Он с достоинством и пользою мог бы занять видное место в порядке уже благоустроенном и сильно организованном. Но у нас был он не столько выскочка в аристократическом мире – этим нас не удивишь и мы к этим явлениям привыкли, но он был выскочка в государственном деле; и этого выскочку, а не первого порицал Карамзин, а с ним порицали замечательнейшие люди того времени: Державин, Трощинский, Чичагов, Ростопчин и другие. Он сам не шел и не вел России прямым путем преобразований, а перескакивал чрез затруднения, но не одолевал их, и затруднения оставались за ним теми же, чем были прежде. Он заставлял Россию подпрыгивать и перепрыгивать за собою силою мнимых, то есть внешних, обрядных уновлений, по выражению его, но на деле ничего не уновлялось, а только к старым пружинам старого устройства прицепились пружины новые, и то побочные, второстепенные, которые вводили только беспорядок и разлад в государственной машине. Он думал, что, переменив азбуку или заменив несколько старых букв новыми, или прибавя к ним несколько букв из Латинской, Французской азбуки, он тем преобразует всю литературу, создаст новую и что тут неминуемо последуют и хорошие книги, и умные писатели.