С друзьями по Санкт-Петербургу. Между Фонтанкой и Литейным

Набережная Фонтанки, 11, 9

Задержимся взглядом на доме 7, богатая история которого с самого начала связана со знатными фамилиями. Портрет графа Артемия Ивановича Воронцова, первого владельца дома на этом участке, а также портреты членов его семьи кисти Дмитрия Левицкогого, и сегодня можно увидеть в экспозиции Русского музея. В середине 1790-х годов особняк перешёл супруге графа Павла Сергеевича Потёмкина, дальнего родственника фаворита императрицы Екатерины II. Павел Сергеевич вошёл в историю тем, что именно по его представлению в 1775 году река Яик была переименована в Урал, дабы стереть всякую память о пугачёвском восстании. После Потемкиных домом владели Скарятины, затем графы Мусины-Пушкины, а с 1836 года – князья Белосельские-Белозерские, для которых известные зодчие Альберт Катаринович Кавос и Андрей Иванович Штакеншнейдер осуществили перестроения, придав зданию существующий вид.

Набережная Фонтанки, 7, 5

В 1847 году Елена Павловна Белосельская-Белозерская переехала в отстроенный неподалёку дворец (Невский пр, 41), а этот дом приобрёл граф Виктор Никитич Панин – богатый землевладелец, получивший при Александре II пост министра юстиции. Последняя владелица дома – графиня Софья Владимировна Панина – жила в собственном особняке на Сергиевской (ныне улица Чайковского), а здесь устраивала музыкальные и литературные вечера с участием Фёдора Шаляпина и других выдающихся певцов, и музыкантов.

В советский период, с 1920-х годов и до Великой Отечественной войны, здесь размещался Дом работников печати – клуб журналистов и полиграфистов, а также Ленинградская ассоциация пролетарских писателей (ЛАПП). В стенах этого здания в марте 1930 года была развернута роковая выставка «20 лет работы Маяковского», привезенная поэтом из Москвы. Вскоре, после смерти Маяковского, здесь же состоялась гражданская панихида.

Угловое здание (набережная Фонтанки, 5), обращённое главным фасадом на предмостную площадь Белинского, было построено архитектором Леонтием Николаевичем Бенуа в 1899 году в качестве доходного дома для почетного гражданина Петра Александровича Фокина. Фокин владел мастерской, изготовлявшей предметы офицерского обмундирования и аксессуары, считавшиеся, не без оснований, лучшими в городе. Всё русское воинство, от поручика до генерал-лейтенанта включительно, отмечало, что «всего замечательнее были знаменитые фокинские фуражки, которые делались только на заказ и которые признавались в гвардейской кавалерии квинтэссенцией хорошего тона».

Перейдём по мосту Белинского на правый берег Фонтанки и остановимся перед первым в России каменным зданием цирка, построенного в 1877 году по проекту архитектора Василия Александровича Кенеля.

Цирк как вид искусства зародился в античные времена и имел мало общего с современным цирковым представлением. Он был местом проведения конских скачек и гонок колесниц. Цирк современного типа появился впервые лишь в конце XVIII века во Франции. Это были представления, состоявшие из различных упражнений на лошадях и акробатических этюдов. С конца XIX века установился единый во всем мире размер манежа – диаметр составляет 42 фута (13 метров). Его специально рассчитал основатель первого стационарного цирка и владелец высшей школы верховой езды Филипп Эстли. Во время бега лошади по кругу возникает такая центробежная сила, которая без труда удерживает стоящего на спине лошади наездника. При большем диаметре всадник не смог бы устоять на лошади, а меньший размер арены не позволил бы лошади сохранять спину прямой.

Ризалит главного входа богато украшен лепным декором: конские головы, маски, скульптурная группа на аттике. В арочных проёмах окон архитектор разместил скульптурные изображения муз: Мельпомены (муза трагедии) – в центре, Эвтерпы (муза лирической поэзии и музыки) – в левом и правом окнах и Эрато (муза науки и искусств) – в боковых окнах ризалита.

Цирк

В разработке принципиально новой сетчато-ребристой конструкции купола диаметром 49,7 метра без единой внутренней опоры принимал участие архитектор Рудольф Богданович Бернгард, уже построивший к этому времени несколько газгольдеров большого диаметра. Купол изнутри был обтянут холстом, расписанным изображениями из циркового мира, среди которых выделялся сам владелец цирка – Гаэтано Чинизелли, сидящий верхом. В свете роскошных газовых люстр блистали зеркала, малиновый бархат, золоченые украшения. Привилегированная публика имела право заглянуть в конюшню, которая была украшена аквариумами с золотыми рыбками, отделана мрамором и имела асфальтовые полы. Конюшня содержалась в парадной чистоте и благоухала духами.

Устройство зрительного зала предусматривало четкое разделение общества по классовой принадлежности: 1200 сидячих мест в ложах и в партере предназначались для состоятельной публики, а выше, за глухим барьером, была устроена террасированная галерея, вмещавшая 3800 стоящих зрителей. Для августейших особ была предусмотрена великолепно украшенная царская ложа, за которую Кенелю был «всемилостивейше» пожалован бриллиантовый перстень.

Здание цирка Чинизелли очень скоро вошло в число главных достопримечательностей города. Здесь выступали основатели русской школы дрессировки братья Анатолий и Владимир Дуровы, борец Иван Поддубный, в советское время – клоун Михаил Румянцев (Карандаш) и многие другие.

В советский период здание цирка несколько раз реконструировали. В 1928 году перестроили зрительный зал, уничтожив «классовое расслоение». Из проёмов окон исчезли музы, а потом и скульптурная композиция на аттике, вместо которой появилась световая реклама «Цирк».

В 1960-е годы внешняя одноэтажная галерея была надстроена на всю высоту, деревянное покрытие купола заменено железобетонной оболочкой, а царскую ложу переделали в оркестровую.

Последняя реконструкция с реставрацией была проведена в 2014-2016 годах, благодаря которой музы и скульптурная группа вернулись на своё место, а на куполе восстановили шпиль, «утерянный» в 1960-е.

Стараниями известного артиста Вячеслава Полунина, некоторое время возглавлявшего цирк, на здании снова появилась надпись: «Цирк Чинизелли».

Набережная Фонтанки, 32

Прежде чем отправиться по набережной к Пантелеймоновскому мосту, обратим внимание на угловое здание на противоположном берегу реки (набережная Фонтанки, 32), мимо которого мы недавно прошли, прежде чем подняться на мост Белинского.

В 1780-е годы видный зодчий Иван Егорович Старов спроектировал и построил на этом месте собственный трёхэтажный дом, украшенный колоннадой ионического ордера на скруглённом углу. Здесь, на Фонтанке, прошли самые плодотворные годы деятельности Старова, здесь бывали его коллеги и друзья: художник Фёдор Данилович Данилов, занятый росписями Таврического дворца и Троицкого собора Александро-Невской лавры, архитектор Фёдор Иванович Волков, скульптор Федот Иванович Шубин. В начале XIX века Старов продал дом, который потом много раз переходил из рук в руки. В 1879 году архитектор Пётр Станиславович Купинский надстроил здание до четырёх этажей. В угловой части появился эркер и купол на высоком барабане, а также фигурные щипцы, завершающие фасады по улице и по набережной. В 1960-е годы, во время начавшегося комплексного капитального ремонта жилого фонда Ленинграда, были утрачены эркер, купол и щипцы, и теперь на здании вновь некое подобие портика, как когда-то в доме Старова.

Церковь Симеона и Анны

Прямо напротив цирка, на левом берегу Фонтанки, выделяется высокий шпиль колокольни церкви Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы (улица Белинского, 4). Это один из старейших храмов Санкт-Петербурга. Он возведён по велению императрицы Анны Иоанновны в 1731-1734 годах зодчим Михаилом Григорьевичем Земцовым в стиле раннего барокко.

По этой церкви до 1923 г. Симеоновскими назывались также улица и мост.

До 1960-х годов с Фонтанки был виден только шпиль и купол, так как церковь загораживали невзрачные постройки. После сноса этих строений вид на церковь открылся, а дом 30 стал угловым, и его фасад вдоль набережной стилизовали под классицизм.

Окинув взглядом панораму левого берега между мостами Белинского и Пантелеймоновским, нетрудно заметить пять домов, имеющих классические колонные портики и треугольные фронтоны, но только три из них были сооружены в XIX веке.

Таков, кстати, дом 26, созданный знаменитым зодчим Андрияном Дмитриевичем Захаровым в 1804-1806 годах. Этот дом строился для именитого петрозаводского гражданина К. Е. Мижуева, разбогатевшего на подрядах при строительстве Михайловского замка. Закруглённый угол свидетельствует о том, что во время строительства соседние участки были «пустопорожними».

Набережная Фонтанки, 26, 28, 30

С домом Мижуева связаны имена многих деятелей русской культуры, нередко его называют «Домом друзей Пушкина». Здесь в 1813 году родился Владимир Александрович

Соллогуб – писатель, поэт, драматург, о котором Белинский писал, что «это талант решительный и определённый, талант сильный и блестящий». Осенью 1823 года поселился знаменитый историк и писатель Николай Михайлович Карамзин, написавший в этом доме 10-й и 11-й тома «Истории государства Российского».В 1830-х годах жильцами дома были Пётр Андреевич Вяземский и Елизавета Михайловна Хитрово.

Весной 1813 года здесь, в квартире своего отца, поправлялся от раны офицер Павел Пестель – будущий руководитель Южного тайного общества.

Соседнее здание (набережная Фонтанки, 24) было возведено 1881-1882 годах в стиле эклектики как собственный доходный дом архитектора Людвига Федоровича Яфа. На третьем этаже бросаются в глаза огромные «брамантные» окна – здесь располагалась барская квартира хозяев, по сути, встроенный особняк. Боковые ризалиты завершены лучковыми фронтонами, в которых можно разглядеть буквы «П» и «К» – начальные буквы фамилии следующих владельцев дома – уральских предпринимателей Поклевских-Козелл.

Набережная Фонтанки, 20, 22, 24

Этот дом также овеян памятью о выдающихся представителях русской культуры, творивших в последние десятилетия XIX века. В 1888-1892 годах в квартире брата Модеста подолгу жил и работал Пётр Ильич Чайковский. С 1880-х по 1898 год (год смерти) здесь жил поэт Яков Петрович Полонский – автор слов известного романса «Мой костёр в тумане светит…». По пятницам в квартире Полонского собирались поэты, ученые и другие интересные люди: писатели Дмитрий Григорович и Фёдор Достоевский, историк Владимир Соловьев, юрист Анатолий Кони, композитор Антон Рубинштейн, поэт Семён Надсон и многие другие.

Дом 22 с колонным портиком и треугольным фронтоном был построен в 1949 году на месте двухэтажного ренессансного строения, сильно пострадавшего во время Великой Отечественной войны. В том старом здании, возведённом по проекту архитектора Егора Ивановича Винтергальтера, около 15 лет прожил выдающийся историк и бытописатель Санкт-Петербурга Михаил Иванович Пыляев. Здесь же во второй половине ХIХ века жил купец Василий Федулович Громов – крупнейший лесопромышленник, почетный гражданин Санкт-Петербурга, просвещенный коллекционер и щедрый меценат-благотворитель. В постсоветское время на фасадной стене были укреплены посвящённые им мемориальные доски.

Создавая послевоенное здание в стиле строгого классицизма, советские архитекторы, очевидно, ориентировались на облик стоящего рядом дома 20, созданного в 1787-1790 годах архитектором Фёдором Ивановичем Демерцовым. В то время особняк принадлежал обер-прокурору правительствующего Сената Петру Васильевичу Неклюдову – сослуживцу и другу поэта Державина. В 1811 году дом приобрёл новый владелец – министр духовных дел и народного просвещения князь Александр Николаевич Голицын, известный как «искоренитель вольнодумства, безбожия и революционной необузданности». По поручению князя особняк перестроили и заново отделали внутренние помещения. В 1815-1818 годах в доме жили директор департамента духовных дел и иностранных вероисповеданий Александр Иванович Тургенев и его младший брат Николай – известный экономист, идейный руководитель Союза благоденствия (предшественника Северного тайного общества). В квартире Тургеневых собирались члены литературного кружка «Арзамас»: Василий Андреевич Жуковский, Пётр Андреевич Вяземский и другие. Часто приходил Александр Сергеевич Пушкин, который, глядя в окно тургеневской квартиры на Михайловский замок, написал оду «Вольность»:

«…Глядит задумчивый певец,

На грозно спящий средь тумана,

Пустынный памятник тирана,

Забвенью брошенный дворец…»

Мы незаметно приблизились к возведенному в 1797-1800 годах Михайловскому замку – последней резиденции императора Павла I.

Главный парадный фасад огромного здания расположен с южной стороны. Въезд обрамлён обелисками тёмного камня и украшен арматурой из воинских доспехов. Дворцовая церковь образует полукруглый выступ на западном фасаде, обращенном к Садовой улице. Северный фасад производит впечатление загородной богатой усадьбы – на уровне второго этажа проходит терраса-балкон, поддерживаемый спаренными колоннами розового мрамора. Широкая лестница украшена статуями Геркулеса и Флоры. Относительно скромный восточный фасад имеет выступ, образованный стенами овального зала императорской столовой.

Проект грандиозного сооружения создал архитектор Василий Иванович Баженов, но из-за его преждевременной кончины строительство осуществил другой зодчий – Винченцо Бренна. При этом был разобран деревянный летний дворец императрицы Елизаветы Петровны из 160 комнат, украшенных зеркалами, скульптурой и фонтанами – помпезное творение великого Растрелли. В этом летнем дворце в 1754 году родился будущий император Павел Петрович, считавший Архангела Михаила своим небесным покровителем. Так новая резиденция императора получила название Михайловский замок.

И днём, и ночью при свете факелов трудились более 6000 тысяч рабочих, не считая мастеров и надсмотрщиков. Бесконечной вереницей вытянулись телеги, доставлявшие строительные материалы: кирпич с разобранной резиденции Екатерины II в Пелле (ныне посёлок Отрадное); мрамор с Исаакиевского собора; паркет с Таврического дворца.

Рвы, подъемные мосты и бастионы с заряженными пушками должны были обеспечить безопасность императора. Но только 40 дней прожил Павел в ещё не просохшем замке, как был убит заговорщиками.

«…Идут убийцы потаенны,

На лицах дерзость, в сердце страх.

………………………………………..

Молчит неверный часовой,

Опущен молча мост подъемный…»

(А. С. Пушкин, ода «Вольность»)

Михайловский замок

За короткое время своего правления Павел I подписал большое количество нелепых указов (о запрете передвижения офицеров в каретах, о запрете ношения круглых шляп, о запрете завязок на чулках и башмаках и так далее и тому подобное). По словам историка Николая Михайловича Карамзина «Павел господствовал всеобщим ужасом, не следуя никаким уставам, кроме собственной прихоти. Наказывал без вины, награждал без заслуги, отнимая постыдность у наказания и обаяние у награды. Безусых юношей производил в генералы. Такое производство потеряло уважение к оным, равно как и ордена: ибо он их не раздавал, а размётывал. Он ежедневно придумывал способы устрашения людей и сам всех более страшился».

Справедливости ради надо отметить, что Павел пресекал злоупотребления, казнокрадство и бюрократизм. Он заставил чиновников Сената работать с пяти часов утра до глубокой ночи, чтобы рассмотреть 11 тысяч дел, которые лежали без движения долгие годы. В Зимнем дворце в начале своего царствования Павел велел прорубить окошко в стене для анонимной подачи прошений. Он лично забирал их и накладывал резолюции, а ключ от комнаты, куда попадали прошения, Павел носил с собой и не доверял никому.

Для снижения цен на подорожавший хлеб император велел продавать его в казённых магазинах.

По инициативе Павла принимались меры для сбережения лесов, начались торговые отношения с Америкой, список можно продолжить.

Александр I, ставший императором после убийства отца, вернул резиденцию в Зимний дворец, а в Михайловский замок после нескольких лет забвения въехало Военно-инженерное училище. Через короткое время замок тоже стали именовать Инженерным. В разное время здесь учились писатели Фёдор Михайлович Достоевский и Дмитрий Васильевич Григорович, военный инженер и композитор Цезарь Антонович Кюи, электротехник Павел Николаевич Яблочков, физиолог Иван Михайлович Сеченов, советский генерал-фортификатор Дмитрий Михайлович Карбышев.

В 1820-х годах по проекту зодчего Карла Ивановича Росси были проведены обширные работы по переформированию микрорайона между Невским проспектом и Невой и между Фонтанкой и Екатерининским (ныне Грибоедова) каналом. Садовая улица была продлена до Невы, Летний сад со стороны Мойки ограничила Пантелеймоновская улица, южнее замка была пробита новая улица, получившая название Инженерной. В ходе этих работ были уничтожены окружавшие замок каналы и подъемные мосты.

В 1917 году Инженерный замок стал местом дислокации женского ударного батальона смерти.

Женские ударные батальоны были созданы Временным правительством главным образом с пропагандистской целью – поднять патриотический настрой в армии и устыдить собственным примером солдат-мужчин, отказывающихся воевать. В ряды «ударниц» записывались дворянки, курсистки, учительницы, работницы. В Петрограде женский батальон сформировала старший унтер-офицер Мария Бочкарёва, что послужило импульсом к формированию женских отрядов в других городах страны (Киев, Минск, Вятка, Полтава, Харьков, Симбирск, Смоленск, Иркутск, Баку, Одесса, Мариуполь). Один из женских батальонов смерти в октябре 1917 года вместе с юнкерами и другими частями принимал участие в защите Зимнего дворца, в котором находилось Временное правительство.

В советский период в здании находились различные учреждения, рядом с которыми продолжало работать инженерное училище.

В настоящее время это величественное сооружение является филиалом Русского музея. С начала 1990-х реставраторы ведут здесь кропотливую работу по воссозданию интерьеров.

Продолжим наш путь мимо Михайловского замка и вернёмся взглядом на левый берег Фонтанки. Дом под номером 18 так же, как и предыдущий дом 20, был построен в конце XVIII века для обер-егермейстера Василия Александровича Пашкова, богатейшего вельможи Екатерининской эпохи.

В старой столице Пашковым принадлежал усадебный дом на Воздвиженке, созданный предположительно по проекту архитектора Василия Ивановича Баженова – Пашков дом. Возведённый на холме напротив Боровицкой башни Кремля он сразу стал достопримечательностью Москвы и на протяжении многих лет вызывал восхищение как одно из самых красивых зданий города (ныне одно из зданий Российской государственной библиотеки). Но отец Василия Александровича, Александр Ильич, предпочитал старой усадьбе «второй дом Пашкова» на Моховой (ныне здание журфака МГУ).

От первоначального строения неизвестного архитектора сохранилась общая композиция фасада с портиком, характерная для классицизма. В 1836 году известный зодчий Альберт Катаринович Кавос перестроил здание для нового владельца – лейб-гусара, графа Василия Васильевича Левашова. Ионический ордер колонн был заменен более пышным коринфским, тимпан фронтона украсился графским гербом, появились эркеры и далёкие от классицизма лепные украшения.

Василий Васильевич в 1847 году приобрёл имение в Осиновой роще под Петербургом по Выборгскому шоссе. Фамилию графа сегодня носит посёлок Левашово и станция Финляндской железной дороги, которая до 1917 года называлась – платформа «Графская».

В 1884-1896 годах в доме жил анатом, автор научной системы физического воспитания Пётр Францевич Лесгафт.

В 1893 году Пётр Францевич на пожертвованные деньги создал в Санкт-Петербурге Биологическую лабораторию, при которой в 1896 году организовал «Высшие научные курсы подготовки воспитательниц и руководительниц физического образования», преобразованные, в дальнейшем в Высшую вольную школу. В 1905 году курсы были закрыты правительством, а Лесгафт был уволен после студенческих выступлений, как неблагонадёжный. В 1918 году школа была возрождена как Естественно-научный институт имени П. Ф. Лесгафта.

Набережная Фонтанки, 16, 18

Соседнее внешне малоприметное здание (набережная Фонтанки, 16) пользовалось в Петербурге дурной славой. Здесь с 1838 года помещалось III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, а также штаб корпуса жандармов с внутренней тюрьмой. В 1880 году III отделение было преобразовано в Департамент полиции, но смена вывески не изменила к нему отношения – народ его боялся и ненавидел. Примечательно, что в военно-морские училища детей жандармов не принимали.

В этом здании располагалась служебная квартира, которую по должности занимали первые лица всесильного учреждения: Александр Христофорович Бенкендорф, Иван Николаевич Дурново, Вячеслав Константинович Плеве, Иван Логгинович Горемыкин и другие. Мемориальная доска посвящена Петру Аркадьевичу Столыпину, совмещавшему посты председателя совета министров и министра внутренних дел в 1906-1911 годах. Сохранились фотографии ателье Карла Буллы, сделанные в 1914 году, красноречиво свидетельствующие о роскоши интерьеров столовой, гостиной, зимнего сада, вестибюля и парадной лестницы.

В советское время в здании располагались суды различной юрисдикции, продолжающие свою работу и в наши дни.

Следующие два дома, имеющие один номер 14 по набережной Фонтанки, вошли в историю как «дома Олсуфьевых». В 1846 году для состоятельного помещика графа Василия Дмитриевича Олсуфьева, участника войны с Наполеоном, архитектор Андрей Иванович Штакеншнейдер перестроил имевшееся к тому времени строение, которое занимало только правую половину участка. На территории, остававшейся свободной, в 1860 году архитектор Фёдор Николаевич Соболевский возвёл для Олсуфьевых ещё один дом. В 1897 году во время своего последнего приезда в Петербург в одном из домов проживал Лев Николаевич Толстой.

Набережная Фонтанки, 12, 14

В начале XX века внук графа Василия Дмитриевича – Юрий Александрович Олсуфьев – пригласил молодого архитектора Алексея Викторовича Щусева и тот последовательно перестроил оба здания, придав им черты анненского барокко. В 1902 году он перестроил правый дом, украсив его пилястрами под лучковым фронтоном и изящными наличниками окон. Мансардный этаж «спрятался» под высокой кровлей с переломом на голландский манер.

Юрий Александрович Олсуфьев, искусствовед и реставратор, был председателем комитета по возведению храма в память о Куликовской битве (земля, на которой происходило историческое сражение волею судеб принадлежала Олсуфьевым). По всей видимости, перестройка дома на Фонтанке, ставшая первой самостоятельной работой Щусева, настолько понравилась владельцу, что Олсуфьев заказал именно Щусеву проект храма-памятника и тот создал вдохновенное произведение в неорусской версии стиля модерн.

В советское время бывший граф Олсуфьев, работая в мастерской академика Игоря Эммануиловича Грабаря, помог сохранить надвратные иконы кремлёвских башен несмотря на приказ властей их уничтожить.

В 1925 году Юрий Александрович был арестован по обвинению в «контрреволюционной деятельности в целях свержения Советской власти», но вскоре освобождён благодаря заступничеству Шусева, который к тому времени уже был официально признанным главным советским архитектором.

В 1938 году Олсуфьева обвинили в «распространении антисоветских слухов» и по решению «тройки», расстреляли на Бутовском полигоне.

В 1910 году Щусев реконструировал левый корпус, создав таким образом единый барочный ансамбль.

Алексей Викторович Щусев в советское время прославился сооружением Мавзолея Ленина и гостиницы «Москва», изображённой на этикетке «Столичной» водки. Неявная асимметричность главного фасада гостиницы до сих пор даёт повод для пересказа мифа о том, что Сталин якобы подписал проект ровно посередине чертежа, где были совмещены два варианта. На самом деле причиной явились непредвиденные обстоятельства.

Первоначальный проект гостиницы, выполненный молодыми архитекторами Л. И. Савельевым и О.А. Стапраном в постконструктивистском стиле, находился на стадии возведения основного каркаса, когда правительственным чиновникам (или лично Сталину) что-то не понравилось и Щусева пригласили в качестве соавтора, способного спасти проект. Проблема была решена добавлением лаконичного декора в виде восьмиколонного портика и аркад в центе фасада и в верхнем ярусе боковых башен.

В 1937 году публикацией в газете «Правда» началась компания против Щусева. Он был исключён из Союза архитекторов, отстранён от всех проектов, но ареста и ссылки не последовало, а когда вернулся к работе над гостиницей – одна башня была уже построена по старому проекту.

Алексей Викторович Щусев скончался в 1949 году и был похоронен на престижном Новодевичьем кладбище.

Завершает маршрут угловой четырехэтажный жилой дом (наб. Фонтанки, 12), построенный в 1947-1949 годах по проекту выдающегося ленинградского зодчего Евгения Адольфовича Левинсона в соавторстве с Андреем Александровичем Грушке. Архитекторы удачно вписали здание в окружение, поместив в центр фасада со стороны набережной изящный эркер и «кокошник», украшенный лепниной. Декоративное убранство напоминает о недавней победе в войне: в медальонах фриза помещены изображения воинов в касках и женщин-тружениц. Отдельно в уровне третьего этажа со стороны улицы Пестеля присутствуют медальоны с изображением Нарвских ворот – одного из символов подвига Ленинграда, часто изображавшихся на плакатах времен Блокады. Обращает на себя внимание несоразмерно мощный гранитный цоколь, давший повод местным острословам придумать прозвище «царь – цоколь».