Глава 31
…Последний день перед отправкой в странствование по пустошам всегда был невыносимо тяжёлым для меня… Я вспоминал Алексу, Дина и Амину и мне становилось невыносимо тоскливо и одиноко. И теперь, кода я властитель великого королевства и смог сделать то о чём сложно было и мечтать, мне и сейчас тяжело думать об этом. Если бы только было возможно, я бы не задумываясь променял бы всю свою власть и славу, всё содеянное мной, только лишь на то, чтобы жить вместе с ними в нашем маленьком бедном домике….
(Из записок Варнена)
Винилин резко повернулась и пошла в указанный угол. За столом, облокотившись спиной о стену, сидела высокая, крепко сложенная женщина, с голубыми глазами и светлыми распущенными волосами. Она, видимо, как раз спустилась поужинать и перед ней стояла наполовину съеденная тарелка с похлёбкой, и теперь она, как и все остальные поджидала, когда же зажариться вепрь.
Приветствую тебя, асмин, я Винилин наместница Брадаса, нынче же путешествую по важным для всех нас делам.
Женщина встала из-за стола и поклонилась ей. Когда она встала, то оказалось, что она гораздо выше, чем кажется. Даже для высокорослых северянок она была довольно высокая, ростом под четыре локтя, даже выше среднего мужчины.
– Это госпожа Антелин – учительница из Миррина и её помощница Алорон, а это гномы из Карандора, видимо ты слышала про такое царство.
– Да, госпожа, – ответила женщина.
Она поклонилась Антелин и кивнув остальным в знак приветствия снова села. Все остальные сели к ней за стол.
– У нас к тебе дело, – заговорила первой Антелин.
– Какое? – спросила та, продолжая неспешно, как ни в чём не бывало, есть похлёбку.
– Мы ищем путь к озеру расположенному высоко в горах на юго-востоке, из которого течёт река Шумная, нам необходимо попасть туда.
Линма внимательно посмотрела на неё.
– Туда пять дней пути моим ходом по хорошей погоде, это за пределами Феррона, госпожа. Зачем тебе это дикое место?
– Нас интересуют пещеры, расположенные там, – заговорил с ней Рони, забыв, что женщина наверно не понимает их языка. Но та неожиданно ему ответила, причём на ортовир.
– Да, там есть глубокая нора, там темно и сыро и никто не живёт.
– Ты знаешь гномий язык? – спросила её Антелин.
– Я выучила его в одну из зимовок от знакомой салмин, бывавшей в Карандоре просто потому, что мне тогда нечем было больше заняться.
– Ну, это хорошо, – сказала Антелин. – Потому что мы хотим, чтобы ты показала нам дорогу, так как по составленным тобой описанию очень сложно найти то место самим.
– Это плохая идея (разговор перешёл на гномий язык, так как их все внимательно слушали). Скоро на горы ляжет снег, и они будут непроходимы, особенно на юго-востоке, да к тому же там высокогорье. А я уже вернулась с охоты и теперь на покое, я не хожу зимой.
– Про снег мы и без тебя знаем, а вот пойти тебе с нами придется, – жёстко сказала Винилин и впилась в неё взглядом. Охотница спокойно посмотрела на маленькую амас, сидящую напротив неё.
– Тут Джан-Амин, госпожа, и свободные земли, да и я не служу тебе, а идти мне не хочется, я не хожу зимой у меня отдых.
Тем временем им принесли куски мяса вепря, который, как раз приготовился, и хлеб с жареными корнеплодами.
– Это очень важно, – заговорила с ней Антелин. – Иначе бы мы не пошли в такое опасное время в такую даль, есть вещи, о которых тебе не известно, и я прошу тебя помочь нам, тем более что мы щедро вознаградим тебя за труды.
– У меня итак достаточно денег, – ответила ей Линма. – Я могу купить всё, что хочу, зачем мне больше? Но я не понимаю, что там за дело у вас на далёком горном озере, да ещё зимой.
– Мы будем искать руду и горные сокровища, а указанные тобой пещеры помогут нам в этом, мы сможем проникнуть вглубь гор и увидеть что там внутри, – вмешался в разговор Рони.
– Там камни.
– Не только камни, но и всякие руду, да и какие там бывают камни, вот смотри к примеру.
Он достал светящийся кристалл, и их столик тут же залился ровным, зелёным светом. Кристалл привёл Линму в изумление.
– Что это? – спросила она.
– Это камень, светящейся кристалл.
– Светящийся камень, ты видно колдун.
– Нет, я не колдун, вот возьми его в руку, и он тоже будет светиться. Он протянул ей камень, та с опаской взяла его и стала вертеть в руках и рассматривать.
– Как такое может быть камень и светится?
– И под землёй есть не только такие камни, но даже есть целые леса и озёра и много чего интересного.
– Не может быть, – сказала Линма, с недоверием косясь на гнома. – Леса под землёй!
– Там не только леса, но и особая дичь, которая живёт в них, очень редкая и ценная, далеко не каждый охотник может добыть её.
Слова о дичи, видимо, очень заинтересовали Линму, хотя, она всё ещё с недоверием смотрела на гнома.
– Если бы это не было так, то мы не отправились бы в такой трудный путь да ещё зимой, – поддержала гнома Антелин. – Тем более, посмотри тут среди нас наместница города, а сама ходит по горам с вещевым мешком.
Линма задумалась, она повертела немного камень в руках и отдала его гному.
– Ну хорошо, – сказала она, я никогда не хожу зимой, ну ладно, раз вы так хотите, я отведу вас туда, но я не знала, что под землёй есть дичь и не стала туда опускаться, там всё время темно и сыро.
– От темноты у нас есть такие чудесные кристаллы, – сказал Рони. – От них будет светло как днём, за это не переживай. Ну а сыро теперь нынче везде на улице, да и не все пещеры сырые, дальше там может быть вполне сухо.
– Ну, хорошо, а когда вы хотите отправиться?
– Завтра утром, – сказала Винилин, жуя мясо.
Линма немного подумала и кивнула.
– Ну, хорошо, госпожа, будь по-вашему, завтра с рассветом уходим.
Северянка оказалась очень неразговорчивой, видимо, сказывалась её привычка к уединенной жизни. Однако, слушала она с явным интересом, особенно рассказ о происшествие с оборотнем. Рассказчицей в основном была Алорон, которая местами даже пыталась, импровизируя, перелагать его в стихотворную форму. Делала она это в самых трагических местах и вообще с её слов рассказ вполне стал походить на древнюю легенду о деяние великих воителей.
Слушателями оказались не только сидящие с ней за столом, но и другие посетители общего зала. Необычные чужаки итак вызывали живой интерес, а тут уж такой рассказ. Немного подвыпившая пива и увлекшаяся рассказом, Алорон и не заметила, как стоящий в зале гомон начал понемногу затихать. Некоторые из далеко сидящих стали пересаживаться поближе, или вовсе становились рядом с их столом, слушая интересную повесть.
Алорон только не хватало залезть на стол, чтобы её все видели и говорить громко как глашатай, чтобы её все слышали. Хотя, если поставить её рассказчицей посреди городской площади, то верно бы вскоре собрался и весь город.
В столь красочный рассказ никто из других его участников не пытался и слова вставить. Даже сами гномы, бывшие в эпицентре событий, удивлялись услышанному, хотя, в общем, всё было передано довольно верно, но очень уж приукрашено.
Наконец, она закончила повествование, и в ответ вокруг раздались аплодисменты и крики: “Честь и слава благородным воителям, истребившим порождение зла!”.
Закончив, Алорон сразу бросила взгляд на Антелин, на которую всё это время не смотрела и тут же поняла по её глазам, что ей понравилось, как она рассказала. Это весьма сильно обрадовало её, она бы и ещё чего-нибудь рассказала таким же образом, но теперь все вокруг неё загомонили, так что уже ничего не было бы слышно, хоть кричи. Гомон перешёл в возгласы одобрения рассказчице, и некоторые из ново появившихся поклонников её талантов тут же под руки увели её за большой стол, так как увидели, что девушка она очень даже кампанейская и может запросто сболтнуть много лишнего о своих загадочных спутниках.
По случаю смерти оборотня решили устроить небольшой праздник. Восхищённая хозяйка таверны, которой, видимо, весьма понравилась история, распорядилась достать из своих запасов по этому поводу пива и вина, а также послала за своими двумя дочерьми. Те помогали ей по хозяйству в таверне, так как её сыновья не могли этого делать из-за проблем доступа мужчин за городские стены. Они и ещё несколько жительниц её деревни готовили, убирали, занимались стиркой, а также иногда играли музыку. Точнее играть умели только дочери, другие же члены оркестра набирались из постояльцев, умевших и любивших это дело, для которых оно было хобби.
Была на постоялом дворе и своя сольная певица. Это была охотница по имени Лорат – мирринка. Она отличалась необычно красивым голосом и хорошим слухом. На хоровые же песни хор набирался обычно тут же из подвыпивших гостей, да и не подвыпивших тоже. Весёлые и заводные песни пели обычно все сидящие в зале, при этом прихлопывая в такт в нужных местах ладошами или топоча ногами.
На такой манер пели, как правило, живые, шумные и шуточные песни. Песни же Лорат были как правило мелодичные и даже местами грустные, под них было хорошо посидеть, помолчать и подумать о чём-то очень важном, действительно важном, как бы вырвавшись из повседневной суеты.
Песни пели как общеизвестные заморские, так и сочиненные самими охотницами. Таких сочинительниц было в городе около десятка, и Лорат тоже была среди них. Зимой, когда снег плотно ложился на горные склоны, делая их непроходимыми, и все охотники собирались в городе, с первого дня новолуния после первого снега в наступающую зиму и на следующие семь дней устраивался большой зимний праздник. Причём это был праздник именно Джан–Амин.
Праздновалось окончание летнего сезона охоты и начало сезоны зимы, большого отдыха и времени траты заработанного за год. В это время в городе устраивались праздничные мероприятия и различные шуточные соревнования и потехи. Также устраивались большие танцевальные и песенные вечера. Музыканты и певцы кочевали по разным тавернам города, где на всё время праздника охотницам были положены бесплатные угощения, готовившиеся только для данного праздника и никогда в другое время, а также бесплатные вина и пиво.
Все эти гулянья оплачивались за счёт средств наместницы, для которой не очень в тягость были подобные издержки. Но большой зимний праздник ещё не наступил, снег в этом году не успел до новой луны, так что ждать праздника было ещё довольно долго, а недавно вернувшимся с гор охотницам уже хотелось повеселиться.
По случаю праздника в общем зале сделали небольшую перестановку, поставив в центр зала один из больших обеденных столов для оркестра и певицы. Столы в зале также переставили силами постояльцев таким образом, что они стали как бы единым столом расположенным прямоугольником вокруг большого стола с оркестром.
Столов как раз хватило, видимо, когда столы делали, то их размеры и количество, рассчитывали как раз для подобных перестановок. На кухне тут же закипела работа над новыми угощениями. Оркестр занял свои места, стоя на столе посередине, и общий царивший в зале гомон приутих.
На стол к оркестру забралась одна из постояльцев Луцив из Салмин, что было заметно по её причёски и говору. Луцив отличалась живостью характера и была всегда заводилой и руководителем подобного рода празднеств в “Белом камне”. Стоя на столе перед оркестром, она произнесла торжественную речь, поприветствовав прибывших из-за моря гостей, героически расправившихся с кровожадным созданием, долгие годы наводившим ужас на всю окрестность и остававшемся неуловимым, даже для самых искусных охотниц. Но и это тёмное создание в итоге пало, что и будет со всеми оставшимися нашими врагами. Добавив к этому ещё немало подобающих празднику слов, она, подняв вверх бывшую всё это время у неё в руке кружку пива и громко воскликнув:“Слава великим воителям!” – тем самым открыла праздник.
Тут же заиграла музыка, и выступающую сменила Лорат, которая запела довольно громким, но приятным голосом лёгкую и живую песню.
Песня была всем известна и в нужных местах вместо Лорат начинали петь и хлопать в ладоши все сидящие за столами. Лорат пела, пританцовывая на оставшейся части стола в такт музыке, и это у неё получалось не хуже, чем петь. После третьего куплета начался длинный оживлённый музыкальный проигрыш. И Лорат затанцевал на столе, прихлопывая в ладоши.
Песня внезапно кончилась, музыка резко оборвалась, а Лорат замерла. В зале раздались одобрительные возгласы. Оркестр заиграл более спокойную и длинную, но приятную для слуха мелодию, давая возможность сидящим за столами немного поесть и спокойно поговорить. В общий зал уже набилось довольно народу, так как некоторые находившиеся у себя в комнатах постояльцы, узнав о празднике, спустились вниз.
Кроме того, весть разнеслась и за пределы “Белого камня”, так что сюда пришли и некоторые постояльцы соседних гостиниц. Пауза на беседу была не очень долгой, и нужна была видно для того чтобы гости успели допиться до состояния лёгкого опьянения и весёлости. И как раз, когда такое состояние наступило, началось активное веселие. Прозвучало ещё несколько такого рода песен в исполнение Лорат, последняя из которых была самой живой и весёлой. И плавно перешла в танцы. Танцы проходили просто под музыку без песенного сопровождения.
Танцы зимнего праздника были групповые, так как внутри городских стен мужчин в такого рода праздниках не участвовали, то и разбиваться на пары во время танца смысла не было. Хотя наравне с этим были и специальные сольные танцы, где особо резвые танцовщицы могли всем показать свою прыть. Но больше они состояли из больших живых хороводов, то сжимающихся, то расширяющихся в пространстве между столами, то разбивающихся на мелкие отдельные группы и снова собирающихся вместе. Танцы весьма подходили под музыку, так что в некоторых местах танцующие начинали в такт похлопывать ей, так что это было кстати и для песни и для танца.
В общем веселье началось что надо, так что в танец пустились все, кроме разве что гномов, для которых столь шумный женский праздник был в диковинку. И музыка и танцы были для них весьма чудноваты, но танцующие женщины не обращали на них никакого внимания.
Наконец Коли не выдержал и тоже полез из-за стола.
– Я тоже хочу потанцевать! – закричал он, подошедшей к столу Винилин.
– Лезь на стол! – крикнула она ему, и взяв его за руку провела сквозь ряды танцующих.
Танец как раз подходил к концу, но музыка переходила от танца к танцу, не прерываясь, а плавно перетекая. Как раз было время такого перелива, и воспользовавшись этим, Винилин забралась на стол с оркестром и затащила туда подвыпившего Коли. Тот, оказавшись в центре общего внимания, даже немного растерялся. Но Винилин прищурив взгляд и заплясав, прихлопывая себе в такт, запела песню. Коли тоже затанцевал рядом с ней, смекнув, что надо притопывать и прихлопывать в такт мелодии, которая, однако, была новой для него, и импровизировать приходилось налету. Тем более Коли к тому же так и был в доспехах, так как праздник застал его врасплох, но от их тяжести его движения становились ну разве что более размеренными.
Винилин оказалась хорошей танцовщицей и хоть голос у неё, конечно, был не как у Лорат, но слух вполне хороший, а энергии в ней было хоть отбавляй. В это время находящиеся в зале тоже зря не теряли времени, и вокруг стола закружился большой хоровод, причудливо разбивающийся на части и собирающийся вновь.
Наконец, танец окончился. Винилин столкнула запыхавшегося Коли вниз, и сама легко спрыгнула со стола.
В танцах наступила пауза в виде более лёгкой нетанцевальной музыки, так как к этому времени подоспело особое праздничное угощение и его подавали на столы. Коли, видно, устал от энергичного танца в доспехах и, добравшись до своего места, плюхнулся на лавку с довольным лицом. Его уже ждала кружка свежего пива и изысканное кушанье из тушеного мяса, грибов, и корнеплодов с горными приправами, благодаря которым от кушанья исходил просто чудесный аромат. Вкус оказался тоже чудесным, а пиво свежим и приятным.
Особенно так казалось после многих дней трудного пути и перенесенных испытаний, так что Коли почувствовал состояние ну полного блаженства. Его сородичи хоть и не танцевали, но оказавшись в подобной чудесной атмосфере, чувствовали себя примерно также. С внутренней стороны стола к гномам подсели охотницы и стали с любопытством расспрашивать их о Корандоре, их жизни и путешествиях. На вопросы в основном отвечал Рони степенным и несколько глухим голосом, что учитывая его колоритную внешность, выглядело весьма забавно.
Но вскоре рассказчика увели в центр зала и затащили на центральный стол. Это было в момент пауза для оркестра, который слез с центрального стола, чтобы немного передохнуть.
К Рони на стол залезла Алорон и начала читать свои вирши о Карандоре. Она была в ударе и сочиняла их просто налету, то переходя на разговор, то на возвышенную поэзию на основе своих личных впечатлений, а также общих знаний о гномьем царстве. При этом всё происходило в виде диалога с Рони, который был не просто декорацией, но и живым участником истории.
Хоть и не в стихотворной форме, Рони рассказывал о подземном гномьем царстве, и его степенная речь и колоритный вид с лихвой компенсировали, то, что говорил он прозой. Всем собравшимся в зале это было очень интересно, как послушать стихи, так и посмотреть на толстого, бородатого гнома. О царстве гномов ходило много небылиц от заезжих салмин, но ничего определённого известно не было.
Теперь же перед ними представала величественная картина подземного города, ярко освещенного многочисленными огнями, с подземными жителями, каменными галереями и садами, огромными озёрами и водопадами. А также паутиной коридоров, уходящих в самые земные недра, туда, где куётся металл, превращающийся в доспехи и оружие великих воителей. Импровизация получилась весьма удачной и не слишком затянувшейся по времени, ну в самую пору. Никому не стало скучно, как и интересно было всем без исключения. Диалог окончился и Алорон с Рони слезли со стола и их место занял оркестр.
Вновь настало время песен, и залезшая на стол Лорат блистательно исполнила несколько песен, весёлых, но уже не столь динамичных. Потом наступило время хоровых песен, так как гости весьма подъели и танцевать было ещё рано, так как еда не улеглась, как следует в желудке, поэтому пели сидя прямо за столами. Сначала несколько нестройно, но потом как бы единым голосом все собравшиеся затянули песню.
После этого опять пошли танцы, а потом уже ближе к утру Лорат исполнила несколько очень мелодичных и грустных песен, трогавших даже чёрствые сердца и вызывающие у некоторых слёзы или глубокие размышления на подвыпившую голову. В общем, праздник удался на славу, и отъехать утром, как планировали, не получилось.