Чьи чары сильнее

– Хм, – тихо произнёс Кей, после того, как простоял двадцать минут в тишине.

– Я знаю, что ты здесь, – в ответ сказал канцлер, – вести плохие. Тебе, мальчик мой, немедленно следует отправиться в Храм на озере. Там, в одной из бережных поселений пропали люди. Следует поскорее разобраться с этой опухолью. Поезжай немедленно. Я знаю, что ты с дороги. Тебе будет предоставлена карета на магической тяге. Время не ждёт. Доклад мне через магические сообщения.

– А что делать с этим делом? Со слепком? С пропавшими?

– Слепок сдай для изучения в лабораторию. Людей уже не вернуть, но мы ещё можем спасти руку, отрезав часть её, – в момент волнения, канцлер начинал говорить медицинскими изречениями, – ступай! – подытожил разговор Канцлер.

      Кей Цельт склонил голову в поклоне и вышел из покоев, а Графф Родарбал развернулся на кресле и ярче зажёг свечи на стенах, всё тем же щелчком пальцев. Над столом чётче прояснилась занимающая полстены скрижаль, выполненная из цельного куска рубина. Буквы, инкрустированные серебром, заиграли отблесками, цвет камня, стал более глубоким.

Из века в век,

Стоят на страже мира,

Владыки чар, едины в силе духе.

Возделать волшебство умельцы.

Без страха, не жалея сил,

Способные сойтись с врагом мечом и словом.

Способные соткать из пустоты живую твердь,

И без упрека караул нести на страже всех границ.

Разлады мирные решать,

И доброту в народе сеять.

Владыки делать чары – Чародеи.

Эти слова всегда вдохновляли канцлера чародеев. Они всегда успокаивали мысли и охлаждали разум. Перечитывая скрижаль, из раза в раз, Граффа переполняла уверенность, что чародеи преодолеют все проблемы и выйдут из любой ситуации победителями. Он принял множество решений благодаря именно словам, отображенным на скрижали. Сколько дипломатических столкновений было обращено во благо чародеям, сколько конфликтов удалось избежать. Отношения с чаровеями всегда были напряжены, между магическими школами постоянно шла конкуренция в магии, в управление земель, в сдерживании катаклизмов, а о спорах в моде вообще можно рассказывать вечно. Был период, когда простой люд начинал перенимать неприязнь к той или иной магической структуре, в итоге это перерастало в конфликт между магами, и порой доходило до открытых столкновений. Время тогда было смутное, но веселое. Графф в те годы был ещё слушателем при магистратуре Канцлера. Подростком, только-только начавшим изучать азы управления магическими силами. Это сейчас, управляя всеми чародеями, Родарбал стремился не допускать таких конфликтов. Поэтому письмо, полученное из Храма на озере, так расстроило канцлера. Неужели началось, неужели чаровеи всё-таки в открытую начали противостоять чародеям. Нет, сначала надо во всём разобраться, надо найти виновных и если это чаровеи, то выдвинуть им официальную претензию, решить дипломатическим путём. Поэтому пришлось отправить Кея Цельта на следственные работы, он способный, и сможет увидеть всё без предвзятости. И, да позволят все силы, ему это удастся. Канцлер отдал приказ на Каретный двор, чтобы для Цельта подготовили экипаж на магической тяге. Сел за стол и начал составлять проект письма для Канцлера чаровеев Мак’Вея.

Кей отправил гипсовый слепок через служку в лабораторию и спустился в Каретный двор, где его уже ждал кучер. Через считанные минуты карета на магической тяге выехала из ворот замка. Вечер был тёмным и кучеру пришлось зажечь магические огни, свет от которых, усиленный зеркалами, установленными в специальных цилиндрах, освещал дорогу перед повозкой. По прикидкам чародея, в дороге ему предстоит провести семь часов, благо карета оснащена системой рессор. Как только они выехали на тракт, салон, отделанный мягкой кожей, мерным покачиванием расслабил Кея, весь день на ногах дал о себе знать, и он уснул, уперевшись лбом в стекло.

Глава IV.

Рихтер и Гарт расхищали древние храмы, гробницы и захоронения. Промысел был сомнительный, но ничего другого они не хотели. Прислуживать чародеям или чаровеям, нет, лучше промышлять в удовольствие. Спуститься через проломы в крышах, пролезть через трещины в стенах, обойти ловушки мыслимые или не мыслимые, оказаться без пищи и света в катакомбах вот что доставляло наслаждение, давало чувство, что ты живешь, а не прозябаешь. А если еще, получается, раздобыть золото или древние артефакты, которые можно хорошенько продать, то наслаждение увеличивается в десятки раз. Сам Рихтер был небольшого роста, щуплого телосложения, с повязкой на голове и редкими усами. Широкие штаны, заправленные в короткие сапоги, были подпоясаны кожаным ремнём. Рубашка с объёмными рукавами, в которых не редко пряталось не только оружие, но и кошельки прохожих ротозеев. На шее и запястьях Рихтер носил множество амулетов от сглаза, порчи и защиты от загробной нечисти. За спиной, в кожаных ножнах, висели небольшие мечи, в голенище сапога всегда прятался нож. Гарт же напротив был огромным и тяжёлым, бритым налысо и с густой бородой. Он круглый код ходил в штабюке (мужская одежда северян, в виде комбинированных шорт с утеплённой мужской юбкой) и кофте в большую сетку. Через шею был перекинут ремешок, с висевшим на нём серебреным медальоном. За спиной в чехле висел топор с двойным топорищем, на боку всегда размещался небольших размеров щит. Сильные руки по локти были закрыты кожаными нарукавниками с нашитыми на них медными пластинами.

Карту к одной из катакомб Рихтер Фейс выиграл у пьяного монаха в одной из таверн. Монах долго и много рассказывал о несметных сокровищах, собранных древними служителями Вечности. Потом долго сопротивлялся, чтобы выставить карту на кон, но поддавшись на уговоры Фейса, проиграл её в кости.

Сейчас Рихтер стоял на цыпочках, на блоке из песчаника, в недрах горы, где располагался древний храм служителей Вечности, пальцами обследуя стену на предмет скрытой клавиши. Его роста не хватало, чтобы обследовать поверхность выше, а его напарник наотрез отказывался ему помогать. Стена осыпалась песком и мелкой пылью, заставляя Рихтера чихать и чертыхаться. Клавиша всё не хотела попадаться под руку, факелы были на исходе, как и терпение Гарта, сидевшего на каменном полу.

– Дружище, мы ещё долго будем торчать в этих катакомбах? Я есть хочу, да и факелы страшно чадят и готовы нас погрузить во тьму, – Гарт явно скучал, уже давно изучив все статуи, непонятные символы и причудливые орнаменты на стенах.

– Гарт, ты шнур от выхода тянул? Тянул. Выйдем в любом случае, – кряхтя, отвечал Рихтер, – нам осталось пройти только эту стену.

– Ты говорил это три стены назад? – съязвил напарник.

– Кто же знал, что древние были такими осторожными, – Рихтер с облегчением опустил затёкшие руки и из его рукавов посыпался песок, – я уже весь в песке, нос забит пылью, а ты только знаешь, что жалуешься и причитаешь. Взял бы и помог, в конце концов.

– У нас с тобой дружба с ограниченной ответственностью. Ты же сам это говорил. Ты у нас мозг, а я сила. Твоё дело думать, а мое действовать, – Гарт погладил бурлящий живот, просящий еду.

– Вот и подействуй, сидя дело не сделаешь! – начал закипать Рихтер.

– А вот и подействую, – Гарт поднялся на ноги и подошёл к Рихтеру. Даже стоя на блоке песчаника, Фейс был ниже друга на голову. Гарт поднял руку, и кулаком нажал на небольшой выступающий блок, недосягаемый для Рихтера. В глубине стены что-то щёлкнуло, проскрежетало и стена медленно, натужно поползла в сторону, осыпаясь пылью.

– Святые аллилуйи, у тебя получилось с первого раза! – выпучив глаза на друга, воскликнул Рихтер.

– Да я его давно приметил, – улыбаясь, ответил Гарт, отходя на два шага от напарника.

– Как давно? – замер Фейс, – ты знал, где потай и молчал?! Ты, заставил меня три часа торчать на этом блоке и гладить эту проклятую стену?!

– Да! Ты забавный! Похож на паука, который пытается влезть по гладкой бутылке, – гоготнул Гарт, карикатурно изобразив паука, с тупым выражением лица расставив руки в стороны.

– Это я паук?! – Рихтер соскочил с блока и вплотную подошёл к смеющемуся напарнику. Настрой его был решительным, хоть и был намного ниже Гарта, – а ну повтори, как ты меня назвал? Если не скажешь, то я тебя ушатаю, на раз-два! Ты меня знаешь, Гарт! Как ты меня назвал?!

– Не кипятись, Рихтер, – улыбаясь, Гарт положил широкие ладони ему на плечи, и без особых усилий развернул в сторону проёма, образовавшегося после того, как стена ушла в сторону, – лучше взгляни туда.

В отблесках затухающих факелов Рихтер увидел золотые блики. Он мгновенно забыл о Гарте, развернувшись на каблуках, и как мотыль на свет, пошёл на так манящие золотые отблески. Гарт проследовал за другом, прихватив с собой факел. Пройдя проём в стене, они оказались в большем зале, чьи стены утопали во мраке. Свет от факела не достигал дальних его углов, так же он не освещал всех сундуков, стоявших рядами на полу. Друзья спустились на десяток ступеней вниз и увидели, что ближний сундук был сломан, передняя стенка прохудилась от времени и золотые монеты застывшей лавой лежали под ним.

– Блок поставь, – проговорил Фейс, не отрываясь от зрелища.

– Да что будет? Механизм поди вышел из строя? – среагировал Гарт.

– Поставь! – с нажимом произнёс Рихтер.

Гарт вышел из зала и взяв блок, на котором не так давно стоял Фейс, перенёс его к проёму и поставил так, чтобы дверная плита не смогла закрыться полностью, отрезав собой путь из зала. Тем временем, Рихтер прошёл до сундука и взял одну монету. Покрутив её перед глазами, он попробовал кругляш на зуб. Монета поддалась, на её поверхности остался след от зубов. Фейс радостно улыбнулся.

– Гарт, святые аллилуйи, мы чертовски богаты! Наконец-то мы нашли его!

Гарт подошёл к другу и встал рядом на колени, зачерпнул золото ладонями и осыпал их на пол, широко улыбаясь.

– Я хочу тебе признаться, – пробасил он.

– В чём же? – Фейс в свою очередь зачерпнул монеты и осыпал золотом здоровяка.

– Я хотел уйти после этой вылазки, но сейчас точно уйду. Ты смотри сколько золото! Это чёртово золото всё наше!

– То есть, как это уйти?! А как же я? И почему раньше мне не сказал? – Фейс вытаращился на друга, забыв о золоте.

– Не было момента, – ответил Гарт, перебирая пальцами монеты.

– То есть когда я мучился с дверьми, его не было, а сейчас он появился? – развёл руки Фейс.

– Да, – широко улыбаясь, ответил здоровяк, – тогда я бы тебя демонизировал, а здесь момент самый подходящий. Золото, смотри, сколько его, золото!

– Остановись, дружище, то есть ты покидаешь нашу команду?

– Не заводись! Плохого ничего не случилось? – Гарт осматривал зал блестящими от радости глазами.

      Внезапно в стене, за спинами расхитителей, что-то громко хрустнуло, как будто молния хлестнула в ствол дерева, и затем где-то глубоко в стене камень упал на камень, и видимо большой камень, потому-то пол заметно содрогнулся. С потолка осыпался мелкий песок. Факел моргнул последним всполохом и потух. Вокруг воцарилась темнота и тишина.

– Что это было, Рихтер? – пробасил Гарт.

– Случилось, что-то плохое, – не успел Фейс договорить, как раздался ползущий звук, как если бы камень волокли по камню.

– Это что, стена поползла? – вопросил Гарт.

– Похоже на то! Ты же блок поставил? – уточнил Рихтер.

– Да, – тихо ответил напарник.

– Тогда бояться нечего, – расхитители стояли на месте и не двигались. Каждый понимал, что пришло в действие некое устройство, и любое их движение, тем более в темноте, может стать фатальным, – сейчас всё успокоится, и мы будем выбираться отсюда. Факел с собой есть?

– Нет, это был последний, а если бы и был, то остался бы там за дверью, – тем временем, стена уперлась в блок и остановилось, послышался хруст расколовшегося блока, – ой, Рихтер, мне кто-то лижет колени, – Гарт продолжал стоять на коленях перед сундуком

– Ты чего, кто здесь может лизать колени?

– А теперь выше! – уже смущенно произнёс громила.

– А у меня ноги замёрзли!

– Рихтер, это вода! – проговорил Гарт.

– Что?! – Фейс переступил с ноги на ноги и понял, что он стоит по щиколотку в воде, уровень которой ощутимо поднимался, – а ну, пошли отсюда!

Рихтер запустил руки в сундук и запихал несколько горстей с монетами в походную сумку, висевшую через плечо. Гарт поднялся с колен. Вода резко стала прибывать. Мгновение, и Фейс уже стоял по пояс в бурлящих волнах.

– О, чёрт! – выкрикнул Гарт. Подхватив друга под мышки, он в три шага оказался рядом со ступенями. Вода всё прибывала и прибывала, набегая на расхитителей.

На ощупь пробираясь на верх Фейс и Гарт добрались до проёма в стене.

Переступив через блок и сделав несколько шагов вперёд, чтобы не задерживать Гарта с той стороны, Фейс достал из сумки несколько склянок с магическими составами и попытался определить нужную. Вода добралась до блока, препятствующего закрыться стене. Фейс молча, стараясь не паниковать, перебирал пальцами пробки склянок. На каждой был шнурок с узелками, для определения нужного в полной темноте. Найдя нужное количество узелков, он размахнулся склянкой и кинул её в сторону. Бутылочка врезалась в стену и разбилась. Содержимое, разлетевшись по стене нелепой кляксой, вспыхнуло изумрудным светом. Зал тут же осветился. Молча без лишних слов, Фейс и Гарт, кинулись к вещам, схватив каждый свой заплечный мешок, они вскинули их на плечи. Фейс взял два использованных факела и подошёл к изумрудной кляксе на стене, повозил ими по жидкости, пока та не потеряла своих магических свойств. Факелы ожили, загорелись изумрудным пламенем. Кинув один Гарту, Фейс посмотрел на воду, уже переливающуюся через блок. Гарт, тем временем, взялся за путеводный шнур и начал движение из зала.

– Отличная защита у монахов! – проговорил Фейс, когда он переступил блок, предохраняющий первую потайную дверь, – от воды защиты практически нет. Можно остаться без света в темноте, без еды. Но если не будет воздуха, то точно не выживешь.

– Но здесь то сухо, – вмешался в размышления друга Гарт. Сейчас они уже поднимались по галерее, идущей под углом вверх.

– Механизм старый, возможно сработал не так как должен, – высказался Фейс. В подтверждении его слов, часть стены, которую они только что прошли, обвалилась и сильный поток воды, бурля, устремился вниз, – святые аллилуйи, нам надо поторопиться.

Эхо затопляемых катакомб гулко разносилось по коридорам и шахтам. Пол вздрагивал, стены дрожали, сверху постоянно сыпалась мелкая пыль. Навстречу расхитителям потекли ручьи воды. Факелы потухли в тот самый момент, когда в дали уже был виден дневной свет. Друзья с облегчением выдохнули, когда, выйдя из галереи, они оказались в неприметной пещерке, через которую и вошли в гору, два дня назад. Стоило им оказаться на дневном свету, как внутри горы что-то ухнуло и обвалилось, заставив гору содрогнуться. Наступила тишина. Напарники переглянулись, без слов радуясь своему спасению и одновременно огорчаясь, что остались без самой большой находки в их жизни.

День приближался к полудню, солнце стояло высоко. Их временный лагерь оставался не тронутым, за исключением подранного кожаного мешка, с запасом провизии, какой-то местный зверёк полакомился вяленым мясом.

Через полчаса Фейс и Гарт уже сидели около костра. Одежда сохла на ветвях. Гарт мешал похлёбку в котелке, а Фейс раз за разом пересчитывал добытые монеты.

– Я задам тебе вопрос, – нарушил молчание Фейс, – только ответь честно.

– Без портков сложно врать, – ответил Гарт, посмотрев на свои мускулистые ноги, покрытые густыми волосами. Фейс при этом скривился, но сам пониже натянул свою рубаху.

– Ты точно собрался уйти?

– Я с тобой до конца. Никуда не уйду, – помешивая похлебку, ответил Гарт.

– Как тебя понимать? – Рихтер был в недоумении, – что тогда были за слова, там внизу?

– Найдём ещё золото, тогда и уйду, а пока не нашли, будем дальше промышлять.

– Мы нашли. Оно там внизу, в катакомбах под водой.

– Тогда нам надо найти способ его достать.

– То есть мне?

– Нам! Наймём мага какого, заплатим или возьмём в долю. Там золото столько, что нашим правнукам хватит, – Гарт произнёс слова и задумчиво посмотрел вдаль на вершины гор, где сверкали молнии и, судя по всему, шли ливневые дожди.

– Э, как у тебя всё просто. Мага какого. А какого? Чаровея или чародея?

– Рихтер, нам без разницы какого, что по мне, в них разницы нет. Одни гадят, вторые воняют, – друзья рассмеялись.

– Это ты точно подметил, дружище! – произнёс Фейс, успокоившись, – ну, вот где его найти? Они же все там важные и типа честные.

– Вернёмся в города, присмотримся, а там и гляди, сам кто прибьётся. Похлебка готова, давай обедать, – здоровяк деловито достал деревянные миски и начал раскладывать пищу, – сколько монет удалось вынести?

– Сорок пять монет, – с досадой произнёс Рихтер, произведя подсчёт, – лучше, чем, когда либо, но хуже, чем хотелось бы.

– Будем рады тому, что имеем. А сейчас надо поторопиться, чтобы не попасть под непогоду, – Гарт ложкой указал на сверкающие молнии над вершинами.

В обратный путь расхитители отправились только тогда, когда скрупулёзно зафиксировали место нахождения пещеры. Ранняя звезда, склоны вершин, скудный кустарник, пирамидки из камней, обломанные ветки, воткнутые в щели каменных стен. Рихтер на максимум запустил свой мозг, придумывая опознавательные знаки, тайные послания. Они ушли от пещеры только утром следующего дня, и ещё два дня спускались к подножью горы, в недрах которой осталась их лучшая добыча за всю жизнь, да что там за жизнь, за всю вечность. Циклон до них так и не добрался, но отголоски грома были слышны, разносимые эхом.

– Будь проклят тот зверь, что сожрал наши запасы! – ругался Гарт к концу спуска. Его живот издавал жуткие звуки.

– Осталось немного пути, – Фейс успокаивал Гарта, готового сожрать любое съедобное, что попадётся под руку, – вот сейчас перейдём мост каменный, помнишь, над речушкой, и там, на дереве основной провиант. Вон смотри, мост уже виден.

Мост через горную чистую речку они прошли две недели назад, ведомые старинной картой, выигранной Фейсом в кости у пьяного монаха. Но сейчас один пролёт моста был разрушен, а сама река представляла собой бурлящий, бурный поток грязной воды, который и снес его часть. Поток воды был таким сильным, что остатки моста содрогались, под его напором. Фейс и Гарт подошли к потоку и оба почесали затылки.

– Нам не перебраться на ту сторону, – проговорил Гарт, а его живот предательски заурчал, пытаясь заглушить шум бурлящей воды.

– Если мы закинем веревку на ту сторону, то я смогу перелезть и усилить крепление, чтобы ты смог перебраться, – начал размышлять Рихтер. Закапал дождь. Фейс замолчал и поежился. Оглядевшись, он не обнаружил рядом Гарта, – дружище, ты где?

Гарт нашёлся в двадцати шагах позади, он шёл от моста к кусту, расчехляя топор. Фейс окликнул его ещё раз, но тот не реагировал. Рихтер кинулся к другу.

– Ты чего делаешь? – задал он вопрос, подбежав.

– Он там, – прошептал Гарт.

– Кто? – Фейс понизил голос и присмотрелся к кустам. Рука инстинктивно потянулась к эфесу меча.

– Наш обед!

Фейс был голоден не меньше друга, поэтому он соблазнился. Разделившись, они начали обходить заросли кустарника. Рихтер достал меч, Гарт взял удобнее топор. В кустах и впрямь кто-то был, а когда Фейс увидел, кто это было, то он застыл на месте, изменился в лице и громко сглотнул.

– Гарт, уносим отсюда ноги! – громко прошептал Рихтер.

– Я сейчас. Один удар и готово. Пожарим, и я его без чеснока сожру, – проговорил Гарт с блестящими глазами, – вот он, вижу его.

– Это детёныш кларыга, – настороженно и уже громче произнёс Фейс, он начал отходить от куста, но меч в ножны не вернул, – а если детёныш один, то рядом должна быть мать. Святые аллилуйи!

Фейс увидел самку кларыга, выходящую из-за поворота дороги. Грозный, сильный зверь угольно-чёрного окраса, изобретательный охотник и безжалостный боец. Мускулистые лапы с острыми когтями, плоская морда с умными глазами, и хитиновый гребень от макушки до кончика мощного хвоста. Зверь посмотрел на детеныша, затем на людей. Втянув воздух, самка кларыга прижала уши и оскалила крепкие зубы, из глубины её глотки раздался утробный рык. Детеныш, увидев мамку, кинулся к ней, виляя хвостом от радости, людей он даже не заметил. Она же, на него не обратила внимание. Мать была нацелена на двуногую угрозу.

– Гарт, бежим, – крикнул Фейс, – бежим, твою мать!

– Ты его спугнул! – раздосадовано произнёс Гарт и вышел из-за куста, но тут же остановился, увидев зверя, – что за чёрт?!

Кларыг присела, готовясь к прыжку, расхитители побежали. Единственный верный путь к бегству был разрушенный мост, дорога в горы означала верную смерть. Самка сорвалась с места огромным прыжком и помчалась за убегающими. В считанные шаги Гарт уже бежал впереди Рихтера, сверкая голыми ногами.

– Надо прыгать, Гарт, – прокричал Рихтер, пытаясь перекричать рёв бурлящего потока, когда они выбежали на мост.

– Куда?

– Через пролом!

Кларыг догнала Фейса и замахнулась лапой для удара, но поскользнулась на мокрых камнях, завалилась на бок, сбавив скорость. Люди прыгнули через неистовый поток. Гарт перескочил пролом и распластался на камнях. Фейс же не долетел, он стукнулся грудью о край моста, но умудрился ухватиться за выступ в поверхности. Кларыг оправилась от падения, разбежалась, но мост пошатнулся, и вода снесла ту часть, на которой была преследовательница. Самка взвизгнула и опрокинулась в воду. Гарт помог другу забраться на край моста. Вместе они с облегчением проследили, как кларыг выбралась на противоположный берег и громко взревела в сторону людей. Фейс и Гарт посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Откуда ты знал, что мы перепрыгнем, здесь же добрых двадцать пяток? – спросил Гарт, смотря на Фейса.

– Я и не знал! Но другого выхода просто не было, – Рихтер погладил ушибленную грудь, – хорошо же я приложился.

– То есть как это? У тебя не было это просчитано? – воззрился на поднимающегося друга Гарт, – я же полностью положился на твои слова!

– Это нас и спасло, – Фейс постучал друга по плечу, – пошли отсюда, а то и эта часть рухнет.

Дождь усилился, люди промокли, не успев покинуть мост. Сам мост рухнул окончательно, сразу же, как Гарт сошёл с последнего его камня. В считанные секунды его останки были поглощены бурлящим потоком. Сверкнула молния, видимость упала до нескольких шагов. Люди нашли дерево, на котором был схоронен основной запас провианта, сняв мешок с дерева, они пошли прочь от моста, от катакомб, от кларыга, сетуя на то, что в последние дни в их жизни уж очень много воды.

Внезапно им путь преградил невзрачный человек, его одежда была пропитана водой и прилипала к телу, от чего казалось, что перед ними высушенный скелет, насколько это было возможно под проливным дождём. Крупные капли стекали с бритой головы незнакомца. Но Фейс сразу узнал в человеке того монаха, проигравшего ему карту.

– Ты! – монах поднял кривой палец и нацелил его в лицо Рихтера, – ты мошенник и грабитель! Где карта, которую ты у меня забрал нечестным способом?

– Ой ли, – скривился Фейс, – нечего было играть, я тебя не заставлял.

– Что происходит, Рихтер? – Гарт наклонился к другу и тихо задал вопрос.

– Это тот, кто дал нам карту, – в лицо друга ответил Фейс.

– А он маг? – задал вопрос Гарт, всё так же тихо.

– Я всё слышу! – возмутился монах.

– Не думаю, – ответил Гарту напарник.

– Где она? – провизжал монах.

– На, забери, – морщась, Фейс достал из-за пазухи карту и сунул её в руки монаху, – она всё равно тебе не поможет.

– Не отдавай её, – высказался Гарт, – может ещё пригодится.

– Не думаю, – устало произнёс Фейс и толкнул друга плечом. Напарники двинулись с места, обходя старика.

Монах дрожащими руками схватил карту и развернул её. Капли дождя вмиг размочили краску с папируса и напрочь смыли рисунок. Старик упал на колени, смотря на пустую, чистую поверхность карты. Его глаза наполнились слезами, руки затряслись ещё больше, он вскочил на ноги и закричал, тыча пальцем в спины расхитителей:

– Схватить их!

Две дюжины монахов, таких же щуплых, в таких же скудных одеждах, как и старый монах, появились вокруг Фейса и Гарта. Каждый держал в руках по длинному посоху, одним концом, направленным в сторону друзей.

– Именем Вечности, вы будете наказаны, – прокричал старый монах, – связать их!

Монахи сблизились с расхитителями. Гарт поднял боевой топор, чтобы дать отпор, но Фейс положил ему на локоть ладонь и кивнул головой в знак «остынь, не надо драться».

– Мы сдаемся, – как можно громче произнёс Рихтер. Монахи обступили пленных и изъяли оружие.

Как оказалось, не далеко их ждали две повозки, в каждой была установлена клетка, накрытая кожаными накидками. Монахи запихали Фейса и Гарта по клеткам и распотрошили содержимое их мешков и сумок. Фейс только улыбнулся, оказавшись под навесом, хоть и в клетке. Он лёг на спину и потёр ушибленную грудь. Через минуту он уже спал.

***

Проснулся Фейс от громкого крика Гарта, требовавшего, чтоб его накормили.

– Во имя вечных святых, – требовал Гарт, – дайте хоть хлеба краюшку. У нас он был с собой.

– Не велено! – отвечал монах, идущий рядом с повозкой, – и у нас нет таких святых.

– Во имя святой вечности, – начал перебирать варианты Гарт.

– И таких нет! – строго ответил монах, ударив посохом по прутьям клетки.

– Не трать силы, дружище, – проговорил, зевая Рихтер. Он стащил накидку с клетки, и ему в глаза ударило яркое солнце. Он зажмурился, – у них обед по распорядку, солнце через зенит перевалит и будет тебе еда. Ведь так, монах?

– Так, – нехотя согласился бритоголовый.

Гарт успокоился, отпустил прутья и свернулся калачом в клетке, сидеть он в ней долго не мог, она была ему тесновата. Рихтер осмотрелся. К повозкам было приставлено по одному монаху, присматривающему за пленёнными, все остальные служители веры шли пешком позади. Процессию возглавлял старый монах. Дорога шла через лес, и по ощущению Фейса, от горы они отъехали уже на достаточное расстояние.

– А ты чего проснулся? Спал и спал бы дальше, – съязвил Гарт.

– Долго спал?

– Не то слово! Я подумал, что ты уже копыта откинул. Два дня продрых.

– Да ладно?!

– Зуб даю. А эти, – Гарт махнул головой в сторону монахов, —меня не кормят со вчерашнего дня. Хорошо, что хоть воду дают. И вообще, странно, что мы едем, а они ногами топают уже второй день к ряду.

– Они же монахи Вечности, – произнёс Рихтер, потягиваясь, – к вечности только пешком, по-другому никак, а мы едем, потому что за нами так следить проще. Едят они мало и не часто, чтобы ничего их не держало на этом свете.

– Ты это откуда знаешь?

– Да встречался я как-то с их братом…

Фейс не договорил. Прозвучала команда к привалу. Повозки остановились на небольшой поляне, съехав с дороги. Монахи засуетились, обустраивая временное пристанище. Отпустили пастись лошадей, развели костер, из запасов Гарта и Рихтера приступили к приготовлению обеда. Когда еда была готова, поели сами и остатки отдали пленным. Гарт долго просил, умолял, и даже угрожал, чтоб ему дали добавки, но монахи были непреклонны, ему досталась одна миска и ни ложки больше. После трапезы все монахи, даже те, что смотрели за пленными, дружно сели в круг для молитвы. Старый монах, прошёл в центр круга и последним закрыл глаза, обратив раскрытые ладони к голубому небу. Мерно мыча и произнося извечное: «Ом», монахи начали синхронно раскачиваться из стороны в сторону.

Сначала Рихтер подумал, что поднялся ветер. Потому что зашумела высокая трава в пятидесяти пятках от обеденной остановки. Но странное дело, листва на деревьях при этом оставалась без движения. Монахи сидели в своём кругу и не обращали внимания на внешний мир. Высокая трава начала колыхаться ближе и ближе к молящимся. Гарт приподнял голову, зло смотря на бритые головы. Рихтер с интересом смотрел на явление природы. Мозг Фейса не сразу осознал тот факт, что из травы появилась огромные жуки. Их было такое множество, что они разом покрыли собой всю землю вокруг повозок. Монахи даже не успели понять, в чём дело. Несколько жуков, размером с овцу, пробили своими жвалами с десяток монахов со спин. Поднялся крик и ор, монахи вскочили с мест, но были тут же затоптаны острыми, как наконечники копий, лапами. Лошади с ржанием умчались по дороге. Старый монах, находясь в центре круга, продержался дольше всех, он применял магию, воздвигая вокруг себя защитные, магические барьеры и сыпал на жуков раскалённые искры, прожигающие хитин насквозь. Но жуков было несчетное количество, а магия монаха недостаточно сильной. Они накрыли старика, смяв его защиту и затоптав тело лапами-копьями.

Гарт и Фейс вытаращились на это полчище, без команд и указаний, уничтожившие двадцать пять человек. Жуки, издавая панцирями звуки похожие на шелест сухих листьев на ветру, ещё некоторое время топтались вокруг повозок, двигаясь так близко друг к другу, что не было видно ни клочка земли. Повозки трясло и дёргало из стороны в сторону, Фейс зажал рот руками, чтобы не выдать своего присутствия. Гарт лежал и не двигался, чтобы не опрокинуть ненароком телегу. Рядом с ним громадный жук пробил дно повозки, громила закрыл глаза и только его губы шевелились в молитве. Жуки ушли так же внезапно, как и появились. Они убрались обратно в траву, и только удаляющийся шелест, оповестил друзей об их уходе. На поляне лежали растерзанные останки монахов. Назвать телами, то, что осталось от людей, было сложно. Сплошное месиво из костей, мяса, мозгов и одежды, как будто тела перемололо через огромную мясорубку и выплюнуло на поляну. Насекомые даже не поедали останки, они просто убили, просто убили и ушли.

– Что это было? – дрожащим голосом проговорил Гарт.

– Я, я не знаю, – оторвав ото рта ладони, выдавил из себя Фейс, – я первый раз такое вижу.

– Я ненавижу жуков и пауков, а огромных тем более…, – Гарта пробила дрожь, – ты видел, какие они здоровые?

– Мне они точно в пояс, – сглотнул Фейс, – святые аллилуйи.

– Что делать будем? – Гарту требовалось поговорить, чтобы снять стресс.

– Давай посидим ещё в клетках немного, а там видно будет. Может кто из жуков отстал от своих. Не хочу столкнуться с ними в чистом поле.

– А как выбираться будем, замки то магические?

– Есть отмычка, – ответил Фейс, доставая из рукава склянку со светлой жидкостью, – на два замка её точно хватит.

– Всё хотел тебя спросить. Монеты где? – не унимался Гарт, – мы по—прежнему богаты?

– Жулика обманет только хитрый жулик. А я и есть тот самый хитрый жулик. Всё в целости и сохранности, все сорок пять монет, – Фейс похлопал себе по сапогам.

Просидев в клетках ещё с час, друзья начали выбираться из заточения. Фейс применив магическую отмычку, отомкнул замки со своей клетки и клетки Гарта, налив на каждый замок жидкость из склянки. Собрав своё оружие, на счастье друзьям, монахи, «Дорога им в вечность», взяли все вещи расхитителей с собой. Вот, правда, с большинством имущества им пришлось всё же распрощаться, мешки оказались разодраны жуками, походная утварь сломана. Спаслось только то, что было на повозках. Собрав, что могло быть полезно в дороге, они отправились в путь, поскорее покинув жуткое место.