Бесят, как же меня бесят эти идиотские правила, ограничения и прочий бред! Расслабился бы уже и не парился. Нет же, надо обязательно сказать какую-нибудь гадость! Спокойствие, только спокойствие, Яночка! Не порти все – мысленно возмущалась и тут же успокаивала себя.
-Решила сделать заплыв? Не поздновато ли? – забыв о былом недовольстве, спросил он удивленно.
– Самое то, Олеженька, иначе у тебя сейчас пар из ушей повалит. Ложись, спинку ласково потру, – кивнула я в сторону ванны, добавляя пены с ароматом кокоса, который тут же заполнил всю комнату.
-Вкусно пахнет. Что-то молока захотелось, – сообщил он недвусмысленно, с шумом втянув побольше воздуха. Я знала, что Гладышев балдеет от кокоса и всего с ним связанного, поэтому некоторые косметические средства у меня были с этим ароматом. И конечно же, я всегда держала в холодильнике любимое Олежкино кокосовое молоко. Когда я узнала об этом гастрономическом пристрастии, долго смеялась. Олег и молоко как –то у меня не сочетались. Попробовав сию Гладышевскую блажь, прикола не поняла, но коли моему мужчине нравится, то естественно я это запомнила и при случае почивала его.
Сегодня, к сожалению, был не тот день. Я всегда к приезду Гладышева покупала только свежие продукты в элитном Глобус Гурмэ , но поскольку Олег явился без приглашения, то ни о каком молоке не могло быть и речи. И все же побаловать и даже удивить очередными, на сей раз кулинарными талантами могу.
-Молока нет, но есть кокосовый сорбет. Будешь?
-А где ты его взяла?
-Сама приготовила.
-Отравить меня хочешь? –подколол он, на что я скорчила рожицу.
-Если бы хотела, давно бы уже к бабули своей отправился – червей кормить, – огрызнулась, задетая его шутками.
-Ладно, не горячись. Тащи сорбет и что-нибудь еще посытнее. Проголодался дико.
-Нет, а че ты тут раскомандовался? Вроде как обещалось все, что я захочу или я что-то не так поняла? –возмутилась , подбоченившись. Правда качать права в чем мама родила довольно смешно, и Гладышев засмеялся.
-Наивная ты чукотская леди, Яночка. Мама тебе разве не говорила, чтобы ты не верила взрослым дядям, когда они тебе предлагают конфетку? Пора очки розовые снимать. В следующий раз бери задаток, -с самодовольным видом поучал он, погружаясь в ванну и блаженно прикрывая глаза.
-Сволочь ты, Гладышев! Вот так и теряешь веру в людей, и превращаешься в стерву. –негодовала я почти искренни, подводя неутешительный итог.
-Ну, пока ты не превратилась, сбегай за чем-нибудь вкусненьким, будь другом, – подмигнул Олег, нахально улыбнувшись. И этой улыбке невозможно было отказать, поэтому я лишь покачала головой и посмеиваясь, пошла за «чем-нибудь вкусненьким».
На поднос накидала все, что под руку попалось, так как глаза разбежались, и я не знала, что выбрать. Поэтому, когда поставила перед Гладышевым пирамиду из тарелок, он засмеялся, зато после уплетал за обе щеки и Моццареллу, и оливки, и сорбет, от которого пришел в восторг. И пока ел, всячески нахваливал, отчего я хотела провалиться сквозь землю, хоть и было приятно. Хорошо, что расположилась в ванной позади Гладышева, и он не заметил, как горят мои щеки. Ну, а потом вернулась привычная легкость и непринужденность. Олег расслабленно откинулся спиной мне на грудь, пока я нежно водила мочалкой по его плечам и рассказывала об учебе на курсах. Гладышев не в пример Лере с неподдельным интересом задавал вопросы, внимательно слушал и отпускал комментарии в своей язвительно манере, за что был не раз обрызган водой. Удивительно, но я могла рассказать ему о своих сомнениях, переживаниях, обо всем на свете, кроме чувств, которые испытываю рядом с ним. Но теперь это лишь вопрос времени. Лед тронулся и это очевидно, поэтому я пребывала в состоянии эйфории, жизнь казалась мне прекрасной, а проблемы незначительными.
Единственное, что не давало покоя, так это то, что Олег по-прежнему застегнут от меня практически на все пуговицы, а мне хотелось знать о нем больше, разделять с ним его радости и невзгоды.
Несмотря на то, что мне удалось поднять ему настроение, я не избавила его от переживаний, с которыми он приехал. Уверенна, он ни с кем никогда их не делит, и от этого не по себе. Как можно справляться со всем в одиночку? Где взять такие силы? И почему он так немногословен, когда разговор заходит о нем? Мне стало в очередной раз больно за него. Такой он у меня одинокий, сдержанный, гордый.
Я мимолетно обняла его, чтобы не заметил, что расчувствовалась, но это короткое объятие было с особой нежностью, любовью и трепетом. За этот миг я решила, что сейчас самый подходящий момент попробовать разговорить Олега. Поэтому закончив рассказ о своих планах пойти на курсы вождения и английского языка, которые Гладышев в очередной раз одобрил, набралась смелости и как бы между прочим спросила:
-Как твоя командировка? Успешно прошла? Быстро вы все решили.
Олег тяжело вздохнув, некоторое время молчал. Я уже хотела сменить тему, поняв, что ничего не дождусь, но ошиблась и замерла на секунду, когда раздался его уставший голос:
-Пришлось перенести переговоры.
Я не стала делать вид, что ничего не понимаю, но все же свои догадки озвучила с осторожностью:
-Олеся опять чудит?
Олег невесело усмехнулся, а у меня сжалось сердце. Какой-то этот смешок получился пропитанный самоиронией, усталостью и даже безнадежностью.
-Знаешь, я хоть и не знаю жизни и не самая умная, но мне совсем недавно было пятнадцать и… Я могла бы помочь лучше понять ее, – предложила я шепотом, прижавшись губами к его виску, нежно целуя. Олег ласково провел ладонями по моим ногам, скрещенным у него на поясе и остановившись на колене, легонько сжал, словно поблагодарил.
-Она опять явилась домой ночью, обманула водителя. Он с ног сбился, ища ее. Я хотел уволить, но какой смысл, если проблема в том, что у меня дочь охренела в конец? Это уже третий водила за месяц, –коротко обрисовал он ситуацию.
-Может, все не так страшно, как ты себе рисуешь? –попыталась я его успокоить. -Может, зависали у подруги или …
-Вот именно, что зависала она не понять по каким притонам! –взорвался он, резко приняв сидячее положение, но я не позволила ему уйти, обхватила за пояс и прижалась к широкой спине, целуя у основания шеи, и только почувствовав, что он немного расслабился, мягко спросила:
-Почему ты о ней так плохо думаешь?
-А что я должен думать?!-воскликнул он, удивляя меня. Сейчас передо мной словно моя мама в чистом виде предстала, а ведь Гладышев являлся человеком с объективным взглядом на жизнь, но видимо, когда дело касается собственных детей, объективность летит к чертям.
-Ну, уж явно не самое худшее, – отвечаю иронично.
-Я реально смотрю на вещи. –отрезал Олег, начиная меня раздражать этим извечным «я взрослый, я все знаю!». Ни хрена подобного!
-Реально?–насмешливо поинтересовалась я, закипая, не в силах абстрагироваться от моей собственной ситуации с мамой. Впрочем, наверное, и не нужно этого делать, а напротив, стоит на нашем примере показать ошибочность подобной тактики поведения. Поэтому я сделала несколько вздохов, успокаиваясь и продолжила:
-Моя мама тоже «реально» смотрит на вещи. И я у нее шлюха! А все лишь потому, что не поступила и сплю с мужчиной на двадцать лет старше себя, и не важно, что он у меня один-единственный, хотя к восемнадцати у многих девочек приличный списочек набегает. Неважно, что я работаю, занимаюсь, развиваюсь, стремлюсь к чему-то. Все неважно! Шлюха и точка! –со слезами на глазах изливала я душу, но тут же подавила истерику, и уже спокойно спросила. – Вот ты мне скажи, ты ее вытаскивал из каких-то «притонов», видел пьяной или обкуренной?
-Ну, еще бы я ее вытаскивал! –поморщился он и тут же усмехнувшись, покачал головой, понимая, к чему я клоню и признавая мою правоту.
-Я говорю реальные вещи, Олеж. Просто знаешь, своими необоснованными нападками и предписаниями всех смертных грехов, вы –родители сами зачастую толкаете детей совершить какой-то более серьезный проступок, чтобы как говорится, не зря бочку катили. Разве я не права?
-Да права, конечно. Я, если честно, начинаю понимать твою мамку. Сложно держать себя в руках, когда ребенок пошел по неверному пути и ты не знаешь, как его остановить. Начинается паника и череда неверных слов, поступков, которые только разобщают и отдаляют, – признался он с тяжелым вздохом, а у меня слезы навернулись на глаза. Я думала о маме. Испытывает ли она подобные чувства, что и Олег? Без понятия. Но сейчас это не имеет значение. Сейчас важно показать Олегу сторону Олеси, разобраться.
-Ты говорил с ней? –мягко поинтересовалась.
-Ну, конечно, говорил! –раздраженно парировал он, словно я спросила какую-то глупость. И я отчетливо представила это его «говорил».
-Как говорил? Как со своей подчиненной: менторским тоном вещал, что она должна и обязана?– язвительно продолжила я допрос, и увидев, как у Гладышева заходили желваки, поняла, что не ошиблась, поэтому продолжила гнуть свою линию. – Так нельзя, Гладышев. Она твоя доченька, твоя принцесса, твоя душа и кровиночка, а не твой новый проект, в котором все должно работать, как ты хочешь.
-Я никогда не относился к ней подобным образом. –возразил он.
-Не обманывай! Ты ко всем так относишься, просто уже не замечаешь. Я понимаю, что ты имеешь полное право требовать от нее выполнения различных обязанностей, но ты также должен учитывать и ее желания, стремления и интересы. Не задумывался, с чего вдруг полетела отлаженная система? Отчего случился этот бунт? – продолжала я рассуждать. За это время мы немного успокоились и вернулись в исходную позицию: я откинулась на бортик ванны, Олег на меня. Диалог стал менее эмоциональным, больше вдумчивым.
-Об этом и думаю, Чайка. Постоянно. Где что-то упустил? Что не так делаю? Понятно, что ей не хватает внимания, но его ей всегда не хватало! А я не могу разорваться и уж тем более стать матерью. Есть темы, которые невозможно обсудить с отцом. Я не ханжа и не твердолобый баран. Понимаю, что она не будет всю жизнь под моим крылом, что ей хочется и погулять и прочее, но не в пятнадцать! Не знаю, короче, как лучше. Как уловить середину между строгостью и вседозволенностью. Не знаю, как не испортить все и не усугубить. – признался он не скрывая ни своего опасения, ни сомнений, ни страха.
Я видела его таким впервые. Вот таким настоящим, без брони и не знающим, что делать. Растерявшись, не сразу нашлась с ответом.
-Я думаю, что проблема еще в том, что ты слишком давишь своим авторитетом, – попыталась я высказать свою мысль, но Гладышев полуобернулся и недоуменно приподнял бровь.
-Ну, просто ты ставишь себя таким образом, что волей не волей на каждое свое слово и действие люди ждут твоего одобрение. А ребенок он острее всего чувствует вот эту авторитетность и пытается изо всех сил заработать у тебя очки, просто потому что ты главный в его мире. Мои отношения с матерью всегда строились по такому же принципу. Я делала все, чтобы заслужить ее похвалу и одобрение. Но еще были и мои желание, а поскольку они не всегда соотносились с мамиными, то мне приходилось врать. Когда же я не оправдала маминых надежд, то окончательно сорвалась и меня понесло. – попыталась я объяснить, правда, получалось как-то не очень хорошо, но я продолжила:
-Просто нужно быть другом для ребенка, а не авторитетом. Друг этот не тот человек, который все дозволяет, а человек, которому можно довериться.
-Я старался быть ей именно другом, мы достаточно общались, – раздраженно парирует он в попытке оправдаться. Я улыбнулась и покачала головой. Гладышев оправдывается?! То ли еще будет.
-Не сомневаюсь, что много общались, но не о том, что болит и тревожит. Вряд ли она когда-нибудь признавалась тебе в своих слабостях, переживаниях и сомнениях.
Гладышев ухмыльнулся невесело, а я продолжила:
-Потому что перед тобой всегда нужно быть на коне, ведь ты сам такой; успешный, уверенный, несгибаемый. Но знаешь, как говорят? Дети никогда не слушаются взрослых, но всегда им подражают. Ты достойный пример для подражания, но ты не друг, потому что нет обратной связи. Очень не просто быть откровенным с человеком, который всегда в броне. Это взрослые люди понимают, что за ней что-то скрывается, а ребенок пока видит только авторитетного дядю, перед которым нужно выслуживаться,–высказалась я и со смешком подвела итог. – Не знаю, как донести свои мысли.
-У тебя все получилось, малыш. Я понял.– успокоил он меня и невесело улыбнувшись, спросил. – Для тебя я тоже «авторитетный дядя, перед которым нужно выслуживаться»?
-По временам, – призналась я с улыбкой и мягко попросила. – Просто будь хотя бы иногда более открытым с теми, кто тебя искренни любит. Особенно с дочерью. Мне кажется, отношения папы и дочки самые нежные, трогательные. Постарайся не просто интересоваться ее делами, а участвовать в них, вникать, но не нагло влезая, а создавая нужную атмосферу для доверия. Олеся не должна подстраиваться под тебя все время. Это ты должен быть более пластичным, чтобы с наименьшими потерями пережить этот непростой период. Начни сразу, как приедешь. Открыто поговори, признайся, что и тебе не просто. Позволь ей увидеть, что ты тоже человек, а не машина, которой все под силу.
-Я бы с радостью, но она уехала к матери, -сухо сообщил Олег. И вот тут я поняла, что все действительно плохо. Мне было известно, что у Олеси натянутые отношения с матерью, поэтому она всегда предпочитала общество отца. Причин я не знала, но видимо, достаточно веские. И сейчас новость меня поразила и в тоже время возмутила. Мне вдруг стало жаль эту девочку, которую словно мячик пинали из одного угла в другой. Поэтому, не разобравшись, я накинулась на Олега:
-Отправил ее к матери в воспитательных целях, чтобы знала, как себя вести?
-Нет, она сама изъявила желание.
-И ты, конечно же, пожелал ей доброго пути, врубив гордость и наверняка про себя думая «ну, ничего, прибежишь, когда мамаша устроит тебе сладкую жизнь», верно?– взорвалась я и по взгляду Гладышева поняла, что так оно и есть. Все что я смогла, это ошарашенно покачать головой.
-Ты поступаешь в точности, как моя мать! Это неправильно. Слишком жестоко пускать все на самотек, чтобы твоего ребенка учила жизнь. Зачем тогда ты нужен? Такими методами учатся детдомовцы, и как известно, мало, что доброго выходит. Зачем вообще тогда нужны родители, если жизнь научит?-возмущалась я.
-Ты права, я сам это все понимаю, просто вспылил и не знал, что делать.
-Ты должен был схватить ее и не отпускать. Потерпеть, заткнуть свою гордость и все остальное. Взрослый –ТЫ! Она маленькая девочка, которая ничего не знает в этой жизни! Вы же: ты и эта горе-мамаша толкаете ее в эту жизнь, отпинывая каждый раз от себя, когда девочка делает что-то вопреки вашим желаниям . А еще говорят, у детей потребительское отношение к родителям! Да что вы?! Если родители сами не хотят заниматься своими детьми, а хотят, чтобы те просто выполняли их указания, вот отсюда и идет потребительство!– я бушевала не в силах держать в себе все, что накопилось за время ссоры с матерью. Я столько об этом думала, что сейчас из меня лилось, как из рога изобилия.
-Не кипи, Чайка. Я сам все это понимаю. Давай, уже тему сменим. – устало отозвался Олег. И я знала, что понимает. Гладышев умный человек, но излишне требовательный, поэтому ему не просто подстраиваться и юлить, чтобы найти ключик к сердцу дочери, но ему придется это сделать. Таков родительский долг – сделать все, чтобы ребенок был счастливым, чтобы не наступил на кучу грабель и не расшиб лоб.
Мы замолчали и некоторое время просто лежали, понемногу успокаиваясь. Но все же я не могла не спросить:
-Поедешь к ней?
-После Нового года. Пусть успокоится и немножко все же прочувствует, как оно! – ответил он в своей излюбленной, занудной манере. Я засмеялась.
-Упрямец. Хотя ты тоже прав, иначе на шею сядет. Но смотри мне, я прослежу! – пригрозила я. Гладышев улыбнулся, и резко подхватив меня, усадил на себя верхом, отчего у меня перехватило дыхание. Сглатываю тяжело, утопая в его горящем взгляде.
-Янка, Яна, Яночка…– произнес он задумчиво, нежно скользя тыльной стороной кисти. Мои глаза защипало от слез, губы задрожали в попытки сдержать слезы от нахлынувших чувств. –Иногда я забываю, что тебе всего лишь восемнадцать. Ты еще такая юная, но столько всего знаешь. Моя умненькая девочка. Откуда в тебе столько мудрости? –прошептал, покрывая мое лицо поцелуями.
-Я быстро учусь и взрослею, -выдавила из себя, поскольку в горле стоял комок слез. Так тронула его нежность, что я растерялась.
-Ну, пока ты совсем не стала взрослой теткой, заказывай дедушке Морозу подарок. Что хочет девочка Яна? -чмокнув меня в кончик носа, отстранился он и откинулся на бортик ванны.
-Дедушка Мороз никогда не приносил, что Яночка хочет. А вот сейчас вроде возможности позволяют разгуляться на широкую ногу, но по-настоящему хочется, чтобы мама взяла да позвонила мне, – поделилась я своим сокровенным желанием. Олег нахмурился, поэтому я поспешила развеять гнетущую атмосферу.
-Пусть будет сюрпризом. Что-нибудь от души, на твой вкус.
-Ладно, только потом не жалуйся.
-А когда я жаловалась? –пробормотала, целуя его.
Вообще-то в качестве подарка я хотела попросить его помочь Кристине и ее мужу. Наверняка у Олега есть связи. Но поскольку у Гладышева у самого проблем хватало, то это было не слишком уместным. Да и вряд ли бы он согласился. Но все же удочку закинула.
Когда мы оторвались друг от друга, я рассказала о том, как провела вечер с Кристиной, о ее судьбе, которая Гладышева не слишком-то и тронула. Кроме «бедная баба» он никак более не отреагировал на мой рассказ, что окончательно убедило не лезть к нему пока с просьбами помочь подруге. Я была не удивлена такой реакции. Олег, он не равнодушный, но и не филантроп. Переживать за каждого мимо-проходящего человека не станет. Я в принципе такая же. Но Кристина была мне не чужой, поэтому я решила, что отложу просьбу для более подходящего момента.
А пока весело рассказывала о неожиданной встрече с Мишей, которая Олега крайне удивила. А Мишины рыцарские порывы и вовсе позабавили. Поскольку Крис я не дозвонилась и сама она не перезвонила, я попросила Олега узнать у Миши, как они добрались. Но Гладышев наотрез отказался, пояснив это тем, что у Миша чокнутая жена, которая сживет всех со свету, если хоть кто-то приблизится к ее мужу, не говоря уж о том, чтобы доехать с ним до дома. Поскольку женой Миши оказалась та рыжая стерва, которую я имела «счастье» видеть, то все мои сомнения отпали. Такая может, проглотит не подавиться. Бедные Миша и Кристина – повезло с супругами.
Вот хорошо бы их свети, может, обрели бы счастье. Этими шутливыми мыслями я поделилась с Олегом и он, конечно же, долго смеялся над моими сводническими идеями, которые ему очень даже понравились. Ибо он был не прочь избавить друга от его мегеры-жены, но быстро остудил мой пыл, сказав, что скорее небо упадет на землю, чем Вика отпустит Антропова.
Мы еще немного повалялись в ванной, болтая на разные отвлеченные темы, пока я не решила немного пошалить. Благо, появилась возможность: как только Олег чуть-чуть расслабился, я резко окунула его в воду. От неожиданности он наглотался мыльной воды и отплевавшись, матерился так, что у меня уши в трубочку завернулись. Я поспешила прочь из ванной, но Гладышев перехватил меня за талию и затащил в душевую кабину, где окатил ледянющей водой. После горячей ванны даже закаливание не помогало достойно пережить этот ад. Я визжала, брыкалась, умоляла, но Олег был беспощаден, направляя струю холодной воды на меня. Когда у меня начали трястись губы, Гладышев сжалился . Закутав мое дрожащее тело в полотенце, отнес в постель, где, как и обещал «обожал» медленно, нежно и долго, ибо на ветер слов не бросает.
За окном было уже светло, когда я уснула в крепких объятиях Олега. Пожалуй, впервые мне было настолько спокойно и уютно, словно я была рождена, чтобы засыпать на груди у этого мужчины.
Проснулась уже вечером, в той же позе, что и уснула – под боком у Олега, который все еще крепко спал. Это был первый раз, когда я застала его спящим.
Безотчетная радость и нежность заполнили мою душу. Боясь потревожить любимого, я старалась даже не шевелиться, лишь сильнее прижалась к его горячему телу и с улыбкой вглядывалась в любимые черты, хотя и так знала каждую морщинку и родинку наизусть. Но как я уже говорила, любимого человека всегда мало: невозможно наглядеться, наслушаться, надышаться. И я впитывала каждый его вдох и выдох, любовалась этим бесконечно дорогим сердцу лицом. Такой он красивый мой Зануда.
Мое сердце пело, и я не могла сдержать улыбку и свои порывы, поэтому осторожно, но с чувством прижалась губами к его руке, закрыв на мгновение глаза, пытаясь в один этот поцелуй вложить всю мою любовь, шепча про себя: «Прошу тебя, пусть это никогда не кончается. Пусть будет началом нашего с тобой пути. Люби меня, пожалуйста, люби! Мне так это нужно, я так хочу этого. Ничего так не желаю в этом мире, как увидеть в твоих невероятных глазах любовь. За одно это мгновение отдам все на свете. Отдам, не задумываясь, ибо каждый миг моей жизни заключен в тебе, любимый! Только в тебе!»
Олег словно почувствовав что-то, с шумом втянул воздух и обнял меня еще крепче, но не проснулся. Я же очнулась, вытерла накатившие слезы и аккуратно высвободилась из кольца его рук.
Пока Гладышев спал, я привела себя в порядок, дозвонилась наконец-то Кристине, которая была чем-то занята, а потому не могла долго разговаривать, хотя у меня возникло ощущение, что она просто пытается избежать расспросов. Но я и не собиралась вдаваться в подробности, поэтому удовлетворившись ответом, что все в порядке и договорившись встретиться на недели, занялась приготовлением ужина.
Олег проснулся как раз, когда я покончила с готовкой. Вечер прошел в теплой, романтичной атмосфере. Мы поужинали, прогулялись до магазина, а после решили поиграть в Х– box и началось что-то сумасшедшее. Настолько нас затянули бои без правил, что мы как два ребенка резвились, бурно выражая свои эмоции: кричали, злились, ругались, хохотали. Гладышев быстро освоился и уже во втором туре утер мне нос, мне же оставалась только недовольно пыхтеть и орать, что он грязно играет, тем самым еще больше веселить Олега.
В конечном счете, он уделал меня вчистую, отчего я психанула, едва не разбив джостик, и послала его на хрен с этой чертовой игрой. Но шуточная ссора закончилась нешуточными страстями, после чего мы уснули без сил.
Утро ворвалось стремительно, как и реальность. Когда я проснулась, Олег уже был собран и «висел» на телефоне, погруженный в дела. Вид у него был привычный: бодрый, я бы сказала отрезвляющий своей арктической свежестью. Меня это напрягло, и страх закрался в душу, что вот сейчас Олег наденет привычную маску. Но когда я прошла мимо, Гладышев ласково притянул меня к себе, и закрыв динамик, чувственно поцеловал, отчего у меня закружилась голова и тело начало гореть, но продолжения не последовало. Отпустив меня, Олег продолжил невозмутимо с кем-то говорить по телефону, правда, стоило мне развернуться, как он звонко шлепнул меня по заднице.
Я возмущенно обернулась, и указав на телефон, показала кулак, что означало – поговоришь сейчас у меня. Гладышев дерзко улыбнулся и подмигнул мне. Я заулыбалась и поспешила принять душ, охладиться. Улыбка не сходила с моих губ, а утро превратилось в сказку от одного лишь его поцелуя и улыбки. Я была просто счастлива, что меня миновала участь Золушки, и карета не превратилась в тыкву. Радость согрела душу, приободрила и вселила безграничную веру в светлое будущее. И уже ничто не могло испортить моего настроения.
Последующую предновогоднюю неделю я порхала, как бабочка, окрыленная мечтами, планами, надеждами. Да и унывать, не было времени. Я таки пошла на курсы вождения и английского. И конечно же, начала подготовку к Новому году. Носилась, как угорелая, закупая все к празднику. Это была такая волнительная, но приятная суета: покупка елки, новогодних украшений, и конечно же, подарков, которые, к сожалению, я могла подарить лишь двум людям; Олегу и Кристине, но тем не менее, купила также маме, бабушке и тете Кате. Наверное, в надежде на новогоднее волшебство.
Это мой первый Новый год, который я встречу без мамы. Пока я выбирала ей подарок, вспоминала свое детство. Сердце щемило от боли и обиды, слезы наворачивались на глаза, но я их тут же проглатывала. Запихивала глубоко в себя, чтобы не портить праздничное настроение. Можно было, конечно, позвонить самой. Но какой смысл, если маме на меня плевать? Иначе она бы уже давно узнала у Леры и адрес и телефон.
Отмахнувшись от этих мыслей, поскорее расплатилась за подарки и поспешила в отдел игрушек, где накупила Кристинкиному сыну всякой всячины. Напоследок же оставила самое трудное– подарок Олегу. Я уже давно думала, что ему подарить, но в голову так ничего и не приходило, ибо хотелось нечто оригинальное, со вкусом, запоминающееся и чтобы всегда было рядом.
Что подарить мужчине, у которого все есть? –вопрос на миллион. Только себя, пожалуй. И когда эта мысль проскочила в моей голове, словно по заказу в ювелирном отделе на глаза попался стильный, мужской брелок на ключи: парящая чайка из платины с инструктированными бриллиантами глазами. Увидев эту роскошную мелочь, я поняла, что это как раз то, что нужно, то , что я хотела: уникальный подарок со смыслом, который всегда будет рядышком, как хотелось бы быть мне.
На обратной стороне сделали гравировку, над которой я долго думала, боясь, показаться через чур сентиментальной или остаться не понятой. Но ничто не могло передать моих чувств лучше, чем любимое стихотворение, которое словно крик моей души. Вот из него я и позаимствовала строчки. А потом меня совсем клинануло и я поехала в тату-салон, где без особых раздумий и сомнений набила эти строки на своей лопатке каллиграфическим шрифтом на русском языке. Всегда мечтала о тату, как у Анжелины Джоли, но сейчас эта запись была не какой-то блажью, а имела особый для меня смысл. Кожа жутко горела и пульсировала, но я была довольна своим поступком и ни капли не сожалела. К тридцать первому краснота и опухоль должны были пройти, и я могла надеть платье с открытой спиной.
Когда с подарками было покончено, оставалось только выбрать наряд и закупить продукты, на случай, если мы проведем новогоднюю ночь у меня. Поскольку со всеми этими делами я постоянно забывала спросить у Олега, где мы будем отмечать праздник, а сам Гладышев вновь уехал решать незаконченные дела и все эти дни практически не звонил, то тридцать первого я так и оставалась в неведении, где мы будем и с кем.
Но для меня, если честно, это не играло особой роли, главное, что вместе. В этом я даже не сомневалась после того, как узнала, что Олеся будет праздновать с родителями Гладышева. Накануне мечтательно и с волнением представляла, как мы встретим Новый год, как начнем его вместе.
Поглядывая на коробочку с подарком, с волнением и предвкушениям ждала момента, когда подарю его. Думала, как отреагирует Олег. Понравится ли? Не покажется ли смешным? Но я гнала от себя эти дурацкие мысли, веря и надеясь всей душой, что все пройдет замечательно.
Тридцатого я убралась в квартире и с особым трепетом и радостью украсила каждый уголок. Квартира сразу же превратилась в сказочную страну: повсюду гирлянды, снежинки, мишура. Запах елки и мандаринов вызывал у меня восторг и глупую улыбку.
Вечером ко мне приехала Кристина с сыном, я как раз закончила делать заготовки на праздничный ужин, чтобы тридцать первое полностью посвятить себе. Мы поздравили друг друга и выпили бутылку шампанского под хорошее настроение, наплевав на последствия прошлых посиделок. Нам было весело и хорошо. Новогодняя атмосфера творила чудеса, и любые проблемы откладывались до седьмого января. Лично я только после Рождества начинаю возвращаться в реальную жизнь.
Антошка оказался не по годам развитым, сдержанным мальчиком, но я сразу же прониклась к нему всей душой. Он был истинным джентльменом и просто очаровывал своими манерами и рассудительностью. Но когда увидел подарки, как и положено ребенку, накинулся на них с горящими глазами и без церемоний. Мы с Крис улыбаясь, наблюдали за его радостью и счастьем. Перед отъездом Кристина пригласила меня праздновать к себе с намеком на всякий случай. Но я была стопроцентно уверенна, что никаких «всяких случаев» не произойдет, поэтому поблагодарила и отказалась.
Наступило долгожданное тридцать первое, и я помчалась выбирать платье. Поиски были мучительными, так как я старалась не прогадать, чтобы потом не выглядеть дурой.
Как назло, Гладышев был недоступен и вопрос о том, где и с кем мы будем, до сих пор оставался открытым. Но где бы и с кем не были, а я должна выглядеть роскошно – под стать своему мужчине. Поэтому мой выбор пал на шикарное, бронзового цвета платье в пол от Roberto Cavalli. Оно было поистине королевским и стоило немало, но с этим проблем не возникло, так как Гладышев предвидев новогодние расходы, расширил лимит на более внушительную сумму, чем всегда. Выглядела я в этом платье великолепно и сексуально. Оно подобно второй коже сидело на мне идеально, подчеркивая каждый изгиб и разлетаясь к низу, не сковывая движения. Шуба должна была добавить еще больше элегантности и шика, поэтому я не долго думая, купила его и довольная отправилась в салон красоты, чтобы завершить свой образ кинодивы на сегодняшний вечер.
Но тут позади меня раздался знакомый голос, и обернувшись, я увидела ни кого иного, как Стаса. Он был с девушкой, с которой сразу же познакомил. Встреча получилась сумбурной, я спешила, они тоже. Но главное, что несмотря на последнюю размолвку, мы были рады видеть друг друга. Стасик сразу же оценил меня своим «метро» взглядом и пришел в полный восторг от моего преображения, заметив, что я не бедствую и шикарно выгляжу. Я засмеялась и вернула ему комплимент, так как он был, как и всегда при параде.
За те десять минут, что говорили, Стас поведал о том, что тоже ушел из Де Марко и сейчас работает ди-джеем в каком-то клубе, а еще, что встретил свою любовь – Аню, которая, кстати, оказалась студенткой третьего курса в МГИК, и все это к тому, что теперь я могу не опасаться поползновений с его стороны, и спокойно общаться. Я засмеялась, и лед между нами окончательно растаял.
Аня была такой же, как и Стас: активной, позитивной, простой девчонкой на своей жизнерадостной волне. Поскольку мы торопились, а поговорить жуть, как хотелось, то обменялись телефонами и побежали каждый по своим делам, но спустя пять минут Стас позвонил мне и пригласил на новогоднюю тусовку, где соберется вся «танцевальная братия», что означало – скучать мне не придется. Я не успела ничего ответить, как он уже попрощался.