– Не думаю, скорее всего, он использовал эти документы в заграничных поездках, чтобы избежать контроля и регистрации в местных отделениях ОБНВ. – подсказал довольный собой Ник.
– Ну, это доказать будет непросто, а иметь счета за рубежом – не преступление. – разочарованно вздохнув, заметил Донцов.
– А как тебе это? – юноша ткнул тонким пальцем в очередную ксерокопию.
Сергей даже поднес листок ближе к глазам, чтобы рассмотреть с трудом различимые, маленькие изображения. Это были фотографии, очевидно, времен Второй мировой войны: стройный юноша в черной форме с повязкой на плече. Офицер СС с крестом на груди, Донцов был поражен.
– Но Тотский говорил, что после Гражданской войны он больше не принимал участия в боевых действиях. – последний раз взглянув на фотографии, Сергей отложил лист в сторону. – Но даже если ему довелось служить Третьему рейху, обвинять его в этом сейчас не имеет смысла.
Во взгляде Ника отразилось неодобрение.
– Я показываю тебе это не как улики против Тотского, а как прямое доказательство его виновности. Забудь все, что он тебе говорил. Вампир манипулировал тобой, как и другими сотрудниками. Я видел его фотографии с вашим председателем, думаешь, она сама влюбилась в него? А может, логичнее предположить, что ее чувства результат внушения? – он испытующе взглянул Сергею в глаза. – Пойми уже, Тотский обводит вас всех вокруг пальца, ловко используя в своих целях. Уверен, демонстративное убийство Софии Котляр тоже было частью его плана. Теперь это кажется очевидным.
– Что тебе кажется очевидным? – Донцов потрясенно смотрел на собеседника.
– Сорок лет назад Тотский специально убил свою любовницу, обескровив тело, чтобы навлечь на себя подозрения. – убежденно заявил юноша. – Ему было нужно как-то обеспечить себе безопасное существование в изменившимся мире. А что может быть выгодней, чем стать внештатным сотрудником московского отделения ОБНВ, одновременно влюбив в себя председательскую дочку?
Сергей нахмурился, версия брата казалась логичной, но вины Стаса не доказывала, и поверить в нее было сложно.
– Помнишь, ты рассказывал мне о том, как Юлия Мережко отказалась стать вампиром? – словно заметив его сомнения, продолжил убеждать Ник. – А ты не задумывался, кому больше всего было выгодно, чтобы она осталась человеком? Разумеется Тотскому! Он не превратил ее специально, чтобы в течении долгих лет пользоваться ее властью, имея почти неограниченную свободу. Полагаю, именно он и устроил все так, чтобы, после смерти отца, Мережко сменила его на посту главы отделения.
Донцов замер, ощущая, как в душе все сильнее нарастает гнев, слова Ника словно пролили свет на истину, которую ему не удалось осознать самому.
– Но как же нам теперь вывести Тотского на чистую воду? – с досадой проговорил он.
– Я просто еще не все тебе рассказал. – широко улыбнувшись, ободрил его юноша. – В ящике стола нашего любителя запретных удовольствий обнаружился пакетик с каким-то порошком, ампулы и цветные таблетки, а покопавшись в его компьютере, я выяснил, что он регулярно посещал закрытый сайт эскорт услуг. Думаю, ты понимаешь о чем я?
– То, что Стас принимает запрещенные вещества, я догадывался, но чтобы он пользовался услугами проституток? – недоверчиво хмыкнул Сергей. – Это просто смешно. Зачем платить бабки, если каждая вторая девица и так прыгает к тебе в постель?
– А может, он делает с ними что-то такое, за что все же приходится платить? – хитро прищурив глаза, предположил юноша, а затем добавил: – Но мы сможем это узнать, если ты сходишь на свидание к его знакомой. Той, чьи услуги оплачивались чаще всего.
Сергей даже моргнул от удивления.
– Ты это сейчас серьезно? – не поверив своим ушам, поразился он. – Какая еще проститутка? Ты в своем уме?
– Очаровательная Лиля: блондинка, двадцать два года, рост сто семьдесят пять сантиметров, вес пятьдесят шесть килограмм, глаза серые. – охотно пояснил Ник.
Донцов озабоченно наморщил лоб.
– Ты правда хочешь, чтобы я с ней поговорил? Думаешь, она станет разглашать интимные секреты клиента?
– Если ты попросишь у нее сделать, то, что так рекомендовал твой друг, она не откажет. – парнишка хитро подмигнул брату. – Решайся!
Минуту Сергей сомневался, но идея была интересная, оставалась лишь одна загвоздка.
– И сколько это удовольствие будет стоить? – он вновь с сомнением взглянул на юного аваньтюриста.
– Нисколько. – весело отозвался тот. – Все уже оплачено господином Тотским. Я немного поигрался с его электронными счетами.
Квартира, в которой принимала клиентов загадочная Лиля, находилась на Новом Арбате, прежде Сергею нечасто приходилось бывать в этом районе, и он невольно смотрел по сторонам. На город уже спускались ранние сентябрьские сумерки, витрины дорогих магазинов и даже дома сияли иллюминацией, так что буквально слепило глаза. По тротуарам прогуливались иностранные туристы с камерами, а длинноногие красотки в сопровождении папиков выходили из бутиков с яркими пакетами в руках. Среди всей этой роскоши и гламурного блеска Донцов чувствовал себя не в своей тарелке. Когда они дошли до нужного дома и остановились у подъезда, он глянул на дисплей мобильника и мрачно вздохнул.
Было уже без двадцати восемь, и Сергей понимал, что у него осталось совсем мало времени. Вернуться в штаб к визиту Каспиана успеть уже не удастся, а значит, предстоит оправдываться перед начальством. Однако давать заднюю было поздно.
Расправив немного помявшиеся в метро брюки, он взглянул на свое отражение в окне стоящей рядом дорогой иномарки.
– Выглядишь идеально! – тотчас ободрил его Ник.
Именно он настоял, чтобы брат надел свой парадный костюм, по иронии судьбы, тоже приобретенный на деньги Тотского.
Сергей удовлетворенно хмыкнул и выпрямил спину, сейчас их авантюра уже не казалась ему безумной затеей.
– Ну, все, иди! – поторопил его юноша и, хитро улыбнувшись, добавил: – Удачи!
До нужного этажа Донцов добрался на удивительно чистом скоростном лифте с сияющими поручнями и зеркалом во всю стену. Оказавшись на хорошо освещенной площадке, он поправил галстук, приосанился и, наконец, решившись, утопил пальцем кнопку звонка.
Ждать долго не пришлось. Дверь квартиры открыла высокая стройная девица с блестящими светлыми локонами. Таких красоток Серей видел раньше лишь на обложках журналов: длинные ноги, небольшая упругая грудь и выразительные серые глаза. Она была действительно очень хороша, настолько, что у него перехватило дыхание.
Девушка пропустила гостя в квартиру, шагнула навстречу, и ее тонкая рука легла ему на плечо.
– Меня зовут Лиля, но для тебя я буду кем захочешь. – она улыбнулась и соблазнительно облезала губы.
Сергей сглотнул.
– Лиля, – осторожно отстранив руку красотки, заговорил он, одновременно ощутив, как сердце ускорило ритм, а к лицу прилила кровь. – Мой друг рекомендовал мне тебя. Думаю, ты знаешь, чего бы мне хотелось?
Уже произнеся эти слова, Донцов вдруг подумал, что Тотский вполне мог оказаться любителем каких-нибудь извращенных забав и невольно напрягся. Но Лиля понимающе улыбнулась, откинула назад волосы и, склонившись к гостю, прошептала почти ему в губы.
– Ты хочешь мою шею или… – ее рука прошлась по почти открытой груди, плоскому животу и скользнула под шелк юбки.
Донцов снова сглотнул. После долгого воздержания устоять перед таким соблазном было практически невозможно.
– А можно без этого? – севшим голосом, прошептал он.
– Тебе можно все! – одарив гостя очередной соблазнительной улыбкой, Лиля толкнула его на огромную кровать.
Сорок минут спустя Сергей снова вышел на улицу, чувствуя себя одновременно счастливым и виноватым. Совесть подсказывала, что изменять невесте неправильно, но он успокоил себя тем, что действовал во благо следствия, Аля никогда не узнает, а повторить такое ему уже не придется.
– Ну как все прошло? – раздался за его спиной голос Ника.
Донцов поднял на него взгляд, в глазах юноши плясали азартные огоньки, а улыбка показалась даже немного порочной.
– Рано тебе еще такое знать… – отшутился Сергей, скрыв смущение, а затем добавил: – Но ты оказался прав, несмотря на запрет, Тотский пьет у нее кровь.
– Я же говорил! – торжествующе воскликнул Ник, заглядывая ему в глаза, он был явно доволен собой. – А куда мы сейчас?
– Ты – домой, а я в штаб. – ответил Сергей, с удовольствием осознавая, что найденного сегодня компромата вполне хватит, чтобы на пару лет упечь вампира за решетку, и уж точно лишить права на обращение.
Парень спорить не стал, и они вместе направились к наземному переходу. Светофор приветливо мигнул, высветив зеленого пешехода.
«Теперь Тотскому, наконец, придется сменить модный костюм на тюремную робу, а вместо Венеции прокатиться в солнечный Магадан. Главное, чтобы Юлия Григорьевна снова его не отмазала». – увлеченный этими размышлениями, Донцов шагнул на дорогу, намереваясь перейти улицу, и вдруг заметил, что на него на полной скорости несется автомобиль.
Он даже не сразу понял, что произошло, лишь ощутил, как кто-то с силой толкнул его на тротуар и услышал отвратительный визг тормозов. Больно ударившись об асфальт, Сергей невольно зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел бледное как мел, перекошенное лицо брата. Ник лежал совсем рядом, судорожно хватая ртом воздух и прижимая к груди правую руку. Рукав его куртки был порван, а под ним уже растекалась отвратительная липкая лужа.
Водитель машины и проходившие мимо прохожие столпились вокруг, кто-то уже звонил в скорую. Привстав, Сергей поспешно наклонился к брату, осознавая, что перелом может оказаться не самой опасной травмой. И тут Ник вдруг закричал, так громко и пронзительно, что он невольно отшатнулся, ощущая, как на спине выступил холодный пот. А бедный паренек продолжал кричать, корчась на мокром асфальте: его лицо было искажено болью, тело трясло как в лихорадке, а полные слез, широко раскрытые глаза казались безумными. Сергей похолодел, ему стало по-настоящему страшно, но чем помочь он не знал.
Скорая и милиция приехали быстро.
Ника подняли на носилки, надели на шею специальный воротник и погрузили в машину. К этому времени кричать он уже перестал, лишь дрожал и слабо постанывал.
– Что с ним, доктор? – спросил Сергей у врача, когда скорая уже неслась по ярко-освещенной трассе.
– Открытый перелом правого предплечья, локтевая кость прошила мышцу, как следствие боле6вой шок. Я сделал инъекцию обезболивающего, но необходима срочная операция. – сухо ответил тот и, помедлив, добавил: – Других травм пока не вижу. Утверждать рано, но, похоже, парню чудом повезло.
На встречу с Каспианом Сергей не попал. Час он просидел в приемной восемьдесят третей градской больницы, ожидая пока закончится операция, затем к нему присоединилась Надежда Петровна.
Она плакала, причитала и то и дело накидывалась на сына с обвинениями. А Донцов думал лишь о том, чем сможет отплатить брату за спасение своей жизни.
Наконец, к ним вышел хирург и сообщил, что все прошло благополучно и Никита скоро поправится.
Домой Донцовы вернулись к одиннадцати часам ночи. Сергей настолько устал, что, даже не поужинав, лег в кровать и почти сразу провалился в глубокий сон без сновидений.
Утром его разбудил телефонный звонок. Открыв глаза и дотянувшись до мобильника, он хрипло ответил:
– Слушаю.
– Донцов, что случилось? Куда ты пропал? – голос Губина казался крайне суровым.
– Простите, Николай Александрович. – уже приняв вертикальное положение, пробормотал Сергей, он уже осознал, насколько должен быть рассержен его начальник. Требовалось немедленно объясниться. – Вчера моего брата машина сбила, он в больнице. Вот я и не смог приехать.
– Надеюсь, он не сильно пострадал? – с тревогой спросил Губин.
– Нет. Открытый перелом правого предплечья, в остальном все обошлось. – поспешно пояснил Донцов.
– Хорошо. Тогда собирайся и живее дуй в штаб. – тоном, не терпящим возражений, распорядился Губин, а затем добавил: – У нас убийство.
В штаб Сергей прибыл только после полудня, однако других сотрудников здесь еще не было.
Едва он вошел в кабинет Губина, тот сразу жестом приказал ему сесть и, положив на стол тонкую папку, пояснил:
– Ночью на Новом Арбате был обнаружен труп молодой женщины, убийство совершенно с особой жестокостью. Следы от многочисленных укусов разбросаны по всему телу жертвы: шея, запястья, грудь, область паха, также имеются признаки сексуального насилия и резаные раны.
Губин раскрыл папку со следственными фотографиями, и Сергей тотчас замер, ощутив, как сердце пропустило удар.
На окровавленных простынях, обнаженная и истерзанная, лежала Лиля. Ее руки были привязаны к спинке кровати, на лице гематомы, глаза распахнуты, в них навсегда застыл страх.
– Донцов, что с тобой? – озабочено спросил Николай Александрович, – Ты чего такой бледный? Ты меня слышишь?
Сергей провел ладонью по лицу, сглотнув подкативший к горлу ком. Ему не раз приходилось видеть трупы убитых и не только на фотографиях, но чтобы жертвой оказалась женщина, с которой он всего несколько часов назад имел близость, принять такое было совсем непросто.
– Простите, я сегодня не всыпался. – стараясь поскорее взять себя в руки, пробормотал он, – Сами понимаете, ночка выдалась не из легких.
– Понимаю, конечно, – подбодрил его начальник и продолжил: – Жертва была проституткой, кроме свежих, на ее теле обнаружено несколько давно зарубцевавшихся следов от укусов. Судя по всему, вампир посещал ее и прежде, но на этот раз что-то побудило его к более серьезному преступлению.
Сергей на миг прикрыл глаза, осознав, кто мог сделать такое с несчастной девушкой, и на смену потрясению пришел гнев.
– А отпечатки пальцев и биологический материал? – мрачно проговорил он, – Неужели нет никаких улик?
– Это и странно. – нахмурившись, ответил Губин. – Судя по всему, вампир орудовал в перчатках и использовал другие меры предосторожности. Пока что его следов обнаружить не удалось, а значит, он заранее планировал свое преступление.
– Но зачем? – Сергей сам не заметил, что произнес это вслух. В его голове не укладывалось, для чего Тотскому потребовалось убивать своего любимого донора. И тут в памяти всплыли увиденные вчера фотографии. Если вампир служил в СС и принимал участие в геноциде целых народов, что мешало ему замучить и убить одну надоевшую жертву. Возможно, он так пресытился бесконечной юностью, что просто ищет новых, острых ощущений, способных вернуть вкус к жизни.
– Кто знает, зачем люди совершают подобные преступления? Думаю, даже для судебных психиатров, многие действия убийц остаются загадкой. – философски заключил Губин.
– Но это сделал не человек. – крепко сжав кулаки, сквозь зубы процедил Сергей. – Нужно как можно скорее найти эту тварь и ликвидировать.
Николай Александрович смерил его внимательным взглядом и произнес:
– Так-то ты прав, но, увы, пока зацепок у нас нет, а значит, если вампир не совершит следующее убийство, дело уйдет в архив.
Донцов мрачно вздохнул, ему захотелось немедленно рассказать Губину обо всем обнаруженном вчера компромате, но, вспомнив слова Ника, про влияние Тотского на руководство, он все же решил промолчать.
– А что вчера решили на общем собрании? – чтобы хоть немного отвлечься от мрачных мыслей спросил Сергей. – Каспиан был?
– Да, Каспиан то был, а вот тебя и Кирилла не было. – мрачно хмыкнув, заметил Губин. – В итоге мы так ни к чему и не пришли. Ясно только, что с каждым днем шансов на спасение ребенка все меньше. Он вздохнул и покачал головой.
– Честно говоря, я уже не верю, что нам удастся вернуть мальчика живым. Остается надеяться, что мы хотя бы сможем найти и арестовать его похитителей.
– Но как их вычислить? – Донцов еще сильнее ощутил гнетущую тяжесть, лежащую на сердце. – Неужели нет никаких зацепок?
– Профессор Арбатов сообщил, что сегодня представит сведенья обо всех, кто как-либо был связан с исследованием ордена «BELLATORUS LUMENUS», надеюсь, это нам поможет.
Сергей почувствовал, что больше не может держать все в себе, он уже подбирал слова, готовясь сообщить о найденных уликах, но на столе Губина неожиданно зазвонил телефон.
– Да, я слушаю? – подняв трубку, ответил Николай Александрович и тотчас изменился в лице. – Что?! Ничего не трогать! Я уже выезжаю.
Донцов с тревогой уставился на начальника.
– Что произошло? – поспешно спросил он.
– Арбатов убит. Его тело только что обнаружил Наркевич. – быстро пояснил Губин, срывая с вешалки пальто. – Вставай, едем.
Спустя четверть часа они уже прибыли на Садовую-Каретную улицу, где располагалось жилище убитого. У подъезда их встретил бледный как смерть Наркевич. Он был жутко напуган и едва мог связать пару слов. Оценив состояние молодого работника архива, Губин отпустил его домой, а сам вместе с Сергеем направился осматривать место происшествия.
Вся мебель в квартире профессора была перевернута, по полу разбросаны книги и документы, в этом хаосе Сергей не сразу заметил самого хозяина. Арбатов сидел в мягком кресле, обнаженный, в распахнутом атласном халате, а рядом на столике стояла бутылка вина и два бокала.
Одного взгляда на тело погибшего оказалось достаточно, чтобы Донцов поспешно отвернулся. Промежность несчастного историка была превращена в кровавое месиво, лицо искажала гримаса ужаса, а скрюченные в судороги пальцы намертво впились в подлокотники.
– Судя по всему, смерть наступила от сердечного приступа, вызванного болевым шоком. – с интересом рассматривая тело погибшего, объявил вызванный Губином эксперт-криминалист. – Любопытнейший случай, жертве в буквальном смысле оторвали половой член.
Сергей поморщился и отошел подальше от убитого профессора. Видеть искалеченный труп человека, с которым только недавно они сидели за одним столом, было более чем неприятно.
– Убитый знал преступника, так как не присутствует следов взлома или борьбы. – увлеченно продолжал докладывать эксперт, снимая отпечатки с одного из бокалов. – Да и положение тела доказывает факт близких отношений между убийцей и жертвой. Но преступник определенно не человек, люди просто не могут обладать такой физической силой.
– Вы хотите сказать, что профессора убила любовница-вампирша? – задумчиво уточнил Губин.
– Или любовник. – будничным тоном заметил криминалист, наклонившись к перевернутому журнальному столику, и вдруг удовлетворенно воскликнул: – А вот и недостающая деталь!
Ощущая непреодолимое желание срочно выйти покурить, Сергей шагнул к двери и вдруг заметил, как что-то блеснуло у его ног. Спустя секунду он замер на месте не в силах оторвать взгляда от изящного золотого медальона. Сомнений быть не могло: этот предмет принадлежал Тотскому.
* * *
День выдался ясным, солнце ласково золотило кроны старых тополей, а в пронзительно-голубом небе не было видно ни облачка. Природа давала свой финальный бал перед безрадостным увяданием октября. И даже вороны, слетевшиеся к мусорным бакам, казалось, радовались последнему теплу.
Юдифь запрокинула голову и, прищурившись, взглянула вверх, словно надеясь найти поддержку в золотом диске солнца. Этим утром она позволила себе в последний раз навестить маленького пленника.
Он вскочил ей на встречу, едва открылась дверь камеры, в огромных разноцветных глазах больше не было страха. Луи ждал ее, это стало ясно по его взгляду.
– Привет, смотри, я нарисовал тебя! – с этими словами малыш продемонстрировал листок из подаренного ею альбома, а затем спросил, с детской наивностью заглядывая в глаза: – Что ты мне принесла?
Выкладывая на стол продукты, она взглянула на раскрашенный фломастерами неумелый детский рисунок и вновь ощутила, как болезненно сжалось сердце. В тот момент Юдифь осознала, насколько непростительную ошибку совершила. Мальчик начал ей доверять, даже не представляя, какая страшная участь его ожидает, ведь она обещала, что никто больше не причинит ему вред.
Солнце до слез слепило глаза и ей пришлось плотнее сомкнуть веки, чтобы их сдержать. Теперь все, что она могла сделать для маленького заложника, это облегчить его страдания, заставив Каспиана д' Бре как можно скорее сдаться братству. А значит, следовало взять себя в руки и вернуться к слежке.
На территорию Подольского аккумуляторного завода Юдифь проникла, перемахнув через невысокий забор, и теперь ждала, затаившись за стеной из сложенных бетонных блоков. Учитель поручил ей это задание сегодняшним утром, сообщив точное место, где должна появиться Тварь, гибель которой должна ускорить исполнение их плана.
В два часа пополудни здесь не было ни души, тишину нарушало лишь оживленное воронье карканье да грохот идущей неподалеку стройки. Минуты тянулись медленно, но вот, наконец, Юдифь заметила приближающуюся фигуру мужчины с большим пакетом в руке. Когда упырь подошел достаточно близко, она замерла, внимательно рассматривая будущую жертву.
Приземистый коренастый, на вид, примерно, лет сорока, с грубым потемневшем от загара лицом: этот демон выглядел как самый обычный работяга. Если бы Юдифь не видела его фотографию, то нипочем бы не догадалась, что перед ней не человек.
Остановившись за мусорными баками, он открыл пакет и извлек из него живую курицу. Попав на свет, птица начала отчаянно трепыхаться, но демон сжал ее голову огрубевшей ручищей, а в следующую секунду уже отбросил в сторону.
Юдифь невольно поморщилась, когда Тварь припала к порванным артериям, жадно глотая хлещущую из них кровь.
Зрелище было отвратительное и, не желая больше на это смотреть, она покинула свое укрытие.
Услышав шаги, демон резко обернулся, на его лице отразилось удивление, и тут же раздался глухой хлопок. Мужчина рухнул навзничь на грязный асфальт, подняв в воздух облачко пыли.
Пуля вошла точно в сердце, судорожно вздрогнув, он застыл без движения, все еще сжимая рукой истекающую кровью куриную тушку. Теперь оставалось лишь завершить священный ритуал Очищения.
Юдифь подошла ближе и, достав нож, распорола на груди демона промасленную спецовку. Еще пара минут, и сакральный крест заклеймил его тело.
– Давид! – вытирая нож об одежду жертвы, позвала она своего напарника, все это время ожидавшего неподалеку.
Парень тотчас приблизился и открыл перед ней длинный черный футляр.
Лезвие серебряного меча победоносно сверкнуло на солнце, и отсеченная голова Твари откатилась к мусорным бакам.