Вернемся же к тому, что этот монструм в себе хранил. Нет, восстановить смытые дождем записи и рисунки не удалось, но собрать то, что за свою не самую долгую жизнь он успел продать, удалось. К сожалению, это всего лишь капля в море, но как говорится, лучше что-то, чем ничего. В архивах разных королевств удалось собрать около трех дюжин описание тварей, и многие из них принадлежали Мастеру Ролю, их можно было отличить по специальному знаку во всех углах страницы. Поговорим же о тех, кто наиболее опасен и начнем с местности гористой, где преобладают холодные и грубые скалы. Именно в такой местности обитали самые огромные твари этого мира. Мастер Роль назвал их Ягами. Яги были великанами. Их рост достигал порой до полдюжины человеческих ростов. Руки и ноги не имели волосяного покрова, в отличие от плеч, между которыми и была голова. Шеи у этих тварей не было. Кисти были трехпалые и очень сильные. Телосложение: атлетичное. Уровень сознания стремился к нулю. Руководствовались они только инстинктами. Заботились только о собственном пропитании, размножении и защите территории. Питались яги горной породой, камнями. Больше всего ягов было на северных склонах Моссадорских гор и в Лилидии, которая была закрыта для любознательного человека, поэтому яги жили там припеваючи. Слабые места: подмышки, сухожилия ног. Тело с ног до головы покрыто мышцами. Толстые, тяжелые кости даровали необычайную силу и прочность скелета, но подмышки были не защищены. Точный удар умелого воина мог спровоцировать внутреннее кровотечение, от которого гигант вскоре помирал. Повредив же сухожилия ног, гигант падал, не выдерживая огромный вес своего тела.
Но не стоит думать, что небесным жителям повезло больше, что опасность с ними разминулась, поскольку самый опасный монстр ходит ногами по земле и никак не пересекается в своей жизни с теми, кто летает над его головой. Отнюдь. Достоверно никто не знает, но мастер Роль описывал в своих черновиках и воздушных тварей. Называл он их всегда по-разному, но чаще всего встречалось слово «такль». Пожалуй, точно так же будем называть этих воздушных хищников и мы. Такли летали выше лилидийцев и нередко закрывали им небесное светило. Как говорится, всегда найдется рыба крупнее. Нашлась такая рыба и на тех, кто летал выше всех. Разумно предположить, что и на таклей найдется такая управа, но от такого соседства разумные существа только проиграют. Такль не был похож на свою пищу, то бишь лилидийцев, у него не было оперения, а только кожа да кости. Размах крыльев был примерно в три раза больше лилидийских, что и позволяло им безболезненно уносить как детей, так и взрослых, но все-таки это был их предел. Яга бы в воздух не получилось поднять даже пяти таклям, что в принципе невероятно, поскольку такли живут обособленно друг от друга. Они одиночки и сходятся только в брачный период, чтобы потом расстаться, оставив своего отпрыска на произвол судьбы. Возможно, из-за такого ужасного детства таклей так мало и вырастают они безжалостными убийцами. Итак, как я уже говорил, у таклей не было перьев, а была только голая кожа. Уродливая морда с разнообразными костяными выступами и наростами служила им в качестве тарана, они могли на лету врезаться в жертву, нанося тем самым ощутимый урон. Помимо костяной головы, в их вооружение входили два огромных когтя на задних лапах, размером с человеческую ладонь и три ряда маленьких, но до безобразия острых зубов. Передние лапы у них отсутствовали, вернее они были крыльями, но вне воздушной стихии эти лапы бесполезны, не оснащенные ни когтями, ни чем-либо еще. Такли были худощавы и очень выносливы, могли подолгу преследовать свою жертву. Охотились часто, убивая не столько из-за необходимости в пропитании, сколько из-за прихоти и удовольствия. Очевидно, центр удовольствия у этих тварей развился гораздо лучше, чем сознание, поскольку ни один инстинкт не способствует убийству ради забавы. Долгое время лилидийцы находились в потенциально большей опасности, поскольку в Лилидии конкурировало за территорию сразу несколько таклей, но с другой стороны они были заняты друг с другом и пока выясняли отношения между собой, не обращали внимания на свою добычу. Если верить запискам мастера Роля, сейчас в Лилидии осталось всего четыре такля, многие из них мигрировали в другие горные системы, не стал исключением и пояс Гренгана, который в корне отличается от других гор своей повышенной растительностью, а многие погибли. Однако никто не видел таклей ни в Гренгане, ни в Моссадоре, ни в Комории. Но возможно, что такли просто не оставляли свидетелей. Из записок мастера Роля нам известно, что он занимался описанием этих тварей именно в Лилидии, еще до происшествий в Джели.
Мастер Роль стремился познать монстров каждой из стихий, и желал встретить на своем пути самых смертоносных тварей, чего нельзя было сказать о его спутниках. Так, однажды, как гласит история, ставшая былью, и быль, превратившаяся в легенду, мастер Роль после изучения песчаных червей Таллесая, предположил, что поскольку у моря есть дно, а дно это та же суша, только затопленная, то чисто теоретически под этим дном могут жить такие же черви, только намного более ужасные и редкие. Господин Роль был великим и очень умным человеком. Однажды в голову ему пришла весьма занятная мысль, правда граничащая с абсурдом. После очередной удачной сделки с государем Гренгана, мастер Роль отправился в порт и на все вырученные деньги нанял корабли, все, что были тогда в порту Азмары, а было их чуть меньше пары дюжин. Народная пословица гласит: «Кто платит, тот и музыку заказывает». Поэтому мастер Роль приказал всем судам выйти в открытое море, но недалеко, а сам остался на берегу. Бухта Азмары была длинной и узкой, все корабли были у него на ладони. Он командовал ими, чтобы они стали как можно ближе друг к другу и когда сбитые с толку, но задобренные золотом капитаны выполнили его задние, мастер Роль приказал всем одновременно бросить якорь, потом поднять и снова по команде бросить и делать это до тех пор, пока это будет необходимо. Сначала моряки и капитаны прибывали в недоумении от такой просьбы, потом смеялись и радовались чудачеству мастера Роля и своим легким деньгам, а потом им стало не до смеха. По воде пошла рябь, монеты и прочие мелкие предметы, лежавшие на столе или на палубе, содрогались и подпрыгивая передвигались. Доблестных матросов окутал страх. Они уже перестали бросать якоря, но волнение все нарастало, что матросов, что воды. Мастер Роль, перестал отдавать команды, устроился поудобнее на берегу, вооружился письменными средствами и приготовился записывать все, что увидит. Все стихло. Матросы переглядывались, ища и находя в глазах друг друга мысль, мнение, что все обошлось, показалось. И находили ее. Раз! И корабль взлетел в воздух, матросы падали за борт, сопровождая свой полет неистовыми криками. Два! И другой корабль скрылся в пучине морской, ни проронив ни слова. Капитаны отдавали приказы, отнюдь не выбирая высказывания. Корабли на поднятых парусах разбегались кто куда, но главное – к берегу. Три! Из воды показалось огромное продолговатое туловище, длинной в пять кораблей. Четыре! Монстр выпрыгнул и, падая, разбил еще полдюжины кораблей. Вся водя кипела. Матросы, словно опарыши в банке рыболова, извивались и пытались доплыть до берега, но тщетно. Мастер Роль пробудил червя, и тот утолял свой голод. Он уничтожил все корабли. После этого происшествия не выжил ни один матрос. Из свидетелей был только мастер Роль, который остался на берегу и фиксировал все эти безумства своими сухими фразами, он любил оперировать только фактами. Глаголами, но не прилагательными. Весть дошла до Владыки Гренгана, что часть его флота, вперемешку с торговыми судами была уничтожена очень богатым незнакомцем, который заплатил капитанам за цирк на воде. Владыка быстро сложил все факты и догадался, о ком идет речь.
С тех пор на мастера Роля была объявлена охота. Владыка Гренгана не скупился на награду. Все цивилизованные страны поддержали такое решение и последовали примеру Гренгана, объявив награду за живого или мертвого мастера Роля. Во всех странах мастер Роль был объявлен врагом народа. Каждому, кто будет уличен в помощи этому господину, грозила смертная казнь в адских муках и вечное рабство его семьи. Никто не должен был протянуть ему руку. Но каждый новый день на прием к Владыке Гренгана приводили самозванцев, не тех людей, а лишь отдаленно похожих. Никто не видел мастера Роля с тех пор, а через несколько лет владыка Гренгана счел, что мастер Роль погиб, и уставший от бесконечного потока охотников за головами с не теми головами и людьми, прекратил попытки поквитаться. Вскоре после этого крестьяне принесли тело человека, похожего на Роля, неоспоримым доказательством и подтверждением личности которого стал его дневник, монструм, который он всегда носил при себе, и в котором уже нельзя было разобрать ни слова, но об этом я уже рассказывал в самом начале.
После этих событий, словно на дрожжах, стали множиться слухи, перераставшие в мифы о том, как мастер Роль разбудил дух моря, о том, что море больше не принадлежит людям, что стало оно опасно, и эти слухи возымели свое действие. Морские торговые пути измельчали, морские флотилии сократились, но была в этом и выгода для мира. Вернее, не для мира, а для некоторых предприимчивых людей с хорошо развитой фантазией. Стало появляться все больше и больше самых разных предсказаний, пророчащих конец света. Что этот морской червь был знамением. Да, простолюдины были не сведущи в фантазии и называли вещи своими именами, хоть никогда и не видели того духа моря, о котором говорили, но знали наверняка, что последний подарок, который сделал мастер Роль, был именно тот гигантский червь. Сам же Роль в этих пророчествах стал архангелом, пророком, показавшим людям настоящее зло. Так во второй раз в жизни, ведь человек живет до тех пор, пока люди о нем помнят, Роль смог забраться на вершину могущества и бессмертности. В первый раз он был самым известным пешеходом, во второй раз – божеством. Действительно, мастер Роль воистину многое открыл об этом мире – познал самых ужасных тварей трех стихий, и лишь на один вопрос он не успел ответить: «Что таит в себе огонь?». Хотя, возможно, для этого ему бы пришлось поджечь Азмару».
Глава 82
Три карты Темного Владыки
Темный Владыка встал лагерем у подножья гор, называемых поясом Гренгана, если смотреть со стороны Азмары, то с внутренней стороны. Вдалеке и по прямой виднелись каменные стены Цедоса. Такие близкие и такие далекие, но неизменно купающиеся в солнечном свете самого теплого светила во вселенной. Гренган. Цедос. Все то, чем так славится эта страна, стало теперь их главным уязвимым местом. Гренган, по большей части, равнинный, местами холмистый, но не более. Никаких тебе естественных преград, непроходимых топей или глубочайших оврагов, противоположные стороны которых связаны только хлипким подвесным мостиком. Путь был чист и свободен. Ничто его не преграждало, ничего не препятствовало продвижению вперед. Но Владыка ждал. Помимо этого, Гренган стал заложником своего уникального, бездождливого климата. Нет, разумеется, здесь были дожди, но они были сезонными, а не стихийными, горы задерживали тучи, а Южное море срывало всю свою злобу на бедной Пандемии. Сейчас был засушливый период, даже сильнее, чем обычно, чем должно быть. Казалось, что от обычного шарканья ногами друг о друга или же о землю, можно воспламенить все кругом, кроме гор, разумеется. Вековые деревья, не выглядевшие исполинами и растущие не так чтобы часто и плотно друг к другу, с проплешинами, удерживали влагу в горах и предгорьях. Иными словами, армия Темного Владыки стала в курортном районе с приятным климатом и словно в окно через форточку смотрела на жаровню и расползающийся вокруг всеобъемлющий солнечный зной. Сезон дождей ожидался еще не скоро, но нельзя было предположить, что Владыка вдруг усомнился в своей философии или просто дразнил и щекотал жителей Цедоса и предместий, которые безусловно видели черное пятно у подножья гор. Быть может, владыка напротив был так уверен в своих силах, что давал гренганцам лишнее время, шанс, возможность, чтобы те смогли оказать достойное сопротивление, чтобы ему было не так скучно. Легкие победы скучны и не доставляют такого уж большого удовлетворения, нежели победы, вырванные в самый последний момент. Даже ему. Но возможно, Владыка сам был не готов к большому наступлению, несмотря на то, что Гренган уже долгие годы не знает войн, а численность регулярной армии заметно уменьшилась, переквалифицировавшись в городскую стражу. Но при всем при этом, Гренган не раздирает гражданская война и его не сковывает решение высшего совета о разоружении страны, как это было с Моссадором и Намазом. Гренган хоть и стал страной изнеженных мужчин, как считал Владыка, но представлял собой гораздо более опасного противника, чем все предыдущие оппоненты. Ведь народ, влюбленный в свою страну, был не только патриотом, но и самоубийцей. Нет никаких сомнений в том, что любой ребенок, любая женщина сражались бы до последней капли крови, пытаясь продать свою жизнь как можно дороже, а примеров историй, подобных истории о Давиде и Голиафе, бесчисленное множество.
Все время, после штурма Крокатуна, Владыка посвящал чтению книги, летописи, которая по счастливой случайности попала к нему в руки еще в повстанческом городе вальдау. Это была единственная и самая полная история этого мира. Летопись являлась временной шкалой, по этой книге можно было отследить как менялся мир, начиная от его физико-географического описания и заканчивая языком и слогом, стилем написания. Владыка стремился закрыть тот пробел в знаниях, который образовался за время пребывания его в небытии. Он помнил Гренган совсем другим, большой деревней с троном из овечьих шкур, но многое изменилось. Выросли города, окруженные неприступными крепостями, выросло сознание людей, как граждан этой страны и многое другое. Из летописи Владыка узнал примерное количество тех тварей, против которых у людей уже есть противоядие. Как жаль, что у них уже появился антидот против ягов, они бы очень помогли при штурме крепости, так же, как и их младшие братья – горные тролли. Владыка обладал заклятием призыва и в теории мог подчинить любое существо с низшим разумом, а как показывает практика даже вполне сознательных жителей вальдау. Будь проклят злосчастный мастер Роль, который открыл столько секретов. Да, среди раскрытых им тварей были не только самые ужасные и опасные, но и вполне безобидные, с которыми справился бы даже младенец, но которых, по тем или иным причинам, мастер Роль находил занятными. Однако, как правильно отметил летописец, мастер Роль не успел раскрыть тайну огня, и это была идеальная лазейка для молниеносной войны и сокрушительной победы. Владыка собирался воспользоваться ей. Он словно стоял у плиты и ворочал чугунную сковородку под названием Гренган, которая с каждым мгновением накалялась все сильнее, не только из-за огня, но и из-за бесконечного томления и ожидания неизбежного. Вы все еще считаете, что жар костей не ломит? Что может быть хуже? Знать то, что что-то обязательно произойдет и не мочь с этим ничего сделать. Никому не нравится ощущать свое бессилие, но что они могли против такой свирепой злобы и мести?
Владыка покинул свой шатер и пошел в обход по лагерю, вернее на передовую, где были аванпосты дозорных и открывался шикарный вид на будущее поле битвы. Владыка хотел убедиться лично в том, что все идет по плану, который он вынашивал, что не произойдет ничего непредвиденного, что могло бы спутать карты и побить козыри. Сейчас его интересовала только предстоящая битва, его захлестнул азарт и тот пыл, который обычно случается во время нее. Он уже забыл про сбежавшего солдата, дезертировавшую правую руку, за свой длинный век он повидал не мало предателей и отступников, поэтому больше любил работать один. Как гласила старая пословица, хочешь что-то сделать, сделай это сам. Иными словами – надеяться можно только на себя. Можно привести еще сто похожих высказываний, но, думаю, суть ясна. Ему безумно нравилось это место. Здесь он чувствовал себя господином мира. Весь Гренган был у него, как на ладони. Ему нравилось ощущать власть над ним. Он владел этой страной и мог в любой момент сжать ладонь в кулак, обратив чудный край в огромное пепелище. Именно это он и намеревался сделать.
Давайте поговорим немного о козырях, которыми обладал Темный Владыка. Да, все прекрасно знали, а кто не знал, уже понял, что Владыка это никто иной как тот странник, который впоследствии бросил вызов баторианам и посмертно стал княжить в Могильных землях, в своей резиденции под названием Сет-Хем. Необузданная мощь, которую он сохранил и пронес сквозь века, в то время, когда люди достигли пика в использовании маги и стали терять свои умения, давала ему огромное преимущество. Если бы можно было сложить просуммировать весь магический потенциал преподавателей и учеников Школы Магических Искусств, он бы не достиг и половины способностей Владыки. Это безусловный козырь, но о нем знают все. Это то, чему невозможно противостоять, но можно подготовиться. Этот туз лежит на столе рубашкой вниз. Но ведь есть еще как минимум два рукава. В одном рукаве огонь и его загадочные сущности, а что во второй? А во втором рукаве спрятана монета, в которой заточен дух. Да-да, Владыка пока еще не сыграл эту карту, и она явно окажется неприятным сюрпризом на поле брани. Есть ли противоядие, щит от этой атаки у защитников Гренгана? Время покажет. Однако же в планы Владыки не входит использовать эти карты вплоть до самой Азмары, если только поиграться с огнем и его сущностями, здесь требовалась тренировка. Ведь это знание лишь теоретическое, как некогда было знание о морском духе, живущем под толщей воды и которого весьма оригинальным способом пробудил мастер Роль, открывший новую дверь этого мира. Правда, в последствии он, наверняка, пожелал, чтобы она навсегда оставалась закрыта. Но кто теперь его спрашивал. Сильные мира сего вершат его судьбу по своему усмотрению и это правильно. Ведь мир – это коллективное мнение, взгляд. Он никогда не скажет «да» единогласно, всегда найдется какое-нибудь «но», причем не одно. А спросите себя, чего боится общество? Кто бы что ни говорил, общество боится больших перемен, не важно, какие золотые горы им пророчат, страх все равно сильнее. Но ведь движение вперед, эволюция и развитие – это квинтэссенция этих перемен. Только смелые, отчаянные люди, последователи главных человеческих добродетелей способны взять на себя такую ответственность и раскачать этот мир, перевернуть его. К таким людям относился и Темный Владыка. Как так?! – воспротивитесь вы мне. А вот так. Любой такой человек поступает из благородных соображений, открывая новую, до селя запертую дверь, а уже то, как отреагирует общество, мир на эти перемены, скажется на личности первооткрывателя. Он станет любим и уважаем, если найдет секрет долголетия, но станет трижды проклят и гоним, если дарует высокое знание простым людям, как получилось с Темным Владыкой, который был отвергнут людьми и вызван на бой баторианами, своими учителями. Он открыл миру свое сердце, а мир его осквернил, плюнул туда и ежедневно тыкал грязными пальцами до тех пор, пока оно не покрылось толстой коркой грязи. Пожалуй, исключением стал мастер Роль, да, он был крайне неоднозначным персонажем, но его знания были доступны для всех людей. Теперь люди наверняка знали о существовании морского духа и вели себя в гостях сдержано и учтиво. Помимо этого, мастер Роль породил целое направление в литературе и воскресил умершие экстрасенсорные науки, плодами которых были гадания и пророчества. Да, можно сказать, что Темный Владыка тоже был полезен народному эпосу, но все-таки он был героем страшилок, а это немного другое. В страшилки верили только маленькие дети, в отличие от грамотного пророчества, в которые верили все.
Владыка гнал за собой тучи, он не мог выносить жару, терпеть ее не мог. Он любил холод, но не сырость. Он покинул аванпост, прошелся по лагерю, идеально симметричному и правильно выстроенному, счел эти построения скучными и уже слишком заезженными, надоели они ему. И солдаты тотчас стали переносить палатки, оружейки, кострища, вещмешки, создавая новый узор, такой же правильный и симметричный. Недалеко за лагерем росли цветы, небольшое поле – цветочное полянка на склонах гор.
– Странно, – произнес вслух Владыка, – полевые цветы, а растут в горах, – неожиданно проникся он красотой и противоречивостью жизни.
Он коснулся своим крючковатым пальцем с желтым облупившимся ногтем сердцевины цветка, там, где обычно валяются шмели и пчелы, обмазывая свое толстое и не очень тельце в пыльце. Цветок сначала покрылся сажей, на нем появились пятна, словно его только что поела тля. Лепестки его потеряли цвет, стали выглядеть болезненно и вскоре опали. Стебель исхудал, по нему перестала проходить влага. Он закачался, больше не в силах удерживать ставшую вдруг слишком тяжелой сердцевину и упал на землю.
– Как хрупка жизнь. Как просто себе ее подчинить. Как легко ее забрать, – рассуждал вслух Владыка и коснулся до цветка другой рукой, совсем не похожей на первую: чистая, белая, с аккуратными ногтями, королевские перста ни больше, ни меньше.
Цветок ожил, стебель вновь наполнился жизнью, потолстел и вскоре смог поднять понурую голову. Цвет возвращался. Стебель вновь позеленел, и вскоре расцвел новыми, еще более пышными и красивыми лепестками.
– И как легко ее даровать, – сказал владыка, спрятав в складках своих длинных лохмотьев обе руки: дарующую и лишающую жизни. Кажется, только что мы увидели третий козырь владыки, его последнюю карту, использовать которую он не собирался ни при каких обстоятельствах, он ждал специального случая, момента, это все приготовлено только для одного человека, личность которого остается сокрытой для всех его приспешников и соратников, впрочем, они никогда не узнают его тайну, ведь все они будут мертвы прежде, чем эта тайна раскроется. Да. Это должно произойти. Это то, к чему Владыка стремится в первую очередь. Месть всему миру? Да, она существует, и, безусловно, он хочет напиться ей сполна, но люди лишь стадо, он хотел добраться до пастуха. Без пастуха стадо бы разбежалось и жило своей жизнью. Пускай оно и погибло, но это было бы на их совести, да и все могло пойти иначе, слушай они пастуха. Быть может тогда Владыка не был бы предан забвению и заточен впотьмах этого мира на долгие века, но этого мы уже никогда не узнаем. Не узнает этого и он сам, а как человек… существо, привыкшее действовать по обстоятельствам и опираться лишь на факты, а не на догадки, он вновь заключил, что рыба гниет, все-таки, с головы, и в этот раз пастух не уйдет безнаказанным. Час сечи, час гнева, час расплаты уже очень близок.
Глава 83
Так закалялась сталь
Архимагистр шел чуть впереди. Яр ступал след вслед за ним. Ему было тяжело скрывать свое волнение. За столь небольшой период времени это дело стало самым важным и главным в его жизни, он, словно молодая мать, робел за свое детище и тяжело переживал неудачи. А сейчас, словно случайно обмолвившийся прохожий, архимагистр предложил свою помощь с абсолютной уверенностью в положительном результате. С одной стороны, ему было немного ревностно, что не он, а кто-то другой решит эту головоломку, дело жизни. С другой стороны, он был бы бесконечно рад, если все в итоге получится. С третьей же стороны, в глубине души, ему было обидно, что им просто воспользовались, так бессовестно воспользовались его временем и умением. Зачем просить разобраться в головоломке, если ответ на нее уже известен. Личностный рост? Да здрасьте, приехали. Не подходящее время для таких пируэтов. Это безумно глупо и отвратительно. Но если посмотреть на все это немножко сверху, можно предположить, что, да, есть ответ, есть решение проблемы, но объем затрачиваемых ресурсов неоправданно велик, и нужен свежий взгляд на старую проблему. В таком контексте все действия и поступки правящей верхушки очередного подземного города ополченцев, где же еще им скрыться от глаз, если не под землей, оправданы и не вызывают сомнений. Это первое. Второе. Яр словно очутился в прошлом, когда они еще шли из Вук в Варлу, в самом начале пути. Нет, он не испытывал сейчас схожих чувств или огромное чувство вины, как это было тогда, нет. Сейчас его переполняли эмоции другого характера: волнение, приятное чувство ожидания, как бывает у детей в новогоднюю ночь, которое зачастую не дает им заснуть, чтобы быстрее проснуться и наброситься на принесенные подарки под елкой; трепет, радость. Остался прежним лишь их порыв, необычайно мощный и непредсказуемый. Было невозможно предсказать, куда русло этой мощной реки вынесет Яра. Будь то эмоциональная пропасть или вершина. И вся эта буря, вулкан эмоций, обрамлялись строгими рамками, за которые нельзя было выходить. Тяжелое военное время. А ведь помимо всего этого, Яру так хотелось броситься обнимать старого знакомого, который непостижимым образом уцелел после того кораблекрушения, но нельзя было предаваться сантиментам. Для них еще будет время. А если нет? – спросите вы. А это уже будет зависеть от того, получится или нет подчинить магический металл, – отвечу я вам.
Они поднялись на производственный уровень, архимагистр приказал рабочим оставить свои места и снял свою балахонистую рясу. Следовало бы насторожиться. Архимагистр стоял в одних лишь штанах, с голым торсом, надо сказать, атлет он был не самый блестящий, что и отражалось в его не самом рельефном теле, но сам факт оголившегося пузика говорил о том, что сейчас будет жарко. Битва не на жизнь, а на смерть. Яр рефлекторно сглотнул и направился к мехам поддать жару, словно банщик, радеющий за репутацию своей бани. Архимагистр затемнил защитный экран, чтобы никто не мог стать случайным или специальным свидетелем происходящего. От этого Яру стало еще больше не по себе и ко всему тому, что уже бурлило и взрывалось внутри него, прибавился леденящий страх, непостижимым образом сумевший ужиться с противоположными сущностями.
– Ты верно знаешь, мой дорогой друг, – наконец заговорил архимагистр, сняв часть напряжения, раздиравшего Яра, – моя магическая специализация – огонь. Я капеллан ордена огненного феникса, а феникс по своей природе – символ возрождения. Думаю, я уже достаточно дал намеков, – Яр в ответ закивал.
– Огонь. Возрождение. Магия, – стал повторять и перебирать тезисы из маленького монолога своего товарища.
– Все именно так, мой друг, – архимагистр сделал паузу, словно давая возможность Яру самому сообразить и задать правильный вопрос.
– Что делать мне? Что требуется от меня? Я не сведущ в этих науках, – архимагистр закивал в ответ головой, подтверждая правильность вопросов и соглашаясь с высказанными утверждениями.
– Для начала вынеси наковальню в центр залы, – Яр быстро, хоть и пыхтя, выполнил это задание.
– Теперь вооружись кузнечным молотом и тащи сюда раскаленную болванку, ты поймешь, когда тебе нужно будет вступить.
Яр беспрекословно выполнил и эти поручения, поднял молот над головой, чтобы не упустить нужный момент. Архимагистр что-то прошептал, и вокруг яра появилось поле, словно вторая кожа, толстая и жирная, как деревенская сметана или молоко.
– Будет жарко, это поможет, – Яр вновь сглотнул и кивнул головой в знак своей готовности.
Архимагистр произнес заклинание. Его руки раскалились. В зале стало еще светлее и еще жарче. Да, пожалуй, эта оболочка действительно была необходима, поскольку даже через нее ощущалось пекло. Яр мог отдать левую руку на отсечение, что окажись его ученый коллега не столь дальновидным, оба глаза вальдау высохли бы и вовсе испарились. Вокруг рук формировались огненные сферы, накапливая убийственную мощь, которая в конечном итоге была направлена на созидание. Из рук вырвались два пламенных столба с шаровидными наконечниками, которые словно булавы ударили по несчастному куску металла. От удара в разные стороны распространился огненный поток, несомненно уничтоживший бы все живое вокруг, если бы здесь было что-то кроме раскаленных камней и Яра в защитном мешке. Вены на руках и шее архимагистра раздулись, набухли и почернели, казалось, будто он сгорает изнутри, и вместо крови в нем теперь циркулирует дым и пепел. Хорошо, что Яр не заметил этих перемен во внешности архимагистра, иначе бы он окончательно потерял самообладание. Вместо этого он не сводил взгляд с болванки, которая впитывала в себя энергию огня и переменяла свой цвет с холодного металлического на теплый солнечный. Болванка накалялась все сильнее, Яр не мог даже представить, какая температура была там, на поверхности металла. Но сейчас думать ему и не надо, нужно было работать молотом, а не языком. Яр не заставил себя ждать, начав орудовать кузнечным молотом. Он ковал то, что умел лучше всего – топорище огромной секиры, к молоту он подключил клещи, чередуя их с молотом поменьше, которые активно портились после каждого удара по болванке.
– Надолго их не хватит, нужно что-то придумать! – проорал Яр, словно здесь было не безумно жарко, а запредельно шумно. Архимагитр отвел одну руку, вновь что-то прошептал, и кузнечные орудия окутал такой же мешок, что и защищал Яра.
Яр попробовал новые орудия. Ничего не вышло. Они отскакивали от болванки, словно резиновые, не нанося той никаких увечий.
– Не выходит, разрушь чары! – продолжал кричать Яр.
Архимагистр прошептал заклятие отмены, и защитное поле снялось с инструментов и с самого Яра. В мгновение ока кожа на руках и на лице, словом на всех незащищенных частях тела, запузырилась и стала обгорать. Яр закричал еще громче и так пронзительно, словно его душа оборвалась и летела прямиком в царство мертвых. Архимагистр среагировал на крик и остановил пламя. Яр извивался словно уж, пытаясь коснуться до обгорелых участков кожи и снова отводя руки, осознавая, что от этих прикосновений только больнее. Половина его лица была изуродована, руки по локоть обгорели, волосы на руках и частично на голове сгорели. Вспыхнувшая, словно лучина, пышная борода дымилась и жутко воняла, но гораздо ужаснее был запах обгорелой кожи, черной, словно оспины. Архимагистр бросился к Яру. Только теперь Яр увидел, как почернели его вены, но сейчас было немного не до этого. Все переживания, волнения, радость встречи затмила одна бесконечная боль, одновременно и тупая, и острая, и импульсная, и постоянная. Архимагистр хотел помочь другу, но Яр даже не давал к нему прикоснуться.