Сестры положили принца на кровать, сняли доспехи, омыли раны. В жару и полубреду принц повторял «уйди, уродина». Лейла понимала, что речь о ней, но ничего не говорила. Ей было обидно, но что поделаешь – она действительно была уродиной.

Через три дня жар спал, и принц Афей пришел в себя. Лейла спряталась на печи за занавеской.

Белла села на край кровати. Принц напомнил ей, что она должна стать его женой. Белла начала гладить принца по голове и приговаривать:

– Мой хороший, помнишь наш уговор? Ты должен забрать меня и мою сестренку. Мы неразлучны, как небо и земля, как ночь и день, как черное и белое. Не будет ее, не будет и меня.

– Конечно, конечно, – обрадовался принц, – но позволь мне взглянуть на твою сестру.

– О, это невозможно, она слишком ужасна, и вынуждена скрываться от людского взора, чтобы ее не закидали камнями.

Делать нечего. Принц согласился взять сестру во дворец, но только при условии, чтобы она ходила в балахоне.

Под новый год принц Афей и Белла сыграли свадьбу. У короля-отца от радости за сына не выдержала сердце, и он скончался прямо за свадебным столом. И Афей в то же миг стал новым королем.

Часы пробили полночь, наступил новый год, принц повел Беллу в опочивальню. Ночь была темная, тучи закрыли звезды и Луну. И только маленькая свечка освещала спальню с большой кроватью, которая была усыпана лепестками красных роз.

Принц отнес на руках Беллу в опочивальню, положил на кровать и начал раздевать.

– Милый Афей, я же тебе говорила, что мы с сестренкой неразлучны, как небо и земля, как ночь и день, как черное и белое. Сжалься над ней, она никогда не знала мужской ласки. Пусть разделит наше ложе! А чтобы она тебя не напугала, я потушу свечку – и ты не увидишь, какая она уродина.

Принц хотел возразить, но Белла была так прекрасна, что он не смог ей перечить – он поскорее хотел овладеть женой, и сам Дьявол ему теперь не мог помешать это сделать.

– Ладно, зови свою сестру! Но сделаем это только сегодня и только один раз!

На этих словах принца от стены отделилась фигура в балахоне с длинными руками и короткими ногами. Хотя принц не видел лица, но он сразу понял, насколько уродлива была Лейла. Но делать нечего, обещание есть обещание.

– Сначала посей семя в мою сестренку, муж! – сказала Белла, улыбнулась и потушила единственную свечку.

Лейла села верхом на Афея, обхватила его голову длинными руками, прижала паучий живот к его животу.

– Поцелуй сестренку, поцелуй! – Белла склонилась над головой Афея и нашептывала ему на ухо слова.

Слова жены сводили с ума. Принц открыл рот и почувствовал, как кривые губы прикоснулись к его губам, как длинный узкий язык проник в его рот и стал пробираться глубже и глубже, залез в горло и достал до желудка, начал подтягивать оттуда остатки пищи, чудище всасывало содержимое желудка в свой рот.

В ужасе принц отстранился и прикусил язык Лейле. Уродина взвывала, но не от боли, от наслаждения. Кровь из прокусанного языка наполнила ее рот и начала литься на лицо Афея. Принц в полубреду пытался сбросить с себя исчадье, но Белла держала его за плечи и не давала перекатиться на кровати.

– Еще не время, принц, еще не время! – шептала Белла.

Наконец, принц исторг из себя семя прямиком в Лейлу. После чего уродина спрыгнула с Афея и залезла под кровать.

– Милый принц! Свершилось! Теперь мой черед! – с этими словами Белла залезла верхом на Афея. Бедный принц исторг семя и в Беллу, после чего у него разорвалось сердце, и он умер.

С этого дня прошло восемнадцать зим. Белла родила прекрасного мальчика, а Лейла – прекрасную девочку. Мальчика Белла нарекла Дарием, он стал новым королем, заняв трон умершего отца. А девочку Лейла назвала Наной. И прятала ее от людских глаз в своей тайной комнате.