Много и премного благодарю вас, любезнейшая Кассандра! Но, помилуйте, зачем не написать было примечаний на особом листе и пером? Половина истерлась, надобно самому переписывать. Соглашаюсь с большею частию переправок и воспользуюсь ими по возможности и умению. Впрочем, коренного не истребишь: и и сам не люблю своего слога, то-есть, оболочая своих мыслей. В нем нет никакого масла: дерет, но иногда и кожу сдирает, и тогда – слава Богу.

А ты, господин Арфа, молчал, молчал, да и сказал неправду. Что сделали Державин, Кантемир, Нелединский для государства? Ничего, то-есть, все, что могли сделать в России, где на государственных людей возлагается одна исполнительная власть, то-есть, власть повиноваться. Был ли Державин то, что Обольянинов? Кантемир не почетнее ли в лице своем представлял Россию, чем Поццо-ди-Борго? Нелединский разве Мясоедов? Как же не сказать, что эти люди явились с честию на чреде государственной службы. Разве я далее не говорю, что наши государственники должны ограничиться и пользою, и молвою временною, следственно изъясняю, в какой разряд ставлю их.

С каким удовольствием увиделся я с Дашковым! Он пробудет с нами месяц и более. Любопытен, тверд и благонамерен, и ясновиден. Я радуюсь мысли, что буду с ним говорить: здесь почти не с кем говорить.

Сказывал ли я тебе, что трем из своих первостатейных служителей свободу дал, а между прочим и управляющему, соименному тебе Тургеневу, что мимоходом доказывает, что я верности его не основывал на его рабстве, то-есть, на праве своем и на страхе его затылкобрития, главной пружины семейного правления наших помещиков. Это домашнее торжество, неожиданное ими, произошло накануне нового года. Скажи о том Карамзиным.

Посылаю тебе книгу от Дениса Давыдова, который по контрактным делам поскакал в Киев.

Сделай одолжение, уговори Николая Ивановича дать мне, при случае, инструкцию, как, в случае тяжбы с ценсурою, поступать на законном основании. Он мне сказывал, что когда-то и ему приходило это в мысль и, может быть, есть у него начертанный план.

У Пушкина все еще подагра и Тургенев. Выпроси же 150 экземпляров, да не смеши людей, говоря, что тебе некогда, а то я и тебя посажу между Кантемиром и Мясоедовым.

Посылаю тебе книгу и письмо Малиновского, но Гагарин не трагедии ли «Пожарский» от тебя требует? В Париже выдается «Иностранный театр», где обещают и русские пиесы. Прости! Обнимаю вас всех. Скорее рукопись! Туреулю письмо с 250 рублями. Что я тебе должен? Скажешь ли или нет?

432. Князь Вяземский Тургеневу.

16-го января. [Москва].

У нас родилась дочь Надежда; Скажу я ей, что ты невежда, И мне ответа не даешь. Пишу, пишу, а ты ни строчки: Мне надоест сам – одному…

Но нет, ты стихов не стоишь: и подлой прозы для тебя довольно. Мать и дочь, слава Богу, в вожделенном здравии.

Здесь Жихарев. Говорит, что счастлив дома, но на тебя жалуется, что не приехал ты к нему обедать. Я его утешил, сказав, что ты верно был где-нибудь на завтраке. Прости! Попроси от меня Туркуля, чтобы он выписал мне следующие книги.

Гизетти и Кригер объявили себя банкротами.

Сестрам мое сердце кланяется. Скажи Воейкову, что я жду «Сына». Или он ждет денег? Вот сто рублей: подпишись на него, на «Архив» и на «Соревнователя». А что стоит «Благонамеренный»? Впрочем, «Сыну» грешно с меня брать: я и сам его побочный отец и обязуюсь вносить малые толики в кружку. Александр Офросимов говорит, что он не женится для того, чтобы его жена не была церковная кружка –.

Поблагодари Плещеева от меня за то, что он приехал к Кутайсову в первом часу. Это в роде моем на твоем ужине. Да что он, пьян напился, что ли?

433. Тургенев князю Вяземскому.

17-го января. [Петербург].

Отдай это письмо Дашкову и кланяйся ему от нас. Надеюсь… ^[8] тебе сегодня хоть часть второй части рукописи. Благодарю за книгу Малин[овскаго] и Дав[ыдова]. Письмо к Тур[кулю] отослал. Я не помню, что ты мне должен: справлюсь. Пожарского историю, а не трагедию нужно; также и о Минине. Николай Михайлович не очень здоров. Прости! Тургенев.

434. Тургенев князю Вяземскому.

20-го января. [Петербург].

Посылаю часть рукописи; другую пришлю на следующей почте. Отдай письмо Измайлову. Еще пакет тебе.

Жуковский выехал, как уверяют, из Берлина и теперь должен быть в Дерпте.

Прости! Некогда: c'est mon refrain. По три утра в Совете, одно в Коммиссии, два у министра, остальное в Департаменте и часто у Сперанского; а ввечеру, вместо верхового движения, стараюсь танцовать, ибо гулять по утрам некогда.

435. Тургенев князю Вяземскому.

24-го января. [Петербург].

Посылаю остальную рукопись с замечаниями и поздравляю тебя с Надеждой; Bloudoff сказал: «Il n'est donc pas sans espérance». От всего сердца желаю здравия и долгоденствия. Уведомь о княгине. Сестра писала к тебе с Ломоносовым. Сухтелен сделан графом.

Батюшков пишет в Гнедичу странное письмо: сердится, уверяет, что никогда писать не будет и привязывается к журналистам за стихи, под его именем напечатанные. Депеша Министерская авось утешит его.

«Сына» будут тебе присылать, вероятно, даром. На остальные подпишусь. Воейков воскрешает «Инвалида» и уже утвержден в издателях; разве не одолеет ли старый?

От Жуковского, от 7-го января старого стиля, получил письмо из Берлина; пишет, что чрез несколько дней выедет.

436. Тургенев князю Вяземскому.

27-го января. [Петербург].

Письма с Булг[аковым] получил и вчера его на полчаса видел; больше не удалось, ибо в один день был в трех должностях: поутру – с князем и в Совете, а ввечеру дежурил во дворце. Смерть нашей женщины у матушки меня очень огорчила и обеспокоила: не знаю, как и быть без неё.

Жихарева обнимаю и от братьев также. Желали бы быть в Москве, но не знаем еще, как и когда?

Рукопись всю возвратил в тебе. Я списал вопию с того, что послал к тебе на двух последних почтах, но в доставленном прежде начале было более, и для того спиши для меня остальное или пришли, чего у меня недостает. Я спишу и все возвращу в целости. Всего ценсура не пропустит, а я хочу иметь все.

Туркулю письмо доставил.

Булг[аков] успокоил нас несколько о княгине. Уведомь, чем кончилось?

Карамзины очень беспокоятся. Прости! Здесь все заняты парадами и картинами в лицах в четвертому февраля. Маменьки и дочки в движении. Тургенев.

437. Князь Вяземский Тургеневу.

30-го января. [Москва].

Здравствуй, лентяй! Спасибо за доставление рукописи. Блудова очень, очень благодарю и сам буду писать ему. Много справедливых замечаний, может быть и все, но несправедливо требование, чтобы все лица были на одно лицо. Я в письме в Карамзину называю некоторые свои пятна родимыми пятнами. Этих стирать не должно, а не то сотрешь кожу и будешь ободранною рожею. Нынешние французские писатели: Benjamin, Etienne, Guizot, Kératry, Bignon так ли пишут, как блаженные памяти Batteux и другие писатели légitimes? Тут делать нечего: политические события и перья очинили на другой лад. Живописный, неровный, остроконечный слог Монтаня более подобает нам, чем другой, округленный, чинный и вытягивающий пальцы по квартерам. Образ политических мнений невольно отзывается и в образе излагать мысли свои и не политические. Я говорю слегка и поверхностно, но не трудно доколупнуться до истины: ты ее найдешь в моем суждении, если удосужишься прочесть письмо мое с свободною головою на с-, единственном месте, на коем – у тебя не чешется, чтобы далее бежать.

А ты мне все не говоришь, что говорит о моей пиесе Николай Иванович. Пускай объявит мне и неудовольствие свое: все оно легче ругательного равнодушие.

Уйми Воейкова: право, анекдоты его – поношение века. У меня кровь кипит, читая их. Неужели публика наша требует этой пищи и наслаждается ею?

Сделай одолжение непременно и немедленно дай звать Гнедичу, хотя через какого-нибудь телеграфа, или скотографа, например, Хвостова, что не отвечаю ему на письмо его от января 11-го потому, что все еще вожусь с Тончи, которого уговариваю писать портрет Ивана Ивановича, а o портрете с бюста Дмитриев и слышать не хочет.

Жихарев поживет еще с нами несколько дней; он что-то громобойнее прежнего; впрочем, говорит о семейном своем счастии.

Я о письме Батюшкова и о гневе его на журналистов давно знаю, но мне сказывали, что есть какое-то письмо его и для печати. Какая утешительная Министерская депеша? Что ты со мною министерствуешь в деле, так близком нам по любви в Батюшкову?

В бенефис Анти она пела по-русски. Прости! Всем нашим мой поклон. Сестрам – сердечное коленопреклонение. Сестре буду отвечать в четверг; теперь тысячу раз благодарю за дружеское внимание.

Жена хорошо оправляется, и домашние здоровы.

Вот стихи Шаликова и другие. Отдай их Воейкову или «Благонамеренному», или чорту, если угодно.

Туркулю два письма варшавские – под росписку.

438. Тургенев князю Вяземскому.

7-го февраля. [Петербург].

Мне дана аренда: не сердись. Не просил, а избегал фирмамента. Впрочем, ни получу ничего прежде 1829-го года. Ходатайствовал князь Лопухин.

Письма доставил Туркулю. Сестры после Святой разве отправятся.

На обороте: Его сиятельству князю Петру Андреевичу Вяземскому, в Москве.

439. Тургенев князю Вяземскому.

7-го февраля. [Петербург].

Вчера получил я твое полустраничное письмо в ту минуту, как торопился в Совет; взял его с собою, а вложенные разослал, куда должно; но, не успев прочесть, куда-то заложил и не найду по сию пору. Кр[ивцов] благодарит. Письмо получили в день рождении Софьи Ф[едоровны]. они, кажется, не на шутку сбираются в Москву, в Васильевское. Вчера Жуковский возвратился; видел Батюшкова в Дрездене, слышал прекрасные стихи, которые он все истребил.

Вот тебе еще пакет.

Одну книгу пришлю после.

440. Князь Вяземский Тургеневу.

9-го февраля. [Москва].

Я посылал через тебя деньги к Туркулю, но, кажется, не имею от него никакого известия о получении. Сделай милость, справься. Булгакову скажи, что получил его письмо. Что теперь писать в тебе? У меня бурчит в животе от блинов; у тебя, верно, также: вот до первой недели наше собеседование с тобою. Fevrières получил: ожидаю другой. Из прибавлений в «Сыну» получил я только два. Уговори Воейкова учредить порядок, хотя из совести за его пакостные стихи последние.

Что придворный Оссиан? Дашков нездоров, Жихарев уехал. Обнимаю вас, православных. У сестер правомилых целую ножки.

Сегодня бал в отделении; завтра концерт Гуммеля, бенефис Замбони, бал у Голицына; в субботу маскарад в собрании утренний; вечером «La Cenerentola», спектакль и бал у Полторацкого. Это все для Булгакова.

441. Тургенев князю Вяземскому.

10-го февраля. [Петербург].

Вот тебе твоя книга. Жуковский перевел только «Le prisonnier de Chillon» Байрона, но и того не кончил, но перевод прекрасный. Завтра опять живые картины во дворце. Прости! Плетнев будет еще писать к тебе. Что ты ему не отвечаешь?

442. Князь Вяземский Тургеневу.

16-го февраля. Москва.

В письме моем, которое ты потерял, я, кажется, спрашивал у тебя, получил ли Туркуль деньги, мною ему посланные: я не имею ни росписки, ни ответа. Получил Besenval. Сбольбо блинов засело у тебя на сердце? Что ты за шут? Написал что-то и вымарал в своем последнем письме. По мне лучше ничего не пиши. Приезжай с Жуковским с нами попостничать. Вот письмо Плетневу; я не знаю, как называют его; сделай пакет и надпиши. Скажи милой вдове, что милое её письмо меня очень обрадовало, и что я прошу,

Чтоб обещанье их приехать на апрель
Не сделалось для вас апрельской рыбкой;
Надежды уловлен я удочкою гибкой,
А там и попадусь, как глупый рак, на мель.

Отвечать буду ей в понедельник. Прости! Вас, всех Арзамасцев православных, обнимаю.

443. Князь Вяземский Тургеневу.

20-го февраля. [Москва].

Сделай одолжение, справься по этой записке и поторопи Попова, или кого следует, чтобы дать ход и успех представлению. Во всяком случае дай мне ответ. Варшавский пакет с твоею карандашною припискою получен. Ты скоро будешь присылать мне бумажку, служившую на п – у.

Скажи Гнедичу, что вчера Тончи начал портрет Ивана Ивановича.

Прощай, обнимаю Арзамас, то-есть, достойный. Сестрам мой сердечный. поклон. Вдове не пишу сегодня, потому что целое утро учился итальянскому языку. И Карамзиным объясни мое молчание таким образом.

Les papiers relatifs à Морис Алларт ont été expédiés de la chancellerie du prince Obolenski au ministre de culte le 19 Janvier 1822, sous le № 49.

Поклонись Кривцову в ноги и попроси, чтобы он, например с Булгаковым Александром, прислал мне песни Beranger, доставленные ему Ломоносовым, да и ты пришли с ним мою красную.

Михайлов едет после завтра к вам в дилижансе.

На обороте: Милостивому государю Александру Ивановичу Тургеневу, в доме г. министра просвещения, в С.-Петербурге.

444. Тургенев князю Вяземскому.

21-го февраля. [Петербург].

Письма получил и разослал. Вот газета и стихи слепого Козлова в album ангела-Воейковой.

Если бы ты один читал мои письма в тебе, то я бы ничего не вымарывал. Прости!

Графиня Потоцкая-мать умирает. Сестры скоро будут в Москву. Тургенев.

445. Князь Вяземский Тургеневу.

27-го февраля. [Москва].

Застанет ли еще письмо мое сестру в Петербурге? Не знаю, на что решиться: посылать или нет?

Спроси, сделай одолжение, от Петра Алекс[андровича] Кологривова у сенатора Столыпина, что делается по делу его, Кологривова, сестры, и дай ответ.

Жена выехала. Дашков все что-то болен. Приезжай жениться: вся Москва лезет в обручальное кольцо, и Михайлов не миновал. Каков мой будущий дядюшка?

Прости! И ты жаловаться на письма мой не можешь: кажется, что ничего в них лишнего нет. On dit que le cardinal Masarin est malade, d'autres disent, qu'il se porte bien; moi je ne crois ni а l'un, ni а l'autre.

Что делает душа-Жуковский, и что делает душа Жуаовского?

Всем православным братьям поклон. Вчера я тебя поминал в Библейском собрании.

Приписка С. Г. Ломоносова.

Je profite de la permission du prince pour me rappeler à votre souvenir et à celui de vos frères. Est vrai que Сергей Иванович viendra bientôt dans la bonne ville?

Je me suis trouvé dépuis mon arrivée dans une troulala continuée. Le carême a mis un terme aux fêtes. Nous n'en sommes pas fâchés, car l'hospitalité moscovite est capable de donner des indigestions à des estomacs bien plus vigoureux que le mien.

Простите, любезнейший Александр Иванович! Князь вырывает у меня перо. Поклонитесь Кривцовым. Весь ваш С. Ломоносов.

446. Тургенев князю Вяземскому.

28-го февраля. [Петербург].

Об исключении Алларта из подушного оклада представлено в Сенат, и как скоро получится разрешение, уведомлю.

У меня Евгений Киевский, Рынкевич, граф Платер и прочие, и писать мешают.

447. Тургенев князю Вяземскому.

17-го марта. [Петербург].

Батюшков приехал четвертого дня; на третий день только явился к К. Ф. Муравьево и к Кол.; повидимому, гораздо здоровее физически, но морально что-то странен. Мы еще его не видели. Не хотел и к Карамзину зайти от Мур[авьевой].

Евгений – Киевский митрополит и член Синода. Тургенев.

448. Тургенев князю Вяземскому.

4-го апреля. [Петербург].

«Князь, здравствуй! Я рад, что ты здоров!» (см. «Праздник Благости», стр. 1). Вот тебе желтое яичко.

449. Князь Вяземский Тургеневу.

13-го апреля. [Москва].

Целая Москва исполнена Павлом Бобринским, который живет здесь за ремонтом. На днях, тайком от матери и всех, женился он на вдове старого Собакина, польке, урожденной Белинской. Он проказил здесь на все руки, а теперь довершил бурную молодость свою последнею проказою. Она – красавица, имеет после мужа 1800 душ; но все тетки, дядюшки, бабушки кричат: «Разбой!» Верю, что матери Бобринского неприятна эта женитьба, но Бобринскому суждено было беситься и добеситься: что так, что иначе – все равно. Сейчас иду к нему на гауб-вахту, куда его посадили за то ли, что женился без позволения начальства, или за другое, не знаю. Граф Алексей Кириллович умер и назначил князя Андрея Петровича душеприкащиком. Сыновей своих оставил он наследниками, а Перов[ским], кажется, по 600 душ.

Прочти в «Мосбовских Ведомостях» статью Шаликова о концертах Филис. Дураки московские думают, что это я пишу под его именем. Каков Катенин? Бьет меня по щекам, да и полно. Простите, господа! Жена все еще нездорова. Дашкову лучше. Что же сестры? Не забудь Завадовского и Туркуля.

450. Тургенев князю Вяземскому.

18-го апреля. [Петербург].

Сию минуту получил твое письмо. Посылаю от Тур[куля] и Фов[ицкаго]. Ошибкою последнее распечатал. Книгу пришлю на следующей почте.

На первое письмо, то-есть на аполог, отвечать верно не могу. Теперь еще ничего нет, но не без причины слухи носятся.

Прости! росенкампф отставлен, и мне велено принять его должность. «Шильонского Узника» скоро получишь.

451. Князь Вяземский Тургеневу.

20-го апреля. [Москва].

Посылаю тебе, мой милейший, 820 рублей для передачи Плетневу. К нему поступят также деньги от Николая Михайловича, и с этим может он приступить к печатанию. В скорости пришлю еще малую толику. Получил ли он из Варшавы что-нибудь от Фовицкого по поводу подписки Пушкина? Отдал ли ты ему мой ответ во время оно?

Радуюсь сердечно, что Батюшкову лучше. Ты ведь ему отдал мое письмо? Будет ли он отвечать и как его принял?

Жена все еще больна. Пришлите мне новую книгу Греча: здесь её нет в продаже. Бобринский все еще в заточении. Жена ездит видеться с ним к звонарям Ивановской колокольни. Я их часто вижу. У нас точно дети, которые, не умея справиться с игрушкою, ломают ее или теребят. Что за притеснения, когда уже помочь нельзя? Все таки лучше: нам не в пользу, да им во вред. Вот правило наших делателей.

Дашкову гораздо лучше. Прости, мой милый! Всем православным и православницам кланяюсь. А сестер все нет, как нет!

452. Тургенев князю Вяземскому.

21-го апреля. [Петербург].

Посылаю тебе Козлова стихи. Последний куплет еще не приделан. Татищев возвратился, mais rieu ne transpire.

Жуковский напечатал «Шильонского Узника». К следующей почте поспеет, и тогда пришлю вместе с твоей книжкой. Les regrets de N. – вздор!

Брат Сергей едет; к 1-му мая будет с вами. Прошу любить и жаловать. Почти все мое меня ожидает, остаются одни хлопоты: Воейков переезжает в Царское Село; Карамзины также; Мур[авьева] едет к детям; одна сестра выедет скоро, другая – еще неизвестно.

Что граф Бобринский? Лучше-ли княгине? Князь Григорий Гагарин назначен советником посольства к римской миссии, а между тем заступит место Сверчкова во Флоренции, пока тот в отпуску.

453. Князь Вяземский Тургеневу.

24-го апреля. [Москва].

Вручитель сего письма – Алексей Михайлович Милютин, женатый на сестре Павла Киселева. Он имеет дела в вашем лесу и желает познакомиться с тобою, пресловутым лесником. Помоги ему, чем можешь, и обласкай его: прошу тебя о том убедительно.

Дай Бог моему апологу сбыться, но кем заместят? Кризис хорош, если перелом в пользу здоровья; но иногда кризис только очевиднейший признав неминуемой гибели.

Меня здесь тревожат вестями об Михайле Орлове, будто отняли у него дивизию и прочее. Распознай правду и, хотя обиняками, разреши мое сомнение. Прости! Целую вас всех братьев и сестер. А великий князь еще меня потешил: запретил высылать мне из Варшавы «Courrier Franèais».

Отдай H. М. Карамзину письмо и пять тысяч рублей. Письма, сверх письма в Карамзину и моего, – в Турвулю; отдай также в Туркулю от Шимановской.

На обороте: Его превосходительству Александру Ивановичу Тургеневу. При сем пять тысяч рублей для доставления Н. М. Карамзину.

454. Тургенев князю Вяземскому.

25-го апреля. [Петербург].

Вчера проводил я брата Сергея в Москву. Он повез тебе от Жуковского «Узпика», а от меня перевод Крылова. Вот два пакета полученные от Тур[куля]. Он напишет тебе и о варшавской газете, а брат расскажет наше житье-бытье.

Письмо твое от 20-го апреля получил, но еще без денег. Плетневу скажу, чтобы списался с тобою. О сестрах узнаешь от брата. Прости! Скучно и грустно без брата. Все разъедутся, и я совершенно осиротею. Тургенев.

8. В этом месте письмо разорвано.

Poprzedni 1 ...17 181920 21 ...52 Kolejny

Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1820-1823

430. Тургенев князю Вяземскому.

431. Князь Вяземский Тургеневу,