Ведь там Иисус отправился предстать пред ликом Господа, а потому и сказано так называемым ученикам: теперь, как было там и тогда обещано, сижу напротив Бога. То есть, там этот труп, и при всём этом в ранах, в которые пальцы засовывали, несовместимых с жизнью, в этом теле, с тех пор, как осознал такое воскресение в телесной форме, в отношении которой в плане жизни точно что-то как-то и не сходится, не больше, и не меньше, как сидит перед лицом Создателя, так получается? Так представляет тот распятый образ перед ликом Творца самых различных, в сторону подобного образа с самыми различными мыслями молящихся, вот так представляя всех молящихся на всем известное и повсеместно распространившееся тело-распятье, и вот не потому ли этот образ, представляющий молящихся, которым среди прочего обещано и возрождение, из-за подобного несоответствия обещанного и вот того, что может быть даровано, да ещё когда Создатель Образом Своим Столь Полон Истинного Фейерверка Чувств, а тут Иисус к такому и так близком, потому и полыхает образ Иисуса Христа столь активным пламенем?
Теперь другой взгляд на то, с чего это вдруг Ирод захотел перед свершеньем казни на Иисуса (цезаря иудейского) посмотреть. И если всё именно так, и пожелал увидеть, перед кем придётся вскоре приклоняться, то точно и на ритуал тот в храм приехал, чтобы в чём-то вот таком и поучаствовать.
Что ж тут поделать, а взгляды претерпели столь внушительные изменения. Но всё более реалистично смотрится при вот таких нюансах. Во всяком случае становится хотя бы объяснимо, с чего это, к чему вот так привыкли, в таком изрядном изобилии вокруг распространилось. Правда, некоторым этаким своеобразием обрастает уточнение истины, сам смысл которой сводится к вопросу – так в чём же та такая сверх особая причина, ради необъяснимо обязательного разрешения которой можно было бы пойти и на распятие, и на всё то, что за распятием в последующем приключилось? Зато становится понятно, почему потом, после такого, что там, той ночью, в храме судя по всем признакам творилось, такой вот труп, навстречу с теми, кому новую веру, и в том числе в Иисуса, полагалось разносить, явившийся с дырами смертельными на теле, наполнился Светом Благим и вознёсся. Свет, вознесение, всё это от стороны Света, но плоть, материя, всё это, если правильно всё понимать-оценивать, от Тёмной стороны. Единство, всё так выглядит, либо в плоти ожившей, либо в Боге, а это точно требует чего-то вроде вознесения-преображения того, что, в себе, представляет-воплощает то, что представляет из себя организация имеющегося на такой момент существования. По описаньям судя, труп этот, с такими дырами от ран, на встречи не приходит, ни уходит, нет, там то на встречах появляется, то пропадает-исчезает. То есть, всё здесь за то, что, пусть увиденное проверяли, трогая, а вот насколько верно, что не с призраком внушаемым общались, утверждать проблематично. Тем более, что, при последующих посещениях, описывается, в основном, какими сверх возможностями этот, не иначе чудо гость на этот раз решил одаривать тех, кому весть о таком вот, новом и божественном, среди людей нести. Теперь у таких, кто и со столь безмерно удивительным, общался, желания посомневаться и пощупать не рождалось. Тут лишь бы наградил тем чудотворчеством в большем объёме, как, в принципе, нетрудно догадаться, и всякое побочное тоже, в сущности, не наблюдается, вроде вопросов: а зачем, а почему, а для чего? Всё это эти деятели, как надо понимать, отнесли к разряду, что вот не надобно о всём таком даже пытаться думать! И, может быть и правильно, всё так, эти вот ухари, вооружённые таким серьёзным образом, как те, дарёные, возможности по слову чудеса творить, начало для распространения вероучения в Христа заботами своими положить смогли. И, время минуло, и вера в это воскресение распространилась более чем далеко. Но, судя по той информации, какую те говоруны оставили после себя, подняться в своём собственном развитии и понимании того, о чём ведётся речь, когда вопрос касается религии, которая распространяется такими вот стараниями-силами, увы, печально, но с таким у этих вот организаторов того, что лишь потом захлестнуло чуть не всю планету, тогда, в те времена, и как-то всё же поначалу не сложилось.
А вот и ещё мысль любопытная пришла, и заставляет обернуться мысленно в сторону давно уже созревшей-проявившейся идее о неких из последствий у того, чему бы впору приключиться если хоть какое некое количество людей, посмотрев на чей-то вот такой вот облик-образ, помолится пожелает, да ещё имя, что присвоили такому образу, при этом в качестве призыва-обращения назовёт. Ведь образ этот, при подобном взгляде-обращении, резюмируя, возникнет там, в сознании. Разве не так? Так! Ну, а если и молитвой всё одновременно сразу же сопровождалось, то и образ этот вместе с прочим наполняется тем, что там полнит-составляет душу внутри всё ещё живого тела. И вот об этом тоже стоит постоянно помнить – что на такое, что, пожалуй, впору идолом и истуканом обозвать, молиться-то, как всем о том указано, нельзя! А это-то становится даже немного более, чем просто любопытно! Стоит представить, что предстанет перед ликом Господа, если перед Творцом предстанут, ликом-обликом, те, в чью сторону один за другим последуют по всей планете взгляды, и поклоны, и молитвы, таких, чьи имена при всём таком, тут спору нету, ритуальном действии, звучат, картинка получается такая, что тут, пожалуй, впору за голову сразу же руками взяться. Тут, даже при такой солидной ссоре и конфликте Света с Тьмою, а в самую пору было бы, и сразу, со стараньем помириться! И попытаться, внешне находясь как бы в разладе, реальность так подладить, чтобы тот, кто станет центром всех подобных совершающихся действий, смог в собственном развитии подняться выше всяких прочих приключающихся всяческих деяний. Во всяком случае, надо стараться подниматься выше тех, кто поднимался раньше в высь такой дорогой. Как далеко такое может увести? Сказать об этом трудно, да и рассуждать нелепо, там, после, и по результатам поглядим. Во всяком случае, пока уж точно в отношении происходящего отступать ни малейшего желания не имею. Тем более, что тут надо бы вспомнить, в чём заключались мысли, положившие начало этим, выше помещённым рассуждениям! Пред ликом Высшим все, кто удостоен права перед ликом Господа предстать, приобщаясь чувствами к там видимому и воспринимаемому, согласно логике, в подобном, полноте чувств, высоте-чистоте собственного облика пред взглядом Высшим, и, представляющимся взглядам прочих, собственном сиянии, зависимость имеют от того, сколько же всё ещё живущих, посмотрев на те изображения узнаваемые и имена посмаковав, молитву должную прочтут, наполняя собственным внутренним Светом видимость такого вот обличия из экзотических и созерцаемых. При этом что это за Высший лик, к которому и надлежит взывать, так даже рассуждать не очень-то хочу, с избытком хватит и того, что показали в виде взгляда на окружающий мир, который, при подобном созерцании, хоть сколько толком не присматривайся к вот такому крошечному и ничтожному, не рассмотреть. Насколько помню, все идеи, связанные с наполнением, через такое поминание-моление, Светом духовным образа и имени, по поводу которых совершается такое, полное внимания, движенье мыслей, рождает ситуацию, при рассмотрении которой возникает зрелище, где один бледен, другой ярок, один повыше и благопристойней, другой пониже и почти не виден, и в общем, призрак внешне, не иначе. Вопрос об идолах тут сразу же всплывает, и, ведь действительно, а что получится, если моление на идола? Так что за образ там, пред ликом Господним возникнет, если живущие молится пожелают, глядя на что-то, что, как хоть немножечко живое нечто опознать проблематично? Возникнет этот самый истукан, так надо понимать? Или же то, что поминают в мыслях, глядя на подобный образ? А что за образ поминают, глядя на распятие? Да всё к тому, что именно Иисуса, веру, бога будут поминать те, что посмотрят в этом направлении. Вот только, тут задумаешься, а в каком же виде всё вот такое вон там и оформится в сознании смотрящего? И, между прочим, о таком уж как-то думал, и, при тех раздумьях к выводу пришёл, что, если не считать картин, иллюстрирующих тексты Евангелие, обычно храмы украшает некое изображение лика Спасителя и самые различные распятия, вплоть до тех, разумеется, что на верхушке купола вознесены и в свою сторону все взгляды привлекают. Надо отметить, что подобный образ вот такого облика Иисуса, глаза открыты, смотрит как живой, подаётся тем, кто смотрит, в зону взгляда не одно столетие уже, при этом мысли тех, кто смотрит, фокусируются на изображении достаточно похожем, близком, узнаваемом, что, вроде бы, должно бы одарить того, в отношении кого все, вот такого образа, сомнений нет, молитвенные мысли направляются, действительно, сомнений нет, вполне достойным, узнаваемым обличием. Раз в храмах узнаются, и без надписи, на имя указующей, такие вот изображения, то образ, что предстанет перед ликом Господа, не только будет полниться достаточно заметным Светом, но и оформится при этом больше чем в однообразном виде. Во всяком случае, своим, узнаваемо-единым обликом-обличием обзаведётся. Но, вот вопрос опять, а много ли при вот таких молениях в храмах наберётся разных образов, концентрирующих на себе всеобщее вниманье? Конечно, если человек читал всё туже Тору, то должен там из текста вычитать, что, чтобы образ Высшего Создателя присутствовал при всех таких молениях, дарована минора, образ Высшего О Семи Глаз, и знак такой теперь присутствует, по сути, в каждом христианском храме. Во всяком случае, вне всякого сомнения, обязательно найдётся в каждом православном. Кроме лика Христа и Богоматери что там ещё можно найти? Лики Святых? Да, тут сомнений нет, у Христиан, особенно у тех, которые католики и православные, такого, надо думать, даже несколько с избытком, а потому те, в отношении которых все моления возносятся почаще всяких прочих, такие будут отличаться более заметным, ярким Светом. Те, кто упоминаньем крайне редким лишь изредка одариваются со стороны живущих, такие, если и проступят, поднимаясь над безликостью забвения, то, это выглядеть, понятно, будет бледным и почти что не фиксируется в мелочах-деталях. Всё что-то вот такое, обратив внимание, возможно заприметить только если те, кто так помянут, входят в своего рода окружение того, кто концентрирует на своём имени и облике внимание гораздо большего количества людей. Тот, кто вот так, достаточно активно засветился, после чего поднялся над такими, что тоже удостоились внимания-моления, пусть всякого и разного, возглавит делегацию, которой в самую пору перед Господом Творцом, Создателем то, что живое на планете, представлять. Тут пирамиды, кстати, вспомнишь, и всё то, что строилось, по сути, именно для этого – чтоб делало того, кто забирается там повыше, ближе к Солнцу. Тогда, когда такое возводилось, стать концентратором, не то, что должного моления, даже внимания весьма внушительного и почтенного иначе бы не получилось. При этом, стоит только лишь прикинуть, так что предстанет перед ликом Господа при вот таком развитии сюжета, по меньшей мере оторопь берёт. И тут, ну, словно бы на автомате вспоминаешь, что те, кто пирамиды строил, во всяком случае, в Египте, на тот момент времени, как и Иисус там появился, всё ещё не исчезли никуда. Так что, тамошние высушенные консервированные мертвецы-покойники планету перед Высшим ликом представляли? Ну, что ж, вот и мотив, весомый повод стать той жертвой на распятие, который так хотел найти-нащупать-обнаружить. Как можно понимать, гораздо более активно поминаемого, и при этом с пиететом, чем Иисус на всей планете не найти. При этом, надо понимать, что продвижение вперёд на этом фланге – имеется ввиду по линии распространения веры, что, если то или иное делать правильно, то существует истинная и реальная во всём надежда, (ведь, как-никак, а на кресте распятый и воскрес-вознёсся!) сохранить своё достойное существованье после имевшей место смерти, всех тех, кто не иначе как толкаем страхом смерти к продвижению по жизни, и в этом направлении толкнула. Пусть и не сразу. Там, поначалу, надо понимать, такой покойный среди всех иных, пусть и иначе поминаемых толкался. Как надо понимать, существовал всем управляющий взгляд Свыше, которым было и оформлено такое вот развитие всего происходящего, с которым, (записи остались), каждый из живущих, если желает, может ознакомиться. И вот, как результат такого поклонения пред образом, изображающим распятого, кто же предстанет перед Господом? Мертвец всё с теми дырками в руках-боку? Что ж говорить, когда на встречи заявлялся, что вот теперь способность демонстрировал всех перед Высшим взглядом представлять? А это значит, что один из основных представителей живущих на планете, не нем, как и положено чурбану, из которого выкроили-вырезали всем известное изображение. Вот только, что же за облик там имеем – какое-то подобие распятого, замученного, да ещё и голого? Или же, раз с умерщвлённым перед умерщвлением поступили так, как с жертвенным животным поступают, после того там, где приключается общение с Создателем, среди иных достойных выглядит по меньшей мере облачённым в то, во что тело рядили специально перед смертью? А что в деталях это было, о том можно сказать, что к тем известиям относишься с каким-то, пусть и разного масштаба безразличием. Скорее тут важнее то, что, как уже довольно много выяснилось вот в подобном направлении, молиться правильнее голым. Адам, так только возымел желанье прикрываться листьями – из Рая тут же выставили прочь. Что же тогда должно было предстать пред ликом Господним там до того – нагой, сплошь, исключительно нагой Адам, так получается? (был бы нагой, из Рая бы не выставляли – там в тексте разговор об одежде кожаной) А есть одежда, то скорее с глаз отстранят-отставят в сторону, всё к этому идёт?
ОЧЕРЕДНОЕ НАЧАЛО, ПО СУТИ, ДАРОВАННОЕ НАЧАЛО
ПОСЛАНИЕ К ЧИТАЮЩЕМУ ОТ БОГА, ИЛИ ЖЕ БЫТЬ БОГОМ, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ
А всё-таки нельзя сказать, что эта книга сочинялась и писалась слишком долго, хотя и слишком маленьким на момент создания такого вот участка, как и всякого выше написанного, назвать осиленный забег тоже достаточно трудно. На тот момент, когда всё, и в подобной вариации, вот так вот здесь и фиксируется, там, выше, позади, осталось больше четырёх сотен страниц, притом, как минимум, из написанного сотню-другую ранее уж облачённых в буквы листов не меньше пары-тройки раз уж перечитывал и поправлял. Одновременно можно сразу же отметить, что в процессе этого происходящего у самой книги, всё вот так по ходу дела создавалось, по тексту существуют, ведь от вот такого и не избавлялись, несколько помпезных начинаний. Как надо полагать, если текст книги будет где-нибудь, когда-нибудь выкладываться в варианте хоть какой-нибудь доступности, то там написанное будет выставляться именно самое последнее и обновлённое, то есть, более новое постоянно будет заменять нечто более раннего происхождения, постоянно изменения внося, однако эти, некогда написанные и, по сути, разного происхождения начала там, скорей всего, найти будет не очень трудно. Вся суть осуществляющихся обновлений, в сущности, не в том, чтобы и старое осталось, и довеском новое добавилось. Просто обычно всё вот так случается, как и всегда случилось до того – вот как-то там в очередной раз при прогрессе и развитии сознание перешагнуло некий и очередной порог постижения чего-либо (чего, об этом так заранее предвидеть попросту фантазии не хватит), и вот, в очередной раз нечто новое открылось и стало доступно в новой форме взгляда-понимания. Теперь в очередной раз в самой полной мере время осознать нечто особенное из того, до этого момента недоступного, чтобы найти возможность, ну, если подобная возможность наблюдается, в какой-то мере зная, что это такое, иметь возможность о таком, казалось бы обыденном и крайне для обычных и живущих необычном рассказать, и, самое главное, всё это будет тем живущим только лишь и исключительно на пользу.
Демонстративно уточняю – если к кому-нибудь после подобных заявлений немедленно охота накатила прервать начатое чтение и попросту не знаться с ненормальным, не торопитесь! Добрый совет – сначала попытайтесь уточнить, о чём же, собственно, здесь так и речь ведут, о чём же, в сущности, так странно повествуют, о чём хотят в повествовании рассказать, и что это должно, по сути, означать и значить. Так как, скорей всего, знать, что это такое означает: «Бог», тем, кто читает, просто не дано, хотя бы попытаться прояснить здесь понимание таких нюансов, это уж точно, будет крайне важно и полезно. (это к тому моменту, когда объяснение связано с начально-примитивным толкованием моления на образ у которого чего-то столь общедоступно принято просить) (При этом все писалось-поправлялось когда уже удалось перешагнуть в сознании ту грань понимания присутствия в телесной форме вот такого именно возвышенного взгляда на всё то, что и организует поэтапно совершенством-качеством в основах улучшающийся, сначала как у всех, а вот потом кардинальным переменам подвергающийся в целом взглядов на жизнь. Сознание как будто бы очнулось-пробудилось наконец где-то там, внутри плотских основ телесной формы, и вот такому бы отыскать теперь способность всей объясняющей возможностью там, в плоти-косности телесной в полном объёме пробудиться.)
Теперь, вот так вот, сразу, сходу, будем говорить о самом главном. Именно для этого вот это самое, очередное, новое заглавие для книги озаботился писать, когда вся ситуация, особо в отношении себя самого, так основательно и снова прояснилась. То, что всё вертится вокруг основополагающего слова Бог, Создатель оное и уж достаточно давно сказал, когда столь основательно там, в храме, разбирательство устроили, и как услышал – бог, какой-то радости, уж точно, там не испытал, скорей перепугался. Пусть там тогда на всех, кричащих недовольно и галдящих, прикрикнули, и все, немедля, после, тот галдёж оставив, славословие своими голосами сверх елейными спели, а всё равно, хоть как-то приложить к персоне неказистой и хвалимой вот этакое слово – бог, было, по сути, попросту немыслимо, необычайно сложно, да и ещё когда Создатель это говорит! Что, уж на следующий день, когда какие-то из встречных побирушек стали довольно откровенно и в лицо кричать: «Смотрите, мимо нас какой-то бог идёт!», стал сам, в храме, просить о том Создателя, чтоб такого больше не случалось! Никогда! И, сколько помню, до вот этого, очередного своего порога возвышения, всегда, как только можно, избегал ситуации, где бы сам говорил кому-то, что для кого-то из живущих бог. И это правильно. Теперь-то вроде бы открылось много глобальней, много больше много обширней в области и понимания, и постижения, и потому, благодаря открывшемуся, проклюнулась возможность понимать, что когда о подобном речь идёт, разговор заводится о понимании тех истин, что от обычных среднестатистических живущих скрыты, и о приобретении тех взглядов, которые обычным живущим просто недоступны. Мир благодаря такому начинает видится другим, и в целом, полностью приобретает неожиданно иные формы, перспективы, линии, наличие каких-то странных черт. Больше того. Согласно общему фону, то, что словно будто бы толково объяснили, так вот теперь не просто можно, вот теперь всё вроде бы к тому, что даже нужно о подобном как-то рассказать. Пусть не кому-то, а, для начала, прежде всего самому себе, но даже и в подобном изложении и то по факту каждого очередного пере чтения, вот тут сомненья нет, а каждый раз возникнет некий радующий и толковый результат. О том, что именно и каким словом рассказать, теперь, возможно, знания ещё не все сформировались, может добавится или убавится чего-нибудь при написании, не знаю, тут, по сравнению с обычными людьми, необычайно много в голову влезает нового, и это многое, что тут, ниже, изложено, способно очень многое всем, уж немалые века без смысла убивающим друг друга объяснить, чтобы и все желающие тоже что-то в этом, наконец-то, а смогли понять. Ну, а раз так, то вот теперь о сути, и о главном. (Из пояснений новых больше всего впечатляет понимание такого состояния, когда начинаешь понимать особое положение в ситуации, когда всякое то, с чем знакомишься по жизни, теперь воспринимается иначе, то есть кардинально по-иному, и таким образом, что человеку, не прошедшему через такой порог такое состояние по сути не возможно в тонкостях-нюансах объяснить. Возможно ли себе объяснить-расписать всё как-то по-особенному, тут разговор похоже в каждом случае следует затевать особый.)
То, что обычный человек, сколько по жизни только помнит сам себя, искал контакта с Богом, это известно всем. Религий может было много, самых разных, суть, собственно, не в этом. Суть в том, как обнаружить и использовать такой очередной контакт, и где, когда, к чему такое вот общение с Божественным Началом приведёт. Не надо забывать, если уж хочешь с кем-то и о чём-то говорить, а в данном случае именно постоянно жаловаться и что-то там с настырностью просить, тебе, просящему, надо, чтобы тот, к кому так обращаешься, был уж как минимум могуществен воистину необычайно, и демонстрировал желание с таким, как обратившийся, о чём-то вот таком общаться. Разбирать каждую отдельную религию на составляющие уж если буду, может быть когда-нибудь потом. Здесь, раз попытка строится вот так, сходу, объяснить, что это значит: Бог, быть Богом, заботиться тем, что может обернуться самой неожиданной стороной, немного хлопотно и неразумно. И потому, приступим сразу, сходу, ну, и так что ж тут такое Бог? И так, вот так вот, сходу, открываются глаза – бог среди живущих это тот, при помощи кого, или же с помощью кого Создатель может в самой полной мере заглянуть в такой ничтожный, крохотный, но сотворённый в своё время и когда-то мир. Понять тут надо сразу, или лучше будет так сказать – что надо попытаться хотя бы приложить усилия проникнуться каким-то пониманием, что сам Создатель из разряда тех существ, которых человеческим довольно слабым разумом элементарно не понять. Вспомните, в качестве образа, на который глядя всем положено молиться и общаться со времён Моисея (Моше) людям дарована минора, а это образ некого создания о семи глаз! У всех живущих этих глаз всего лишь два, представить себе нечто, наделённое семью глазами родившиеся и живущие в человеческом обществе в принципе и по определенью не способны. И вот этот сверх разум и сверх организм может и хочет хоть какие-никакие изменения внести в то, что и было при Творении когда-то создано, но для вот этого от всех, наделённых хоть каким-то, мало-мальски, а дееспособным разумом, путём воззвания к Создателю, и к образу того, за кого взывают, в качестве очередного представителя живущих перед взором Творца организуется, только вот образ кого? Всё-таки, а как-никак, Создателю так предлагается глазами вот такого претендента взглянуть на весь подобный мир, чтобы принять решение, какие изменения было бы правильней-разумнее вносить. И вот Создатель тут не только должен там и так пожить в том теле, Творец должен быть доволен тем, чему станет свидетелем, так существуя в этом теле, должен ощущать, что верит этому, чему так там становится свидетелем, и должен возжелать помочь, то есть ответить точно положительно на просьбы о той помощи, которую там, где благодаря подобной жизни вот так побывает, пожелают получить. И вот, такой, способный стать глазами и ушами, да даже телом, удовлетворённого случившемся, Создателя, и есть тот, кого вот там и так в том храме вдруг назвали – бог. По сути, так предлагается оформиться представителю живущих перед образом Создателя, при этом представитель получает возможность проявиться в самом полном из объёмов, вплоть до своих телесных форм, и от того, как хорошо такой избранник сможет всех родившихся – живущих, там, пред Высшим зрением представить, зависит, как у людей где-либо, как-либо дальше потекут дела, во всяком случае, на первый взгляд подобное понятно вроде без особых доказательств-объяснений. То, что такой целенаправленный, особый представитель от рождающихся где-либо людей создавался с самого начала, специально, живущие, при этом почти все, прекрасно знают. Сам человек, согласно тексту Святых книг, был создан при самом Творении, и там, тогда, сотворённым людям, вот так, сразу, сходу и сказали – чтобы плодилися и размножались. Но, так как нужен был именно тот, через чьи глаза, уши, органы чувств и посредством чьего тела Создатель сможет проникаться смыслом у людей творящегося, был, и уже после, создан и Адам, тот, вот кому бы там и следовало стать для живущих первым воплощением божьим. Но, тут беда с Адамом приключилась. Возможно, телом этот сотворённый был наделён даже избыточно хорошим, однако, вот с мозгами, разумом и интеллектом получились нелады. Адама попытались в этом плане урезонить, направили к тем, уж давно живущим там, плодясь и размножаясь, придумывать живущим на планете названия – именования всему. Не помогло. Всё, что Адам из этого принёс, так, высмотрев, что у людей есть женщины, высказал пожелание, чтобы и самого Адама, там, в Раю, обрадовали чем-то вот таким, подобным. Зачем там, у людей, присутствуют женщины, Адам при всех таких запросах, разумеется, тоже перед этим высмотреть тоже исхитрился, так что, когда начал хотеть и себе такое, понятно, что каких-то тайн тут уже точно не было. Что же до всего остального. Нет, разумеется, Создатель всё прекрасно знал и понимал, когда позволил там, в Раю, такому древу разделения добра и зла вдруг появиться, но в спину кто-либо Адама не толкал, и за руку к такому не тянул, сам выбрал, так какою жизнью людям жить – совместного подобия такого единения добра и зла, когда подобное всё вроде вместе, или же когда не вместе. Так здорово, когда жизнь вот так вроде вовсе без конфликтов протекает, одна беда, развития почти что никакого, всё, в сущности, стоит, и человек, пусть сотни тысяч лет прошло, почти что полное подобие того же, в образе чего создался. А вот, съешь с дерева того, и получай, единое так сразу делится на две изначально непохожих составляющих, как будто бы, по сути, и совсем несовместимые, противоположные во всём, в чём только можно половины, и единенья некого ну так словно и вовсе не найти. Сплошной раздор во всём. Зато, раз появились те, на каждом шагу склонные злом и соблазном совращать, и вот в таком и так привлекающие взгляд, оформляющие столь несовместимую противоположность, а также те, склонные добром помочь, и, поддержав, открыто показать, как надо, и дело с тем развитием и ростом интеллектуальным и духовным пошло, уж это точно, побыстрей. Одна беда, и в отношении Адама решение Высшее прозвучало сразу после этого без промедления – раз выбрал сам дорогу вот такую, то и иди сам жить к тем, для кого всё это и избрал, к тем людям, что там, на планете без такого вот представителя людей, так и не достигшего должного уровня в духовном собственном развитии пока живут. Ведь именно такому и особенному, там, в Раю сотворённому полагалось стать тем, через чьи глаза и уши, тело Создателю и ведать, что же там, среди тех так живущих на планете происходит. А вот такой, не пожелавший развиваться в собственном духовном совершенстве, к тому же ещё и тело, вследствие трудно объяснимого неразумия и соблазнов, в Раю какими-то там листьями зачем-то прикрывать задумал? Ну, что ж, вот и иди к людям тем и живи! Вот так Адама с Евой там тогда из Рая и изгнали. При этом смерть средь тех людей, что на планете там и до того изгнания существовали, наверняка имела место быть, об этом говорит то самое, с Творения известное, «Плодитесь же и размножайтесь!». Куда уж тут плодиться как-либо и размножаться, ежели нет смерти, и вполне естественного перед этой смертью обветшания-старения!
Но это всё только начало этой неудачной песни. И радует подобное повествованье здесь, пожалуй, только лишь одним – сразу заметно, что Создатель искренне хотел для человека сплошь исключительно и только лучшего, и пусть тот, через кого предполагалось так общаться, получился, это точно, не шедевром, особенно на голову, избранника такого и впрямую подвели к решению, которое для тех, кто прозябал в застое в это время на планете, пошло, сомнений нет, только на пользу. Конечно, люди до сих пор не в состоянии понять элементарного – что нет врагов извне, и главный враг саму себе прежде всего именно сам живущий! Всякое зло, которое и совершаешь, понукаемый к этому какими угодно посулами-позывами или соблазнами, прежде всего и возвращается к тому, кто это самое какое-либо зло и совершил – сам совершал – самому с оформившимся результатом и придётся знаться! Очередному деятелю только когда соблазн подсовывают, уже, может, вот так вот сразу и научат, как нельзя, как можно, а уж решение принять искуситься-соблазниться, в сторону отбросив поучения, это уж только сплошь и именно принятие личного движения духовного в том ли, ином направлении, и от того накликанная собственным старанием беда, и кто ещё, кроме того, кто так купился на искус-соблазн, за это должен понести ответ? Пенять на того, кто подтолкнул и соблазнял, воистину нелепо – ну, а кому ещё наказывать, как не тому, сумевшему кого-то соблазнить, и этим доказавшему открыто и демонстративно, что тот, кто выглядел возможно даже и приемлемо, в реальности по факту оказался полностью и ни на что негодным? Такой соблазн, ведь это и, к тому же, в дополнение к изрядно испытанием обременяющему искусу, ещё и некая возможность отряхнуть любые пёрышки от всякого марающего, и это даст с искренней надеждой двинуться повыше в понимании чего-то ранее неясного и непонятного, всё в направлении к сокрытому как будто бы от взора с интересом наблюдающего за всем происходящим, что бы то там, и по взгляду, ни случалось всякого различного.
А между тем с теми, кому полагалось становиться для Создателя глазами и ушами, телом и всем перечнем чувств, и дальше дело складывалось просто удивительно сверх неприятно скверно и не очень толково. То, что Создатель искренне желал найти достойных и пригодных претендентов, об этом говорят те наблюдения, которыми обогатились, и давно, солнцепоклонники. Если здесь кто-то и не понимает, о чём речь, сейчас всё объясню. Религия-то древняя, по сути, и, пожалуй, самая древняя из всех известных. Перед огнём, возможно, ночью и плясали, но сколько бы огонь не разжигали, ещё со времён каменного топора преклонялись днём и перед встающим Солнцем. И, так как продолжалось это много-много тысяч лет, то этими жрецами было всё-таки когда-то там подмечено, что, раз в поколение, среди живущих волей Высших сил рождаются, или, скорее, средь рождающихся появляются обычно двое – и средь таких особенных один от Дня, другой от Ночи. И это претенденты в главную храмовую жреческую стать. Столь странных претендентов наделили от рожденья целым перечнем из титулов, один из этих титулов, между прочим, в переводе прозвучит примерно как «бессмертный», и вот, таким необычайным удивительным подаркам Высших сил расти, мужать, умнеть, будучи друг другу в равенстве, пока не наступает время совершенства, как именно телесного такого совершенства, так и духовного, (такое, кстати, наступает в тридцать лет), после чего, если с тем, что от Дня, ничего скверного, а всё же не случилось, то там тому, кто среди них от Ночи (Тьмы), положено сойти с ума, чтоб не мешать никак, а тот, что от Света (от Дня), тому и становиться главным из жрецов. И так вот эти двое друг за другом и из поколения в поколение друг друга и сменяют. Почти не требуется объяснений, чтобы стало всем понятно, что тут разговор идёт о неких претендентах в новоявленные боги, так же понятно, что хватает информации о том, что тут главная цель и состояла в том, чтобы достичь в своём развитии такого состоянья, чтобы Создатель, пообщавшись с вот таким вот претендентом, по результату возжелал в представленное тело всё-таки вселиться и после, сколько там получится, использовать, как тело, как глаза, как уши, ноздри, прочее. Иначе ближе к жизни и живущим попросту не станешь. Однако, нет труда при этом сразу обнаружить, опираясь на ничтожность всяческих и всевозможных исторических религиозных отголосков прошлого, что, если о хоть чём-нибудь подобном кто-то что-то знал, таких, воистину, насчитывались только считанные единицы. О почти всех подобных претендентах в плане хоть какой-то информации почти что ничего не обнаружить. Читавшие Священную литературу, там что-то о Самсоне всё-таки, а выведать могли, ещё об Иисусе информированы очень. Но тут такой кошмар Создателю представили в качестве хоть какого из возможных вариантов жизни на Земле среди людей, что ожидать, что хоть какие просьбы от таких звероподобных тварей, а всё-таки, хоть как-нибудь, но после удовлетворятся, было воистину избыточно наивно. Забавно, кстати, но уж если разбирать, то Самсон, наделённый пред вселением Создателя сверх силой, (это чтоб никогда, ни в коем случае среди людей, и в мире истинно зверином, и не пострадал), мозгами тоже оказался несомненно не богат. И в дополнение такого выбранного среди прочих, притом, и сразу, как такое можно понимать, на женщин с постоянством потянуло. По результату этот специально выращенный-созданный живущий кошмарно, жутко пострадал, и искренне надеюсь, что Создатель, когда такое тело, там, и начали терзать, тот прах ещё до тех неописуемых членовредительств стороной оставил. Меж тем Иисус, уж тут, сам человек, рождённый даже без зачатия, на первый взгляд, демонстрировал воистину высокую разумность. Однако, не спасло, и притом попался на простом – как надо понимать, после того, как попытались искусить какими только можно всякими коронами-тиарами, потом, желая соблазнить, сказали прямо, что сам знает, что, не более-не менее, как бог, или, точней, сын божий, и потому место такому не среди недостойных и ничтожнейших людей живущих, окружающих в повседневности, потом, как понимаю, там описали, как должно в таком желанном виде выглядеть на тот момент то представительство живущих перед образом Создателя. Ведь там высвечивается каждый сообразно тем молениям, какими здесь, среди живых, и того одаривают! При этом там ещё вопрос возникнет, а каким огнём по результату тех молений вот такому образу заполыхать! Ну, вот и предложили выручать, спасая положенье. А как ещё среди людей стать центром поклонения? Иди на крест после чего в том храме Богу в жертву принесут! А то, что это смахивает несколько на самое элементарное самоубийство, о вот таком-то догадаться своего ума, похоже, попросту, элементарно не хватило! Тот, кто такое предлагал, душу Христа подобным замарать, как не старался, всё-таки не смог. Вот здесь детально всё, что там случилось, расписал, так что, если есть желание, найдёте и прочтёте. Здесь только лишь скажу, что может и сам пришёл туда, где собирались убивать, и знал, что там намереваются убить, а всё-таки, хоть и пошёл на то, на что пошёл, и умер потому, что убивали, сам себя всё-таки не убивал, и если верить там тому написанному, помереть успел до того, как, жертвенно, под ребро остриём ткнули, а это значит, можно даже тех евреев попытаться как-нибудь спасти, которые то тело, там и тогда из гроба явно уж не тайно унесённое, той ночью в жертву в храме принесли. Но вот какой после всего и ныне получаем результат? Уже больше двух тысячелетий тот, кому вот тогда положено было стать для Создателя здесь, на планете, неким воплощением, собрав все устремления молящихся, после всего, что там стряслось, предстаёт перед взором Творца, как представитель от живущих в образе покойного растерзанного трупа! На данный момент понимаю, что Иисус спасён, не сам себя, там, вот на том кресте убил, и цели, что на вот такое там пойти толкнули, были самыми благими, поэтому и было истинным Светом там такое наполнение, и вознесение всего лишь через пару дней. Но что пред ликом там Творца Создателя уж столько тысяч лет как представитель всех живущих предстоит? Уж если верить Евангелие, согласно тем словам тех, что, там, для проверки, кто там перед любопытными глазами, тот или же не тот, пальцы в после смерти на кресте дырки оставшиеся запихали, растерзанный и умерщвлённый труп! Не знаю, как там получается, если моления звучат с такого голоса, но очень сильно опасаюсь, что прислушиваются к вот такому несколько не самому корректному распространению запросов далеко не сразу. Пусть, сразу здесь отмечу, что ни слова скверного в сторону распятого, как ранее не говорил, так и на время нынешнее говорить желание не имею! Иисус, насколько понимаю, а помог, как смог, в том числе и в прозрении, и потому, как там, девятого мая года двадцать первого, когда возможность вот такую предоставили, в то сплошь горнило огненное руку протянул, так и сейчас, если понадобится, снова, спасая, руку протяну! Возможно, эта смерть похожа на какой-то там, сверх высшего параметра соблазн, но сам Иисус, если пошёл на что-либо похожее такое, то лишь ради благих целей, и всем живым желая исключительно добра. Вот потому и самому Иисусу, в чём бы всё такое не оформилось, желаю исключительно благого и самого естественного, полномасштабного и окрыляющего счастья!