Распределение пищевых ресурсов распланировано так: мясо свиньи (бочка), мед (две бочки), брага (три бочки) – вождю. Мясо буйвола (бочка), птицы (бочка), брага (бочка) – членам совета. Каша (пять бочек) – воинам. Брюква (два мешка) – ученым. Сено (стог) и подножный корм – Народу.

Вперёд вышел Народ:

– Если меня так по-дурацки назвали, так мне и сено всю жизнь жрать?

– Терпи, – вождь погладил дубину, – тебе ещё не такое предстоит…

Голос подал Зародыш Коммунизма:

– Нам нужна революция, долой самодержавную верхушку. Вся власть народу!

Народ засуетился:

– Ничего мне не надо, сено очень вкусное и питательное. И вообще, мой вопрос решили, я пошёл.

Вождь подозвал Большого Бубуку и указал на Зародыш Коммунизма:

– Я же сказал: этому камнем по башке и в воду.

– Так у него голова цельнокостянная, и сам совсем не тонет.

– Да-а. А давайте его обезьянам отдадим, пусть помучаются.

Задолиз наклонился и зашептал вождю на ухо:

– Так они сами нам его подбросили, после того, как он их учил бананы выращивать. Помните, у них голодный год был?

– Эх, всё у них не как у людей. Ладно, отдайте его учёным для опытов.

Зародыша утащили в хижину к Большемозгу.

– Так, переходим ко второму, секретарь огласите.

Задолиз с трудом поднял каменную плиту с письменами:

– На очередной срок в качестве вождя выдвигается многоуважаемый, премудрый, всесильный Твердолоб. Как будем голосовать?

– Очень просто, – вождь почесал живот, – кто за – направо. Кто против – мне подробный список имен. Кстати, после выборов все выжившие приглашаются на банкет.

– Ура-а-а!

– За свой счёт.

– У-у-у…

– Ну, кто за?

Один руку не поднял, Твердолоб нахмурился:

– Ты что – против?

– Я таки воздержусь.

– Ладно, единогласно. Переходим к третьему, секретарь огласите.

Задолиз, кряхтя, поднял другой камень:

– В связи с устареванием старого клича: «Всех порвем!», требуется придумать новый.

Шаман выдохнул дым, несколько рядом стоящих людей упало:

– А почему этот не нравится? – опять затянулся.

– Да, почему?!! – у Дикого Глаза задергалась щека.

– Союзники недовольны, – вздохнул Задолиз. – Предлагаю такой: «Всех порвем, кроме союзников, а также: добровольно сдавшихся в рабство и красивых женщин».

Тут из главной хижины выбежала жена вождя Круглолика Крутобока:

– Между прочим, женщина – тоже человек!

– И тоже может получить по роже, – вождь начал злиться.

– Да здравствует равноправное общество, женщина – не вещь, – разошлась Круглолика.

– Но может ей стать, – Твердолоб потянулся за дубиной.

И вдруг раздался страшный вопль. Все обернулись. Большемозг с учениками выбежали из хижины и стали обкладывать её хворостом.

Не прошло и минуты, хижина была завалена с макушкой. Большемозг бросил в кучу факел. Огонь взвился до небес. Из пламени слышался голос Зародыша Коммунизма:

– Это есть наш последний и решительный вой…

Огонь быстро перекинулся на другие хижины, вызвав панику. Каждый спасал своё. Народ молча смотрел на сгорающий стог сена. Дикий Глаз улюлюкал, нарезая круги вокруг пылающего дома вождя. Большемозг с учениками вытягивал из огня каменное колесо. Задолиз с мешком уходил на восход, опасаясь грядущих перемен.

Шаман смотрел на всё это и приговаривал:

– Хорошая травка, – и делал очередную затяжку.

ВОТ, ВОТ И ЕЩЁ РАЗ ВОТ…

«…И вот, когда я вошёл в пещеру, то дракона там не оказалось. Там были серные источники и множество скелетов в доспехах. Так был развеян еще один миф…»

– Ну?

– Что?

– Что что?

– Ну.

– Хватит, это издевательство.

– Что?

– Хватит, я сказал. Вы всё прочитали? Почтенный эксперт.

– Краем глаза…

– Вы косой?

– Нет, нет. Я проанализировал данный труд, но позвольте, эта история известна каждому школьнику. Даже поговорка есть, м-м… Вот: не каждая пещера драконья.

– Спасибо, спасибо за экспертную оценку, я узнал столько нового…

– Но позвольте, что нового можно сказать по этому вопросу? О драконах написано столько трудов, а вы ворошите эту байку…

– Эта байка была первой. И только потом появились целые диссертации на эту тему, в дань моде. А факты о чём говорят?

– Факты говорят о том, что рыцари задохнулись от земляного газа. А в округе думали, что в пещере живёт дракон.

– А кому выгодно, чтобы все считали, что драконов нет?

– Ну и кому?

– Драконам!

– …

– Да, да, не делайте таких глаз. Это и написано драконом. Вглядитесь в почерк, видно же, что ему мешали когти.

– Вообще-то, это копия…

– Так он их и копировал, что бы вес им создать. Коварство налицо!

– Ладно, ладно… Я-то всё-таки зачем вам нужен?

– Дайте экспертное заключение, справку…

– Понял, десять золотых.

– А что так дорого?

– Ну извините, заключение не о репе делаю.

– Хорошо, вот.

– Диктуйте.

Немного позже.

– Так, получи: справка, паспорт, удостоверение, трудовая книжка, регистрация. С тебя десять тысяч.

– А что так дорого?

– А ты думаешь легко прописать в нашем мире дракона?

ПРОКЛЯТЬЕ ОРДЫНСКОГО ШАМАНА

Во времена не древне-лохматые, не каменнокнижные случилось это, а в наши, старорусские, светло-державные. Правил тогда в стольном граде Киеве князь Владимир Красно Солнышко. Правил справно, достойно, налогами не обременял, гуляньями не мучил. Народ от разных ворогов защищал.

И случилось тут осенью событие великое, приехал к нему с посольством хан Мунбук. С шаманом богопротивным своим. Стал переговоры вести, чтоб, мол, князь с народом своим построил широкий мост через реку. А то неудобно за оброком орде к нему ездить. И плюнул князь в лицо ханское, а шаману богопротивному пнул по срамному месту.

«Не бывать, – говорит, – тому, чтобы князья русские дороги да мосты для басурманов строили, жизнь им облегчали. Пошёл вон, собака, так и передай всё своему хану».

«Я сам и есть хан», – утираясь, молвил Мунбук, но князь во второй раз прослушал звание гостя.

Осерчал тут богопротивный шаман и проклял князя:

«Встанут мертвецы из могил, и нарушат инфраструктуру твоего государства. И будет вам кризис, пока Владимир на троне сидит».

За что был бит ещё ратниками и покусан шутом. Который вскоре скончался. И прогнали люди послов ордынских с позором.

Закатил тут князь пир, и пировал три дня, пока зелено вино не кончилось. А как кончилось вино, позвал он грозным голосом смотрителя винных погребов, и спросил его добродушно: «Жить хочешь?»

И упал тут смотритель на колени, и забил тяжёлые поклоны повелителю: «Не вели казнить, вели слово молвить».

«Ну молви. Только подумай дважды, если вина зелена нет, я тебя все равно казню, на кол во дворе посажу… И кстати, где шут, почему не шутит?.. А ладно: все равно в последнее время он какой то бешеный был, на людей кидался…»

Отвечал смотритель винных погребов: «Вина последняя бочка осталась, государь, а другого купцы не везут, мертвецов да упырей в округе боятся».

«Что ж моя дружина сидит сиднем, не очистит земли наши от погани такой?»

Вышел к князю воевода, поклонился с хрустом и лязгом:

«Коль ордынец бы полез, али другой супостат, так мы его мечом, от плеча до… ну… куды вильнёт, в общем. А упырей успокаивать не обучены».

Очнулся тут один писарь, Кирькой кличут, и слово молвил:

«Упыря надо колом осины пригвоздить. А мертвецы сгинут, коли некроманта, поднявшего их, убить».

Зашумел люд, заспорил, кого чем гвоздить и как убивать, а утихомирил всех поп Зипун:

«Нет другой силы против нечисти, чем вера и сила креста святого!»

Подумал князь и решил мудро:

«Ты Кирька, заготовь кольев пук. Кстати, на складе где-то уже готовые лежали. А ты, батюшка, помолись, и идите сей ночью на кладбище. Постойте там за землю русскую, за честь княжескую».

Идут герои по кладбищу, переругиваются. Да языки свои длинные клянут, да князя прославляют, косясь друг на друга. Чу, огни впереди показались, и фигуры какие-то зловещие. Кирька чуть на свои колья не напоролся, а батюшка в рясе запутался, да в кусты колючие упал. Словом молвил непечатным так, что привлек внимание фигур таинственных. Глядит Кирька, да это хан Мунбук, с шаманом богопротивным своим и тремя служками. В рванину одетые, костями обвешаны. Ишь, народ