Из-за своей пышности она была очень тяжелой! И мне бы не удержать ее на своей голове, если бы не ангелы!
Девочки помазали мой лик священным миро. Аромат масла прошел по лику, словно ветерок. Ланиты лоснились и благоухали, как золото.
Это благословение.
На шее у девочки висела раковина из очень древнего золота. Ясного, с изумрудным отливом. Время облагородило его. Раковина цеплялась к бусам: нити в четыре пряди, низанные жемчугом и перехваченные литым аметистом.
Жемчуг крупный, лиловый, с прозрачным внутренним светом. Гладкий-гладкий. Совершенно круглый!
Влажные переливы перламутра, как всполохи северного сияния, ласкали глаз!
Девочка сняла с себя раковину и повесила мне на шею. От такой тяжести спина моя согнулась. Девочки радостно засмеялись.
Я покатала жемчужные бусы по ладони. Жемчуг шуршит, успокаивает…
Жемчуг – он скромный.
Погасли звезды.
Церемония коронации закончилась. Девочки звонили в маленькие колокольчики.
Колокольчики сверкали и заливались золотым звоном, очищая пространство.
Когда-нибудь, сквозь звон колоколов, ты услышишь свой колокол…
Из Сокровищницы храма девочки принесли златокованный ларец.
Из ларца они достали совершенное чудо – бесценный рубин. Кровавый! С яйцо крокодила!
Он сиял, как Альдебаран, рассыпаясь разноцветными лучами. Такая сила! В нем ты видишь свое отражение.
Это – рубиновое зеркало.
Оно хрупкое. Это свет, ясность и чистота. Если его разобьешь, каждый осколок скажет правду.
Рядом с рубином в ларце лежал шелковый кокон.
Девочки с любовью и нежностью даровали мне этот ларец. На память о себе.
Я вышла из храма.
Уже полощется рассвет и все видимое пространство неба пронизывали тонкие лучи. Цветные, как ленты, распахнутые в радугу.
Космическая бирюза, лазурный лазер, рубиновый янтарь – камчатский! Чище чистого!
Тысячи лучей сияли блистательным переливчатым светом, как сияние радуги космических цветов. Цвета эти – одухотворенные.
Волнистые лучи бежали по небу, перетекая из одного цвета в другой и мне вдруг привиделось, что по небу мчится конница: впереди Богородица, а рядом – Михаил Архангел.
Это совершенное великолепие!
Такая жизнь идет! Все сверкает!
Ты смотришь и радуешься и понимаешь силу Божественного Творения!
Янтарные лучи – они теплые, насыщенные, бьющие изнутри! Густо-оранжевые – как ладан. Длинные-длинные.
Я протягивала к ним свои ладони, и они начинали тянуться ко мне, удлиняться, чтобы положить в мою ладонь янтарный камень.
Но потом эти лучи будто разжижились, растаяли, начали исчезать…
Из-за линии горизонта вынырнуло солнце. Оно только родилось, совсем еще малыш. Такое хорошенькое! Кругленькое.
Я радовалась тогда, глядя на восход солнца и буду еще долго жить этой покойной радостью.
Это обыкновенные моменты человеческого счастья.
Я так боялась расплескать это видение… забыть…
Я помню, как в детстве папа брал меня на руки и показывал: …Вон, вон оно – солнце встает!…
И мы вместе наблюдали рассвет…
Это была Колыма.
Там очень красиво встает солнце.
Я хочу, чтобы кто-нибудь из нас хоть раз вспомнил, как встает солнце…
Прости, моя хорошая, но сейчас мне надо открыть оконце, чтобы поговорить со своими собачками. Они хотят мне что-то сказать. Возможно придется прерваться. Моим собачкам нужен покой и доброе питание.
Знаешь, я была бы счастлива оставить все вокруг и в полном одиночестве, видеть только своих собачек. У меня их три. Я их очень берегу.
Они мои малыши. Мои друзья. Друг тот, который вместе с тобой радоваться может. А остальные, кавычки открываю, друзья, кавычки закрываю, это те, от которых только в беде помощь. Им только беда нужна, чтобы другом себя показать. А когда у тебя радость – у них зависть появляется. О, как!
Эх вы, та, которая с кардиостимулятором. Эх вы… Мне было не жалко. Только вы завидовали моему милосердию. Это же надо- завидовать такому! А может и можно. Завидовать отсутствию жадности. Потому что самих жаба давит. Так давит, что удушье наступает. Я освобождаю вас от удушья. Дышите спокойно. Вы мне никто. Чужие. Совсем чужие.
Прости меня, Джоконда, это я так. Этот человек знает о чем я.
А вот и моя кыцюнечка! Моя Офелия. Она очень любит паштеты. Ты не видела ее, когда я ее принесла. Смотреть было тяжело! Худая. И глаза. Туда куда то вваленные глаза. И язычок торчал, как у собачки. Она кормила с язычка своего маленького братика. Гамлета. Он не мог еще кушать и она с язычка, как с сосочка кормила этого ребенка. Ты представляешь, какое милосердие у этих котят. Я так много наблюдала добра, любви и милосердия у этих животных, что я очень высоко их ценю. Они мои родные.
Есть водопад – " Кошкины слезы». Он далеко чем грустный. Он приятный. Там как бисерки – капельки. Просто и кыцюни сильно скучают. Я знаю это.
Я каждый день живу в состоянии падения человеческих нравов. Я постоянно живу в точке ада. Среди людоедов.
Они едят человеческие сердца!
Вчера ночью они ворвались в мою келью и хотели меня связать!
Здоровый дядя со звериным взглядом на совершенно ненормальном лице выскочил из дверей, как пробка из бутылки, сбил меня с ног своей массой и, придавив к земле коленом – во всю мою грудь, ударил меня кулаком по губе.
Его лицо просияло от радости…
Когда он бил меня своей огромной рукой, у него слюна не то, чтобы брызгала, она у него бежала, как у бешеной собаки! Он не успевал ее убирать! И я удивилась тогда: какое же количество слюней в этот момент у него изо рта вытекает! Этот человек похож на ту слюнявую собаку, от которой нужно прививаться.
Дай Бог ему очнуться. Я прошу у Поднебесья помочь ему, потому что он устал. Он устал изощряться, как ему надо мной издеваться. Он все не может насладиться своей властью.
Глупая, тупая утка… Но им это идет. А идет ли это вам?
Сколько можно на меня с кулаками бросаться? Уже много раз били по голове. Еще раз дадут? Выдержит ли моя голова.
В них физическая сила, как вот у гориллы. Если рукой схватит- переломит. Горилла сама по себе очень хорошая обезьяна. Мне нравится горилла. Она стучит себя по грудной клетке – вот этот шум издает, пугает, чтоб не подходили.
Помолись за меня, Джоконда и за моих малышей. Сколько раз они меня спасали! И сейчас спасают. И я низко кланяюсь им и Богу за то, что он даровал их мне. И еще я жду одно существо. Оно в путешествиях. Однако мне передали, что оно вернется. Я верю.
Люди перестали собой владеть.
Они так себя ведут! Ходят с голыми задами туда-сюда. Это я вам говорю, Ева. Любой доктор, если он зайдет сюда, он имеет право вызвать критическую, прямо критическую! скорую помощь и отвезти вас в определенное место. Потому что вы вообще уже забыли, что существует одежда и мало кому приятно смотреть на ваши сморщенные зады. Я все время молчу. А сейчас я просто прошу, вы когда свет включаете, закрывайте, пожалуйста, шторы. Ведь можно шторочкой аккуратненько закрыть. Ходят с голыми задами. По кухне! А еще что интересно и это правда – и такое бывает, я своими глазами это видела – копыта у них видны! Вот в чем дело! Вдруг пальцы у них подгибаются на ногах и ноги становятся, как копыта. В мохнатых таких носочках. Только далеко чем у козочки или у коровушки, а просто в каком то зверином состоянии. Звери сами по себе хороши. Но когда люди вдруг превращаются в зверей? Как же это назвать?
Это ужасы нашего бытия. Это страшно. Пожалуйста, берегись и помни про псалмы. Это важно. Это самое изначальное, что может быть. Сам Бог был здесь и оставил нам эти манускрипты. Они будут оберегать тебя. Ты очень открыта.
Мы дошли до дна. Мы – это люди.
Вчера вырубили вишневый сад. А он был великолепен! Мне так приятно было на него смотреть. Представляешь? Вишневый сад! Как это красиво. Вот когда идешь и вишни. Они такие красные, глянцевые и такие вкусные. И вдруг вырубили. Вырубили деревца! Молодые деревца. Уже бы зацвело. Да как у вас рука поднялась? Издеваться над деревьями. Били по стволикам! Они же живые! Они говорящие. Вы послушайте, люди! Они же разумные! В них столько любви и милосердия. Прости меня, у меня голос срывается. Я взволнована из за этих деревьев. Я потрясена! Целый сад! Вишни. И топоры стали стучать. По стволикам. Как по шее мне. Больно…
Я сказала им вчера по поводу деревьев. Они на меня так зыркнули! Вот как иглы прошли. Я помню их глаза. У них глаза остановились! Они стали бледные бледные. И я поняла, что я говорю для них что- то страшное.
Есть люди одарованные культурой. Они одарованные. Они живут с любовью. Любовью к музыке, к жизни, к вишенкам.
Послушать Чайковского, Баха, да просто скрипку. Ни это ли совершенное счастье! Небесные мелодии дают нам силы. Как хорошо, что они, наши гении были с нами и оставили нам спасительные звуки, за которые душа может схватиться и остаться еще на какое то время здесь. А так очень ей, моей хорошей, не легко бытовать в эти дни.
Я очень много работаю. Я очень уставшая. Однако я очень счастлива, что моя душа позволила мне создать великолепные иллюстрации к моим книгам.
Я писатель. Мне надо каждый день писать. Мне покой нужен. Особое состояние кельи почти. А они издеваются над моими животными.
Мои собаченьки любят высокую травушку. Она дает тень. Уж как им приятно купаться в утренних росах на душистой травушке. Я прошу: не надо стричь эту траву! Пусть трава растет и прорастает по воле Божьей.
Ну нет же! Они взяли и подстригли траву! А когда стригли, хрюкали от удовольствия! Глаза пустые, стеклянные. Это свинство! Три поросенка – это хорошо. Но когда человек хрюкает, как вы думаете? Хорошо это или нет?
Совесть то ваша где? Она же вместе с Ангелом Хранителем! Это ж как Ангел Хранитель должен далеко стоять?
Делайте себе харакири, пока это возможно. Пока Архангел Михаил сам не вскрыл своим Рубиновым Лучом ваши деяния.
Посмотрите на лики Майя. Если они не забрали их с собой навсегда.
Они не хотят уже вам показываться!
Злость – свинцовая. Очнитесь! Как бы не пришлось потом локти кусать, да не достанешь. А может кто-то и изощряется как-то, выгибается…
Прости меня за эти эмоции, хочется о хорошем, об интересном, а так получается.
У моих собачек был очень приятный друг – рыжая курочка. Ее звали Евреечка. Перья у нее – как у Жар-птицы! Ржавое золото червонное! Бежит Евреечка по травушке – огнем полыхает Везувия! И как же весело было моим малышам в догонялки с ней играть! Так ее взяли и зарубили! Как можно сожрать такую красивую курочку? Зачем вы так огорчаете моих друзей?
Я передаю привет этой курочке. И надеюсь, что она проживает сейчас в каких-то райских садах и мы с ней обязательно встретимся…
Я повторяю – они людоеды!
Только и делают вид, что верят в Бога. Может даже они очень громко читают молитвы.
А вы хоть раз погладили собаку по голове? Хоть раз дали ей лакомство? Однако для собачки кормление – это мало. Ей служить человеку надо.
Загляните в глаза своим животным и вы увидите все! Они не стесняются нас любить. А мы стесняемся. Мы стесняемся любить Бога, поклониться ему. Поклониться друг другу.
Почему вы думаете, что ваша собака тупая?
Они чище, они милосерднее, они мудрее нас. В них столько такта! Их зрение намного просторнее, глубже. Они предвидят будущее. Это другой уровень сознания! Утонченный. Без хитрости и уловок.
Они умеют распознать золото от гнильцы…
Ну, вот и все, моя хорошая.
Во имя Отца, Сына и Святого Духа.
Серафимы, Херувимы, Престолы, Господства, Силы, Власти, Начала, Архангелы и Ангелы!
Помогите мне через мое искусство правду поднять. Развенчать ложь. Снять полотнище и открыть сокрытый алтарь.
Истина запрятана, как бисер в ларцах. Чтобы бисер плебеи не бросили свиньям. Бисер свиньям метать – это далеко от милосердия…
Я всегда буду ждать тебя в гости…
Может, когда-нибудь ты побудешь у меня подольше. Мы сядем за большим столом все вместе – все Древо Давидова.
Однажды Древо Давидова приведет тебя к встречи. Удивительным встречам. Радостным!
Все очень сильно скучали…
Я все чаще люблю подолгу лежать в постели. Мыслить, вспоминать.
Окунаться в прошлое. Уходить воспоминаниями в свое детство, в свои корни, к своим близким и родным. Различать их имена, слышать их голоса. Это очень интересное состояние…
Вспоминая страницы своего Пути, я задаю себе вопрос: жалею ли я о том, что не повернула тогда обратно. Теперь я точно знаю, что нет. И я бы снова прошла тот же путь. Тропа в тропу
Я рада, что встретила этих девочек. Я благодарю их за то, что они были со мной.
И надеюсь ясною надеждою, что мы встретимся еще.
У каждого свой путь к Богу. Это как каждый ходит к дому своей тропинкой.
Блеснул первый луч солнца. Моя история подошла к концу.
Остается только поблагодарить эту ночь и тебя за то, что послушала меня. Все это покажется кому-то вымыслом. И полет над пропастью, и сказочный олень. Однако все, что я рассказала тебе – чистая правда. Это открытые страницы моих историй. Подлинных. Я сама там была. Я видела. А вдруг кто-то поверит…
Они все умничают. Схватили пену сверху. Той самой волны…
Огромная волна – это маленькая капелька океана. А пена – так еще меньше. И они берут эту пену и им кажется, что они много знают. А сами так далеки от той правды, которая на дне океана. Там сохранилась чистота.
Вы считаете, что вы чистые, светлые да еще и добрые! А я говорю, что вы далеки от этого. Вы все когда-то предали Христа.
«Да вы что! Я молитвы читаю! У меня 90 псалом лежит вот здесь, прямо под подушкой. Я его трогаю и сплю. У меня на тумбочке иконы. Я свечку ставлю…»
Везде обман. Вижу я вас. Вы что себе думаете? Надели на себя шляпы вот эти вот – с каменьями и ходят притворяются. А посмотри на их глаза! Где у них лучи в глазах? Здесь я поставлю многоточие.
Все время ищут Грааль. А это просто вера. Это просто творчество! Сотворчество с Богом. Он тебе такой друг, что лучше и нету. Потому что он может прийти к тебе, как Архангел. Я видела это своими глазами. Он стоял в вспышке света. И невозможно различить черты лица. Лик сияет белым златом, сверкает, как мерцание космическое. А мне пальчиком у виска.
Хоть один бы человек просто сказал: «Бог! Просвети мой ум, чтобы туда Свет попал и появился бы разум. Мне нужны знания. Помоги мне что-то такое понять, познать. Изучить, к примеру, планеты. И мало того, что солнечной системы, но и множество других планет. Или хотя бы одну планеточку. Маленькую какую-нибудь. Или даже Сатурн…»
Сатурн – это Время. И совсем она не жесткая планета. И не тяжелая.
Свинец на тонком уровне – это совсем иное, нежели здесь, из которого пули льют. Из этого свинца можно было бы делать совсем другое – далеко, чем пули на медведицу лить, которая есть отражение Небесной Медведицы. Ведь это она дала вам Ковш, вот этот – Большой, который мог наполниться уже давно… Давно! – молоком с Млечного пути. Да Млечный путь по сей день не проявлен! Ковш плавает по пустому месту. Почему? Потому что вы когда-то предали Христа.
Оставаясь там, у себя в раю, он бывал здесь – с нами. Здесь была Богородица, Святой Дух, Архангелы были… А вы… При маме его распяли. Вы вообще представляете боль этих Двоих? Ведь чем больше сердце, тем сильнее боль.
Бегаете по ниточке и вам кажется, что вы бегаете по огромным просторам. И даже не представляете, что вас держат за две ваши струны – серебряную и золотую. Чтобы вы не упали… И все время вам говорят: «Ну давай еще немного… Ну посмотри… Я так хочу, чтобы вы все попали в рай, который я создавал…»
Сонмы лживых людей… Они передвигаются туда-сюда и все время лгут друг другу. Не могут они честно сказать, что видят, ощущают, слышат. Честно сказать, что по вкусу им.
Вот, пьют кофе – бурду какую-то вареную. Их спрашивают: «Ну, как? Вкусно?» «Ах! Вкусно! Очень вкусно!» … «Ты слышишь? Как красиво поют!» «Ох, да! Красиво!»… И дальше… и дальше… и дальше…
И друг на друга смотрят и стараются, чтобы глаза у них были, ну прямо такие, лилейные… Тут же разворачиваются, выходят из дома, и говорят: «Этот кофе – просто отрава! Ужас какой-то!» А ведь только что: «Ах!… Ну что вы… Ах, да!» Вот такие сценки.
Что ж, Джоконда, это вся моя история. Она про то, как очень-очень давно маленькая девочка верила в Бога. Может, мои подводные слова совсем не понятны, но я верю, что существует высший промысел и меня вскоре смогут понять.
Я прошу вознесения. Если я буду достойна вознесения. Я готовлюсь. Может, это звучит не то, чтобы пафосно, а как безумие, но это мои планы. И я точно знаю, что войду в Царствие Небесное вместе с тремя собаками. Они уйдут на Созвездие Пса.
Крутите, крутите у виска. Для вас вознесение – это что-то такое сказочное, недосягаемое. Но жизнь то вечная. И вам придется в это поверить. Придется, потому что так оно и есть. Вы это увидите, когда перейдете грань жизни, а для вас – смерти. И тогда вы поймете, что шагнули в жизнь, потому что все будет у вас перед глазами.
А фараоны вознесутся – я точно знаю.
Смотри как кости мало тленны. Череп – это же кристалл. Он станет ясным и чистым и наполнится светом. И кости через лучи особые пройдут и вознесутся и тогда будете знать.
Фараоны ушли по лучу. Они сами стали лучом и вошли в свое Царствие. Это тайна тайн многих времен.
Они ушли, оставляя здесь свой остов. Это то, что лежит сейчас в музеях. Он тоже имеет свое дыхание. А саркофаги – это золотые зеркала рукотворные.
И то, что фараонов растащили по музеям. Ну что ж. Жалко музеи. Там все раздолбится. Потому что луч – дело серьезное.
Фараоны – они из других миров. Ты обязательно это постигнешь. Сердцем. Не головой – сердцем
Каждый из нас пришел со своей Звезды.
Я верю, что есть Галактика Кошек. Цивилизация Деревьев. Планета Роз. Там есть сам Бог. Роза – она такая капризная! Ее утонченный аромат радует Бога. И сам Бог ее приветствует. Там она без шипов. Когда-то и здесь она цвела без шипов. Но люди – они лязгают и щелкают, лязгают и щелкают!
Они грызут и грызут. И далеко, чем гранит науки. Они грызут все вокруг! Им надо все хватать, хватать, хватать – почти с плотоядной жадностью. Захотели – вырвали. Захотели – затоптали. От ревности. Что роза красивее их. И тогда роза сказала: «Ну что же вы делаете! Я пришла к вам, чтобы радовать! Я даю вам свой аромат. Я даю вам свой цвет. Свое дыхание…»
Бог за голову схватился. У него из очей такие слезы текли! Из его слез моря образовались – соленые…
Бог любит нас. Сможем ли мы так же возлюбить его?
Богородица – она каждому цветочку радуется, каждому новому закату. Рассвета ждет. Она все поймет, все простит, снова и снова.
Сидит себе она и крестиком вышивает. Приходит к ней Архангел Гаврииле на крыльях и говорит:
– Ты родишь Бога…
– Как? Я же девица!
– Вот посмотришь! Ты уже зачала…
А она сидит себе и вышивает…
Дорогая роза! Научи людей своей красотой ценить природное, ценить то, что нерукотворное.
Сила в цветке такая, что может остановить многое.
Как же мне вспомнить… куда я дела книгу. Там где цветок. Засушенный цветок. Он лежал в книге, как закладка. Хотелось на память засушить. Конечно, страничка немного портится, однако какая-то память через цветок особенная. Ведь цветы сами по себе особенные. Это же космические существа. Цветы. Они пришли к нам, чтобы радовать. И там, откуда они пришли, они хороводы водят. Я сама это видела. И я очень надеюсь, что придет время, когда я смогу подольше поговорить с тобой о цветах. Потому что это же огромнейшая жизнь! Цветы. Это исток жизни.
Благодарю тебя, что ты так сердцем отзываешься на то, что очень важно для меня. Мне очень это дорого.
А вишневый сад – он обязательно будет! Он вернется.
Вселенная нам Богом дарована, а это и цветение, и роза, и солнце и свет.
Мир многогранен. Это огромный хрустальный кристалл изумительной огранки. Граней – бесчисленное множество. Эти грани гранил сам Бог. Он ювелир.
Пока моя милая.
Пока моя любимая.
Пока моя дорогая подруга. Сестра моя по Древу Давидова. Помни это всегда…
Божественный Сад – он далеко от сюда, однако близко.
Благодарю тебя всем сердцем и низко-низко тебе кланяюсь. Кланяться не обязательно телом. Кланяться можно внутри.
Зачем обрамлять свои добрые дела? «Я рада, что порадовала тебя»… Что за пошлый гонорок?
Пожалуйста, сохрани себя!
Будь счастлива всегда.
Будь радостна.
Будь рядом…
Мы простились с Евой. Я пообещала прийти к ней в следующее воскресение. Она хранила для меня еще одну историю. К тому же, она хотела мне что-то передать.
Я пришла. Нажав на пуговку звонка, я ожидала увидеть Еву. Но дверь отворила пожилая женщина со строгим ликом. Оклад ее волос напоминал прическу Клеопатры и имел лавандовый оттенок.
– Здравствуйте!
– Добрый вечер!
– Простите, а могу я видеть Еву?
– С кем имею честь?
– Меня зовут Джоконда. Мы дружим с Евой.
– Да? Очень приятно! Я Ия – ее мама. Евы сейчас нет дома и в ближайшее время не будет.
– Ева просила меня зайти к ней…
– Когда?
– Неделю назад. Я приходила, но никого не было дома.
– Ева в больнице.
– В больнице?
– В желтом доме.
– Простите?!
– Там лежат люди психически надорванные и пьющие.
– Я не совсем вас понимаю. Ева…
– Вы не понимаете, что Ева больна? У нее шизофрения. Раз в три года она лежит в сумасшедшем доме.
– Я не знала…
– Вы сказали, что дружите с ней!?
– Да!
– И неужели вы не видите?
– Нет! Вовсе нет!
– Это странно.
– Как жаль… Она так хотела рассказать мне свою историю…
– Что за история?
– Про Египет. Она была в Египте и…
– Да? А что она там потеряла, интересно мне знать?
– Она собирает материал.
– Материал!
– Да, материал. Для своей книги. Ева пишет книгу про золото.
– И для этого надо ехать в Египет?
– Вас это удивляет?
– Египет – это не игрушка. Надо быть как минимум ученым, чтобы что-то понимать.
– Она исследователь. И ее труд – это научный поиск.
– Так вот, Джоконда, может, я вас сейчас разочарую, но ни в каком таком Египте Ева не была. Она все выдумывает!
– Как? А остров?!
– Какой остров?
– Ева была на каком-то острове. У нее там своя лаборатория…
– Да что вы! Я первый раз об этом слышу.
– Ну как же? А девочки?
– Что еще за девочки?
– Это долго рассказывать… В общем, не спрашивайте как, но Ева попала в другие миры. Как сказочное виденье. Подобно сну. Там были две девочки и… сад… Волшебный сад, сотканный из воздушного золота. Они жили в храме вместе с ангелами и ткали ткань из золотых нитей, вплетая в нее молитвы.
– Ангелы! Вам сколько лет, простите, что вы верите в эти сказки?
– Но это правда! Еву короновали ангелы! У них крыло – из чистого золота! И да, я вспомнила, Ева мне сказала, что девочки даровали ей рубиновое зеркало и золотой кокон! И еще, что она хранит их у себя в доме.
– А она вам не сказала, что была на Луне? Или, может быть, видела Бога?
– Да. Она говорила, что видела его. По ту сторону горизонта…
– Это плод ее больного воображения! Острый бред. Вам опасно дружить с Евой! Она заболела еще в детстве, так что и для вас и для нее будет лучше, если вы прекратите это общение. На днях у нее случился приступ. Пришли санитары… и в общем… ее пришлось даже связать…
– А можно ее навестить в больнице?
– Пока нет. У нее сейчас обострение. К ней не пускают. Когда это будет возможно, я вам позвоню. Оставьте свой номер.
– Да. Хорошо. Я буду ждать.
– Всего доброго!
Спустя неделю в моем доме раздался телефонный звонок.
– Джоконда??
– Да, это я!
– Это Ия, мама Евы.
– Ах, здравствуйте!
– Вы можете прийти? Это важно!
– Да, конечно!
Через час мы уже сидели в доме у Евы, на ее кухне.
– Джоконда! Вы меня простите. Может я повела себя немного вульгарно в прошлый раз… Мне бывает очень тяжело слушать…
– Это вы простите, что я не понимала… я…
– Нет, нет, что вы! Не извиняйтесь! Я рада, что у Евы есть друг. Сейчас я хочу вам кое-что показать. Мне позвонила Ева, из больницы, ей немного получше.
– Это замечательно!
– Да! Врачи разрешили ей читать. Она попросила передать ей книгу – «Были и небылицы». Старинный фолиант. Коллекция сказок Екатерины второй. Государыня объездила всю Сибирь в поисках старинных преданий, чтобы потом аккуратно их записать. Ева часто говорила, что в стародавних повериях есть что-то ясное, чистое, к истине близко. Все русское – говорила она – духовное: сарафанное. Хоровод – это Солнце. Это Бог.
Она хранила эту книгу в своем тайнике. Сами понимаете – книги очень редкие. Так вот, когда я достала из тайника книгу, то за этой книгой я увидела вот это.
Ия вытащила из тайника и поставила на стол нечто тяжелое, похожее на ящик. Он был замотан в грязное полотно. Невозможно было понять, что именно я увижу через минуту.
Когда Ия сняла с ящика холст, перед моим взором предстал сияющий златом ларец.
– Господи Боже! Что это?
– Сейчас увидите!
При виде роскошного ларца из чистого золота, я поняла, что в следующий миг произойдет нечто удивительное. И этот миг показалась мне вечностью.
Словно не в себе, Ия открыла ларец. Внутри него, на золотой фольге лежал огромный кокон из тончайших золотых нитей и еще один ларец – алмазный. Ия бережно взяла его в руки.
Ларец из белоснежного алмаза с миллионами бриллиантовых граней искрился и хрустел в руках Ии, словно снег – белее белого. Ослепительный блеск его резал глаза.
Открыв бриллиантовую крышку ларца, мы обнаружили в нем огромный рубин.
– Джоконда! Я ничего не понимаю! Откуда это у нее?
– Это подарок девочек!
– Да! Но откуда у нее этот ларец? Это же чистое золото!
– От туда! Где была Ева! Там течет золотая река. В этой реке – прорва золота!
– Да ради всего святого! Где же она была?
– Там… на острове она сорвалась в какую-то таинственную пропасть и… в общем… она оказалась в другом измерении, какая -то путаница произошла во времени…
– Что? В какую еще пропасть? Где она оказалась? Она…
В этот момент, остановив дыхание, в благоговейном трепете, я плавно и аккуратно извлекла из золотого ларца кокон. Этот кокон и вправду был невероятно большим и к тому же он показался мне каким-то тяжелым. Внутри кокона, словно в погремушке, гремело что-то твердое. Заглянув в кокон через маленькую дырочку, мы увидели там странную вещицу.
– Надо попытаться раскрыть кокон, Джоконда!
Аккуратно раздвинув шелковые и блестящие, словно сотканные из прозрачного золота нити, мы вызволили из чрева кокона интересную игрушку – глиняного барашка с золотыми рожками. Он был на глиняных колесиках, а к его шее была привязана веревочка.
Ия взяла лупу.
– Какая изумительная игрушка. Вы согласны со мной?
– Да. Глиняная.
– Барашек… глиняный… Совсем простенький. Однако же, какой древний! Знаете, что. У меня есть идея. Я знакома с одним редким человеком. Он охотник за древностями. Я покажу ему этого барашка. Может он прольет свет на нашу с вами загадку.
– Ия! Теперь вы верите Еве?
– Не знаю. Мне трудно сейчас что-либо сказать. Давайте сначала разберемся с этим барашком. Я вам позвоню.
– Постойте! А этот кокон! Вы где-нибудь видели что-то подобное!
– Нет, не видела. Кокон и правда удивительный!
– А рубиновое зеркало! Это же рубин чистой воды! Литой! Смотрите, какой роскошный у него цвет – густой, как запекшаяся кровь! Просто сказочное сокровище! Такой теплый, сахарный! А как он светится! Мой отец долго жил в Бангкоке. Он покупал там драгоценные камни и учил меня в них разбираться. Этот рубин удивительный! Гладкий, шелковый – как зеркало. Будто чья-то рука разгладила его и вдохнула душу…
Если взглянуть в него – можно увидеть свое отражение!
– Да, как будто зеркало! Но, Джоконда! Разве бывают такие огромные рубины? Он просто чудовищный!
– Ева рассказывала, что там, куда она попала, есть Рубиновая долина. Земля той долины буквально завалена зрелыми рубинами, словно булыжниками – с руку толщиной!
– Все это похоже на дурной сон. Джоконда, мне надо время, чтобы во всем разобраться. Ева… Она моя дочь…
– Только прошу вас, не показывайте никому этот рубин! Вы же понимаете, у Евы могут быть проблемы! Ладно, хорошо! Как только вы во всем разберетесь, сразу позвоните мне! До встречи!
– Всего доброго!
Но спустя три дня мне позвонила Ия.
– Джоконда!
– Доброе утро, Ия! Хорошие новости?
– Нет! Плохие.
– Вы потеряли барашка?
– Нет. Все в порядке. Мой друг проделал большую работу.
– Тогда что…
– Ева умерла.
– Как? Что случилось?
– Она утонула в бассейне. Несчастный случай.
– Этого не может быть! Я не верю…
– Может. Завтра похороны.
– Господи! Как это произошло?
– Врач сказал, она пошла купаться, не предупредив медперсонал. Ей давали сильные таблетки, подавляющие ее психо. Видимо, она уснула в бассейне…
– Душа решила уйти… Примите мои соболезнования.
– Приходите завтра. Заодно я расскажу вам, что это за барашек.
– Конечно. Обязательно приду!
– До свидания!
– До свидания!
После похорон Евы, я плохо себя чувствовала. Мне было так плохо, так тяжело, как будто мне вырвали сразу пять коренных зубов. Причем, без наркоза. Я не знаю, есть ли пять коренных зубов, однако это так. Я не могла поверить, что Евы больше нет. Я вспоминала ее добрую улыбку. Ее голос – почти что детский. И тот воздушный поцелуй…
На моем рабочем столе в бархатной рамочке стоит самый дорогой для меня подарок Ии: пожелтевшая фоточка маленькой девочки.
Личико – как яблочко. Как белый налив – светится, что косточки внутри видно! Девочка в пуантах стоит на табуреточке. Юбочка plisse`. Беленькая головушка как-то по кукольному, по детски, легла на бочок. А вокруг головушки – Свет. И подпись на французком: Я буду балериной Ева
Эта фоточка очень ценная. Она хранилась в Библии.
Ева очень любила своего папу. Все воспоминания о папе она забрала в свое сердце и бережно хранила. Она часто делилась со мной самым дорогим – памятью своего сердца…
Стояли страшные времена. Зимы были суровые.
Кудрявый мальчик играл на скрипочке. Скрипочка была с вензелями – подарок царевичей.
В дом постучали. Его мама обратилась тогда к мальчику: «Михаил! Сейчас к нам зайдут плохие дяди. Если они увидят эту скрипочку, меня расстреляют!»
Мальчик горько заплакал. Он взял свою скрипочку, погладил ее своей маленькой ручонкой и перед тем, как бросить в печку, сказал: «Прощай, скрипочка! Не бойся. Мы скоро с тобой встретимся… в Раю…»
Ева родилась в необычной семье. Это были люди глубокой внутренней культурой, душевные и духовные.
– Духовность – она в простоте, моя хорошая. Вот как голубок. Как слиток золота. Это просто золото. Там больше ничего нет. А оно притягивает к себе все самое лучшее. То есть жизнь. Саму жизнь. И я благодарю землю, что она золото для нас сохранила, чтобы лучи святые притягивать нам.
Как-то раз у Евы что-то случилось с отоплением. На дворе стоял Сочельник. Она сильно испугалась, что останется без тепла.
– Я страшно боюсь замерзнуть. Я замерзла тогда… на Крайнем севере… в покрытой инеем кроватке. Очень маленькая была… Представляешь, какого было оказаться под Магаданом девочке, которая своими голенькими ноженьками ходила по золотому ларцу в своих покоях, убранных расшитыми жемчугом коврами?