Дом на Холодном холме

7

Вторник, 8 сентября

На следующее утро началось бабье лето. Олли, нацепив шорты, футболку и кеды, снова отвез Джейд в школу. Да, первый день в школе прошел нормально, но она все еще грустила оттого, что все ее друзья были далеко. Олли вернулся домой, заметил, что митрален по-прежнему действует отлично и никаких мигреней не предвидится, и тихо порадовался. Сегодня ему предстояло как следует потрудиться над клиентским сайтом.

Но вчерашняя история продолжалась. Как только Олли уселся за стол, все и вся на свете, казалось, сговорились не давать ему работать. Сначала явился бригадир строителей, Брайан Баркер, и невыносимо долго перечислял все новые и новые недостатки, которые выявлялись по мере того, как они погружались в работу. При этом Брайан имел привычку говорить бодро и жизнеутверждающе, что странно не соответствовало невеселой теме беседы.

Баркер начал с гнили в подвале, потом перешел к обнаруженным под всеми окнами фасада пятнами влаги – тут, видимо, поспособствовала еще и погода, потом к протекающей крыше. Можно сделать все одним махом, заявил Брайан, а можно и по частям, только это будет фальшивая экономия. Затем, как будто желая отвлечь Олли от грустных мыслей, Брайан вдруг ни с того ни с сего похвалил его велосипед, стоявший в одной из пристроек, и пригласил его присоединиться к еженедельной велосипедной прогулке только для мальчиков.

Все время, пока он говорил, перед внутренним взором Олли вспыхивали значки фунтов и цифры с бесконечными нулями. После бригадира строителей на пороге возник электрик с не менее радостными новостями. Нынешняя проводка в доме, по его словам, представляла настоящую пожарную опасность, и если ее не сменить, можно запросто лишиться страховки.

В это же самое время появился водопроводчик, болтливый ирландец по имени Майкл Магуайр, и рассказал о результатах своей вчерашней инспекции. Большинство труб были свинцовыми – очень опасная для здоровья вещь, от такой воды могут повредиться мозги, если оставить все так, как есть. Лучше всего заменить их на современные пластиковые. Маляр, разумеется, тоже порадовал. Как выяснилось, компания, продававшая дом, наняла полного дебила, который не стал снимать со стен старую краску, а наложил новый слой прямо на старый, чтобы освежить вид. Компании очень хотелось поскорее сбыть дом с рук.

Все это им было известно и раньше – и Каро, и Олли читали эти многостраничные отчеты о состоянии здания. Но фирма сыграла с ними ловкую шутку, объявив, что на дом есть еще один покупатель и им лучше поторопиться с решением. Олли убедил жену, что ремонтировать все сразу нет никакой необходимости – они смогут сделать все постепенно, шаг за шагом, может, даже за несколько лет. Но теперь ситуация выглядела совсем по-другому. Они еле наскребли денег на то, чтобы купить дом, и считали, что им еще хватит на неотложные ремонтные работы. Выслушав Баркера, Олли понял, что к сумме, что они выложили, придется добавить еще тысячи и тысячи фунтов – и откуда-то их взять! Они завязли в этом по уши. И вдобавок ко всему, цены на недвижимость на рынке здорово упали, и, если бы даже им пришло в голову отказаться от дома, они потеряли бы нереальную сумму. Так что двигаться вперед, несмотря ни на что, – это был их единственный выбор.

И так оно, черт возьми, и будет!

В разгаре дискуссии с маляром пришел сосед – он хотел попросить Олли подписаться на местный приходской журнал, что тот покорно и сделал. Ближе к полудню, чувствуя, что мозг уже просто отказывается работать, Олли вернулся к сайту «Чарльз Чамли, классические автомобили. Поставщик безлошадных карет аристократам и джентльменам с 1911 года». Он удостоверился, что изображения на всех страницах четкие и текст легко читается с планшетов и мобильных телефонов. Потом проверил все ссылки – на имейл заказчика, на «Твиттер», «Фейсбук» и «Инстаграм».

В 1.30, наконец-то удовлетворенный своим тяжким трудом, Олли отправил ссылку на тестовый сайт клиенту и решил сделать небольшой перерыв и пообедать. Спустившись в атриум, он на минуту остановился, присматриваясь – не появятся ли снова те светящиеся сферы, что привиделись ему вчера. Но ничего не было. Только пылинки роились в луче света, падавшем из застекленной двери. Пилюли помогают, с облегчением подумал Олли. Все в порядке.

Он сделал себе сэндвич с сыром чеддер и маринованными огурчиками, налил воды из холодильника, взял утренний номер The Times и вынес все это на заднюю террасу, щурясь от ослепительного солнца. Олли поставил все на стол и вернулся в дом за солнечными очками. В этот момент в дверь позвонили. Оказалось, что привезли сборные шкафы – и упаковок было очень много.

Через десять минут Олли снова уселся за ланч. Он читал газету, с удовольствием откусывал от сэндвича и время от времени поглядывал на озеро, по которому скользили две утки. Закончив, он обошел дом, спустился по подъездной дорожке и прошел через главные ворота. Неплохо было бы прогуляться до деревни, прежде чем вернуться к работе.

Тропинка была узкой и немощеной; с обеих сторон ее обступали деревья и кустарники. Совершая свой неторопливый моцион и наслаждаясь ароматами травы, листьев и поздних цветов, Олли почувствовал, как в кармане завибрировал мобильный. Это был имейл от Чарльза Чамли. Чарльз сообщал, что сайт ему очень понравился и что он еще свяжется с Олли сегодня попозже или завтра, чтобы внести кое-какие поправки. Олли вдруг ощутил прилив настоящего счастья, почти эйфории. Холодный Холм действительно станет для них счастливым домом. Он обязательно принесет им удачу. Конечно, сделать предстоит еще столько, что хоть на стену лезь, но вот же, пожалуйста – его новая идея успешно сработала! Все будет замечательно!

Проходя мимо обветшавшего викторианского домика справа, с запущенным, разросшимся садом, Олли заметил, что навстречу ему вверх по холму поднимается старик в мешковатой рубашке, серых штанах и крепких походных ботинках. В руках он держал толстую прочную палку, а изо рта старикана торчала незажженная вересковая трубка. Он был жилистый, с совсем белыми волосами – но зато со странно-мальчишеской челкой и тоненькой козлиной бородкой. Кожа у него ссохлась от возраста и покрылась сеткой морщин и борозд, как старый башмак.

– Доброе утро, – улыбнулся Олли, когда они поравнялись.

Старик вытащил изо рта трубку.

– Доброе утро, – с картавым сассекским акцентом ответил он, остановился и ткнул палкой в направлении дома. – А ведь вы, наверное, мистер Хэркурт, так?

– Совершенно верно, – снова улыбнулся Олли.

– Так вы тот джентльмен, который только что купил большой дом?

– Дом на Холодном холме.

Старик перехватил палку удобнее и оперся на нее. Глаза у него были выцветшие и слезились. Как будто моллюски, подумал Олли, тем более что ресницы у старика были белые и какие-то колючие, словно зубчатые края раковин.

– Дом на Холодном холме, да, все правильно. И как вы уживаетесь с леди, хотел бы я знать? – Он пристально уставился на Олли.

– Леди? Какой еще леди?

Старик странновато улыбнулся:

– Ну, может, ее там больше нет.

– Расскажите же мне, в чем дело?

– О… не хотелось бы вас пугать, ведь вы только что въехали.

– Да-да. Можете не беспокоиться – я уже испугался дальше некуда, когда строители представили мне сметы. – Олли протянул старику руку. – Рад познакомиться. Вы местный?

– Да можно и так сказать. – Новый знакомый кивнул и скривил губы, однако протянутую руку не пожал. Олли неловко убрал ее за спину.

– По сравнению с Брайтоном – это просто чудо, должен вам сказать.

Старик покачал головой:

– Никогда не был в Брайтоне.

– Никогда? – удивленно повторил Олли.

– Мне не нравятся большие города, и я не люблю путешествовать.

Олли невольно ухмыльнулся – Брайтон находился всего в десяти милях отсюда.

– Скажите мне… вы говорите, что не хотите меня пугать. Кого я должен бояться – эту самую леди?

Старик бросил на него неожиданно пронзительный взгляд.

– Хорошо, я расскажу. Это было много лет назад – я тогда работал на сэра Генри и леди Ротберг. Они владели этим поместьем во времена моей молодости. Банкиры, вот кто они были. А я был одним из садовников. И вот однажды хозяева спросили, не мог бы я приглядеть за домом, пока они будут в отъезде – они собирались за границу. Вообще-то у них было много слуг, и все они жили в доме, но сэр Генри потерял кучу денег и постепенно всех отпустил. – Он немного помолчал. – Та комната… они называли ее атриум… она все еще есть?

– Комната с двумя колоннами, отделанная дубовыми панелями? Та, через которую нужно пройти, чтобы попасть в кухню?

– Раньше это была часовня. В те времена, когда дом еще был монастырем, – в Средние века. То есть собственно дом надстроили уже позже.

– Правда? Я ничего не знал. Я и понятия не имел, что от монастыря что-то осталось.

– Сэр Генри и леди Ротберг использовали его как маленькую гостиную – любили там греться. Он же совсем рядом с кухней, от плиты шло тепло, и зимой там было очень уютно. И кроме того, это было дешевле, чем отапливать все эти огромные комнаты в доме только для них двоих.

– У них не было детей?

– Нет – все умерли в младенчестве.

– Как грустно.

Сочувствовать бездетным сэру и леди старик не стал. Он просто продолжил рассказ:

– Ну вот, они уезжали на несколько дней и попросили меня присмотреть за домом, за собаками и все такое. А в этом атриуме была пара таких старомодных кресел с высокими спинками. И я как раз сидел в одном из этих кресел, слушал себе радио, дело было в воскресенье вечером, как вдруг обе собаки в кухне принялись выть. И выть как-то странно. Совсем не обычный был звук, очень зловещий, так что у меня мурашки по спине побежали. Я аж весь затрясся. Сколько лет прошло, а я все еще слышу этот вой. Они вбежали в атриум, и шерсть у них стояла дыбом. Тут они обе внезапно стали пятиться, и я увидел ее.

– Ее?

– Леди, – кивнул старик.

– Как она выглядела? И что сделала?

– Старая леди, с каким-то жутким выражением лица. Одета в голубое шелковое платье с кринолином – или как его там – и желтые ботинки. Она вышла из стены, подошла ко мне, махнула феном возле моего лица – да так сильно, что он оцарапал мне щеку, даже след остался, и исчезла в стене за моей спиной.

Олли вздрогнул. Старик говорил совершенно серьезно.

– Черт возьми. Ужас какой. И что случилось потом?

– О, надолго я там не остался, уж вы мне поверьте. Похватал свои манатки и убрался оттуда как можно быстрее. Позвонил мистеру Ротбергу, сказал ему, что мне очень жаль, но я не могу больше оставаться в доме.

– И он не спросил почему?

– Да нет, спросил. И я ему ответил.

– И что он?

– Он, конечно, не обрадовался. И сказал, что я не первый, кто ее видел. Ну, леди. И я потом сам в этом убедился.

– И что вы… как вы в этом убедились?

– Ну… – Старик замолчал, пожевал губами и покачал головой. В первый раз за все время, что они разговаривали, Олли заметил в его глазах настоящий, неподдельный страх. – Я уже сказал – это ведь не мой дом, и нечего мне вас пугать. Это не мой дом, – повторил он и неожиданно пошел дальше.

В несколько шагов Олли догнал его.

– Пожалуйста, расскажите мне о ней еще немного.

Не останавливаясь, старик покачал головой.

– Я и так сказал достаточно. Более чем достаточно, – бросил он не оборачиваясь. – Только одно. Поспрашивайте о копателе.

– Копателе?

– Расспросите людей о механическом копателе.

– Как вас зовут? – крикнул вдогонку Олли.

Все так же покачивая головой, старик пошел своей дорогой.

8

Вторник, 8 сентября

Олли немного постоял на тропинке, провожая странного нового знакомого глазами. Может быть, ему только показалось, но старик вроде бы ускорил шаг, проходя мимо ворот дома, и снова пошел медленнее, миновав их.

Копатель? Что еще за черт? Что он имел в виду – «расспросите людей о механическом копателе»?

Эта встреча его взволновала, и при случае Олли решил непременно выжать из старика еще что-нибудь. Конечно, они еще столкнутся друг с другом. Например, когда-нибудь вечером, в пабе. Олли угостит этого старого гриба пинтой-другой, тот расслабится и выложит все как миленький.

Он пошел дальше, к деревне, как и намеревался (втайне надеясь встретиться со стариком на обратном пути, когда будет возвращаться домой). По дороге ему попался местный магазинчик, маленький, тесный, с выцветшей старомодной вывеской над притолокой «Деревенский магазин Холодного Холма», и Олли с удовольствием туда заглянул. Внутри пахло свежевыпеченным хлебом и еще чем-то сухим, чуть затхлым и странно знакомым… Почему-то это напомнило ему о лавке скобяных изделий. Пожилой владелец магазина и его жена были уже наслышаны об Олли. Новые хозяева дома на Холодном холме в последнее время явно стали главной темой деревенских сплетен.

Олли с радостью узнал, что отсюда доставляют свежие газеты, и составил целый список того, что они с Каро хотели бы получать: The Times, Mail, Argus, еженедельник Brighton and Hove Independent, Mid-Sussex Times, а также журналы Motor Sport Classic Cars и Sussex Life. Еще Олли купил сочный домашний лимонный пирог и буханку хлеба из цельнозерновой муки и вышел на улицу, на яркое солнце.

Он взглянул на холм, пытаясь разглядеть, там старик или нет. Крошечная женщина в малюсеньком «ниссан-микра» двигалась по дороге навстречу; макушка ее головы едва виднелась из-за приборной панели. На хвосте у нее висел зеленый микроавтобус; водителю явно не терпелось обогнать «ниссан» или заставить женщину прибавить скорости. Погрузившись в раздумья, Олли стал медленно подниматься по холму. Может, старик просто сумасшедший? Но нет, не похоже. Глаза у него были действительно испуганные, но совсем не безумные.

Сказать об этом Каро?

Ну и что хорошего из этого выйдет? Она просто напугается до полусмерти и навоображает себе то, чего, может быть, вообще нет. Нужно подождать, решил Олли. Он мысленно переключился на веб-сайт Чарльза Чамли. Одним из самых дорогих автомобилей в списке (а Олли должен был скопировать его на одной из страниц) был «роллс-ройс» 1924 года выпуска, в поразительном, просто идеальном состоянии, Silver Ghost Canterbury Landaulette, Серебряное кентерберийское привидение. Стоило это черное чудо с белыми шинами и открывающимся над местом водителя верхом 198 тысяч фунтов и к тому же могло похвастаться полным перечнем владельцев. Привидение. Как подходяще, однако, подумал Олли и ухмыльнулся. Дойдя до главных ворот, он остановился и немного подождал, снова оглядывая холм. Вдруг старик все-таки появится? Но никого не было.

Он двинулся по подъездной дорожке. Приблизившись к дому, Олли опять почувствовал прилив хорошего настроения. Солнце было теплым, даже жарким, так что его футболка прилипла к спине. Он задрал голову, чтобы полюбоваться золотым диском, и вдруг замер.

Искры. Светящиеся штучки, те, что он видел в атриуме.

Тогда он принял их за солнечных зайчиков или что-то в этом роде, причудливую игру света, отражение лучей в застекленной задней двери. Или за симптомы приближающейся мигрени. Но только сейчас Олли осознал, что задняя часть дома выходит на север! И как бы высоко ни стояло в небе солнце, оно проходило с востока на запад. И никогда, ни за что его лучи не смогли бы осветить заднюю дверь.

Значит, эти странные сферы, наполненные светом, никак не могли быть отражением солнца.

Стало быть, это была мигрень.

9

Воскресенье, 13 сентября

Обычно каждый год в эти выходные Олли ездил на шоу исторических и классических автомобилей Goodwood Revival – это были его самые любимые гонки. Но в данный момент, вместо того чтобы в винтажном костюме бродить по знаменитой трассе и глазеть на сказочно прекрасные машины стоимостью в миллионы фунтов и потом смотреть с друзьями сами гонки, он стоял в собственном дворе, в мокрой майке, лайкровых велосипедных шортах и кроссовках и разглядывал дохлую лягушку, плавающую в луже на дне пустого бассейна. Было раннее утро, но солнце уже пригревало вовсю.

Стиль жизни семьи Хэркурт уже во многом изменился из-за того, что они приняли большое решение и связались с этим домом, но всего неделю спустя после переезда Олли начал осознавать, что это новое испытание ему, пожалуй, нравится и он не хотел бы вернуть все назад.

– Завтрак, дорогой! – крикнула Каро.

– Иду! Только душ приму, я быстро!

Олли только что проехал целых пятнадцать миль на велосипеде, осмотрел окрестности, исследовал дорожки и тропинки и сейчас чувствовал себя абсолютно счастливым человеком, хотя, следовало признаться, в этот раз велосипедный заезд утомил его больше, чем обычно. Возможно, потому, что в эти выходные он почти не отдыхал. Вчера Олли удалось на пару часов ускользнуть от домашних забот: они вместе с Каро передвигали мебель, вынимали и разворачивали свою лучшую посуду и бокалы, развешивали картины, делали пробные выкрасы на стенах, клеили образцы обоев, подбирали ткани – он все же сумел выбраться на гонку Goodwood. Для этого ему пришлось проехать через весь Западный Суссекс. Но он провел там совсем мало времени, и то не ради удовольствия, а больше для того, чтобы встретиться с Чарльзом Чамли и сфотографировать его стенд на Revival Meeting. Хотя вообще-то Олли еще подошел к паре-тройке стендов других компаний, занимающихся классическими автомобилями, и оставил там свои визитки. Нужно было обзавестись как можно большим числом клиентов, чтобы заработать достаточно денег и привести дом в порядок. Доходов Каро хватало, чтобы платить за ипотеку и более чем значительные проценты по дополнительному банковскому займу, но Олли должен был обеспечить большие деньги на ремонт. Только прожив здесь целую неделю, он стал понимать, во что они на самом деле сами себя втравили. Все было гораздо запущеннее, чем представлялось раньше, и бассейн являлся лишь крохотной частью глобальной проблемы. И все равно ему здесь невероятно нравилось.

Бассейн для безопасности был обнесен почти обрушившейся деревянной изгородью – плитка со стенок отваливалась кусками сразу в несколько штук. Домик при бассейне настолько прогнил, что Олли легко мог бы проткнуть доски пальцем.

Приезжал человек из фирмы, занимающейся бассейнами, осмотрел его и подтвердил, что сооружение находится в ужасном состоянии. Требуется глобальный ремонт. Многие из тех плиток, что все еще оставались на месте, уже не держались на цементе, а стены пошли глубокими трещинами. Системы подогрева и фильтрации воды были просто архаичными – такие не использовались уже многие десятилетия. Почти все нужно было менять, так что вечеринки у бассейна оставались отдаленной мечтой. Сейчас Олли с большой неохотой заплатил даже за замену треснувшего бокового зеркала в «ренджровере».

Он повернул голову и оглядел заднюю часть дома, которая сильно отличалась от элегантного георгианского фасада. С этой стороны он был более голым и похож на какое-то учреждение, к тому же слева к нему прилепились бывшие конюшни, переделанные позже в гаражи, хозпостройки и два сарая. В одном хранились трактор-косилка для больших лужаек, еще одна, маленькая ручная, большие садовые ножницы для стрижки живых изгородей, бензопила и прочие садовые инструменты, которые они вынуждены были приобрести. Другой был забит рулонами ржавеющей сетки-рабицы и бревнами, кажется пораженными жучком-древоточцем.

Олли уставился на окна, пытаясь определить, каким комнатам они принадлежат. С первым этажом все обстояло более или менее очевидно: окна кухни и буфетной можно было легко отличить от остальных, так же как и дверь атриума и окна-близнецы столовой. Для других этажей, где оконные проемы были расположены на разных уровнях, это оказалось не так просто.

Через двадцать минут, после быстрого душа, Олли наскоро позавтракал хлопьями и фруктами, просмотрел воскресные газеты и стал помогать Каро накрывать на стол. Она ожидала в гости подругу, которая обещала заехать взглянуть на дом; потом к ланчу должны были явиться ее мать и отец.

– Пойди попытайся поднять Джейд, – попросила Каро. – Я уже два раза пробовала, но она спит как убитая.

Несмотря на то что вчера утром Олли отвез дочь в Брайтон и она до десяти вчера тусовалась у Фиби, на обратном пути Джейд закатила в машине истерику из-за того, что все воскресенье она должна будет провести, как она выразилась, «со стариками», вместо того чтобы снова съездить в Брайтон и повидаться с Рури и двумя ее другими лучшими подругами, Оливией и Ларой.

Олли вошел в спальню, отдернул занавески и стащил с Джейд одеяло. Бомбей спала рядом, свернувшись в клубок.

– Пап! – протестующе завопила Джейд.

– Маме нужна помощь. Подъем! – скомандовал он.

Кошка настороженно следила за его движениями.

Джейд, в пижаме, перевернулась на спину и распахнула огромные голубые глазищи.

– Ты тогда всерьез говорил насчет собаки? Насчет лабрадудля?

– Да, моя хорошая. Я думаю, лабрадудль – это прекрасная идея.

– У Оливии на следующей неделе будет шнауцер. И угадай, что я сделала? Нашла заводчика лабрадудлей в Кауфолде, и в следующем месяце у них как раз ощенится сука!

– О’кей. Поедем и посмотрим на щенков, когда они родятся.

Джейд вдруг воодушевилась:

– Супер! Обещаешь?

– Обещаю! Если только ты обещаешь ухаживать за собакой. Договорились?

– Договорились! А мы можем завести еще альпаку? Свою собственную?

– Может, для начала заведем собаку? А альпак в полях и так полно.

– Ну ладно.

После этого Олли вскарабкался наверх в кабинет, чтобы немного исправить и вообще «отполировать» сайт Чамли. Вчера он пообещал, что пришлет тестовую версию со всеми внесенными поправками к середине недели, для того чтобы клиент ее окончательно одобрил.

Через некоторое время его начал отвлекать мучительно аппетитный запах жареного мяса, поднимающийся снизу. Еще через два часа, в 12.30, Олли услышал, как подъехала машина, выглянул в окно и увидел темно-бордовый «вольво» родителей Каро, припаркованный за его «ренджровером» и «гольфом» Каро. Спустя минуту раздался звонок в дверь.

В другое время Олли подождал бы, пока его позовет Каро, но сегодня у него было особое задание. Он сразу же выключил компьютер, сбежал по лестнице и вместе с женой тепло поздоровался с парой чудаковатых старичков, своими тестем и тещей. Потом, как хороший хозяин, сам провел их в гостиную.

Деннис, как обычно, был одет в твидовый костюм-тройку. В качестве единственной уступки жаре он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, а вместо галстука надел косынку с узором «пейсли». На Памеле была белая блузка, отделанная кружевами, и цветастая юбка с оборками, напоминавшая пирожное, а также розовые «кроксы».

– Так что, значит, эта штуковина все еще стоит, а? – улыбнулся Деннис, оглядывая гостиную. – И не рухнула ведь. А вы, стало быть, все же решили ее купить.

– Они ее уже купили, Деннис, – напомнила Памела. – Мы сами помогли им переехать на прошлой неделе.

Деннис удивленно нахмурился:

– А… ну хорошо. Если ты так говоришь, дорогая…

– Вы просто чудо сотворили с этой комнатой! – воскликнула Памела с энтузиазмом. – Совсем другое дело!

– Да, все понемногу становится на свои места, правда? – подтвердила Каро.

– Дж. и т., Памела? – предложил Олли.

– Я, пожалуй, пропущу дж. и ограничусь одним т., – улыбнулась она.

– Стаканчик перед обедом, Деннис?

– Хмм, – пробурчал Деннис, рассматривая камин. – Отличный мрамор. Хмм. Проследите, чтобы эти мошенники не ободрали облицовку, если и в самом деле надумаете покупать дом. Я так полагаю, кое-кто будет готов выложить за нее приличные деньжата. – Он задрал голову к потолку. – Какое нехорошее влажное пятно. Прежде чем вы внесете задаток, я пришлю кого-нибудь, пусть они проведут полный осмотр и составят отчет. И да, херес «Амонтильядо», пожалуйста, Олли. – Деннис вытащил из кармана кожаный портсигар. – Не хочешь выйти со мной наружу и немножко покурить перед обедом?

– Вообще-то мы как раз собирались устроить обед на свежем воздухе, Деннис. Но я с удовольствием выкурю сигару попозже.

– А у вас есть какое-нибудь укрытие от солнца? – обеспокоенно спросила Памела.

– Да! Мы как раз вчера купили такие большие зонты в местном садовом центре.

Олли проводил тестя и тещу через атриум на заднюю террасу, и Деннис закурил сигару. Олли вернулся в кухню, чтобы заняться напитками.

Когда он снова вышел, Деннис бродил по лужайке, выпуская изо рта облачка дыма. Памела сидела в тени одного из двух огромных зонтов, но на жаре ей явно было не очень комфортно. Олли поставил перед ней стакан с тоником и сел рядом с бутылкой холодного пива в руках. Каро поблизости не было, а Деннис их слышать никак не мог.

– Памела. В ту пятницу на прошлой неделе, когда мы переезжали… помните, мы с вами еще стояли на крыльце. Вы ведь что-то видели тогда, правда?

– Твое здоровье! – Она подняла стакан.

– Ваше здоровье. – Олли чокнулся с ней горлышком бутылки.

Памела странно улыбнулась, как будто не хотела говорить, и сделала глоток тоника.

– Так что вы видели? – не отставал Олли.

– Я думала, ты тоже это видел, – ответила она.

Краем глаза Олли заметил, что Деннис направляется в их сторону.

– Дорогой! – крикнула Каро от двери. – Пожалуйста, пойди и приведи Джейд!

– Сейчас, один момент!

– Пожалуйста, иди прямо сейчас, а то мясо пересохнет и все будет испорчено! Скажи ей, что если она так уж хочет отправиться в Брайтон попозже и повидаться со своим драгоценным Рури, то лучше ей быть повежливее и пообедать с нами! – Каро снова скрылась в кухне.

Олли опять обернулся к Памеле:

– Все, что я видел, – это какую-то тень в атриуме.

– Тень?

– Я подумал, что мне показалось. Или что это птица пролетела. Ну или что-то в этом роде. Что видели вы?

– Тебе в самом деле нужно это знать, Олли?

– Да.

– Ты уверен?

– Да, я уверен. Я не хотел пугать Каро в самый первый день на новом месте, поэтому просто решил не обращать внимания. Но теперь я хочу знать. Мне нужно.

Памела кивнула и уставилась в стакан, рассматривая кусочек лимона, облепленный пузырьками, словно какой-нибудь микроорганизм.

– Я, честно говоря, думала, что ты тоже это видел, – наконец проговорила она.

Олли нетерпеливо покачал головой. Деннис был уже всего в нескольких ярдах от них.

– Пожалуйста, расскажите мне. Это очень важно.

– Я видела старую леди в голубом платье. Она вышла из стены слева, проплыла по комнате и снова скрылась в стене справа. – Памела вопросительно посмотрела на него. Олли ответил ей непонимающим взглядом. – Ты собираешься сказать Каро? – спросила она.

– У вас в озере чертова туча водорослей, Олли, – заявил Деннис, бесцеремонно прерывая разговор. – Вот еще о чем тебе стоит подумать – карпы, которые едят водоросли. Такая особая порода.

– Карпы едят траву?

– Это может быть решением всех проблем. – Деннис еще раз затянулся сигарой и пристроил ее на край пепельницы, которую пододвинул Олли. Рядом он поставил пустой стакан из-под хереса.

– Это сейчас не так важно, – возразил Олли. – Сначала нужно привести в порядок дом, а потом уж заняться территорией. – Он быстро взглянул на Памелу. Она понимающе улыбнулась, давая понять, что беседа будет продолжена.

Деннис вдруг с диким видом огляделся – как будто совершенно забыл, где он находится.

– Еще хереса, Деннис? – предложил Олли.

– А?

– Я говорю, еще хереса, может быть?

– А, нет, спасибо. Я подожду обеда. И тогда выпью бокал вина. Вы забронировали где-нибудь столик?

– Мы обедаем здесь, Деннис, – немного резко сказала Памела.

– О, в самом деле? Как мило с их стороны! Должно быть, они очень хотят продать этот дом! – Он снова огляделся. – А нам можно пользоваться комнатой для мальчиков?

– Идите прямо вон в ту дверь, она слева.

– Как мило с их стороны!

Деннис вошел в дом. Как только он скрылся из вида, Олли наклонился к Памеле:

– А вы как думаете? Стоит ли мне говорить Каро?

– А она ее не видела?

– Нет. – Олли отпил пива. – Ну, если и видела, то ничего об этом не сказала, во всяком случае.

– А ты с тех пор еще что-нибудь видел?

Олли немного поколебался.

– Нет.

– Вполне возможно, вы больше никогда ее не увидите, – заключила Памела. – Наверное, тебе было бы полезно разузнать что-нибудь о прошлом дома, о том, кем может быть эта женщина. Или, скорее, могла быть.

– Я уже пробовал поискать информацию в Интернете, погуглил и дом, и деревню, но пока ничего не нашел. Думаю обратиться в канцелярию графства – может быть, там знают больше.

– А может, лучше поговорить с местными жителями? Из тех, кто постарше. Некоторые семьи наверняка живут тут на протяжении не одного поколения.

Олли кивнул и подумал о старике, которого встретил на тропинке. «Пойду завтра в деревню и разыщу его», – решил он.

Через несколько минут на террасу выбрался Деннис.

– Я бы сказал, она несколько мрачновата, эта экономка. Даже грубовата.

– Экономка? – повторил Олли.

– Ну, я полагаю, что это была экономка, кто же еще. Женщина в старомодном платье. Я сказал ей «добрый день», а она меня совершенно проигнорировала.