Его должница

Глава 5. Я согласна
Аня

Долгий сигнал лифта оповещает меня о том, что я уже на месте.

– Здравствуйте! – тихонько здороваюсь с охранником за стойкой.

– Вы куда? – он подрывается на ноги. – Нет уже никого.

– Меня Алексей Егорович ждёт, – говорю робко.

– Точно ждёт? – прищуривается мужик.

Киваю.

– Ну проходи, – взмахивает рукой, возвращаясь к игре в планшет.

Каблучки босоножек стучат по кафелю практически в такт моему сердцебиению. Там уже точно за сотню перевалило.

Перед дверью кабинета Баринова я замираю и кромешно подумываю, что зря сюда пришла. Нужно убегать, пока есть возможность. От этого человека можно ожидать чего угодно!

Но телефон, вздрагивающий новым сообщением в сумочке, заставляет меня вцепиться в дверную ручку и нажать ее вниз.

«Я не постучала…» – проносится в голове вихрем, когда я делаю первый шаг за порог кабинета.

Открываю рот, чтобы извиниться и поздороваться, но Баринов, сидящий в кресле за столом, меня опережает.

– Что же так скромно? – дергается его бровь. – Даже не с ноги…

– Извините, – выдыхаю, сжимаясь. – Я переволновалась.

– Проходи, – он кивает мне с царственным видом. – Кайся.

Делаю несколько шагов вглубь кабинета и присаживаюсь на самый дальний от Баринова стул.

Мои глаза просто не поднимаются и не смеют посмотреть выше уровня мужского волевого подбородка.

– Ну… – давит интонацией Алексей.

– Я две недели назад институт закончила… – говорю, не зная с чего начать.

– Мои поздравления, – хмыкает он.

– И начала активно работу искать, – продолжаю, сминая пальцами край сарафана. – Ходила на собеседования разные почти неделю. Где-то, где поприличнее, просили рекомендации от предыдущего работодателя. А я после вас только в кафе быстрого питания работала. В общем, у вас просить неудобно, а в кафе – бессмысленно. Ну вот… Три дня назад мне позвонила девушка и пригласила на собеседование в колл-центр. Мол, звонки по базам, рассылка сообщений. Конечно, это не то, что бы хотела, но все равно обрадовалась.

– Давай к сути, – хмурится Алексей Егорович.

– Они оказались мошенниками, – передергивает от отвращения мои плечи. – Я написала на них заявление в полицию. Они как-то откупились, потому что на следующий день снова работали. А меня теперь шантажируют большой суммой денег и угрожают.

– Так! – повышает голос Баринов. Придвигается к столу и, хмурясь, нависает над ним. – А вот теперь со всеми подробностями. Почему ты решила, что они мошенники? Тебя что? Сразу посадили работать? Человека с улицы? Или ты им похвасталась бесценным опытом, – ухмыляется, припоминая мне один наш с ним некрасивый эпизод.

– Я же извинилась за это уже много раз, – отзываюсь, опуская глаза к столешнице. Вы мне теперь всегда будете это припоминать?

– И это, – качает головой Баринов, – И твою опухшую подружку, и несколько миллионов, которые украли по твоей дурости. Ты незабываема… – разводит руками он.

– Я же говорила, что не могла предположить, что так выйдет. Да, я виновата, что оставила коллегу одну в магазине, а сама отлучилась на пересдачу экзамена, но раньше то все было в порядке… Я наверное, зря пришла… – шепчу, чувствуя, как слёзы подкатывают и останавливаются в горле. – Извините, Алексей Егорович, – быстро вскакиваю на ноги, – я пойду…

– Села! – рявкает он, тормозя мою истерику, – Дальше говори!

Я, ничего не понимая, поднимаю на него глаза. Он действительно ждёт и больше не шутит.

– Меня посадили за соседние компьютеры с девушкой типо куратора, – решаюсь говорить дальше. – Сначала она дала задание обзвонить базу номеров с различными предложениями об акциях и скидках. Примерно на десятом номере, я поняла закономерность и начала копаться в фильтрах таблиц. Нашла скрытые столбцы с перечнем покупок бытовой техники за последний год. Количество, марки, общую стоимость, способ оплаты, наличие кредитной истории, я не говорю уже о возрасте и поле…

– Лихо, – щёлкает языком Алексей, мрачнея ещё сильнее.

Я снова ощущаю себя полной идиоткой, как тогда, в нашу последнюю с ним встречу после ограбления его ювелирного магазина, когда он с особой тщательностью злословия прошёлся по моим интеллектуальным и профессиональным качествам, а потом с треском уволил. Но проглатываю эти совершенно сейчас не нужные воспоминания и заставляю себя говорить дальше.

– Ну вот людям, явно недавно обставившим кухню, я предлагала страховку от потопа и пожара. Купившим телефоны в рассрочку, предлагала кредитные банковские карты с лимитом… С людьми за сорок пять я проводила анкетирование из пяти вопросов. Ничем не примечательных на первый взгляд, но на второй – дающих полноценную информацию о материальном положении и составе семьи… – перевожу дыхание.

– Это действительно странно, – качает головой Баринов, – но пока не вижу ничего криминально, потому что мы знаем о держателях карт нашего торгового центра все. От имени-фамилии до наличия любовниц, количества детей, достатке, и заканчивая тем, что они ели на ужин.

– Да, я понимаю, – киваю ему в ответ. – Поэтому когда моя куратор вышла покурить, я залезла в ее компьютер. Там была открыта база похожая на мою, только с теми людьми, которые хоть раз в жизни покупали на почте лотерейный билет или участвовали в розыгрыше. Она отсылала им сообщения с текстом о крупном выигрыше. А после обеда меня посадили на рассылку текста: «проверь своего мужа на измену». Вот только не по замужним женщинам, а по тем, кто выкладывал фото в социальные сети с определенным хештегом. Я даже сделала скриншоты и переслала себе на телефон.

– Показывай, – Алексей протягивает мне открытую ладонь.

Я открываю фото, отдаю телефон, и в этот же самый момент он начинает звонить в руках Баринова.

– Тебя хочет «любимый» – брезгливо, словно что-то противное, Алексей возвращает мне телефон.

Мне неудобно отвечать при нем на звонок Никиты, поэтому я сбрасываю вызов.

– Вот, – подаю телефон назад.

– Почему ты не ответила на звонок? – ехидно интересуется Алексей Егорович.

– Потом перезвоню, – отвечаю уклончиво.

Баринов несколько минут смотрит фото, потом пересылает их себе на телефон и, видимо, кому-то ещё.

– Вы мне верите? – я перевожу дыхание и чувствую, что от волнения в горле совсем пересохло.

Ищу глазами кулер.

– Верю. Попей, – кивает Алексей, ловя мой взгляд.

– Спасибо, – встаю со стула и иду в дальний угол возле окна.

Снимаю стаканчик, наливаю воду и жадно глотаю.

Возвращаюсь на место и умоляюще смотрю на Алексея, чувствуя, что больше не могу ждать его ответа. Мне нужна определенность. Обещание, что мне и моей семье ничего не угрожает.

– Пожалуйста, помогите мне, – шепчу, глотая текущие по горлу слёзы.

Алексей окидывает меня тяжёлым, задумчивым взглядом и откидывается на спинку кресла.

– Ты же говорила, что никогда ко мне не придёшь. И чтобы я засунул свои деньги… Напомни мне куда? – заканчивает ехидно.

– Пожалуйста, – шепчу упрямо. – Они даже звонили бабушке… Я не понимаю до конца, на что они способны, но очень боюсь за родных.

Баринов снова молча на меня смотрит.

Мое сердце просто захлёбывается кровью и тихонько умоляет его сказать «да.»

– Сколько они хотят денег? – он неожиданно задаёт вопрос.

– Там во входящих есть сообщение… – киваю я на свой телефон.

Баринов листает мои переписки.

Долго листает, не стесняясь того, что уже давно зашёл дальше в личные диалоги.

Я вспоминаю, что недавно мы с Никитой ругались, а потом, чтобы помирится, я отправляла ему несколько фото в белье. Прикрываю от стыда глаза. Господи, просто пусть это унижение этого стоит.

– Скажи мне, Аня, – Алексей возвращает мне телефон. – Какой мне смысл тебе помогать? Денег ты не вернёшь в ближайшем будущем, на работу я тебя взять не могу и вычитать из зарплаты, значит,  остаётся только один выход…

– Какой? – Спрашиваю эхом.

– Помочь тебе, как своей женщине, – выносит мне вердикт он.

Сердце замирает и падает с эхом в желудок.

– Что? – переспрашиваю.

Впиваюсь взглядом в лицо Баринова и по сжатым губам понимаю, что он не шутит.

– Ты готова стать моей женщиной, Аня? –  спрашивает он тяжёлым тоном. – Дать мне право распоряжаться в твоей жизни? Стать моей собственностью?

Несколько раз шокировано открываю и закрываю рот.

Я ожидала чего угодно. Работы уборщицей, промоутером, ростовой куклой, да даже вечного рабства на разделке в рыбном цеху, но такого…

Телефон на столе вздрагивает новым сообщением с незнакомого номера:

«Здравствуйте! Это бабушка Сипунова Саши. Скажите,  пожалуйста, ваша сестра здорова? Нам кажется, что наш мальчик сегодня отравился в детском саду…»

Саша… Я перечитываю сообщение ещё раз и поднимаю на Алексея безумные глаза.

– Вслух читай, – требует он.

Я читаю.

– Так это же ерунда, – выдыхает Алексей.

– В группе у сестры не ребёнка по имени Саша, – качаю я головой и падаю лицом в ладони. – Это снова они.  Я согласна. Я на все согласна…

Глава 6. Волшебник.
Барин

– К подъезду охрану поставь, номера на прослушку и пока не разберёмся с этими клоунами, бабку с ребёнком из вида не выпускать. Сад охранять снаружи, – говорю Глебу, подглядывая на спящую Аню. Она лежит, свернувшись калачиком на моем кожаном диване и сладко подложив обе ладошки под щеку.

– Все будет нормально, Леш, пацаны работают. Я полкану нашему ситуацию описал, он радовался, как ребёнок. Забрал дело под свой контроль. Так что уже завтра утром гастролёров возьмут под белы рученьки и упекут за все грехи.

– А сообщники? – переспрашиваю обеспокоено. – Важно, чтобы девчонка жить потом могла спокойно.

– Я думаю, что кроме тех троих, которых она видела, нет никого. Понимаешь, мошенники… хм… Это психологические террористы. Чаще всего слабые физически и очень мобильные. Им выгоднее сбежать и зарабатывать дальше, чем конфликтовать в открытую с законом. Поэтому, дальше угроз заходят крайне редко.

– Это я все понимаю, – киваю Глебу. – Но пока их не посадили, охрану не снимать.

– Мрази… – в который раз кривится начальник безопасности. – Я бы их сам лучше… – сверкает глазами.

– Отставить, – шикаю на него. – Ни к чему марать руки там, где можно навести порядок чужими, к тому же более заинтересованными.

– Все понял…

Жмём с Глебом друг другу руки, и он выходит за дверь кабинета.

Я возвращаюсь к дивану, на котором сопит Аня.

Присаживаюсь на корточки возле изголовья и несколько минут просто рассматриваю нежное девичье личико.

Хочется трогать. Так сильно, что аж руки чешутся. Прядку волос со щёчки убрать, по нежной скуле погладить, по плечику, с которого так эротично упала вниз лямка сарафана… Острые ключицы, тонкие запястья… Распухшие от слез губки.

Прикрываю глаза, отрезая от себя совершенную картинку.

В груди начинает слишком сильно пульсировать, и я хмурюсь. Потому что мне совершенно не нравятся те оттенки эмоций, которые я испытываю к спящей под моим пиджаком молодой женщине.

Беспокойство, нежность, восхищение какими-то мелочами… И если последнее можно было бы списать на мой извращённый фетишизм, то что делать со всем остальным?

Это необычно, непонятно и очень хреново…

Смотрю на часы, и понимаю, что если хочу сегодня выспаться хотя бы немного, нужно будить Аню и ехать домой.

Домой… с ней.

Сердце делает ещё одно сильное биение, перекачивая кровь из головы в пах с такой интенсивностью, что первая начинает кружиться.

Идея просто жесть какая гиблая. Это обман. А я нихрена не герой, а подонок, манипулятор и сволочь. Девочка не должна мне ни копейки. Но я не могу отпустить ее, не попробовав. Хочется. Ещё сильнее, чем год назад.

Потому что терпеть дальше долбанные сны с ее участием, а потом чувствовать привкус разочарования, пытаясь воплотить их с другой женщиной, чтобы хоть немного отпустило – вот это настоящее извращение. И в нем я уже достаточно далеко зашёл.

Это как незакрытый гештальт…

– Просыпайся… – я разрешаю себе дотронуться до оголенного плеча и тут же отдёргиваю руку.

Потому что место контакта с ее кожей пульсирует, как ожог.

– Я заснула… – она открывает глаза и виновато хлопает ресницами. Резко подскакивает в положение сидя и косится на мой пиджак, который укрывает ее ноги.

– Поехали домой, Аня, – говорю ей строгим голосом.

– Домой? – переспрашивает недоверчиво и явно недопонимая, что я имею ввиду.

– Да, – киваю, забирая свой пиджак. – Ко мне домой. Ты теперь моя собственность. Забыла?

Ее щёчки вспыхивают алым.

– А что вы решили с деньгами? – спрашивает вибрирующим голосом. – Все… получилось?

– Вопрос решает служба безопасности. Твоих родных будут несколько дней охранять, а ты просто посидишь дома. Я думаю, что максимум дней пять.

– У вас дома? – сглатывает. – И спать? – уточняет с опаской.

– И есть, – киваю, – и пить, и убирать. У меня большой новый дом. Надеюсь, ты станешь выгодным для него приобретением.

– Я… – Аня обхватывает себя за плечи руками, – Я бы хотела сразу понять, что должна буду делать и на какой срок. Мне же нужно где-то работать, чтобы помогать бабушке…

– Быть мой женщиной, – я рявкаю, прерывая ее моральные метания. – Это значит делать то, что я скажу. Вести себя так, чтобы мне было приятно, вкусно и комфортно. Уровень жизни у тебя будет соответствующий, ты сможешь помогать родным больше, чем когда-либо.

– Наверное, – она говорит тихо и неуверенно, – спасибо…

По-хорошему ещё стоило бы прояснить момент с тем обстоятельством, которое в ее телефоне подписано как «любимый», но мне не хочется.

Потому что даже если она кого-то там и любит, то пусть засунет себе эти трепетные чувства подальше в воспоминания.

Аня накидывает на плечо сумочку. Я замечаю, как дрожат ее руки в тот момент, когда она застегивает замочек.

Отпустить?

Да, млять, как? Если аж в голове звенит от того, что она рядом!

– Ты готова? – хмурясь, спрашиваю ее.

– Мне же, наверное, вещи нужны… – говорит растеряно.

– Хм…– напрягаюсь, вспоминая фотографии из ее телефона.

Этот маршрут нам сейчас не подходит. Девочка не переживёт моих методов устранения «нежелательных обстоятельств» в виде бывших сожителей по квартире.

Я думаю, как бы правильно поступить… И вдруг решение приходит ко мне в голову совершенно шальной идеей. Такой простой и яркой, что я едва сдерживаю губы, чтобы не начать улыбаться.

Будем немного размораживать девочку. А очки в карму мне не повредят, ведь в конечном итоге на них и расчёт.

– Пойдём, – я подхожу к сейфу, открываю его и достаю большую связку ключей.

– Куда? – Аня смотрит на меня с опаской.

– За вещами, – нарочито спокойно жму плечами. – Торговый центр в твоём распоряжении.

Глава 7. Проясним для ясности.
Аня

В совершенно пустом торговом центре я чувствую себя, как в огромном аквариуме. Стук каблучков гулко разносится в тишине этажей.

Наверное, при других обстоятельствах, я бы даже испытала удовольствие от подобного приключения, но сейчас не могу. Мои положительные эмоции впали в анабиоз и ждут, когда нервную систему перестанет так сильно коротить. Хочется попросту помыться и выспаться.

– Открыть получится только те магазины, которые принадлежат лично мне, – Алексей подходит к блоку управления и поднимает рольставни, прикладывая ключ. – Но раз энтузиазма у тебя нет, то думаю, что и этого одного будет достаточно.

В павильоне зажигается свет.

Все ещё не веря, что происходящее реально, стою и глупо моргаю.

Я знаю этот магазин одежды.

Это крыло вообще самое проходимое в торговом центре, потому что в конце этажа находится женский туалет. И я столько раз, пробегая мимо ярких витрин, зависала глазами на одетых дизайнером манекенах, что точно знаю, какая вещь из какой коллекции и сколько стоит. Но даже на распродаже сделать здесь покупку у меня не получалось. Слишком дорого.

– Может быть, – начинаю я тихо, – я все-таки свои вещи возьму? Не хотелось бы быть вам должной ещё больше, чем есть…

– Так, – Вздыхает Алексей. – Говорю сейчас и на будущее. Самое ценное для меня – это время и сон. А ты пытаешься отобрать время моего сна.

– Я поняла, – решая больше не спорить, прохожу мимо блоков антикражной системы.

Пальцы скользят по вешалкам. Я чувствую взгляд Баринова на своей спине.

Нервничаю. Мне не хочется его задерживать или уж тем более злить. Я видела его в ярости – это то ещё удовольствие.

Быстро двигаясь между манекенов и полок, беру две футболки, платье, джинсы, спортивный костюм, ночнушку и пижаму с шортиками. Взгляд скользит по нижнему белью…

Мысль, которая неожиданно врывается в голову, заставляет меня замереть напротив стенда и испытать самую отборную гамму стыда. От потеющих рук, до горящих щёк.

Мне придётся спать с Алексеем в одной постели? Нет, ладно, наверное, я это поняла сразу, просто от шока осознала только сейчас.

Это случится уже сегодня? Или он даст мне время? Крупная нервная дрожь прокатывается по позвоночнику, и я осторожно оглядываюсь на Баринова.

Он негромко, но достаточно жестко с кем-то говорит по телефону. Я прислушиваюсь, но разобрать слов не могу.

Мозг совершенно несвоевременно начинает перетасовывать варианты решения моих проблем без участия Алексея и не находит ни одного объективно такого же надежного и быстрого. Я ведь не считаю себя дурой. Если бы этот вариант был изначально, я бы сейчас здесь не стояла.

Но, как говорится, от тюрьмы, сумы и постели собственного, пусть и бывшего, начальника не зарекайся.

Грустно усмехаюсь. Вот и все принципы твои, Анечка.

Но как он мог поставить меня в эти условия? Разве это вообще по-мужски?  Хотя, если в его мире для женщин норма расплачиваться своим телом за более простые вещи типо телефона или машины, от которых не зависит спокойствие и безопасность родных, то что уж говорить обо мне.

Беру со стенда три комплекта белья и вместе со всей этой охапкой одежды, возвращаюсь к Алексею, даже не примеряя.

Он оборачивается, услышав стук моих каблуков.

– Я закончила, – опускаю глаза.

– Хм.. – он окидывает взглядом мой улов. – Скромненько. Но ладно, захочешь – придёшь ещё. Пойдём.

– А оплатить? – я растеряно стою на месте.

Алексей подходит к кассовой зоне, достаёт самый большой шоп-пакет и открывает его передо мной.

– Спишут потом, как разносорт или брак. Клади вещи.

Вот так все просто решается в мире, когда у тебя есть связи и деньги.

И ты уже больше не трясёшься от страха, твоих обидчиков ищет полиция, близкие под охраной, а ещё на заднем сидении лежит ворох новой брендовой одежды общей стоимостью в месячную зарплату.

Что у тебя просят взамен? Все лишь быть благосклонной к красивому, богатому мужчине на соседнем сиденьи автомобиля.

Прислушиваюсь к своим ощущениям от этого факта и признаюсь сама себе, что не испытываю отвращения. Скорее, лёгкий страх неизвестности.

К тому же… я уже целовалась с Алексеем и не один раз.

Пульс подскакивает от воспоминаний. А первый раз мы делали это прямо здесь, в машине.

– Аня, – тишину салона нарушает обволакивающий  голос Баринова, – ты меня боишься? Я даже на расстоянии чувствую, как ты дрожишь.

Поворачиваюсь от окна к нему и смотрю прямо в глаза, в которых, отражаясь, вспыхивают огни билбордов.

Не просто красивый мужчина. А очень-очень красивый мужчина, и ровно на столько же сволочь.

– Честно говоря, – жму плечами. – Я не знаю, что чувствую. С одной стороны – доверяю вам, иначе, наверное, не пришла бы. Очень благодарна за то, что вы согласились помочь, и думаю, что какое-то время моей благодарности будет достаточно, чтобы исполнять наш с вами договор без отвращения к самой себе.

– Хм.. – ухмыляется Алексей. – Какой честный ответ. Ты надеешься, значит, мне быстро надоесть?

– Я почти в этом уверена, – тушуюсь и говорю тише под его давящим взглядом. – Вы же предложили мне этот вариант, просто чтобы получить то, что никаким другим образом не смогли. А я, признаться, никакими талантами не наделена в постельных вопросах.

– Нам определенно не будет скучно, – его ухмылка становится шире. – Я сцежу весь твой яд, Анечка, и научу делать мне хорошо.

– А можно задать вам вопрос? – вдруг решаюсь я, сама от себя не ожидая.

– Попробуй, – кивает, стискивая руль.

– Почему у вас нету постоянной женщины? Мне кажется, выстроилась бы очередь и совершенно бесплатно…

– Если это комплимент, то я оценил, – он хитро прищуривается. – А женщина у меня есть, Аня. Но тебя этот вопрос не касается.

– Тогда зачем вам я? – вскрикиваю, совершенно переставая понимать логику происходящего.

– Для удовольствия, – на полном серьезе отвечает Алексей.. – И ты права. Я всегда получаю то, что хочу.

Я захлопываю рот и, очень жалея, что вообще его открывала, снова отворачиваюсь к окну.

– Месяц, Аня, – догоняет меня тяжёлый голос Баринова. – Если кому-то из нас не понравится, через месяц я отпущу тебя и сам найду работу.