Шум камнепада, от которого Эрик замедлил шаг, прислушиваясь. Посторонние, чужие к этому озеру не ходили, по крайней мере, как говорил учитель, оно в здешних местах считается проклятым, а вода настолько холодная, что и Эрик долгое время не решался купаться, но привык.
– А-а-а! По-мо-ги-те!!! – истошный крик и вновь булькающие звуки. Озеро приняло свою жертву.
Эрик, бросив по дороге ведро, бежал, продираясь сквозь густые заросли в сторону, где совсем недавно слышал крик, но резко остановился. Полагаться на органы чувств неразумно. Подросток прикрыл глаза, давая энергии овладеть его телом. Ещё в первые дни обучения, живя в общежитии, Раскин учил Эрика при помощи дара искать потерявшиеся вещи. Это простое упражнение позволяло настроить организм, дать толчок к циркуляции энергии, и вот сейчас Эрик застыл, ожидая, когда он сольётся с энергией и ноги сами поведут в ту сторону, куда надо. Он опасался, что ошибётся и энергия уведёт обратно, назад к жилищу. Всё-таки он не настолько овладел техникой, подвластной только воргэнам, но в сгущающихся сумерках и воцарившейся тишине, другого варианта не нашёл.
Сначала робкий шаг вперёд, потом влево и, переходя на бег, Эрик нёсся сквозь густые заросли, с прикрытыми глазами. Зрение ему сейчас было не нужно. Его влекла, он двигался по той, видимой только ему нити, которая связала его и того, кто просил о помощи. Он не знал, кто это, но правильно заданный вопрос, настроил на искомое существо, нуждавшееся в помощи.
Нить погасла, и Эрик остановился. Он открыл глаза, прислушался. Еле слышимая возня и тихий плач. Вперёд, осторожно вперёд, туда, откуда доносились звуки. Вот и край обрыва, и отблеск луны в безупречно гладком озере. Нет, назад, чуть влево. Припав на колени, посмотрел вниз: вцепившись двумя руками, держась за толстую ветку дерева, над пропастью, болтыхался силуэт, безуспешно пытавшийся выбраться из расселены.
– Держись, сейчас помогу! – крикнул Эрик, но ответа не услышал. Трещина в горной породе, куда провалился человек, а что это человек, сомнений нет – узкая, но глубокая. Её сразу и не заметишь, а тем более, в полумраке густого леса, куда и солнечные лучи в яркий солнечный день не всегда пробивают себе дорогу, а сейчас вечер, не видно, что и в десяти шагах.
«Жаль, верёвки нет, а возвращаться – времени много потеряю», – лежа на животе возле расселины, думал Эрик. Но тут ему пришла мысль. Он снял с себя рубаху, пояс, штаны и связал крепким узлом. Посмотрел вниз, вроде дотянется и не оборвётся.
– Эй! Лови, я тебя вытяну!
Силы натренированного тела хватало, чтобы уперши́сь ногами, тащить отчаявшегося, потерявшего надежду бедолагу. Как только смазанный в ночи силуэт показался, Эрик кинулся к нему и, перехватив за руки, вытащил окончательно из расселены и повалился без сил.
– Ой!
– Что «ой»?! Как ты сюда забрёл?! А если б меня рядом не было?!
– Не забрёл, а за ягодами ходила, – тяжело дыша, ещё не придя в себя, раздался знакомый голос, – тут поляна недалеко. Но не заметила, как стемнело, и заблудилась. Не в ту сторону пошла, а потом… провалилась. Успела за ветку зацепиться и держалась, сколько могла. Пробовала кричать, но голос охрип. Уже думала, что всё, упаду… а внизу темень, как глубоко и не видно.
Эрик встрепенулся. Он лежал на земле совсем голый. Всю одежду пришлось связать и использовать вместо верёвки, а спасённой оказалась девушка, так и не отпускавшая из своих рук его одежду.
– Отвернись и отдай одежду, и не хнычь.
В темноте не разобрать лицо. Эрик и не пытался, мельком глянув на заплаканное чумазое лицо, но голос сразу узнал – это была Лина.
– Успокойся. Можешь поворачиваться.
– Эрик?! Это ты? – вся также тихо всхлипывая, произнесла Лина. Она немного пришла в себя, но её по-прежнему трясло, а слёзы застилали глаза.
– Я. С кем ходила за ягодами? Может, тут ещё, кто потерялся?
– Нет. Одна ходила. Родители поехали в центральную кибуцу, взяли с собой младших, мегаполис показать, а меня с братом оставили. Вот я и пошла по ягоды.
– Понятно. Тебе надо возвращаться. Уже ищут, наверно.
– Темно. Мне страшно.
– Не бойся, – улыбнулся Эрик, вспомнив момент, как однажды тёмной ночью вместе с сестрой возвращался домой с затянувшейся учёбы. Она также боялась, но родители встретить не могли, и им пришлось одним добираться до дома. В этом не было ничего необычного, мегаполис всё-таки сияет огнями целые сутки, но тут Лину можно понять – темнота, хоть глаз выколи, – я провожу.
Куда идти Эрик примерно знал. В лесу он гулял долго и считай, все пути-тропинки за этот небольшой промежуток времени изучил, и выбрал не самый оптимальный маршрут, а чтобы поблуждать немного, не только для того, чтоб запутать девушку, но и дождаться когда она успокоится.
– Ты видишь ночью? – спросила Лина, когда в очередной раз Эрик перешагнул завалившиеся ветки.
– Нет, – быстро ответил подросток, не желая раскрываться. И так слишком много о нём узнали. Старик Раскин неоднократно говорил, что нельзя кому-либо рассказывать о том, что они тут живут. Всё-таки место хорошее. Лес кормит: живность, ягоды, грибы, вода рядом. Есть где прикупить недостающее, туже соль и крупы. Всё-таки спешное покидание мегаполиса не позволило вдумчиво собраться и заблаговременно подготовиться. Но главное преимущество этого места – никто не беспокоит. – Уже пришли. Смотри, эта тропинка выведет тебя из леса, а чуть вдалеке огни, иди на них – это и есть кибуца.
– Спасибо тебе. И… никому не говори, что спас меня, а то от родителей достанется, перестанут в лес пускать, – тихо прошептала Лина и стремглав побежала по тропинке.
Эрик возвращался назад к дому. Его одежда изгваздана, весь он грязный, но счастливый. Впервые сегодня он использовал дар не только для того, чтобы защитить себя, а ради спасения человека. По пути нашёл потерянное в спешке ведро и остановился у ручья привести себя в порядок.
– Вот ты где?! Я уже думал, что-то случилось с тобой! – когда Эрик умывался, словно из ниоткуда появился Раскин. От неожиданности подросток вздрогнул, а казалось, что дрожит от холода.
– Учитель… Я… Упал, заблудился… – сбивчиво ответил Эрик.
– Не продолжай. Пошли домой. Там и приведёшь себя в порядок. Нечего в холодной воде возиться.
Сидя за столом, поев вкусной, хорошо сдобренной мясом местного оленя каши, Эрик довольный откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. День его сильно вымотал. На руках, лице множество ссадин, ран, но они постепенно затягивались и уже не кровоточили.
– Иди, отдыхай. Завтра тренируйся сам, а я с утра проверю силки и в селение схожу.
– Учитель, можно с вами?
– С таким лицом ходить по селению, только людей пугать! – ухмыльнулся Раскин, – пару раз я схожу, ничего не случится.
Эрик хотел возразить, сославший на то, что дорога вниз, а потом подъём вверх с тяжёлой ношей трудное испытание для немолодого организма, но Раскин его опередил.
– После полудня встретишь меня у подножия. Только спрячься. Там есть густые заросли на развилке. Если я буду один и подам знак, тогда выходи, поможешь донести. Если что-то пойдёт не так, не дождёшься моего знака, хоть и будешь видеть, что один, уходи в лес. Я тебя найду, а сейчас ложись, отдыхай.
Эрик проснулся, когда Раскин уже ушёл. Непривычно пробуждаться, когда тебя не подгоняют, и не ожидают твоего подъёма, нетерпеливо прохаживаясь возле дома. Подросток поднялся, потянулся и, не обнаружив на руках ни единой царапины или ссадины, улыбнулся. Прав оказался учитель: циркуляция энергии позволяет не только выдерживать тяжелейшие нагрузки, но и восстанавливать повреждённое тело. Половину дня Эрик занимался, повторяя из раза в раз упражнения, показанные учителем. Энергия беспрепятственно циркулировала по его телу, то собираясь, концентрируясь в правой ладони, то в левой, то в районе солнечного сплетения, а когда чувствовал, что собрал много энергии, выпускал её: лёгким прикосновением к камню растирая его в пыль.
Эрик ухмыльнулся: «Это ещё учитель не показывал боевые приёмы, только защитные и те, которые помогают избавляться от излишней энергии». Будь хоть сто раз одарённым, но излишек энергии необходимо куда-то девать, а лучшего способа, как высвободить избыток в крепкий камень способа они не придумали. Подросток пробовал дистанционно, не касаясь предмета избавляться от энергии, но это не получалось. Когда за очередной попыткой выплеснуть энергию не прикасаясь к камню, его заметил учитель Раскин, то объяснил: «Рано тебе пробовать такой способ. Это высший уровень владения мастерством, даже у меня не получается не притрагиваясь к предмету передать энергию, достаточную для разрушения. Я слышал только об одном воргэне, в совершенстве владевшем такой техникой – это бывший Командир Гвардии Императора. Его предательски убили, хоть он и забрал с собой много высококлассных бойцов, но рой пчёл до смерти ужалит и льва, если будет в том необходимость».
Незаметно светило перевалило через зенит и подросток, спохватившись, побежал по узкой тропинке к месту, где его ждал Раскин. Но по дороге Эрик замер, ощутив беспокойство. Он ускорил шаг и понёсся вниз, не замечая дороги. Когда добрался до условленного места, где предстояло ожидать учителя, отдышался. Внутри всё клокотало от необъяснимой тревоги. Эрик не мог понять, что происходит. Такое ощущение опасности у него впервые, но вспомнил совет учителя: «Расслабься, не зацикливайся на одном. Всегда есть выход из положения, как бы безвыходным или устрашающим оно не казалось».
По дороге торопливо, иногда переходя на бег, шёл учитель. За ним, всего в нескольких десятках метров пятеро мужчин медленно, но верно догоняли старика. Эрик рванулся выйти из своего укромного места, но пойманный мимолётом суровый взгляд учителя не позволил нарушить указание: сидеть и ждать условленного знака.
Раскин, повернув на развилке в противоположную от их убежища сторону, прошёл десяток метров, но остановился. Его догнали. Повернулся к преследовавшим его мужчинам и только сейчас Эрик увидел на их рукавах клановые знаки. Короткий разговор. О чём говорил учитель, он не разобрал, но его обошли со всех сторон, взяли в кольцо. Эрик сидел, ожидая знака, чтобы вмешаться, но его так и не последовало. Первым, со спины, напал долговязый и, словно через непроницаемую пелену до Эрика донеслось: «Беги! Прячься!».
Глава 5
Через плотно зашторенные окна в большую, уставленную медицинскими приборами, погружённую в полумрак комнату с трудом пробиваются лучи света, но он не даёт сориентироваться, восстановить в памяти произошедшие события, из-за чего становится не по себе.
– Глава, как себя чувствуете?
– Марти?! Где я? Что со мной?
– Всё хорошо, теперь всё хорошо. Вы, уважаемый Основатель династии, после того, как провозгласили своего сына Императором Варнасом Первым, прям в Тронном Зале, потеряли сознание. Двое суток врачи не отходили от вас, но как, они говорят, кризис миновал.
– Как сын?
– Сын готовится для первого выступления перед подданными. Он хочет выглядеть безупречно.
– А жена?
– Жена, – тут Марти поморщился, – она рядом с ним.
– Скажи сыну, что хочу его видеть.
– Хорошо, глава.
Верный друг и соратник вышел, а Ратисон Гонцево без сил опустил голову на подушку. У него получилось, он смог! Он выполнил обещание, данное на смертном одре его лучшего друга, и выполнил сполна!
– Основатель, Император приказал вас подготовить к переезду в новую клинику, он там с вами встретится.
– «Основатель», – улыбнулся Гонцево. Это официальное обращение ему больше нравилось, чем просто «глава», – Император разве болен? Где я сейчас нахожусь и, куда меня перевозят? Позови Марти.
– Я здесь, – тут же отозвался Марти, стоявший чуть позади за одетым в медицинский халат мужчиной, – вы в столичной Императорской клинике, но врачи настоятельно рекомендуют перевести вас за пределы Столицы, в клинику, расположенную в горах, где мягкий климат, воздух чист, соответствующий уход и лечение. Император Варнас Первый в полном здравии, но после встречи с подданными желает провести некоторое время в уединении, а лучшего места совместить уединение и ваше лечение, как за пределами Столицы мы не нашли.
– Чем здесь плохо? – непонимающе спросил Гонцево. Неужели, добившись своего, сын вознамерился отослать его как можно дальше из Столицы? Хотя нет, он же обещает именно там встретиться и поговорить. Наверно, это и к лучшему, подальше от надоедливых глаз и ещё более назойливых ушей, – когда отправляемся?
– Завтра поутру.
Аэрокар известной транспортной компании плавно опустился на посадочную площадку, открыл аппарель и, заглушив движители, мирно ожидал пассажиров.
– Основатель, прибыл транспорт, – произнёс не отходящий от главы Марти.
– Я готов, как долго нам лететь?
– Четыре с половиной часа. Лечебница находится высоко в горах, в уединённом месте. Наземным транспортом туда не добраться. Я проконтролировал и вопросов по безопасности у меня не возникло. Идеальное место для тайных встреч. Персонал лечебницы проверен. Подозрительные или с сомнительной репутацией отстранены и высланы. Периметр под охраной императорского особого отдела.
– Без гвардии? – удивился Гонцево. Ведь по протоколу, где присутствует Император обязательно наличие не менее десятка гвардейцев.
– Гвардия прибудет за сутки до приезда Императора Варнаса Первого. Это также оговорено с вашим… сыном.
– Тогда полетели. Связь там устойчивая?
– Широкополосный зашифрованный канал связи. Коды доступа я уже получил. По прибытию, требуется только ваша идентификация и подтверждение.
– Тогда, вроде всё. Помоги добраться до аэрокара. Кто ещё со мной полетит?
– Лечу я, опытный врач, два медбрата, плюс два члена экипажа аэрокара – все проверенные и высококвалифицированные специалисты.
– Без сопровождения? – удивился Гонцево. Он, как-никак Основатель династии и по статусу ему, как и Императору положен эскорт, хоть и не такой величественный, но всё же.
– Как выйдем за пределы воздушного пространства Столицы, к нам присоединятся истребители сопровождения, – отчеканил Марти. В свою бытность помощником главы клана он как раз и занимался обеспечением безопасности клановой верхушки и Гонцево ему доверял.
Взлёт в штатном режиме и аэрокар, набрав высоту, лёг на курс и полетел к цели.
– Молодец Марти. Тебе не кажется, что ты перерос себя… – находясь в чреве летательного аппарата, завёл разговор Гонцево. Он всё ещё себя плохо чувствовал, и перевозили его в антиперегрузочном, медицинском ложементе, больше похожем на защищённую капсулу с медицинским инструментарием. Нагрузка, которую пережил организм, впитывая, перекачивая, перенаправляя и концентрируя энергию, оказалась слишком велика для его немолодого тела. Он понимал, что с таким же рвением и трудолюбием, граничащим с фанатизмом, заниматься кланом у него, по крайней мере, ближайшее время, не будет сил, а кланом надо управлять постоянно. Постоянно показывать свою силу и твёрдую руку, управляя сложнейшим механизмом, который за десятилетия он создал. И терять созданный клан, на который потрачено половина жизни, опрометчиво. Тем более, что и сыну, ставшему Императором, возможно не один раз понадобится мощная поддержка и пусть эта поддержка исходит от верных людей – его клана. А Марти как раз тот человек, который стоял вместе с ним – Гонцево, считай у истоков. Видел взлёты и падения, и снова взлёты. Знал и принимал активное участие, в том числе и в неприглядных делах, которые по дороге к вершине кланового рейтинга пришлось совершить. И лучшей кандидатуры, чтобы возглавить, может только на время, но столь мощную структуру, сложнейший механизм, Гонцево не видел. Сын теперь Император. Ему не до клана, а то время, пока Гонцево будет приходить в себя, необходимо кому-то участвовать на официальных встречах, обсуждать политику и финансовые дела клана. Именно на встрече с сыном отец и желал представить нового главу клана «Иторри» – Марти Свиэна. – …думаю, пока я нахожусь на излечении, предложить тебе занять пост главы клана, как на это смотришь? Что не отвечаешь?
– Извините, глава. Не могу определить, что за судно летит параллельным курсом, и эскорта не наблюдаю. Минутку, я узнаю у пилотов.
Гонцево повернулся к иллюминатору. Вдалеке, на почтительном расстоянии, параллельно летел борт с нечитаемыми опознавательными знаками. Хотя, может просто зрение его подводит. Он закрыл глаза. Перелёт для его неокрепшего организма всё-таки тяжёлое испытание. И как только врачи разрешили…
Шум, суматоха. Гонцево резко открыл глаза. Сколько он спал и спал ли вообще. Судно накренилось, неприкреплённые вещи хаотично летали по салону, ударяясь об обшивку внутреннего корпуса.
– Глава!!! Управление вышло из строя! Погрузитесь в ложемент! Я включил экстренную систему жизнеобеспечения, – сквозь шум и грохот доносилось до Гонцево. От перегрузки, болтанки он не мог пошевелиться, даже медицинский ложемент не справлялся с нагрузкой, а из-за открываемой аппарели в салон бурным потоком ворвался ветер и шум… шум набегающего ветра, без признаков работы движителей. Мысли метались, словно в лихорадочном сне: «КТО?! Кто взял на себя ответственность и приказал убить ЕГО! Его – основателя династии, главу сильнейшего клана в Империи?! Ведь всего несколько дней назад, под пристальным взглядом Гвардии, кланы присягнули Императору и поклялись не мстить до скончания веков, пока династия не прервётся»…
***
Перламутровый дворец полон гостей и официальных лиц. Сегодня впервые, взошедший на трон Император, обращается с речью к своим подданным. Тронный зал переполнен от важных особ: представителей и глав кланов, членов Совета Империи, знатных вельмож и придворных, всем своим видом желающих угодить новому Императору. И это не столько из уважения к величию взошедшего на трон Императора Варнаса Первого, а благодаря тем, кто стоит за его спиной – Гвардии, признавшей в нём нового Императора по праву Закона. Третий час на всю Империю Варнас Первый вещает о своих планах, говоря о взошедшей на престол новой династии, о происках и каверзах предыдущего правителя, о недостатках и огрехах, допущенных в прошлом…
– Варнас, заканчивай, – тихо шепнула на ухо стоявшая подле своего мужа Императрица Селена – жена венценосного супруга.
– …граждане Империи Хорнариса! Сегодня, я – Император Варнас Первый объявляю о начале новой эры! Эры благоденствия и порядка! Но остались недовольные тем, что основана новая династия! Перед моим выступлением мне доложили, что на моего отца – Основателя династии Ратисона Гонцево – совершено покушение, и он трагически погиб. Судно, на котором мой отец направлялся на лечение, атаковал неизвестный летательный аппарат! С уверенностью можно заявить, что диверсию совершили так называемые борцы за независимость. Они всеми силами пытаются посеять раздор в наших рядах и первый удар принял я – ваш Император! Но им не сломить меня! За последние десятилетия Империя растеряла много колоний, но настал тот час, когда пора собирать камни, а не разбрасываться ими. Я объявляю общий сбор! Грядёт Великий поход!!!
По залу пробежал сначала шёпот, а потом раздались бурные овации, выкрики в поддержку и клятвы верности, но Император уже скрылся в потаённой комнате.
– Молодец, хорошо закончил речь, эмоционально, – произнесла Селена.
– Благодарю, но тебе не кажется, что меня не все поддержали?
– Отчего же? До сих пор доносятся возгласы поддержки и клятвы в верности. Главное, чтобы не передрались там, решая, кому первому встать под твои знамёна.
– От Леринда нет известий? – обращаясь к стоявшему рядом гвардейцу, спросил Император.
– Леринд на линии, ожидает. Пройдёмте в кабинет, Император.
– Как ты только можешь доверять ему? Этот Леринд ещё…
– Прекрати Селена! Не начинай! Леринд, пожалуй, единственный человек, который в клане отца смотрел на меня, как на достойного продолжателя рода, а не бастарда, подобранного на улице! И ещё, он знал моего отца! – резко ответил Император. За те несколько дней, как решилась его судьба, Варнас стал раздражительным. Ему постоянно казалось, что за ним следят и готовят заговор. Он терялся в большом числе советчиков, которые нашёптывали то одно, то совершенно противоположное. Даже жена, его преданная супруга, теперь принялась высказывать своё мнение, а ведь совсем недавно, какую-то неделю назад, она – красавица, сидела дома, управляла хозяйством. Но на то была своя причина. Детей у них двое и обе девочки, но для продолжения династии необходим ребёнок именно мужского пола, который согласно Закону, продолжит династию Императоров. Ему не хотелось повторять судьбу прежнего Императора Дириана Второго, и он с надеждой воспринял новость о беременности жены. Это известие пока не озвучивали официально – рано, но он лелеял надежду, что следующим будет сын и сейчас, возможно, излишне, потакал своей супруге, – извини, не сдержался, – не останавливаясь, произнёс Император.
– На линии, – взяв в руки переговорное устройство, строго произнёс Варнас. Во время разговора его лицо хмурилось, он переводил взгляд то с аппарата, то на присутствовавшего гвардейца, то на сопровождавшую жену.
– Что случилось? – как только Император положил трубку, приблизилась Селена.
– Обнаружили элементы аэрокара, на котором летел мой отец. Они разбросаны на большой территории, спасательная миссия затруднена: плохая погода, гористая местность и озеро, – монотонно, словно находясь в прострации, говорил Варнас, – нашли тела пилотов, они так и рухнули вместе с кабиной, а вот остальных… требуется ещё время.
– Но ты ведь уже решил?! А отказываться от своих слов, озвученных на всю Империю…
– Да! Решил! И это я решил!!! – Император вновь взял переговорное устройство и отдал короткий приказ, – собери Совет Империи и глав кланов через два часа, обсудим детали.
***
Супругу Императора не пригласили на Совет, где обсуждались подробности предстоящего Великого похода и она, будто не своя, сидела в дворцовых апартаментах, уставившись в окно. Привыкнуть к царственному безделью она не успела, но дети сейчас с гувернёрами, сидят, учатся. Готовить, заниматься хозяйством необходимость отпала, а ещё беременность. Она уже родила двоих и знала о смене характера в этот период, но не ожидала, что её нрав так сильно поменяется. Селена Мироно эль Васли единственная внучка главы одного из старейших кланов, стоявшего у истоков зарождения самой Империи Хорнарис, но ещё во времена деда в клане произошёл раскол. Отца и мать убили, а её, с остатками верных людей, принял под своё крыло уже набиравший силу Ратисон Гонцево. Командир из неё оказался никудышный, но, что ни дать ни взять, ум молодой, только достигшей восемнадцати лет девушки, отличался прозорливостью и расчётом. Она смогла завладеть сердцем влиятельного сына главы клана и буквально через полгода они поженились. Гонцево выступал против свадьбы, но не устоял перед фактом, что станет дедом. Для него, одинокого человека, оказалось это серьёзным доводом, перед которым он с нескрываемым раздражением, но капитулировал.
– Императрица, к вам Бонарис.
– Впусти, – не отрываясь от созерцания чудесного вида, ответила Селена.
– Императрица!
– Мы одни, Бонарис. Не надо помпезности.
Молодой, лет тридцати мужчина улыбнулся в ответ и, пройдя к камину, уселся в кресло.
– Совет не закончился? – всё так же смотря в окно, отрешённо спросила Селена.
– Нет. Продолжается. Второй час о чём-то болтают.
– Присутствуют все?
– Все. Селена, хочешь что-то спросить конкретно, спрашивай.
– Это ты пришёл. Я тебя не звала. Сам рассказывай.
– Ну, что ж. Тогда начну сначала, – повернув кресло к Императрице, продолжил Бонарис, – спасательная экспедиция, высланная на место крушения аэрокара, обнаружила почти все трупы пассажиров…
– Основатель? – отвлеклась от созерцания Селена. Её до глубины мучал вопрос, жив ли Гонцево. Называть его «отец», всё-таки родственник, у неё язык не поворачивался. В память слишком крепко засело пренебрежительное отношение могущественного главы клана к ней, хоть и знатной, но потерявшей всё приживалке, как изредка называл её отец Варнаса.
– Вот тут самое интересное! Ни тела Гонцево, ни тела его правой руки – Марти Свиэна обнаружить так и не удалось. Свидетелей, как понимаешь, нет, – тут Бонарис усмехнулся, но улыбка быстро сошла с его лица от неожиданно полученного на коммуникатор сообщения, – хотя, нашли! Нашли тело Марти! Оно оказалось в озере, только сегодня прибило к берегу, а как говорят мои люди… – Бонарис сделал многозначительную паузу, – с большой долей вероятности медицинская капсула вместе с больным утонула, и найти её будет очень трудно.
– Так что ты здесь делаешь?! Лети обратно, хоть всё озеро высуши, хоть каждый сантиметр по дну пройди, под каждый куст загляни, но я должна точно знать, что его больше нет!
– Императрица, не волнуйтесь. В вашем состоянии нервозность только повредит, – всё так же улыбаясь, произнёс Бонарис, но поднялся и направился к двери, которая неожиданно распахнулась, и внутрь вошёл Император со свитой.
– А, Бонарис, садись, рассказывай детали, что всё-таки там случилось?!
– Я только вернулся с места крушения, Император, – вытянувшись по струнке, официальным тоном проговорил Бонарис, – местность, где упал аэрокар…
– Знаю, знаю. Не повторяйся. Кто-нибудь выжил? Что произошло, почему судно рухнуло вниз?!
– Судно атаковали, выведя из строя систему управления полётом, отказала электроника. На месте крушения обнаружены останки всех членов экипажа и пассажиров – никто не выжил.
– Отец?!
– Его тело не нашли, но шансы, что он выжил, минимальны. Обломки разбросаны на большой, труднодоступной территории. Рядом с местом падения обломков глубокое озеро. Тело Марти Свиэна только сегодня обнаружили на мелководье, а медицинский ложемент с Основателем династии затонул, сожалею.
– Кто это совершил, установили? Почему не было сопровождения, почему… – распалялся Император. Он ещё не отошёл от только что закончившейся встречи, которая, несмотря на его настойчивость и красноречие, пошла не так, как он планировал.
– Успокойся, милый. Не волнуйся, – подошла Селена, взяв его за руку, – отчёт тебе представят, как закончат расследование, а сейчас, пошли к детям. У них закончились занятия.
– Да-да. Не надо скоропалительных решений. Мне и на Совете рекомендовали обойтись малыми силами, сначала прощупать обстановку.
– Осмелюсь напомнить, что ответственность за покушение взяла на себя организация «Свободный Болливан», – встрял Бонарис, когда, казалось, Император уже успокоился.
– Знаю! С Болливана и начнём! – отрезал Варнас Первый.
***
За столом, при тусклом свете лучины, сидят двое мужчин. С первого взгляда и не определишь их возраст – слишком темно. Нет ни окон, ни дверей, только портьера3 изредка шевелится от дуновения ветра. Внутрь, согнувшись в три погибели, вошёл третий.
– Помогите, один не справлюсь! – не здороваясь, произнёс вошедший.
– Что Стеф, хорошую добычу принёс? – поднимаясь, с улыбкой спросил, один из сидевших, – что ж, поможем.
– Нет, Брасс. Сами увидите.
Солнце клонилось к закату. У массивного, своей кроной уходящей высоко вверх дерева, из еле заметного лаза землянки появились трое.
– Вот. На берегу нашёл. Еле дотащил.
– Кто это?
– Не знаю. Его прибило к берегу озера. Вроде жив. Не бросать же его.
– Далеко ж ты забрался. На волокушах тащил? Следов не оставил?
– Поплутал немного. Следов не оставил, проверял.
– Брасс, кликни Мару! Пусть лежанку подготовит и снадобья свои.
Двое мужчин внесли полуобнажённое тело внутрь, положили на лежанку и, молча, вышли вновь.
– Какой-то он не такой. Вроде тело ухоженное, видел, на руках ни одного мозоля и ногти холёные, но из одежды только нижнее бельё и то рваное. Рассказывай, что произошло?
– На второй день, как вышел на охоту, я аэрокар видел в небе. Потом взрыв слышал, но далеко. По бурелому три дня пути, не меньше. Может, скинули его?
– Может, и скинули, а может, и повезло – взрывом выбросило, и не разбился. Не отвлекайся, рассказывай.
– Иду я, значит по только мне знакомой, ведущей к водопою тропинке. Хотел силки новые поставить, добычу снять. Ну, знаешь… Смотрю, возле берега что-то на воде качается. Думал, кто на лодке сюда забрёл, но присмотрелся – нет, не лодка это, а какая-то штуковина похожая на гроб. Я испугался, но подошёл ближе. Откуда тут гробу взяться?! Так вот, внутри оказалось человек лежит, и огоньки снаружи перемигиваются. Кое-как его перенёс на берег, а пока устраивал волокуши, так этот гроб отошёл от берега и на моих глазах утонул. Двое суток домой добирался. Еле дошёл.
– Этот, ничего не говорил? Документы, вещи с ним были?
– Ничего с ним не было, и в сознание не приходил. Думал, что всё – помер, но, нет. Стонал по ночам он сильно.
Из землянки вышел Брасс.
– Что там? – обращаясь к нему, спросил Стеф.
– Сестра говорит, что тяжёл, но выходить попытается. Слаб очень. В себя не пришёл, мямлит что-то, не разобрать.
– Понятно. Стеф, собирай сход завтра в полдень.
– Всех, отец?
– Всех старших. Решать будем, что делать.
Стеф скинул с себя часть снаряжения и, с недовольным видом, косясь на брата, направился обходить их небольшое селение. Посетить всех можно и за полчаса, но его вновь, как самого младшего отправили с мелким поручением, а казалось что всё – он стал взрослым, самостоятельным, но нет. В общине, где он живёт, пока не женился, считаешься младшим, будь тебе хоть двадцать шесть лет, но всё равно ме́ньший, а его младшему на два года брату Брассу повезло, женился на дочке соседа. Ему уже и землянку стали рыть, и не абы какую, а по уму, с печкой… Показалась первая землянка, постучав о притолоку, Стеф вошёл внутрь.
– Добра, люди хорошие.
– И тебе Стеф, садись с нами ужинать, – отозвался сидевший во главе стола бородатый мужчина, а сидевшие по правую и левую руку от него домочадцы оторвались от мисок с похлёбкой и устремили взгляды на гостя.
– Благодарю, но откажусь. Отец просил передать, чтобы вы – Ванис, завтра в полдень зашли к нам. Вопрос есть, который необходимо обсудить, – в просторной землянке запах стоял – обалдеть! Но Стеф сдержал себя от соблазна согласиться отужинать. Ему ещё четыре семьи обойти надо, а если останется, то, сколько времени он потеряет? Ночь уже на дворе. Все спать лягут, а беспокоить своим незваным приходом не хотелось.
– Хорошо, приду.
В последней посещённой землянке Стеф задержался. Семья, проживающая в ней, не выделялась ничем примечательным. Только у главы семейства имелась младшая дочь – Исма, которая через год, на празднике весны, могла стать чей-то женой, и Стеф не терял надежд, что она выберет его, но надо и честь знать. Выполнив указание отца, важно рассказав о своих похождениях на охоте, Стеф вернулся в родную землянку.