Алиби. Искусство обмана

Саша сосредоточенно кивнул.

– Потом сядь рядом с мамой на кровать, возьми ее за руку и скажи: «Хорошо, мам. Я все сделаю, как ты просишь». Наверняка мама заплачет. Потом вы еще немного поговорите в таком духе, она тебя поцелует и, спокойная и счастливая, выйдет. Занавес.

Вечером Саша позвонил Решетникову и сообщил:

– Получилось.

– Теперь у тебя вся жизнь впереди. Надеюсь, не вся с Анной Николаевной, но ошибайся, я не против. И называй меня «отец».

– Тебя мама ищет, ты чего трубку не берешь?

Решетников ответил:

– Готовлю ей романтический сюрприз. Все, скорбный вид и делать домашку.

Решетников прекрасно понимал, для чего Ольга хочет его увидеть. И он действительно приготовил жене сюрприз.

Он позвонил жене, изменив голос:

– Здравствуйте, это из агентства.

– Что такое?

– Вы должны приехать в гостиницу «Космос», номер восемьсот тринадцать.

– Зачем?

– Вы должны это увидеть.

Решетников боялся, что Ольга откажется, но она приехала. Дверь восемьсот тринадцатого номера была приоткрыта. Она осторожно заглянула в комнату. В глаза бросился столик с шампанским вином и фруктами. Пройдя в глубину номера, она увидела обнаженную молодую женщину, которая занималась любовью в позе наездницы. Ничего не понимая, Ольга несколько секунд наблюдала эту сцену. Тут девушка отклонилась в сторону, и стало видно, что мужчина с ней – Решетников. Увидев его, Ольга мгновенно метнулась в сторону, попятилась к двери и выскочила из номера.

Решетников ожидал чего угодно, но только не такой реакции. Он рассчитывал, что жена, застукав его, устроит скандал, они проорутся, и стена между ними рухнет. Тоскливая тревога все сильнее охватывала душу.

Он оделся, выпроводил актрису и помощников, не зная, что делать дальше. Вдруг по «рабочему» телефону позвонила Ольга.

– Зачем вы это мне показали? – Она плакала.

– Почему вы сразу ушли?

– Потому что иначе пришлось бы устраивать скандал, или молчать, или… это было бы ужасно в любом случае. Ужасно.

– Вы плачете? – Решетникову стало немного полегче.

– Да я рыдаю. Я изменяю, муж изменяет, разве это семья?!

– И теперь начните с ним заново.

– А если я теперь не хочу?

– Вы хотите, вы просто расстроены. Он был бы так же расстроен, если бы узнал о вашей измене. А теперь он не знает, что вы знаете о его… чувства вины у вас нет, а это было главное. Вы можете начать заново, поверьте мне.

– Нет, правильно будет разойтись. Мы уже не семья.

Рыдания душили Ольгу, она отключила телефон.

Решетников был растерян – весь его четкий план развалился.

– Твою мать, Оля, ну почему с тобой всегда все не так! – крикнул он, глядя на себя в зеркало. В ярости он швырнул в свое отражение чашку. Зеркало разбилось. Но легче ему не стало. – Ты дура, дура! – вскричал он, обращаясь к молчащему телефону. И добавил, сев на кровать в изнеможении: – А я идиот…

Перед ним возникло лицо Достоевского.

– Ну, ты дурак, – сообщил классик Решетникову. – Но персонаж из тебя отличный, говорю. Про себя пиши, про себя.

Глава 4

Вернувшись домой, Ольга услышала, что из ванной доносится плеск воды – Саша принимал душ. Все еще под впечатлением сцены в гостинице она медленно побрела в комнату. Тут зазвонил телефон сына. Ольга вошла в его комнату и взяла телефон в руки. Звонила Красовская. Ольга нажала на ответ и стала молча слушать.

– Саш, привет, ну как там с мамой, повелась? Ты чего молчишь? – говорила Анна.

– Повелась, Анна Николаевна, мама повелась, – проговорила Ольга и после паузы добавила: – Ну что молчим? Ты бы, Анна Николаевна, научила мальчика брать с собой телефон в душ или сменить твое имя в телефоне, ну самым простым вещам, а?

Ответа не было.

– Что молчишь? Как-то хочется стереть тебя в порошок. Но скажу честно, пока не представляю как. Скандалов устраивать тебе не буду, но что-то придумаю.

– А может, попробовать не влезать в личную жизнь сына? – сказала Красовская и отключилась.

Едва сдержавшись, чтобы не разбить телефон об стену, Ольга ушла в свою комнату и закрыла дверь. Достала свой телефон, набрала Завадского. Ждать пришлось довольно долго. Наконец он ответил:

– Я вас слушаю.

– Мне очень нужно поговорить с тобой! Очень! – начала Ольга дрожащим голосом.

– Я сейчас очень занят, – отстраненно и сухо ответил он. – Все вопросы решим завтра, в рабочем порядке.

Из трубки доносились детские голоса. Она не успела ответить, Завадский отключил телефон.

Через пару минут без стука вошел Саша.

– Мам, давай договоримся: ты больше не берешь мой телефон, кто бы ни звонил, во-вторых, не надо лезть в мою личную жизнь, я буду с ней, понимаешь? И в-третьих, если вы что-то сделаете, как-то помешаете нам быть вместе, я покончу с собой.

Ольга не верила своим ушам. Особенно поразил ее спокойный тон сына.

– Я люблю тебя, мам, – продолжал он, подошел и обнял мать.

Пришло СМС. Ольга встрепенулась и схватила телефон. Сообщение было от мужа: «Оль, я на съемках, буду завтра, все норм».

Наутро Решетников снова сидел за столом перед микрофоном и смотрел на свою жену. Нелепая традиция продолжалась.

– Доброе утро, – сказал Петр, отхлебнув из банки энергетика. Он почти не спал прошлой ночью.

– Здравствуйте. Хочу спросить: а откуда вы узнали об этом? О моем муже и этой актрисе?

Это был неожиданный вопрос. Пока Решетников лихорадочно обдумывал ответ, Ольга спросила:

– Вы что, следите за моей семьей?

– Нет, – неуверенно произнес он.

– А откуда вы узнали про мужа?! Я вас просила? Нет. Что это такое?

– Просто я хотел вам помочь, мне нужно было понять, почему у вас так происходит в семье.

– Вы психолог, психотерапевт? Кто вам давал разрешение влезать в мою жизнь? В жизнь мужа?

Решетников молчал. В голову ничего путного не приходило.

– Что вы молчите?!

Решетникова осенило:

– Ваш муж вчера обратился ко мне с просьбой сделать ему алиби.

Он наблюдал, как Ольга поменялась в лице и застыла в молчании. Решетников терпеливо ждал.

– Давно это у них? – заговорила она.

– Нет. Это было первый раз, поэтому он и обратился ко мне, он долго не мог решиться.

– И вы решили его сдать мне?

– Да. Теперь у вас один-один. Вы можете жить дальше.

– И что, у кого-то это работает? Квиты и живут дальше?

– Да. Оба оступились, оба…

– Я не могу так, это… нет, мы должны разойтись, чтобы каждый пошел своей дорогой, это однозначно.

– У меня есть другой вариант событий.

– Какой?

Решетникова била дрожь. Ему было неимоверно трудно произнести:

– Я предлагаю вам жить на две семьи, наша фирма сделает алиби, так что ваш муж ни о чем подозревать не будет, вообще. А вы присмотритесь, где вам лучше. Потому что, по моему собственному опыту, когда люди уходили из семьи, где много прожили, они уже вскорости очень сильно начинали жалеть, но вернуться назад не могли. У вас же есть такая возможность.

Ольга помолчала в раздумье.

– А что делать с мужем после всего этого? Как реагировать, как себя вести?

– Как обычно. Он не знает, что вы его видели. Так что все как обычно.

– Но он не ночевал дома, это первый раз, чтобы…

– Он что-нибудь соврет, скажет, что потерял телефон… ваш номер наизусть не помнит…

– Действительно не помнит, у меня автоплатеж, даже я с трудом его вспоминаю.

– И вообще, он у вас творческий человек, может сказать, что думал, что вам позвонил.

При этих словах Ольга грустно улыбнулась.

– А вы ему поверите. Не сразу, но поверите. А с вашим… любовником как можно больше времени проводите вместе, вы должны его узнать, сейчас у вас романтика, страсть. Вы должны в нем разочароваться, понимаете?

– А если нет?

– Тогда смело уйдете, зная, что все будет хорошо. Идите.

Решетников отключил микрофон. Едва дождавшись, когда за женой закроется дверь, он, охваченный бессильной яростью, начал крушить мебель в своем кабинете. Немного успокоившись, он судорожно стал придумывать, как поступить дальше.

Через час Решетников звонил в дверь Анны Красовской. Она была дома – занималась с учеником.

– Нам необходимо сердечно поговорить, – сказал ей Решетников.

– Я не могу сейчас. У меня ученик.

– Я подожду. На кухне. Торт еще остался? Ну, надо поговорить, Анна Николаевна, я грубить не буду. А поговорить надо.

Красовская без возражений проводила его на кухню.

– Освобожусь через двадцать минут, – сказала она и вышла.

Решетников успел заварить чай и съесть добрый кусок торта. Красовская проводила ученика и зашла на кухню.

– Анна Николаевна, вот чай, я вам заварил.

Решетников пододвинул чашку. Красовская села за стол, но к чаю не притронулась. Смотрела на Решетникова серьезно и пристально.

– Не надо так строго смотреть на меня, я все-таки единственный, кто реально разруливает эту ситуацию, все остальные участники встали в позу, и все.

– Я слушаю. Саша через два часа придет. У вас мало времени.

– Анна Николаевна, мне всегда хотелось экранизировать «Ромео и Джульетту». Я бы написал именно трагедию – они не отравились, а продолжили жить, отравляя каждый день самих себя и своих близких. Разочаровались друг в друге полностью. Вот это была бы честная история, вот ее бы уже в школьную программу. Мы слишком романтизируем любовные отношения подростков. Мы же знаем, что будет дальше.

– Я не расстанусь с ним, – сказала Анна, покачав головой. – Он покончит с собой.

Решетников возразил:

– Нет, вы не знаете моего мальчика.

– Это вы не знаете моего… – Она осеклась и продолжила спокойнее: – Он не похож на вас. Он другой.

– Предположим, что так, но главное следующее: моя жена собирается устроить невероятный скандал. Жечь напалмом решила. Все узнают о вашей связи с мальчиком, она жаждет едва ли не судить вас. В школе работать не будете, вам торжественно вручат волчий билет. Мне эта ситуация не нравится, я люблю компромисс. Но убедить ее не устраивать скандал гораздо сложнее, чем убедить вас…

Красовская молчала, было видно, что она обдумывает услышанное.

– Что вы предлагаете? – наконец произнесла она.

– Скажите, о чем вы мечтаете?

Анна, которую этот вопрос застал врасплох, ответила не сразу, с долей смущения:

– Я… я всегда хотела быть писателем. Знаете… настоящим писателем.

– Понимаю, – мягко произнес Решетников, словно ожидал именно такого ответа.

Он положил на стол связку ключей.

– Вот ключи от вашей новой квартиры. Прекрасная квартира-студия, дизайнерская. Она, конечно, съемная, но уже завтра у вас будет собеседование. В одном из крупнейших издательств России. Все уже решено, нужно только явиться, пожать руку и получить работу с приличной зарплатой. Вас ждет приятный коллектив, масса достойных холостых мужчин… И конечно, вы можете осуществить свою благородную мечту – стать одной из ведущих писательниц.

Красовская обхватила обеими руками чашку. Решетников видел, как она напряглась.

– Вступите в ипотеку, – говорил он, – и получите в пользование квартиру, машину и лучшую долю. Это если коротко.

Видя, что Анна продолжает молчать, Решетников добавил, стараясь говорить очень серьезно и веско:

– Анна Николаевна, мы с вами должны предотвратить третью мировую войну. Если не только сын любит вас, но и вы его, вы должны согласиться. Поймите, мать ничто не остановит на пути к мести.

Красовская вдруг как-то встрепенулась, подняла на Петра глаза и просто сказала:

– Хорошо.

– То есть вы согласны?

– Да.

– Тогда вам придется прямо сейчас встать и выехать. С переездом вам помогут.

– Вы все успели организовать, – удивилась Анна.

– У нас мало времени, через два часа к вам придет Саша. Телефон, кстати, придется сменить. Никто не должен знать, куда вы ушли, и ваш новый номер телефона. Соцсети также придется оставить в прошлом.

* * *

Вечером, вернувшись домой, Ольга увидела свет только на кухне. В квартире стояла непривычная тишина.

– Саша, ты дома?

– Его нет. Только я, – Решетников выглянул из кухни, – пиццу вот ем.

С минуту Ольга в нерешительности топталась в прихожей. Предстоял тяжелый разговор с мужем. Выдохнув, как перед прыжком в ледяную прорубь, она решительным шагом зашла на кухню.

Решетников показал на коробки с пиццей.

– У меня много работы, поэтому заказал пиццу, каждому свою. Вот твоя с сыром, с говядиной Сашке. Ну а моей уже нет.

Ольга не ожидала, что муж будет вести себя так просто и буднично, словно ничего особенного вчера не случилось. Видя, с каким аппетитом Решетников уплетает пиццу, Ольга почувствовала нарастающее раздражение.

– Ты где был этой ночью?!

Решетников воззрился на жену с непонимающим видом.

– А, совсем закрутился, был уверен, что позвонил тебе и все объяснил. На площадку вызвали. Я же тебе СМС вроде отсылал?

– СМС? А позвонить?

– Я хотел. Телефон потерял.

– А с другого?

– Не помню я твоего номера наизусть, ты чего? Как автоплатеж подключил, я и свой забыл.

– Так просто: на площадке был?

– Да. Только недавно телефон восстановил, но вообще был уверен, что тебе звонил… А знаешь, обидно, что ты так волновалась, но не обратилась в полицию. А если бы действительно со мной что случилось, когда бы ты подняла клич? А? – закончил Решетников, улыбаясь. Ольга же нахмурилась, краснея от злости. – Я поговорил с Красовской, – поспешил сменить тему Решетников. – Она согласилась расстаться.

Ольга, мгновенно позабыв о своем гневе, присела за стол.

– Почему? Что ты сказал?

– Она оказалась сговорчивым человеком, я назвал аргументы, она согласилась. Ты недовольна?

– Нет, я, конечно, рада. Это очень хорошо.

– И не похвалишь?

– Молодец.

– Ну хоть что-то. Ладно, я работать, – Решетников поднялся, подошел к холодильнику, достал две банки энергетиков. – Ночка должна быть бессонной.

Растерянная Ольга молча смотрела вслед мужу.

Бодрым шагом Петр прошел в кабинет и приступил к работе над сценарием. Он постоянно невольно прислушивался, отдавая себе отчет, что Ольга захочет вернуться к разговору, который так страшил его.

Когда она вошла, Решетников сделал вид, что не замечает жену, поглощенный работой.

Ольга сказала, стоя у него за спиной:

– Я была в гостинице.

– В какой гостинице?

– В той самой, где ты трахался с актрисой.

Решетников немного помолчал.

– Допустим. И что ты там делала? – спросил он, не оборачиваясь.

– Мне позвонили и попросили посмотреть. Я приехала и посмотрела. И все увидела. А теперь ты ведешь себя как ни в чем не бывало, как будто для тебя это как пирожок съесть. Ну давай, объясни мне что-нибудь, лапшу начни вешать, что это была репетиция…

– Я хотел скрыть и жить дальше, – просто ответил Решетников.

– Я тоже так хотела. Как ничего не видела. Но ты так себя ведешь, как будто ничего не произошло. Никакого чувства вины. Так не должно быть, у тебя любовница, а ты…

– У меня нет любовницы.

– Есть!

Решетников все не оборачивался.

– Измена была. Но это не любовница. Я просто подумал, что это вариант.

– Вариант чего?

– Сохранить нашу семью.

– Что? – опешив, воскликнула Ольга.

– Ты посмотри, как мы отдалились, когда мы были близки в последний раз? И физически, и… близки? Когда? Мы работаем, немного воспитываем сына, и все, близости нет – одни рефлексы. Меня это так злило, но я не мог с тобой поговорить, потому что… я не могу. И решил найти любовницу, как у остальных, чтобы напряжение снимать с ней, а жить с тобой. Я думал, это выход. Но, к сожалению, я люблю тебя. И если не с тобой, то ни с кем.

При этих словах Решетников обернулся и встретился глазами с женой.

Где-то в квартире затрезвонил Ольгин телефон. Но она продолжала смотреть на мужа.

– Получается, это я виновата?

– Мы оба. Я понимаю, что тебе очень тяжело, не представляю, что было бы со мной, если бы я узнал, что ты… я понимаю. Но я не могу тебя потерять.

– Хорошо.

– Ты прощаешь меня?

– Хорошо, что мы поговорили наконец-то об этом.

Зазвонил телефон Решетникова. Он, так же как и Ольга, не реагировал, ожидая ее ответа.

– Возьми уже телефон, – сказала она.

Решетников не шелохнулся.

– Ты прощаешь меня?

– Да возьми уже трубку!

Решетников послушно ответил на звонок.

– Да. Да, я.

Ольга видела, как муж поменялся в лице и побледнел.

– Сейчас приедем, – коротко сказал он и положил трубку.

Ольга встревоженно ждала пояснений.

– Сашка вены порезал, в больнице сейчас.

* * *

В палату к сыну их не пускали.

– Он не хочет вас видеть, – сказал врач Ольге.

– И что? Он подросток, мы его родители. – Она отстранила врача и прошла в палату.

Решетников задержался и спросил у врача:

– Резал вены вдоль или поперек?

– Вдоль. По-настоящему. Перед этим таблеток наглотался, промывание делали.

Решетников стер со лба холодный пот и зашел за женой. Саша с перебинтованной рукой смотрел телевизор. На родителей даже не взглянул.

Ольга быстро подошла к сыну и попыталась его обнять.

– Саша, ты можешь ответить, что случилось?

Саша молчал, не сводя глаз с телевизора.

Голос Ольги срывался:

– Саша, давай-ка выползай из своей скорлупы, хочешь, чтобы тебя в психушку отправили?

Видя, что сын не реагирует, Ольга перевела глаза на мужа:

– Может, ты с ним поговоришь? Ты же отец, да? Это же твой сын, я ничего не путаю? Может, спросишь у него…

– Выйди, – перебил Решетников.

– Что? Зачем?

– Выйди. И мы с ним поговорим. Как отец с сыном, как ты и хочешь.

Что-то в лице мужа заставило Ольгу подчиниться. Бросив взгляд на сына, она вышла.

– Ты повторяешь все ошибки отца. Мама об этом не знает, так что это останется между нами.

Саша выключил телевизор, но на отца по-прежнему не смотрел.

– У меня такая история была в десятом классе, летом. Звали ее Алена. Вожатая была в лагере, старше лет на пять. И страсть нас так и обуяла, меня точно. Я уговорил родителей остаться еще на одну смену, два месяца мы с ней… Я думал, что это и есть та самая любовь. Разъехались. И вот в одиннадцатом классе на каникулах я сорвался и поехал в ее город, нашел ее… Я горел, а она… она аккуратно мне объяснила… Я считал, весь мир меня предал. Вернулся домой и порезал вены. Родители сходили с ума, я превратился в овощ, как ты. С полгода в таком состоянии, но кое-как они меня вытянули. И я хотел тебя как-то уберечь от этих всех мук, когда через полгода ты поймешь, что твоя Анна Николаевна тебя не любит или ты ее. Между вами страсть, это не любовь, я сейчас даже рад, что все так получилось. Только руку жалко и родителей. Да, это шрамы не от встречи с хулиганами, как я тебе говорил…

Решетников выдержал паузу.

– Ты реально ее любишь? Уверен?

Он достал из кармана бумажку, положил на тумбочку.

– Вот ее адрес. Вперед. И чтобы мама ни о чем не знала.

Выходя, Решетников увидел, что Саша снова включил телевизор, на бумажку сын так и не взглянул.

Ольга стояла перед дверью в палату.

– Ну что? – кинулась она навстречу мужу.

– Тебе не надо идти к нему. Он больше не будет себя убивать.

– Обещал?

– Я тебе обещаю. Но сейчас ему надо побыть одному, потому что скоро его накроет лавина материнской опеки.

Вдруг Ольга приникла к Решетникову и крепко его обняла. Поколебавшись, он обнял жену в ответ.

Ночью они лежали обнявшись. Ольгу знобило, и Решетников укутал ее пледом.

– Неужели он настолько в тебя? – сказала жена, трогая шрамы на его руке.

Решетников попытался мягко отдернуть руку, но Ольга не отпускала.

– Это очень плохо, ты понимаешь?

– Не самый плохой вариант для человека. – Он все-таки выдернул руку.

– Извини, я… извини. Давай посмотрим фильм?

– Мой? Можно глянуть…

– Давай другое. Пожалуйста. Просто посидим вместе и посмотрим.

Они уснули под фильм «Огни большого города». Так и спали, обнявшись.

* * *

Утром они поехали в больницу забирать сына. Когда они шли к машине, Саша, украдкой, чтобы не видела мать, вернул Решетникову записку с адресом Анны.

– Решил не идти? – спросил Петр.

Саша не отвечал.

– Могу дать ее новый номер телефона, – тихо сказал Решетников.

– Если она сама согласилась уйти, ради нее не стоит умирать. Мог бы это сказать, и я бы понял. В сценариях ты умеешь делать так, что твои персонажи говорят правильные слова в нужный момент. Но сам ты не умеешь подобрать парочку правильных слов.

Решетников поехал на съемочную площадку – встретиться со Ждановым.

– Канал утвердил Завадского, ему нравится твое предложение. Но возникла другая проблема: Завадский отказался, – сообщал продюсер.

– С чего? Что вы ему отсылали?

– Я только позвонил, рассказал про проект, кто пишет, кого планируем из актеров, и он отказался. Говорит, занятость.

Решетников произнес:

– Я слышал, что ему мое творчество… не импонирует. Дошли слухи. Но актер хороший. – И, поразмыслив, добавил решительно: – Я решу вопрос с Завадским.

– Отлично, – ответил Жданов.

Отъехав от съемочной площадки, Решетников набрал жену.

– Как там Саша? – спросил он.

– Молчит, не хочет разговаривать.

– Оставь его на какое-то время в покое. Если он в меня, то скоро сам придет в себя. А сейчас его твоя опека только выбешивает.

– И что делать, просто наблюдать?

– Это идеально, – сказал он и добавил деловитым тоном: – Оль, у меня дело к тебе. Ты же знаешь Завадского?

Он почувствовал, как напряглась жена.

– А в чем дело? – осторожно спросила она.

– Ну ты же про него фильм делаешь вроде, так? Ты его знаешь лично, да?

– Да. Конечно. Приходится общаться, – более уверенно сказала Ольга.

– Вы в нормальных отношениях?

– Что ты хочешь? – уже с раздражением спросила она.

– Я на Раскольникова хочу Завадского.

– Он же старше…

– Не суть, он очень нужен, он отлично подходит на тот образ, что я придумал. Ты не могла бы уговорить его сниматься?

Ольга молчала, и Решетников продолжал убеждать ее:

– Это очень крутой проект, действительно.

– Я понимаю.

– Уговоришь его? Пожалуйста.

– Попробую.

– Можешь сегодня?

– Сегодня?

– Мне бы быстрее, канал за, он что-то уперся. Договорись о личной встрече, я уже с ним сам поговорю, все расскажу, и он согласится. Пожалуйста.

– Да, мы должны сегодня встретиться на озвучании, но я думала переносить. Все-таки с Сашей…

– Я с ним посижу. Говорить не буду, просто буду рядом. Вообще сейчас будь как можно меньше дома, больше работай. Это самое лучшее.

– Хорошо.

– А вечером мы куда-нибудь махнем, все вместе. Я с ним поговорю об этом.

– Хорошо. – Ольга отключилась.

Решетников ехал домой, сменить на посту жену, когда ему позвонил Жданов.

– Я не знаю, как вам это удалось, но только что позвонил Завадский, сам, и сказал, что ему интересно участие в нашем проекте и через месяц он бы с радостью встретился с вами. Уже серия-другая будет написана, да?

– Раньше нельзя?

– Нет, он на съемках, там историческая картина, занятость серьезная.

– Ну что ж, потерпим, хотя надо бы пораньше.

– Подождем, главное, он согласился. Как вам это удалось? Что вы сделали?

– Большое дело, когда твоя жена спит с нужным человеком, и вам рекомендую.

Жданов расхохотался.

* * *

Вечером они никуда не поехали. Ольга вернулась взвинченная и недовольная.

– Мы пойдем в театр? Я взял билеты, все вместе, – рискнул предложить Решетников.

– Какой тебе театр?

– Ну аквапарк? Или…

– Все, живем, как жили, – отрезала Ольга. – Каждый занимается своим делом. Я буду убирать квартиру.

– Согласен. Я приму ванну. Отличная семья.

Ольга на шутку не отреагировала.

Под звук пылесоса Решетников нежился в горячей ванне, время от времени отхлебывая из фляжки с виски. Его стала одолевать дремота, он снова оказался в зале казино и, по обыкновению последних дней, увидел сидящего за столом Достоевского.

– Где вы были? – спросил Петр.

– Думал о России. Вот почему у нас не народилось ни Месси, ни Рональду? А? Только Решетниковы.

– У нас есть… – запротестовал было Петр.

– Кто? Овечкин? Олимпийские игры по хоккею когда последний раз выигрывали? Футбола здесь не растет, это ясно, но хоккей… Стадионов понастроили, а играть не хотят. Никто не хочет играть. И ты тоже.

Решетникову стало как-то обидно за страну:

– Федор Михайлович, но что вы…

– Страна говноделов, – перебил его писатель и, пошатываясь, вышел из зала.