказов не будет. Станислав Тотский слишком ценный, даже незаменимый сотрудник. Если он сам согласится принять ваше предложение, я одобрю операцию. Но если же нет, никто больше не станет возвращаться к этой теме. Надеюсь, вам все ясно.
По ее интонации сразу можно было понять, что любые дискуссии исключаются и вопрос закрыт.
После конца совещания все разошлись по своим делам. Нужно было поесть и отдохнуть, ведь впереди их ждал еще визит Каспиана.
Сидя в комнате отдыха, Сергей доедал свою китайскую лапшу и смотрел в окно. Солнце начинало клониться к закату, двор за окнами потемнел, а последние блики на листьях кленов напоминали огненные всполохи.
Сейчас он думал, права ли была Юлия Григорьевна, отказав Губину.
С одной стороны, ее решение казалось справедливым. Ведь окажись он сам на месте Тотского, ему совсем не понравилось бы принудительно рисковать своей жизнью. Иное дело добровольно.
А с другой стороны, речь ведь шла о спасении ребенка.
– О чем задумался, брат? – неожиданно раздался за его спиной голос Симонова.
– Да так… Обо всем. – неопределенно ответил Донцов. Впервые ему не хотелось поделиться с другом своими сомнениями.
Кирилл глянул в окно и неожиданно помрачнел.
– Все ясно. Ладно, отойду. Нужно позвонить сиделке, узнать как там мать. – глухо буркнул он, развернулся и вышел из комнаты.
Спустя еще пару минут Юлия Григорьевна пригласила сотрудников снова вернуться в свой кабинет.
– Звонил Станислав, сказал, что связался с Каспианом, и тот прибудет в штаб к восьми часам. Сам Стас тоже скоро будет здесь. – спокойно сообщила председатель. – Так что, ждать осталась совсем недолго.
– Простите, но я вынужден срочно уйти. – неожиданно подал голос Симонов. – Мне передали, у матери лекарство закончилось. Она уже неделю на наркотиках.
– Какой ужас, постойте. Я дам вам кое-что. – Юлия Григорьевна быстро встала из-за стола и направилась к сейфу. Взяв пульт, она активировала люк и спустилась в лабораторию.
В ярком свете люминесцентных ламп было видно, какой там царил хаос. Стол опрокинут, по полу разбросаны хирургические инструменты, битое стекло и рваные пятна крови. А на стенах и шкафах красуются следы от пуль.
– Господи! Что здесь произошло?! – потрясенно воскликнула женщина. Затем прошла к холодильнику и вновь не удержалась от возмущения. – Кто и зачем взял две ампулы с морфином?!
После недолгих объяснений Юлия Григорьевна все же выдала Симонову столь необходимое лекарство и, подробно указав дозировку, пожелала удачно добраться.
Кирилл ушел, а спустя еще четверть часа в штаб возвратился Тотский.
Теперь он вновь выглядел безупречно, как и всегда, от сверкающих золотых запонок, до ботинок с зеркальным блеском. Сергей заметил взгляд, украдкой брошенный на него председателем: теплый, слегка укоризненный и в то же время печальный.
А вот Губин смотрел на разодетого подчиненного совсем иначе.
– Стас, у нас есть к вам одно предложение, – подчеркнуто официальным тоном, обратился он к вампиру. – Для спасения мальчика требуется доброволец. Мы снабдим вас жучком. Завтра пойдете вместо Каспиана в Царицынский парк, сектанты захватят вас в плен, и мы обнаружим их логово.
Тотский изумленно изогнул бровь.
– Это что, шутка? – голос вампира, как обычно был пропитан иронией, но Сергей хорошо успел его изучить, а потому уловил нотку тревоги.
– Нам сейчас не до шуток. – мрачно возразил Губин, и добавил, выдержав паузу: – И вы знаете почему. Не так ли?
Стас вопросительно взглянул на Юлию Григорьевну, теперь ему уже с трудом удавалось поддерживать внешнее бесстрастие.
– Прекратите. – решительно приказала Мережко, одарив заместителя строгим взглядом. Затем, мягче, но все же официально, обратилась к Тотскому: – Вы не обязаны, Станислав. И можете отказаться.
– Благодарю. – вампир чуть заметно кивнул начальнице и, торжествующе взглянув в глаза Губину, добавил: – Мне жаль, Николай, но я вынужден отклонить столь заманчивое предложение.
В его голосе явно звучал сарказм.
– Прекратите, оба! – на этот раз Юлия Григорьевна даже гневно ударила ладонью по столу. – Да что сегодня со всеми вами?! Почему вы кидаетесь друг на друга и ищите виноватых? Их нет! Поймите это! Никто не виноват, что мы не можем спасти мальчика. Дети иногда погибают. Это больно, страшно, несправедливо, но это – жизнь!
В кабинете повисло напряженное молчание.
– Мы должны доверять друг другу и быть терпимее к слабостям наших товарищей. – наконец, уже значительно мягче заговорила женщина. – Иначе в час опасности, никто из вас не подаст другому руку. Все, над чем мы работали столько лет рухнет. Так что примиритесь, господа, и мы продолжим работу.
Поколебавшись пару секунд, Губин и Тотский все же пожали друг другу руки в знак примирения.
Юлия Григорьевна облегченно вздохнула.
– Вот и славно, мальчики, – удовлетворенно произнесла она, – Всегда помните, что впереди у вас еще годы совместной работы, от результатов которой зависят жизни людей.
Все в кабинете притихли, окинув подчиненных одобрительным взглядом, Мережко едва заметно улыбнулась, и тут на ее столе внезапно зазвонил телефон:
– Слушаю вас? – как всегда учтиво ответила председатель, – А, это вы, Кирилл, ну как, все хорошо? Вы еще в пути, ну конечно. Прекрасная идея. Так и поступим.
После последних слов Юлия Григорьевна нажала кнопку громкой связи и пояснила подчиненным:
– Раз Кирилл не может присутствовать здесь лично, он будет участвовать в собрании дистанционно. Его трезвый, скептический взгляд на вещи может быть крайне полезен в беседе с Каспианом.
– Ну, как, мужики? Меня нормально слышно? – донесся из аппарата голос Симонова, сопровождаемый легким шипением.
– Отлично, Кирилл. – не сдержав улыбку, подтвердил Губин, – Только на дорогу смотреть не забывай.
Сергей тоже улыбнулся и в этот самый момент, за окнами сверкнул яркий свет фар. Прижавшись лбом к стеклу, он невольно напрягся. Во двор штаба въехал уже знакомый черный лимузин.
На этот раз Каспиан вышел из автомобиля в сопровождении двух высоких широкоплечих стражей, которые вели под руки ссутулившегося мужчину.
Издали, в густых вечерних сумерках Сергею не удалось его рассмотреть.
Первым в кабинет председателя вошел глава клана. Поприветствовав Юлию Григорьевну, он начал говорить, даже не опустившись в приготовленное для него кресло.
– Я безмерно сожалею, мадам Мережко, что был так слеп и глух к вашим словам. – ровным твердым голосом произнес он. – Моя супруга, ее братья и сын организовали заговор с целью захватить власть в Убежище. К сожалению, Стеле и Айзеку удалось избежать ареста, и пока мы не знаем, где их искать. Но, одного заговорщика я привел к вам для допроса.
Каспиан щелкнул пальцами и в кабинет тотчас вошли двое стражей, волочившие под руки Ксавье.
Узнать красногубого франта было непросто. Без макияжа, взлохмаченный, бледный как мел в порванной рубашке, он выглядел крайне жалким.
– Зашел Каспиан, привел арестованного брата Стелы, – пояснил Губин для друга, не имевшего возможности наблюдать за происходящим.
– Отпустите его. – приказал д’ Бре своим слугам и Ксавье остался стоять посреди кабинета без посторонней помощи. – Спрашивайте, мадам Мережко, сейчас он на все ответит.
Юлия Григорьевна окинула арестанта внимательным взглядом и задала первый вопрос:
– Где расположена штаб-квартира «Воинов света»?
Лицо Ксавье исказила гримаса страха, казалось, он готов заныть в голос, как ребенок, страшащийся наказания.
– Я уже говорил! Я не знаю! – срывающимся на высокие ноты голосом зачастил он. – Стела и Айзек не посвящали меня в детали! Знаю только, что все началось с похищения Никки. Клянусь, я не хотел в этом участвовать! Мне жаль малыша Луи, он был таким милым. И прекрасный Станни, я умолял сестру не убивать Станни. Но она была непреклонна, я ничего не смог сделать.
Он покосился в сторону Тотского и жалобно всхлипнул.
– Вы говорите о нашем сотруднике? – едва скрыв удивление, уточнила Мережко.
– О, да! Нельзя губить столь совершенную красоту, Лилит не простит этого! – с чувством воскликнул Сен-Клод, – Но Стела была одержима желанием убить Станни, я не знаю зачем. Она все время твердила, что он разрушает их планы.
Юлия Григорьевна вопросительно взглянула на Стаса, стоявшего справа от ее стола, но тот лишь недоуменно пожал плечами.
– Вы знаете, где сейчас ваши брат и сестра? – наконец, задала женщина второй вопрос.
Ксавье опустил взгляд и нервно переступил с ноги на ногу.
– Я не знаю, но думаю, думаю, они уже далеко. Их не найти, точно не найти. – быстро прошептал он, словно убеждая себя самого.
– Он лжет. – леденящим кровь тоном объявил Каспиан. – Позвольте, я спрошу его сам.
– Прошу вас, граф. – Юлия Григорьевна кивнула и сделала одобрительный жест рукой.
Ксавье вдруг задрожал, упал на колени и молитвенно сцепил костлявые пальцы. В ярко-зеленых глазах заблестели слезы.
– Нет, умоляю! Только не снова! Пощадите!!! – в приступе паники завопил он. – Не делайте мне больно!!! Пожалуйста! Умоляю!
Но Каспиан был неумолим. Пристально глядя на своего мятежного родственника, он медленно сжал пальцы правой руки, так как если бы в ладное находилось нечто упругое. В ту же секунду Ксавье пронзительно взвыл и, схватившись обеими руками за живот, рухнул к ногам главы клана.
Потрясенный, Сергей с ужасом смотрел на бьющегося на полу вампира, тело которого дергалось в страшных конвульсиях, а лицо было настолько искаженно болью, что казалось уродливым. Пытка длилась не больше минуты, но муки, очевидно, были просто невыносимыми. Вскоре у арестанта не осталось сил, чтобы кричать или даже хрипеть, и из его горла вырывался лишь слабый свист. Донцов ощутил рвотный позыв и, поспешно оторвав взгляд от истязаемого вампира, покосился на своих коллег. Было заметно, что происходящее также произвело на них немалое впечатление.
Тотский отступил назад, на побледневшем лице читалась смесь ужаса и отвращения. Юлия Григорьевна сидела прямо, плотно сжав губы и не отводя взгляда, но в карих глазах уже возникла тень сострадания. Губин сдвинул брови, стараясь казаться невозмутимым, однако Сергей чувствовал, что он потрясен ничуть не меньше его самого.
– Все, граф, довольно! – спустя еще несколько секунд приказала Мережко, и Каспиан тотчас разжал пальцы.
Обессилевший от боли, Ксавье, скорчившись, замер на полу, глотая собственные слезы и жалобно поскуливая.
– Думаю, на сегодня достаточно. – твердо произнесла Юлия Григорьевна, – В нашей лаборатории есть специально оборудованная камера с посеребренной решеткой. Из нее не выйти ни одному вампиру, предлагаю запереть пленника там. А завтра днем мы продолжим допрос. У нас тоже имеются средства воздействия, пусть и не столь сверхъестественные.
– Хорошо. – благосклонно ответил Каспиан и кивнул своим слугам, которые тотчас подняли и поставили на ноги обессиленного арестанта. – Покажите, куда его вести.
Когда трясущегося, плачущего Ксавье оставили запертым в камере лаборатории, все вновь вернулись в кабинет.
– Скажите, граф, а вы абсолютно убеждены, что в Убежище не осталось других заговорщиков? – спросила Юлия Григорьевна, испытующе глядя в глаза вампира.
– Сейчас я в этом убежден. – твердо ответил д’ Бре.
– В таком случае, мы хотя бы можем не опасаться, что «Воинам Света» вновь станет известно о наших планах. – Мережко ободряюще улыбнулась. – Завтра в моем распоряжении уже будут бойцы спецназа из федерального отдела ОБНВ. Надеюсь, с их помощью мы сможем обнаружить логово сектантов и освободить вашего сына.
– Я принял решение, мадам. – поднявшись на ноги и опершись на свою великолепную трость, неожиданно объявил Каспиан. – Если до истечения завтрашней ночи Луи не будет на свободе, я пожертвую собой ради его спасения. Надеюсь, ваши спецотряды, и технологии не дадут моей жертве стать напрасной.
Юлия Григорьевна подняла на него изумленный взгляд.
– Постойте, граф, вы не можете так поступить. – слегка растеряно возразила она. – На вас лежит ответственность за весь клан. Ваша гибель может привести к катастрофе. И потом…
Однако д’ Бре не дал ей договорить, остановив жестом:
– Мой мальчик находится в руках жестоких фанатиков. Возможно, они уже причинили ему вред. – пристально взглянув ей в глаза, с болью в голосе проговорил он. – Я не смогу жить, зная, что не сделал все возможное для его спасения. Вы должны меня понять, ведь на моем месте поступили бы так же.
– Я понимаю… – на этот раз Мережко сама отвела взгляд, а затем добавила: – Даю слово, если вы решитесь пойти на такой шаг, ваша жертва не станет напрасной.
– Благодарю, мадам. – отдав легкий поклон, с прежним достоинством ответил ей Каспиан. – А теперь мне пора. Да поможет нам всем Лилит.
Когда гости удалились, Юлия Григорьевна обратилась к своим подчиненным:
– Господа, я понимаю, что сегодня был очень тяжелый день, уже поздно и вы все устали, но попрошу остаться еще ненадолго. Я подала один важный запрос и ответ должен вот-вот придти, пока можете отдохнуть, но пожалуйста, не расходитесь.
– Кирилл, ты еще здесь? – наконец, прервав молчание, спросил Губин, поглядывая на телефонный аппарат.
– Да, но я отходил. – с шипением ответил голос Симонова.
– Как ваша мама? – заботливо поинтересовалась Юлия Григорьевна.
На этот раз Кирилл ответил совсем едва слышно:
– Спасибо, ей стало полегче, уже спит.
– Тогда отдохните пока, через полчаса я сама вам перезвоню. – все так же заботливо предложила Мережко.
И тут Тотский, в этот момент уже стоявший в дверях, демонстративно кашлянул, привлекая к себе внимание.