Нет. Стихи

«Как стать счастливым на ум не приходит идей…»

 
Как стать счастливым на ум не приходит идей,
Но поверь мне, Сенека, поверь,
Я буду идти с пира
Пресытившимся.
Счастливым?
Нет, из этого мира
С улыбкой идти пошло.
Я всегда за плохое.
Я
Против хорошего.
 
 
Отец мой! (но не небесный, земной),
Ты стал слишком быстро стареть,
Я не успеваю взрослеть,
Я не успеваю, я
Уже не чувствую рук, не вижу и взгляда
Твоего на меня
Как на взрослого,
Как на ребёнка мне больше не надо.
Время летит слишком быстро,
и голос теряется где-то,
Я не успеваю писать об этом.
Одно мне скажи ещё только:
Как жить в этом мире?
«Мементо мори, сын мой,
Мементо мори».
 

«Когда мне становится очень тоскливо…»

 
Когда мне становится очень тоскливо,
Я читаю стихи Бориса Пузыно,
Там у него написано
«Жить не страшно,
Уже совсем не страшно жить…»
Какие слова, Борис!
Правда, он всё же сошёл с ума.
Ну, а я? А что я?
В крайнем случае, тоже сойду.
Безумие – это ментальный уют,
А ум – это горе и только.
 
 
А вот ещё был Рыжий Борька,
Тоже поэт хороший!
Тоже как-то закончил…
Ну а если и так, что особого тут?
Не от водки и не от простуд.
Хотя, и от водки, возможно…
В общем, стихи хорошие.
Так что и их читаю.
Становится легче?
Не знаю.
Просто время проходит,
И столько уже прошло,
А мне всё ещё нет тридцати,
А мне всё ещё не всё равно.
И что-то пишу, а зачем – не знаю,
Но всё-таки продолжаю.
 

«Легко порезаться…»

 
Легко порезаться,
Легко обжечься.
Заплакать трудно,
Сложно закричать.
Я снова забываю рифмовать,
Я забываю, как писать стихи,
Я забываю сны,
И для чего родился.
Я забываю бабушке звонить
(Да нет, не забываю – не хочу).
Глубокой ночью я опять не сплю,
Мне хочется пойти и прогуляться,
Но я женатый взрослый человек,
Мне завтра на работу, я начальник,
Мне не пристало по ночам гулять
(Опять я забываю рифмовать).
Мне надо спать, а мир вокруг опасен,
И будет сильно нервничать жена,
Если из дома в ночь я выйду шляться.
Так что, простите, мрачные пространства,
Вы и сегодня снова без меня.
 
 
Я не умру от раны ножевой,
В полночном парке под звездой полярной.
Я буду умирать абсурдно старым,
И опытным, и с белой бородой,
В каком-нибудь чудном пансионате,
После каких-нибудь нелепых процедур,
И медсестра к дежурному зайдёт
Сказать, что умер наконец-то дед проклятый
(Да ты не отвлекайся, дед, рифмуй).
А мир насилия, жестокости и зла
Останется лишь только на бумаге,
И я умру с кровавыми руками,
Которые в чернилах запятнал.