Малютка аккуратно встала и пошла в каком-то, опять же, знакомом мне направлении и я последовал за ней. Все эти повороты, стенки домов и их ворота. Всё казалось таким знакомым, будто я закрыв глаза смогу дойти за девочкой куда надо. Вело меня что-то до ужаса родное, и чем сильнее это чувство становилось, тем сильнее был тот электрический импульс в моей голове. Он не давал мне долго наслаждаться тем ощущением.
Мы зашли в какой-то неосвещённый переулок. Лишь мусорки и коты услышали, как маленькая девочка с неистовым ужасом кричала. К её несчастью, это продлилось не очень долго. Я быстро заткнул её рот тряпкой и накинул на голову мешочек, которые нашёл в своём кармане. Тряпка походила на частичку моей одежды, а мешочек выглядел как будто был из-под картофеля. Из него веяло знакомым запахом.
Мой путь лёг на заброшенный дом, недалеко от моей улицы. Ещё будучи в браке, я уходил туда с друзьями на длительные пьянки. Дом принадлежал какой-то старухи, которая встретила свою смерть в полном одиночестве. Поскольку на дом никто не претендовал, он всё время был пустым и время оторвалось на нём по полной, создав облик дома-призрака, в который лишь такие отчаянные алкаши, как я и мои собутыльники отваживались залезть и напиться до потери сознания.
Из мебели там был обшарпанный диван, на который мы заваливались той весёлой компанией, но на одного человека никогда не хватало место и один очень альтруистичный товарищ по имени Женёк, на милость нам, притащил туда стул и стол, который не первый год пылился в его гараже, в котором мы до нахождения этого самого места кутили.
Я усадил девочку на стульчик и сел напротив неё. Смотреть в её глаза у меня не было сил, да и желания. Всё моё тело прознала дрожь и страх. Передо мной сидел живой человек. Маленькая девочка, у которой так же есть родители, которые сейчас наверняка в ужасе и истерике ищут свою пропащую куколку.
– Цена за жизнь, друга жизнь – прошептал я опуская глаза в пол.
Именно эти слова крутились в моей голове, когда я очнулся. Они меня очень здорово испугали. Моё искупление требовало жизни. Я бы понял, хоть и от части, если бы жизнь можно было забрать у такого же пьяницы, как и я. Но голос твердил: ребёнка за ребёнка. Это считается равноценным обменом. Это является моим искуплением. Могу ли я позволить себе такой шаг? Неужели, такое жалкое убожество может поставить спасение своей души выше души в живом теле девочки? Я не знал, как поступить и в голову снова ударил тот самый ток.
– Сын мой, чего же думать? Нож на твоём ремне должен облегчить задачу – прозвучало в моей голове с оглушающей громкостью, и моя голова словно раздулась.
Я начал всматриваться в темноту, пытаясь найти источник того самого голоса, который так повелительно звучал. Но нечего кроме мрака мне увидеть не довелось.
– Да, отец, вы правы – тяжко вздохнув произнёс я шёпотом.
Рука нырнула под дряхлый плащ, который был на мне с той самой ночи, когда я наткнулся на храм. Там действительно притаился нож. Аккуратным движением я достал его. Тело по-прежнему тряслось как сумасшедшее, а мои нервы были на пределе. Пот начал холодно стекать со лба по телу. Я ощущал каждую каплю. Волосы стали штыком, приглашая ко всему страх и испуг. Аккуратно встав, я пошатываясь подошёл к девочке и поднял своё орудие над ней.