С друзьями по Санкт-Петербургу. Морская слобода
TekstДалее на нашем пути дом под номером 12, над входом в который развевается флаг Королевства Нидерландов. Он приобрел существующий облик в 1845 году после перестройки, выполненной архитектором Иеронимом Доминиковичем Корсини. В конце XIX века особняк, сменивший к тому времени немало владельцев, купил – из соображений престижа – Лазарь Соломонович Поляков (брат Самуила Соломоновича, упоминавшегося в связи с Домом Лаваль).
Известно пожелание, высказанное Поляковым своим подчиненным: «Что вы все меня зовете: «Лазарь Соломоныч, Лазарь Соломоныч?!» Говорите проще: «Ваше превосходительство!»
Посетители учреждения сегодня могут увидеть немногие уцелевшие детали внутреннего убранства: лепнину, камины, двери, деревянные панели.
Английская наб.12, 14
Следующий дом на набережной, под номером 14, выделялся среди окружения еще в конце XVIII века, когда им владел Александр Львович Нарышкин – почетный член Академии художеств, директор императорских театров, знаток искусств, обладатель редкой коллекции картин.
В «блестящий век Екатерины» Нарышкины, как и многие знатныероды, жили широко, хлебосольно, нараспашку. Редкий день обходился без праздника, во время которого летом по Неве пускали плоты с разными оркестрами, в том числе роговым, изобретенным родственником хозяина, а зимой сооружали ледяные горы.
Этот дом стал местом свиданий Александра I с его многолетней фавориткой Марией Антоновной Нарышкиной, которая была женой Дмитрия Львовича, родного брата хозяина особняка (в свете Дмитрия Львовича называли не иначе как «Великий магистр ордена рогоносцев»).
В XIX веке дом неоднократно переходил из рук в руки, пока в 1891 году его не купил уже знакомый нам князь Тенишев. Для приведения здания в соответствие с модой был приглашён гражданский инженер Сергей Петрович Кондратьев. В реновации активно участвовала супруга князя, Мария Клавдиевна, обладавшая тонким вкусом и несомненным талантом оформителя.
Дом Тенишевых был открыт для людей искусства: на музыкальных вечерах Петр Ильич Чайковский аккомпанировал хозяйке, здесь бывал Илья Ефимович Репин. Во флигеле со стороны Галерной улицы открылась рисовальная школа Репина, где талантливая молодежь готовилась к поступлению в Академию художеств.
Мария Клавдиевна убедила мужа выделить деньги на создание журнала «Мир искусства» и привлекла в качестве соиздателя Савву Ивановича Мамонтова.
Тенишевы жили здесь до смерти князя, наступившей в 1903 году, после чего Мария Клавдиевна переселилась в бывший особняк Казалета (Английская наб., 6). Дом 14 перешел в пользование дочери княгини от первого брака Марии, в замужестве баронессе фон Остен-Сакен. Ее муж, Иван Людвигович, был заядлым игроком, накопившим огромные долги, что привело в конечном счете к самоубийству – он застрелился здесь, в доме жены. Заложенный ранее дом в 1909 году выкупила Мария Константиновна Чаплиц, чей герб (Кердея) украшает фронтон, а вензель – козырек над входом. Для Марии Константиновны здание капитально перестроил гражданский инженер Стефан Юлианович Красковский, который надстроил лицевой флигель на один этаж, изменил интерьеры и придал фасаду классицистские черты.
Двигаясь вдоль набережной, остановимся напротив дома 16, которым более ста лет владели представители древнего дворянского рода Дурново. Этот род дал России целую плеяду видных государственных деятелей и военачальников.
На протяжении всего XIX века особняк претерпевал различные изменения. В 1870-е годы серьезную перестройку осуществил видный петербургский архитектор Людвиг Францевич Фонтана: были созданы парадные гостиные, танцзал, огромный зимний сад на втором этаже. К сожалению, в 1927 году случился пожар, в огне которого уцелело немногое.
Английская наб.16
Единственная постройка советского времени на Английской набережной – дом 18 – появилась в силу трагического стечения обстоятельств. К 1914 году (на сохранившейся фотографии видно, что здание принадлежит Частному петербургскому коммерческому банку) оно представляло собой невзрачное двухэтажное строение, украшенное «зонтиком» над входом. Таким его приобрел генерал-лейтенант граф Георгий Александрович Бобринский, правнук незаконнорожденного сына Екатерины II.
Проект перестройки частного банка в трехэтажный особняк в стиле неоклассицизма составил молодой, но уже очень востребованный архитектор Андрей Яковлевич Белобородов, ярко заявивший о себе в работе над интерьерами Аничкова дворца и дворца Юсуповых на Мойке.
Начавшаяся перестройка была прервана в 1917 году, а закончена только в 1920-е годы. При реализации замысел Белобородова был сильно упрощен, и в результате появилось здание, выпадающее из нарядного облика набережной.
Дом 20 привлекает внимание наличием двух парадных, что свидетельствует о некогда существовавших на его месте двух зданиях, объединенных в конце XVIII века в одно. В 1810-х годах уже единое двухэтажное строение было куплено Коммерческим обществом купцов, устроившим здесь, помимо всего прочего, таможню, где досматривались как товары, так и пассажиры, прибывавшие из-за границы, а также проводились благотворительные ярмарки, устраивались концерты филармонического и театральных обществ, ежегодные «ситцевые балы».
Английская наб.20
В 1866 году здание приобрел Владимир Петрович Орлов-Давыдов – внук Владимира Григорьевича Орлова младшего из братьев Орловых, приведших на трон Екатерину II. Его потомки превратили дом в доходный и владели им до 1917 года.
В советское время сюда заселили представителей творческой и технической интеллигенции – артисты, писатели, ученые. С 1928-го по 1941 годы здесь, в гостях у сестер Варзар часто бывал Дмитрий Дмитриевич Шостакович. В 1932 году Нина Варзар, стала женой великого композитора (Василий Егорович Варзар, дед Нины – основоположник промышленной статистики в России). В 1950-е годы дом надстроили третьим этажом.
Следуя далее по Английской набережной, мы пересекаем Замятин переулок, известный с середины XVIII века и названный по фамилии владельца углового участка Алексея Ивановича Замятина, капитана Преображенского полка (в советское время переулок носил имя большевика Леонова, убитого в 1919 году).
С момента постройки до 1917 года дом 22 неоднократно менял хозяев и перестраивался. В работах принимали участие как именитые архитекторы (Альберт Катеринович Кавос, Александр Сергеевич Хренов), так и менее известные. Среди его владельцев нельзя не отметить миллионера, мецената, фактического основателя нефтяной промышленности России, банкира Василия Александровича Кокорева. Он первым в 1857 году, задолго до Нобеля, построил керосиновый завод в Баку. Василий Александрович проживал в Москве, а в столице бывал по делам. Кроме резиденции на Английской набережной, он имел также дачу в Царском Селе.
Английская наб. 22, 24
С 1906-го по 1913 годы квартиру в этом доме снимал известный театральный антрепренер (сегодня сказали бы – продюсер) Сергей Павлович Дягилев, но жил он тут редко, наездами, между своими заграничными сезонами. Здесь собирались его друзья-единомышленники, рождались новые смелые проекты. В это время Дягилев организовывал выставки русских художников в Париже, Берлине, Монте-Карло, Венеции, а также европейские турне с симфоническими концертами Александра Глазунова, Сергея Рахманинова, Николая Римского-Корсакова, Федора Шаляпина. В 1908 году Дягилев организовал сезон русской оперы в Париже, а годом позже – оперно-балетный сезон.
В 1914 году дом купил правнук Николая I герцог Георгий Николаевич Лейхтенбергский, офицер Конногвардейского полка, казармы которого располагались неподалеку, на Конногвардейском бульваре.
Герцог с семьей занимал самую богатую квартиру на втором этаже окнами на Неву, остальные сдавалась внаем. Для хозяев был устроен лифт, шахта которого, с вензелем, сохранилась до наших дней. Частично уцелели наборный паркет, двери, оконная фурнитура.
Соседний особняк – дом 24 – с 1910 года принадлежал богатому малороссийскому помещику Виктору Викторовичу Скаржинскому, который пожелал украсить фронтон своим гербом: «В лазуревом поле скачущий вправо серебряный единорог с червлеными глазами». Он намеревался надстроить главный дом и флигели, но не успел.
Скаржинские, кстати, отличились во время Отечественной войны 1812 года тем, что сформировали на свои средства кавалерийский эскадрон числом 140 сабель, который воевал в составе армии под командованием князя Барклая де Толли и удостоился высокой оценки полководца.
Первыми владельцами соседнего участка (дом 26) были три поколения князей Юсуповых, начиная с Григория Дмитриевича, сподвижника Петра Великого. В XIX веке особняк был превращен в доходный дом и переходил от одного владельца к другому вплоть до 1917 года.
Любопытный эпизод случился здесь в 1829 году, когда на квартиру директора императорских театров, князя Сергея Сергеевича Гагарина, приходил пробоваться в актеры молодой паренек Николай Яновский. Приговор князя был суров: молодой человек оказался «неспособным не только к трагедиям, но даже и к комедиям». Трагедии, однако, не случилось – быть может, именно благодаря этому отказу человечество получило великого писателя – Николая Васильевича Гоголя.
Существующий облик здание приобрело в 1835-1836 годах, когда по заказу тогдашнего хозяина – московского купца Федора Ивановича Челышева, было перестроено по проекту архитектора Авраама Ивановича Мельникова.
Английская наб. 26, 28
В доме под номером 28 побывали многие ленинградцы-петербуржцы в качестве молодоженов, свидетелей или гостей – с 1959 года здесь работает первый в СССР Дворец бракосочетаний. Поражающие своим великолепием интерьеры были созданы в конце XIX века архитектором Александром Федоровичем Красовским по заказу Веры Николаевны фон Дервиз. Особняк стал свадебным подарком сыну Павлу, который в первый раз собирался жениться.
Красавец гусар Павел Павлович фон Дервиз, сын железнодорожного магната, миллионера Павла Григорьевича фон Дервиза, был женат пять раз, имел трех сыновей и семь дочерей. Во время Первой мировой войны из патриотических чувств поменял фамилию на Луговой, пережил все потрясения 1917 года и жил в деревне под Тверью, работая сельским учителем.
Парадные помещения второго этажа зодчий распланировал вокруг двора, устроив со стороны Невы эффектную анфиладу из Золотой гостиной, Белого и танцевального залов. Здесь же была создана Мавританская гостиная и библиотека в стиле английской готики. Тогда же особняк получил «флорентийский» фасад.
Прежде чем перейти в руки фон Дервизов, дом около ста лет принадлежал Полянским – родственникам княгини Дашковой (родная сестра Екатерины Романовны Воронцовой, по мужу Дашковой, графиня Елизавета Романовна – фаворитка свергнутого Петра III – вышла замуж за Александра Ивановича Полянского). В 1818 году владение отошло их дальнему родственнику, Никите Всеволодовичу Всеволожскому, чиновнику Коллегии иностранных дел, близкому другу Пушкина, острослову и заядлому театралу. Всеволожский унаследовал от отца огромное состояние, которое, однако, вследствие непомерной расточительности быстро иссякло, и в 1854 году особняк на Английской набережной был продан с молотка.
Последним владельцем дома в 1903 году стал великий князь Андрей Владимирович, двоюродный брат Николая II. Здесь в 1916 году собирались члены семьи Романовых для того, чтобы обсудить предложение государю о даровании народу конституции. Николай предложение выслушал, но, как известно, конституции не даровал, а дальнейшие события вынудили великого князя навсегда покинуть не только свой дворец, но и Россию. В эмиграции Андрей Владимирович женился на бывшей приме Мариинского театра Матильде Кшесинской.
Фасад соседнего здания под номером 30 украшают Атланты и Минервы – сурового вида мужчины с раздвоенными бородами и женские головки в крылатых шлемах. Этот облик дом приобрёл в ходе перестройки, осуществленной в 1871-1872 годах известным архитектором Карлом Карловичем Рахау для баварского генконсула Эдуарда Морицевича Мейера. Один из его потомков, почетный гражданин Андрей Александрович Шварц, был последним владельцем дома.
Ранее, в 1830-х годах, в пору, когда здание принадлежало Морскому министерству, здесь, наряду с другими служащими, жил известный мореплаватель, географ Федор Петрович Литке. В 1856 году он выкупил особняк в собственность. К этому времени Федор Петрович уже состоял членом Госсовета, а в 1864 году высочайшим повелением был назначен президентом Академии наук. В 1869 году Литке, возведенный к тому времени в графское достоинство, решил поселиться в казенной квартире Академии наук, а особняк перешел к Мейеру.
Английская наб. 30, 32
Соседний дом 32 – одна из первых работ Джакомо Кваренги, прибывшего в Санкт-Петербург в 1782 году. Зодчий получил заказ на строительство здания для Иностранной коллегии, которую перевели сюда с Васильевского острова.
За строгим классическим фасадом, украшенным восьмиколонным портиком и треугольным фронтоном, разместились «присутствие» и канцелярия, а для квартир чиновников приспособили дворовые флигели.
Этот дом помнит многих людей, составляющих славу России: здесь служили Денис Фонвизин, Александр Грибоедов, Федор Тютчев. В 1817 году состав коллеги пополнился представителями первого выпуска Царскосельского лицея: Александр Пушкин, Вильгельм Кюхельбекер, Александр Горчаков, Николай Корсаков.
В 1828 году коллегия переехала в новое здание на Дворцовой площади, и дом на набережной надолго заняли военные. Поначалу здесь обосновались сотрудники Генштаба, а с 1832 года разместилась только что образованная Императорская военная академия, в которой учились будущие выдающиеся военачальники: генерал-фельдмаршал Дмитрий Алексеевич Милютин, генерал Михаил Дмитриевич Скобелев, генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин и многие другие.
В 1856 году здание было частично перестроено архитектором Иваном Денисовичем Черником. Тогда в лицевом флигеле появились несколько учебных аудиторий и читальные залы. Старые печи разобрали, устроив воздушное отопление. Помещения обставили мебелью из красного дерева и карельской березы работы мастера Андрея Тура.
После Великой Отечественной войны сильно разрушенное здание восстанавливали по чертежам Кваренги.
До 1883 года участок дома под номером 34 состоял из двух владений. В 1883 году уже знакомая нам Вера Николаевна фон Дервиз, заказала архитектору Петру Павловичу Шрейберу два особняка: для себя и для младшего сына Сергея.
В отличие от своего брата Павла, Сергей Павлович уже после событий 1905 года ощутил наступающую катастрофу. Он распродал все движимое и недвижимое имущество и в 1908 году покинул Россию.
Уже в процессе строительства было принято решение объединить два строения одним общим фасадом. В оформлении интерьеров, выполненных по моде того времени в разных стилях, принял участие художник Константин Маковский, написавший замечательные живописные панно.
Английская наб. 34
Особенностью, отличавшей особняк фон Дервиза от других домов на Английской набережной, было то, что во флигеле, выходящем на Галерную улицу, был построен не доходный дом (фон Дервиз, один из самых богатых на тот период людей, не нуждался в такого рода доходах), а собственные театральные помещения для музыкальных концертов и представлений.
В 1908 году дом был продан двум новым владельцам, которые провели внутренние разграничения и перепланировки, а в «театральном» флигеле в дальнейшем работали театр «Сказка» и Дом интермедий, пели Федор Шаляпин и Леонид Собинов, впервые под псевдонимом доктор Дапертутто на сцене появился Всеволод Мейерхольд. Сегодня здесь работает камерный музыкальный театр «Санктъ-Петербургъ Опера».
Современный вид здание приобрело после Великой Отечественной войны, когда было надстроено двумя этажами и украшено орнаментом из якорей, штурвалов и водолазных шлемов.
Мы подошли к Благовещенскому мосту, что означает окончание первой части нашей прогулки по Английской набережной.
Прогулка 5.
Английская набережная. Часть 2.
Маршрут этой прогулки начинается от Благовещенского моста, возле которого удобно назначить встречу друзей. Мост был сооружён в 1842-1850 годах по проекту инженера Корпуса инженеров путей сообщения Станислава Валериановича Кербедза. Это была первая постоянная переправа через Неву. В создании художественного оформления моста принял участие архитектор Александр Павлович Брюллов. Созданные по эскизам зодчего чугунные перила считались одним из лучших образцов художественного литья середины XIX века.
За время своего существования мост назывался Благовещенский, Николаевский, Лейтенанта Шмидта. В 2014 году после масштабной реконструкции, в результате которой ширина проезжей части увеличилась на 9 метров, переправе было возвращено историческое название.
Перед началом строительства моста был засыпан примыкающий к Неве участок Крюкова канала, а в 1842-1845 годах – и участок Адмиралтейского канала между зданием Адмиралтейства и Новой Голландией. Так образовалась предмостная площадь, благоустройство которой, а также близлежащей территории с составлением проектов новых обывательских зданий было поручено архитектору Николаю Ефимовичу Ефимову.
Архитектурной доминантой образовавшегося пространства стала церковь в русско-византийском стиле – полковой храм Конногвардейского полка. Он был возведён в 1849 году по проекту архитектора Константина Андреевича Тона и освящён в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Собственно, по этой церкви получили название и мост и площадь (в 1918 года площадь переименовали в площадь Труда, а в 1929 году разобрали Церковь Благовещения).
Интересный факт. В 1706 году на месте площади Труда был заложен Каторжный двор – первая тюрьма в Санкт-Петербурге. Большинство каторжников работало в качестве гребцов на галерах, часть заключенных трудилась на Галерной верфи. Зимой осужденные таскали на спинах камни и забивали сваи. Труд был физически изнуряющим, поэтому многие из них не доживали до своего освобождения, даже если их срок исчислялся неделями. Каторжники не получали денег за свой труд и не могли заработать на пропитание. В остроге их также не кормили. Они жили только на подаяния людей.
В 1740 году строительство галер было прекращено, и гребцы-каторжники стали не нужны. Каторжный двор был перенесён на Васильевский остров, а первый петербургский острог сравняли с землей.
В настоящее время о тяжелой работе каторжников и остроге рядом с Адмиралтейством напоминает лишь название Галерной улицы.
Прежде чем отправиться в путь к Новому Адмиралтейству, обратим внимание на угловое здание, выходящее на набережную узким торцом (пл. Труда, 2/ Английская наб., 36). Оно было построено в 1847 году для некоего господина Вонлярлярского по проекту московского архитектора Михаила Доримедонтовича Быковского. В это время в моду входила эклектика, и особняк Вонлярлярского стал одним из первых примеров стилизации ренессанса в Санкт-Петербурге.
Английская наб. 36. Дом Вонлярлярского
Высокий парадный второй этаж выделялся «брамантовыми окнами» (арочные окна в прямоугольном проеме – по имени итальянского архитектора эпохи Возрождения Антонио Браманте). Портик с четырьмя кариатидами в центре фасада был новым мотивом для петербургской архитектуры, получившим в дальнейшем широкое распространение.
Внутренняя планировка содержала ставший классическим набор помещений: парадная лестница, гостиные, зимний сад, бальные залы. На первом этаже предусматривалось размещение магазинов – единственное торговое место на Английской набережной.
Особняк много раз переходил из рук в руки, что иногда сопровождалось перестроениями: так, в конце XIX века появился угловой эркер, поддерживаемый кариатидами, шеи которых украшают ожерелья, а в начале XX века – гранитный портал главного входа.
В 1910 году сюда с Мойки переехал дорогой и престижный ресторан «Донон», в оформлении помещений которого принимал участие архитектор Роберт Андреевич Гедике. Описывая его интерьеры, современники особенно отмечали Золотой зал, Колонный зал и зал в стиле Людовика XVI. Здесь проводили деловые встречи и назначали личные свидания люди из высшего общества, в том числе великие князья. В 1930-е годы дом приспособили под общежитие Центросоюза, для чего надстроили четвертый этаж. При этом все интерьеры были уничтожены.
Продолжим знакомство с Английской набережной. Первый дом от угла (Английская наб., 38/ пл. Труда, 1) связан с именем Дениса Ивановича Фонвизина и приключившейся с ним романтической историей.
Английская наб. 38
В середине XVIII века домом владел купец Иван Иванович Роговиков, дочь которого, Екатерина Ивановна, против воли отца вышла замуж за поручика Алексея Ивановича Хлопова. Иван Иванович в гневе дочь проклял и лишил наследства, но, видимо, не успел это юридически оформить, поэтому после смерти отца у Екатерины Ивановны появилась надежда завладеть домом.
За дело взялся Фонвизин, который известен прежде всего, как писатель, но состоял также на государственной службе. Забота о наследстве настолько сблизила Екатерину Ивановну и Дениса Ивановича, что в 1774 году, после смерти Хлопова, они обвенчались и зажили в доме на набережной.
Вскоре, однако, жизненные обстоятельства вынудили Фонвизиных переселиться вглубь участка (первоначально он простирался до Адмиралтейского канала), лицевые строения сдать в аренду, а позже и вовсе продать английским купцам.
В XIX веке особняк сменил множество хозяев, пока не перешел в собственность Александра Филипповича Кларка. Он и его потомки владели им более пятидесяти лет, до 1912 года. Здесь размещалось правление торгового дома «Кларк и Ко», занимавшегося экспортом хлеба и льна.
После смерти главы семьи, в 1889 году, вдова пригласила архитектора Виктора Александровича Шретера, который полностью перестроил трехэтажный особняк: главный вход был перенесен на набережную, но со стороны площади фасад также выглядел нарядно, на втором этаже располагалась парадная анфилада.
Последним владельцем дома в 1912 году стало нефтепромышленное и торговое общество «Мазут», надстроившее четвертый этаж, где разместились офисы. Первые же три этажа сдавались внаем.
При капитальном ремонте в 1980-х годах все парадные интерьеры были утрачены, и в настоящее время уже ничто не напоминает ни о Кларке, ни о «Мазуте».
Ниже по течению Невы, под номером 40, расположен бывший доходный дом, сохранивший, тем не менее, черты особняка (высокий второй этаж с арочными окнами). Существующий вид он получил в 1888 году, когда инженер Владислав Михайлович Карлович перестроил особняк, некогда принадлежавший сибирскому золотопромышленнику Ивану Дмитриевичу Асташеву.
Биография Асташева стоит в одном ряду с биографиями самых богатых людей России, чьи несметные состояния нажиты исключительно упорным трудом, природной сметливостью и деловой хваткой. Центр Томска по сей день украшает бывшая усадьба Ивана Дмитриевича, построенная в стиле ампир. Это самый большой экспонат Томского краеведческого музея, который в ней расположен.
В 1852 году, приехав по делам в столицу, Асташеву приглянулся дом на Английской набережной, только что построенный для одного из английских купцов по проекту архитектора Людвига Людвиговича Бонштедта. При доме имелся погреб с винами столетней выдержки. Асташев, не торгуясь, выложил 110 тысяч рублей и укатил обратно в Томск (в середине XIX века средняя цена особняка на набережной составляла 20 тысяч рублей).
В 1890-е годы дом, уже ставший доходным, приобрел для своей второй жены Павел Павлович фон Дервиз, владелец особняка, в котором теперь Дворец бракосочетаний. Здесь, в дворовом флигеле, в 1907-1910-х годах снимал квартиру Александр Блок. Другой флигель до 1917 года арендовала редакция газеты «Биржевые ведомости».
Английская наб. 40, 42
Соседним участком (Английская наб., 42) с начала XIX века владел тайный советник и камергер Александр Алексеевич Яковлев, обладавший весьма тяжелым, неуживчивым характером, вечно со всеми несогласный, постоянно ссорящийся. Очередная ссора с генерал-губернатором даже привела к высылке Яковлева из столицы, но в 1822 году ему удалось вернуться. Тогда же, вероятно, и появился особняк в стиле классицизм и был разбит сад за домом.
В день самого страшного наводнения, в ноябре 1824 года, камергера залило в карете, после чего он сильно простудился и, позже, скончался. Особняк перешел к сыну Алексею, который увлекался естественными науками, слыл затворником, «алхимиком», большую часть времени проводил в лаборатории, оборудованной в доме, где его навещал двоюродный брат – Александр Иванович Герцен.
Алексей Александрович владел особняком до конца 1860-х годов, а потом, уже при новых хозяевах, архитектор Павел Петрович Мижуев оформил фасад с навесом над главным входом, сохранившийся до наших дней.
Одним из последних владельцев особняка был генерал-адъютант Николай Васильевич Воейков – отец последнего коменданта Зимнего дворца Владимира Николаевича Воейкова, автора мемуаров «С царем и без царя».
В настоящее время в частично отреставрированном здании расположено консульство княжества Монако.
За консульством следует огромный (особенно по сравнению с предыдущим) дом с величественным двенадцатиколонным портиком, в котором сегодня располагается один из филиалов Музея истории Санкт-Петербурга. В самом начале XIX века этот участок с домом приобрел холостой и бездетный граф Николай Петрович Румянцев – сын великого полководца Петра Александровича Румянцева-Задунайского, министр коммерции и государственный канцлер, всю жизнь собиравший коллекции предметов искусства, а после ухода в отставку в 1814 году посвятивший всего себя организации научных исследований в области русской истории.
В доме хранилось собрание памятников письменности, монет, медалей, предметов декоративно-прикладного искусства. Библиотека графа насчитывала 28 500 книг (в том числе 13 000 на иностранных языках), в число которых входили труды русских ученых XVIII – начала XIX века, списки русских летописей, работы русских путешественников, старопечатные книги.
Понимая ценность своей коллекции, Николай Петрович задумал передать ее государству вместе с особняком, который предстояло перестроить специально под музей. Для решения этой задачи он пригласил молодого архитектора Василия Алексеевича Глинку, который перепланировал внутреннее пространство для размещения экспозиции. Сохранив общий объем, зодчий совершенно изменил фасад: появился тот самый портик, с надписью на фризе «От государственного канцлера графа Румянцева на благое просвещение» и скульптурная композиция на фронтоне «Аполлон на Парнасе» работы Ивана Петровича Мартоса. По настоянию графа во дворе были пристроены флигели, которые должны были сдаваться внаем, принося доход, достаточный для покрытия текущих расходов музея.
В 1831 году, уже после смерти Николая Петровича, музей был торжественно открыт для бесплатного посещения всеми желающими, без сословных ограничений.
К 1861 году здание, постепенно ветшая, пришло в аварийное состояние. Власти города вынуждены были признать, что средств на капитальный ремонт нет и взять их негде. Тогда сочли лучшим выходом из сложившейся ситуации просто избавиться от музея, «сплавив» его в Москву. Дескать, там из просветительских и культурных учреждений один университет, а в Санкт-Петербурге есть еще Публичная библиотека, Эрмитаж и Кунсткамера.
Дальнейшая судьба Румянцевского музея сложилась следующим образом. В Москве коллекции разместили в Доме Пашкова, что на Воздвиженке и разделили на три отдела – живописный, гравюрный и, так называемый, Дашковский, в котором хранились собрания русских путешественников. Библиотека, входившая в состав музея, была провозглашена публичной.
В 1924 году большевики экспозицию расформировали: Румянцевская библиотека стала основой Государственной библиотеки имени Ленина, живописные полотна передали в Третьяковскую галерею и в Государственный музей изящных искусств (с 1937 года – Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина), а Дашковский отдел передали вновь образованному Центральному музею народоведения. В настоящее время в Пашковом доме находится отдел рукописей Российской государственной библиотеки.
Опустевшее здание долго стояло бесхозным, приходя в ещё более плачевное состояние. Охоту к приобретению дома, пусть даже в таком престижном месте, у потенциальных покупателей отбивала необходимость огромных затрат на его восстановление. Только в 1882 году, после продажи Мариинского дворца, здесь решил поселиться герцог Евгений Максимилианович Лейхтенбергский с супругой Зинаидой Дмитриевной.
Английская наб. 44 (Особняк Румянцева), 46
Архитектор Александр Александрович Степанов основательно укрепил конструкции фундаментов и выполнил все необходимые перестроения, чтобы приспособленное под музей здание вновь стало жилым домом. Особенно поражает созданная Степановым парадная лестница, словно парящая в воздухе, – белоснежные мраморные ступени не опираются на несущие конструкции – косоуры! (Найти четкий, внятный ответ, как такое возможно, мне пока не удалось, хотя я сам инженер-строитель с сорокалетним стажем.)
Интерьеры вновь созданных Дубового кабинета, Белого зала, концертного зала и других помещений по своей изысканности и роскоши не уступали убранству других великокняжеских дворцов, а в чем-то и превосходили. Нигде больше мы не найдем такого большого зеркала площадью 28 квадратных метров. Лейхтенбергские и их потомки владели дворцом до 1916 года, после чего он был приобретен Обществом товарных складов, страхования и транспортирования товаров.
Длительное время в бывшем особняке Румянцева располагались различные казенные учреждения и коммунальные квартиры, пока в 1938 году не было принято решение о переводе сюда из Аничкова дворца Музея истории и развития Ленинграда. Великая Отечественная война внесла свои коррективы в планы реконструкции, и музей открылся только в 1955 году.
В панораме набережной бывший Румянцевский особняк справа и слева как бы обрамляют два двухэтажных дома, подчеркивая тем самым монументальность и без того величественного сооружения. Дом 46, тот, что справа, поменял многих хозяев и неоднократно перестраивался. Существующий облик он сохраняет с 1911 года после реконструкции, осуществлённой гражданским инженером Александром Ивановичем Клейном в соответствии с модой начала XX века.
В этом доме с 1874-го по 1880 год жила вместе с детьми Екатерина Михайловна Долгорукая – морганатическая жена императора Александра II, ставшая по его воле светлейшей княгиней Юрьевской.