Двойная нагрузка

Пот стекал ручьем, удары по груше становились жёстче, мышцы болели после изнурительных тренировок. Нужен был отдых, передышка, но завтра бой, и он хотел быть хотя бы в физической форме.

Стоя под душем, смывая усталость и напряжение, Макс снова вспомнил Яну. Ее упругие, тяжёлые груди, которые так идеально помещались в его ладони. Как она подрагивала от каждого прикосновения, какая была откровенная в своем удовольствии, стонала и просила еще. Яркий камушек пробки в ее попке, как она лизала ему яйца и глотала сперму.

Член стоял, яйца сводило от боли. Неужели ему придется передернуть прямо в душе? И тут, как назло, он вспомнил их первую встречу, удивленные и так

широко распахнутые глаза куколки. Приоткрытый рот, в который так и хотелось вложить возбужденную плоть, а потом ее оргазм на его пальцах, такая мокрая, такая влажная, она текла и кончала.

Макс запрокидывает голову, натирает ствол сжатой ладонью, хрипит, кончает, тяжело опирается рукой о кафель душевой и смотрит, как его семя смывает горячий поток воды.

Глава 35

– А сейчас, дамы и господа, внимание! То, зачем мы все здесь сегодня собрались! Последний бой вечера! Острый, захватывающий, незабываемый поединок двух титулованных, непобедимых бойцов! – Ведущий боев громко говорил в микрофон, посередине ринга, растягивая гласные.

Вокруг огромной восьмиугольной клетки, в большом зале, битком набитом людьми, бурлил азарт и адреналин. В воздухе летал запах духов, пота и крови, а еще алкоголя. Полуобнаженные девушки, возбужденные боями мужчины, при каждом новом выходе бойцов зал утопал в реве приветствий.

Пятница, конец рабочей недели, конец учебного года, с завтрашнего дня долгожданный отпуск. Хотелось расслабиться, отдохнуть, собрать вещи, чтобы уже завтра уехать к родителям, на море. Но подруга нарушила все ее спокойные планы на вечер.

Планы, конечно, были так себе, и спокойствия никакого, Яна постоянно смотрела на телефон. Слово ждала чего-то, и, наконец, разозлившись на себя, спрятала его в сумку. Но Рябинкина явилась сама. Размахивала какими-то пригласительными билетами, которые ее Игоряну кто-то дал. Начала копаться у нее в шкафу, выискивая подходящий для мероприятия наряд.

– Оля, я не хочу никуда идти, вот совершенно нет настроения и желания.

– У тебя его уже третий день нет, ни настроения, ни желания. Даже не ешь толком, так точно скоро похудеешь, и уйдут все шикарные прелести.

– Да кому нужные эти прелести, – Яна только отмахнулась рукой.

– Так, все, одеваемся и идем. Бои без правил, в клубе «Афины». Концентрация тестостерона, адреналина и сильных мужиков.

Яна застыла на месте. Да, клуб для нее памятный, можно сказать, незабываемый. Стас что-то говорил про бои, к которым готовился Максим. Неужели это они, и она может его увидеть, ну хоть так, издалека, из толпы. Последний раз резануть по сердцу и уехать к морю. Собралась быстро: платье, каблуки и яркие губы и глаза. Она хотела быть яркой, быть яркой для него.

– Мать, ты просто пушка! Бомба! Ракета! – Ольга сыпала комплименты, поправляла глубокий вырез платья, чтобы было видно кружевное белье. – Сегодня точно кому-то набьют морду, и это будет не на ринге. Вот чует мое сердце.

Рябинкина всю дорогу не замолкала, рассказывала, что Игорян приедет позже, там какие-то дела. Ольга всегда была неугомонной и азартной, если бы Игорян не заделал ей близнецов, она бы уже слетала на луну. Но полковника и своих мальчиков она любит больше, чем приключения, хотя иногда в рамках допустимого ее тянет.

– Лучшие места, видно все будет очень хорошо. Сначала три боя так себе, средний вес, а вот потом тяжелый вес, два титана, два ахренительных мужика, Грек и Молот.

– С каких пор ты стала фанаткой такого вида спорта?

– Ой, сама не знаю, как так получилось. Не хватает адреналина, видимо. Но там будет на что посмотреть, я тебя уверяю.

Нас запустили через совсем другой вход, Яна и не ожидала, что здание ночного клуба такое большое. Много народу, все делали ставки, тотализатор работал вовсю. Яне не хотелось делать ставок и слушать прогнозы, она была, словно на автопилоте, озиралась по сторонам, хотела и боялась увидеть знакомые глаза.

Ведущий объявлял бойцов, проговаривая их многочисленные титулы, количество побед, наград и рекордов. Она ничего этого не слышала, а только видела Максима. Он вышел на ринг под шквал оваций, под гомон и шум зала. Мощный, уверенный, сильный, с грудой мышц, которые перекатывались под бронзовой блестящей кожей. В глазах огонь и ярость, совсем не смотрит по сторонам, только на соперника.

– Привет, не ожидал тебя здесь увидеть.

Стас так неожиданно подошел сзади, обнимая девушку за талию и целуя в щеку. Яна вздрогнула, обернулась на мужчину. Рябинкина, стоявшая рядом, открыла рот, забыв его закрыть.

– Привет, – Яна натянуто улыбнулась и снова посмотрела на ринг, кивнув в его сторону головой. – Это опасно?

– Не думаю, Грек крепкий парень. Ты слышала, он чемпион. Не волнуйся.

Стас хотел успокоить девушку, видел, как она напряжена и обеспокоена. Все его попытки наладить контакт за эти дни закончились ничем. Она замкнулась и закрылась, практически не отвечала на звонки и сообщения. Увидев ее здесь, смотрящей бой, Стас понял, она пришла к Максу.

Не волноваться? Легче было сказать, чем сделать, начался бой, соперники кружили по клетке, делали резкие выпады и попытки нанести удары. Зал вскрикивал при каждом опасном моменте, а у Яны замирало сердце. Она крепко вцепилась в руку Стаса и не отводила глаз от Максима.

Макс увидел ее, словно почувствовал, посмотрел именно в ту сторону. Ринг был выше, но по рядам зрителей скользили прожектора. Точно выцепил из толпы фигуру Яны, черное платье, глубокий вырез, яркие губы. Ее большие испуганные глаза, увидел рядом с ней Стаса, то, как она сжимает его руку, и пропустил удар.

Лопнула и сразу опухла губа, устояв на ногах, сплюнул скопившуюся во рту кровь на белый мат, снова бросил взгляд на Яну. Она стояла, прижав руки к груди, на лице боль, словно ей больно вместе с ним. Стас пытался ее приобнять за плечи, но она стояла, не замечая его действий, смотрела на него, а в глазах стояли слезы

Сердце больно сжалось, пока Максим пытался понять причину этой боли, последовал второй удар, затем третий, он не успевал ставить блоки, его мочили, словно зеленого пацана. В голове что-то переключилось, появилась дикая ярость, поднимающаяся с глубины души. Ярость и злость на самого себя, на то, что потерял эту женщину, на то, что понял это слишком поздно. Нет, еще не поздно.

Тряхнул головой, закрыл голову, четкие удары по корпусу соперника, он отлетает к сетке. Не останавливаясь, наносит удары еще, не контролируя свою ярость и силу, не слыша удары гонга об окончании раунда. Соперник падает, заливая уже своей кровью ринг. Макс ищет Яну, но на ее месте никого нет.

Девушка ушла, практически убежала, как только увидела кровь на лице Максима, она не могла на это смотреть. На то, как ему больно, она чувствовала эту боль физически. Скинула с плеч руки Стаса, попросила его не ходить за ней, быстро покинула шумный зал.

Она шла, размазывая по щекам слезы, которые текли сами собой, и сильно давило сердце. Найти туалет оказалось трудно, но она справилась, долго блуждая по длинным коридорам. Умывшись холодной водой, долго смотрела на себя в зеркало. Глаза и губы припухли, тушь слегка потекла. Надо уезжать домой, плохая была идея увидеть Максима. Стало только хуже, накатила тоска и безысходность.

Не зная, сколько времени она пробыла в туалете, Яна вышла, свернула по коридору в надежде быстро найти выход, поймать такси и уехать домой. На ходу набирая сообщение Рябинкиной, открыла следующую дверь, надеясь, что за ней есть выход, и остановилась, так и не нажав «отправить».

Глава 36

Яна не ожидала, подняв глаза, встретиться с внимательным взглядом Максима. Мужчина был в пустой комнате один, большой стол у окна, широкие лавки вдоль стен. Он стоял как раз у стола, с аптечкой в руках, что-то в ней искал, но, увидев Яну, так и замер с ней в руках. Оба молчали.

Девушка убирает телефон в сумочку, медленно подходит, так же, не говоря ни слова, ищет в аптечке перекись и бинт. Максим неотрывно наблюдает за ее действиями, скользя голодными глазами по ее лицу, шее, слишком откровенному вырезу платья. Она глубоко дышит, грудь вздымается, видно черное кружево белья.

Открывает бутылек, дрожащими холодными пальцами берет Максима за подбородок, чуть приподнимая голову, льет перекись на разбитую губу, стирая бинтом застывшую кровь. Бегает глазами по лицу, отмечая припухшую скулу, морщится сама, представляя, как ему неприятно, но мужчина даже не реагирует, только перестает дышать, пока Яна его трогает.

– Почему ты ушла?

Максим накрывает ее руку своей, задерживая на весу. Подносит к губам, бинт выпадает, а он целует пальцы. Яна замирает, смотрит, сердце пропускает удар.

– Тебе было больно, я не могла на это смотреть.

– Глупенькая.

Резкое движение, и вот уже аптечка летит на пол, девушку подхватывают за талию, приподнимают, сажают на широкий стол. Максим совсем близко, между ее ног, скользит по бедрам руками, собирая ткань платья. Его дыхание на ее губах, его запах проникает ей в легкие, отравляет, дурманит. Одна рука под платьем, цепляет белье, треск рвущихся трусиков и его настойчивые губы, сминающие ее в диком поцелуе. Во рту привкус крови, Яна старается быть нежнее, но этот мужчина разжигает в ней огонь похоти и страсти.

Кусает, облизывает, пьет его стоны, а Максим рычит, сдирая с нее остатки белья, шире разведя ноги, накрывая возбужденную плоть пальцами.

– Блять, куколка, дурею от тебя. Крышу рвет хлеще, чем на ринге.

Яна течет на его пальцах от касания клитора, Максим размазывает ее соки по половым губам. Член болезненно упирается в резинку спортивных шорт, яйца ноют. У него не было секса уже три дня, только самоудовлетворение, и во всех его фантазиях была только эта женщина. Он имел ее во всех позах, во все места, кончая при этом себе в кулак. Как сегодня утром, проснувшись с внушительным стояком и пульсирующей багровой головкой. Нескольких движений хватило, чтобы кончить себе на живот, матерясь на всю комнату.

Он целует шею, не замечая боли в разбитой губе, оттягивает второй рукой вырез платья. Между набухшим соском Яны и губами Максима всего лишь тонкая полупрозрачная ткань. Мужчина смотрит жадным взглядом на упругие полушария, во рту накапливается слюна, он сглатывает. Оттягивает чашечку бюстгальтера, освобождая обе груди. Приподнимает, жадно целует, кусает, сосет, Яна громко вскрикивает, подается вперед, крутит бедрами на столе, ее киска требует большего.

– Как же я скучал по своим сладким девочкам.

Девушка скользит руками по мокрым плечам, царапая их коготками, стонет от таких откровенных ласк, выгибает спину. Ей мало, ей чертовски мало. Клитор пульсирует под ласками Максима, два пальца врезаются в ее влажное лоно, снова громкий крик, укус соска, она бесстыдно течет на пальцах мужчины.

Максим отрывается от груди, в глазах туман и пелена животной страсти. Он смотрит в такие же глаза Яны. Спускает шорты, Яна следит за тем, как рука Максима, которая только что была у нее на промежности, с ее соком, дрочит толстый ствол. Кто-то заглядывает в комнату, но дверь тут же закрывается.

– Максим, пожалуйста, – Яна сама не знает, о чем просит, но хочет, чтобы он вошел в нее и прекратил эту болезненную пытку.

Платье висит на талии, ноги сильно разведены, Максим подносит член к раскрытому лону, поднимает бедро девушки, закидывает ее ногу себе на руку. Резко входит по самые яйца, утопая членом в этой бархатной глубине. Стонет, заглушая поцелуем крики девушки. Жестко вбивается на всю длину, чувствует, как его член омывается соком влагалища, как он стекает по яйцам.

– Я словно одержимый. Что ты делаешь со мной, куколка?

Хватает совсем на немного, несколько резких и глубоких толчков, они кончают почти одновременно, голодные, измученные. Яна, в конвульсиях нахлынувшего оргазма, до боли сжимает разбухший член, Максим кончает, запрокинув голову, сперма омывает влагалище. Яна сжимает член, пульсирует, хочет свести ноги, бьется долгим оргазмом в сильных руках.

– Так что ты со мной делаешь, куколка? – Максим повторяет свой вопрос отошедшей от оргазма девушке, нежно скользя по влажной от пота груди, сжимая сосок.

– Я… просто… люблю тебя, – Яна шепчет одними губами.

Снова нависает давящая тишина, Яна слышит, как отбойным молотком колотится ее сердце, готовое выскочить из груди. А Макс снова молчит. Он много раз слышал, как ему признавались в любви женщины и молоденькие девушки, но сейчас он не в силах ничего ответить от переполняющих его эмоций.

Яна аккуратно отстраняется, на глаза наворачиваются слезы, член Максима покидает ее, она лишь успевает одернуть платье, как в комнату врывается толпа людей. Ее даже не может удержать здоровый, накачанный парень в костюме.

Женщины, мужчины… Вспышки камер и телефонов. Яна спрыгивает со стола, стараясь не смотреть на Максима, не видеть в его глазах недоумение или, не дай бог, увидеть усмешку. Она успевает лишь схватить сумочку, как толпа обступает Максима, оттесняя ее к двери.

Яна быстро шла по коридору, он был почти пуст, она чувствовала, как по бедрам стекает вязкая сперма Максима. Опять она свои трусики оставила не пойми где, да и что это пошла за привычка, заниматься сексом где попало? Но больше всего ее волновала реакция Максима на ее признание. Он снова промолчал. Вот разве так трудно сказать хоть слово, мол, извини, дорогая, я не люблю тебя. Тогда все, разбежались, разошлась, забыли друг друга.

Снова эти бабские слезы пекут глаза, пора уже научиться быть взрослой девочкой и престать верить в сказки про любовь. На выходе ее поймала Рябинкина с Игоряном, полковник всё-таки выбрался из засады и приехал к жене.

– Яна, ты куда пропала? Что это был за красавчик рядом с тобой? У вас что, отношения? Ты ничего мне не говорила, – Оля снова задавала десятки вопросов, и сама же пыталась на них ответить.

– Игорь, здравствуй, вы домой?

– Я даже не знаю, жена говорила, что хочет напиться, хочу на это посмотреть. У нее праздник, конец учебного года, – Игорь улыбался, явно предполагая, что напьется его жена быстро, значит, дома они будут не поздно.

– Вы тогда отдыхайте, я вызову такси.

– О, Яна, это снова он, идет к нам, – девушка обернулась и увидела приближающегося Стаса. И почему она влюбилась не в него, а в эту бесчувственную глыбу льда, Грека?

–Добрый вечер, – Стас поздоровался, представился, мужчины обменялись рукопожатием.

– Стас, а у вас с нашей Яночкой какие-то отношения? – Рябинкина не унималась.

– Я бы хотел, чтобы у нас были отношения, но сердце этой прекрасной женщины отдано не мне.

Такого ответа подруга точно не ожидала и вопросительно уставилась на Яну. Такого ответа не ожидала сама Яна, но это было правдой. Они со Стасом, словно два заговорщика, переглянулись, Стас понимающе улыбнулся, Яна кивнула в знак благодарности.

– Тебя отвезти домой?

– Да, если ты не занят и не трудно.

Рябинкина не понимала, что происходит, трясла рыжей гривой, открыла рот, чтобы еще что-то спросить, но Игорь дернул ее за руку, попрощался и отвел в сторону.

– Пойдем, неугомонная моя, я познакомлю тебя с чемпионом.

– Я позвоню, – только и успела крикнуть она.

До дома Яны ехали молча, каждый думал о своем.

– Стас, извини, что все так вышло, я не хотела, не думала, что этот треугольник нас всех так запутает.

– Не извиняйся, Ян, Макс – он собственник, то, что случилось, не дает ему покоя. Я больше, чем уверен, он винит во всем себя, и пока не примет эту ситуацию, пока не поймет, что она не несет угрозу отношениям, и не разберётся в себе, он будет замкнут. Дай ему время.

– Честно, я устала. Я не хочу ни о чем думать и, тем более, чего-то ждать. Хочу жить спокойно. Спасибо тебе, что поддержал и все понял. Я бы хотела, чтобы у меня был такой хороший друг, как ты.

– Я твой друг, можешь на меня рассчитывать в любой ситуации, в любое время.

– Спасибо.

Глава 37

Заказав билет на самолет сразу после приезда домой, Яна собрала сумку, приняла душ и легла спать. Телефон разрывался: звонки, сообщения – все от Максима, но она даже не смотрела в сторону аппарата. Устала, сколько можно изводить себя.

Спала, словно убитая, организм просто отключился. Рано утром приехало такси, которое увезло ее в аэропорт, а там уже родительский дом, залитые солнцем старые улочки и ласковое, почти прогретое море. Там родные любимые люди, там она отдохнет, наберется сил и постарается не думать о своей такой безответной любви.

Посмотрев на экран телефона утром, Яна увидела пятнадцать пропущенных звонков от Максима и пять уведомлений о сообщениях в мессенджере. Но, вызвав такси, удалила все, так и не прочитав. Такси приехало вовремя и по пустым дорогам повезло девушку в аэропорт.

Самое главное – ни о чем не жалеть, уговаривала себя Яна. Зачем ей эта горечь прошлого? Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо.

Утром, припарковавшись в Янином дворе, Максим поднялся на ее этаж и позвонил в дверь. Но в ответ была только тишина. Набрав ее номер, услышал, что абонент все зоны действия сети. Он снова облажался.

Вчера, после ее признания, сердце встрепенулось, готовое вырваться на свободу, ломая ребра. Застыл, не зная, что ответить, потому что тех трех слов, что она сказала ему, будет мало для его куколки. Чертовски мало простого слова «люблю». Так некстати ввалилась толпа, Яна убежала, а он не пошел за ней. Кретин. Обрывал телефон, писал сообщения с просьбами взять трубку и поговорить, но она даже не читала их.

И вот, стоя под закрытыми дверями ее квартиры, Максим винил себя за все. За то, что не остановил вчера, за то, что не пошел за ней, за то, что не приехал еще вчера, а заснул, как только сел дома на диван. Срубила усталость и бессонные ночи. Но где же может быть его куколка?

В аэропорту ее родного города никто не встречал, Яна никого не предупредила, что приедет так рано, собиралась только через пару дней. Шум толпы, суетливые туристы, раскаленный воздух конца мая, все это больше радовало, чем огорчало.

Может быть, она поступила по-детски, но заблокировала номер Максима. Он снова звонил несколько раз, Яна не понимала, для чего. Что он может ей сказать? Снова будет говорить она, выворачивать душу, а он будет просто молчать. Надоело.

Родители встретили с радостью, мама испекла любимый абрикосовый пирог. Четыре недели полного спокойствия, блаженства. Новые книги, походы с мамой на рынок, ласковое море и бронзовый загар. Рябинкина улетела с семьей на Лазурный берег, звонила редко и, что странно, не лезла с расспросами. Яна была ей благодарна.

Сообщила только странную новость о том, что Виктор уволился. Пришел в отдел кадров, написал заявление, весь странный, помятый и напуганный. Так и не рассказал, что случилось. Да, новость была ошеломительная. Виктор бредил научной работой, любил свое дело. Конечно, он так же любил студенток, но в его случае одно другому не мешало.

Мама усиленно откармливала, но Яна видела сама, что теряет вес, совершенно ничего для этого не делая. По утрам просыпался дикий голод, хотелось чаю с молоком и булочек с маком или повидлом, а лучше абрикосового пирога и черешни. Девушка все списала на стресс.

Так прошел месяц. Надо было возвращаться домой, готовиться к новому учебному году, написать пару статей для литературного журнала, посетить гинеколога, потому что сбился цикл. Собрав всевозможные гостинцы, расцеловав родных, уже сев в самолет, Яну прошиб холодный пот. Ее несколько раз стошнило в пакет, и кружилась голова. Умывшись холодной водой, стало легче, но беспокойство не ушло.

Такси слишком медленно ехало, город парализовало в вечерних пятничных пробках, стояла жуткая духота. На Яну навалилась усталость. Наконец подъехав к дому и выгрузив сумки, увидела, что вход в подъезд перегородил огромный черный внедорожник. На номерах красовались три единицы. Подойдя ближе, Яна заглянула внутрь.

Максим спал прямо сидя, откинув голову на подголовник. Окно было чуть приоткрыто, в салоне играла тихая музыка. Мужчина так крепко спал, что не услышал, как Яна открыла водительскую дверь и дотронулась до его колючей, небритой щеки. На глазах навернулись слезы, Макс был уставшим, волосы отросли, он даже во сне хмурил брови и плотно сжимал губы. А на Яну нахлынула тоска, слезы побежали по щекам, она поняла, как сильно скучала по нему. Но слезы последнее время были по поводу и без.

Максим открыл глаза и улыбнулся, встретившись с Яной глазами. Он думал, это еще сон, в котором куколка гладила его по щеке и так нежно смотрела.

– Что ты здесь делаешь?

– Куколка, наконец-то!– Максим выскочил из машины и схватил Яну за руку.

– Максим, что ты делаешь у моего подъезда?

– Я ждал тебя. Ты не отвечала на звонки, сообщения. Я знал, что ты уехала к родителям, хотел приехать к тебе, но твоя подруга отговорила.

– Ольга?

– Да.

– Для чего ты ждал меня?

– Послушай, куколка.

Максим так долго подбирал слова, у него была заучена речь, но вот Яна рядом, такая красивая, загорелая, яркая, безумно сексуальная. Протяни руку и возьми, но так уже нельзя.

– Куколка, я виноват, очень виноват. Я, как упертый баран, не замечал ничего и никого вокруг, только мои желания имели значения. Но вот появилась ты, и все изменилось, изменился я. Я виноват, что впустил в наши отношения третьего. Не спал ночами, изводил себя мыслями и нагрузками, думал, пройдет, но становилось только хуже. И вот тогда, на ринге, я понял, как ты мне дорога. Я увидел то, что не замечал раньше.

Яна не верила тому, что слышит, этот сильный, упертый, как баран, и непрошибаемый мужчина, боец, признавался ей в любви?

– Что ты увидел?

– Увидел твои глаза, полные боли, увидел руку Стаса, сжимающую твою. Я понял, что не хочу тебя никому отдавать, ни с кем делить. Я понял, что люблю тебя.

Максим совсем рядом, от его тела исходит жар. Горячие руки обжигают кожу сквозь тонкую ткань рубашки, горячее дыхание на губах и горячий поцелуй, от которого у Яны кружится голова.

– Куколка, я так люблю тебя.

Никого вокруг не замечая, посередине пустого, утопающего в сумерках двора, Максим жадно целовал свою любимую женщину.

–Я так хочу тебя, ты не представляешь.

Макс с неохотой прерывает поцелуй, прижимает руку Яны к своему паху, где колом стоит эрегированный член.

– Максим, мы на улице, – Яна возмущается сквозь улыбку.– Послушай, подожди, я хотела спросить. Виктор уволился, это твоя работа?

– Нет, это его желание.

– Ничего не понимаю.

– Всплыли некоторые факты о его домогательствах студенток и шантаже, – Максим стоит совсем рядом, гладит девушку по щеке, распуская волосы, собранные в хвост. – Они написали заявление в полицию, у твоего бывшего мужа не было выбора: или получить срок, или уехать совсем из города и не появляться здесь никогда.

– С ума сойти, – Яна была в шоке от услышанного. Она жила с человеком, который домогался женщин?

– Пошли быстрее в кроватку, не могу ждать.

Схватив сумки, закрыв машину, подталкивая Яну по лестнице к ее квартире, Максим торопился, чтобы скорее раздеть свою сочную девочку и не давать ей спать до самого утра. Как только захлопнулась дверь, сумки полетели в сторону, пуговицы на рубашке Яны были вырваны с корнем. И вот она уже совершенно обнаженная, раскрытая, перед мужчиной, загорелая и роскошная, только его женщина.

– Как же я скучал по тебе, куколка.

Быстро скидывая остатки одежды, Максим стоит на кровати на коленях между широко разведенных ног Яны, член подрагивает, набухший, с капелькой предсемени на бордовой головке.

– Хочешь его потрогать?

Максим улыбался, наглаживая свой член, а Яна, как первый раз, завороженно смотрит, облизывая губы, прекрасно понимая, что Макс вспоминает их откровенное знакомство.

– Конечно. Но я хочу поцеловать его, – облизывает губы, выгибаясь на постели, шире разводя ноги.

– Чуть позже, куколка.

Макс подносит член к раскрытому лону, несколько раз скользит головкой по набухшим губкам, толкается внутрь, стонет вместе с Яной, наполняя ее собой до отказа.

– Люблю тебя, – в самые губы.

– Люблю тебя, – со стоном в ответ.

Эпилог

– Куколка, когда я сделал тебе предложение стать моей женой, ты сказала «да», но дату так и не назначила. Ты решила?

Максим лежал рядом с Яной на широкой кровати, было субботнее утро конца сентября, но лето и не собиралось сдавать свои позиции, день обещал быть жарким. Сквозь открытое окно ветер колыхал прозрачные шторы, Яна под одеялом была совершенно обнажена, Максим поглаживал уже выпирающий животик.

– Милый, ну куда с животом и под венец? Толстая, круглая, как мячик. Давай уже дождемся, когда малыш родится.

Яна млела под ласками, а Максим смотрел на ее такое соблазнительно тело голодными глазами. Член стоял всю ночь, он пришел поздно, Яна уже спала, так и не дождавшись его, голая, удобно устроившись на боку, обняв его подушку и закинув ногу на одеяло.

– Ты совершенно не толстая, куколка. Ты такая аппетитная и соблазнительная, как булочка. Ты моя сладкая булочка.

Руки мужчины с живота переместились на грудь, она стала еще больше, а соски чувствительнее. Нежно накрывает их губами, имитируя посасывание, Яна стонет, выгибается навстречу.

– Возьми крем, там, на тумбочке, намажь живот, это крем от растяжек.

Максим берет крем, выдавливает его на животик, нежно втирая руками, поглаживая, опускается ниже и целует. А у Яны замирает сердце от такой нежности и ласки.

– Как поживает моя принцесса?

– Может быть, там принц? Мы еще не знаем точно.

– Там точно принцесса, маленькая, красивая, как ее мама, моя девочка.

Максим совершенно изменился после того, как Яне в женской консультации, куда они пошли вместе, сказали, что она беременна. Этого дерзкого, брутального, пошловатого и откровенного мужчину словно подменили. С ней он был нежен и заботлив, конечно, с партнерами, коллегами и персоналом он остался тем же грозным Греком. Но перемены заметили все, и как бы он ни сторожился, все понимали, что мужик пропал.

– Хорошо, пусть будет принцесса.

Максим втирает крем, целует грудь, руки спускаются ниже, к уже широко раздвинутым и согнутым в коленях ногам, пальцы находят бугорок клитора и,

слегка надавив на него, вызывают у девушки прилив влаги, вырывая стон из груди.

– Максим, только не мучай меня, пожалуйста.

– Это ты мучаешь меня, любимая. У меня яйца сводит со вчерашнего вечера.

– Я ждала, ты не пришел…ааааа…..боже… Макс.

Яна поднимает бедра навстречу его ласкам, сама гладит живот и сжимает грудь. Максим переместился, теперь уже его губы накрыли ее лоно, а язык ласкал возбуждённый клитор. Он знал, его куколка близка к оргазму, с беременностью она кончала по несколько раз и просила еще.

Давление языка становится сильнее, он обхватывает клитор губами, Яна содрогается, пульсирует, кричит. Но мужчина не останавливается, продлевая ее оргазм, два пальца легко проникают в истекающее влагалище. Несколько резких толчков, Яна протяжно стонет, прикусывая до боли губу. Ее накрывает второй оргазм, она сквиртует на пальцы Максима.

– Да, моя сладкая, вот так, умничка.

Мужчина на грани, он готов кончить лишь от одного прикосновения к набухшему члену, стоит только сжать головку и погладить ствол. Но он быстро оказывается между разведенных бедер Яны, легко скользит, растягивая пульсирующее лоно, медленно проникает внутрь, яички собирают влагу, что стекает до попки.

Толкается внутрь, смотрит в затуманенные от страсти глаза Яны, опираясь на свои руки. Чувствует, как выстреливает сперма, как его член сжимают стеночки влагалища, опускает голову, рычит, продолжая изливаться в долгом оргазме.

– Ты невероятная, куколка.

– Невероятная и голодная. Мой любимый мужчина накормит меня вкусняшками?

– Конечно, любимая.

***

После дегустации всех вкусняшек в новом кафе около квартиры Максима, где они сейчас жили, Яна прогуливалась по парку, а Макс плелся где-то сзади, разговаривая по телефону. Облегающее платье не скрывало ее положения, а Яна, наоборот, им гордилась. Смотрела на резвящихся деток на детской площадке и поглаживала животик.

– Яна Сергеевна! – сбоку раздался противный, до боли знакомый голос.

– Здравствуй, Титова.

Яна снисходительно поздоровалась, осмотрела наряд девушки, совершенно неподходящий для прогулки в парке в выходной день. Короткая юбка, высокие каблуки, майка с блестками и кожаная курточка. К тому же, яркий, слегка потекший макияж и опавшие кудри. Титова явно возвращалась после бурно проведенной ночи.

– О, Яна Сергеевна, так это правда, о чем говорят в универе? Что вы залетели и уволились.

– Я не увольнялась, и да, я беременна.

– Кто же этот счастливчик? Ах, да, вас же бросил муж, вы, наверное, с горя отдались первому встречному.

– Титова, тебе надо проспаться, – Яна совершенно никак не отреагировала на ее хамство, ей было до того все равно, что портить себе настроение взаимными оскорблениями с этой малолеткой девушка считала ниже себя.

Титова открыла рот, чтобы ответить, наверняка, что-то гадкое, как застыла на месте и не смогла его закрыть. Так практически все реагировали на Максима, Яне даже не надо было поворачиваться и смотреть, кого увидела Титова. Она и так знала, это ее мужчина.

Макс подошел, убирая в карман телефон, брезгливо глянул на стоявшую с его куколкой девушку, наклонился, притянул к себе, поцеловал Яну в щеку.

– Ну, что, пойдем гулять дальше? Хочешь, я куплю тебе сахарную вату?

– Хочу, – Яна улыбнулась, провела рукой по его груди, стряхнула невидимые пылинки с пиджака, взяв Максима за руку.

– Ахренеть, – Титова только сейчас смогла вымолвить слово, оно оказалось не совсем приличное. Широко раскрытыми от удивления глазами она смотрела на такую гармоничную и красивую пару. – Яна Сергеевна, вы лучшая!

– Конечно, моя женщина самая лучшая!