Но вдруг он увидел отблеск ярчайшего сияния. Его можно было заметить из окна кельи. Так может сиять только замок демонической истины, что ведет в мир самых отчаянных грез. Ну, конечно! Это упрямый Валентин силится одолеть его своими нравоучительными привидениями! Змей корил себя, что дал заморочить свой ум.
Он ринулся в окно и со страшным звоном вылетел на улицу. Змей удирал прочь, от странных слов и наивного старика. Наверное, он просто ошибся и перепутал этот монастырь, стоящий на одной из бесчисленных горных вершин, с настоящей Авинорой.
Чешуя Змея загорелась от неслыханной скорости, с которой он рассекал воздух. Волшебное сияние, что могло исходить только от средоточия истины, со страшной силой влекло его. Священный свет ослепил Змея при подлете к источнику излучения.
Змей подлетел ближе и замер, жмуря глаза. Вот-вот он увидит резные ворота, ведущие домой, в страну, где он окажется счастлив, где ему самое место. Где он наконец обретет полноту и покой, жестоко отобранные у него провидением в первые годы жизни.
Глаза Змея привыкли к свету, позволив ему рассмотреть очертания заветного замка.
Перед ним расстилался институтский городок. Окруженный парками и утопленный в бескрайних лесах округа Спирос.
Змей с изумлением смотрел на знакомое место.
Старик не обманул его. В этом месте был заключен смысл его пугающего бытия. Пациентам реабилитационного корпуса были нужны те вещества, которые мог достать только монстр. Льюису, Марку и Глории – хороший начальник. А Уолтеру и Альсенте – опыт того человека, что сумел добраться до мира грез и увидеть его призрачную суть. И пусть люди порой производят впечатление более отталкивающее, чем фигура грозного чудовища, застывшего под полной луной. Но и за их дурными качествами можно увидеть что-то хорошее.
Но самым главным было даже не все перечисленное. Теперь Валентин не позволит демону обмануть себя. Потому что самой главной причиной, по которой Валентину стоит вернуться в институт, было его собственное желание. И Льюис, и Марк, и Глория, и прекрасная Альсента Браун, и одержимый доктор Грэндс были нужны самому Валентину.
Наблюдательный житель округа Спирос в эту ночь мог увидеть подсвеченный луной змеиный силуэт. Чудовище напоминало с земли неизведанный спутник планеты, неподвижно зависший в разряженном воздухе и бесконечно далекий от людей. Никто не мог предположить, что этот монстр, висящий в пустоте, обожает мечтать… И как ни странно, мечты его, в отличии от устрашающего вида, были не просто близки к людям, но и проникнуты такой любовью, какая случалась не у всякого человека.
Эпилог.
Полгода спустя.
Округ Спирос.
Институт аномальной биологии.
Кабинет ректора.
Ректор Гарольдсон отложил папку с бумагами и пристально поглядел на сидящего перед ним.
– Честно говоря, ваш послужной список произвел на меня впечатление, мистер Фостер.
Эти слова заставили мужчину, сидящего в кресле, смущенно улыбнуться и пожать плечами. Этот человек имел довольно яркую внешность – черные как смоль волосы и темно-зеленые глаза. Под рубашкой угадывались контуры мускулистого торса.
– Нет, правда. Я показал ваше досье руководителю корпуса реабилитации мистеру Угнессону, и он был восхищен теми техниками и познаниями о возможностях человеческого организма, о которых вы заявляете. Надеюсь, что все это соответствует истине.
– Ну, конечно.
Ректор Гарольдсон встал и подошел к окну.
– Мы даже не поверили глазам от радости. После недавнего скандала в наш и без того провинциальный институт никто не стремится.
– А можно поинтересоваться, Ваше Ректорство, что случилось? – с нескрываемым любопытством уточнил соискатель.
– Ох, Джеймс… Можно звать тебя по имени?
– Конечно, господин Гарольдсон. Имя самое ценное, что есть у человека.
Ректор на мгновение нахмурился, непонимающе посмотрев в умные глаза, но спустя мгновение вернулся к разглядыванию пейзажа. За окном вовсю властвовала вьюга, бросая в стекло облака снежной пыли. Лес напоминал молочно-белый океан.
– Долгая история, сынок. В институт пробрался какой-то монстр. Чудовище убило двух сотрудников медицинского факультета, а также полицейского, который расследовал дело. К тому же бесследно исчезли бывший руководитель центра обеспечения здоровья и пациент реабилитационного корпуса, куда вы назначаетесь. Но скорее всего, они тоже были съедены этой тварью.
– Какой ужас! Надеюсь, что чудовище удалось найти?
– К сожалению нет, – вздохнул ректор. – Более того, в процессе расследования вспыли факты вопиющих нарушений, которые покрывал бывший ректор – госпожа Бэсфорд. Оказалось, что в институте была налажена линия по производству запрещенных препаратов, которыми кормили и спортсменов, и пациентов реабилитации. В подвале руководителя корпуса по борьбе с зависимостями доктора Грэндса обнаружили настоящую подпольную лабораторию. После этого он также пропал.
– Тоже стал жертвой чудовища?
– Думаю, что просто пустился в бега. Мисс Карла Бэсфорд не выдержала тучи обвинений в халатности и поспешно оставила свой пост.
– Вам, должно быть, было не просто навести порядок после всех этих авантюристов, господин Гарольдсон? – участливо осведомился Джеймс.
– Да. Но честь управлять заведением с такой солидной историей и мощными факультетами перевесила мои опасения. На самом деле это замечательное место с очень хорошими людьми!
– А кто же возглавляет Центр обеспечения здоровья, Ваше Ректорство?
Ректор отвернулся от окна и усмехнулся.
– Она вам понравится! Очень красивая молодая девушка. По мне так слишком молодая, но у нее весьма влиятельная поддержка в Императорской Канцелярии образования и науки. Но вроде справляется неплохо. Есть в ней какой-то стержень. Кстати, очень на вас похожа. Но сразу предупреждаю вас, молодой человек, никаких романов на работе!
– Разумеется, Ваше Ректорство, – серьезно покивал Джеймс, пряча улыбку в уголках губ. – Обычно в реабилитации столько работы, что на такие глупости просто нет времени.
– Замечательный, я бы сказал, стратегически верный настрой! – подмигнул мистер Гарольдсон. – Ну что ж, кажется, что вопрос вашей профпригодности решит лишь испытательный срок, потому можете выдвигаться.
Джеймс Фостер поднялся и, почтительно поклонившись, направился к выходу.
– Какой вы молодец! – раздался голос ректора за его спиной. – Даже не задаете глупых вопросов, куда идти. Верно уже навели справки, где что находится?
– Да, Ваше Ректорство. Я в институте всего полдня, но уже чувствую себя как дома.
– Прекрасно!
Когда новый реабилитолог уже стоял на пороге, мистер Гарольдсон снова окликнул его:
– Джеймс, я совсем забыл сказать вам об одной мелочи.
– Да? – голос Джеймса неуловимо изменился, выдавая внимательному наблюдателю волнение.
Но ректор был слишком погружен в заботы и не имел привычки обращать внимание на такие пустяки.
– Вы буквально излучаете здоровье, потому рекомендация медиков вылетела у меня из головы. Вы сегодня проходили диспансеризацию на медицинском факультете…
– Что-то не так?
– Здесь написано, что у вас странный сердечный ритм, – ректор вгляделся в папку, лежащую перед ним на столе, – и посторонние шумы. Доктор пишет, что… О боги, что за бред?!
Джеймс смотрел, как Гарольдсон неодобрительно качает головой.
– Даже мне очевидно, что вы здоровы как бык! После смерти декана у медиков начался полный бардак. Ну как можно написать такое?
– Я обязательно зайду еще раз для повторного осмотра, – соврал Джеймс. – А что не так с моим сердцем? Что написал врач? Может, мне пора начать беспокоиться?
Ректор улыбнулся и стал читать насмешившее его медицинское заключение:
"… Таким образом у пациента может наблюдаться не описанная патология в форме разрастания сердца и функционирования на базе гипертрофированной мышечной ткани дополнительных камер…"
Мистер Фостер тоже осторожно усмехнулся.
– У меня просто очень доброе сердце, Ваше Ректорство. Это качество позволяет ему казаться больше…
– Блестящая метафора, молодой человек, – улыбнулся ректор. – Тогда: добро пожаловать в наш институт. Торжественно обещайте, что целиком отдадите вашу доброту нашим пациентам! Честно говоря, я восхищаюсь теми, кто беззаветно предан делу помощи другим людям. Но помните, не сойдите с пути!
Он посмотрел на Джеймса с напускной серьезностью.
– Обещаю, – без промедления ответил тот. – Да мне и нельзя сходить с этого пути.