Чувства

– Нет! – Ответила Мария. – Это тень от облака поведала мне, что твой ум сейчас напрягается вспомнить то, что специально забыл. Тем более, я уверена, что это именно ты знаешь то, чего пока не знаю я. Твой же ум проснулся раньше!

Мария улыбнулась.

– Это точно подмечено. – Улыбнулся в ответ сын. – Я звонил Вадиму. Не помню этого факта, но в моем телефоне записан его номер.

– И что он тебе сказал? – Любопытно сузила глаза Мария.

– Можно сказать, что ничего того, что хочет услышать мой рассудительный интеллект. – Ответил Петр. – Он не ответил, как мы сюда попали, и как все закончилось. Единственные его слова были: «Вы сами все осознаете», и потом он говорил про сознание.

– А что именно он говорил про сознание? – Поинтересовалась Мария.

– Вадим предвидел, что и ты будешь задавать те же вопросы. – Продолжил сын. – Он пояснил, что мы пытаемся опять прибегать к таким вопросам интеллектуально. Что совершенно бесполезно, на этом уровне сознания. Он также дал мне разделение сознания, для более разумного понимания. И это звучало так: есть сверхсознание – интуиция, высшая для нас сущность из бесконечности. А есть сознание – интеллект, разум, наш привычный и обдуманный мир. А существует подсознание – инстинкт, механическая память, и реакция. И все эти три сферы сознания воспринимают друг друга, но всегда исходя из своего восприятия. И определенные вещи необходимо осознавать только с той сферы, в которой они происходят. Одному кролику не объяснить другому, на инстинктивном уровне, интеллектуальные процессы человека так же, как одному человеку не объяснить разумно другому, интуицию высших существ, ну, например, ангелов. Ювелир сказал, чтобы знать, нужно вырабатывать это знание практикой, а не слепой верой. И если хочется осознать, то необходимо осознавать, а не прибегать к инстинктивному анализу. Это, как разговаривать по радио, думая, что говоришь по телефону. Сверхсознание – интуиция сможет это сделать, так как ему вообще посредники в этом деле не нужны, а сознание – интеллект будет выполнять это действие с дуальными возможностями, как и все, в принципе, что он делает, – разумно, притворяясь, что это возможно, и с юмором, обращая весь спектакль в абсурд. А про подсознание – инстинкт, и говорить нечего, он просто-напросто будет это делать на автомате, как программа, не имея осмысления, – по памяти и механически. Держать радио у уха, и шевелить губами.

– Невероятно развернутый ответ, – улыбнулась Мария, – Целое послание с юмором для нашего мозга. Чувствуется подтекст от Вадима. Теперь чувство безопасности еще больше укоренилось во мне. Ведь с этими словами, он как бы говорит: «Безмолвие! И будет спокойно»!

– Я, кстати, тоже об этом подумал, – Сказал Петр. – Значит его послание точно до нас дошло. Мы пытаемся взорвать интеллект, когда стоит успокоится, и отпустить мысли, а знание – воспоминание, само придет интуитивно. – С высшим осознанием, которое, слава Богу, нам доступно.

– Да, это замечательно! – Подтвердила Мария. – И все дело в степени очищения. Тела, разума, сознания, да чего угодно! Чем чище, тем тише. Чем тише, тем лучше воспринимается. Не зря многие земные умы, на интуитивном уровне знают, что бесконечность – высшая структура – есть вакуум, безмолвие. Оттуда легче созидать то, чем мы являемся.

– Согласен! – Кивнул сын. – Вадим еще сказал, что он сегодня рассматривал украшения, которые ты отдала ему на переплавку. У него две чаши. Из одной он вынимает по одному украшению – это прежняя ты, а в другую складывает – это символ тебя новой. Он увидел один незначительный нюанс, который его немного огорчил.

– Что еще за нюанс, – забеспокоилась Мария.

Она немного побледнела, не теряя рассудок, но чувство защищенности покинуло ее, как ненужная и забытая вещь. И Мария осознала это.

– Украшение, которое символизирует чувство защищенности, оказалось не драгоценным.

У девушки пропал дар речи, и она замкнулась на время в себе.

– Я пока оставлю тебя мама, думаю тебе нужно побыть наедине с собой, чтобы наш разговор не загнал твой ум в тупик. – Сказал Петр. – Попробуй об этом не думать. Все само собой разрешиться. Вот увидишь.

Сын вышел из комнаты. Мария хотела прокричать ему в след, что эта новость очень важна для нее, вместе с этим, она чудовищно неприятная, ведь под сомнение может попасть весь путь. Но она сдержалась, и последовала совету успокоиться. И ей постоянно приходилось контролировать свои мысли. Как только она впускала их, разум тут же начинал уносить ее в свою тюрьму.

– Как так? – Проносились внезапные мысли. – Все так хорошо шло. Могло произойти внутри все что угодно. Да и само путешествие пусть бы было под сомнением. Но не такое! Украшения не могли подвести. Даже главное кольцо, которое не имеет пробы, оказалось золотым. А это нет. А значит его невозможно переплавить вместе с остальными…

Подобная вереница мыслей продолжалась бы еще достаточно долго, но девушка вовремя спохватилась. Она взяла себя в руки, и успокоилась. Мария начала искать и визуально, и мысленно объект, на который можно было бы отвлечься. Но ничего не получалось. Любое отвлечение перебивала назойливая мысль об украшении. И тут на помощь пришло недавнее видение шамана, который посоветовал просто действовать, а не искать причину к действию. Она отпустила все мысли. Забыла о своем поиске отвлечения, и сказала сама себе:

– Все это полнейшая ерунда! И маловажный факт. Да и вообще, какая разница, что количество грамм золота будет не соответствовать чувствам.

Она осознавала, что это и впрямь пустяковый случай. Но ум не хотел успокаиваться, уцепившись за символичную переплавку, так как понимал, что это единственный факт, который мог сбить девушку с толка. А ему ну уж очень хотелось поиграться. И именно поэтому она подобрала эти слова успокоения сама для себя. Что и увенчалось успехом. Мария смогла поймать внутреннюю тишину. Тело перестало судорожно трястись. Мысли прекратились. Сердце успокоилось, и восстановило обычный ритм.

Чтобы закрепить это состояние, Мария подошла к окну. Она присела на стул, положила локти на подоконник, подперев руками подбородок. Девушка долго и упорно сохраняла ровное состояние, глядя на солнечные переливы, в почти высохших лужах. Но затем, она увидела маленькую девочку, которая сидела в одиночестве в песочнице. Но ей не было одиноко и грустно. Она широко улыбалась, всматриваясь в маленький цветочек у нее в руках. Девочка сидела в такой позе достаточно долго. И по ней было понятно, что ей ничего в этот момент не нужно. Она ничем не обеспокоена. Ее не тяготят бытовые проблемы. Тело, дух или разум. Девочка просто-напросто наслаждалась тем. Что она была сама собой, и имела такой Божественный дар, как счастье от обычного любования цветком.

Мария испытала такое сильное чувство защищенности, что страстное тепло пронеслось по всему телу бешенным потоком. Она аж расплакалась от счастья. Ей показался случай с украшением такой мелочностью, которая отобрала ее внутреннее спокойствие, что она осознала, как иногда очень нужно принимать безмолвие, – уравновешенный баланс вселенной.

Девушка встала, и направилась искать сына. После того, как она его нашла, она тут же попросила ее поддержать, и сходить с ней к ювелиру.

– Ты до сих пор переживаешь об украшении? – Спросил тихо сын.

– Нет дорогой, – ответила Мария, – ничто не заставит меня свернуть с моего пути. Я просто хочу опять прикоснуться к высшему осознанию. А мы пока с тобой топчемся в лапах у интеллекта. И Вадим нам сможет в этом помочь, – разогнать надуманную тоску.

Сын нежно улыбнулся, обнял мать. Они оделись и вышли из дома.

Дорога до Вадима оказалась очень веселой. Мария и Петр постоянно шутили. Они совершенно не старались затмить мысли об украшении. Это получалось само по себе. Стоило им только отпустить плохие мысли, как они тут же улетучились насовсем. С одной поправкой – пока люди их вновь не позовут. Чувство защищенности знало об этом, а, следовательно, оно защищало себя и людей обычным присутствием, не более. Эмоция осознавала сама себя, и понимала, что она существует, когда существует.

Проходя мимо большой березы, Мария заметила стаю ворон. Они, как черные тучи свисали над головой. Постоянно каркали, а некоторые кружили, как жаждущие стервятники. Девушка специально впустила эти мысли, чтобы проверить работу интеллекта, и его инстинктивных функций. Они не заставили себя долго ждать. Тут же по телу пошли реакции, напоминающие что-то не очень приятное. Мария не давала волю рассуждениям и мыслям, поэтому эти реакции – ощущения, так и не показали своего лица. Но Мария осознала действие болтливых чувств. Тут же она переключилась на яркое солнце, которое озаряло все на своем пути. Оно так яростно блестело, что щурилось само от себя. Это выглядело забавно. Девушка улыбнулась, восприняв воодушевление и радость. С этим настроением она вновь посмотрела на ворон. Те семейной и доброй стайкой ютились на ветках дерева. Они начали издавать такие поразительные звуки, что они стали походить на воркование, с легким мелодичным потрескиванием. Остальные же выполняли неописуемые и виртуозные трюки в небе. Мария так заразилась этим зрелищем, что совершенно забыла про то, что хотела сравнить свое многогранное восприятие, исходя из работы разума. Девушка погрузилась надолго в наблюдение за смешной и милой семейкой пернатых, пока Петр не взял ее за руку.

– Мне уже и не ловко говорить, так как это все похоже на отражение нас самих, – сказал сын, – но я проделал то же самое со своими эмоциями, по отношению к воронам.

Мария улыбнулась.

– Я представляю, что нас ждет дальше, раз сейчас мы выделываем такие фантастические трюки, – молвила Мария, – которые, кстати, для многих являются привычной и однообразной жизнью. Мы с тобой, по-видимому, учимся, как жить заново – глазами младенца.

– Это уж точно! – Поддержал Петр. – Я совсем недавно, и смотреть бы не стал в сторону птиц. Ну летают себе на заднем фоне. И что? А сейчас, что-то перевернулось в сознании. И это так здорово. В поисках счастья, я понял, что оно всегда рядом, главное уметь видеть.

Совсем забыл тебе сказать, мам, я начал так остро чувствовать ту эмоцию, которую ты должна познавать, что меня прям, вдохновляет этот процесс. Я сейчас испытываю такое сильное чувство защищенности, что меня аж искрит от внутренней теплоты. И я не могу этого объяснить разумно.

– Не стоит. – Тут же подхватила Мария. – В любом случае, ту информацию, которую ты проговариваешь, твой ум начинает выискивать во всем. И она конечно же тебе встречается. И с каждым разом, все больше и больше. Не успеешь опомниться, как подобная тренировка превратиться в знание. И ты будешь воспринимать все уже на интуитивном уровне. Я это осознаю, но, как и ты, пока еще в процессе обучения. Именно поэтому говорю, что дальше будет только интереснее. Когда мы пару сотен раз споткнемся, и осознаем, что это знание всегда было с нами!

Мария взяла Петра под руку, и они пошли дальше. Погода выдалась шикарной, что в последнее время было не новостью. Постоянно приподнятое настроение людей отражалось и на небе. В той дали, откуда на них смотрел амур. Он пытался осознать, что же осознают эти люди…

Они подошли к мастерской. Настроение великолепное. Теплый воздушный зной приятно окатывал с головы до ног. И он не был проявлением солнца. Это ощущение исходило из других, но потаенных мест. Возможно, внутренний баланс помогал проявляться внешнему чуду. А может быть сам Бог окутывал своей заботой.

Дверь была заперта. Они постучались, но никто не открыл. Момент ожидания продлился очень долго. Рядом проходившая женщина, сообщила, что мужчину, который здесь работает, вроде бы увезли на карете скорой помощи.

Мария увидела слегка испуганные глаза Петра. Но он больше никак не проявлял этот испуг внешне, поэтому девушка не стала успокаивать его. Сама же она испытывала стойкость и сбалансированность всего организма. Ее предыдущее познание чувства защищенности настолько осело в разуме, что она осознавала его непоколебимо.

– Все будет хорошо! – Произнесла Мария вслух. – Либо это недоразумение, – ошибка случайной женщины. Либо это всего лишь игры Вадимы, а точнее их разума.

– Соглашусь с тобой, чтобы не поддаваться панике! – Одобрил сын.

– В крайнем случае, – продолжила хладнокровные рассуждения девушка, – от вселенной можно ждать чего угодно, и Вадим действительно мог угодить в больницу. Тогда, мы все размеренно взвесим, и решим, что делать дальше. И я не в коем случае не собираюсь привязывать этот случай с украшением.

– Но ведь ты об этом сказала, – перебил ее Петр, – а, следовательно, ты уже проводишь связь.

– Не спеши делать выводы! – Оборвала его Мария. – Эти умозаключения сделал интеллект, который беспокоится о твоем душевном состоянии. Я же на самом деле осознаю, что все будет замечательно в любом случае.

– Я тебя понял! – Прокомментировал свою задумчивость Петр. – Можешь быть спокойна. Я в норме. И чувствую так же, как и ты. Тем более, если бы мы паниковали, то догнали бы ту женщину, и переспросили бы ее, в ее уверенности.

Мария улыбнулась.

– Вот мы с тобой стали философами. – С улыбкой на лице произнесла она.

И они тут же направились, в сторону уходящей женщины.

– Точно. – Подтвердил на ходу сын. – Превратились в болтунов, хотя можно развеять все сомнения двумя вопросами.

– Вы не скажите, – проронила Мария, когда они догнали женщину, – как выглядел тот мужчина, и в какую больницу его увезли?

Женщина описала Вадима. И сказала, что скорее всего его увезли в первую больницу.

– А что с ним, Вы не знаете? – Поинтересовался Петр.

– Мне показалось, какое-то удушье. – Ответила женщина. – Он задыхался.

Они поблагодарили женщину, и направились в первую больницу.

Поиски в самой больнице затянулись надолго. Никто, ничего вразумительного сказать не мог. Пока одна добрая на голос медсестра, не пообещала справиться о том мужчине, которого они описали. Мария и Петр поблагодарили ее, и остались в приемном покое ожидать вестей.

– Ты сама-то хоть не переживаешь? – Спросил Петр у матери. – Все-таки дело уже набирает серьезный оборот.

– Нет! – Совершенно спокойно ответила Мария. – Если я буду думать, что дело набирает оборот, то оно наберет этот самый оборот. Возможно чувство защищенности помогло сегодня обрести стержень. А может быть Вадим научил меня самообладанию в любой ситуации. Но скорее всего, мне помогает интуиция. – Мой новый мир. В глубине себя, я знаю, что все в порядке. Этот человек не ушел бы в курьез, не предупредив нас, так как он совершенен в своем разуме, и тем более теле. А это все походит на мозговой штурм, именно для нас.

– Ты знаешь! – Сказал Петр. – Теперь, я вижу, истинно, что твое самопознание, к которому присоединился и я, самое настоящее волшебство! – Оно меняет людей, восприятие, мир. Я даже чувствую себя по-иному, нежели раньше. И я также ощущаю внутреннее спокойствие. Я уверен, что все с нашим другом хорошо. А этот завуалированный случай – это испытание только для нас, и ни для кого больше. Огромное спасибо чувству защищенности! Я по-новому узнал его. Теперь оно для меня является стойкостью духа, а не обычной защитой. – Это воля быть сильным, и знание – хорошего исхода!

Мария улыбнулась, и по-родительски, с самой искренней любовью обняла сына.

ПРЕДВКУШЕНИЕ.

Мария никак не могла понять, почему она находится в предвкушении. Вернее, это было непонятно ее разуму. Интуитивно она знала, что ее внутреннее безмолвие помогает ей ожидать с любовью новостей. Какими бы они не были.

В помещении была аптека. Молодая женщина вдумчиво выбирала себе лекарства. Молодая, потому что она имела легкость внутренних движений. Женщина, потому что сохраняла постоянное сосредоточение на своем выборе. А выбирала лекарства, потому что она разглядывала витрины и закатывала постоянно глаза, вспоминая, что же ей не хватает в ее рационе для полного счастья. В итоге, когда женщина подошла к мужчине, по-видимому, ее мужу, она пожаловалась ему, что купила очень много лекарств, которых и не предполагала покупать. Вначале она находилась в предвкушении, из-за того, что хотела найти витамины, которые сделают ее кожу моложе. Но в процессе этого непрекращающегося предвкушения, она скупила половину аптеки. Каждое новое лекарство, предлагаемое фармацевтом, помогало сгладить побочный эффект предыдущего. Каждое из них могло сотворить чудо для женщины – даровать неподдельную юность тела. Но они несли в себе нюансы, – предостережения, которые порождались из страхов, на создание новых страхов.

Мария слушала этот диалог, и находилась в предвкушении, чем же закончится эта история. Она совсем отпустила мысли о Вадиме, так, как знала, что эта информация, рано или поздно, дойдет до нее. Сын в это время слегка дремал, он находился в каких-то своих думах, незатейливо созерцая стену больницы.

– И что мне теперь делать с этими лекарствами? – Спросила женщина у мужа.

– Не знаю. – Тот развел растерянно руками.

– Ты всегда ничего не знаешь! – Тут же произнесла грозно женщина. – Аптекарша надурила меня, насовала лишнего, а ты молчал.

– А что я мог поделать? – Опешил мужчина. – Твой же выбор купить это средство. Я в этом ничего не понимаю, и думал, что так и нужно.

– Ты так невнятно объясняешься, из-за того, что тебе все равно. А не было бы все равно, ты бы понял, что я ошибаюсь.

– Сходи и верни эти лекарства, – придумал умный ход мужчина.

– Как я теперь это сделаю? – Не могла угомонить свой пыл женщина.

– Ты покупатель, а покупатель всегда прав. – Нашел объяснения муж. – Скажи, что потеряла контроль, и набрала то, что тебе противопоказано, из-за предвкушения чудотворного действия первого препарата.

– Да это какой-то бред! – Рухнула всей своей ненавистью женщина!

Мария улыбнулась.

– Действительно бред! – Сказала про себя Мария. – И бред в том, что я это все слушаю.

Она отвернулась и прикрыла глаза, решив немного отвлечься, от того, что погрузилась в бессмысленный диалог.

Но внезапно она широко открыла глаза, и чуть ли не вскочила.

– Предвкушение! – Крикнула она мысленно. – Это мое чувство, которое идет следом в познании. И я это осознаю. Именно оно помогает мне сохранять такой внутренний баланс в ожидании вестей о Вадиме. И именно диалог, этих мужчины и женщины, раскрывает суть моей навязчивости и важности ко всему. И как чудесно, что это чувство в самом начале познания является моим учителем, а не в конце, когда я начну осознавать его. Предвкушение – это эмоция чуткая только своей мимолетностью. Но не погружением в нее. Именно это я сейчас и делаю. Предвкушаю новости о Вадиме, но не обсуждаю их предварительно внутри, тем самым не наигрываю ненужные и лишние переживания. А этот диалог мужчины и женщины раскрывает всю суть моего осознания. Женщина предвкушала, и забылась. Она погрязла в эмоцию, не осознавая, что она только помощник для порыва, но не для углубления в проблемы. Даже муж ей это сказал, только на своем языке, но она не слышит. Она в предвкушении чуда, но не видит того, что это чудо уже в ней. Предвкушать, не ожидая – мой выбор.

Суть, о чем думала Мария, была настолько многогранна, насколько и пуста. Но девушка верила в свое осознание, и следовала ему.

Сразу же после этих слов, Мария вошла в вечность. Видение изменилось, и привычная больница преобразовалась в новую энергетическую субстанцию. Девушка поняла, что предвкушение стало благодарно работать на нее, и разукрасило ее восприятие более сочными красками. Теперь она могла воочию наблюдать, как ожидание может стать сладостным моментом вечности.

Потолок свисал в непривычном розовом цвете. Он колыхался, как волна. – Жидкая, и постоянно вращающаяся субстанция, то спускалась до середины, то поднималась вверх, уходя в неизведанную глубину. Человеческий взгляд не успевал следить за её движениями, она словно, какой-то вселенский подсказчик, постоянно, что-то хотела сказать. Вероятнее всего, в ее движениях была определенная речь. Мария думала об этом не спроста. Стены, также, шевелились, только менее направленно и далеко. Их окрас был золотым, причем с переливами бриллиантового, что странным сочетанием бросалось в глаза. Пол не имел устойчивости вообще. Его привычная твердь исчезла вместе с обыденным восприятием. Он, как скейтборд постоянно уходил из-под ног. Пытался выполнить непонятные и самостоятельные трюки. Цвет же его поражал еще больше. Пол имел ядовитый зеленый оттенок, но постоянно дополнялся нежным красным, что помогало смотреть на него с приятием добра. Окна помещения, хотя это существо уже нельзя было назвать помещением, трансформировались в вибрирующие квадраты неправильной формы. И их неправильность читалась только трехмерным видением, здесь же, при новом понимании, можно было воспринимать их, как источник звука. Именно из них доносилось проявление того голоса, что хотела выразить бывшая комната. Окна складывались конвертом, и напоминали рот, что шевелился и пытался, что–то поведать.

– Ты понимаешь, что это реальность? – Раздался голос, из окна.

Мария даже не удивилась. Она настолько уже привыкла к подобным выпадам запредельной реальности, что ее эмоциональный фон становился подконтрольным. Единственное чувство, что сейчас ее окружало мощной аурой, было чувство предвкушения. Она его так ясно осознавала, что вся ее сущность находилась в нем. Именно оно и вызывало интерес в том, что происходит. А так, как она направляла туда свой интерес – энергию, картинка с этим разноцветным видением жила.

– Конечно понимаю, – ответила Мария, – иначе мне не продвинуться дальше на своем пути. Я даже с удовольствием возьму эскизы из этой красочной и живой комнаты для своего нового мира. Они настолько необычны, что я не вижу ни одного сходства с привычным миром. Все является каким-то уже дополненным. И это не мешает вдохновению. – как только я о чем-то подумаю, это воплощается в моем восприятие, и через какую-то неведомую для меня призму, отображается здесь.

Не успела она это договорить, как говорящее окно превратилось в темную дыру. Мария знала, что это получилось из-за ее мысли. – Ей очень захотелось посмотреть вглубь этой сущности, которая с ней заговорила.

Глубина оказалась настолько проницательной, что всасывала в себя взгляд, да так сильно, что это ощущалось на всех уровнях.

– Ты бесконечность? – Спросила Мария.

– Называй меня, как хочешь, ответила бездна.

– Я назову тебя таинство! – Тут же произнесла девушка.

– Красиво! – Послышалось из темноты, да так страстно, что Мария ощутила еще большее предвкушение от этого диалога.

– Таинство, потому что хочется загадки! – Пояснила с пылающими глазами Мария. – Я поняла, почему до сих пор не являюсь тобой – бесконечностью, и не осознаю вечно. Я лишь довольствуюсь вспышками, предвкушая раскрытие секретов. Хотя ответы всегда находятся во мне. Я осознаю, что здесь, в новом мире, в привычном, все будет так, как я этого вознамерюсь…

Мария сделала небольшую паузу. Ее глаза засверкали сильнее.

– Но так хочется иногда быть неопытной, и осознавать себя лишь человеком! – Закончила она.

Таинство сменило окрас. Это выражалось переменой внутреннего содержимого бездны. Она густела и перетекала из одного состояния в другое. Наконец, бесконечность остановилась на чем-то похожем на сметану, только в красном цвете. Да и эти представления были несопоставимы. Сметанная густота будто бы разбавлялась, или наоборот, становилась гуще. А красный не имел точного видения, он словно являлся красным, но в тоже время отражал и другие оттенки, совершенно ему противоположные.

– Так создается реальность? – Спросила девушка.

– Да, – сухо ответило таинство.

– Являясь всем, не представляет из себя ничего определенного? – Продолжала сыпать вопросы Мария.

– Да…

Девушка знала, что ее вопросы бессмысленны. И бездна будет отвечать ей в той степени, которую сейчас принимает ее разум, – приятие.

– Мне просто очень интересно с тобой пообщаться. – Неожиданно, даже для себя, произнесла Мария.

– И мне с тобой! – Прозвучал ответ из красного, который уже являлся черным.

– Я разговариваю сама с собой… – Вдруг потеряла нить предвкушения Мария.

– Ты всегда разговариваешь сама с собой. – Пояснила вечность. – Слышишь себя, видишь себя, воспринимаешь себя. И предвкушаешь только то, что ожидаешь из себя. Точно также и я, мы всегда порождаем собеседника, надевая на него маску отдаленности. Специально, не замечая схожести. Это похоже на сон, который создали мы, но смотрим его от третьего лица.

Мария испытала предвкушение снова. Она с упоением слушала каждое слово из вечности.

– Вот почему, ты то теряешь свое чувство, то оно вновь тебя посещает. Все всегда в тебе. Любые вопросы и ответы. Я – твой собеседник, созданный тобой же. Ты обретаешь со мной предвкушение того, что я скажу что-то новое и волшебное. А теряешь, когда понимаешь, что я – вечность, – это ты и есть. А какой смысл у себя спрашивать, когда ответ уже давно дан? – Вот они, твои мысли. И их ты стараешься оставить незамеченными, чтобы потом их внезапно услышать.

Мария осознала, что раздвоилась на два восприятия. Одно понимало ее целостность со всем. Другое по-прежнему держало все на расстоянии. Именно поэтому, вечность продолжала говорить, а Мария ее слушала и предвкушала чудо озарения.

– Ты интересный собеседник! – Сказало таинство.

– И мне с тобой приятно общаться! – Отблагодарила тем же девушка.

Мария подловила себя на мысли, что кокетничает сама с собой, причем уже явно, именно с собой.

Вдруг вечность внезапно исчезла. Осталась лишь стена, которая вибрировала пустыми звуками. Она не выпускала их, и не впускала в себя ничего. Но вибрация существовала. И Мария это осознавала. Она на секунду задумалась.

– Вибрация, скорее всего, исходит от вечности, которая решила поиграть в прятки. Она интригует меня, оставляя за собой статус таинства.

Мария почувствовала, как мурашки пошли по всему телу. Девушка испытывала экстаз от происходящего. Это ощущение было намного сильнее земных восприятий. Даже момента, где впервые пробуется плод запрета.

Теперь предвкушение осознавалось не разумом, а высшей интуицией. Сама вечность была наставником, который знакомит с чувством, которое, в свою очередь, может быть больше, чем чувством. На данный момент, предвкушение показывало, как от одного короткого мига возможно получить весь спектр наслаждений. – Все оттенки бытия и небытия.

Мария не думала о Вадиме, о сыне, о больнице, где находилось ее материальное тело. Она даже не пыталась представить, что все эти сущности сейчас делают. Она ясно осознавала, что в ее мире, они не существуют, пока она не начнет их воспринимать. И что они существуют в своих мирах, где также воспринимают и ее.

Стена перестала издавать немую вибрацию, и осветила ее слабым звуком. Причем он не совпадал с привычным восприятием. Вибрация была зудящей, а звук доносился плавный и долгоиграющий. Эта разность так воодушевила Марию, что она начала сама воссоздавать пространство в стене, для дальнейшей прорисовки вечности. Она решила не ждать, когда таинство вернется, а стала создавать эту реальность.

– Если такое несоответствие ощущений существует, то значит может быть что угодно. – Сказала сама себе Мария. – Значит не меня вечность, а я ее могу созидать. В любой последовательности, и с любыми акцентами на существование.

Пространство в стене вроде существовало, но в то же время, оно было отдельным. Один угол зрения диктовал, что это всего лишь пятно на необъятной стене. Другой пытался показать, что стена – это всего-навсего кусок, фрагмент этого пространства. И тут Мария осознала, вечность не исчезала, она всегда находилась здесь. И в любой момент ее любования, то стена являлась вечностью, то внутреннее темное пространство в центре стены было таинством.

Как только Мария это поняла, игры разума удвоили ее восприятие. Она одновременно погрузилась, и в бесконечную стену, которая имела яркий свет. И в поглощающую черную дыру. Девушка ощущала эту мутацию воочию, словно стояла перед зеркалом, а в отражении, ее глаза сверкали разными цветами. Причем, каждый по отдельности, еще являлся и хамелеоном.

Мощный взрыв восприятия!

Это случилось, когда предвкушение перешло привычную границу, даже для сновидения. И теперь, Мария могла осознавать сразу же несколько картин. Внутреннее пространство – вечность, стена – вечность, стена и внутреннее пространство – вечность, отражение – вечность, один глаз в отражении – вечность, другой глаз в отражении – вечность; внутреннее пространство, стена, глаза и отражение – вместе взятая вечность. – Девушка видела все фрагменты по отдельности, и одновременно вместе, осознавая это видение.

–Что это со мной? – Спросила она сама себя. – Я будто бы сеть, – информационная! Я словно программа, создающая программы. Я представляю из себя – энергию, но только осознаю это материально и нематериально одновременно. И мой разум допускает это, хотя и знает, что это уже не простое сновидение, а реальность. И не важно какая, первостепенная, или самая хаотичная.

– Ты ощутила себя вечностью! – Раздался голос из глубины.

– Я уже ощущала себя бесконечным, – сказала девушка, – но теперь это более сильное чувство.

– Нет предела восприятию! – Опять произнес внутренний голос, который доносился из видения стены. – Каждый раз, на любом этапе своего движения, осознание себя вечностью будет неповторимым. В противном случае, осознание не потребуется – вечность будет вечностью, без посредников из себя!

Марию выстегнуло это сочетание понятий. Они не обдумывались, они были истинными. Девушка потеряла все ощущения, наступило полное безмолвие. И стена вместе с пространством внутри, вместе с отражением и самой Марией, превратились в общую пустоту.

Тишина…

Еле слышные звуки начали пробуждать Марию, которая провалилась в вакуум. Вначале это были отголоски непонятного. Затем отчетливые, и даже мелодичные звуки. И наконец, они раскрыли в себе обычный земной шум, – голоса людей, звуки соприкосновения металла, дерева, стекла, да чего угодно.

Вслед за этим, стала проявляться картинка. Размытая, потом более четкая, словно на размазанный холст добавили контуры отдельных границ. Мария увидела движение в больничном пространстве.

К этим отдельным, и по очереди всплывающим ощущениям, добавились запахи. Первым делом, общие и непонятные. После этого, они разделились на приятные и не очень, а завершилось все тем, что благовонии привычного мира вписались в картину увиденного и услышанного.

Сын оставался в той же позе, словно Мария не отлучалась ни на секунду. Как будто бы она вошла в отдельный кадр фильма, поставив на паузу основное произведение. Она поняла, что вышла за рамки разумного, посетив середину восприятия – вечность, баланс.