Поначалу, Нима планировала дождаться, пока кузнец остынет и уже волоком дотащить его до редутов. Мерцающая пелена была еще далеко, и двигалась она очень медленно, собирая плоды кровавой жатвы. Однако вмешались неприятные обстоятельства в виде нескольких уцелевших тварей. Обычно какое-то количество из них просачивается и уходит через побережье. Однако почуяв легкую добычу они вернулись. Капитан сразила их одну за другой, но вдалеке показались еще несколько. И было их пару десятков, разных мастей. Взобравшись на земляной вал, она быстро огляделась. Совсем рядом, в скале, в которой сиял кристалл, образовался узкий пролом. Человек туда мог бы протиснуться, а вот твари уже с трудом.

Нима схватила парня за ноги и потащила по песку, что есть сил. Отбиваясь на ходу от тварей по меньше, она впихнула его в расщелину и протиснулась в нее сама. Скала оказалась пустой внутри, а под ногами был ровный пол. Но она не стала заострять на этом внимания, методично работая клинком.

– Надо бы тебе убираться, – с трудом сев, сказал Арон.

– Заткнись!

– А тут даже уютно. Странно, что я все еще жив….

Нима не ответила. Увернувшись от длинных когтей, она отрубила чью-то конечность. Вдруг в небе мелькнула тень. Она задрала голову, и в лучах заходящего солнца разглядела большие крылья.

– Ну все… – выругалась она. – Теперь нам точно конец!

– Что там? – спросил кузнец, теряя связь с реальностью.

– Крылатая тварь! – оскалилась Нима. – Давно я ее не видала. Пришла таки поживиться…. Ну ничего, я ей припомню напоследок.

– Кому тварь, а кому и родня… – пробубнил он себе под нос.

Снаружи послышались звуки битвы. Твари, осадившие обелиск, вдруг отступили. Сверху осыпались камни и Нима вновь подняла голову. В расщелину упал канат с завязанными на нем узлами.

– Привяжи его и цепляйся сама. Быстро! – потребовал властный голос.

Спорить Нима не стала. В такой ситуации, даже с ее гордостью, она была готова принять помощь от кого угодно. Даже от крылатой твари. Главное, чтобы их вытащили отсюда, а там видно будет.

Подтащив кузнеца ближе, капитан продела веревку под его руки и завязала крепкий узел. Оставшийся конец она быстро обвязала вокруг талии.

– Готово!

– Держись крепче…

Взмахнув крыльями, рыжеволосая тварь натянула канат и рывком оторвала их от земли. Оцарапав доспехи о края расщелины, Нима, хватаясь за ноги Арона, взмыла ввысь. Мерцающая пелена была уже совсем близко, и она едва не коснулась ее сапогом. Однако, спустя пару мгновений, удалось от нее оторваться. Нима глянула вниз и у нее закружилась голова. Она крепко зажмурила глаза и попыталась не двигаться, чтобы веревка не раскручивала ее в полете. Пару минут этого ада и она почувствовала под ногами опору. Очутившись во внутреннем дворе храма, она отступила в сторону и приняла на себя кузнеца. Странные люди со стеклянными глазами тут же разрезали веревку и потащили его внутрь, к алтарю. Крылатая дева, едва коснувшись земли, быстро пошла следом. Разумеется, Нима решила не отставать. В коне концов это ее жилище! Краем глаза она заметила еще несколько крылатых дев и мужчин. А посреди двора стоял летательный аппарат, похожий на тот, что она видела недавно. Только теперь он был больше.

Сметя с рабочего стола Нимы, все, что там было, странные люди уложили туда кузнеца. Орудуя не менее странными инструментами, они мгновенно срезали с него доспехи и остатки обгоревшей одежды.

– Что он сделал? – громко спросила крылатая дева.

– Отдал свою жизнь, – ответила Нима.

– Как?

– Заклинанием. Сентире да вита миа.

– Мне это ни о чем не говорит… – вздохнула дева. – Закрой двери!

Лимнис и тут не стала спорить, и быстро исполнила приказание.

– Ну что ж, милый, хоть ты и просил, я этого так не оставлю… – тихо сказала дева, расправляя свои огромные белые крылья.

– Подойди ближе! – сказала она Лимнис. – Больно не будет…

Прежде чем Нима успела что-то понять, крылья воинственной девы озарились светом. Яркая вспышка на мгновение ослепила глаза. Нима, от неожиданности оступилась и села на пол. Когда зрение вернулось, крылья девы еще сияли. Она накрыла ими тело кузнеца и терпеливо ждала. Наконец, сияние плавно померкло, и та облегченно вздохнула. Сложив крылья за спину, дева внимательно смотрела Арона.

– Кили, позаботься пока о нем, – сказала она кому то.

Из за спин странных людей показалась женщина, одетая в светлые одежды, с большой сумкой на плече. Кажется, такая же была у Эмбер в лазарете. Поговорив о чем-то в пол голоса, крылатая дева наконец обратила все вое внимание на капитана эльфийского гарнизона. Подойдя ближе, могучая дева рассмотрела Ниму с высоты своего роста.

– Значит тебя он выбрал? – спросила она.

– В смысле выбрал? – фыркнула эльфийка.

– Да выбрал, выбрал… я то знаю. У его отца те же вкусы. Любят они женщин постарше, – усмехнулась она.

Нима не стала отвечать. Сейчас ее заботило другое. Рука сама потянулась к клинку.

– Да, да… я тебя тоже помню, – призналась дева. – Кажется тогда мы не очень хорошо разошлись?

– Да на мне места живого не было, ты, тварь! – сорвалась Нима.

– Однако ты хорошо выглядишь. Разве что шрамы остались… – вгляделась она в лицо Лимнис. – Хотя, нет, не остались.

Нима схватилась за лицо и обомлела. Кожа ее была совсем гладкой. Тогда она, не спуская глаз с девы, расстегнула нагрудник и засунула туда руку. Странно, но там был большой шрам, который тоже исчез!

– Это как…?

– Ты уж прости за былое. Не права я была. Теперь все иначе. Я… забрала все раны, что тебе нанесла. Думаю, так будет справедливо.

– В смысле… забрала. Когда?

– Только что. Когда исцеляла своего сына.

– Сына?!! – Нима округлила глаза, бросая ошарашенный взгляд то на нее, то на тело, лежащее на столе.

– Ах да, он же не говорил, – улыбнулась она. – Ему нельзя было. Но теперь уже не важно.

– Ты….

– Я Сольвейг, дочь крылатого короля, – представилась дева. – Арон мой старший сын.

– Так вот оно что… – дошло до Нимы. – Вот значит откуда те шрамы…

– Взять бы плеточку да отходить тебя хорошенько… – выдохнула Сольвейг. – Да уговор у нас. Нельзя мне в его жизнь вмешиваться.

Нима инстинктивно отступила назад.

– Да не бойся ты. Выдохни. Я же так, к слову… Кабы вражду я таила, помогать бы вам не стала.

– Ты? Нам? У нас договор со скалистой долиной. Ты то тут причем?

– Да какая разница… – улыбнулась она. – Скалистая долина, Белые горы…. Чертовы скалы. Семья то одна, и народ один. Муж мой в долине, я в горах. Дети и вовсе живут, где вздумается. Кто без крыльев родился, те обычно в долину уходят. Крылатые в горах чаще остаются. Хотя разницы нет, все от желания зависит.

– Ты ведь не лжешь да? – усомнилась Нима. – Похоже, что нет… Значит, я, не зная того, все эти годы получала помощь от врага?

– Ты мне не враг, Нима. Да, ты могла стать едой… но в тот момент меня больше интересовали мужчины. Сильные, волевые, способные продолжить род. Кровушку я тоже любила, чего скрывать.

– Любила? – усмехнулась Лимнис.

– Я же сказала… все изменилось. Нашла коса на камень, как говорится. Не на того напала. В общем встретила я свою судьбу и свою любовь… Простой человек смог сломать мою гордыню, зачал сына и наставил на путь истинный. Кто бы мог знать, что в нем столько силы. Странно звучит да?

– Ты и… любовь?

– Представь себе.

– Правильно ли я поняла? Кузнец вовсе и не кузнец, а королевских кровей отпрыск? – прямо спросила Нима.

– От чего же, кузнец он отличный. В отца пошел. Одно другому не мешает.

– Так какого хрена ему здесь надо? Зачем пришел? Только и может что благородством своим в морду тыкать! Мне здесь герои не нужны! Забирай своего щенка или птенчика… или как там у вас крылатых? Вали, убирайся к чертям собачим! Мы сами тут…

Договорит Ниме не дали. Крылатая дева влепила ей наотмашь, когтями разодрав щеку и едва не лишив глаза. Алая кровь пролилась на пол и брызгами окропила стену. Нима осела, схватившись за рану. Сольвейг облизала палец и усмехнулась.

– Благородная эльфийская кровь… На вкус совсем как человеческая, а гонору то!

Удар был на столько сильным, что повредил не только лицо. Пытаясь повернуть шею, она резко потеряла сознание. Кили с укором взглянула на Сольвейг. Крылатая дева вздохнула над делом рук своих и подняла раненную эльфийку на ноги. Когда ним пришла в себя, в глаза ударил яркий свет. Крылатая дева прижала ее к груди и накрыла своими длинными перьями. Было тепло и все тело словно иголкам кололи. Она попыталась вырваться, но объятия стали лишь крепче.

– Потерпи… – сказала Сольвейг тихо. – Он не простит, если я испорчу твое прекрасное личико.

Вздохнув, Нима безвольно повисла на ее руках. Вскоре сияние прекратилось. Дева убрала крылья за спину и поставила эльфийку на ноги. Но отпускать не спешила.

– Ну прости… – попросила она. – Не сдержалась. Ты же знаешь как это бывает?

– Знаю, – буркнула Нима и попыталась ее оттолкнуть. На этот раз ее отпустили.

Лицо ее было целым, шея уже не болела. Взглянув на валькирию снизу вверх, она отступила на пару шагов. Хотя острые лезвия на концах крыльев без труда достали бы ее и здесь. Она в принципе без труда могла бы лишить ее жизни…. Видать и правда переменилась.

– Ты спросила почему он здесь? – продолжила диалог Сольвейг.

Нима кивнула.

– Арон… – голос ее дрогнул. – Он пришел сюда умирать.

– Как… умирать? – вздрогнула Нима.

– Вот так… – Сольвейг развела руками, признаваясь в своем бессилии. – Он медленно угасает. Раны его не прошли даром.

– Но как? Ты же такая вся сильная, могучая… разве не можешь его исцелить?

– Значит и у меня есть пределы… – грустно улыбнулась она. – Знаешь, почему он стал всадником?

– Нет…

– А потому, что мы делаем для него лекарство из крови волков. Он пахнет для них как свой. Поэтому Зола его выбрала. Я могу лишь облегчить страдания, как оказалось. После падения со скалы, я смогла вылечить его руки, ноги, срастить ребра… но душу вылечить не смогла. В белых горах отличные лекари. Они нашли способ как вырезать его сломанные крылья и собрать спину из кусков. В 13 лет раны хорошо заживают. Но потом все стало хуже. Любой порез, любой ушиб… в общем все плохо. Кончилось тем, что он устал бороться с недугом и попросил дать ему свободу жить и умирать так, как он сам этого хочет. Мы посоветовались с отцом и решили, будь по сему. Он ведь первенец мой, понимаешь…

Нима растерянно наблюдала за тем, как валькирия утирает слезы. Откинув пыльный полог, она присела на край скамьи.

– А что за история со скалой? – осторожно спросила она.

– А, сущая глупость… – отмахнулась она. – Мальчики бывают жестоки, особенно если чувствуют в себе силы. А этот еще и характером пошел в меня. Видишь ту женщину?

– Вижу.

– Это Кили. Она любит его, наверное, больше, чем родная мать. Когда Арон подрос, он придумал себе забавную, как ему казалось игру. Он выискивал Кили на земле и выжидал. Хватал внезапно и уносил в небо. Такие вот развлечения. Сама Кили была не в восторге, но просила не наказывать мальчика. Мы пытались воззвать к его разуму, разговаривали, предупреждали… но он не слушал. Считал что всегда и все контролирует. Пока опасения наши не сбылись…

– Он что то с ней сделал? – догадалась Нима.

– Он уронил ее в море с высоты птичьего полета. Рядом со скалами. Внезапный поток воздуха, северный ветер… Пытался искать сам, но потерял из виду. Не сразу, но ему хватило смелости прийти за помощью. Ночью разразился шторм и поиски пришлось отложить. И тут он решил искупить вину по-своему. Мы не успели его удержать. Арон набрал высоту… и сложил крылья, в аккурат над острыми скалами. А к утру Кили волной выбросило на берег. Она была жива, хоть и искалечена, но он этого не знал.

– А что потом?

– Потом? Кили мы подлатали. С человеческими телами все проще, хотя увечья остались. А вот с Ароном… даже отец не смог исправить его увечья. То пламя что ты видела – это от него. Сегодня мой мальчик впервые проявил свой дар. Должно быть твоя подружка очень дорога ему? А он дорог тебе… судя по тому, как ты его защищала.

– Я не бросаю своих на войне, – сухо проронила Нима. Рассказ валькирии поверг ее в уныние.

– Ну да… ну да… это я уже слышала. – грустно вздохнула Сольвейг. – Мне можешь не лгать.

– Так ты заберешь его?

– Нет, не заберу. Как любящая мать я сдержу обещание и буду молча наблюдать, как он сражается. Сегодня случай исключительный. Так сложилось что отец его впал в длительный сон, и я его заменяю. Я здесь для встречи с неким Ольгердом. Хансон сказал, что дело серьезное… Но у меня есть к тебе просьба.

– Ну?

– Пригляди за моим сыном. С тобой он в надежных руках, – попросила Сольвейг.

– Мне что теперь, всю жизнь быть ему нянькой? – огрызнулась Нима.

– Ты очень меня обяжешь… учитывая, что продлится это не долго.

– Сколько?

– Месяц… может быть два, – всхлипнула могучая дева. – Если он раньше не погибнет в бою.

– Так скоро? – голос эльфийки дрогнул. – И ничего нельзя сделать?

Сольвейг лишь покачала головой.

– Он и так прожил долго, учитывая прогнозы врачей. У него сильная воля. Мой мальчик научился заботиться о себе… и о других. Я этому искренне рада. Но его тело уже на пределе. Лекарства и мои способности лишь продлевают мучения. Даже если бы он их пил вовремя, мало что изменилось бы… – констатировала она, резко померкнув в своем величии.

– Я… ничего не могу обещать, – проговорила Нима. – Но постараюсь быть рядом.

– Большего и не требуется… – облегченно вздохнула Сольвейг.

– Но не думай, что я простила тебе все…

– Ни ты первая, ни ты последняя… Я рада, что мы смогли объяснится. Все сказанное было только для твоих ушей, капитан Нима Лимнис.

– Поняла я, не дура. Хансон знает?

– В общих чертах. У него и так забот хватает. Теперь и ты знаешь. Если вдруг что-то нужно, оружие там, лекарства или снаряжение… не стесняйся, проси напрямую. У Эмбер со мной есть связь.

– Эмбер?! – удивилась Нима.

– Да… – дева слегка смутилась. – У нас с ней, знаешь ли, были общие интересы…

Валькирия прервала разговор и торопливо вернулась к столу. Кузнец, издав тихий стон начал приходить в себя…

Глава 34. Что ты со мной сделал?!

Убедившись, что с ее драгоценным сыночком все будет в порядке, крылатая дева со своей свитой перекочевала в расположение Хансона. Там у нее состоялся серьезный разговор с седоволосым и его спутницами. Судя по тому, что летающее судно покинуло двор далеко за полночь, все было серьезно. Кузнеца оставили до утра на столе. Женщина в белом осталась. Она прилепила ему что-то на шею и накрыла одеялом. Тот проспал до утра как убитый. Сама же она не смыкала глаз. Нима не горела желанием заводить новые знакомства и ушла в свои покои. Если так можно назвать закуток, отделенный тяжелой брезентовой шторкой. Раньше там хранили церковную утварь.

Проснувшись, Арон первым делом увидел Кили. Она сидела у окна в глубоком потрепанном кресле и разглядывала витраж. Попутно заворачиваясь в одеяло, Арон уселся на столе и свесил босые ноги.

– Привет, кили. Ты как здесь?

Вздрогнув, женщина перевела на него встревоженный взгляд и тут же заулыбалась.

– Матушка твоя попросила меня остаться. Нужно помочь Эмбер с раненными.

– Матушка? – удивила он. – Она была здесь?

– Сольвейг вытащила вас с поля боя, а потом позаботилась о твоем здоровье, – напомнила она.

– А… ну да. Что – то припоминаю. Голова раскалывается!

– Нужно поесть. Желательно мяса.

– А Нима где? – оглядевшись, спросил он. Проснуться посреди храма, да еще и нагишом, он как-то не планировал.

– Капитан у себя, – она указала на шторку справа от витража.

Арон спустил ноги на холодный пол и тихонько заглянул за полог. Лимнис он застал полураздетой. Лицо ее опухло от лез. Прошлепав босыми ногами по комнате, он уселся на кровать рядом с ней.

– Как Лина? – спросил он.

– Еще не заю. Говорят, что жива, – уныло отозвалась она.

– Рад слышать….

– Так ты, значит, королевских кровей?

– Формально, – пожал он плечами. – Матушка… много тебе рассказала?

– Все.

– Ну, что ж, так даже лучше. А братец твой как?

– Идет на поправку, а что?

– Да так… надо бы его успокоить. Раз я королевских кровей, то теперь смогу на тебе жениться, и честь его не пострадает….

– Придурок! – Нима сильно ударила его кулаком. – Да как ты вообще можешь говорить о таком?!

– А что? У нас, считай уже все было. Пойдешь за меня? – улыбнулся кузнец, глядя ей в глаза.

– А Лина…? – вырвалось у нее как-то само.

– Лина хорошая девушка, но у тебя глаза красивее, и фантазия побогаче будет.

– Все шутишь… – вздохнула она. – Ну-ну… Матушка твоя сердобольная попросила приглядеть за тобой.

– Как долго?

– Пару месяцев от силы… – дрогнув проговорила Нима.

– Ай… – отмахнулся кузнец. – Они всегда так говорят. Что ты ответила?

– Я согласилась.

– Почему?

– Не знаю. Сердце видать у меня доброе.

– Может люб я тебе? – спросил Арон мягко.

– Может и люб… – вздохнула она. – Вот только толку то что? Ты уйдешь… а мне горевать останется.

– Пока что я здесь, капитан. Все мы уйдем в свое время. Плакать теперь что ли? Для меня каждый день как последний, но можно и так жить. Радоваться новому восходу, дуновению ветра, пище, вину…

– Женщинам… – добавила она.

– И это тоже. Но очень избирательно, – улыбнулся он вновь.

– Матушка твоя и правда прекрасна. Если в детали не вдаваться. Я… знала ее, когда-то давно. Не с лучшей стороны, надо сказать. Она оставила на мне много шрамов. Но этой ночью они пропали. Все до единого. Она исцелила их. Почему?

– Матушка моя свершила множество вещей, не достойных…. Но она смогла через это перешагнуть. Отец помог ей стать другой. Показал, что есть другая сторона жизни. Теперь ее не узнать.

– Ага, только рука у нее легче не стала, – усмехнулась Нима поглаживая щеку.

– Это да. Можно и отхватить…. А у тебя пожрать ничего нету?

Нима сунула руку в мешок и протянула ему сухарь. Умяв его не поморщившись, кузнец встал и вышел в основной зал.

– Кили, матушка ничего не передавала? Или «Эсхил»?

– Там, в сумке – она указала под стол.

Кузнец вывалил содержимое сумки на стол. Как он и ожидал тут была штурмовая пехотная броня стандартного образца, шлем, одежда, армированная арамидным волокном, и комплект амуниции. Ранец с оружием лежал отдельно.

– Все так серьезно? -спросил он у Кили.

– Сложно сказать. Хансон запросил серьезную поддержку.

Когда Нима вышла в зал, кузнец уже почти оделся. Он прилаживал к своей руке последней элемент странного, матового доспеха. Доспех был темным, окрашенным пятнами разного оттенка, и плотно облегал тело, обеспечивая максимальную защиту. Прицепив шлем за спину, кузнец расчехлил странное оружие и проверил его на предмет исправности.

– Тоже для обороны? – спросила Нима.

– Нет… смущено ответил Арон. – Это боевое. Мой доспех пришел в негодность… вот прислали. Похоже дела хуже некуда.

– Куда ты собрался?

– Нужно показаться Хансону. Лину проведать… Да и пожрать не мешало бы. Ты Золу не видела?

– Она спит под дверью – сообщила Кили. – Я тоже пойду с тобой, мне в лазарет нужно.

– Нима?

– Я свами. Нужно узнать обстановку. Дайте мне пару минут… хоть волосы приберу.

Зола чуть с ума от радости не сошла, увидав хозяина живым и здоровым. Она с радостью подставила свою спину. Кузнец уселся сам, усадил на колени Кили с ее большой сумкой, и помог забраться Ниме.

– Давай, милая, не спеша, – скомандовал он, и волчица встала на ноги.

Проезжая по кромке пропасти, он глянул вниз, на поверженных животных. Они уже начали попахивать. Поле боя и разрушенный редут представляли из себя унылое зрелище. Пришпорив волчицу, Арон поспешил в форт. Раненых и убитых было заметно больше, чем при первых битвах. Оно и понятно… Минуя центральную линию, Арон повел Золу вдоль забора, прямиком к лазарету. Встревоженная Эмбер встретила их у шатра.

– Что ты с ней сделал? – спорила она, вцепившись в ногу Арона, совершенно игнорируя то, что сидел он верхом на волке.

– Что не так? – нахмурился он.

– Пойдем, я тебе покажу… – стаскивая его из седла поговорила она.

– Эмбер? – окликнула ее Кили. – А мне куда?

– Если можешь, то сразу в операционную, – указала она на шатер. – Я скоро вернусь.

– Я проведаю братца, – шепнула Нима и отправилась в другую сторону.

Эмбер схватила кузнеца за руку и потащила его за собой. Лину поместили в отдельно стоящий шатер, там, где хранили белье. Войдя внутрь, Арон вздрогнул.

– Мне повторить свой вопрос? – нахмурилась Эмбер.

Эльфийка одетая лишь в больничную сорочку, свободно парила в полуметре над землей. Глаза ее были прикрыты, лицо казалось умиротворенным. Руки ее и волосы колыхались словно в воде, повинуясь незримым волнам.

– Давно она так?

– Как только пришла в себя. Я не нашла на ее теле ни единой раны. Так что ты с ней сделал, паршивец?

– Отдал свою жизнь, – честно ответил Арон.

– Как? – не поняла она.

– Ты говорила, что Нима владеет магией. Это действительно так… – проговорил он, рассматривая парящую деву. – Оказалось, что можно отдать жизнь другому существу. Вот я и отдал…

– Но… ты вроде жив?

– Это ненадолго, Эмбер. Час уже близок. Матушка сделала все, что могла. Я побуду с вами еще месяцок-другой, а потом мы попрощаемся.

– Как…

– Навсегда, Эмбер. Навсегда. Будить ее не пробовали? – спросил Арон.

– Да боязно как-то… попробуй ты, а?

Арон снял перчатки и осторожно взял Лину за руку. Она была теплой и мягкой.

– Лина… это Арон. Ты слышишь меня? Все хорошо, давай, посыпайся…

Полог одернулся и в шатер вошла Нима.

– Мать моя… – вырвалось у нее. – Это точно Лина?

– Что не так? – оживилась Эмбер.

– Да все так… – смутилась та, – Посвежела просто. Ну и… а как она так, в воздухе то?

Узнав знакомые голоса, Лина открыла глаза и тут же рухнула вниз. Арон успел подхватить ее на руки. Испуганно озираясь, она силилась понять, где очутилась. Ведь для нее бой закончился внезапно. Однако, мало по малу она вспомнила и последнюю зеленую тварь, которую не успела убить, и взрыв, и осколки в своей груди…. А еще пламя объяв шее ее и принесшее дикую боль… Лина вырвалась из рук и забилась в угол, подальше от кузнеца. Ощупав свое тело, она судорожно разорвала на себе сорочку, пытаясь отыскать полученные ранения. Не на шутку перепугавшись, она уставилась на кузнеца, облаченного в странную темную броню, и рукой нащупала большие портняжные ножницы. Схватив их, она встала на изготовку.

– Уйди… – тихо сказала Нима и выла вперед. Арон послушно сделал несколько шагов назад.

– Не подходи! – прорычала Лина, выставив ножницы вперед.

– Два наряда вне очереди, – сухо выдала Нима.

– С дороги!

– Три наряда… – продолжила Нима.

– Уйди!

– Сральник чистить заставлю. Весь! – гаркнула Нима так, что даже Эмбер вздрогнула.

– Как сральник… – Лина широко раскрала глаза. – За что?

– За нападение на офицера, – так же сухо ответила Нима.

– А… чего это вы все тут, а? А где все….

Эмбер вышла вперед, и легко отобрав ножницы, обняла эльфийку.

– Все, все, успокойся. Нима пошутила. Никаких нарядов не будет. Ты в лазарете, все хорошо.

– А он? – она выставила руку указывая на кузнеца. – Что он со мной сделал?!

– Уйдите отсюда, – приказала Эмбер. – Дальше я сама.

Кинув хмурый взгляд на подругу, капитан развернулась на каблуках, и вытолкав кузнеца, вышла наружу. Взяв его за локоть, она двинулась прочь от палатки. Арон вовремя поменял направление и свернул к кухне. Там он силком усадил ее за стол и заставил поесть. А за одно и сам утолил голод. Усталые солдаты с вялым любопытством разглядывали новое одеяние Арона, но вопросов не задавали.

– Она жива, – сказал он наконец. – Это главное.

– Ты прав… – согласилась Нима. – Вопрос останется она собой после такого. Ты, считай живьем ее сжег.

– Как жег…? – не понял Арон.

– А ты не помнишь?

– Нет… Помню только какой то пол и стены, больше ничего.

– Ты… пылал ярким пламенем, и Лина вместе с тобой. Жрица была рядом, подтвердить может. Я никогда такого не видела…

– Вот оно что… -Арон провел рукой по лицу. – Значит свершилось…

– Что свершилось? – не поняла Нима.

– Дар мой открылся. Вот что….