Палач протянул требуемое, предварительно сплюнув в чернильницу.
– Пишите… – разрешил инквизитор и повернулся к писцу взять почитать протокол. – Ну, ты
писец! Всем писцам писец! Ты зачем все заикания писал?
Тот что-то в ответ пропищал и протянул ворох инструкций по составлению протокола.
– Убери от меня эту гадость, – инквизитор сделал суровое лицо, потом обратился к подсудимому, – ну, скоро ты там?
– Вот! – парень поставил точку и отдал свиток. – Писец, проверьте текст на наличие грамматических ошибок и нецензурных выражений.
Похожий на близорукую крысу, писец, почти касаясь носом пергамента, стал читать документ.
От напряжения он потел и сопел, шевеля синими губами. Наконец, он закончил и с поклоном вернул свиток инквизитору. Тот, мельком глянул, вздохнул, меланхолично продолжая:
– Ну что ж, ставь дату и число.
Почувствовав, как ситуация склоняется в его сторону, Яврон размашисто расписался и тут же свиток был вырван у него из рук. Инквизитор стал читать вслух:
– Я, нижеподписавшийся, признаю себя виновным во всем и отдаюсь… Чего? Ну да… на справедливый суд церкви. Попался голубчик. Ха-ха-ха-ха!
– Вы негодяи, подонки…
– Не бойся, чистосердечное признание облегчает душу. Душу, но не страдания. Ха-ха-ха-ха-ха… Апчхи! Пыльно тут, однако…
Яврон встал, ухмыльнулся:
– Счастливо оставаться, ублюдки, – повернул на левом безымянном пальце кольцо и исчез.
– Так, – инквизитор замер, – что?
– Ушёл, гад, – палач сбросил колпак, обнажив пилотский шлем, затем снял и кожу, под которой обнаружился комбинезон. – Ну да ладно, сам ушёл. Значит, контракт расторгнут.
– Да-а, – писец отлеплял нос, – ещё двести лет отвоевали.
Инквизитор встал из-за стола и прошёл на середину комнаты:
– Настоящие священники очнуться ещё не скоро, готовьтесь к переходу. Водку не забудьте!!! Мы этим бизнесменам, пирамидостроителям устроим… Жаль – этого на костёр не успели посадить.
– Ничего, – гвардейцы раскладывали аппаратуру, – ещё успеем, до двадцать третьего века-то…
– Угу, – писец повернул рубильник, – русские не сдаются! Нацию, которая ест макароны с хлебом, победить невозможно!
Вся компания исчезла.
Через секунду одна из стен комнаты раздвинулась, из потайной комнаты вышли инквизитор и писец. Тупо посмотрели друг на друга.
– Кто это был?
Писец пожал плечами:
– Не знаю, туристы какие-то…
– Совсем оборзели, шныряют по времени туда-сюда. Пора прикрыть лавочку.
– Как?
– Подсунь их гению немного другую теорию времени.
– Так его хорошо охраняют, каждый хроновиток новую стражу ставят.
– Ну, так они же – люди. Можно договориться.
– Ага. Лишь бы слова подобрать, а то обидятся… Только почему…
– Потому! Потому, что история принадлежит нам! Точка, роспись, отпечаток ноги.
– Видела б тебя сейчас мама!
– Какая из трех?
– Человеческая.
АКЦИЯ ВОЗМЕЗДИЯ
Пожирая пространство, словно оголодавший весенний кот, через тьму космоса мчался неопознанный объект. Внутри него, напряженно всматриваясь в мерцающие экраны компьютеров и радаров, сидели два неопознанных существа:
Ижек-1 и Ижек-2. Согласно расчётам бортового компьютера, через две стандартных единицы времени их космолет должен был войти в зону притяжения планеты Земля.
– Итак, – Ижек-1, упиваясь своим командирским званием, развалился в пилотском кресле, – повторим всю операцию по этапам.
– Ну-у, – Ижек-2 был не в восторге от данного задания, совсем не приветствовал в начальстве старого солдафона, и вообще не любил чисто физическую работу, – ну, опускаемся, ты проводишь общий сбор данных, а я откапываю анализатор. Потом грузимся на корабль, даем сигнал и возвращаемся на базу.
– Ты забыл один момент.
– Какой же?
– Празднование отлично проведенной операции.
– Было бы что сложное. – Ижек-2 включил сканер. – Готовность 3, входим в атмосферу планеты.
Космолёт затрясло, но вот антигравитаторы погасили скорость и снижение пошло плавней.
Надев боевые скафандры, Ижеки вошли в шлюз. Первый открыл на руке панель управления и нажал комбинацию клавиш. Внешний люк отъехал в сторону.
Ночной лес не соизволил поприветствовать пришельцев. Первый спрыгнул в траву и подозрительно огляделся, меняя спектр световыхволн. Второй меланхолично сбросил на землю бур, и, совсем не интересуясь окружающим пейзажем, начал изучать голографическую карту. Сразу же понял, что они приземлились немного дальше от места нахождения анализатора. Тот был закопан тысячу лет назад и должен был содержать объёмную информацию о планете, её развитии и содержании полезных элементов.
Пришлось тяжело вздохнуть, взвалить полутонный бур на плечо и брести в чащу. Первый в это время устанавливал сеть безопасности, настраивал лучеметы и увлеченно разбрасывал по поляне мины.
Ижек-2 шёл через чужой лес, открыв шлем, вдыхал чужой воздух, и думал о своей несчастной судьбе. Так прекрасно начавшаяся карьера космоинженера затормозилась из-за того, что он не прошёл тест на социальную пригодность.
Видите ли, он слишком впечатлительная личность, и интерес в познании нового стоит выше желания делать пользу обществу. С таким талантом он пригоден только для глубокой космической разведки. В итоге, он, достигший восьмого научного звания, находится в подчинении у тупого вояки, которого перевели в разведку из-за того, что подбил адмиральский крейсер, когда этот крейсер опоздал с паролем на три секунды. И ещё, их посылают не в далекий, неизведанный космос, а в давно открытые бесперспективные районы, согласно какой-то бюрократической программе. Ижек-2 остановился и застонал от безнадежности.
– О, брачная песня лося, – Павел ткнул корявой веткой в костер.
– Ты чё? Щас же осень. Это рысь, – Матвей пошарил в рюкзаке и вытащил бутылку водки. – Надо принять антирысью сыворотку.
– А я говорю, это лось, – Павел составлял стаканы. – Может, заблудился, своих зовёт. А где у нас Серега?
– Серёга! – Матвей открыл бутылку. – Зови девчонок и тащи гитару. Из дальней палатки высунулся заспанный Серега, огляделся, затем исчез, снова появился закутанный в одеяло и с гитарой. Плюхнулся у костра и втянул в себя запахи дыма, печёной картошки и поджаренной колбасы. На огне булькал закопченный котелок, Матвей вилкой сдвинул его подальше от жара. – Ну, где они с рыбой? Втроем почистить не могут?
Стаканы мелодично дзынкнули.
– Ха! – Павел с наслаждением зажевал колбасой. – Хорошо сидим, Серёга, сбацай что
нибудь.
Серёга, дожевывая шпротину, пробежался пальцами по струнам. Матвей начал разливать по новой.
– Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,
Зажигалка.
Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,
Поломалась…
Тут от ручья, щебеча, прибежали девчонки с почищенной рыбой и вымытой посудой. Засуетились у костра, что-то раскладывали, развертывали, смешивали. Гибкая Ирка сунула Павлу банку с кукурузой, тот, ворча под нос про открывашку и высокие технологии, неумело стал орудовать ножом. Большегрудая Анька брезгливо, за хвосты, спускала рыбу в котелок и препиралась с Матвеем. длинноногая Оксанка нарезала соленые огурцы и что-то шептала Серёге на ухо. Тот кивал и пел:
Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,
Сигарета.
Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,
Не умрёт.
Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,
Что случилось?
Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,
Кто поймёт?..
Ижек-2 не двигался. «Аборигены прямо над анализатором. Нет, мне сегодня крайне не везёт. Ну и что делать? Позвать Первого? Нет, этот сразу военное положение объявит, ещё убьёт кого, а разжалуют обоих. Хотя куда ниже-то разжаловать? Разве что, астероиды по туманностям ловить. Ладно, время терпит, понаблюдаю и что-нибудь да придумаю».
– Хорошо-то как, – Анька с наслаждением потянулась, – на учёбу неохота.
– Ничего, – Павел проглотил бутерброд, сунутый Иркой, – через полгода станешь инженером, и отправят тебя на север, тундру поднимать…
– Не хочу в тундру.
– А придётся, а кому сейчас легко? Станешь ведущим тундроведом, выйдешь замуж за оленевода, откроешь залежи урана или упозна. Удавайте, за утундру.
Рюмки радостно дзынкнули. Челюсти жадно заработали. Серёга вытер салфеткой руки и ударил по струнам:
Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,
Баба Клава.
Ой ё-ё-ё, ой ё-ё-ё,
Умерла в лифте…
«Сущие дикари, едят, пьют какую-то гадость и при этом издают бессмысленные дикие звуки», – Второй прижался головой к дереву. Вот так же и он мечтал сидеть на какой-нибудь дальней планете, пить алколоиды и петь о героях галактики, смотря в первобытный огонь. Стон тоски сам вырвался из груди.