Отметим мимоходом весь дух этого обвиинтельного письма, этого выговора по делам службы от Царской Начальницы к подчиненному своему. Такое письмо, по многим отношениям, принадлежит Русской истории: оно вносить и отрадную отметку в нравственную летопись сердца человеческого. Имя Нелединского займет тоже свое местечко в этой достопамятной странице. Мы упомянули, что Юрий Александрович был либерален, хотя и не был либералом, потому что в то время этой клички еще не было. Теперь, может быть, и много либералов, но некоторые из них часто мало либеральны в действиях своих. К этому прибавить можно, что он был довременно тоже, avant la lettre, и член общества покровительства животным, когда ни у нас, да, кажется, и нигде еще подобного общества не существовало. Знаете-ли вы, что дед ваш, садясь в свою наемную карету, всегда отнимал у кучера кнут и клал его возле себя, с тем, чтобы кучер не хот стегать лошадей своих. Подобное покровительство простирал он не только на живую тварь, но и на божии плоды в царстве прозябаемом. Он, который был большой лакомка, никогда не решался есть соленые груши, персики, ананасы, и с негодованием признавал подобное соление в домашнем хозяйстве, у нас обычное, за святотатство против природы. Как, говорил он, натура ущедрила эти плоды особенною сладостью и душистым вкусом, a мы увижаем их до разряда огурца, или капусты… Разумеется, все это говорилось шуточно, но подобная шутка не придет в каждую голову. В самой простой шутке отзывается иногда нота общего настроения. Шутки, понятия, отдельные слова, привычки, вкусы, отвращения, не те же-ли живые проявления нашей внутренней растительности? Каждый человек носит в себе почву свою, и эта почва дает цветы и плоды, ей особенно свойственные. В письмах Нелединского часто и совершенно неожиданно пробиваются приметы внутренней натуры его, внутреннего слоя. Иногда при самой сухой речи о мелочах обыденной жизни проскакивает слово, в котором выражается черта личности его, черта духовная, психологическая, в которой обнаруживается весь человек. A вы по многим причинам и соображениям, весьма уважительным, не могли еще представить вполне всю переписку его. Но надобно бережно сохранить ее.
«Не нам, так детям пригодится».
Придет время: содействие и освящение времени нужны для всего, и тогда в свой час, эта полная переписка дорисует, но ни в чем не будет противоречить уже известному очерку замечательной и сочувственной личности.
В новое доказательство, что дед ваш не только правильно, честно жил и действовал в настоящем, но что, так сказать, предчувствовал и понимал благоразумные условия будущего, можно указать на письмо к сыну с поздравлением его при получении офицерского чина. Это полный трактат об обязанностях воина. Он и ныне, а, может быть, особенно ныне, при учреждении общей воинской повинности, имеет все значение и все достоинство современного, хотя и за полстолетие тому написанного наставления. Многое хорошее не так ново, как оно кажется глазам, любующимся новизною. Мы вообще склонны исключительно себе приписывать всякое полезное и плодотворное явление. Но многие из этих явлений невидимо уже таились в зародыше и до нас. Время сеятелей не бывает временем и пожинателей. Поколения, одно за другим, что-нибудь да наследуют от своего предшественника. Что же касается до Нелединского, то нельзя не заметить, что, если он и был одно из высших и привлекательнейших выражений образованности своего времени, своего поколения, то он не был выродком, исключением из общей среды. Один в поле не воин, говорит пословица. Но Нелединский и не был один. Дело в том, что отдельные воины тогдашнего времени не были еще призваны к решительной битве: победы были впереди; но они бессознательно готовили эти победы: поле их не было праздною и необработанною пустошью.