5. Предаст же брат брата насмерть, и отец – сына
Тем временем карета Лохелиуса стрелой летела по Саксонии, сопровождаемая отрядом из двенадцати немых рыцарей. Их тоже преследовал густой туман, покрыв мраком всю Европу, но их кучер не обращал на это внимания и не замедлял ход. Он лишь прислушивался к Флуктусу, которому туман совсем не мешал определить местоположение. По волшебной интуиции он чудесным образом знал в точности, куда поворачивать.
– Здесь направо, и до Лейпцига около трех часов езды, – командовал он, а кучер лишь следовал указаниям.
Развлекая кардинала, Флуктус продолжал озвучивать разные места Святого Писания по темам.
– Прочти части о неверующих, – приказал кардинал.
Флуктус кивнул и начал:
– А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших; истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому.
Сам кардинал Лохелиус хоть и внимательно слушал секретаря, но часто его мысли стремились вперед, обгоняли карету, и тогда воображение рисовало ему заветную встречу с его высокопреосвященством, кардиналом Ришелье. Ведь не случайно его пригласили на капитул Ордена Друзей Святого Копья? Что его там ждет? Какое продвижение ему готовит Бог, и какие двери госпожа Фортуна собирается открыть перед ним? Неужели, наконец, наступит момент, когда он, кардинал Лохелиус, сын могущественного архиепископа, станет могущественнее своего отца…
Время от времени у Лохелиуса закрывались глаза, и он впадал в состояние полудремы. Вспомнив о своем грозном отце, он тихо сказал:
– Когда сын станет могущественнее своего отца…
Услышав эти слова, Флуктус решил, что нужно прочитать стихи про отца и сына, и сразу переключился на это:
– Вот, я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби. Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками. Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас. Предаст же брат брата на смерть, и отец – сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их…
Перед тем, как окончательно провалиться в сон, кардинал повторил непроизвольно, полушепотом:
– Предаст же брат брата насмерть, и отец – сына…
Эхо глубокого подсознания вторило слову Святого Писания:
– Предаст насмерть отец сына…
И кардинал увидел себя во сне маленьким мальчиком, который с ребяческим нетерпением ожидает возвращения отца домой…
Глубокая ночь. Отец опаздывает. Мама – в слезах от обиды и горечи. Наконец, дверь открывается с шумом. Отец вламывается в дверь. Комната тут же наполняется жутким самогонным перегаром, перемешанным с запахом жареного мяса и пота. Еле удерживаясь на ногах, отец переворачивает мебель и нарывается на возмущение матери:
– Как ты так можешь напиваться?! Ты же аббат, священник! Какой пример ты даешь ребенку? Этому ли научил тебя Христос? Этому ли ты учишь паству?
Отец в ярости бросается на мать с криком:
– Молчи, ведьма! Я тебя убью!
Мальчик встает на помощь матери и кричит:
– Не трогай ее!
Но мальчик слаб. Отец отбрасывает его, как щепку, и ожесточенно бьет мать. Она падает на деревянный пол, теряя сознание.
Отчаянный мальчик кричит на отца:
– Ты убийца… Ты убиваешь маму… Я тебя ненавижу! Ты мне не отец больше…
Отец смеется мальчику в лицо. Потная вонь его рясы проникает прямо в душу ребенка, а жестокие слова отца мечом вонзаются в детское сознание:
– Дурак! Я никогда не был твоим отцом! Твоя мать прелюбодейка и ведьма! Ее надо сжечь на костре!
Мальчик бьет отца и кричит:
– Ты лжешь! Я тебе не верю!
Отец отбрасывает мальчика с криком:
– Тупой ублюдок! Твой настоящий отец – архиепископ, но он никогда тебе не признается в этом.
Мальчик рыдает:
– Архиепископ мой дядя. Я ему племянник.
Отец смеется со злорадством:
– Дурак! Все архиепископы зовут своих незаконно рожденных детей племянниками.
Мальчик кидается на отца, но получает еще более сильный удар и опять падает на пол. Добравшись до шкафа, отец извлекает бутылку с самогоном, пьет и орет на ребенка:
– Архиепископ попользовался твоей мамой как уличной девкой, и она понесла. Я возмутился, но мне заткнули глотку, бросив это жалкое аббатство. Ненавижу вас всех! Ненавижу весь мир!
Пьяный аббат пьет прямо из бутылки, затем спотыкается о маму, падает и орет:
– Ведьма! Ведьма!
На крик и грохот мебели сбегаются соседи.
Ополоумевший аббат кричит им:
– Помогите мне! Моя жена продалась сатане и чуть не заколола меня. Ее надо немедленно арестовать.
Испуганный мальчик убегает в ночь…
Тревожный сон продолжается и теперь кардинал видит себя на переполненной площади. В присутствии всего города его мать сжигают на костре голой.
Палач объявляет ее ведьмой, которая призналась при пытках, что регулярно летала на шабаш, а мужа, известного и всеми почитаемого аббата, хотела извести заклинаниями.
Пламя охватывает тело матери, а ее последний взгляд находит в толпе сына.
Мальчик рыдает, и перед ним встает фигура аббата:
– Немедленно иди домой!
Мальчик кричит в ответ:
– Не буду жить с тобой!
– Я убью тебя!
– Нет! Я стану могущественнее и сам убью тебя!
Мальчик бежит, куда глаза глядят…
И его догоняют слова…
– Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцом Моим Небесным…
Кардинал возвращается в реальность и открывает глаза.
Карета покачивается.
Трагичная реальность детства растворяется в густом тумане за окном кареты, а внутри кареты звучит монотонный голос Флуктуса:
– Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку – домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня.
Кардинал повторил в полголоса:
– Не мир пришел Я принести, но меч…
Флуктус же добавил:
– Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее…
Неожиданно лошади заржали, кучер прикрикнул, и карета остановилась. Рыцари обступили карету со всех сторон, готовые защитить хозяина.
Кардинал выглянул и увидел городские ворота, а перед ними стража.
– Вы у ворот города Лейпцига! – кричит командир, – кто вы такие и куда направляетесь?
Флуктус крикнул в ответ:
– Это карета его преосвященства кардинала Лохелиуса! Именем Иисуса Христа и Святой Католической Церкови! Немедленно отворите ворота!
Командир подчиняется:
– Открыть ворота и сопроводить его преосвященство по городу!
– Мы в Лейпциге, – сказал Флуктус, – проехали полпути.
6. Зачем всеблагий нас наказывает?
Кошичек с большим трудом прокладывал путь в густом тумане, а с наступлением сумерек и вовсе запутался. Он зажег фонари, однако, толку от этого не прибавилось.
– Где мы, Кошичек? – спрашивал Ян.
Кучер отвечал:
– Мы давно должны были прибыть в Лигницу, на постоялый двор друга его высочества Дворжека. Но из-за тумана едем медленно. Надеюсь, скоро прибудем и… Надеюсь, не сбились с пути…
Златоуст молился шепотом, пристыженные близнецы сидели смирно, а Ясем долго хмурился на них, и наконец, нарушил молчание:
– Учитель, вы позволите задать вопрос в продолжение нашей беседы о лабиринте?
Ян ответил:
– Конечно, Ясем, можешь задавать. Но к нашей компании чудесным образом прибавились Эраст с Бенедиктом. Думаю, надо проявить к ним уважение и коротко пересказать им притчу о лабиринте. Пожалуйста, сделай это.
Ясем неожиданно возмутился и весь покраснел от раздражения:
– Но, учитель, они поступили так плохо! Вас не послушали… Никого не послушали… Всех напугали…
Близнецы одновременно вспыхнули в ответ:
– А ты нам не указывай…
– Не твое дело…
– Мы хотим защищать вас!
– Нас Ян–учитель назначил часовыми…
– Прекратите перебранку! – вмешался Ян.
Дети поутихли, но друг на друга посматривали хмуро.
– Ясем, друг мой, – сказал Ян, – ты сейчас осудил близнецов, хотя должен знать, что судить может лишь Бог. Нам подобает всегда иметь при себе великое качество всепрощения. Порадуй меня, пересмотри свои взгляды, извлеки урок из данной обстановки и обратись к близнецам по-новому.
Ясем поборолся с собой и сказал через себя:
– Простите меня…
– Отлично! – Сказал Ян и испытующе посмотрел на близнецов, давая им понять, что надо принимать извинения с благодарностью.
Близнецы сказали:
– Прости нас, Ясем…
– Мы хотим как лучше…
Ян был удовлетворен:
– Теперь можно продолжить беседу. Ясем, пожалуйста, перескажи притчу о лабиринте всем нам.
Ясему было приятно получить такое ответственное задание, и он сказал:
– В общем, слушайте… Лабиринт – это сооружение с запутанным выходом. Оно знаменует наш мир. Его дал нам Бог в наказание за грехи, и мы в нем блуждаем. Выход найдет лишь тот, кто освободится от греховности. Это возможно если следовать простой мудрости, наподобие нити Ариадны. Тезей привязал клубок к входу лабиринта и благодаря этому он нашел обратный путь.
Ян похвалил:
– Прекрасный пересказ. Теперь задавай свой вопрос.
Ясем спросил:
– Зачем же всеблагий и всемогущий Бог нас наказывает? Он мог бы направить нас на праведный путь, а еще лучше, не создавать зло вообще?
Ян ответил:
– Хороший вопрос. Интересно, кто бы мог нам ответить?
Близнецы сразу отозвались:
– Ответить могут ученые!
– Они все знают!
Ян сказал:
– Рассмотрим ученых. Я видел, как многие из них отстаивают свою правоту, ссорясь. Среди них одни распри, передряги и сумятица. А ссоры начинает чаще тот, кого больше почитают за ученейшего. Он обычно стоит и метает стрелы на других. А другие ученейшие метают стрелы в ответ. Затем они сходятся в ближний бой и воюют на копьях, мечах или кинжалах. Но самое интересное, что все это оружие они держат во рту.
Образы дерущихся ученых здорово позабавили Ясема.
– Они стреляют из трубок пыль и мокрые бумажки? – смеясь, спросил он.
Вместе с ним веселились и близнецы.
Ян им ответил с устрашающим лицом:
– Нет. У ученых настоящая жестокая битва, на поле брани слышны крики и стоны побежденных, в то время как победители безжалостно добивают противников, доказывая свой героизм.
Златоуст сказал с печалью:
– Это якобы просвещенный народ. Они сами запутались в сетях собственного тщеславия. Они не способны найти путь из лабиринта, и лишь смертный час обличит их напрасную суету.
Ясем спросил:
– Неужели все ученые такие?
– Есть удивительные исключения, – ответил Ян, – Например выдающийся мыслитель, господин Якоб Беме.
– Из какого университета? – спросил Златоуст.
– Не из какого…
– Как? – удивился Ясем, – если он выдающийся, то должен состоять профессором в университете.
– Он не профессор…
– Магистр?
– Нет, он сапожник…
Это рассмешило близнецов:
– Сапожник – выдающийся ученый?
– Не может быть…
Ян пояснил:
– Он обучался лишь сапожному делу, но не наукам. Однако внезапно ему открылась истина об устройстве мироздания. В свете Святого духа он познал первопричины добра и зла, видел, как Бог творил вселенные.
Нивницские близнецы удивлялись:
– Сапожнику открылась истина?!
– Вот чудеса!
Ясем очень заинтересовался:
– Я бы поговорил с ним. Где он живет?
– В немецком городке Герлица, – сказал Ян.
– Это нам по дороге? – попросил Ясем.
Яну нравилось стремление Ясема к познанию:
– К сожалению, нет. Герлица – на западе, а наш путь лежит на север.
Ясем заметно погрустнел, но его успокоил Златоуст:
– Не переживай. Помни, что христианская религия зиждется на истинных откровениях Божиих. Она удовлетворяет и простейших, и умнейших людей. Она ясно доказывает небесную истину. Она побеждает ересь согласием и любовью.
Ясем спросил задумчиво:
– Если так, то служители христианской церкви есть везде. Почему же они не помогают людям найти выход из лабиринта?
Ян ответил:
– Хороший вопрос. Давай рассудим. Вся трудность в том, как найти настоящих священников. Не всех можно слушать. Многие принимают Бога лишь для виду, лишь под куполами храмов. Они ставят свечки в церквях, а в миру предаются пьянству, ссоре, грязи, воровству и грабежу. Все это наперекор тому, в чем их наставляли и что они обещались исполнять.
Златоуст продолжил мысль Яна:
– Вспоминается кардинал Лохелиус. Он угрожает нам закрыть ворота к Богу, якобы он и есть единственный держатель ключей. Он устраивает нам ад на земле, словно он есть верховный судья. Как таким верить?
– Можно верить только праведным, – сказал Ясем.
Ян ответил:
– Верно. Но праведных так мало. А большинство людей цепенеют среди ссорящихся священников, и утопают в болоте противоречивых книг, не зная, кому верить…
В этот момент они услышали возглас Кошичека:
– Стойте!
Кони резко встали.
– Что случилось? – спросил Ян из окна.
– Перед нами – постоялый двор… Или мне кажется?
Все вышли из кареты и убедились, что Кошичеку не кажется. Ворота тут же отворились, и на пороге появился тучный и недовольный хозяин. Он хмуро рассмотрел гостей и неожиданно для всех выпалил с угрозой:
– Кто такие будете?
Ян удивился такому приему и ответил осторожно:
– Мы священники из Моравии и идем с миром. Меня зовут Ян Коменский, а это пастор Златоуст. С нами трое учеников и кучер Кошичек. Мы друзья вашего друга, его высочества, всеми нами глубоко почитаемого, князя Карела Жиротинского. Он должен был предупредить вас о нашем прибытии. А вы, наверно, Дворжек?
Хозяин смотрел на Яна с удивлением, однако, несколько успокоился:
– Я не Дворжек и у меня нет в друзьях князя Карела Жиротинского, хотя я бы мечтал иметь столь высоких покровителей. Скажите, какой вы держитесь веры. Паписты ли вы, или лютеране?
Ян ответил:
– Мы последователи великого Яна Гуса и воздыхаем к Богу от имени нашего народа.
– Моравские Братья, что ли? – спросил хозяин.
– Да, – ответил Ян, – мы придерживаемся простых правил Христа Спасителя, и несмотря на то, что Его милость благословляет нас, мы терпим земные бедствия, так как нас преследуют за наше вероисповедание и изгоняют из родины.
– Куда же вы путь держите? – спросил уже совсем успокоившийся хозяин.
– В Лешно…
– Польша?
– Да. Сегодня мы проделали долгий путь из Брандиса над Орлицей. Если вы проявите милосердие и примете нас…
Хозяин выглядел пораженным и перебил Яна:
– Вы едете в Лешно из Брандиса?
– Да.
– Так что же вы делаете здесь, в Герлице?
Ян ответил:
– Вы оговорились. Мы не в Герлице, а в Легнице.
– Нет, – рассмеялся хозяин, – я не оговорился! Я родился, возмужал и держу сей постоялый двор в Герлице. Мне ли не знать, где я?
Ян удивленно переглянулся с Златоустом и заключил:
– Мы сбились с пути…
Тут Кошичек осознал свою ошибку и заплакал:
– Простите меня, окаянного, все из-за непроглядного тумана. Бесы вскружили мне голову, и я завел вас на запад. Накажите меня, никчемного, розгами.
Ян успокоил кучера:
– Перестань плакать, Кошичек, никто тебя не будет бить.
Хозяин сказал:
– Хватит вам стоять на улице, не то уже ночь и холодно. Заходите, будьте гостями. Добро пожаловать. У нас вы найдете тепло, уют и домашний ужин…
Хозяин растопил камин и приказал жене накрыть стол. Тем временем Кошичек заботился о конях, и близнецы побежали помогать ему.
Они присели у камина, и тогда Ян спросил хозяина:
– Вы сами какой веры?
Протерев стол тряпкой, хозяин ответил:
– Я не могу доверять свое вечное спасение одной вере и стараюсь сохранить дружбу с каждой.
– Как так? – удивился Златоуст.
– Как же иначе? – ответил хозяин, – священники разной веры бесчестят и обвиняют друг друга в лжеучении. Если я признаю одну из них правильной, я могу ошибиться и неправую веру получить вместо истинной, о чем потом буду сокрушаться в вечности. Поэтому я лучше побуду на распутье, нежели вступлю на неправую стезю. С этим у нас все хорошо. Слава Богу в Герлице нас не изгоняют…
Тут Ясем внезапно вскочил от неожиданной мысли:
– Постойте! – воскликнул он, – так мы в Герлице?
Хозяин рассмеялся:
– Конечно, мальчик, где же еще? Именно в Герлице…
Ясем обратился к Яну:
– Учитель, а вы говорили, что господин Беме из Герлица.
– Конечно он отсюда, – сказал хозяин, – господин Беме живет прямо напротив моего постоялого двора. Надо просто пройти правее и перейти через деревянный мост, и там его кирпичный дом.
Ясем захлопал от радости:
– Так мы можем его увидеть и расспросить о происхождении добра и зла?
Коменский сказал задумчиво:
– Наверно Бог не зря направил нас в Герлиц. Хоть мы и отклонились от пути, но во всем есть умысел Бога.
Хозяин сказал:
– Сюда приезжают многие повидаться с господином Беме. Часто останавливаются у нас. Бог посылает ему откровения, которые он записывает. Если вам повезет, возможно, вы увидите его. Последнее время он ни с кем не встречается и совсем не выходит из своего дома… Ну, вы тут ждите, а я пойду помогу жене готовить ужин и комнату для вас…
Когда хозяин отошел, Златоуст сказал:
– Мы всю дорогу искали ответ, почему всемогущий Бог создал зло, и Он привел нас к человеку, у которого, возможно, есть ответы… Поистине, неисповедимы пути Господни…
7. Священное Копье Лонгина
В Лейпциге они задержались лишь на час. Удалось быстро поменять лошадей, и на рассвете они уже ехали дальше.
Немые рыцари спали прямо на ходу, проявляя чудеса выдержки.
Кардинал заинтересовался Орденом Друзей Священного Копья и спросил Флуктуса:
– Пастор, что известно об Ордене?
Пастор принялся считывать информацию с каких-то закоулков своей безграничной памяти и сказал:
– Для начала надо знать историю самого Священного Копья.
– Рассказывай.
– Понтий Пилат, поддавшись требованию толпы, отдал Иисуса, Господа нашего, солдатам, которые повели его на казнь. На вершине горы Голгофы они распяли Господа, написав на распятье «Сей есть Иисус, Царь Иудейский», а толпа насмехалась. Кто-то говорил: «Если Ты Сын Божий, сойди с креста и тогда мы уверуем в Тебя!» Кто-то кричал: «Других спасал, а Себя Самого не может спасти!» Кто-то потешался: «Уповал на Бога, пусть теперь Бог избавит Его, если Он угоден Ему!» Он же воскликнул из последних сил: «Боже! Боже! Для чего Ты Меня оставил?». И Он испустил дух, и тогда земля потряслась; и камни рассеялись; и гробы отверзлись; и многие умершие воскресли… Там присутствовал сотник Гай Кассий Лонгин. Он взял свое Копье и пронзил Господу ребро. Это было чудесное Копье. Оно досталось Лонгину от своего деда, получившего его от Юлия Цезаря…
Лохелиус спросил:
– Неужели?
– Да! И пронзив Иисуса, тотчас истекла кровь и вода. Капли попали Лонгину в глаза, и он внезапно прозрел и воскликнул: «Воистину, это Праведник Сын Божий!» И в тот самый миг Kопье Лонгина превратилось в Священное Копье, ибо оно окропилось кровью и водами Христа.
– В чем его сила?
– Хозяин Копья побеждает в битвах и покоряет страны.
Лохелиус задумался:
– Кто же его отковал?
Флуктос быстро открыл записную книгу, мельком взглянул туда и ответил:
– Кузнец и маг Тувалкаин, седьмой в поколении Асама. Для ковки же он использовал железный метеорит. Это произошло за три тысячи лет до Рождества Христова.
– Что было потом?
– Потом Копье освятил еврейский первосвященник Финесс, сын Елиазара и внук знаменитого Аарона. После этого оно переходило от правителя к правителю, пока не попало к Юлию Цезарю, а после его смерти к деду сотника Лонгина и, наконец, к самому сотнику. Он же пронзил Господа Иисуса Христа на кресте.
Лохелиус спросил:
– Что же было потом с сотником Лонгиным?
Флуктус ответил:
– Прозрев чудесным образом от каплей крови и воды Спасителя, Лонгин стал монахом и возвещал Благую Весть о Спасении в Каппадокии, пока римский наместник не приказал вырвать ему все зубы и отрезать язык, чтобы он прекратил проповедовать.
– Его так изувечили?
– Да, но он продолжал проповедовать и говорил так, словно у него все было в порядке.
– Чудо!
– Это было не единственное чудо Лонгина. Вскоре римский наместник тяжело заболел и, видя силу в Лонгине, попросил его исцелить себя. Лонгин ответил, что наместник исцелится после того, как сам Лонгин умрет. Тогда наместник приказал его казнить и сам наблюдал за казнью. Так вот кровь с водой Лонгина брызнула в глаза наместнику, и тогда он и действительно исцелился, да еще прозрел и обратился в христианство.
Кардинал задумался:
– Где покоится Лонгин? Я бы почтил его мощи.
– В церкви Святого Августина в Риме.
– Что же приключилось с Копьем после?
– Лонгин бросил его прямо на горе Голгофе, ибо посчитал, что это оружие ему больше не нужно.
– Как он мог не подумать о том, что Копье Священное?
– Кто его знает? – ответил Флуктус, – так или иначе, Копье пролежало на голгофе несколько сотен лет. Затем на Иерусалим напал персидский царь Хосров. Он и захватил Святыню.
– Боже! – воскликнул кардинал, – Священное Копье попало к неверующим?!
– Да, но ненадолго. Через год византийский полководец Никита разгромил персов и привез Священное Копье в Константинополь.
– Слава Богу! – воскликнул Лохелиус.
– Однако случилась беда…
– Какая?
– Священное Копье оказалось разломано на две части. Персы виноваты.
– Безбожники!..
– Меньшую часть вставили в икону, а большую, много веков спустя, король Константинополя Болдуин продал французскому королю Людовику XI, и он хранил реликвию в часовне Сен Шапель. Но часовня была разгромлена, и Копье бесследно исчезло…
Кардинал с удивлением посмотрел на пастора:
– Как исчезло?
Пастор ответил полушепотом:
– Здесь начинается новая история…
– Какая история?
Убрав свою записную книгу в сторону, пастор сказал:
– История тайного Ордена Друзей Священного Копья.
Кардинал сказал:
– Очень интересно, продолжай…
– Проявив мудрость и предусмотрительность, Людовик XI сам спрятал Священное Копье в надежном месте. Однако он опасался за себя и за Францию и, желая защитить волшебный талисман, учредил Орден Друзей Священного Копья.
Лохелиус воскликнул:
– Чудесная история…
– Король определил главенствующую должность Ордена – гроссмейстер; и назначил первым гроссмейстером Ордена кардинала Балю, единственного человека, которому доверял. Кардинал Балю перенес засекреченное, тайное Священное Копье в замок Мон Сен Уриель. Там же и разместился центр Ордена, в который входили не только рыцари, но и самые выдающиеся люди.
– Что было с самим Балю?
– Этот кардинал придумал железную клетку как способ наказания преступников. Это было жестокое, но необходимое наказание для врагов короля.
– Какая это клетка?
– Размером чуть меньше кареты вашего преосвященства. В нее запирали преступника, подвешивали к потолку, и при каждом движении она покачивалась. Заточенные не выдерживали и нескольких недель, сходили с ума и умирали прямо в клетке. Ее тоже разместили в Мон Сен Уриеле, но позже самого Балю объявили преступником и говорят, что он провел многие годы в собственной клетке.
– Один лишь Бог ведает истину.
– Так вот получилось, что Священное Копье обрело свой дом в Мон Сен Уриеле, где для его охраны живут монахи, магистры Ордена и рыцари. Теперь магистрами Ордена выбирают лишь самых влиятельных служителей церкви. Так уж получается, что история современного мира пишется на соборах и капитулах этого Ордена. Последним гроссмейстером был могущественный архиепископ Ремиремонский.
– Как он умер?
– Говорят, архиепископ был отравлен, и умирал две недели. Сначала была лихорадка, затем он начал истекать кровью, но дух он не терял. На смертном одре он играл в карты с друзьями и ходят слухи, что сам дьявол явился к нему в момент смерти с требованием отдать то, что было ему обещано за 12 лет гроссмейстерства. Уверен, он понимал, что настало время платить по счетам.
– Что? У него был договор с самим дьяволом?
– Так говорят, – ответил Флуктус, – доказать это никто не может, однако, повод для слухов есть. Так или иначе, он умер и теперь намечается капитул для выбора нового. Именно туда и были приглашены ваше преосвященство.
Подумав несколько мгновений, кардинал спросил:
– Что же было с малой частью Священного Копья, которую вставили в икону?
– С ней все запутано. Говорят, что ее увезли или в Прагу, или в Армению.
Тут они услышали восклицание кучера.
– Вижу Мон Сен Уриель!
Кардинал отдернул штору и приказал:
– Стой!
Лохелиус вышел из кареты и встал на краю утеса. Отсюда открывался невообразимо восхитительный вид на крепость Мон Сен Уриель. Казалось, что она воздвигнута прямо на глади бескрайнего океана, а ее башни возвышаются выше облаков. Создавалось впечатление чего-то неземного. Кто из людей мог воздвигнуть то, что под силу лишь архангелам? Рядом с крепостью стоял огромный храм, и прямо на скалах был выстроен город.
– Пастор, – сказал завороженный кардинал, – прочтите нам про Мон Сен Уриель.
Флуктус немедленно откликнулся:
– Легенда рассказывает, что дьявол вызвал на «соревнование» самого архангела Уриеля и поспорил с ним, кто выстроит храм красивее. Архангел построил церковь, которая была так прекрасна, что ее забрали на небо, и люди так и не смогли оценить ее красоту. Храм же, построенный сатаной, остался стоять на земле, украшенный фигурами косматых чудовищ и ухмыляющихся химер. Этот храм перед вами, ваше преосвященство.
Лохелиус был поражен:
– Не хочешь ли ты сказать Флуктус, что храм Бога построил сам черт?
– Ваше преосвященство, – ответил Флуктус осторожно, – я лишь хочу сказать, что это сказано в легенде.