Доведи-ка до ума: на что глаза глядят, то требуемую информацию об образе сознанию и разуму несёт, и это помогает в тех трудах, что перед взором надлежащим образом затеяны. Поцелуи – обмен энергией (два энергетических центра – материя (желудок-кишечник-почки-печень-селезёнка, апендицита нет) Поцелуй – обмен энергией. И всё-таки тайны, пожалуй, нет, есть понимание, что происходит в глазу, объективы существуют довольно давно, ну, а теперь попытаемся в силу возможностей всё описать, как это выглядит, если взглянуть на всё от лица, облика, разума третьего. Разум это то, чему отпущено решать поставленные жизнью, разные задачи, и при таких трудах крайне немаловажно выглядит возможность или же способность, с достойной пользою использовать накопленные самые разнообразные и знания, и опыт – уж если вознамерился жить, созерцая будущее, то будь готов к разнообразию самому экзотическому и уж воистину чтобы любой из смотрящих-созерцающих-живущих в окружении подобного с подобным экзотическим и возможным разнообразием согласился.
Два переплетаются в одно, и это построение – спираль из двух словно переплетающихся в единении противофаз решение находит для того, чтобы развитие могло свободно продолжаться дальше. И первое, что немедленно приходит – помогает – простое осознание, что разум сам по себе явление исключительно материальное, и думающим, и живым мозг делает как раз именно тело, именно благодаря своему телу разум обретает должную способность становиться тем, кем и становится, но вместе с тем, если материальное в различных проявлениях, а всё же удалось, нельзя не констатировать, что, очень может таким образом случиться, что чемпион, бежавший побыстрее прочих, в расчётах будет выглядеть не лучшим из людей, и некий, и по возрасту, и внешне не красавец, окажется заметно поумнее тех, что бегают трусцой. (Книги – есть древние (продукт времён минувших как база для того, чтобы растить спираль), есть сказки и фантастика, и этого как раз примерно поровну. Ну ничего себе! Надо же! И это будет именно продукт времён! Движение, развитие, прогресс! Надо сначала самым внимательным образом всё оценить и взвесить. Что ж, ручка пишет – мудрые слова. Компьютер всё-таки не ручка, но при всей эксплуатации подобной, пусть и далеко не лучший аппарат способен и помочь, и поддержать, и сделать невозможное возможным – всё-таки, при рассмотрении вопроса сразу в первые ряды просится заявление, что это только лишь помощник, жизни в этом аппарате нет – всё это при надлежащем производстве сделали-собрали из деталей. Ну, надо же, забавно выглядит, и что случится если написать? Меж двух страниц, свобода действовать согласно ситуации, и что же дальше будет? Понятно, надо же! На этом зиждется всё это построение! Однако совпадения полного на первый взгляд не видно, но это ещё далеко не повод отступать! Театр – попробуем рассмотреть внимательно, что же несёт в себе такое слово – необходимость человеческих эмоций, радости, любви, стремления помочь, и чтоб в трудах, и получалось дело, за которое возьмутся, и получалось радующим образом, чтоб счастье от того была в душе и в теле. Что же касается другой и надлежащей половины, наук у людей, сомнений в этом нет – великое количество – исследуется всё, что только в голову приходит как-либо исследовать и изучать, мир окружающий обрадовал цветами радуги возможностей, и удалось нащупать то, что раньше было скрыто. Картина, что при всём подобном взгляде предстаёт, пока ещё, если и радует, то лишь постольку и, чтоб при этом каждому было отпущено как должно проявиться, и Свет трудов таких обрадовал других. Консервы – это чтобы сей продукт бактерии не ели – желудок и кишечник уже много раз такое поглощал, и даже нравилось на вкус. Шелковицу действительно, опыт твердит, что консервировать элементарно не получится. Если чрезвычайно сильно нужен аппарат-компьютер лучший в плане качества-организации, и тут нельзя не признавать, что эти, что перед глазами и перед лицом, пред телом – далеко не лучшие. К тому же сразу же вопрос – а что при улучшении от подобного захочешь получить? Возможность просто записать вопрос, чтобы потом на него получить надлежащий в плане всей организации ответ, или же действительно – здесь сразу слово следует сказать, если сказал слово запроса – познакомился с ответом (через ту же больницу – ведь сказали же, что будут врачевать, вот и лечили, и почти три месяца), и наделили пониманием что тем, чем мать-природа всех снабдила возможностью получить всё в необходимом виде через тело, всё это в должном виде воплотить в себе необходимость здесь это не есть самое главное, (касательно аппендицита, зуба, насколько понял, (ниток в руке не должно элементарно остаться) – здесь медицина свою роль сыграла), и иначе то, чему предполагалось жить, просто не выжило. Мужчины и женщины дарят всем продолжение рода, и всё-таки, для того, чтобы это случилось мужчина должен найти себе духовно надлежащую пару и пусть родятся мужчина и женщина не похожими внешне один на другого, пусть же духовно, как выяснится это по жизни, они окажутся на редкость близки, и будут совместно творить, и будут друг другом гордиться, и будут друг друга любить, в движениях-действиях многих освоят предложенный мир, а если по смерти помянут друзья этих людей, то пусть возвратиться опять, и пусть с ликом память такая вернётся, поможет тому, кто рождён, и это всем в радость тогда обернётся и будет на свете любовь.
Всё откровение, оно ведь в том и заключалось, что истинный Свет, это прежде всего именно Свет духовный, даруемый духом, а не собираемый духом вследствие поклонения разных живущих духовностей.
33
Это всё личное творчество, и никуда не продвинусь, если с усердьем таким не творил. Согласен на сон.
Опять ночь с пятницы на субботу, как по ходу только осознал, какой подарок по течению сна получил, без промедленья встал к клавиатуре, чтобы проступившее запечатлеть, и ввиду того, что дело пошло, в общем-то, довольно бодренько, то простоял, освещаемый свечением экрана вплоть до того периода, когда в обычный день обременял себя заботой собирать постель, вставать и мыться. Дела, меж тем, действительно, пошли вперёд на первый взгляд именно вот такими, не иначе как реально семимильными шагами. По ходу продвижения процесса с весомым трепетом душевным фиксировал глазами, как пальцы начинают, словно сами собой находит место, куда следует при столь немалом темпе с некоторых пор наметившегося действия тыкаться, и, по ходу всякого происходящего, как будто бы теряют чёткость проступания в обыденном и видимом над клавиатурою пространстве. Немало трепета рождало так же донимающее ожидание, которое легче всего было бы описать словами: ну, а теперь, а дальше что? Нет повода скрывать, тянуло ждать всего, и прежде всего самого-пре самого желанного, настолько странного, что тут слегка пугался вот такое прогнозировать. И вот, пытался чуть поспать, чтоб не пытаться засыпать, опять занявшись писаниной. Но всё-таки не получилось. Большого повода жалеть из-за того, что лёг в кровать, меж тем, а всё-таки не наблюдается – ведь всё равно, тогда, когда там, наконец-то, лёг, толком, как там не крутись, но ничего уже не получалось. Так что, однако, может там и к лучшему, что хоть немного всё же отдохнул, прежде чем вновь, опять вернутся к столь полезному занятию. Само занятие, меж тем, с одной стороны, по первым признакам если судить, опять готово несказанно радовать, с другой стороны, предлагает столько вариантов маневрировать по поводу того, так чем же теперь впору так на данном фронте столь старательно заботить, что, пусть не помню, кажется, почти что ничего, готов запутаться. Желанье описать чего тут только не касается! Но, как по признакам первичным намекает то, что, тут, по ходу дела, с постоянством обо всём подсказывает, начать окажется по виду правильней всего с того, чтоб не откладывая, сразу попытаться записать всё то, что так, как будто непрерывно и по мере протеканья дела словно бы само собою открывается. Таких, с определённостью замеченных вещей уже по меньшей мере несколько. Один из тех нюансов в том, что в виде помощи, чтобы по ходу дела было проще править текст, задействован и взгляд. А потому присутствует весьма заметная необходимость с должной и особенной ответственностью относиться к тем местам, куда, по ходу дела, взгляд упрётся. То Слово, на которое глядишь, заметно, значимо, и тут возможно всё, вплоть до элементарных повторений, возможно обнаружить лучший вариант какой-то буквы, или букв, или каких-то составляющих и окончаний. По факту главное с самым устойчивым вниманием прислушиваться ко всему, чем радуют сознанье, разум, мысли, когда в то, выбранное взглядом место текста смотришь. Да, будь старательным, подсказки есть, и этого немало, но надо наловчиться выбирать и подбирать из разного предложенного нечто, как сразу же покажется при вот таком, оценивающим и всё выстраивающим взвешивание Слов в голове, по максимуму, сразу видно, наиболее приемлемое или, если хочешь наилучшее. То, что всё это, с постоянством и всё время тянет для себя в сознании назвать звучанием, лучшим звучанием, наиболее приемлемым звучанием, понятно, что такое происходит далеко не просто лишь пустого ради. Вот также можно для себя отметить, что, при перечитывании спустя в некоторой степени достаточно заметное, не маленькое время, потраченное на приглаживание-правку выбранного текста, подобным может приключится, что, несмотря на вроде состоявшуюся и как будто признанную сглаженность такого, снова правящегося куска, как-то непроизвольно, но начнёт хотеться в тексте что-то снова поменять. Скорей всего такое говорит о том, что, правя правишь текст, а через сам процесс по ходу постоянства правки улучшаемого текста, правишь-улучшаешь собственные показатели. И это также с некоторой проступающей определённостью содержит в том, что получается, намёк, что перечитывать такую, созданную перед тем текстуру, если уж время после переписывания минуло достаточное, одновременно тратясь по возможности и на какую-никакую писанину, точно стоит. Есть вероятность всё-таки нащупать много лучший вариант, и это сделает то, что получится, заметно более лучше звучащим. Кстати, хороший повод к случаю взглянуть в сторону возникновения понимания того, почему же для людей настолько привлекателен текст из литературно радующих сочинений – да суть тут в том, пожалуй, что если вот такая книга среди таких, кто любит почитать, довольно популярна, то такие, той литературой озабоченные, не просто всё-таки подобный текст читают. Такое именно стараются прочесть! А это значит, те Слова, что в тексте том, при состоявшемся прочтении улавливает именно сознание читавших, и, после подобного, как результат происходящего, такое именно читающих, со всею непременностью и обязательно по ходу увлечённого ознакомления улучшает. Ну, а раз так, становится понятно, почему столь важно творчество такого рода, в реальной жизни исходящее от тех, кому по силам порождать такую, больше чем просто приятную для всех читающих литературу. Хотя для самих писателей, такое написание-создание всего, что называют творчеством, в сущности, в качестве основы полагает в обязательном порядке перечитывание с правкой обязательной того, что в результате многим разным людям после будет нравится, и это тоже вещь со всей определённостью весьма немаловажная. Ведь сочинители, действуя так, закладывают крайне важную основу для, возможно, и очень раннего, но больше, чем необходимого начала грандиозного усовершенствования таким вот образом самих себя.
НЕПРАВИЛЬНО НАПИСАННЫЕ СЛОВА В ТЕКСТЕ
Ещё один, подмеченный, и потому способный вызвать к самому себе весьма немалый интерес нюанс. Если строить сужденье исходя по ходу дела из того, что происходит, то возникает ощущение, что кто-то, и притом заметно более могущественный в плане демонстрирования своего предвиденья того, что при творении нового текста лучше, а что хуже, хочет вот так, при написании каких-нибудь из Слов, помочь. Во всяком случае такие словеса, которые, по мнению такого помогающего, лучше не писать, обременяются при написании как будто чем-то там неправильным, и в результате сразу же, без промедления подчёркиваются, и, по причине всех подобных происшествий, можно почти сразу ставить таким образом вопрос, что от того, что подчеркнулось, впору сходу, сразу как-нибудь избавиться, то есть, раз подчеркнулось – удалить, пожалуй, будет правильней всего. Конечно, разрешить такую незадачу обычно удаётся далеко не сразу. И, всё-таки, нащупать подходящее решение, перебирая в разуме все возникающие варианты всё же можно, и, в результате, это выглядит как качественно улучшающий происходящее процесс. Единственная тонкость, при подобном тонкость из разряда таких, которые, пожалуй, тоже впору было бы отметить, по ходу зафиксировав каким-то описанием из Слов, относится к тому, как там, при вот такой печати именно такого текста, организуется нажатье бегающим-тыкающим пальцем несколько не той выбранной клавиши клавиатуры. Пальцы таким образом бегают, что, скажем мягенько, на первый взгляд, как будто плавают в пространстве. Однако вместе с тем, когда понимание, если необходимость как-либо убрать то или же иное из возникающего текста всё-таки отсутствует, то и вот так, и сходу напечатать всё желаемое несколько неправильно не столь уж вроде бы и просто. Одновременно, если возникает та необходимость хоть какое-то из Слов убрать, а это значит – подчеркнуть, то вот, почти что сразу несколько неправильное то или же иное, рождающее в тексте красную черту, уже случилось. Осталось только думать, как же правильней всего указанное всё-таки убрать. И тут действительно возможны варианты.
Очередное описание в деталях всякого того из самого разного нового, которое и без труда практически без промедления замечаешь в окружающем при выходе из дома и на улицу. Забавно, но раньше всего остального прочего, как только с мусором расстался, выбросив мешок с объедками в мусоросборник, стал замечать, что с некоторых пор теперь каким-то пчёлам или осам даже с редкостным избытком интересен. При этом, (это тоже обнаружилось довольно быстро), интересовать стал так не только тех каких-то там пчёл или ос, с не слишком-то большим интервалом времени вдруг захотевших полетать в непосредственной, заметной близости от лица или же куртки, ну, а то и телефона. Как вскоре выяснилось, что иным различным насекомым с крыльями, а тоже словно бы могущественные силы нашептали некое желание-стремление, раз есть возможность, то стараться залететь в открытый рот. А потому в начале путешествия несколько раз подобным образом, говоря проще, не без заботы о благополучии развития происходящего, открыто посоветовал – держи-ка лучше рот сейчас закрытым! И это всё притом, что между тем уверенно ответить, что же именно так откровенно интересовало этих любопытных с крыльями, раз лезут сплошь к лицу, а как-то всё-таки не получалось. Обычно все такие таким образом летают на цветы, нектар там собирают, тут индивидуум в далеко не новой и потёртой куртке не походил даже намёком на цветущую растительность. С людьми, идущими навстречу, и видимой человеческой внешностью опять почти что сразу обнаружилась беда. Заметно подурнели внешне, и при этом изменились в худшую сторону, что телом, что лицом, и изменились даже более чем сильно. И только непосредственно во второй половине состоявшегося путешествия в сознании в порядке объяснения происходящему оформилась идея, что это не те встречные все явно, удручающе дурнеют, это в таком виде и теперь в зрительной внешности, посмотрев, воспринимаю! И это всё заботы и проблемы именно такой сплошной, по-своему безликий, и к подобным переменам приводящий шум. И в целом, и отныне, здесь, теперь так странно ощущаю посреди всего, по причине, что, для окружающего, с некоторых пор есть повод представлять происходящее как нечто именно возвышенное, источающее Свет и высшее, а этот мир, окружающий, и по которому теперь иду, увы, но словно слегка блёклым кажется, простым и немножко примитивным, не контрастным, на взгляд в чём-то как будто бы убог, контрастней, ярче, лучше точно уж не помешало б стать. И, кстати, в самую бы пору потому случиться здесь отметить, что кое-что контрастно в окружающем для взгляда проступило. И это были самолёты, один почти без интервала за другим садящиеся в направлении аэропорта Пулково. Смотрелись самолёты как всегда внушительно и грандиозно, и стоит лишь в этом направлении взглянуть, фиксируется сверх избыточная чёткость проступания деталей фюзеляжа непосредственно над головой, на фоне голубого неба и пылающего Солнца. Возникла даже мысль, что это всё намёк на то, что с некоторых пор теперь гораздо ближе то, что непосредственно летит, там, в небесах. Но развивать избыточно такого рода сверх фантазии не стал. Мало ли что такого рода в голову придёт? Когда развернётся всё и в непосредственном формате и объёме в том самом будущем, тогда и поглядим. Касательно самих затей, забав, забот, изначально это приключение с визитом в словно позабытый магазин, раньше один из постоянно посещавшихся из пары, только затем и затевал, чтобы пытаться карточку торговую восстановить, и хоть немного развлеченья в путешествие добавить. Ещё у разных, там тогда прогнавших, появился шанс, раз написали, что намеревались не иначе как подарок продавать на день рождения со скидкой, нечто такое попытаться всё-таки осуществить. От продавцов после покупки всякой мелочи даже купон увидел, словно по ходу дела намекавший, что всё именно таким образом. Но, как и следовало понимать, такие скидки с некими иными скидками состыковаться просто неспособны, так что с покупкой вследствие несложившейся продажи той сковороды дела результативностью не увенчались, по ходу дела отказался, и товар вернул, ушёл. Ну, может то и к лучшему. Что же до остального, там, в магазине, одна из женщин, вдруг сорвавшись с места, побежав стремительно, с усилием ударилась о тело, по сути, словно бы воткнулась либо врезалась. Нет, катастрофой это приключение не обернулось. То есть, среди там непосредственно присутствовавших, для кого такое странное паденье как результат столь специфического столкновения по восприятию оказалось чем-то потревожившим сознание, почти что сразу обнаружились мужчины, и не один. Но так как в направлении другой столкнувшейся персоны при вот таком сюжете сооружать ну хоть какие-никакие обвинения казалось, в сущности, почти что невозможно, развития скандала с некими разборками у ситуации не получилось. Просто, как шёл своей дорогой, и ушёл. А вот, как оказался уже дома, и помылся, после чего уж принялся готовить то, что из-за дешевизны и по причине пожелания попробовать купил, желая съесть, тут-то и выяснилось. Прежде всего, что склоняться в сторону тринадцати, как думал много раз, далеко не по-пустому повод рассуждать. По всему видится, что на это число впору реагировать ну, хоть немного положительно, только, когда какая-то там ситуация старается обременить заботой выбора, при этом результат такого выбора способен обернуться чем-то далеко не лучшим. Так хоть самое скверное случится не должно. Тринадцать вроде в нужную сторону глядит, хотя, уже не раз, кивая, намекал, что очень может статься, что, возможно, было бы куда благоразумней опираться здесь, а всё-таки на тройку. То есть, есть цифра тридцать три, уже всё к лучшему, и там, в двадцати трёх всё выглядит приятней. Притом, что в тех тридцати трех присутствует нечто глобально радующее, (и от того, наверное, что тройка здесь ещё и в паре, словно бы сама с собой). А то, что тридцать три фиксируется в жизни как намёк на правильное, тут, в сущности, сомнений никаких.
Отдельно попытаемся как-нибудь порассуждать о людях Азии, людях востока и видимых изменениях в лицах. Те экзотические перемены, что фиксируются, как надо понимать, так странно волнами идут уж точно далеко не просто так. Опять же, как-нибудь напоминай, ну, например, чтобы не забывать, про несколько избыточно щетинистую, и, скорей, в красноватых и коричневых тонах, физиономию того подмеченного странного субъекта. Из облика два мнения напрашивались, основной, во-первых, физиономия, как виделось, обильно и даже с избытком покрытая этой подмеченной щетиной высотою миллиметров в пять, рождала почему-то мысли о какой-то недостаточной не до конца отмытости, нечистоте. А между тем взгляд серых и активных глаз словно толкал в сторону мыслей, будто обладатель вот такого взгляда что-то о происходящем точно знает, что-то, определённо и заметно большее, что-то такое, что о таком обычно точно уж не знают остальные. Только вот что? Тут проще самому себе было задать вопрос, чем дать ответ.
Кстати, снова более чем просто любопытные раздумья посетили. Действительно, так что же лучше будет? Вернуться к правке ранее по тексту хоть когда-нибудь запечатлённого, а это значит, именно к поправке до того уж подготовленного, или вот так, продолжить доводить до совершенства любопытную способность к озабоченности описания уже случившегося и до того подмеченного, питая веские надежды, что именно такое тоже только лишь на пользу, и попусту без радующего разум результата не пройдёт? Давай-ка будем исходить из мыслей, что то, там ранее подмеченное и записанное текстом для того, чтобы потом, когда-то как-то перечитывая и доводя по ходу дела до ума, заметно поумнеть, стало тем, пусть первичным, но сооружением из слов уж точно далеко не просто всякого пустого ради. Когда потом и буду это, перечитывая, править, то многое смогу к тем мыслям важного, и нового, полезного добавить, и это точно, вне сомнения, позволит стать мудрей. Что же до роста качественности вносимой при правлении поправки, то и тот текст неплохо было бы перечитать-исправить, и всё тому же совершенству, что используется, дать в ситуации подняться в качестве своём насколько только там получится повыше. Что ж, хорошо, одно лишь только, мысли, что стали столь заметными по ходу дела, непосредственно, сейчас, такое было бы благоразумно сразу записать. И так, что в голову пришло как резюме? События, причины, как и следствия событий, подобное жизнь словно наполняет, постоянно наполняет, одно только, начинаешь подмечать подобную причинно-следственную связь происходящего по ходу собственного совершенствования, а говоря иначе, как показывает опыт, далеко не сразу. То есть, и в этом в данной ситуации сомнений нет, такое спустя время постепенно происходит, и всё-таки, насколько же улучшишь результат, если при этом, и одновременно как-нибудь побеспокоишься о повышении и качества того, о чём по ходу дела озаботишься задуматься. А это значит, что одно в таком процессе не должно мешать другому. Действительно, качество правки подросло благодаря до этого подмеченному, а это значит, прежний текст будет впредь проще доводить до совершенства. Но то, что таких истин, по течению происходящего дающих о себе таким образом, либо как-либо иначе знать, однако пока толком так и не разгаданных ещё хватает, это точно, вне сомнения хватает. Обогатишься пониманием таких подсказок, как следствие, по результату сможешь, такое всё перечитав, достичь заметно большего при правке прежде как-либо в написанном запечатлённого. А это, никаких сомнений, будет лишь на пользу! И здесь, кстати, из такого, ранее подмечаемого, уже начинает, несомненно радуя, высматриваться кое-что. Ведь что здесь получается – всегда на пользу то, что пусть не совсем и правильно по смыслу, и исходя из на момент регистрации понятого, перед тем всё-таки, а записалось в тексте? По сути получается, что здесь самое главное придерживаться максимальной истинности описания на регистрации момент присутствующих взглядов. Действительно, общаясь таким образом с самим собой ни в коем случае нельзя кривить душой. По сути, истина проста – коль хочешь, радуясь, всё время подмечать толковый результат, пиши, как при создании, и при какой-то правке текста то, в чём там, и на тот момент регистрации, имеется ввиду, когда подобным образом взялся перед тем прочитанное или же подмеченное записать-переписать намерен. Поправить, качественно улучшая, можно взяться снова и потом, когда по ходу дела снова поумнеешь, и такое и по ходу дела может приключиться и не раз. А потому неплохо тут иметь возможность вспомнить, благодаря тому, что до того когда-то записал, о том, что прежде, перед тем, когда-то голову с намёком на толковую результативность посещало. Идея, всякая, любая, да какая, в принципе, угодно при рассмотрении некоторые положительные стороны имеет, и здесь немалое значение на первом плане, когда решил подумать ну хоть как-либо и здесь о чём-либо таком. Здесь многое на первый план выходит, потому как, никаких сомнений нет, на первый взгляд обычно утро выглядит как время наиболее качественной и результативной обработки разумом всего и вся, что интеллектом и сознанием, и чувствами фиксируется. И то, что появление-возникновение какой-то утомляемости к середине дня присутствует, что ж, это точно, такое раньше не один раз отмечалось, пусть выглядело всё подобное чем-то далеко не обязательным и не катастрофическим. Так что? Такой определённо разный взгляд на написание по ходу дела подмечается, и это всё, когда меж теми, кто, в заботах консультирует сознание, согласья нет? И в данном случае, как надо понимать, всё как бы отдаётся полностью на откуп, мол, а в этом месте сам решай? Как всё напишешь, таким вариантом будет? Так? Или же не так? Ну, что ж, такая, в качественном смысле, постановка данного вопроса на данный момент, и во всяком случае, пока, вполне устраивает. А дальше уж по ходу дела поглядим. Теперь неплохо было бы вернуться к темам, о которых до того писалось в тексте. Хотя, намёк на логику причины оказанья помощи способному читать такое, да и ещё со стороны, читаемой и, зачастую, с интересом, и казалось бы, такой малопонятной для одних, и несомненно важной для других, науки философии, рождающей обычно очень основательные и, действительно, размерами внушительные тексты, по меньшей мере интересен. Способности чтоб, и не без хоть какого-никакого интереса, открыть, начинать читать и, завершая труд, в конце концов, а всё же прочитать столь сложное творение, в принципе, должны смотреться уже более чем просто среднестатистическими. Результативность до того случившегося самообучения, прочтение самых различных прочих книг должна здесь, несомненно, помогать сознанию того, кто озаботится обременить ознакомленье самого себя с такого рода результатами мысленного творчества того, кто эту философию творил. Ведь всякий, именно подобный текст создававший, результат своего творчества, которым взялся поучать других, не просто написал, такой творец, никаких сомнений, всё написанное не один раз именно по ходу дела перечитывал, организуя правку ранее написанного и одновременно таким образом читаемого, и неоднократно, более чем непростого текста получившегося, этим, никаких сомнений, улучшал по ходу дела самого себя. То есть, организатору такого творчества, воистину и по определению положено заметно измениться в сторону, сомнений нету, лучшую, вне всякого сомнения поумнеть, и потому, в качестве последствия такого действия, создать нечто такое, что по факту обретёт способность исправлять в лучшую сторону других читающих. При этом править всяческих читающих значительно, заметно, основательно, с какими-то там качественно замечаемыми следствиями. Что утверждать можно с вполне законной обоснованностью, указывая на вполне известные среди живущих следы в памяти, касающиеся философствовавших, при этом те следы остались как всё в той же древности, согласно информации, отметились и в прошлом веке. Основываться можно и на прежнем опыте собственной юности. Тогда там не составило труда по ходу дела обратить внимание, что если именно такого рода книгу прочитать, то, в плане рассуждений, словно бы обогащаешься способностью гораздо более обширно и с разнообразием смотреть на вещи, раньше от сознания как будто ускользавшие. Здесь, правда, невозможно не отметить, что все такого рода книги всё-таки читаются не очень-то легко, и потому, если уж взялся прочитать такое, себя надо воистину толкать в нужную сторону осуществления задуманного. Чем, кстати, отличаются все книги увлекательные, приключенческие, потому как читать творенья развлекательного жанра, на данном поприще никаких сомнений нет, заметно интересней. Какое принуждение! К прочтению таких творений есть желание. Здесь на лицо всего одна беда – воздействие здесь получается совсем иного направления и уровня. Нет, спорить трудно, что какого-то особенного рода некое воздействие и здесь присутствует, сомнений никаких не возникает. Другое дело, каково такое как-либо производимое воздействие, в чём именно такое некое воздействие проявится? Что доминирует – смысловая ли направленность написанного окажется здесь во главе угла? Или рождающиеся в увлёкшейся душе при прочтении, те ли, иные всяческие чувства? Чувственный фон, как надо понимать, при всём такого рода взгляде на вопрос, весьма немаловажен. И вместе с тем, все поучающие, самого разного рода, самой разной формы, крайне важные последствия от всякого читаемого тоже удивительно важны. Уж как-никак, а где ещё искать развитие свободы для столь важной собственной фантазии? А без такой фантазии, какое может организоваться даже самое элементарное творение чего-либо?
Там, наверху, осталось множество хвостов и хвостиков в написанном, обратив на которые достаточно внимания, можно продвинуться в самых разных вопросах и весьма заметно! И один из таких хвостов относится к тому вопросу, что с утра благоразумней улучшаться качественно, а вот когда, уж лучше бы такого не было, проявится та самая, обременяющая утомляемость, можно лицо от качественного улучшения-обновления того, что получается по ходу дела создавать, в сторону правки-улучшения ранее написанного взять и повернуть. Правда такое кажется возможным, если такого рода переход от одного к другому будет получаться. Всё таким образом устроено, нельзя не признавать, что что-то получается, если присутствует готовность взяться ранее написанное перечитывать. Иначе что это получится за правка и какое-никакое улучшение, как текста, вслед за текстом самого себя? А это значит, здесь всё-таки впору постоянно демонстрировать внимательность. Возможно будет правильней не просто принуждать сидеть и, никуда не уходя, сознанием отключившись и почти что не улавливая смысла, бесцельно, тупо перечитывать написанное, такое перечитывание вроде станет уже действием впустую. То есть намёк на то, что радующий результат здесь наблюдается и заключается лишь в случае, когда прощупывается новая гармония по тексту, то есть, такое и с определённостью присутствует, но текст, ранее написанный, при новом, независимом прочтении способен сам хоть чем-то там звучать в какой-то там гармонии, а это, в свою очередь, рождает некую надежду, что, очень может быть, при некоем любом развитии сюжета постараться стоит, так как, пусть и немало времени может пройти, но, как показывает опыт из всего раньше накопленного, к какому-никакому результату, перечитывая, а придёшь, и это, хоть с какой-то стороны, пусть только качественно, в плане нового звучания, поможет, текст улучшит. Но, как показывает тот же до того уже накопленный разнообразный опыт, с одной стороны, на такое само принуждение обычно времени уходит явно больше, чем ежели дела идут получше, и, уже потом, пусть результат при вновь случающемся перечитывании, способен в чём-то там даже порадовать, но всё же повод что-то там поправить, это не отметить невозможно, наблюдается. Что, кстати, намекает, что и улучшение качества взгляда на написанное в целом при вот такого рода до того имевшей место правке прежде писанного всё-таки имеет место быть, иначе не нашлось бы то, что захотелось бы, решившись на подобное, исправить. То есть, при всём подобном вроде бы и польза есть, пусть и результативность явно не шедевр. А вот без промедления альтернативное суждение полезло, что может потому благоразумней это время тратить всё же на прогулку и на отдых? И, если разобрать по полочкам, что получается? Мало того, что эти самые прогулки дарят больше чем с избытком разного такого, какого, с постоянством пребывая дома, просто не подметишь. Описывать потом такое крайне важно и полезно. Сама работа с текстом после, если удосужился по ходу дела в этом плане отдохнуть, сомнений никаких, протекает много качественней, вследствие чего и результат способен получаться несомненно более желательным. А потому заметно более результативным выглядит решение с наличием прогулки, вследствие чего и обретаешь нечто из просмотров-наблюдений за какими-никакими переменами в том, что вокруг, и отдыхаешь, награждая самого себя возможностью организовывать всё качественней, лучше при начинающейся вновь работе с текстом. Во всяком случае, пока такое выглядит заметно более благоразумным, всё это только надо связывать с такой ситуацией, в которой тем событиям и разворачиваться где-либо снаружи, и на этот раз. И если, наконец, начнёт просматриваться несколько более ясная и яркая, заметная возможность как-либо и по желанию влиять на самое различное развитие, предполагающихся в качестве желательных, самых различных, всякого возможного характера событий, то и какая-никакая новообретённая возможность в обязательном порядке как-то там настаивать на том, что будет исключительно и только помогать, а не мешать со всей определённостью проявится и выступит на первый план, помогая, надо понимать, подобным способом и качественно всё подстраивать, чтобы заметно более решительно и в самых разных, обнаруживающихся при таком развитии вопросах улучшаться, как и иное при происходящем где-то, самом разном, улучшать. Что при таком сказать? Отметить связь происходящего со смыслом пишущегося при этом в том, творимом в это время тексте, на первый взгляд как будто вроде удалось. Теперь необходимо повозиться-постараться чтобы достойным образом суметь надлежащими выводами, как в принципе и тем, что получится, по факту как творимый результат порадоваться. И здесь, какие выводы в первую очередь напрашиваются? Из самого различного того, что будто бы само в первую очередь просилось быть записанным, самым заметным выглядит вопрос, связанный с тем, чтобы по ходу дела постараться выяснить, как на такое, что-либо и как либо, где-либо вокруг происходящее способно повлиять использование сознанием, формирующимся в разуме и целенаправленно думающем об ожидаемых каких угодно переменах, каких-то, связанных с такого рода переменами, каких-либо особых или же на вид самых обычных слов. Из вновь созревшего, о чем незамедлительно желание возникло всякое и в обязательном порядке записать, самым заметным сразу стало выглядеть то в тексте, что, в ходе всевозможных протекающих раздумий, коснулось образностью восприятия формирования сознания как-либо зафиксированным словом. Только задумался о том, и сразу же очередное новое в том, что приходит в голову, прощупывается – ведь ежели формирование сознания в теченье жизни зафиксированным тем сознаньем Словом происходит, то именно тогда процесс такой течёт не только в голове, а во всём теле! А между тем то тело человека, о котором идёт речь, уж так устроен мир, по своей сути есть творение утробы матери, в которой как-то в непрерывности растёт, как форма некого начала формируется. Вот только, первый в очередности вопрос, благодаря чему там так растёт и формируется когда и разговора ещё нет? И вот, давая на такой вопрос ответ, раз захотелось при таком подходе опираться на те истины, что подсказывают, появляющиеся в процессе написанья текста, постепенно возникающие мысли, одним из первых сразу просится на первый план такой вывод, что находясь внутри беременного тела, при протекании случившейся беременности сами люди, самые разные люди, включая мать, отца, свои слова, способные на что-либо особенное как-то по-особенному повлиять, когда идёт формирование плода, уж ртом и голосом во всяком случае не произносят. С наружи, да, здесь может оказаться сказано довольно много самых разных слов.