Да, Господи, прости такие глупости, которыми здесь мучаюсь, уж больно слаб сознанием оформился, но понимание происходящего, а всё-таки присутствует, и потому, сколько смогу, буду стараться на дороге этой представлять из себя то, что даст возможность наблюдать за всем происходящим. Да, пусть идут своей дорогой, а книга, уж теперь-то всё к тому, что напишу, подарит вескую надежду, что теперь такие, годные к подобному и видящие дальше остальных, начнут здесь появляться регулярно, чаще. Тут, кстати, важно было бы отметить, что при первой же возможности всё ново созданное запишу, чтобы, какие бы там бедствия не случились, нашлась возможность всё подобное найти, сохранить, распространить. А самому, тут всё, похоже, так теперь оформилось, что надо продолжать изо всех сил, насколько там получится умнеть. Что там из подобного организуется, пока утверждать не берусь, но всё к тому, что надо очень постараться!
НАПИСАНО ЗАДОЛГО ДО ПРОЗРЕНИЯ Тут, правда, было бы неплохо прописать некоторые тонкости и для себя. Ведь этот обратившийся, и если волею Создателя даровано такого вот услышать, то получается, что снова будешь видеть то страдание такого наказания, и, если всё там будет обусловлено, так, как и в тех ужасных случаях, в которых наблюдателем-участником уж пару раз как побывал, туда, в подобный ад, как знак спасения, понадобится руку протянуть? И тут вопрос простой, такие, там, по сути, в первый раз, такие потянулись исключительно в надежде на возможное спасение, не зная о том образе, к которому с такой надеждой потянутся, как надо понимать, вообще-то ничего. Каким бы образ там и не представился, а всё же даровал надежду, что избавлю от такого вот огня. И здесь сразу два вывода просятся на первый план. Во-первых, Свет благой духовный, это главное, именно такому Свету наполнять-спасать того, кого извлекать из пламени, притом, уж тот, что там горит, такое вот, спасением манящее, уж точно разглядит-увидит и потянется к такому образу, то есть вот тут-то афишировать себя совсем не обязательно. А во-вторых, ну, предположим, выросло количество живых, готовых с некими, полными просьб и всяких восхвалений словесами, смотреть на фото некого лица, произнося при этом чьё-то имя. Какой от этого настигнет результат? Ответить, между прочим, сложно, так как вопрос довольно любопытный по природе. И прежде всего потому, что всё такое может сильно помешать расти и совершенствоваться в области духовной, всё это вроде бы сомнения не вызывает. Люди стремятся как-то донимать своих кумиров, так что спокойствие и размышление, раз станешь для кого-то кем-то значимым, мгновенно превратится в нечто просто редкостное. Тут, правда, стоит помнить и о том, что если фотография лица кого-то, а становится своего рода украшением для более чем крупного количества полок – стенок в тех местах, где люди обитают, то и дела у такого вот живущего, кто на таких изображеньях фигурирует, обычно движутся значительно стремительней, активнее (пусть это только исключительно житейские дела). Что это может дать? Как только не прикидывай, не рассуждай, а вроде только восхваление и преклонение. И что с того? Душевное развитие и новое усовершенствование такое даст? Вот что-то сомневаюсь в вот таком. От этого скорее пахнет неким более внушительным порогом искуса. Такое точно духом не возвысит. Тем более, что, если полностью представить ситуацию, такие вот, уверовав, что тот изображённый обратившимся поможет, обычно и активно взывают с чем-то там в сторону такой физиономии, и вот тут, что? До срока собственной кончины просто некое изображение на бумаге, и за край вот такого вот общения ни в коем случае и ни за что и никогда не двигаться? Сама ситуация выглядит так, что подобное даже в фантазии разрисовывать неохота. Надежда есть, что вот потом, как смерть придёт, и духом сдвинувшись по лестнице развития так далеко, смогу тем, кто испытывает адские страдания, хоть чем-то как-то помогать. Пока же всё-таки живу, меняюсь, но все такие перемены, пусть выглядят довольно впечатляюще, а точно не дают надежды, что тем, кто там, по ходу жизни, обратиться с просьбой непосредственно от лица к лицу, с некоторых пор ввиду каких-то там причин узнаваемому, стану хоть в чём-нибудь каким-нибудь помощником. Поэтому и нечего пока кому-то знать о вот таком вот, пусть даже и таком особенном.
Об узнаваемости на монетах в древности и в средние века – что там за образ, чаще всего именно монарх, ну, и насколько образ сей подобный узнаваем – тут даёт возможности решение принять лишь надпись на монете.
Так что, взяться и описать это? Вполне возможно, что от этого будет реальный прок. И так, с чего всё время сам начинал рассуждения? Вопрос, казалось бы, самый элементарный – так что же именно такое «Бог»? Что же такое следует в основе этого слова, в сущности, в первопричине понимать, чтобы всё в непередаваемой неразберихе на подобном фронте начинало, как положено, звучать строго, чётко и как надо и вставало, по мере проявления ясности, на свои места. Касаясь той концепции, которой с некоторых пор придерживаюсь сам, того главенствующего наименования Бог Создатель, Творец, удостаивается то Высшее Существо, волей Которого люди появились среди существ, живущих на планете, и существуют со времён Творения. Образ Создателя, если верить тексту Торы, был дарован живущим для молений и по воле Бога Моисеем (в Торе он называется Моше), и с тех пор в виде Миноры является объектом поклонения у истинно неисчислимого числа верующих. Как можно понять из описания видимого, Минора это образ существа о семи глаз. То есть, настолько могущественного, что людям, наделённым всего лишь двумя глазами, для понимания такого уровня могущества просто отпущенных способностей элементарно не хватает. Насколько тут всё уходит сплошь за горизонт элементарных человеческих возможностей говорят слова таких выдающихся людей древности, как всем известные Иисус и Мухаммад, которые довольно откровенно всем указывали, что в том, что творится вокруг, как сказано всё в том же Евангелие, буквально каждый волос просчитан. От себя могу указать, что так как времена теперь иные, и, глядя на мир иначе, склонны видеть всё в немного иных проекциях, тут, в таких процессах, что протекают вокруг при уходящей вдаль жизни, всё, что лишь угодно, по малейшей воле Творца, может стать подгоняемой под необходимый протекающий процесс, определённой переменной составляющей. Управляется и корректируется воистину всё, но тут присутствует своего рода своеобразный специфический нюанс. Обычные среднестатистические люди, ввиду слабости развития своего сознания, индивидуально всё ещё очень слабы, и потому, чтобы представлять всех таких рождающихся перед ликом Создателя таким живущим, и давно, следовало обзавестись своим собственным представителем со значительно более развитым духовным уровнем, так сказать, своим собственным обличием, представляющим всех живущих, к которому живущим и впору обращаться с примитивными и мелочными бытовыми личными молениями, а уж вот такой объект, по результату словно венчая все подобные обращения, и будет, с одной стороны удовлетворять пожелания живущих, ну, а с другой стороны, представлять в совокупности всех подобных живущих перед ликом Создателя. То, что люди, по ходу постепенного развития и обращаясь с разными молениями истинно к чему попало, понаделали превеликое количество самых разных божеств известно всем. Конечно, каждый рождённый человек несёт в себе частицу Света Благого, и потому, обращаясь с молениями к чему угодно, способен наполнить подобным Светом практически что угодно, это печальная истина. Если обращаетесь с молениями в сторону какой-нибудь абракадабры или изображения какого-то животного, такое непойми что образом своим в зоне восприятия Создателя может быть и появится, но вот представить всех на такое бездушное необъяснимое нечто где-то там помолившихся, такое оное точно окажется по результату неспособно. Именно поэтому ни в коем случае нельзя молиться на подобные порождения нездоровой фантазии и изображения животных. Тот, кто окажется способен в полной мере представить живых и молящихся перед Сияющим ликом Создателя должен обладать по меньшей мере полноценным человеческим обликом. Облик человеческий суть отпечаток души человеческой, возникшей после надлежащей жизни среди живших рядом людей, и такому достойному избранному в самой полной мере перед ликом Создателя людей живущих и представлять. Как можно судить, исходя из тех же важных и Священных книг, был даже ранее прочих создан многим известный Адам, чтобы смог оказаться самым первым претендентом на то, чтобы стать вот таким избранным представителем живущих на планете людей перед ликом Творца. Разумеется, Адам не был просто первым человеком, как записано в той же Торе, люди были созданы в один из дней творения, при этом Творец сразу сказал – плодитесь же и размножайтесь, то есть, сразу создал и мужчину, и женщину, и всё это сразу было ознаменовано фразой, что это хорошо. Адам, тут сразу всё описано, был создан как творение телесно совершенное, и в плане знаний более разумное, чем те, там, на планете видимо не очень правильно живущие, так как созданного Адама всё-таки направили к тем, там живущим, выдумать названия для действий и предметов. Как результат, Адам там женщину себе высмотрел, и захотел, раз у живущих на планете есть такое, то значит и себе такое тоже. И вот из ребра сделали Адаму Еву. Как надо понимать, Адам своим развитием и сам не очень сильно радовал Создателя, и потому возникло это древо разделения добра и зла, и, разумеется, Создатель превосходно знал, зачем создаётся это дерево, и что вслед за появлением такого дерева последует. Адам, ведомый самым примитивным любопытством, вкусил тот плод, вследствие чего те силы до того старавшиеся делать дело вместе, от этого момента повели дела в противоборстве. Одни решили лишь поддерживать благое, другие только совращать искусом недостойное и злое, существование людское из-за такого впредь наполнилось позывами и устремлениями до того неведомыми, и, как результат, развитие, ну наконец-то, сдвинулось и устремилось в сторону заметных изменений. Адам, минули годы – просто умер, будучи просто изгнанным из Рая за то, что вдруг захотел покрыть телеса листьями, и уж каких только из подобных претендентов представлять молящихся пред ликом Создателя среди живущих и со столь далёких пор не появлялось! Тут, кстати, надобно отметить, что противоборствующие стороны, что та, которая от Света, что от Тьмы, к такому тоже приложили просто необъятное в масштабах множество усилий. Ещё солнцепоклонники заметили, а ведь это, в сущности, одни из самых древних из религий, что раз в поколение среди живущих каждый раз рождается, один от Света, а другой от Тьмы, и что тут рождаются люди довольно необычные, наделены какими-то талантами, растут друг с другом словно соревнуясь в собственном индивидуальном совершенстве, но после достижения определённых лет совершенства как телесного, так и духовного, если с тем, что от Света всё в порядке, то тот, что от Тьмы, сходит с ума, чтобы другому претенденту не мешать стать выше всех иных перед ликом Бога. Для солнцепоклонников реальность Бога воплощало в себя Солнце. Ну, а Создатель тоже в стороне от этой странной катавасии не оставался и, как известно из довольно многих описаний, уж если претендент на роль избранника по ходу дела достигал каких-то результатов и, было дело, надлежащего уровня развития духовного, то даже награждал такого отличившегося каким-то сверх особым даром. Так, (превосходно знаем о таком из истории и благодаря развалинам самых экзотических храмов), в древности появлялись более чем странные, особенные и иногда малопонятные поведением боги, одни из которых могли молнией кого-то поражать, другие награждать любовью, или же, по злобе насылать какие-то там беды-ураганы, при этом в прошлом веке, был по слухам случай, одну мадам, так знаменуя достижения по ходу роста духа, вдруг наградили удивительной способностью, при виде всякого просящего, или того, кому необходима хоть какая-нибудь денежная помощь, всегда в кармане эту помощь находить. Конечно, с точки зренья большинства живущих, подобный дар по меньшей мере выглядит смешно, но это только до тех пор, пока душой своею не предстанут там, где всё свершённое по ходу жизни разбирать начнут, уж там-то точно станет не до смеха, и позавидовать такому дару там придётся очень сильно. Но всё это о всяком-разном, что в большинстве своём случалось в ходе, всё-таки имевшего место, и не столь уж длительного исторического роста, сплошь потому, что эти, часто называемые ангелами, довольно часто не хотели долго, терпеливо жить в обычном теле человека, то есть, такие странные божки своим возникновением прежде всего обязаны тем плохо знавшим жизнь людей советчикам, которые пытались в ходе дела помогать. Не удивительно, что все подобные боги из прошлого почти забыты ныне. Но есть и те, кого поныне помнят, и в чью сторону, творя молитву, смотрят до сих пор. И самый наиболее известный из подобных, спорить трудно, Будда. Сей человек удивителен – рождён среди людей, так жил среди людей, наполнился по ходу жизни всей духовной сущностью живущих, и вместе с тем, об этом говорит ученье веры, возносящей в сторону подобного изображения моленья, всё-таки сумел подняться духом своим так и настолько высоко, что смог наполниться, пусть и уйдя из тела духом, и вернувшись снова в тело, Светом Благим. На Будду молятся уж несколько тысячелетий, и это говорит о том, что уже несколько тысячелетий этот образ среди моря Света представляет всех молящихся блаженным обликом своим пред Благостью Света Создателя. Тут правда следует отметить, что у большинства изображений Будды глаза на статуях, а всё-таки закрыты, но как-то всё-таки не верю, что, при такого уровня духовной чистоте, Будде подобное там, пред ликом Создателем, а всё-таки мешает представлять живущих и молящихся на образ. Поспорить с Буддой в уровне-активности повсюду возносящихся молитв способен разве что Иисус. На имя и изображение Иисуса, а точнее, на тот образ, что так называемый Христос, и при этом сам раздал своим ученикам, отправив разносить вероучение в себя по миру, спустя две тысячи лет как всё то жуткое, что там, в Иерусалиме приключилось, возносятся молитвы от едва не половины всех живущих. Но тут, если пытаться разбираться с ситуацией, с Иисусом приключилась более чем скверная беда. Здесь, в этом тексте как-то описал всю ситуацию подробно, здесь можно главное упомянуть. Иисус, о котором и так, и несомненно много слышали, ведомый искушением стать богом в понимании людей, сам, и ведомый своей волею, пришёл в Иерусалим, чтобы там быть распятым на кресте и через эту непомерной муки смерть превратиться в жертву в храме. После чего, явившись к тем, в страхе разбежавшимся и не пришедшим посмотреть на эту смерть ученикам (явился лишь один) в виде, несущего на себе раны с жизнью в сущности несовместимые, по сути, шевелящегося трупа, стал убеждать слушающих, что всё теперь как и обещано, что вот теперь отныне снова жив, сидит перед ликом Божественным, а слушающим, раз к истине такой причастны, надлежит весть о подобном чуде разнести среди людей. И чтобы вера в возрождение Иисуса было более крепка, то пусть показывают всем изображение распятия, одновременно убеждая каждого, что тот, кто в сторону подобного распятия обернётся и верою подобной именно в Иисуса наградит себя, будет спасён от наказания за грехи и возродится. Что тут сказать? Если смотреть на ситуацию внимательно, увидишь, что в словах таких присутствует изрядное лукавство. Моление на изображение растерзанного трупа с ранами, который никогда не смотрит на молящегося попросту недопустимо. В каком обличии предстанет вот такое вот перед Создателем? Перед Сиянием Таким, Которому Ни Края, Ни Границ? А тут ещё обет избавить от заслуженного воздаяния за грехи, а это пламя мук, и дарование какой-то жизни после смерти, когда у самого по большей части обитание в обличии несущего раны покойника? По смерти будет множество таких, от кого придёт призыв – так помоги, раз обещал, скорее помоги! Вера затронула многих и будет требовать поддержки, как и этой самой помощи перед лицом Создателя, раз там в таком вот виде представляешь и столь многих, как вот такое, если даже оформляется, сможет реально и в столь неординарной ситуации выглядеть? И тут вопрос, что сможешь тем, что просят, дать, как сможешь хоть какие-то дела, заботы и молитвы там представить? Так что с Иисусом там скорее всего побольше чем беда. Как было там, тогда обещано, когда так не сумел пройти тот жуткий искус, богом людей по результату стал, и веру создал, и при этом, очень может быть, что самую могущественную веру на планете. Но вот как быть с тем, что обещано в виде посула и организующей основы этой веры, если берёшься разбираться, понимания нет. На первый план выходит нечто, более всего напоминающее простенький обман (приди, наконец, к пониманию, что Иисус, скорей всего, ещё не понимал всей глубины того, о чём отправил тех апостолов вещать, ведь в этом случае такое выглядит способом хоть так, хоть что-нибудь поправить, и «Отче наш» до сознания живущих донести, и Иисус тогда, возможно, сам туда идёт, чтоб там кого возможно всё-таки спасать?) и главным, что дарует некую надежду, что с ситуацией всё далеко не столь уж скверно, так это то, что образ именно Создателя, Минора, но вместе с образом Иисуса, а обязательно присутствует в любом из храмов. Так что надежда на спасенье есть, вот только как такое всё оформлено, тут, в сущности, большой вопрос. Такое не признать нельзя, все христианские вероучения в большинстве своём реально направляют верующих лишь к добру, и восхваляют только Свет духовный. А потому вера чиста и благостна. Иисус пусть в пламени заслуженного наказания пылал, но одновременно всё говорит, что всё время прилагал усилия, чтобы улучшить ситуацию со всеми теми, кто при жизни именно в Иисуса верил и на образ, пусть для этого, по сути, непригодный, с тщанием молился. Не верю, что сам так называемый Христос тех молящихся не представлял перед лицом Творца, просто такого рода представление, как надо понимать, вело к огню душевного страданья, видимо ставшего своего рода наказанием. Лик средь людей возник невесть откуда больше чем давно. Тут и глаза открыты, смотрят, и лицо живого человека, и всё это знакомо, в принципе, любому. Так что, вот может быть, в подобном, разлетевшемся повсюду и знакомом всем обличии и кроется решение проблемы. Молитва на Иисуса, всем знакомого, живого, там, где такому облику перед лицом Создателя престало возникать, породит обличие живого человека, и это даст возможность многие проблемы с представлением молящихся по ходу дела разрешить.
Предложенные ниже рассуждения могут быть отнесены к рассуждениям вокруг того же слова Бог, которые уже выше в тексте, а имели место быть. Что касается ниже изложенного, то тут присутствуют тонкости, которые начинают просматриваться и на первый взгляд выглядят достаточно категоричными – особенными. Действительно, если вопрос о каком-то там мнении касается того, кого впору величать тем словом: «БОГ», то уж какой тут может возникать повод учитывать или же не учитывать наличие или отсутствие какой-то там особенной точки зрения? А что, существует альтернативная по важности точка зрения? Или чья-то не менее весомая или иная? По логике происходящего и описываемого, если тем самым мнением или желанием осчастливил кого-то именно БОГ, и если тот самый Бог даже высказался, изложив свою точку зрения, и уж тем более объяснил и описал то, что назвал необходимым и желаемым развитием подобного рода, ожидаемых этим Высочайшим Совершенством событий, то разве существуют варианты, при которых такое, изложенное и описанное, может как-нибудь, с наличием права на спасающее от наказания оправдание, всё-таки, в конце концов, не случиться? По логике такого попросту не может быть. Ни при каких условиях. Никогда. И тут словно бы сам собой всплывает любопытнейший нюанс. Высказываться, требовать, хотеть, всё это свойственно личностно индивидуализированному субъекту, то есть такому, для которого такое пожелание в достаточной степени связано с желаниями индивидуального и личностного свойства. Одновременно требуется сознавать, что желания, в сущности своей, и по происхождению, гораздо более высокие по собственной классификации духовной, уже даже в основе собственной строятся на чём ином, так как тут даже через нечто, может даже выглядящее в чём-то с точки зрения кого-то малым, а донимают всё-таки заботой в целом о, вне всякого сомнения, большом. Всё, в сущности, служит изменениям гораздо более серьёзного порядка для достижения целей более значительных и важных. И некая возможность осознать степень значимости высшего порядка перемен дарована уж точно далеко не каждому. У каждого тут уровень свой, на какой поднялся духом при развитии, с той колокольни видишь всё происходящее, и с той о всём и рассуждаешь. Есть малое, понятное любому и почти всегда, а есть такое, о котором даже говорить покажется бессмысленной нелепицей, так как тут всё, что случилось, или же случится, затрагивает ситуации воистину глобальные с любых возможных точек зрения. Разумеется, имеются ввиду те точки зрения, которыми наделены живущие среди людей и выдающиеся разумом. Тут сразу же просматриваются несколько достаточно своеобразных, отличительных особенностей. Сначала следует сказать, что всякое большое состоит из малого, имеется ввиду, есть те, кому под силу мотивировать малые направленные перемены и направленность простеньких событий, и это всё должно в совокупности стать поводом для воплощения чего-то более глобального, большого, при этом тоже воплощения целенаправленного, и тут опять встаёт вопрос о том, так кто же этим всем руководит. Ещё один забавный парадокс с настойчивостью заставляет уж во всяком случае не меньше как предполагать наличие духовных сущностей с возможностями несомненно большими чем самые заметно выдающиеся человеческие. История полна описаниями самых экзотических богов, и большая часть таких сгинула в прошлом без надежды на реальность новой формы поклонения, однако Шива очень прочно утвердился в памяти людей, и пусть особого распространения веры тут тоже отыскать вряд ли получится, но и забвения нет. И вместе с тем описание у Шивы столь особенное, что начинаешь думать, что так выглядел какой-то гость из вне, которого отправили на Землю наводить могуществом своим порядок на планете. Но если трогать эту тему, с некоторой неизбежностью приходится предполагать, что те, духовно высшие, вот так и влияют на происходящее, пребывая не в телесном облике, а именно в духовном, одновременно существует высший разум именно Творца Создателя, который контролирует в целом всё происходящее, желания которого должны реально воплощаться непосредственно в текущие процессы, что, собственно, и происходит. И тут на первый план выходит некая необходимость появления, не менее, чем чего-то надлежащего, как минимум уж уровня помощников, которым и положено быть в результате после соответствующего, должного развития отпущено на полагающемся уровне способствовать гораздо более глобальному течению всех отмечаемых событий. Как можно понимать, такой субъект становится по результату до определённой степени пройденного процесса усовершенствования собственного духа объектом для формирования Высшего Взгляда на течение как можно более глобального процесса среди всех живущих, одновременно тут присутствует повод для, пусть примитивного, но на глобальном уровне по ходу жизни оформления каких-то там желаний. При этом ясно, что всё это только отпечаток пожеланий для взгляда более возвышенного образа Создателя, но как ещё такое может тут формироваться, как не в таком вот осмыслении таких вот пожеланий, что в тот или иной момент начнут тревожить некий данный разум? Вот, если вспоминать, по ходу протекания различных испытаний там был дарован взгляд с поверхности Солнца. И всё-таки, насколько далеко от поверхности Земли так, совершенствуясь, присутствует возможность удалиться от планеты? В той исторической реальности, в которой так живу, люди рождаются, живут и умирают на планете. При этом, да, там показали, что реальность, видимость звезды вполне реально управляема. Продемонстрировали, что реально Высшего порядка сверх могущественный разум вполне свободно управляет и Светилом. Но каковы пределы на Земле рождённого, реально управлять процессами среди того, что на планете происходит и живёт? Пока с подобным полная неясность. (Забавно, что при очередном прочтении к подобному утрачен интерес. Теперь важнее выглядит иное, и с таким бы полностью сложить всё и как надо, и не оплошать, а то уж больно разумом-то, как смотрится и на поверку непомерно слабоват.)
И так, какое резюме после такого тщательного и детального прочтения – пытаемся всё это тщательно переписать, а как – уж как получится. Мысль любопытная, тут спорить трудно. Приступим же к осуществлению. Действительно, о чём там взялся рассуждать – на первый взгляд о тех, к кому с надеждой обращаются с молитвами о чём-то радующем и особенном, и от кого одновременно ждут чего-то знакового, важного и исключительно сплошь для себя любимого, или родни любимой или же каких-то близких могут при подобном помянуть, мол, сделай благо вот таким, средь прочих могут обнаружиться и те, что захотят взывать о хоть каком-то общем благе, пусть нет труда отметить, что обычно всё-таки таких находится немного. Вся суть противоречия опять-таки не в том, какое число страждущих желает как-либо взывать о хоть каком-то благе для какого-то количества живущих, важней тут выглядит, какой способно породить ответный резонанс на вот такой призыв со стороны того, к кому подобные молящиеся так взывают. Имеется ввиду, какое же число таких вот, к облику такого вот взывающих, такой вот может обеспечить некой радующей и преобразующей существование поддержкой, притом заметим сразу что преобразующей одновременно, (пусть как-то там возможно и не сразу, но и по ходу протекания процесса). Насколько вот такой объект молений, по результату и одновременно эффективен? Чем может вот такой одаривать? Тех, кто особенно старательно молился, врачевать, даруя исцеление? Или же всё делать так, чтоб в жизни появлялось то, к чему стремился при обычной среднестатистической обыденности личного существования? Все чудеса, о которых говорят Святые книги, как появляются, явственно влияют на умы, и о таком твердят. Однако, дальше что? Вот получил что-то на подобие такого дара, благодаря чему стал или же заметен, или известен среди тех живущих, что такого дара вроде бы не получили. И что с того? Намного это помогло такого одарённого в духовном плане над иными рядом и вокруг живущими поднять? Да, всё такое помогает веру в вот того укрепить, на чей особый образ при возникновении таких чудес молились. Всем хочется урвать себе таких чудес, вот только, где более глобальная, серьёзная для жизни польза? По логике, уж если пред образом Создателя, пусть с некоторых пор, но всё-таки достаточно изрядное количество живущих как-то там допущен представлять, то и последствия влияния на жизнь-существование таких живущих, ввиду того, что и живущих много, и одолевающих забот по жизни у такого рода где-либо, когда-либо родившихся, определённо много, должны выглядеть как нечто обобщающее-направляющее, воздействующее сразу и на всех, ведущее туда, куда всем вот таким живущим, вроде бы и следует прийти. А тут, и сразу, не иначе, как каким-то высшим разумом обзавестись желание возникает. Иначе вроде попросту никак. Вот так, индивидуальность просьб, тому, тому, тому, тому, вот так, и в этом, этом, этом, этом помоги, после чего и общность перемены всей ситуации при ну хоть какой-нибудь организации жизни в целом как последствие наступит. Тут, кстати, можно сразу же отметить, что таким набором маленьких чудес легко натягивать на пусть даже и неизвестное пока обличие своё активно соблазняющую маску поклонения своей, именно индивидуальной и кичащейся особой значимостью, прославляемой личине и персоне. Так тут же станешь знаменитым, важным, это точно. Однако, что с такими переменами, когда вопрос стоит о том, чтобы вся жизнь улучшилась? Из первого, что сразу в разум просится, поди-ка сам себя в подобном убеди, то есть, что улучшается, а не ухудшается. Что в этой, как-то там организующейся странной ситуации именно сам, собственным желанием, в сущности, всем управляющим решением родил по ходу дела нечто лучшее. Чтобы всё выглядело лучше, а не хуже хотят все. На этом строится сам принцип некой правки вот такого, необычного, но в принципе желательного общего развития всей ситуации. Узнал о чём-то, что по ходу дела нравится или не нравится, и, вследствие рождающихся чувств, это уже по-своему весомый фактор для последующего какого-то там изменения, как ситуации, так и воздействия. А что там с временем? То есть, а какое время разделяет появление какого-то там нового позыва к переменам и появление таких вот перемен? Что ж, рассуждать тут можно много и о многом. Ну, а пока на первый план выходит то, что если духом-разумом собрался представлять изрядное количество живущих, то некое брожение с по ходу дела исцелением таких, кому, уж так всё повернулось, повезло увидеть и вцепиться за полу одежды, начинает выглядеть немного не годящимся. Тут просится на первый план стать понимаемым, замеченным, оценённым, и восприятие вот-так, как это всё обычно и описывается, например, хотя бы в Евангелие, происходящего. Ходить, творя какие-то там чудеса, когда о том такие страждущие просят, можно только тогда, когда по-прежнему при восприятии всего происходящего самым весомым фактом-фактором оценки сохраняешь собственную личностную индивидуальность. Вот так, такие окружающие и к такому вот особенному с вот такой-то и какой-то прочей просьбой обратились и вот, такой, каким себя сам ощущаешь и каким с некоторых пор вот так вот стал, всем вот таким, видевшим в вот таком достойного молений, согласно тем молениям воздал. Действительно, какими бы здесь чудесами все дела не завершались, всё так устроено, что о таком и спорить бесполезно – тот, кто таким именно штучным чудотворчеством оставил после самого себя весьма заметный след всегда одновременно индивидуально выделял себя среди других, довольно чётко отмечая самого себя, творящего всё это, недоступное другим. И тут дело далеко не в том, что говорилось и писалось, в том числе сподвижникам и ученикам. Такое личностное само выделение прежде всего предполагает самое различное подстраивание под запросы личностного свойства, а тут крайне непросто откреститься от того, что тянет в сторону, казалось бы, почти что неприметного, но вместе с тем такого сверх приятного и в большинстве своём без исключения всеми прославляемого искуса-соблазна некой святости. И если присмотреться к ситуации, то можно обратить внимание, что рассмотреть здесь верный путь неимоверно сложно, во всяком случае, уж точно не найти неимоверно много претендентов, о которых можно говорить – вот здесь, а всё-таки пошли иным путём. Тем более, что этот путь, иной, дорога сложная, и тут на первый план и во главу всего возводится возможность не менять вслед за демонстративной просьбой некую реальность, на радость окружающим и созерцающим, хотя такое тоже суть процесса, но тут всё оформляется совсем, или же несколько в иной проекции. Тут самым важным видится всеобщность восприятия всего потока просьб, своего рода некая оценка всех случившихся и состоявшихся желаний, и результаты перемен должны, по сути, обладать какой-то общностью объединения и удовлетворения всех оформляющихся как-либо запросов. А потому, кто тут возьмётся всё подобное оценивать, с одной стороны должен иметь возможность посмотреть на всякое происходящее глазами максимально большего количества живущих, с другой стороны должен иметь способность в некоторой общности с живущими наиболее полно чувственно оценить последствия творимого. То есть, такой оценивающий и составляющий оценивающее мнение должен оказаться и тем, кто жил непосредственно, то есть, ясно представляет, что это такое, и тем, кто сможет взглянуть на живущего как будто бы со стороны. Иначе говоря, тут сохранять какое-никакое любование собой уже в определении никак не выйдет. Пусть даже в глазах вот таких, что всё-таки возьмутся любоваться столь особой личностью, благодаря особенностям жизни, точно самым-самым праведным способен показаться едва не самый нищий и убогий. Тут разговор уж точно не о том. Возможно, что сознание должно, не больше и не меньше, как вписаться в мир и стать весомым фактором для, радующего это самое сознание, измененья мира? Ответа на вопрос пока что точно нет, есть ожидание, что всё происходящее творится далеко не просто так.