–Прекращай уже этот спектакль, роль влюбленной женщины тебе не идет.
–О, я бы с удовольствием. Меньше всего я хотела бы любить такую сволочь, как ты, но жизнь не спрашивает, когда раздает роли.
– Ой, да брось ты этот пафос, Лори! – засмеялся Маркус. – Я не хуже тебя знаю, как манит то, что недоступно. Тут и в любовь не сложно поверить.
Но Лорен еще больше распалили эти слова, и она зарыдала в голос:
–Да что ты об этом можешь знать, бесчувственная скотина?! Я унижалась перед тобой – ублюдком, этими отвратительными духами с жасмином обливалась, лишь бы угодить тебе, слушала, как ты во сне зовешь какую-то шлюху Эни! Ааа…ты с ума сошел?! – вскрикнула она от боли, когда он схватил ее за волосы и тихим от сдерживаемой ярости голосом процедил:
– Быстро собрала свои шмотки, и исчезла с моих глаз!
Он отпустил ее и, девушка, упав на пол, начала истерично рыдать.
–Я тебя ненавижу!
Маркус ничего не ответил, он сам не понимал, что его так разозлило. Сразу же после этой вспышки, он вышел из каюты и через полчаса улетел частным самолетом, оставив рыдающую девушку одну. Жалел ли он?! Жалел. Но то, что с Лорен все было кончено безмерно радовало. Эти отношения ему осточертели. Он даже удивлялся, как вообще мог думать о том, чтобы жениться на ней. Хотя она тут совсем не причем.
Спустя пару дней он послал цветы с извинениями, обзывая себя трусом за то, что не сказал «прости» той, перед которой действительно чувствовал себя виноватым. Мелькнула мысль, но он лишь рассмеялся, понимая, что это такая глупость. Он бы еще через год очнулся. Нет, он точно загремит в психушку, если не прекратит думать об этой девчонке. Невероятным усилием воли он все же прекратил: днём работа не оставляла времени, а ночью – не было сил.
Только вот работа теперь исключалась на целую неделю, а девчонка по-прежнему продолжала сводить с ума. Мистика какая-то, ей богу. Видимо, он совсем погряз в цинизме, раз отношения с женщиной вне постели вызывают у него ломку. Но было бы полнейшим свинством переспать с этой девочкой, когда вокруг него полно шлюх, готовых по щелчку раздвинуть ноги. Однако, других ему не надо, ему эту русскую подавай!
Ладно, сегодняшний вечер он зальет хорошим виски, а дальше посмотрит. Он ведь может послать на неделю спортивный режим, и он его пошлет.
Через полчаса, пробившись через толпу журналистов, Маркус летел в свою квартиру между Найтсбриджем и Гайд-парком.
Когда он вошел в пентхаус в девятьсот тридцать квадратов с панорамой на парк, его вдруг поразил неуют дизайнерской обстановки этого роскошного жилья. Дом с картинки. Вот и вся его жизнь такая искусственная, созданная чьими-то руками. Единственное, что он любил в этом доме – это спортзал, который обустраивали под него. Все остальное – хрень какая-то.
Вот для чего у него в гостиной стоит рояль? Для красоты, потому что в интерьер вписывается? Бред какой! Хотя однажды он нашел ему применение…
Мужчина поморщился от этих воспоминаний и пошел в свою комнату на втором этаже. Маркус быстро переоделся, вызвал стилиста, затем отправился на вечеринку на очередной своей игрушке, которую купил на прошлой неделе, за сто тридцать тысяч евро. Он также не смог удержаться и купил Audi Q7. Ностальгия, мать ее!
На вечеринку он прибыл с опозданием и сразу же отправился в бар, чтобы как следует нажраться. Удалось ему это с блеском, через час он уже ехал в какой-то клуб с очередной светской львицей или моделью, которая нагло шарила у него в штанах, не стесняясь ни своих подруг, ни его друзей. Ну, а ему тем более, не было никакого дела до ее «облико морале». Запоздалая мысль, что завтра опять все таблоиды будут кричать о его новой девушке, немного напрягла, но он тут же отмахнулся.
Шампанское лилось рекой, музыка била по ушам, его «новая девушка» танцевала прямо у него на коленях, эротично терлась своей попкой о его член. Маркус смеялся над чьими-то шутками, танцевал, девушка поила его шампанское прямо из бутылки, слизывала лишнее, оставляя засосы на его шее. Он не помнил, как раздел ее. Модель так накачалась шампанским, что не возражала и трясла перед всеми голыми сиськами. Потом они поехали зачем-то еще в один клуб, по дороге он ее трахнул прямо в машине. Полуодетые и дико пьяные они подъехали к клубу и продолжили веселье в том же духе. Когда Маркус почувствовал, что скоро отключиться, позвонил своему шоферу, чтобы забрал его. Подружки пьяной в смерть львицы предложили закончить веселье у них на квартире, но он был не лучше их подруги и отказался, да и эти оргии больше его не привлекали.
Проснулся он только к следующему вечеру от того, что его телефон разрывался, разрывая его голову на части.
– О, черт! – промычал он в подушку, не в силах ни подняться, ни слушать эту трель. Потом все же дотянулся до злосчастного источника шума и простонал:
– Что?
– Не что, а кто, дубина! – услышал он бодрый голос своей средней сестры Изабеллы.
– А-а… это ты.
– Значит, это правда? Ты вчера… как тут, подожди – Изабелла на секунду замолчала. – А, вот! – вскричала она, вырывая у него еще один болезненный стон. – «Прославленному футболисту вечер обошелся в двадцать тысяч долларов, он всю ночь тусил в компании Англа Виктория Сикрит» или проще говоря, мисс Очередной Шлюхи.
–Пожалуйста, заткнись! – взмолился Маркус.
–О, я, конечно, заткнусь, но мама просто в шоке и ужасно переживает. Ты видел фото? Это кошмар! Что там происходит у тебя? Вчера передали, что тебя отстранили от следующей игры, потом во всех газетах чуть ли не пьяная оргия с твоим участием. Ты не звонишь, весь дерганый. Маркус, мы волнуемся! Что происходит? Мама вообще места себе не находит. – взволнованно тараторила сестра.
– Я приеду завтра, только, пожалуйста, завтра, все завтра! – голова раскалывалась от любого звука, из-за боли он почти не слышал, что сестра говорит, понял только, что мать огорчена. Он поедет к ней, давно не был. Но сейчас ему необходим аспирин или еще какой-нибудь анальгетик и срочно.
На следующий день он летел в Порту к матери, которая так и не захотела покидать Португалию. Миссис Беркет согласилась только переехать в новый дом, который сын купил в городе, где жила его старшая сестра с мужем и племянниками, чтобы мать не скучала, ибо два других ее ребенка были слишком заняты. Сын был звездой мирового масштаба, а средняя дочь – женой известного рок-музыканта и адвокатом первого и второго мужчины.
В самолете он снова спал, как и последние тридцать шесть часов своей жизни. Видимо, он действительно выпил алкоголя на двадцать тысяч долларов. Однако стыдно ему было разве что перед матерью. Вчерашний вечер очень даже скромный по всем меркам, особенно, в плане секса. Он вообще этот год живет более-менее прилично, в сравнении с тем, что он устраивал раньше. Только раньше ничего из этих диких тусовок не попадало в прессу. Какие-то общие факты: с кем приехал и уехал, во сколько и на чем. А сейчас… Он чувствовал себя грязной скотиной, перед глазами стояла Анна. Такая счастливая, мокрая, возбужденная и он, заявляющий, что для него секс в общественном месте – это экзотика. Ну, не козёл ли он после этого?
Впрочем, какая уже разница?! Он ведь закрыл эту тему, кажется? Ну да, ну да…
Мысль о том, что он постоянно думает о какой-то обычной девчонке, которая наверняка уже забыла его или вообще нашла кого-нибудь, просто убивала, сколько не повторял, что таких, как он, так просто не забывают.
Нет, всё-таки он кретин. Чего, спрашивается, мучается? Может, уже хватит трахать себе мозги? В конце концов, лучше девчонку и жить спокойно. Все стремятся к красивой жизни, и она не исключение. Купит ей хорошую квартирку, машину, шмоток брендовых наберет, мир покажет, да будет потрахивать, пока не надоест. Он к тому же молод, красив – мало какой содержанке такая удача выпадает. А уж для бедной студентки из России и вовсе несбыточная мечта.
«Ты совсем рехнулся, Мару, что ты несешь?! Разве такая девочка про это? Господи, что ты со мной сделала, Эни?»
Мужчина словно ждал ответа, но его не было, так же не было спокойствия в его душе. Все это не ускользнуло от женщины, ожидающей в салоне лимузина, когда охрана провела ее сына через журналистов. Мать и дитя – это не просто слова, это связь, это самая бескорыстная любовь и преданность, это понимание и близость. Поэтому светловолосой женщине не нужно было ничего рассказывать, она видела, что с ее сыном что-то не так. Женщина с волнением и страхом ждала идущего к ней высокого, хмурого мужчину, не переставая восхищаться красотой сына. Как же он похож на отца, даже еще красивее и статнее. Это сходство заставляло сердце женщины биться, как сумасшедшее, возвращая ее в далекое прошлое, наполняя глаза слезами.
– Мама! – женщина попала в стальные объятия, вдыхая такой родной запах любимого ребенка, ее мальчика.
– Сынок! – шмыгнула она носом.
– Эй, ты что, хочешь мне рубашку намочить? – пошутил он. Они засмеялись.
–Нет, что ты?! – притворно ужаснулась женщина. – Как ты, мой золотой?
Мужчина улыбнулся искренней улыбкой и стал похожим на мальчишку.
– А ты?
– Счастлива, ты ведь приехал! Я приготовила твои любимые отбивные.
– О, я тебя обожаю!
Всю неделю он провел с матерью, водил ее по ресторанам, в театр, на футбол к племянникам, которые решили последовать примеру дяди. Встречался с многочисленными родственниками, покупал кучу подарков. Он был даже счастлив, дома было уютно и хорошо, но в то же время здесь он чувствовал, как пуста на самом деле его жизнь. Перед глазами часто возникала Анна. Он не видел, что все это время мать наблюдает за ним и делает свои выводы.
Перед самым отъездом у них произошел разговор, который Меган Беркет не решалась завести в течение всей недели, ибо знала своего сына.
– Маркус, – начала она, упаковывая вещи сына в фирменные чемоданы, она сама это делала, хотя в доме была прислуга. Мегги была простой женщиной и ей нравилось ухаживать за сыном, заботится о нем хотя бы в таких мелочах. Ведь никто кроме матери не сделает ничего с любовью.
Мужчина вопросительно посмотрел на нее.
– Скажи мне, что случилось? Только не надо меня уверять, что все в порядке! Я же вижу, ты сам не свой.
– Все хорошо, мам, – улыбнулся он, но глаза стали холодными. Женщина тяжело вздохнула.
– Я не могу смотреть на то, как ты мечешься. Как ты не понимаешь, я же с ума сойду от переживаний! – всхлипнула она, бросая сборы.
Теперь он тяжело вздохнул.
– Не накручивай, это всего лишь мелочи.
– Я вижу, что от этих мелочей ты места себе не находишь. У тебя проблемы с женщиной?
– Какая вы догадливая, миссис Беркет, – пошутил Маркус, но серьезный взгляд матери, заставил сказать правду. – У меня проблемы с самим собой, – усмехнулся он невесело, отходя к окну.
И она, как ни странно, больше вопросов не задала, а тихо сказала:
– А может не стоит терзаться, а просто сделать так, как желаешь больше всего на свете? Сердце никогда не подводит, сынок.
Удивительно, такие простые слова, а с него будто спали оковы, точнее, ему, будто развязали руки. Странно. А может мать права?! Ведь больше всего он хочет увидеть свою малышку, почувствовать вкус ее губ, услышать смех. Дело ведь не только в сексе. Может, ну их – все эти заморочки. Пусть идет своим чередом, а там может что-то и получится?
–Спасибо! – улыбнулся он матери. Мегги была счастлива видеть эту улыбку, мрачное настроение сына очень угнетало ее. Теперь, кажется, можно со спокойной душой проводить его.
Глава 10
В такси сидели двое – хмурый светловолосый парень и прелестная девушка-шатенка, у нее был замученный вид, кричащий о том, что ночь она провела в слезах. Сейчас девушка отрешенно смотрела в окно, а парень с беспокойством смотрел на нее. Так, молча, они доехали до аэропорта. Андрей только перед посадкой решился заговорить:
– Анют, ты как?
– Все в порядке, спасибо Андрей за помощь и поддержку! – мягко улыбнулась Аня парню. Ему было невыносимо видеть ее такой, он хоть и не знал, что произошло, но не надо быть семи пядей, чтобы понять, дело в том козле на Ауди. Это было так мучительно наблюдать, как любимая девушка убивается по другому мужчине.
– Перестань, – отмахнулся Андрей, – Пиши мне, ладно?
Аня посмотрела на него, теперь она все понимала. Она видела в этом парне собственное отражение и чувствовала себя виноватой. Меньше всего ей хотелось причинить ему боль, а это неизбежно, ибо для нее существовал только один мужчина – Маркус Беркет. Всё-таки какая ирония!
Она всю ночь не сомкнула глаз, интернет манил, это было нестерпимое желание узнать все, добить себя до конца. Она никогда не интересовалась жизнью звезд, а уж тем более, футболистов, ей до сих пор казалось, что это просто шутка. Аня не могла поверить, что провела десять дней с мужчиной, которого боготворит чуть ли не каждый второй. Опять же ирония судьбы не иначе: тысячи… Да что там? Миллионы девушек мечтают о такой встрече! Но это случилось с той, которая и предположить не могла, что он может быть известным человеком. Наверное, он дико забавлялся, наблюдая за ней. Ощущать себя чьей-то игрушкой не слишком приятно, а являться развлечением для любимого человека – больно.
Когда она очнулась от своих мыслей, Андрей с ожиданием смотрел на нее. Запоздало вспомнив про вопрос, она кивнула и тут же засобиралась, объявили о посадке на ее самолет.
Три часа в салоне эконом-класса девушка слушала музыку, словно мазохистка, причиняя себе еще большую боль, потому что слова песен были созвучны с ее состоянием. Так поглощенная в себя, она не заметила, как пересела в автобус и доехала до родной деревушки. Только выйдя из душного салона, вдохнув свежий воздух с легким ароматом хвои, Аня радостно улыбнулась. Как же здорово вернуться домой! Родной пейзаж – величественные горы, хвойный лес, маленькие домики, родные запахи скошенного сена, свежести, лошадей, родной шум бурной реки и еще самый родной голос на свете.
Маргарита Петровна бежала к своей девочке, не видя ничего вокруг, слезы застилали ей глаза. Они не виделись целых два года! Женщина расстроилась, отметив про себя худобу внучки и ее усталый вид.
Аня счастливо улыбнулась, сжала бабушку в крепких объятиях – так они и стояли на остановке, обнявшись и рыдая, потом все же пошли домой. Шли молча, с улыбкой глядя друг на друга. Аня отметила, что бабушка почти не изменилась, разве что похудела немного. Маргарита Петровна же напротив нашла много перемен в лице внучки. Она заметила, что Аня повзрослела: теперь ее внучка была похожа на девушку, а не на девчонку-подростка, еще заметила припухшие от слез глаза, в которых затаилась боль. Сердце женщины заныло, но она всегда была оптимисткой и борцом, поэтому знала, что они, как и всегда, справятся.
– Нюрочка, как же я рада, как же рада! – Маргарита Петровна обнимала, целовала Аню в перерывах между всхлипами.
– А тут ничего не изменилось! – воскликнула девушка, оглядывая местность. По дороге встречались соседи, каждый хотел поболтать, а потому путь до дома занял много времени. Вскоре показался деревянный, двухэтажный дом с эркером. Аня замерла, любуюсь им. В груди щемило «дом, милый дом!». Быстро взбежав по ступенькам, Аня, словно ураган, понеслась в гостиную, побросав на пороге сумки. Маргарита Петровна знала, куда она помчалась, а потому не удивилась, когда через минуту раздалась красивая мелодия. Женщина вошла следом, внучка счастливо улыбалась, а пальцы искусно скользили по клавишам.
«Какая же красивая она выросла!» – любовалась она Анюткой, прислонившись к дверному косяку. Чуть позже она села на диван, а Аня начала играть ее любимые мелодии. Так прошел час, Аня бы и не переставала играть, но Маргарита Петровна вспомнила об ужине, и они решили отложить концерт.
Ужин прошел в теплой атмосфере, обе рассказывали о самых ярких и хороших моментах, прошедших за год. Ане было тяжело, потому что десять дней июля были, пожалуй, самыми яркими и счастливыми за все пребывание в Москве, если не сказать, что за всю жизнь. Аня решила, что расскажет бабушке, она обязана поделиться этим с женщиной, которая поделилась с ней всем в этой жизни, как бы не было тяжело вспоминать. Но только счастливыми моментами, а то в какую грязь они вылились должно остаться с ней. Бабушке ни к чему эти переживания. Аня так и сделала, рассказала почти все, что было у нее с Маркусом за десять дней, кроме интимных моментов – это тоже бабушке знать ни к чему. Она говорила спокойно и с улыбкой, будто ничего особенного не произошло.
– И что же, он теперь уехал к себе, и ваши отношения закончились? – Маргарита Петровна чувствовала, что есть в этой истории еще что-то, но Аня лишь кивнула. – Нюр! – не выдержала все же Маргарита Петровна.
– Да, бабуль? – Аня мыла посуду, а потому, когда повернулась, увидела слегка смущенный вид бабушки и удивилась.
– …Я …в общем, я, конечно, понимаю, что ты – взрослая девушка и что в наш век сексуальная свобода и все такое, и что это – не мое дело, но все же …
– Нет! – Аня сразу же поняла вопрос, который хотела задать бабушка. Она сама была ужасно смущена, эта тема была для Ани неприятна, она напоминала о самом большом унижении в жизни. Маргарита Петровна просто кивнула и больше они к этому не возвращались.
После разговор перетек в более безопасное русло, и они проболтали до поздней ночи. Весь следующий день Аня провела, встречая или посещая знакомых и друзей, а потому была отвлечена от переживаний, но настал вечер, бабушка уехала в город, она давала частные уроки.
Аня осталась в одиночестве. Только она и интернет. Страх, волнение и тоска. Руки дрожат, медленно печатая два слова в Гугле. Аня зажмурила глаза, прежде чем увидеть результаты поиска, а потом всего тридцать сантиметров отделяют ее от него, такого красивого и счастливого. Ее пальцы тянутся к экрану, обводят контур твердых губ, впалые щеки.
«Глупая, что ты делаешь?»
Щелчок и Википедия, все как он и рассказывал, даже больше. Все, за исключением того, что он – лучший в мире футболист, а она – дура, даже и предположить не могла! Щелчок, назад, последние новости за месяц. Седьмое июля, фото в аэропорту. Господи, тот чемодан, те очки, футболка, как в первую встречу. А вот еще фото, уже перед лимузином. Он отрешенно смотрит, словно что-то решил в эту минуту. Дальше статья – «Маркус Беркет посетил Москву, чтобы увидеться с Лорен Мейсон, которая вот уже полгода является постоянной спутницей футболиста…» Дальше Аня уже не смотрела, слезы застилали глаза. Это оказалось очень больно.
Трясущимися руками начала листать дальше, а дальше – две недели на Бали. Две недели только он и она! Вот они что-то обсуждают, а нее сердце на куски разрывается, вот они смеются, а у нее внутри все переворачивается, вот они целуются, дыхание перехватывает, словно ее ударили под дых. Каждая фотография втаптывала в грязь ее и ее чувства. И везде объятия, поцелуи, счастливые улыбки. Еще миллион разных фото, разные места, разные года и разные девушки, точнее бесчисленное множество известных певиц, моделей, актрис, в том числе и те, которых Аня очень любила.
Она чувствовала себя жалкой на фоне этих безумно красивых и ухоженных женщин. Как же стыдно! Как он, наверное, смеялся над ее попытками его соблазнить в тот последний вечер. И слепому ясно, что с этими красавицами она и рядом не стоит. Было горько, хотелось рыдать от обиды и унижения. Она захлопнула ноутбук, не в силах больше выносить эту пытку и издевательство. Но это не помогло, перед глазами стояла сексуальная блондинка, целующая ее любимого мужчину. Мужчину, который никогда не будет ей принадлежать! Какая жестокость и насмешка – смотри и знай все о его жизни, но не имей ни единой возможности и надежды на что- то!
– Ну, и зачем это тогда все было? И что это вообще было? – воскликнула девушка, прикусывая дрожащую губу, чтобы не разреветься. В груди горело, пекло разкаленным огнем.
Она больше не могла это выносить, спустилась вниз и играла, играла до боли в пальцах, до изнеможения. Играла, задыхаясь от слез. Она бы все отдала, чтобы избавится от тоски. Да пусть бы тысячу раз испытать удар крышки фортепьяно и потерять ту мечту, чем любить всем сердцем без остатка мечту миллионов.
К приходу бабушки Аня успокоилась, но от женщины не ускользнула ни подавленность, ни заплаканное лицо. Она ничего не сказала, решив, что всему свое время.
Ночью Аня лежала без сна, она пыталась найти выход из этой уродской, в высшей степени, ситуации. Ну, это же полнейший дебилизм, который ни к чему все равно не приведет. Она должна как-то выходить из этого состояния, а то уже все замечают.
– Как бы я хотела забыть тебя, стереть из своей памяти начисто, как это сделал ты, – шептала девушка в темноте, глотая слезы. –И я забуду тебя, Маркус, обязательно забуду! Хотя тебе, конечно же, на это глубоко наплевать.
Весь последующий месяц Аня всячески пыталась исполнить свое ночное обещание. Она помогала бабушке в огороде, делала всю домашнюю работу, вечером убивала мысли о нем дополнительной медицинской литературой. У нее почти получилось забыться! Только, когда начинала играть, чувства пробивали ее заслон, снося все на своем пути, затягивая в водоворот боли и любви. В этой отдушине Аня не могла себе отказать, как ни старалась.
Свободное время она коротала в социальных сетях, общаясь с подругами, с Оксаной связь вообще не прерывалась, так как чем ближе к свадьбе, тем больше идей возникало у неугомонной невесты. Но это даже хорошо, с подругой ей не приходилось скучать и грустить, плохое настроение, как рукой снимало.
Был у нее еще один собеседник – Андрей. Как ни странно, но Ане нравилось такое спокойное и размеренное общение. Андрей открывался с разных и удивительных сторон, которых раньше она не замечала. Но, самое главное, в нем ей нравилось то, что он являлся полной противоположностью Маркусу. Сафонов был спокойным, открытым и немного простоватым, но очаровательным в своей простоте. Внешне он был привлекателен, но не вызывал дрожи в коленях, от него не несло за версту сексом и первобытной силой. И это было его плюсом в ее глазах. Они день за днем постепенно узнавали друг друга, сближались, но, как мужчину Аня его не воспринимала, к отношениям она была пока не готова.
Время летело быстро, настал момент прощания. Маргарита Петровна была рада, что внучка оправилась за этот месяц, выглядела Аня теперь свежей, отдохнувшей и более веселой. О своей проблеме она так и не поведала, но Маргарите Петровне было достаточно видеть, что ей становится лучше. Главное, чтобы на душе стало спокойно, а если ей легче ничего не говорить, значит, пусть будет так.
Возвращаться было тяжело. Все напоминало о лете, об июле и тех днях, которые больше никогда не повторяться. Москва, будто стала их городом.
После тихой сельской жизни видеть людскую суету было непривычно, но уже на следующий день Аня включилась в режим мегаполиса. Подруги давно приехали в столицу, Андрей через день после нее и сразу же заглянул в гости.
– Анютка! – закричал он, как только вошел и сразу же подхватил девушку, поднимая как можно выше.
– Андрей! – засмеялась она, вырываясь. Девчонки же стали весело подмигивать.
– Я позже к тебе зайду, я еще даже вещи не разбирал, – поставил он ее на место.
– Хорошо, – кивнула Аня и вздохнула с облегчением.
Когда за ним закрылась дверь, подруги начали улюлюкать.
– Гончаровааа! Ты смотри, да он же у тебя с рук готов есть! – подкалывала Даша.
– Мы просто общаемся, – спокойно объяснила Аня.
– Ну да, ну да, – подразнила Настя.
– Я же сказала!
– Ань, ну че злишься то, мы же шутим? – упрекнула ее Соня.
– Между прочим, классный пацан! Конечно, на крутых тачках не разъезжает, но много ли тебе было от того счастья?! – рассудила Даша.
–Я не собираюсь больше это слушать, ясно? Мы просто общаемся и точка! – накричала Аня на подруг, а после собралась и уехала ночевать к Оксане. Вот она точно не будет докапывать ее ни с Андреями, ни с кем бы то ни было.
Оксана с головой была в подготовке к свадьбе, Аня решила тоже включиться в работу, все- таки подружка невесты.
Всю первую неделю сентября с учебы она ездила по Оксанкиным делам, выматываясь так, что вечером еле доползала до постели. Вскоре на помощь ей пришел Андрей. Он помогал, когда надо было что-то закупить и после доставить покупки на квартиру к Оксане, развлекал Аню шутками и разговорами. Под конец недели, Аня решила пригласить его в качестве своего спутника на свадьбу. Парень был рад несказанно, она же почувствовала себя виноватой.
Да, ей был очень симпатичен Андрей, она ценила их дружбу, но ответить на его мольбу в глазах не могла. К счастью, он не делал никаких шагов в этом направлении, давая ей время, за что Аня была благодарна. Иногда Андрей позволял себе обнять ее или поцеловать в щеку, Аня не возражала, хоть и не хотела – слишком свежи были воспоминания.
С подругами она помирилась, но они продолжали хитренько улыбаться и подмигивать, всячески импонируя Андрею.
Оксана же к нему относилась положительно, но никаких намеков в его отношении подруге не делала. Ане даже столо интересно, что она думает по этому поводу. О чем и спросила однажды.
Они сидели, закрывшись ото всех в спальне. Приехавшие родственники, создавали такую суету и гул, что высасывали последние силы из невесты. До свадьбы оставалось два дня и девушки обсуждали предстоящий девичник, вот тут Аня и решила поинтересоваться насчет Андрея.
– Как тебе Андрей?
– Ничего, миленький. А что, все серьезно? – спохватилась Оксана, смущенно улыбнувшись. Ане стало смешно.
– Нет, пока ничего, просто интересно.
– Ну, он – хороший мальчик, но я тебя с ним не вижу, – с энтузиазмом начала Оксана, будто только и ждала, когда ее об этом спросят.
– А с кем ты меня видишь? – спросила Аня, начиная вдруг злиться, прежде всего, на себя, что завела этот дурацкий разговор. Она уже заранее знала, что сейчас ответит подруга.
– Мужика я с тобой вижу с большой буквы М, а не мальчики, жующего сопли…
– Спасибо, был уже с большой буквы М, до сих пор очухаться не могу.
– Ну, ты спросила, я ответила, – насупилась подруга.
– Прости, Оксанчик, не обижайся на меня дуреху! Что там у нас по списку дальше? – смягчилась девушка.
– Да, вроде все. Я завтра еще раз позвоню в клуб, все уточню. И кстати, не вздумай на моем девичнике сок пить, будем праздновать!
– Я так и собиралась, когда тебя еще замуж возьмут? – хохотнула Аня, за что получила подушкой по голове. После этого началась бойня. Девушки хохотали и визжали, избивая друг друга подушками.
–Ты помнишь, что завтра в восемь ты, как штык, у меня? Эта тетка ждать не будет. А она – офигенский стилист! Платье, кстати, где твое? – опомнилась Оксана, когда они уже легли спать. Подруга соскочила с кровати и начала рыться в шкафу, затем вытащив на свет леопардовое атласное платье с открытым декольте, издала победный клич. Запрятав его обратно, она легла спать. Аня же хотела больше никогда это платье не видеть. И зачем она послушалась эту дурочку и купила его? Впрочем, причину она знала: хотелось хоть на миг стать такой же, как его девушки и за это было ужасно стыдно.
Проснулась Аня довольно рано, но в этом доме энергия уже била ключом. Оксана куда-то укатила, а потому Аня ушла в университет, так и не увидев подругу. Та компенсировала это постоянными звонками во время занятий, за что Аню чуть с лекции не выгнали. Во время «окон» она ездила по свадебным делам, поэтому к концу дня ощущала себя выжатой, как лимон, не представляя, как еще ночью поедет на девичник. С Андреем виделись весь день мельком, а он ей очень был нужен, ведь она хотела, чтобы он поехал с ней на эту вечеринку. Так она могла оградить себя от различных приставаний и знакомств, может, это было и эгоистично с ее стороны, но можно же ей иногда и о себе подумать? Они встретились на выходе из университета, точнее, там встретились все – ее подруги, его друзья, знакомые. Поздоровавшись, толпа двинулась на улицу с диким шумом и суетой.
– Привет! Как ты? – бодро спросила Аня у Андрея.
– Скучал по тебе! – улыбнулся он.
–Ты неисправим, – отмахнулась она с улыбкой. – Я хотела у тебя спросить на счет планов на вечер.
– Для тебя я всегда свободен, – глаза Андрея загорелись, Аня поняла, что зря это делает, но было уже поздно.
– Хочу позвать тебя с собой на вечеринку к Оксане, сегодня в клубе «Арма», мы туда в двенадцать приедем.
– Я только «за», буду на входе ждать, – не раздумывая, согласился он. Они еще болтали о чем-то на отвлеченные темы, когда окружающая их толпа словно застыла у ворот. Аня хотела спросить, в чем дело, когда Андрей с открытым ртом промямлил:
– У меня что, глюки?!
– Ох*еть! – отозвался кто-то.
Все зашептались, стали доставать телефоны. Аня ничего не понимала, но спустя мгновение, сама превратилась в соляной столб. Из лимузина вышел потрясающий мужчина в сопровождении двух громил-охранников, и шел он навстречу к их толпе. Сердце ухнуло куда-то с огромной высоты, она ничего и никого не слышала, кроме собственного дыхания.
Боже, Он! Здесь!
Зачем?
Ясно же! – ликовало все внутри нее. Каждая ее клетка изнывала, ощущая его рядом.
Он приближался неспешно, словно в замедленной съемке.
Красив, как бог! Нет, скорее, дьявол. Он был из тех мужчин, от которых подкашиваются коленки и мурашки бегут табунами по коже. Все в нем захватывало дух. От него несло властью и деньгами. Он с презрением смотрел на людей, заглядывающих ему в рот. Он их за людей то, кажется, не считал. Уверенность была в каждом движении, потому что он знал – достаточно щелчка и, он получит то, что хочет и кого хочет.
Он смотрел по сторонам, ища ее. Его взгляд скользил по толпе, пока не встретился с ней. В этот момент все вокруг будто исчезло, были только он и она. Его взгляд прожигал насквозь. Он смотрел на нее, как голодный зверь на кусок мяса.
Аню трясло, как в лихорадке, ей казалось, еще чуть-чуть и она упадет в обморок. Да любая женщина дрогнула бы под таким плотоядным взглядом мужчины. Маркус стремительно надвигался на нее. Ей хотелось убежать. Вся боль вдруг разом нахлынула, тут же трансформируясь в гнев: дикий, безудержный, затмевающий разум.
– Здравствуй! – хрипло произнес Маркус.
Она молчала.
– Не поздороваешься или удивлена настолько? – усмехнулся самоуверенный ублюдок. И она еще радуется? Очнись, дура, просто он еще не наигрался!
– Чего тебе? – ответила она резко. Аня заметила, что все, кто не в шоке, снимают на телефон это грандиозное событие. Ей стало за них стыдно. Маркус тоже, видимо, это заметил, поэтому сказал:
– Пойдем, сядем в машину, надо поговорить.
– А есть о чем? – удивилась она собственному спокойствию.
– Эни, через пару минут здесь будут все журналисты Москвы, я прошу тебя, сядем в машину! – он говорил спокойно, но было видно, что его напрягает такое положение.