ПРОСТЕЙШИЕ ПРАВИЛА ДЛЯ РОСТА СОВЕРШЕНСТВА ДУХОВНОГО
Прежде всего помните, что Бог, Творец и Создатель у всех рождающихся и живущих Един и в образе, и в воплощении своём! И потому в молениях своих обращаться следует именно к единому для всех Богу, Творцу и Создателю! В зависимости от религии, выбранной в качестве первой ступени для начала надлежащего роста можно обращаться к посредникам, которых превозносят подобные религиозные образования, иногда называя подобных богами, но всегда, когда совершаете свои моления, помните, что Бог у живущих, несомненно, Един! И если желаете духовного единения с Творцом, моления свои следует возносить, несомненно, Создателю, а не кому-то ещё.
При вознесении молений своих очень важно будет омыть хотя бы лицо, но лучше будет омыть тело полностью. При подобном стремлении соединиться духовным сияньем своим с Несравненным Сияньем Создателя, очень важно будет сохранять чистоту на молящемся теле своём, поэтому мыться правильнее будет как можно чаще. (В свете сказанного здесь следует понимать, что одежда на теле молящегося это тоже преграда при подобном воссоединении Сияния духовного, а потому будет лучше, если одежды при молении будет как можно меньше. Однако моление голым, в свете развития сознания человеческого, продемонстрирует очень высокий уровень отречения от обыденного и доступно далеко не для всех. Поэтому, вполне допустимо пройти вначале первые шаги совершенства духовного. Когда же пора придёт, и наступит время представать при молении обнажённым, любой из идущих подобным путём и сам узнает, благодаря общению, об этом.)
Никогда не скупитесь, если существует возможность дарованием поддержать хоть кого-нибудь из нуждающихся! Помните! Это не совершающий дар дарит кому-то и что-то, это Создатель подарил в благодати Своей возможность по ходу течения жизни совершить этот дар, осветив достойной благодатью бессмертную душу дарящего! (И никогда не старайтесь кому-то и в многоголосье рассказать о подобном дарении – помните, как у Иисуса в Евангелии верно указано – такой, который захотел рассказать о подобном и каждому, уже получает свою награду за свершённое благодеяние!)
Отдельно следует сказать, что одно из самых главных правил, которых следует придерживаться при жизни, это абсолютная и непреклонная честность, честность непререкаемая и во всём, и прежде всего при общении с самим собой! Заповеди и правила у основных религиозных учений могут хоть немного и в чём-то разниться, но первое и самое главное, что сделает исполнение подобного рода наставлений знаменующим направляющим при должном движении рождённого и стремящегося к совершенству по жизни, это непререкаемая уверенность подобного человека, что при совершении всех совершаемых дел нигде, никогда и ни в чём ни при каких условиях не отступил от избранного пути, и потому нет ни малейшего повода себя хоть в чём-нибудь, при полной честности с самим собой, упрекнуть.
Есть полагается пищу исключительно растительного происхождения. (Ничто, жившее и убитое для съедения в пищу употребляться не может!) (Если присутствует желание превратить поглощение пищи в надлежащего характера ритуал, подобное тоже возможно. Однако в подобном случае понадобится собственноручно отчистить всё, как и понадобится собственными руками всё приготовить, и при последующем поглощении пищи седеть нельзя, понадобится исключительно и только стоять босыми ногами и на открытом, помытом полу.)
Постарайтесь не совершать никакого, даже самого незначительного с точки зрения живущего зла. Любое зло, даже самим возникновением мыслей, полных пожелания чего-либо злого, уже ни при каких условиях не станет украшением для совершенствующегося в росте духовном своём, при качественном улучшении любого духовного начинания. Поэтому постарайтесь избегать пожеланий, полных чего-либо нежелательного в отношении кого угодно, пусть даже исходя из содеянного, донимающий подобными раздумьями в самой полной мере подобное заслужил. Всегда гораздо более правильным будет пожелать подобному провинившемуся в самой полной мере прозреть и раскаяться, ибо тогда такой провинившийся, сам, и в самой полной мере, ощутит всю недостойность деяний свершённых и поведения своего, и уже сам, для самого себя, станет источником и организатором наказания, принуждающего в самой полной мере, и насколько это окажется возможно отчистить духовный облик свой, стараясь искупить содеянное и загладить свою вину.
АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ СТОЛП Прекрасный дар от Господа чрезвычайно своевременно и радуясь душою получил. Вредительства довольно много, с некоторых пор всё сплошь по всяким мелочам, однако всё такое донимает и в результате вызывает резкие и далеко не радующие вспышки озлобления и раздражения. Как следствие ведёшь себя таким не самым лучшим образом, что за подобное неблаговидное случившееся поведение потом становится перед самим собою стыдно – присутствует не принимающее отрицания понимание, что вести себя, если собрался духом чистым подниматься выше, таким не лучшим образом, по сути, просто недостойно, однако всё ещё ничего с собой пока поделать не могу – от этого вредительства, чаще всего ничтожного и мелкого, но безобразного и гадкого неимоверно злюсь, после чего поминаю то, что почитаю виноватым, далеко не лучшими словами, да и вещам, которые столь откровенно, в наглую вредят, бывает, что изрядно достаётся. И радости духовной всё подобное уж точно ни на волосок не добавляет. При этом, что прищепку просто разломал и выбросил, всё это, может быть, и правильным с прицелом на ближайшее и ожидаемое будущее можно было оправдать – сколько же раз этот вредительский предмет из всех кусочков снова собирать, не хочет как положено работать, что ж, по сему отныне значит в мусоре такому гадкому предмету место. Однако ныне, когда луковица записалась в гадкие отряды именно таких, которым удаётся, и с большого расстояния неимоверно маленьким кусочком едкого, и даже до процесса расчленения точно в глаз попасть, не удержался, и в великом озлоблении просто разбил такую луковицу, швырнув изо всех сил в сторону металлической раковины – куски от луковицы при подобном даже за плиту и на пол улетели. Ну, лукавица, всё равно потом как минимум, а на две трети всё-таки в еду пошла, а как раз след от проявленной недопустимой вспышки раздражения всё время изводил и донимал, покоя с постоянством не давая, и при подобном постоянном и покоя не дающем пожелании хоть как-то это проявление не лучшего душевного стремления вредить исправить, как раз и был дарован помогающий посыл от благости Создателя. Едой по ходу дела занимался, потом и ел, а телевизор по ходу процесса всё где-то в стороне вещал о разном, и, среди прочего, стали рассказывать про Столп Александрийский, и Александра Первого, и старца, что скончался, Александра чуть не вдвое пережив, и, как казалось всем, был на царя столь удивительно похож. Что при таком, а можно было самому себе сказать? То, что Столп источает редкую энергию духовную, странную энергию, особую, всё это сам и точно уж получше всех рассказчиков прекрасно знаю – кто ещё из живущих, а способен всё подобное лучше почувствовать? Попробуй просто попытаться описать обычному живущему, как велика духовная энергия, которая исходит от всех мусульман-паломников, которые, свершая-завершая хадж, идут и молятся вокруг столь важной при подобном Каабы – элементарно не поймут о чём же речь веду. Однако здесь другое, при подобном описании событий, и свершённого, и если сопоставить все события, которые сопровождали царствие, насильственную смерть отца, и женолюбие, и опираясь на свой опыт, скопленный в процессе испытаний, довольно яркой, явственной начинает выглядеть как раз такая версия, что приключилось в той дороге Александру увидеть иль услышать, ну, в общем, стать свидетелем такого, что случалось самому, не скажешь даже, слышать-видеть при движении процесса возвышения духовного. И здесь не удивлюсь, что задан был при именно таком обсуждении вопрос, что же пристало совершить такому, средь людей рождённому, чтобы отчистить душу от всякого всего недопустимого и недостойного, и в Светлом образе возвыситься после конца воплощения обычного, телесного? И если посмотреть на всё в подобном ракурсе, не удивительно, что прозвучавший при такого рода обсуждении ответ оказался именно таким – надо оставить власть, оставить всё, что власть даёт, и, отказавшись от всего, уйти в безвестность полную и жить в духовной благости, пока кончина тела не настанет в должный срок. А раз согласие того, кому такое испытание по жизни и нести на своих плечах, было достигнуто, то и умерший подходящий сразу же нашёлся, и всё с подменой без труда сложилось, и как надо. И Столп установили и стоит, немецкие бомбёжки пережив, и памятники в стране повсюду появляются, и, очень может быть, что и с этим странным старцем станет многое понятно. А за одно и самому себе после подобного, вне всякого сомнения, именно радуясь, в очередной раз смог напомнить, что захотеть прославиться среди людей можно и при достигнутом уже, вполне реальном, существующем и ныне положении вещей, и, нет сомнения, что слава с поклонение окажутся просто немыслимо в возможных проявленьях грандиозны, как и всеобъемлющи, однако с постоянством и всегда следует помнить, в чём же истинная цель дарованного от рождения существования, а потому идти таким, намеченным путём, открывая ранее сознанью недоступное, а всё иное это просто прах, и потому, если реально хоть немного, но мешает воплощенью главной цели – возвышению духовному, не стоит при подобном рассмотрении вопроса ничего.
В очередной раз лишь одно хочу сказать – благодарю Господа, что столь правильный и столь полезный дар был при начале-продолжении испытаний ниспослан! Истинно, благодаря столь полезному дарованию, наполнен знанием, пусть и убогим, но позволяющим прекрасно разбираться, что по ходу жизни должен делать для благости общей, и насколько всё подобное необходимо и важно! Что же до остального, искренне надеюсь, что от Высшей Божественной Благодати дарованы будут и иные дары, достойные таких, что уже получил, и что дело, которое вокруг и всюду столь благодатно вершиться, удастся довести до достойного и радующего окончания, и всё будет всем участвующим во всём подобном исключительно в радость!
Оказывается, все эти чихания с запредельным напряжением дыхательных путей это вовсе и совсем не для того, чтобы подобным образом нос от соплей бесконечных как-нибудь отчистить, а чтобы при таком сосуды в ноздрях порвались и кровь, смущая выбранного индивидуума, пусть и хоть капелькой из носа потекла! Забавное открытие, одно только во всём подобном невпопад – глупость как-либо организующих подобное воистину за все разумные границы основательно зашкаливает. Уж если таким образом хотелось в зрелом возрасте смущать, не надо было с самого раннего детства подобными кровотечениями изводить, а потому, уж точно, как только подобная цель стала неожиданно понятна, лишь только рассмеяться от души заставили – нелепость-то какая! Попытаться чем-то этаким смутить того, кто с этими кровотечениями истинно от самого раннего детства вырос! Такого уровня столь непомерные, могучие усилия при каждом вдруг организуемом чихании и только чтобы где-то в глубине ноздрей кровь появилась? И это когда жертва всех подобных замыслов именно повзрослел, рос и мужал в условиях, когда кровь из ноздрей и без какого-то чихания, только от повышения давления в голове на пол иногда ручейками вытекала? Смешно, иначе воспринять подобное элементарно попросту не получается! Ну, да оставим этот вздор, теперь на первый план выступают разные проблемы гораздо более серьёзного уровня-порядка-значимости-важности. Всё-таки, как не крути, теперь, в свете повышения понимания особенностей разного-происходящего, растёт, и слова лучшего не подберёшь, необходимость кардинально по-иному посмотреть на всякое, что происходит, и что именно от разного подобного вполне резонно будет ожидать. Нелепость вроде бы, однако разложение восприятия происходящего на две кардинально разные составляющие, вне всякого сомнения, присутствует, и то, что та, выросшая среди общества людей составляющая при протекании таких процессов начинает словно бледнеть и будто отходить на задний план неоспоримо. Это прекрасно, что здесь присутствует нажитый, необходимый при существовании запас знаний – привычек, важной информации, благодаря которому достаточно приемлемо удаётся встраиваться в жизнь, но при подобном отрицать нельзя – теперь, как будто за спиной такого образа, пусть и в достаточно убогом виде сохранившегося после пережитого-разного-прожитого, словно какой-то тенью, облаком, чем-то иным и, несомненно, большим, грандиозным присутствует совершенно непохожее другое, благодаря которому сам взгляд на всё свершаемое и свершающееся переменился, продолжая изменяться, полностью и совершенно. И при рассмотрении такого взгляда на всю нешуточную и сложившуюся ситуацию, нельзя не признавать, что, с одной стороны, известно о таком, стороннем и, сомнения нет, определённо высшем, просто удивительно немного, и что в свете самого подобного присутствия рождаются полномасштабные изменения взглядов на всё всякое случающееся при течении всей жизни. Опять же, при самом детальном рассмотрении сюжета всё-таки нельзя хоть как-то отрицать, что то, оставшееся от прожитого и нажитого, на момент фиксации истинно удручающе, предельно примитивно, как следствие только и остаётся радовать себя надеждой, что, по результату, если завершится всё как должно, образ претерпит некое надлежащее восстановление, а то на данный момент это выглядит не иначе словно бледный отблеск от былого. Когда случаются какие-либо всплески из воспоминаний, подобное тоже от случая и к случаю приключается, всё выглядит, будто таким образом взгляд в прожитое-минувшее открывается, при этом, трудно отрицать, что всё такое манит чувственностью восприятия того, что было, но при этом выглядит, будто дорога исключительно назад, к тому, что было и прошло, а потому осталось где-то позади. Что же касается развития сюжета, как и того, что намечается как будто где-то впереди, пока, благодаря столь важному подарку от Творца, проблем не возникает с пониманием, как следует по ходу жизни действовать, и что ожидают от такого, вроде бы просто-обыденно живущего среди иных людей живущих. Однако если отойти чуть в сторону и попытаться именно таким образом, со стороны, посмотреть-оценить ситуацию, то, при подобном взгляде, даже получившийся, оформившийся после необычным образом прожитой жизни результат и то скорее выглядит нелепым, непонятным. Различные варианты рассмотрения того, что может в результате получиться, словно подталкивают в сторону самых предельно экзотических фантазий, выдумок и версий. Весь набор уровней возможного в плане придуманного и распространившегося среди всех людей живущих уж, и не скажешь, что давно, а всё-таки остался позади, теперь, когда открылось большее возможное среди доступного, желание преследует проникнуться заметно большим пониманием, чтобы среди неясного смогло проступить нечто более конкретное, и всё-таки пока нельзя не констатировать, что с подобным всё предельно непонятно. Во всяком случае на данный момент, в свете столь радикальных изменений лиц у встречных людей на улице, искренне радует надежда, что, если всё удастся довести до должного уровня собственного качественного улучшения, живущие, вслед за подобным, станут выглядеть немножечко, ну хоть на чуточку посимпатичнее.
Давай-ка разберём проявления раздражительности, то и дело проступающие, что в словах, что в действиях. Что можно положить как основу для возникновения подобного проявления происходящим впору отнести к проявлениям разного уровня вредительства, при этом крайне весомую, знаковую роль имеет возникающее при случившемся ощущение, что что-либо случившееся и вредящее относится к случайностям из самых экзотических происходящих, или вследствие нелепости-несоответствия событийности, вдруг и имеющей место как-либо вредить, такое приключающееся смотрится как вред целенаправленный и донимающий. То, что вредительство смотрится чаще всего гораздо более реалистичным, с одной стороны рождает это самое, донимающее, раздражение, рождающееся – бурно проявляющееся в ответ на подобное происходящее, однако здесь нельзя не признать, что присутствует обратная сторона для подобного рода взгляда, и при таком рассмотрении вопроса неплохо было бы озаботить себя темой – а зачем такое откровенное раздражение вызывать, и чем положительным подобное способно обернуться для того, кому и выпадает роль постоянно становиться тем, кого всё время донимают чем-то, нестыкующимся с чем-либо обыденным и беспокоящим. Конечно, сама избыточность всех такого рода проявлений заставляет думать, что всё подобное случается далеко не просто лишь пустого развлечения ради, и вместе с тем, в большинстве своём и, если исходить из проявлений, всё это мелочи из повседневности, и как на нынешнем этапе и случается, всё это более и чаще всего как раз и рождает вспышку раздражения. Иные из побочного всякого, когда рождается нежданная необходимость что-либо после случившегося поднять-выбросить, помыть-протереть, всё это из элементарной области обыденной просто текущей из былого в будущее повседневности, гораздо серьёзнее раздражение и озлобление, словно просыпающиеся – вспыхивающие внутри в отношении того, из-за чьих козней повод раздражиться появился. (Не обязательно даже и перечислять, что и кто может оказаться среди перечня причин, куда важней, что вследствие утраты подобного душевное равновесие теряется, и начинает донимать, а то и даже как-то проявляться демонстративное и яркое желание ответить чем-то далеко не лучшего характера в ответ на причинённый вред, а всякое такое, в чём бы всё подобное не выразилось, особенно если проявится в поведении и действиях, уж точно, вряд ли сможет выглядеть чем-либо таким, благодаря чему духовная суть вдруг окажется расположена к какому-нибудь положительному росту. Необходимо начинать учиться пребывать с постоянством и над этим, находить возможность созерцать-воспринимать подобное – происходящее, по жизни как-либо случающееся, смотря на всё словно бы со стороны и свысока. Конечно, есть, прощупываются причины думать, что весомые причины в столь немаловажном направлении уже проделаны – во всяком случае с некоторых пор сам взгляд на смерть, кончину, ждущую живого, кардинальным образом переменился, и теперь нечто подобное если и рассматривается, то исключительно как событие, до наступления которого крайне немало разного впору было бы успеть свершить, и не более чего-либо иного, короче, исключительно близкий к деловому взгляд. И всё-таки от вспышек раздражения и гнева уйти куда-то в сторону пока не получается, и, если разбирать ситуации, при возникновении которых озлобление выхлестнуло истинно за горизонт, что при случающимся можно указать в качестве базы для подобных проявлений: среди первого следует отметить стремление во что бы то ни стало принудить что-либо, отказавшееся выполнять команды, всё-таки выполнить-исполнить то, к чему собрался принуждать через желания в сознании, используя голос, действия, движения (когда что-либо самым нелепым образом не подчиняется, это действительно порождает повод к всплеску отрицательных эмоций), вторым можно отметить состояние, при котором далеко не радуешься разному-происходящему, в основе словно бы противоречащему в следствие случающегося тому, к чему, в следствие жизни и давным-давно привык. Когда вредительство, пусть даже мелкое, ещё и находится в явном противоречии с событийной логикой, отказаться от эмоционального всплеска в отношении происходящего действительно довольно нелегко. Если пытаться разобрать по полочкам такого рода правильности и неправильности поведения, то, с одной стороны впору обратить внимание, что поведению не импульсивному, полному эмоций, впору начинать учиться, принуждая себя при такого рода событийности поступать не таким образом, как в свете приключившегося эмоционального всплеска тянет, а, может даже погодя чуть-чуть, но всё-таки обдумав действия-последствия, которыми решил себя обеспокоить, ещё было бы важно ни при каких условиях нигде, ничему и никому не пытаться причинить какой-то вред, в качестве оправдания перед самим собой выставляя проявление гнева в отношении чего-либо – кого-либо, из-за которых как-либо пришлось до того, перед подобным пострадать. Прилагай старание чтобы становиться в полной мере командиром собственных эмоциональных устремлений и идущих вслед подобным вспышкам действий – когда что-то серьёзно не понравилось, швырнуть нечто, что сжимали пальцы, с раздражением куда-либо легко, теперь попытайся научиться удерживаться от подобных импульсивных выходок и думать, даже при подобных ситуациях, прежде чем что-либо и как-то делать собираешься.
ПЕРЕЧИТАТЬ-ПЕРЕПИСАТЬ
Пара из высших теперь сплошь озаботилась потугами вредить друг другу и взаимной распрей, по полной развернувшейся на поле выяснения, что будет лучше, разбудить Божественное Сверх Начало, или ни в коем случае никак и не будить? Кстати, у всех этих идей присутствует хромое место – сам слышал голос от Творца и был свидетелем того, как же беспрекословно-слаженно тогда ринулись исполнить столь категоричное полученное указание, поэтому вполне резонно полагаю, что и Создатель точно уж не спит, а, как положено, над всем, и всюду, и одновременно и во всём, притом всегда. И знает обо всём происходящем, сомнений нет, и знает даже больше, чем и сами те организаторы-участники столь хитроумных, специфических затей, как всё о заговорах разных, включая этот, как результат которого и сам всё пишущий на свет возник. И как продемонстрировали те потуги неудавшиеся организовать смерть автора перед Божественным визитом, Творец способен, если существует к этому необходимость, в любой момент вмешаться и самым кардинальным образом поправить всё происходящее.
Вчерашний день хоть как-нибудь, но смог в подобном плане хоть на что-нибудь претендовать. И то, не столько из-за хоть каких-то испытаний, какими в доме по ходу дела оказался озабочен, а потому, что, после всего-всякого, отправился в трусах по магазинам. По мере всякого происходящего всё дело, худо-бедно, но достаточно забавно повернулось-развернулось. Одними методами или же другими какие-то задачи, худо-бедно, но решить на месте удавалось. Однако срок пришёл, отметилась суббота, и, если о таком судить по заповедям, ремонтом или грандиозной чисткой, пусть даже и стороннее вниманье Господнее, ни отвлекать, ни развлекать нельзя. А писанина если как-то что получается, то сразу и уверенно могу сказать, что как-то именно с таким не очень. Как сам об этом думал, когда только лишь вставал, чуть не заснул в начале и по ходу дела. И, кстати, говорит всё это только об одном, что уж какими бы сверх, супер и особенными свойствами теперь не обладаю, но спать живущему положено немножечко побольше. Иначе всё случится и получится как получилось – сознанье гаснет, отключается, и начинаешь, не с того, и не с сего, элементарно головой клевать. Ну, хорошо хоть не пополз ложиться, как тянуло, сумел пересидеть весь пик, когда настолько здорово и беспросветно направляло в сон, сплошь за компьютером. Но всё равно, такое, право же, не интересно. Необходимо что-то, но куда, заметно, несомненно, неоспоримо более симпатичное, раз радуешь увиденным внимание Господне. И здесь вопрос тревожит – как же быть? Опять по магазинам и в одних трусах, да только выбрать магазины несколько другие? Ну, что ж, уже когда вставал, чем-то подобным и намеревался заниматься. А можно, сообразно протеканию процесса, по ходу дела, обремениться намереньем и в храм зайти, и всё в таком же антураже, только лишь в маске и одних трусах. Боюсь, получится, как в Лавре, то есть, не выйдет ничего. Но попытаться можно. Пусть уж прогонят для начала, потом начнём об этом сожалеть. Появится возможность о таком сказать, уже по результатам. В конце концов, пока такого не случилось, подобного и не случилось, ну, а когда свершится, уж по факту поглядим. Одно только, что за храм для посещения избрать? Столь симпатичный, Троицы, и с ярко звёздным куполом? Сомнений никаких, оттуда точно выгонят. Но сам поход по меньшей мере интересен, и может выглядеть, пусть даже и прогонять, чем-то интересным-привлекательным. Что ж, раз решил, иду, а как на месте будем, по событиям и поглядим.
Ну, и с чего всё начиналось? Очередное откровение заключалось в том, что человек, которому, согласно с разным, но по ходу дела приключившемся, то есть, согласно с теми испытаниями, которые подобный избранный по ходу дела претерпел, и теми приключившимися изменениями, которым, пока шёл к надлежащей должной цели выбранной тропой, подвергся, обременяется правами бросить в случае желания взгляд одновременно и на то, что было, то есть способен осмотреть то, что несомненно ранее организовывалось и, после того, как миновал, пред тем отпущенный и более никак не действующий, не функционирующий временной срок, по этим обстоятельствам и с неизбежностью осталось в прошлом, одновременно и на то, чему, согласно пониманию обычного, стандартного живущего, когда-то, то есть, после, не в момент фиксации происходящего очередным сознанием какого-то живущего, потом, когда-нибудь случиться предстоит. Первостепенность всякого вопроса здесь в доверии к увиденным, на первый взгляд как будто призрачным картинам.
А что, начал что-то в магазине выбирать и покупать, и, следствие – берите-получите именно такой товар, каким интересуешься! Такой товар искомого характера, когда только посмотришь, вдруг невесть откуда появляется, то вдруг размерами становится заметно неустойчив, словно подстраиваясь под желаемое и искомое. И что? Брать, покупать? Не покупать? Да кто здесь разберёт! То ценники потом берут и изменяются, то портится потом с неимоверной скоростью. И по-простому говоря, много приключается таких весьма забавнейших забав-забот.
Здесь, кстати, неплохо было бы обратить внимание и на такое особое, о чём, пока, никакого толкового понимания не имею – как именно Бог, всех без исключения Бог, всеми такими послушными исполнителями, раздавая свои указания, управляет, если, очень даже такое может случиться, если судить по прозвучавшим заявлениям, все эти говоруны до того и не видели того, перед кем преклоняются, в человеческом воплощении в глаза никогда? Как доводится до сознания такого немалого количества исполняющих весомое, всем, всюду и вся руководящее Слово своё, чтобы могли вслед сказанному и услышанному начинать воплощать полученное указание, то есть, начинать должным образом действовать? Или такой уровень, на котором находясь, сам сужу, это только именно человеческий уровень, а уровень Высший многократно весомее и необъятней?
Как это воспринимается при самой примитивной обыденности? То, что сияет таким Светом, и то, что пылает Огнём? Такой в своей сути источник, что Света, что и тепла для всякого того, что внутри? Источник начала Сияния, притягательного, с которого всё начинается? Тёмные пятна – это такие, называемые грязными пятна не лучшего следа из плана духовного, и такому сиять полыхая? Тело, насколько можно понять, тоже в различной степени покрывает такая грязь. Отсюда и находится чему вспыхнуть при отсутствии чистоты. Кстати, можно отметить важность близость к источнику Сияния – распространителя пламени – коли ощущаешь себя находящимся ближе, то при слабости духовного роста ощущаешь, что ярче и жарче гореть? Такой ситуация начинает смотреться при взгляде со стороны. Но подобное восприятие прежде всего строится именно на качественном понимании и как раз способности должным образом воспринять происходящее. Если сознанием пребываешь во главе всех таких дел, что творятся, то и само восприятие Света-Сияния-пламени по определению станет и будет другим! Раз уж постиг и проникся достаточным уровнем понимания, то приходит возможность стать во главе и уже не терзаться мучением непонимания, а проникаться участием в происходящем творящемся. Впору стать таким, кто способен быть реальным воплощением и иметь власть присутствовать-действовать сразу и в таком, и в другом, да, по сути, во всём! Ведь для такого участника действия, то, что для иных видится как жар огня, это Свет, и прежде всего неких чувств, а если касаться обличия, то каким получился в результате существования, таким получился! Что же касается таких, что в процессе случившейся жизни сумели создать только образ, что способен в себе сохранить информацию о чём-то таком, раньше жившем, но, по разным причинам, всё-таки не сумевшем добраться до надлежащего уровня собственного понимания-осознания и словно бы перешагнуть, попадая туда, где становишься над и готовишься засиять собственным Светом, то почему бы подобному и при новом случившемся на планете рождении не даровать возможность словно бы просыпаться в подобном родившемся. Если такой, кто ушёл, оставляя лишь образ и память, не запылал в наказанье за зло, то, если помнят о таком, ввиду смерти ушедшем, глаголя благое, то, тогда, как же снова не дать такому образу вновь в таком, что после зачатия живо, дав память свою, образ свой, воссиять, чтобы смог наградить тем, что в жизни скопил, то, что только родилось, и пока о таком, происходящем вокруг, по понятным причинам, не знает почти ничего. Ну, а чтобы рождающемуся не мешать, пусть передает прежде узнанное только когда происходит должный рост и развитие тела, а также если в таком возникнет нужда и соответствующая необходимость. Пусть исходит такое из простого позыва – будет в подобном польза тому, кто с некоторых пор новою жизнью живёт, пусть как будто бы вспомнит о чём-то таком, что поможет родившемуся! И иное напоминание о таком прожившем былую прежнюю жизнь пусть всё-таки тоже ни в коем случае не исчезает бесследно! Если духовный образ такой не был замаран делами во всех отношениях недостойными, и уж тем более если светел и чист, то пусть в памяти вновь появившегося и живущего словно сам по себе просыпается, если сиянья духовного, яркого, достигнуть не смог, и чтобы можно было бы вспомнить о ком-то таком, как о личности, жившей когда-то, и в полном объёме, надобно будет таким, кто несёт в себе образ, помянутым быть, и с обращением мыслью в таком направлении некогда жившего и с добротой поминаемого. Что же решить в отношении того, который над всем, как понимаю, источник всего, не только Света, но также тепла, и движения, и действия, чувств и позывов к всему побуждающих, то пусть в выбранном и озаботившем существовании будет занят не только полезным и важным, но также во всём только радующим и интересным. И да будет такая возможность в первую очередь такой радостью, Светом и воплощением подобного, дарующим счастье с другими делиться! Этим себя, несомненно, по мере возможности радуя с постоянством от случая к случаю снова и снова!