– Да. Мы спорили о целесообразности проведения операции пациенту нашего корпуса реабилитации.
– И на чем вы настаивали? – прищурился Андрэус.
– На том, что ее нельзя проводить.
– Правильно ли мы понимаем, что речь идет о хирургическом удалении вируса Кагона и страдающим от него студенте Майкле Илнере?
– Да, – Валентин несколько опешил от подобной информированности.
– Ясно. Декан Страйт пояснил нам, что в этой процедуре ключевую роль должен был играть Брендон Чейн. Получается, что теперь операция отложена на неопределенный срок. Верно?
– Не знаю. Возможно, – протянул Валентин озадаченно. – Но полагаю, есть и другие специалисты…
– То есть получается, – перебил его Андрэус, – что смерть мистера Чейна выгодна вам в этом смысле?
– Если пользоваться вашей логикой, то более всего она выгодна прикованному к инвалидному креслу Майклу Илнеру. Наверное, это он разорвал Брендона голыми руками, – не выдержал Валентин.
Михаэль насупился и неожиданно вступил в беседу.
– Вы знаете, где в данный момент находится господин Илнер?
– Нет, – не моргнув глазом, соврал Валентин.
– Правильно ли мы понимаем, что господин Илнер является пациентом вашего реабилитационного корпуса и каждый день должен бывать в нем?
– Ну, не каждый день…
– Мы опросили нескольких пациентов. И они сообщили нам, что Майкл весь последний год вследствие тяжело заболевания посещал его ежедневно, – продолжал атаку Михаэль. – Но уже третий день он отсутствует. Вы говорите, что не знаете, где он находится. И потому у нас появляется логичный вопрос: неужели вас совсем не волнует, что ваш тяжело больной пациент куда-то пропал?
– Я не понимаю ту логику, которая вынуждает вас интересоваться судьбой господина Илнера в расследовании гибели мистера Чейна.
– Вам не надо ничего понимать! – сурово отозвался Михаэль. – Отвечайте на вопрос: где сейчас находится Майкл Илнер?
Валентин судорожно соображал.
– Несколько человек видели, как пару дней назад вы несли его куда-то на руках, – победоносно вставил Андрэус.
– Майкл простудился, – осторожно заметил Валентин. – Сейчас он лежит в доме нашего общего друга под его присмотром.
– Что это за друг? Где находится дом?
– Это мое и Майкла дело. Я не думаю, что вы имеете право…
– Имеем! – перебил его Андрэус. – Мы расследуем убийство господина Чейна. И безвестное исчезновение другого человека не может нас не интересовать. Может быть, Илнер тоже уже растерзан каким-нибудь чудовищем?
– Он жив.
– Тогда мы должны увидеть его и опросить.
– Немедленно, – добавил Михаэль.
– К сожалению, сделать это прямо сейчас не получится, но…
– Ваш друг это ведь Уолтер Грэндс, не так ли? – снова перебил его Михаэль.
– При всем уважении, это вас не касается, – твердо сказал Валентин.
Он понимал, что нарывается на большие неприятности. Но сдать лабораторию Уолтера было последним, что он собирался сделать.
– Ладно, давайте начистоту, Стронгхолд, – произнес Михаэль. – У вас могут быть очень серьезные проблемы. Нам известно, что ваш подчиненный доктор Грэндс имеет не только темное прошлое, но и тайную лабораторию, где он под вашим контролем производит различные препараты. Это преступление не лежит в поле нашего интереса. Однако имеется весомая оговорка. За эти дни мы узнали, что вы реализуете не сертифицированные лекарства для увеличения мышечной массы и силовых показателей спортсменов и просто всех желающих. Честно говоря, не будем лукавить, мы детально представляем всю схему вашей деятельности…
"Наверняка проделки Страйта", – подумал Валентин, наполняясь яростью.
– И также мы знаем из достоверных источников, что в основе этих препаратов лежат вещества, происхождение которых не известно современной науке.
– Даже если это так, то какое это имеет отношение к смерти Брендона? – устало произнес Валентин с таким пренебрежительным видом, чтобы полицейским стало ясно, насколько не в ту степь они зашли.
– В нашей практике все бывало, господин Стронгхолд, – разглаживая роскошные усы заметил Михаэль. – Спирос полон всяких неизученных и ужасных тварей. Но и человек порой может совершать поступки, способные любое чудовище восхититься. Так вот, основное действие этих препаратов – это увеличение силы. По сути они связаны с агрессией и выделением мощных гормонов животного происхождения.
Валентин нахмурился.
– Вы полагаете, – пробормотал он изумленно, – что я держу у себя в чулане чудище, из крови которого выделяю вещества для изготовления спортивных препаратов?
Валентин поймал себя на сквернейшем предчувствии, что на каждый свой вопрос, исполненный притворного удивления, он получит донельзя правдивый ответ.
Михаэль спокойно кивнул.
– Да. Именно так мы и думаем.
– Что за небылицы?!…
– Постойте. Наберитесь терпения, – Михаэль предостерегающе поднял ладонь. – Итак, вы каким-то пока неустановленным путем вступили во взаимодействие с чудовищем. Вы берете его кровь и с помощью навыков доктора Грэндса мастерите чудодейственные таблетки для резкого увеличения силы и метаболизма. За это вы получаете неплохие деньги. Но самое интересное в другом: корпус реабилитации вы используете не только для того, чтобы прикрываться и вызывать всеобщее уважение. Вы ставите на больных эксперименты. Если помогает им – значит поможет и здоровым людям. А если с вашими пациентами что-то произойдет, то во всем будет виноват их недуг. И разумеется, неизлечимо больной Илнер является самой большой вашей драгоценностью! На нем можно экспериментировать вечно! Плюс, его болезнь до конца не исследована. Но несколько дней назад что-то пошло не так. Ему стало плохо от вашего очередного так называемого "лекарства". К тому же появилась угроза проведения ему операции, которая могла вырвать его из ваших лап, как в случае смерти, так и в случае удачного исхода. Более того, доктор Чейн догадывался о ваших проделках и мог в рамках всестороннего исследования при подготовке к операции найти в крови Илнера эти вещества. Тогда вы даете команду вашему чудищу и…
Он многозначительно развел руками.
Валентин на всякий случай безмолвно зааплодировал, стараясь продемонстрировать господам полицейским всю глупость их гипотезы.
– Вы правда считаете, что огромное чудище, способное разорвать человека на куски, будет добровольно давать мне свою кровь? – Валентин постарался вложить максимальное удивление в свой голос.
– Разумеется, это существо вступило с вами в некое обоюдовыгодное сотрудничество, – продолжал Михаэль, нисколько не смутившись от неудобного вопроса. – Природа этого взаимодействия нам пока не ясна…
Валентин показательно рассмеялся.
– … Но, – улыбнулся в ответ Михаэль, – у нас есть достаточно данных, указывающих на вашу связь.
Валентин усмехнулся уже менее уверенно.
– Первое, – вдруг пробудился от безмолвия Андрэус, голос которого наполнился заметным оживлением, словно он всю беседу ждал возможности сообщить волнующие детали, – несмотря на периодические многолетние появления различных тварей на Спиросе, последние пять лет очевидцами зафиксировано одно чудовище, напоминающее огромного летающего змея. Его внешний вид и повадки резко выделяют его из прочих. Небезынтересно, что и ваше пребывание в округе длится все те же пять лет.
– Не более чем ложная корреляция, – хмыкнул неуважительно Валентин. – В науке таких ничего не значащих закономерностей целый вагон.
– Вы правы. Потому мы решили проверить ваши документы и направили срочный запрос в Императорскую Академию Ольвертигона. Выяснилось, что ваш диплом, предоставленный в институт аномальной биологии, является поддельным, а человек по имени Валентин Стронгхолд никогда не учился в столице. И даже никогда не проживал там согласно справке адресного бюро. Так кто вы такой, господин Стронгхолд?
– Я… не понимаю, в чем причина этих формальных недоразумений. Наверное, какая-то ошибка…
– Мы полагаем, что доктор Грэндс, который в прошлом имел большие проблемы с законом, тоже рассчитывал что-то получить от такого сотрудничества. И наверное, он многое пояснит нам по этому поводу. Но мы не можем его найти. Однако мы найдем его, можете не сомневаться. Вместе с тем будет лучше, если вы добровольно покажете вашу тайную лабораторию, Майкла Илнера и поможете нам поймать чудовище. В этом случае ваше наказание будет гораздо менее строгим.
Валентин пристально посмотрел на полицейских.
– Правильно ли я понимаю, что все здесь сказанное является лишь умозрительными гипотезами, не подтвержденными никакими фактами?
– Показания свидетелей и ваш диплом… – начал Андрэус.
–… ни в какой мере не подтверждают мою связь с каким-то монстром.
– Ваше упорство может дорого вам стоить! – в голосе Михаэля прозвучала явственная угроза.
– Из-за эффективной деятельности реабилитационного корпуса и успехов в подготовке спортсменов у меня много недоброжелателей. Потому все это лишь беспочвенные слухи, – сухо ответил Валентин. – И я, конечно, не детектив, но думаю, будь у вас железобетонные доказательства, вы бы просто арестовали бы меня или застукали в обнимку с этим монстром.
Сыщики внешне ничем не выдали своего замешательства, но Валентин почувствовал, что сумел найти уязвимое место. Впрочем, ему действительно было совершенно непонятно: почему они просто не проследили за ним? Зачем надо было озвучивать эти обвинения и давать потенциальному преступнику информацию об их гипотезах? Все было донельзя странно!
Андрэус, словно подтверждая догадку Валентина, неуверенно переглянулся с Михаэлем.
– Я не собираюсь участвовать в этом представлении, господа. – продолжил Валентин, почувствовав слабину со стороны полицейских. – У вас есть еще вопросы?
– Вы совершаете большую ошибку! – промолвил Андрэус недовольно.
Валентин демонстративно встал и вопросительно поглядел на полицейских.
– Хорошо, – кивнул Михаэль, поднимаясь. – Будь по-вашему. До свидания.
– До свидания.
Когда полицейские покинули кабинет, Валентин какое-то время еще хранил на лице выражение праведного возмущения их неслыханной дерзостью и надуманными обвинениями. Затем ему надоело это нелепое позирование. Валентин тяжело вздохнул и, достав лист бумаги, принялся писать для Уолтера и Марка подробные инструкции для дальнейшего развития центра обеспечения здоровья. Его пребыванию в институте аномальной биологии приходил конец.
"И все-таки, почему они все это вывалили на меня?" – не давала Валентину покоя мысль, упрямо вклинивающаяся в процесс обдумывания туманного будущего.
– Еще один трудный день миновал, – зачем-то вслух сказал Валентин, обращаясь к бессловесным силуэтам деревьев, окружавших его со всех сторон.
Валентин неспешно брел по лесной тропинке, углубляясь в чернеющий массив. Закат давно отыграл свою красочную симфонию, уступив место сольной партии холодной серебряной луны. Валентин и подумать не мог, что этот странный этап его жизни может завершиться столь стремительно. Он так привык к окружающим его людям. И проблема заключалась не только в том, что придется искать новое место работы где-то за семью морями. Его человечность была распределена между всеми коллегами и институтскими традициями. Личина Валентина Стронгхолда крепилась невидимыми нитями ко всем людям, с которыми он взаимодействовал. В их отсутствии он легко позабудет себя, чудовищность накроет его с головой, и все придется начинать сначала.
Подумать только, со всех сторон его окружили проблемы! Как настоящего человека… Он усмехнулся этой нелепой мысли, будто тяжесть ситуации могла сделать его настоящим человеком.
Разумеется, о том, чтобы навестить Майкла и Уолтера и речи не шло. Уж теперь-то полицейские наверняка следили за ним. По этой же причине он отказался от привычного засыпания у себя дома. Конечно, его отсутствие только убедит сыщиков в их догадках, но все же это будут лишь догадки, не идущие ни в какое сравнение с тем зрелищем, что может открыться им в случае слежки за домом чинного и уравновешенного руководителя Центра обеспечения здоровья.
Может быть, не стоило ругаться с ними? Может, надо было притвориться самым верным делу поиска убийцы Брендона Чейна помощником и проводить их к Майклу? Но тогда скорее всего все закончится обыском, в ходе которого будет обнаружена тонна запрещенных и чертовски опасных химических соединений. Учитывая прошлые проблемы Грэндса, его вполне могут посадить на реальный срок. И если сами полицейские интересуются исключительно убийствами, то у них с высокой вероятностью найдутся коллеги, специализирующиеся на преступлениях на рынке незаконных наркотических средств. Во всем виноват этот проклятый Страйт! Наверняка большую часть информации об их с Грэндсом проделках полицейским предоставил именно он. А о падении легенды его диплома Валентин даже не хотел думать.
Внезапно его ноздрей коснулся запах, которого не должно было быть в это время в лесной глуши. С приближением часа превращения даже человеческое тело становилось способным уловить тончайшие ароматы. Кто-то шел за ним по пятам, но это были не полицейские. Это была девушка.
Он резко обернулся и увидел на тропе ее силуэт. Ночной преследователь остановился. Напряженная поза выдавали в девушке нешуточное волнение.
– Мне нужно с вами поговорить, мистер Стронгхолд.
Валентин нисколько не удивился, услышав голос Альсенты.
– Сейчас не лучшее время, мисс Браун. Давайте обсудим ваши проблемы завтра.
– Это не мои проблемы, а ваши!
С этими словами она возобновила движение. Дойдя до Валентина на расстоянии вытянутой руки, Альсента бросила ему свернутую в трубочку газету. Едва начав разворачивать ее, Валентин сразу узнал "Вестник институтских будней". На первой полосе красовался громкий заголовок, подтвердивший его самые худшие опасения:
"Связано ли зверское убийство Брендона Чейна и разгул неустановленного зверя в Достэме? Бескрылый дракон и его спутница терроризируют мирных жителей, глумясь над святыней!"
Ниже была размещена любительская иллюстрация. Змей, с сидящей на его спине девушкой, обвил купол храма и изрыгает пламя. Художник постарался на славу: выглядело все очень пугающе, хотя и не особо реалистично.
– Да. Понимаю, что вы напуганы, мисс Браун. На Спиросе порою случаются такие происшествия. Но не стоит волноваться, со временем вы привыкнете…
– Не надо делать из меня дурочку! Я знаю… знаю, что это вы! – выпалила она. – И это вы убили Брендона Чейна!
Валентин усмехнулся.
– Сегодня какой-то день обвинений…
– Прекратите шутить!
– Если вы ждете признаний, то, может, вам стоит для начала объяснить мне, почему позволяете себе столь серьезные обвинения?
Альсента переминалась с ноги на ногу, настороженно всматриваясь в его лицо. Валентин отвернулся и продолжил путь. В следующее мгновение Альсента догнала и поравнялась с ним.
– Может быть, расскажете, что вас так напугало, мисс Браун? – поинтересовался он, не сбавляя темп.
– По-вашему, я еще должна что-то пояснять? – ее брови полезли на лоб.
Валентин пожал плечами. Он не спешил начинать этот разговор. Сперва нужно услышать ее мнение.
– Ну, хорошо. В первую ночь своего приезда я съела ядовитых грибов и увидела жуткого монстра. Я подумала, что это лишь галлюцинация.
– Разумно, – сдержанно кивнул Валентин. – Я говорю о вашем умозаключении, а не самой идее употреблять в пищу токсичные растения! – добавил он с усмешкой.
– Во вторую ночь я… – она с недовольством поглядела на него, – я приняла один препарат доктора Грэндса и снова увидела его…
– Очень плохо! – нравоучительно заметил Валентин. – Получается, что тогда вы с Уолтером соврали мне?
– Причем, в самом начале я увидела вас, – будто не слыша его комментарий, продолжала Альсента. – И только потом вы превратились в чудовище. Но вчера я тоже употребила вещество Уолтера…
Валентин совсем неодобрительно покачала головой.
– Перестаньте обезьянничать! – взорвалась Альсента. – Так вот. Вчера я никого не увидела, несмотря на действие этого вещества. А сегодня наткнулась на эту статью. Она в точности повторяет мои воспоминания! И это убийство!..
– Ну, хорошо, – кивнул Валентин. – Но подумайте сами. Из всего изложенного фактами являются только убийство и эта статья. Вы знаете точную химическую формулу препарата доктора Грэндса и то, какие изменения в физиологическом смысле он производит в мозгу? Может быть, у вас имеется соответствующее образование?
– К чему вы клоните? Что за бред?!
– Вам хватило ума принять чрезвычайно сильный наркотик, который способен изменять восприятие. Никто не может поручиться, что метаморфозы, которые он произвел, коснулись лишь событий тех ночей. Это так называемый синдром ложной памяти. Никаких встреч не было. Вы "вспомнили" все эти ужасы постфактум, то есть уже после прочтения статьи. Это настоящий минипсихоз. И я настоятельно рекомендовал бы вам больше не обращаться к подобной фармакологической реальности. Это может плохо кончиться…
Валентин был очень доволен своей речью. Ему даже показалось, что он заметил на лице Альсенты замешательство. Но почти сразу это выражение сменилось хищной ухмылкой.
– Ах, вот оно что! Оказывается, я просто сошла с ума, – мисс Браун говорила на повышенных тонах. – Временные связи в моем разуме нарушены, и на самом деле я не видела никаких чудовищ. Тогда не будет ничего страшного, если я расскажу о своих пустых видениях полицейским!
– Не думаю, что им понравится ваша одержимость наркотиками. И тем самым вы подставите обожаемого вами доктора Грэндса, – Валентин отчаянно пытался спасти ситуацию.
– Я не собираюсь ничего говорить про наркотики.
Такой поворот не оставлял Валентину и призрачного шанса.
– Если вы так уверены в своей правоте, то почему сперва решили поговорить со мной?
Альсента запустила руку в волосы и уставилась вдаль напряженно-беспомощным взором.
– Не знаю. Я вроде как… привязалась к этому чудищу. Он показался мне не таким уж ужасным. Напротив, он как глоток свежего воздуха в этом унылом и лживом мире…
– Что за глупости? – деревянным голосом отозвался Валентин, чувствуя как начинают томительно вибрировать все камеры его огромного сердца, часть из которых не должно волновать ничего человеческого. – Монстр не может быть хорошим!
– Значит, это он убил Брендона? То есть… вы? – она растеряно посмотрела в его глаза.
Валентин понял безмерную слабость своей позиции. Ему не было никакой необходимости защищать Змея. Но в то же время он не мог очернить его в глазах Альсенты. Ведь все лучшее, что не позволяло Змею убивать, сообщалось железной волей самого Валентина.
– Я никого не убивал, – холодно произнес он и остановился.
Эта фраза утонула в мертвой тишине заснувшего древнего леса. Они молча смотрели друг на друга.
Судя по нахмуренному лбу, Альсента что-то напряженно обдумывала.
– Уже поздно, Альсента. Я вынужден попросить вас оставить меня одного.
– Я никуда не уйду, пока не узнаю правду, – она сложила руки на груди, демонстрируя, что не сдвинется с места.
Валентин с раздражением обнаружил в ее взгляде женское упрямство и мужскую решимость.
– Что мне сделать, чтобы вы ушли и дали мне отдохнуть?
– Отдохнуть? Почему вы отдыхаете не дома, а в лесной глуши?!
– Так надо.
– Объясните мне, что здесь творится! Что это за лаборатория? Почему ваши раны заживают мгновенно? Как вы связаны с этим чудовищем?
– Я не могу сделать этого.
– Тогда я все расскажу полицейским!
– Если вы это сделаете, то больше никогда не увидите вашего любимого монстра, – тихо произнес он.
Альсента несколько мгновений всматривалась в его лицо, а затем торжествующе улыбнулась.
– Значит, вы признаете, что по ночам превращаетесь в чудовище?
Он молчал. Альсента сделала шаг навстречу Валентину и нерешительно коснулась кончиками пальцев его руки.
– Почему вы думаете, что никто не уважает чужие тайны? Поверьте, я никому не скажу, – Валентин изумленно наблюдал прямо перед собой ее взволнованное лицо, исполненное чарующих пропорций. – Вы мне гораздо ближе, чем обычный человек. Чудовищность и безумие – это жить как все и радоваться пустой обыденности. Я не предам вас. Если… тот монстр и убил Брендона, то наверное… за дело....
Валентин ошеломленно уставился в ее лицо.
– За дело? – эхом повторил он. – Что вы такое говорите? Убивать людей – это чудовищно!
– Да, но… – смущенно произнесла Альсента. – Уолтер рассказал мне, что этот хирург хотел лишь завоевать славу великого врача. Он готов был погубить Майкла. Разве не справедлива та участь, что его постигла?
– К чему вы клоните? – пробормотал он.
– Даже если это вы… точнее ваша темная половина сделала это, – прошептала Альсента ему на ухо, словно это имело смысл в дремучем бору, – я не отвернусь от вас. Это и есть смелость. Мы оба знаем, что такой цинизм по отношению к чужой жизни заслуживает наказания. И только убогая человеческая слабость обвиняет чудовище, что позволяет бедному Майклу снова не бояться, что он станет жертвой ужасных врачей! Более того, так следует поступить с каждым из них, если они снова замахнутся на то, чтобы идти к цели, не разбирая средств!
Валентин почувствовал, что просыпающийся Змей взирает на Альсенту с таким умилением, что готов заплакать. Ее речь, прозвучавшая как гимн чудовищности, умаслила чернейший дух.
Валентин испуганно отстранился от нее, словно имел дело с прокаженной.
– Вы – хорошая партия для того, кто убил Брендона Чейна. Вынужден вас расстроить, это не я.
– Но вы не отрицаете, что превращаетесь в чудовище, ведь так? И при этом утверждаете, что Брендон погиб, упав с парковой скамейки?! Таких совпадений не бывает.
– Что вы хотите от меня? Зачем вам нужны мои признания?
– Но только ли мне они нужны? – ласково заметила Альсента. – Разве вам не хочется наконец обрести девушку? Я понимаю, что это совершенно невозможно в том случае, когда она не посвящена в вашу тайну. Я очень хочу быть с вами, Валентин!
– Со мной или с ним?
– Не важно! В объятиях этого монстра я первый раз в жизни почувствовала себя живой. И ваша жизнь мне представляется не проклятием, но способом бытия настоящего сверхчеловека, стоящего над добром и злом, над смертью и искусственными ценностями! Позвольте мне разделить ваш мир!
Валентин с тоской посмотрел в изумрудные глазищи, наполненные неземной страстью. Как он мечтал когда-то увидеть эти чувства в подобных им!
– Вы, как многие девушки, склонны влюбляться в плохих парней, – спокойно заметил он, рассматривая носки своих ботинок. – Но поверьте, это существо – слишком плохой парень. Вы очаровались им. И он тоже очаровался вами. И эти чувства – единственный путь, по которому он может проникнуть в мой разум и окончательно одолеть меня. В этом… в общем-то нет ничего плохого. Я давно знаю и даже… хочу оказаться во власти его мечтаний. Есть одно замечательное место, куда мы отправимся, когда все будет кончено… Но есть еще одно дело, которое я должен сделать. И ни вы, ни полицейские – никто не остановит меня!
Он решился поднять на Альсенту взгляд. По ее лицу гуляла такая буря чувств, что было невозможно разобрать, что она думает по поводу его откровений.
– Почему вы не хотите принять мои чувства? – спросила она дрожащим голосом.
– Это болезнь, – он с усмешкой ткнул себя пальцем в грудь. – Это мимолетный призрак… неустойчивая конструкция. Я – не настоящий человек. Мне нельзя влюбляться в вас, Альсента. Он использует это против меня…
– Я ему не позволю, – Альсента решительно шагнула к Валентину и крепко обняла.
Он ощутил прикосновение шелковистых, приятно пахнущих локонов к щеке и услышал ее голос:
– Я вас удержу.
Валентин не должен был поддаваться. Но вместо этого он дрожащей рукой обнял ее за голову и произнес:
– Тогда вы должны поверить, что я не убивал Брендона Чейна.
На мгновение повисло мучительное молчание.
– Я верю.
Вдруг Альсента отстранилась от него и в привычной, чуть нахальной манере сказала:
– Вы можете гордиться, что отучили меня от наркотиков! За это обещаю вам ночь, полную тех сексуальных утех, что вы способны вообразить.
– Вы знаете, что я не смогу провернуть все эти утехи ночью, мисс Браун.
– Тогда, может просто погуляем? – Альсента озорно улыбнулась и поцеловала его в щеку.
– Хорошо, но…
– Никаких "но"… – отрезала она.
Еще около часа они брели по тропинке как самая обычная влюбленная парочка. И только порыв демонического ветра в неизменный час подбросил Альсенте Браун совсем иного кавалера. Но она ничуть не расстроилась…
Следующим утром Валентин встал в замечательном настроении. Змей великолепно провел время. Он уносил Альсенту на недоступные горные вершины, протыкающие небосвод, показывал ей те самые заброшенные острова, полные странных людей и диковинных животных. Чудовище наслаждалось ее страхом, которого в отсутствие одурманивающих веществ хватало, чтобы заполнить его громадное демоническое сердце целиком.
Валентин почувствовал ликование Змея, которое не исчезло даже после пробуждения. Этого загадочного обстоятельства Валентин никак не мог понять. Почему Змей так привязался к этой девушке? Для него красота ничего не значила. Он полюбил Альсенту за сходное с его собственным стремление удрать в трансцендентную высь или оправдание его жестокости? Но даже в этом случае, он по чудовищным меркам просто не должен был уметь чувствовать родство с кем-либо, даже если к этому имелись все основания. Валентин хорошо изучил за эти годы свою темную половину – в ней не было ничего человеческого. Только одно объяснение смог придумать Валентин, преодолевая обычный маршрут до института. Змей нашел уязвимое место в ментальной броне Валентина и решил таким образом сломать последнюю защиту. Он имел доступ к инстинктивной части души, где обитало сексуальное влечение. И используя эту страсть, чудище вылепило романтическое чувство, как орудие против здравого смысла своей человеческой ипостаси.
Валентин заметил, что что-то не так только в тот миг, когда обнаружил себя в своем кабинете. Посмотрев на часы и мучительно собравшись с мыслями, он сообразил, что даже не появлялся сегодня в общей комнате и сразу по приходу в институт направился сюда. Более того, он сидел в одиночестве уже три часа, наслаждаясь тишиной, отсутствием человеческих голосов и грезами о восхитительной мисс Браун. В его фантазиях, увлекших его воображение от стен кабинета, образ Альсенты соединился с мечтами о замке демонической истины и той поразительной реальности, что была скрыта за его тяжелыми резными воротами. Валентин лицезрел невиданные, непостижимые человеческим умом картины иных миров, безумных духов и запредельных эмоций, какие никогда не озаряли своим блистанием этот серый мир. И в центре этого космического круговращения заключенная в объятия его даже не змеиного, но вовсе бесформенного и многомерного тела, сверкала фигура Альсенты. Ее женственность в этих мечтах превратилась в ощутимую силу, исполненную божественного величия и дьявольского обаяния.
И вдруг Валентин содрогнулся от ужаса. Он испытал двойственное чувство. Будто бы увиденная им сцена является самой настоящей действительностью – не мечтой, но подсмотренным будущим, что ожидает Змея. А вот все бытие, которое окружало Валентина в данный момент, включая институт, его работу и даже собственное человеческое тело – лишь призрачным сном. И скоро это сновидение, мучающее свободолюбивого и могучего духа завершится. И единственным, что было в этом театре абсурда реальным – это мисс Альсента Браун. Змей вырвет ее из дурного сна и заберет с собой! Все эти годы он ждал только ее: гордую, смелую и жаждущую приключений. Едва она доверится Змею настолько, что решится шагнуть с ним за пределы видимого мира, как Валентин будет брошен наземь, как ненужный костюм.
Это чувство, никогда за время новой жизни не посещавшее Валентина, прожгло его душу всесокрушающей болью. Он думал, что страх был совершенно чужд ему, но убедился, что это далеко не так. И эта мысль окончательно поставила его в тупик. Если Змей уже готов сожрать его, то почему сам Валентин все больше начинает напоминать настоящего человека?
Он поднялся и стремительно вышел из кабинета. Не разбирая дороги, он выбежал на улицу и стал глубоко дышать. Валентин пытался оправится от невиданного происшествия: Змей атаковал его среди бела дня, после пяти лет упражнения воли, которая, казалось, должна были намертво сковать его ужасное туловище. Монстр заставил его на три часа удалиться от всех и позабыть про жизненно важную необходимость быть среди людей. Валентин должен был ломать голову над тем, как ему решить проблему с полицейскими, а вместо этого грезил об Альсенте и замке демонической истины!
Валентин стал буквально впиваться взглядом в окружающий его институтский городок. Он должен заслониться от влекущих фантазий реальностью. Но, словно насмехаясь над его попытками, перед глазами Валентина возник знакомый мост, протянутый через бесконечную бездну. Он вытеснил летний день без остатка, заполнив все его существо. Этот образ, как никогда яркий и требующий поверить и покориться ему, явил нечто новое. Валентин увидел, как грозный бескрылый дракон летит в его сторону вдоль хрустального моста. Он вот-вот достигнет его. Валентин в страхе зажмурил глаза до золотых искр, и видение оставило его.
От отчаянных попыток отдышаться его отвлек знакомый женский голос.
– Шеф, на тебе лица нет!
Валентин вздрогнул от неожиданности и даже сразу не узнал своей подчиненной. Память, пораженная вирусом чудовищных видений, упрямилась и не хотела давать хозяину подсказок.
– А, это ты… Глория… – с облегчением произнес он.
– С тобой все в порядке, шеф? – обеспокоенно поинтересовалась Глория.
Валентин сосредоточил взгляд. Вид неизменного спортивного костюма, который на отсутствующей талии образовывал кольца жира, привел его в чувства.
– Переборщил с нагрузкой на тренировке… – пробормотал он, замечая за собой, что произнесение слов требуют от него чуть больше сил, чем обычно.
Как же далеко Змей зашел сегодня!
– Ты уж будь поосторожнее. Ты слышал последние новости?
Валентин отрицательно помотал головой, чувствуя, что окружающий мир сменяется сном, который неуловимо входит в стадию кошмара. Он знает, что сейчас Глория произнесет нечто, что вколотит последний гвоздь в гроб, где покоится его относительно спокойная жизнь.
– Брюса Страйта нашли рядом с его домом. Какая-то тварь измочалила его хуже, чем Брендона.
Валентин закрыл глаза и сразу вздрогнул. Стоило ему оказаться в темноте, как объемное и живое видение моста над пропастью снова обрушилось на него. Он почувствовал, что некая сила тянет его в ужасающий колоссальный колодец. Повсюду раздавался смех Змея, парализующий его тело.
Валентин открыл глаза и посмотрел на Глорию так, что она обеспокоенно отпрянула от него.
– Что здесь происходит, шеф? – растеряно произнесла она.