– Я пойду в подвал, а ты лезь наверх. Я помню, как ты на темноту реагируешь и мне сейчас не очень хочется тебя уговаривать. Встретимся у выхода. Если не найдём… – он резко прервался.
– Найдём, я тебе обещаю, друг – положив руку ему на плечо я снова улыбнулся через силу.
Он одобрительно кивнул мне и пошёл вниз по ступеням, которые располагались справа от входа. Увидев, что Борису стало хоть чуть легче я уже чуть с большим энтузиазмом пошагал по ступеням вверх. На втором этаже всё было будто бы получше. Словно его побоялись трогать те, кто мусорил внизу. Тут было относительно чисто, но окна в решётках давали чувство грязи, которая пряталась в человеке, который строил этот дом. Внезапно появилось ощущение, что меня заперли в тюрьме, в которую так и не попал хозяин всего этого. Две скромные комнаты так же без дверей и какой-либо мебели, однако, я обнаружил очень странную вещь.
Зайдя в одну из комнат, мне бросились в глаза миска и цепь, прибитая к стене. Глядя на её длину, можно было судить, что предполагаемое животное, которые было на ней, могло свободно ходить вдоль всей комнаты, однако, лежавшее в уголку разорванное девчачье платье и небольшая кучка мягких игрушек, под которыми что-то лежало, давали чётко понять, что тут держали человека, причём, маленькую девочку…
Я сделал несколько шагов назад и чуть внимательнее присмотрелся. Вдоль всего пола, мелькали точно такие же кровавые следы, что и на лестнице, которая была на улице около собачьих загонов. Что же за чудовище жило здесь? Я не помню, чтобы какая-то девочка у нас терялась. Недавно одна погибла, но она никак не подходит под этот случай. Дом стоит нетронутый несколько лет! А всё это тут происходило наверняка до этого. Или…
Я снова начал глядеть на то, что было в комнате. Цепь, миска, куча игрушек и… Мне причудилась обложка какой-то розовой записной книжки, которая едва выглядывала из-под плюшевых медведей. Я сделал несколько осторожных шагов и приблизился к нему. Нагнувшись в игрушкам я аккуратно вытащил тетрадочку и вытер её обложку от пыли. Открыв первую страницу я обнаружил подпись.
– Соня Милодушкина. десять лет – прочёл я вслух и стало как-то не по себе.
Опустив глаза чуть ниже, я заметил дату – две тысячи двенадцатый год. Дневнику уже было почти девять лет. Я начал листать страницы и быстро читать совсем небольшие записи, написанные очень аккуратным и маленьким почерком, который никак не подходил побитой жёлтой бумаге. Записи до две тысячи шестнадцатого рассказывали про её будни. Она ходила в школу, гуляла с друзьями и просто наслаждалась жизнью. Однако после… Я обнаружил лист с кровавыми пятнами.
– Две тысячи шестнадцатый год. Пятое августа. Какой-то жуткий мужчина следовал за мной всю дорогу, когда я возвращалась домой от подруги. Я точно не помню, до каких пор он меня преследовал, но на каком-то повороте меня будто вырубило. Очнулась я уже тут. В этой жуткой и пустой комнате. Я была на цепи. Рядом стояли какие-то подносы и на них лежали шприцы. За стенками я слышу вой собак. Мне очень страшно. Постараюсь писать и дальше.
Читал я с каждым разом опасаясь уловить или узнать что-то страшное. Однако, мои опасения подтвердились. Маленькую девочку держал какой-то маньяк, которого она описывала как очень высокого человека с густой бородой и пугающим взглядом. Он что-то колол ей и сбрасывал, как она догадалась по ранам на своём теле, к собакам, ведь сами визиты она не помнила. Кормил безумец её собачим кормом прямо в той самой миске, которая лежала совсем недалеко от меня. Этот псих всё время называл её своим щеночком и говорил, что она лучшая в его жизни собака. Мужчина хотел, чтобы именно она выступала на каких-то собачьих боях. Дальше, на две тысячи восемнадцатом году записи обрывались и остальные страницы были будто бы разорваны чьими-то острыми когтями. Там говорилось, что Соня теряет рассудок и ей ужасно хочется мясо.
Бросив тетрадку на пол я как можно быстрее поспешил к Боре, чтобы рассказать ему о своей находке. Мы должны были срочно найти Вову и бежать отсюда как можно быстрее. Цепь, на которой держали Соню, была сломана.
Поскакав по лестнице как сумасшедший я начал вылавливать взглядом силуэт Бори, однако, оказавшись на первом этаже не обнаружил его ни в комнатах, ни около входа в дом. Сердце начало биться быстрее, и я почувствовал, как атмосфера дома и мой внутренний мир вступили в конфронтацию Холод комнат сражался с жаром крови, которая с каждой секундой наполнялась адреналином.
Мой взор опасливо упал на вход в подвал. Боря последний раз заходил именно туда. Наверное, там слишком огромное место и он до сих пор бродит там, в поисках Вовы. Как же я сильно надеюсь на то, что они спрятались там и решили меня разыграть. Это было бы идеальный поводом отомстить мне Борису за нервы, которые он почти потерял из-за того, что мы проворонили Волдыря.
Затаив дыхание я начал тихо спускаться по ступеням, которые будто назло несли звук шагов в этот жуткий погреб, тьма в котором была такой плотной, что будто наполняла лёгкие собой. Внизу стало намного холоднее и сразу было видно, что никакой источник света сюда не проходит.
Шаги были тяжёлыми и глухими. Было слабое ощущение, что я брёл в какой-то трясине и мои ноги прилипали к полу. Так же стоял какой-то ну просто невыносимый запах, который вызывал рвоту. Я прикрыл рот и углублялся в темноту настолько глубоко, насколько это было возможно. Каждая секунда тут протекала очень длинно, и у меня было ощущение, что я попал на страницы Лафкрафта, где нечто неописуемое и ужасное так и жаждет вырваться в наш мир и полакомиться человеческой плотью.
Я во что-то стукнулся. Было ощущение, что я задел какого-то человека. Конечно, первая мысль была, что это Боря, который притаился, чтобы меня напугать, и чтобы лишить его этой возможности я сделал шаг назад и чиркнул ещё утром купленной зажигалкой, ожидая увидеть его разочарованное лицо, которое хотело меня напугать. Лучше бы я этого не делал.
Свет от огня зажигалки раскрыл мне страшный секрет тьмы. Боря был подвешен на крюк за свои ладони. Огонь в ту же секунду потух. Я захотел очень громко крикнуть, но вовремя прикусил свою руку. Окровавленное лицо и откусанные куски плоти, которые украшали Бориса в самом извращённом понимании этого слова заставили моё сердце на секунду остановиться, а потом с новой силой забиться.