Мужчина выложил из кармана куртки свой смартфон и, включив его, зашёл в галерею, где было всего лишь одно фото бывшего агента ЦРУ Феликса Томпсона. Киллер лично не знал его, но его память на лица отсылала его обратно в Ливию, где он встречал этого человека мимолётным взглядом, поэтому убрать этого кретина он хотел с двойным желанием, понимая, что этот придурок не мог сделать для мира ничего полезного, а только с каждым новым днём разваливал те устои, которые были в обществе веками, но уже ничего из-за таких людей не значили.
Киллер положил смартфон на стол и открыл металлический кейс. Перед ним в кейсе лежала снайперская винтовка «Вальтер» с глушителем.
Он быстро собрал её и последним штрихом навинтил глушитель. Наёмник вскинул снайперскую винтовку и направил ствол в указанное по плану окно, поймав вырез в окне чердака.
Киллер отладил оптический прицел и передёрнул затвор, запустив патрон калибра 300 Win mag в ствол…
Глава 13
Париж. «Гранд» отель.
Анджелина продолжала неотрывно смотреть в мониторы, видя, как Феликс Томпсон заходит в отель. Он внимательно осмотрелся по сторонам в центральном холле, будто пытаясь заметить слежку, но точно понимал, что, скорее всего, даже если нет наружного наблюдения, за ним следят камеры. Его лицо было сосредоточенным и нацеленным на то, чтобы побыстрее произвести обмен, по крайней мере, так казалось агенту Стивенсон.
Мистер Томпсон подошёл к стойке администратора и достаточно быстро взял ключ-карту от забронированного заранее номера, где его ждали напичканные камерами и микрофонами апартаменты. Это, конечно, он предполагал и даже был полностью в этом уверен. В конце концов, ЦРУ есть ЦРУ, а доверять было всегда уделом глупцов, если человек в своей жизни был разведчиком или контрразведчиком, то доверять без явных на то причин он точно не будет. Привычка оставалась привычкой.
Феликс подошёл к лифтам и нажал на кнопку вызова. В отеле было достаточно многолюдно, но без особой толкотни и суеты, которая неизбежно случалась каждый вечер, когда с экскурсий возвращались на ночёвку туристы.
Двери лифта разъехались в стороны, и мистер Томпсон зашёл в лифт, куда, помимо него, влезло ещё несколько человек, принявшихся стучать по клавишам этажей. Свою кнопку нажал и Феликс, будучи неизменно в спокойном состоянии и в хорошем настроении. Он, конечно же, не знал, чем закончится эта встреча, и ждал любых сюрпризов от ЦРУ и не только от них, однако понимал, что абсолютно всё предугадать невозможно, и с этим нужно просто смириться и делать то, за что ему заплатили и заплатят ещё. Это, безусловно, подстёгивало его. Деньги мистер Томпсон любил, особенно лёгкие, шедшие ему сами по себе в руки. Несколько лет лёгкой, но опасной работы сделали его циничным, даже по отношению к собственной жизни, хотя это у него проявлялось и раньше в те времена, когда он ещё только начинал в ЦРУ. Люди по разным причинам приходят в компанию, но некоторые приходят туда исключительно из-за того, что со временем можно очень хорошо подзаработать и скопить на безбедную старость, если, конечно, она придёт, в чем всегда Феликс сомневался.
Он вышел из лифта в пустой коридор, где было ни души. Это его ничуть не удивило, поскольку он был уверен практически на сто процентов или на девяносто девять и девять, что этаж пуст. Хорошо зная работу агентов ЦРУ, он понимал, что они совсем близко, но делают вид, что их нет. Он сам много раз делал так же, пока не надоело это делать в принципе.
Мистер Томпсон прошёл по коридору и вошёл в свой номер, проведя ключ-картой по считывателю замка. В номере пахло свежестью. Пусть не было до конца понятно, почему и из-за чего. Но освежитель воздуха всегда был кстати. Всё-таки Париж был Парижем, его нельзя было сравнить с вонючим номером где-нибудь в Танжере или Триполи, где свежий воздух очень и очень большая редкость.
Феликс прошёл вглубь апартаментов и, подойдя к журнальному столику, поставил металлический кейс на него. Слегка что-то насвистывая, он подошёл к окну и внимательно огляделся по сторонам. Всё было спокойно. На улице вовсю кипела дневная жизнь столицы Франции со своими плюсами и минусами. Всё выглядело достаточно спокойно. Томпсон понимал, что сразу ждать гостей из ЦРУ не стоит, поскольку те будут выжидать и наблюдать. Оставалось вести себя естественно, непринуждённо и оставаться в хорошем настроении. Однако небольшая нервозность у Феликса была. Слегка потели ладони, но это было самое маленькое, что могло с ним случиться в такой ситуации.
Нужно было немедленно восстановить баланс оптимизма. Мистер Томпсон подошёл к мини-бару и вытащил оттуда две маленькие бутылочки с шотландским виски, которые тут же налил в чистый стакан, стоявшей на металлическом подносе на столе.
Он сделал несколько глотков и сел на кресло, закинув ногу на ногу, и принялся ждать.
Анджелина продолжала наблюдать за Феликсом Томпсоном, который спокойно сидел на кресле в номере и пил виски, продолжая насвистывать какую-то мелодию. Всё было спокойно, и ничего не вызывало подозрения. На этаже было чисто. Агент Стивенсон ещё раз посмотрела на все видеокамеры, сигнал с которых приходил на мониторы и её планшет. Ничего подозрительного по-прежнему не происходило.
– Ребята, перекрывайте этаж, – повернувшись к двум оперативникам, которые сидели на стульях и читали газеты, обратилась она.
– Да, мэм, – произнёс один из оперативников, и двое агентов встали со стульев, покидав газеты на журнальный столик, и вышли в коридор, где тут же разделились и пошли в разные концы этажа.
– Жан, как слышишь меня?
– Отлично, Анджелина, – бодрым голосом произнёс он, продолжая держать руки на руле своего автомобиля.
– Я начинаю. Приготовься! Ты поведёшь его, как только он выйдет из отеля. Я прицеплю ему «жучок» на спину, так что мы сможем следить за ним и по монитору.
– Это великолепно! Удачи!
– Спасибо, Жан, – добавила она, произнеся последние слова в канал связи.
Мисс Стивенсон взяла в руки металлический кейс, набитый парой миллионами долларов и вышла из номера в коридор. Тишина окутала её, и она увидела в конце коридора своего оперативника, что, безусловно, подбодрило ее. Она поняла, что не одна и нужно справиться со своим волнением, которое слегка мучило её, не давая расслабиться и провести всё на едином дыхании. Нервозность продолжала её донимать.
Анджелина сделала первый шаг, и направилась к апартаментам Томпсона. Продолжая идти неспешной походкой по коридору, она думала только о том, что точно не пропустила мимо глаз ничего важного, что, безусловно, могло бы привести к провалу.
Агент Стивенсон подошла к номеру мистера Томпсона и аккуратно постучала по дверному полотну. На стук Феликс откликнулся не сразу, а через несколько десятков секунд.
– Кто там? – послышался голос в хорошем расположении духа.
– Это посылка, – монотонно ответила Анджелина.
– Заходите.
Агент Стивенсон нажала на дверную ручку и открыла дверь, войдя в номер. Она прошла чуточку вглубь и увидела мистера Томпсона, который продолжал сидеть в кресле и потягивать шотландский виски.
Анджелина по привычке оглянулась по сторонам и моментально перевела взгляд на Феликса.
– Здравствуйте, мистер Томпсон, – размеренным голосом произнесла она.
– Простите, что не сразу услышал ваш стук! Это, наверное, всё из-за того, что насвистывал «Yesterday». Люблю эту песню, особенно под шотландский скотч. А вы намного симпатичнее, чем были раньше, – продолжая улыбаться, произнёс Феликс, поправив свой галстук. Элегантность для него была главной чертой. И серебристый галстук очень хорошо смотрелся с чёрной сорочкой и чёрным костюмом.
– Мы разве были знакомы раньше? Я что-то не припомню, – продолжая держать в левой руке кейс с деньгами, а правую держать по швам, спросила она.
– Лично нет, мисс Стивенсон! Но я разрабатывал ту самую операцию в Ираке, которую вы провалили. Но скажу вам честно. Её легко было провалить, – слегка улыбнувшись вновь, ответил Томпсон.
– Где образец? – сосредоточенно спросила Анджелина.
– Он здесь. А где ему ещё быть? – удивлённо ответил Феликс. – Мои деньги с вами?
– Да. Но сначала образец.
– Хорошо, – сказал Томпсон, допив шотландский виски, поставил пустой стакан на журнальный столик и, встав с кресла, подошёл к кейсу, набрав на замке цифровой код. – Пожалуйста.
Мисс Стивенсон поставила свой металлический кейс на журнальный столик и открыла кейс с образцом. Внутри был металлический пенал, из которого она достала капсулу с образцом вещества.
– Отлично! Это он. Но, окончательно это сможет подтвердить только экспертиза. Ваши деньги в кейсе.
– О, спасибо! Это замечательно! – подойдя к кейсу с деньгами, произнёс Томпсон и с горящими глазами открыл металлический кейс. Внутри лежали деньги стодолларовыми купюрами.
В следующее мгновение Феликс немного расслабился, и Анджелине удалось прикрепить «жучок» в виде небольшой точки на его пиджак. Всё это она сделал ювелирно, так что Феликс ничего не почувствовал. А ведь это прикосновение могло стоить ему очень дорого, если в итоге окажется, что образец фальшивый. Однако до экспертизы ещё было масса времени.
– Что-то душновато! Вы не находите, мисс Стивенсон? – продолжая оставаться в хорошем расположении духа и в отличном настроении, сказал мистер Томпсон и направился к окну.
Киллер увидел в оптическом прицеле объект и, сняв снайперскую винтовку «Вальтер» с предохранителя, плавно нажал на спусковой крючок. Пуля калибра 300 Win mag вылетела из ствола и, пробив окно апартаментов Томпсона, попала Феликсу точно в лоб.
Томпсон упал на пол, и по ковру начала растекаться кровь, смешанная на половину с мозговым веществом. На стене были видны брызги крови и застрявшая в глубине пуля.
Анджелина немного растерялась, поскольку никак не рассчитывала на такой исход событий, но через пару секунд пришла в себя и произнесла в канал связи:
– Объект застрелен! Стреляли из дома напротив!
Жан выскочил из машины и, увидев подбегавших агентов, которые покинули в спешном порядке свой автомобиль, понимая, что теперь следить ни за кем не придётся.
– Блокируйте черный вход! – крикнул изо всех сил Жан и побежал к парадному входу в подъезд дома. Агенты тут же забежали во внутренний двор и, повытаскивав пистолеты «Глок», вышибли дверь, попав в небольшой коридор.
Жан забежал в подъезд за жильцом дома и, вытащив из кобуры на ремне пистолет «USP», побежал вверх по лестнице.
Киллер бросил снайперскую винтовку на стол; взял с крышки стола свой смартфон, который сунул в карман, и накинул капюшон толстовки на голову, вытащив его из-под куртки. Он выбежал на последний этаж, забежав на лестницу, ведущую на выход во двор, вытащил из плечевой кобуры пистолет «Вальтер П-99» и навинтил на ствол глушитель.
Наёмник стал быстро спускаться, стараясь не терять времени понапрасну. Он постоянно смотрел вниз, пока не увидел, как по лестнице поднимаются двое мужчин с пистолетами на изготовке. Это означало только одно, что всё было не так, как описывал ему его работодатель, которого к слову он и в глаза не видел, а голос в трубке был изменённый с помощью преобразователя. «Что же это такое получилось?» – подумал на ходу мужчина. Его подставили! Но винить было некого. Он сам выбрал себе такую работу, и рано или поздно такое должно было произойти, поэтому нужен был запасной план, какого у него пока не было, но в одном он был уверен точно. Пострелять придётся.
Киллер на мгновение обернулся назад, пытаясь увидеть, не преследует ли кто его сверху, но, убедившись, что наверху всё спокойно, он пробежал еще один лестничный пролёт и прыгнул на следующий марш, начав стрелять. Пули сорокового калибра попали одному из агентов в грудь и голову, и он упал на ступеньки. Другому пули попали в плечо и грудь, и он успел в ответ сделать несколько выстрелов, которые попали в стену, испортив штукатурку.
Наёмник быстро поднялся на ноги и, миновав поверженных агентов, выбежал во внутренний двор. Он моментально сориентировался и, увидев из-за угла толпу идущих студентов, сделал рывок бегом и смешался с толпой, с ухмылкой наблюдая за тем, какой переполох начинается на улице, которую пересекали агенты во главе с какой-то женщиной, державшей в правой руке «ЗИГ-Зауэр».
Киллер вышел из толпы, как только прошел вместе с группой студентов чуть больше квартала и направился по своему маршруту. Теперь оставалось только доложить о выполненном задании и наконец-то перевести дух.
Жан сбежал по лестнице вниз и увидел одного убитого агента, а другой был ранен в руку – его спас бронежилет, принявший пули на себя. Можно было сказать, что сегодня у оперативника было второе рождение, хотя у каждого агента таких новых дней рождений было в году хоть отбавляй! Уж такая была эта неблагодарная и опасная работа.
– Скорую сюда немедленно! – крикнул в канал связи он.
– Жан! Где киллер? – вбежав со двора на лестницу спросила Анджелина, держа пистолет на изготовке.
– Ушел! – помогая раненому агенту, оказывая ему первую помощь, ответил он.
– Чёрт!
– Где образец?
– Он в сейфе в отеле под охраной оперативников, – сунув «ЗИГ-Зауэр» в кобуру на ремне, ответила агент Стивенсон.
– Нам опять обрубили концы! – продолжая прижимать к простреленному плечу оперативника перевязочный пакет, произнёс Жан. – С кем мы сцепились интересно?
– Не знаю! Но, похоже, они хотели нам отдать образец!
– Похоже на то!
– Заканчивай здесь! Я в отель. Буду докладывать Майерсу, – направившись на выход, произнесла Анджелина и вышла во внутренний двор.
Париж.
Аделина продолжала сидеть в ресторане, где, уже отведав фирменное блюдо, сделала глоток весьма неплохого сухого красного вина, разжигавшему в ней искорку тепла. Это странное тепло внезапно почувствовалось внутри неё, но чем было оно вызвано, было абсолютно непонятно, да и сейчас было не до того, чтобы переходить на сентиментальность.
Синьорина де Монтенье продолжала внимательно наблюдать за улицей, неотрывно смотря в окно. Пока всё было спокойно, и Париж жил своей жизнью, как и все горожане, спешившие каждый по своим делам. Небольшая нервозность всё мучила Аделину. Ожидание звонка от киллера, которого всё ещё не было, заставляло её нервничать. Пусть не сильно, но ладони немного покрывались испариной.
Она сделала ещё пару глотков вина из бокала и продолжила следить за улицей, будто ждала здесь появления того, кого так пристально высматривала. Однако пока всё было относительно спокойно, что не могло не радовать. Конечно же, не хотелось, чтобы её планы сорвали какие-нибудь придурки, которых в спецслужбах было пруд пруди. Хотя знать синьорину де Монтенье в лицо никто не мог. Внезапный звонок на смартфон оторвал синьорину де Монтенье от очередного бокала с вином, и она достала из бокового кармана чёрного пиджака смартфон и ответила:
– Объект ликвидирован, – сказал грубый мужской голос и на этом разговор был закончен.
Аделина улыбнулась и резко встала из-за стола. Она заплатила по счёту, оставив на столике под бокалом недопитого вина сто евро и надела пальто. Синьорина де Монтенье снова улыбнулась, понимая, что снова её план был удачным, и вышла из ресторана.
Она выключила смартфон и выбросила его в ближайшую урну, протерев перед этим носовым платком, и направилась вдоль по улице. Аделина шла быстро, будто куда-то торопилась. На самом же деле она шла наперерез пути отхода киллера, который сама ему и обозначила. Синьорина де Монтенье понимала, что, возможно, он мог поступить по своему и уйти совсем по другому маршруту, однако всё же стоило попытать счастье.
Аделина резко остановилась у светофора, увидев, как киллер на другой стороне улицы вышел из магазина с бутылочкой воды и начала движение за ним, дав ему небольшую фору, чтобы тот не смог её обнаружить. Внезапно загорелся зелёный свет на светофоре, и синьорина де Монтенье перейдя улицу, направилась в темпе за объектом. Искусно смешавшись с толпой, она, словно змея, ускорила скорость передвижения и через некоторое время была от киллера на расстоянии порядка трёх метров. Он шёл в капюшоне, видимо, продолжая оставаться невидимым для камер уличного наблюдения. Расстояние для выстрела было идеальным, и Аделина понимала это, готовясь нанести роковой для наёмника выстрел.
Киллер остановился, чтобы поймать такси, и в это же мгновение, сократив расстояние до минимума, проходившая мимо синьорина де Монтенье, осуществила выстрел из спецсредства в район бедра: проще говоря, из специальной перьевой ручки, стрелявшей невидимыми глазом отравленными иглами.
Наёмник упал на тротуар, схватившись за сердце, а Аделина продолжила свою прогулку, снизив скорость ходьбы и уже перейдя на мягкий размеренный шаг.
«Гранд» отель.
Анджелина сидела на диване со стаканом апельсинового ликера и расслабленно думала о чем-то совсем отстранённом. Её несколько удивил Дэниел Майерс, который спустил ей то, что Феликс Томпсон был застрелен киллером, которого так и не поймали. Он был доволен только тем, что образец, наконец, был в руках у агента Стивенсон. Это, видимо, придало ему настолько хорошее настроение, что он забыл обо всём на свете. Однако сама Анджелина продолжала искать в этом событии подводные камни. Она понимала, что что-то не так, но на данный момент причин беспокоиться не было вовсе.
Мисс Стивенсон допила апельсиновый ликер и встала с дивана, накинув на себя своё чёрное пальто. Она подошла к сейфу и, набрав числовую комбинацию на сенсорной панели, вытащила из сейфа металлический кейс с образцом. Впереди был аэропорт Шарля де Голля и перелёт в Вашингтон.
– Анджелина. Всё готово для твоего сопровождения, – произнёс по каналу связи Жан.
– Отлично! Я спускаюсь, – сказала она и вышла из номера, направившись к лифту. Теперь можно было немного подумать и о себе. Но как? Этого мисс Стивенсон не знала, и только образ Алессандро всплыл в её голове: того самого простого гражданского юриста, который был далёк от всего этого и которого она полюбила за то, что он был не таким, как она, а простым человеком, с каким она хотела связать свою судьбу.
Анджелина спустилась на лифте вниз и, пройдя по центральному холлу отеля, вышла на улицу, где кишела полиция и стояли два чёрных внедорожника «Кадиллак». Она села в один из них, за рулём сидел Жан, и внедорожники, отъехав от тротуара, взяли направление к аэропорту Шарля де Голля.
Подмосковье.
Шёл густой снег. Шоссе заносило метелью, которая пушистым покрывалом ложилась на дорогу. Снежные заносы на обочинах постепенно увеличивалась, а видимость становилось всё хуже и хуже. Романов ехал на своём внедорожнике «БМВ» и пытался не сбиться с пути.
На улице продолжала царствовать стихия. Казалось, что природа в очередной раз сильно разозлилась на людей, и вся её злость вылилась в этот мощный снегопад, сопровождаемый довольно сильным ветром.
Мокрый снег всё сильнее и сильнее облеплял лобовое стекло так, что стеклоочистители плохо справлялись со своей задачей. Андрей возвращался из дома-отдыха, где провёл два последних дня. Там у него была возможность подумать, над прошлыми ошибками и просчётами. Сам для себя он пытался выяснить, где что не доделал, где не додумал и где не просчитал до конца. Знать наверняка всё, конечно, не возможно, иначе бы жизнь не была такой полной неожиданностей и порой фатальных неприятностей, которые, конечно, человек переживает со временем и понимает, что всё в принципе было не напрасно, даже на благо, но для этого, как всегда, нужно время. А время сложная вещь! Оно порой протекает сквозь пальцы, как песчаная пыль: пески времени, какие так сложно заметить среди бушующих порой страстей. Так постоянно мы теряемся и не верим, что однажды доживём до того счастливого момента, которого так ждали. Но для всего опять нужно время.
Стеклоочистители продолжали тереть лобовое стекло, а дорога становилась всё опаснее и опаснее. Оттепель уходила, и начинало подмораживать. Призрак потихоньку продолжал снижать скорость, чтобы уменьшить возможность случайной аварии, в которую, бесспорно, не хотелось попасть и весь день и вечер потратить на выяснение обстоятельств и прочей чуши, от которой его, как любого автолюбителя, ужасно тошнило.
Внедорожник продолжал достаточно медленно ехать по шоссе. Внезапно зелёный свет светофора поменялся на жёлтый, а после на красный. Романов затормозил свой «БМВ» и стал ждать разрешающего ехать сигнала.
Всё было не так плохо, но некоторая вещь всё время погружала Андрея в подозрение. За ним от самого дома отдыха ехала машина. Пусть она и не так явно висела на хвосте, но вызывала у Призрака настороженность и подозрительность. Романов хорошо знал, что дыма без огня не бывает, и за годы службы хорошо усвоил это незыблемое правило. Он прекрасно понимал, что попытаться оторваться от возможного преследования при такой погоде было не только довольно опасно, поскольку на дороге потихоньку начинала появляться наледь, но и практически невозможно.
Светофор показал в зелёный сигнал, и Андрей плавно нажал на педаль газа. Шипованная резина слегка прокрутилась на ледяной корке асфальта и тронулась с места. Внедорожник стал медленно набирать скорость, а автомобиль на хвосте перестроился в крайний правый ряд и обогнал впереди едущую машину.
Нужно было что-то решать, поскольку преследование переходило в явную фазу, а это могло оказаться чем угодно. Врагов у Романова хватало. Его много раз пытались ликвидировать, но всегда все попытки оказывались тщетными. Нет, не потому что он был таким крутым, а потому что везение в этом деле всегда было превыше всего, и ему всегда везло. Так, из раза в раз он оставался живым и выходил сухим из воды, а главное – практически всегда оставался целым, исключая конечно лёгкие ранения и царапины, без которых было, конечно же, никуда не деться.
Он понимал, что любой его шаг приведёт к риску, но выбора ему не оставляли. Машина настойчиво добавляла ходу и висела уже практически на самом хвосте.
Андрей усилил давление ноги на педаль газа и стал прибавлять скорость, чтобы продолжать держать дистанцию. Стрелка спидометра уверенно продолжала ползти вверх, а управляемость падала на глазах. «Только бы не влететь куда-нибудь!» – подумал Призрак, но не сбавил скорости.
Внезапно справа на повороте выскочил ещё такой же внедорожник, который был сзади, и пристроился почти вровень с автомобилем Романова. Теперь всё было понятно, и Андрей вспомнил про странное письмо, которое пришло ему на электронную почту, где его предупреждали о покушении на него. Всё, мозаика быстро сходилась с реальностью, а реальность была неумолима, как и всё то, что заставляет нас выживать в этом суровом и несправедливом мире.
Внедорожник «Лексус» поравнялся с внедорожником Призрака и ударил бортом в крыло так, что автомобиль Романова чуть не повело, но он справился с управлением и почувствовал удар сзади, который добавил скорости его машине. Андрей, понимая, что его машину может унести на встречную полосу, добавил скорости, чтобы не дать «Лексусу» вырваться вперёд и преградить ему дорогу. Все эти события Призрак никак не мог трактовать в свою пользу, осознавая, что одним этим не ограничиться. Теперь никаких даже самых смелых сомнений не оставалось. Это покушение.
Романов летел по дороге на своём «БМВ» с предельной скоростью, какую только можно было выдерживать при такой погоде и состоянии дороги, чтобы не потерять управление и не врезаться куда-либо, потому что уйти юзом в сторону становилось всё проще и проще.
Ещё мгновение – и окна внедорожников «Лексус» опустились и из них по «БМВ» Андрея открыли автоматический огонь из автоматов «Калашникова» сотой серии. Пули нещадно впивались в кузов, решетя металл и внутреннюю обшивку. Призрак по инерции пригнулся, понимая, что нужно что-то предпринимать, иначе ему не выжить в этой ситуации. Ведь всё складывалось далеко не в его пользу.
Он вытащил из плечевой кобуры свой «ЗИГ-Зауэр П-229» и положил его в бардачок, чтобы тот никуда не закатился, потому что Романов собирался сделать довольно крутой вираж и уйти в сторону. Он считал метры. Впереди была стоянка для автомобилей, расположенная у входа в лес. «Раз, два, три», – считал про себя Андрей и внезапно, в последний момент добавив ещё немного скорости, относительно резко, продолжая удерживать баланс автомобиля, вырвался вперёд и ушёл в сторону, вырвавшись из окружения. Внедорожник «БМВ» сделал крутой вираж, еле оставшись на трассе, и с огромным трудом вписался в поворот. Его автомобиль резко забуксовал в заносе и, вырвавшись из него на высокой скорости, он резко затормозил на полупустой стоянке и вывернул руль вправо.
Машина остановилась. Призрак вытащил из бардачка «ЗИГ-Зауэр» и, открыв дверцу внедорожника, бегом покинул свой «БМВ» направляясь к лесу, который знал довольно хорошо, но всё же надеялся, что до этого не дойдёт, чтобы туда уйти и начать ликвидировать преследование поодиночке. Он бежал по высоким сугробам так быстро, как только мог, чтобы занять выгодную для себя позицию. Машины, преследовавшие Андрея, остановились, и из них выбежало восемь человек, по четыре наёмника из каждой. Они продолжали стрелять ему вслед. Пули свистели, улетая в стороны и исчезая в сугробах.
Романов ещё немного пробежал и прыгнул в снег. Пули просвистели над его головой, и он открыл ответный огонь, стараясь целиться как можно точнее, но из-за метели было очень плохо видно, а до максимально близкого боя доводить было нельзя, поскольку против него было восемь наёмников, а он был всего лишь один против всех, как бывало довольно часто, но в другие случаи всё было намного легче, по крайней мере не было такой паршивой погоды, от которой буквально могло затошнить кровью.
Один из наёмников упал на снег, приняв пули сорокового калибра в голову и шею. Кровь фонтаном брызнула в сторону, испачкав белый, как мел, снег.
Наёмники слегка опешили, не готовые к тому, что ситуация может выйти из-под их контроля, и автомат «Калашникова» второго наёмника перекосило, чем не преминул воспользоваться Андрей, всадив пулю из своего «ЗИГ-Зауэра» в голову боевика.
Наёмники рассредоточились и упали в снег, начав перезаряжать свои автоматы «Калашникова». Призрак понимал, что шесть против одного – это тоже много и нужен был ход. Он быстро нащупал в кармане своего пальто флакон с лекарством и, крикнув всего одно слово: «Граната!» – бросил его в скопище наёмников, туда, где их плотность была больше. Они резко повыскакивали со своих позиций, и Романов открыл прицельный огонь по их спинам, застрелив за несколько мгновений троих, которым пули попали в затылки и спины. Пистолет Андрея опустел, и прошедшая над ним очередь зацепила ему висок.
– Чёрт! – вскрикнул он, принявшись быстро менять магазин в своём «ЗИГ-Зауэре».
Кровь струилась по его виску, капая на белый снег. Призрак сделал перекат в сторону и, заметив, как один из наёмников, стреляя из автомата, побежал к нему, он открыл прицельный огонь. Пули сорокового калибра попали боевику в грудь и голову, и он завалился на снег, истекая кровью.
Пули продолжали свистеть над головой Романова, попадая в снег, и только постоянные перекаты в стороны не давали ему пасть на поле боя смертью храбрых, тем более это уже было достаточно глупо, ведь боеспособных наёмников оставалось только двое.
Андрей понимал, что снова нужен ход и, дождавшись, когда магазины автоматов у наёмников опустели, он встал на колени и открыл мощный прицельный огонь. Одна пуля за другой брали цель. Снег продолжал покрываться багровой кровью. «ЗИГ-Зауэр» Призрака снова опустел, но результат превзошёл все возможные и невозможные ожидания. Сопротивление было погашено. Романов лёг на снег и вновь быстро перезарядил магазин пистолета с пустого на полный. Он аккуратно встал на ноги и, держа пистолет наготове, стал приближаться к позициям наёмников.
Боевики лежали в кроваво-красном снегу, не выдавая признаков жизни. Кровь продолжала струиться по щеке, вытекая из виска и стекая на воротник белоснежной сорочки. Он приложил левую руку к правому раненому виску, из которого продолжала течь кровь на воротник белой сорочки. Наёмники были мертвы, и только один был тяжело ранен и пытался вытащить из набедренной кобуры пистолет «Глок». Андрей, увидев это, сделал два прицельных выстрела в голову практически в упор, и кровь вперемешку с мозговым веществом брызнула из смертельной раны. Сопротивление окончательно было подавлено. Наёмники были мертвы. К стоянке прибывали машины дорожно-патрульной службы.
Призрак убрал «ЗИГ-Зауэр» обратно в плечевую кобуру и вытащил из внутреннего кармана пальто своё служебное удостоверение, которое держал развёрнутом на вытянутой руке. К нему подбежали полицейские, держа на изготовке пистолеты «Макарова» и, увидев служебное удостоверение офицера службы собственной безопасности ФСБ, опустили оружие, принявшись осматривать трупы наёмников. Романов прижал правую ладонь к раненому правому виску, из которого продолжала струиться кровь, и направился к своему внедорожнику.
Андрей подошёл к «БМВ» и, вытащив из багажника бутылку лондонского джина, резким движением правой окровавленной руки отвинтил крышку. Немного полив спиртного напитка на правый рассеченный пулей висок, он сделал несколько крупных глотков из бутылки и перевёл дыхание. Голова сильно ныла. Призрак сел в свой внедорожник на водительское сидение и сделал ещё несколько больших глотков лондонского джина.
Романов не спеша вытащил из бокового кармана окутанный мокрым снегом смартфон и набрал номер Громова:
– Михаил Иванович, запеленгуйте мой звонок и немедленно приезжайте сюда. Я ранен. Мне нужна немедленная медицинская помощь. Меня пытались ликвидировать. Полиция уже здесь, сейчас, наверное, и труповозки подъедут, – сказал усталым голосом Андрей.
– Хорошо. Я скоро буду со следственной бригадой, а пока пусть полиция ничего не трогает, – сосредоточенно произнёс Громов.
– Да, они ничего и не собираются трогать, а только ходят с открытыми варежками, удивляясь, как один оперативник завалил восьмерых наёмников, – усмехнувшись, произнёс Романов.
– Жди! Я скоро!
Призрак нажал на смартфоне отбой и, очистив его от мокрого снега, убрал в боковой карман. Ужасно ныл рассечённый висок, но, надо было признаться, что отделался он легко. Романов сделал ещё несколько глотков лондонского джина и, сморщившись, откинул голову на подголовник и закрыл глаза.
Неаполь.
Льюис продолжал вести угнанный на ферме пикап мимо Неаполя. Рана ныла, но после обработки и штопки выглядела вполне ничего. Заехать на квартиру всё-таки пришлось перед долгим путешествием в Рим. Отец Бернардо продолжал спать после тяжелого дня и даже чуть-чуть похрапывал, что вызывало у Говарда небольшую зависть. Ему хотелось спать, но это было невозможно! Кто-то должен был вести автомобиль, поскольку как можно скорее нужно было прибыть в Ватикан. Это было абсолютно необходимо, чтобы обеспечить безопасность отцу Бернардо, жизнь которого, признаться, висела на волоске! И, если бы не Льюис и его опыт, то святой отец не дожил бы до этого прекрасного вечера.