Изредка вспоминал он как Вока, еще не седой, но очень старый на вид, высохший как щепа, с руками, покрытыми сине-багровыми язвами, решил поделиться с ним дозой. Брызга, опасавшийся вообще всего острого, стерпел укол и удивился недолгому блаженству и теплу, пришедшему сразу после укола. Потом Вока угостил его еще раз… Брызга стал бы, наверно, конченным торчком, но добыча дозы была слишком хлопотным занятием, а потому, первый раз пережив ломку, он сильно засомневался: а надо ли так мучиться, чтобы разок забыться? Когда Вока умер, корчась в страшной агонии почти трое суток, Брызга пришел к выводу – не надо. Старое доброе пойло лучше кайфа. Оно не дает болезненного счастья, зато приносит отупение и сон. Все, чего он хотел по-настоящему, это спать как можно дольше, а еще лучше – однажды заснуть и не проснуться никогда. Тихо, без страданий и конвульсий.

Однажды, маясь от жестокого похмелья, Брызга обнаружил на свалке две чудесные канистры. Синяя была с питьевой водой, а белая – с чистым, возможно медицинским, спиртом. И содержимое обеих оказалось буквально бесконечным.

В первый день, задавив в себе порыв поделиться спиртом с соседями по свалке, Брызга решил: если удача оказалась на его стороне, то не стоит ею разбрасываться, и надо употребить содержимое белой канистры единолично. Сколько там спирта, пять литров? С трудом посчитав, он понял, что радоваться находке предстоит всего-то пару месяцев, а то и меньше, и делиться ни с кем не стал.

Спустя месяц канистра была все еще полной. Брызга умилился. Говорят, где-то есть икона «Неупиваемая Чаша», лишающая страждущих их скорбной радости, а ему досталась пятилитровая невыпиваемая чаша! Но вслед за умилением пришла тревога: а вдруг спирт все-таки закончится? Найдя таз с пробитым дном и большой целлофановый пакет, Брызга тщательно проверил пакет на наличие дырок и, убедившись, что пакет грязный, но все-таки целый, вставил его в таз и перевернул в него канистру. Спирт наполнил таз до краев, хлынул через края, но канистра все еще оставалась тяжелой, полной. Брызгу этот факт озадачил лишь на пару секунд. Покачивая в руке канистру, он уставился на таз и, счастливо вздохнув «ых!», тут же выпил из него, сколько смог. И завалился спать, где сидел, свернувшись вокруг канистры, как питон вокруг кладки яиц.

Опорожнив таз, Брызга успокоился и канистру больше не проверял. Если чудо работает – не лезь в налаженный механизм, и будет тебе счастье. И не болтай, если не хочешь с ним распрощаться.

Он давно уже не видел в своих владениях ни пришлых, ни знакомых бродяг, но все-таки решил, что упредительные меры принять надо. Перебравшись вместе с палаткой и обеими канистрами на южный полюс мусорного полигона, куда почти не привозили помои из жилых кварталов и просроченные продукты из магазинов, а потому не пользующийся популярностью у бомжей, Брызга стал жить среди рваных покрышек, строительных отходов и тому подобного, делая редкие вылазки за едой на север и восток свалки.

Даже там он за долгое время ни разу не столкнулся с людьми, и это его радовало. Никто не позарится на его живительный источник, не отнимет, не украдет. А что ему еще для жизни надо? Ну и аминь.

– Итак, коллеги, позвольте мне подвести итоги сегодняшней демонстрации. Возможно, кое-кто из вас не до конца понял, почему представителя именно этого, на первый взгляд, заурядного вида, я считаю уникальным экземпляром.

Первой сигнальной системой обладают большинство существ нашего универсума. Вкус, запах, цвет, звук, ощущения давления, температуры, радиации, равновесия и так далее – имеет в той или иной степени почти все живое и реагирует так, как заложено исходной базой. Оформить эти ощущения в виде различных символов и передать с их помощью информацию помогает вторая сигнальная система. Такие существа достаточно редки, относятся к разумным, но бывают исключения. Все мы помним горькое разочарование, когда вид ааоллоо был признан всего лишь имитирующим разумную деятельность и исключен из перечня разумных, так как вторая сигнальная система этого вида оказалась результатом рефлекторных действий – очень сложных и причудливых, да, но всего лишь рефлексов. Но речь сейчас идет не о них.

Виды, обладающие третьей сигнальной системой, то есть способностью генерировать внутренние, независимые от внешних раздражителей, чувства и мысли, с помощью которых они могут напрямую взаимодействовать с универсумом и изменять его, мы относим к потенциально-Равным. На текущий момент нам известны три таких вида, и огромной удачей можно считать обретение нового вида потенциально-Равных.

То-Бо сделал паузу, прежде чем донести до коллег самое важное.

Эффект будет ошеломительным, сказал он себе, не торопись. Просмакуй свой триумф. Ты шел к этому так долго, что не стоит сейчас взлетать на вершину одним прыжком. Победитель должен взойти и занять свое место со спокойным достоинством. Но, кажется, большинство коллег откровенно скучают. «Похоже, только Хиу-Си понял, к чему я веду».

В душе То-Бо кипела смесь чувств: раздражения от того, что эти болваны, перед которыми он распинается, не способны хоть немного предугадать развитие его мысли; симпатии к Хиу-Си и досады на себя за то, что не сумел сразу разглядеть в молодом коллеге острый ум и любознательность, и относился к нему с пренебрежением, которое тот наверняка чувствовал, но прощал старику; радости от того, что жемчужина коллекции, наконец, найдена, причем найдена именно им, То-Бо, хотя никто уже не ожидал от него не то что открытий, а даже более-менее интересных находок. Со смущением он поймал себя на чувстве некоторого злорадства: вот сейчас я вам выдам, держитесь крепче! И еще была грусть, потому что жемчужина коллекции, наконец, найдена, а значит, новых вершин у него уже не будет. Остается только вспоминать пройденное, а это и есть настоящая старость… Ну, что ж, пусть будет так.